Читать книгу Файролл. Квадратура круга. Том 4 - Андрей Васильев - Страница 4

Стража? А она-то тут зачем? Надеюсь, меня сейчас не станут в очень темное и мрачное подземелье бросать? Нет у меня никакого желания после оттуда выбираться. Нет, через день-другой я оттуда сбегу непременно, на то игра и есть игра, но это все время, а с ним у меня туго.

– Стража! – снова зычно гаркнул кениг. – Вот ведь! Никого не дозовешься! Раньше, помню, только ветры пустишь, а в зале уже не протолкнуться от народу, кто с метелкой, чтобы махать, кто с бумажкой, чтобы, значит… Неважно. А теперь одно эхо в коридорах шумит.

– Согласен, – осторожно подтвердил я. – Пустовато тут у вас стало как-то. Я от входа до залы вообще никого не встретил.

– Стало быть, и стража сбежала, – подытожил кениг, вставая с трона. – А ты говоришь, доча, чтобы я драккар снаряжал за твоим муженьком. И кто, кроме тебя, на него взойдет? Разве что, вон, старина Хейген да его приятели.

– Кениг, может, пивка? – предложил я, бухая на стол бочонок. Мне не очень понравились его последние слова, даже больше, чем зов стражи. За подобными фразами следует сообщение о квесте, которое мне совершенно ни к чему. – Подумал, что с пустыми руками в гости идти нехорошо, прикупил по дороге.

– Ты мне всегда был по сердцу, парень! – проревел кениг, отчего его бородища забавно встопорщилась. – Еще с той поры, как дочку мою из рук поганца-похитителя вырвал. Лучше бы ты на ней женился, а не Гуннар, проку с этого, как мне думается, было бы куда больше!

– Мелковат он, – заметила Ульфрида, