Читать книгу Космофауна. Контрабанда - Андрей Валерьевич Скоробогатов - Страница 2

Моё рождение произошло во времена очередной политической оттепели: разные реформы и снятие эмбарго со стороны соседней могущественной Империи, занимающей две трети Сектора. Они наконец-то смирились с нашим существованием. Челябинск – самая сильная из малых держав, и когда-то мы были главным заводом в распавшейся воинственной Конфедерации. Конечно, у нас всего одна планета-город с постоянной атмосферой и две с цикличной, но нашему флоту может позавидовать даже далёкая Новгородская Иерархия. А у той в подчинении на два порядка больше звёздных систем, чем у Челябинска. Так или иначе, Новый Председатель начитался каких-то древних философов и провозгласил эпоху Полудня – минимум военки и максимум социального строительства. Благо, с военкой всё было и так более чем хорошо.

У нас на Челябинске ещё один континент зачистили и поставили микрорайонов с угодьями. Наконец-то закончили с терраформированием холодного Златоуста – образом, прямо скажем, дикарским – накидали комет из окраинного облака, экпроприированных у кого-то аэрозольных принтонов-наноботов, чтобы добавить кислорода с азотом. Повзрывали водородок на полюсах и в итоге превратили полоску на экваторе в относительно-теплую, с парой мелких морей. Так сделали полвека назад с планетой Миасс, и так сплошь и рядом делают на Таймыре и сейчас на Дальнем Востоке, но в цивилизованной части Сектора прекратили, кажется, ещё до рождения прадедушки. Когда я учился в школе, в Златоуст уже расселили несколько купольников-деревень и стали закидывать партии беженцев из Бессарабии, периодически прибивающихся в наши края на десятимиллионных ковчегах-«консервах». В общем, население стало расти.

Но главное, что сделало начальство – это открыло «железный занавес». Разрешило товарищам нижних разрядов покидать границы державы без риска быть по возвращению арестованными и отправленными в штрафбаты. Только небольшие штрафы списывали – вроде таможенной пошлины. Всё равно, пока что иммигрантов было больше, чем эмигрантов. Это открыло таким работягам, как мы, Куцевичи, путь в дальний космос.

В нашем роду многие отличались долголетием, и я жил в окружении многочисленных родственников что с мамашиной, что с папашиной стороны. Родители мои были поздними детьми, самыми младшими в семьях. Мамаша трудилась старшим кадровиком в Третьем Дефлюцинатном Тральном Флоте, конторе, занимавшемся добычей и разведением космопланктона – основного корма для тягловых «лошадок». Как это часто бывает с людьми её профессии, о браке задумалась несколько позже сверстниц – в тридцать семь. Наверняка тут не обошлось и без бабушки. Директор по кадрам, личность настолько суровая, что её боялся, кажется, даже директорат пароходства, которому подчинялось три миллиона служащих.

Батя же, будучи моложе мамаши на семь лет, высшим образованием так и не обзавёлся, служил тогда простым водилой ближнеорбитального грузовика и работал у них во флоте на подряде, по снабжению. Разница профессий и разрядов обычно в таких случаях работает барьером, но всё закрутилось как-то очень быстро. Непонятно, чем он её пленил – наверное, природной наглостью и авантюризмом.

– Увезёшь меня отсюда? – как рассказывали, спросила она его. Куда – не уточнялось, я подозреваю, достаточно было и соседнего макрорайона, лишь бы выйти из-под опеки бабули и старших сестёр.

И он увёз – из офисного муравейника на экватор, в коммуну, в далёкий Экваториальный Районный Союз.

Там-то я я и родился – ровно шестнадцать лет тому назад.

* * *

Возраст: 18 лет

Голос бати прозвучал даже немного извиняющимся.

– Ну, да, забыл. Ну, ничо, сейчас прорвёмся, будет тебе и застолье, и подарок.

– Угу, все последние дни рождения так говоришь! – буркнул я. – Мамка-то хотя бы помнила…

– Вах, почему – когда прорвёмся! – воскликнул Арсен. – Сейчас прямо подарок парню будет!

Горец подорвался и побежал куда-то в каюту – у него она была полноценная, не то, что у меня – огороженный кусок общего зала.

– Погоди, ты же не думаешь?… – Воскликнул батя. – Э, ты чего? Я разве разрешил?

Вскоре включился фонарик Арсена, его свет выхватил что-то буро-серое, тряпичное, грязное и явно ни один год побывавшее в вакууме.

– Вот! Да ну, капитан, не злись! Мне надоело его таскать! Тем более – ваша семейная реликвия!

– Подтверждаю, – подал голос Завет «Ильича». – Этот подарок, возможно, максимально-идеальный в нынешней ситуации.

– Эх, малец, не хмурься. Ладно, теперь это твое. Помню, когда совсем сопляком вырос. Что, может, давай посмотрим, как ты народился, а? Раньше у нас в семье традиция была…

* * *

– Мужик хоть? Али девка? – мой старший дед, которому на тот момент стукнуло уже сто двенадцать, снимал процесс моего рождения с винтажной ручной камеры. Съемки сопровождались комментариями со старинными колхозными оборотами, которые с трудом понимали парни моего поколения .– Ага, не обманули – мужик! Надо ж, гляньте – прямо в день кончины дядьки Порфирия полез!

– Кто временный браслетик налеплять будет? – спросила акушерка-регистратор. – Мама или папа?

Возраст: 0 лет.

Должность по категориям МТП: Иждевенец (млад.)

Категория флота: Не определён

Подразделение: Не определено

Членство в профсоюзе: Отсутствует

Заработано трудочасов (всего): 0

Накоплено трудочасов: 0

Потребность во сне: Неизвестно (мало данных)

Потребность в еде: Сильная (никогда)

Текущее поручение: ПИЖС-0001, Научиться прямохождению и речи

Я полез, как выразился дедушка, а точнее – родился в 2694 году, девятого октября. Точно в этот же день по среднемосковскому календарю, только на восемьдесят восемь лет ранее с братом прадедушки случилось событие, повлиявшее на моё дальнейшее восприятие праздника. Если коротко, то это был несчастный случай, в результате которого Порфирий пропал в чреве неведомой подпространственной твари. Так или иначе, все мои дни рождения в детстве проходили в атмосфере скорбного молчания. Часто, правда, за трапезой пересматривали видео, на котором я, голенький и окровавленный, издаю свой первый в жизни крик, похожий на скрип ржавой калитки. Но, в общем, с тех пор отмечать свой день рождения я не особо люблю.

А вот другие праздники, государственные – те были очень по душе. Люди выходили на главные проспекты микрорайонов, длинными шествиями шли с красными флажкам и цветами к памятникам. Наш микрорайон на экваторе был не очень густонаселённым, но миллион человек на таких собраниях набирался. Всюду кормили едой – бесплатной, конечно, и в валютном плане, и в плане трудочасов. Сверху барражировали атмосферные истребители, шла наземная Красная Пехота, шагоходы противоинсектоидной обороны. Следом – ландшафтные комбайны, гравиплатформы, обильно украшенные символикой коммун, военных союзов, предприятий и национальных округов. Сурово, милитаристично, но по-своему красиво.

Помню, именно во время одного такого торжества я и увидел в первый раз жука. Случилось это в аккурат после того, как мне удалось накопить в браслете первые пятьсот трудочасов – в основном, от щедрых подарков многочисленных бабушек.

Возраст: 6 лет.

Должность по категориям МТП: Кандидат в младшие помощники техника-колхозника

Категория флота: Планетные войска

Подразделение: Экваториальный Аграрный Районный Союз, Микрорайон им.Котельникова, 11567 квартал, общинное фермерское хозяйство Куцевичей-5.

Членство в профсоюзе: Отсутствует

Заработано трудочасов (всего): 172,5

Накоплено трудочасов: 572,3

Потребность во сне: Низкая (4 часа бодрствования)

Потребность в еде: Низкая (2 часа)

Текущее поручение: ПУСМВ-004: Изучение алфавита и навыков творчества

– Батя, что это?

– Жучара…

Мне было лет пять, а его везли в большой сетчатой клетке на платформе, головогрудь и туловище его облепляли провода и какие-то хитрые светящиеся штуки. Подобная аппаратура были на шапочках коренастых темнокожих девушек, стоявших на платформе и машущих флажками.

– …Процессию продолжает демонстрация достижений в области одомашивания жуков-дерунов Двадцать Третьего МуЭПКД – Муниципального Экспериментального Предприятия Ксеноинсектовой Доместикации Пальмового Микрорайона…

Позже я узнаю, что привычка называть любую непонятную костлявую форму жизни «жуками» или «инсектами» есть практически во всех державах Сектора, которым повезло колонизировать планеты с уже имеющейся атмосферой. Наши, челябинские жуки были четырёхногие, причём две задних лапы располагались несимметрично, на расстоянии друг от друга. Три пары глаз, большая выдвижная челюсть с зазубринами. Вроде бы – страшно, неестественно, но чем больше я смотрел на жука, тем больше он мне казался каким-то испуганным и тем менее – страшным.

– Ничего себе вымахал, скотина! – проворчал батя.

– Как это – вымахал?

– Они же сначала мелкие были, когда тут кислорода не было. Четыре века назад. Потом уровень кислорода подняли, они и увеличились до полутора метров. Побочка у терраформирования.

– Жалко его… – сказал я, и в этот же самый миг жучара со всей дури шарахнулся о стенку клетки, обращённой к нам с отцом. В его груди треснули хитиновые пластины, и я услышал запах – что-то кислое, похожее на лимон, в глазах защипало. По ряду приветствовавших демонстрацию прокатились крики и возгласы возмущения. Я ойкнул и спрятался за папашиной штаниной.

– Ты чего делаешь, дефлюцинат! – выругался папаша, но, правда, тут же осёкся. – Или он сам? А?

У него так часто случалось – если что-то вокруг случалось, то первым делом он рефлекторно ругал меня, а потом начинал разбираться в причинах происходящего. Иногда извинялся. После того случая он сделал достаточно странный вывод о том, что я умею ладить с животным миром. «Есть контакт», – загадочно сказал он. А раз есть контакт с фауной планетарной, то и подавно будет и контакт с космофауной. Сомнительное утверждение, но не без доли правды.

Я ещё не знал, как многое это значит для меня. Эпоха приручения космических сущностей – коньков, волчков и прочих полупрозрачных четырёхмерников – разделила всё человечество на «слышащих» и «глухих». Тех, кто способен мысленно общаться с космофауной, отдавать им приказы и самостоятельно пилотировать корабли в космосе и подпространстве. И тех, кто навсегда обречён быть пассажиром, а то и вовсе никогда не покинуть родную планету. В каких-то народах и державах первых было больше, в каких-то – меньше, у нас же – примерно поровну.

Мне повезло с рождения попасть в первую категорию. Космос для меня оказался открыт.

* * *

Это было давно – и я в свои шестнадцать ощущал себя достаточно старым и опытным, особенно после первой успешно выполненной миссии. Съев картофан, приготовленный Арсеном, я благополучно уснул – не заходя в свою импровизированную каюту, на один из матрасов, кинутых на пол около буржуйки, на всякий случай цепанувшись ремнём торчащей из пола скобе.

Как оказалось – не зря. Проснулся я от резкого толчка, от которого меня подбросило вверх. Браслет пискнул, сверкнув строчками голограммы:

Возраст: 17 лет

Получен оклад: 24 трудочаса (коэффциент – 3)

Накоплено трудочасов: 140,35

Потребность во сне: Нулевая (0 часа бодрствования)

Сообщение: экстренное погружение

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698-988ГЯ)

– Гага, беги в псарню, волчок разбушевался! – крикнул Арсен, бегая по залу от одного туннелизатора до другого.

– А? Что? Где?

– Арсен, дурья бошка, – послышался голос бати с мостика. – Хрен с ним, с волчком, пущай он к левому туннелизатору встанет! Волчок сам успокоится!

Только тут я понял, что на потолке горят лампочки Ильича и привычно гудит штатная вентиляция. Это могло означать только одно.

– Что, спалили нас?!

– Твою мать, да ты, что ли! Совсем!..

Я подорвался и побежал к просмотровому окну туннелизатора.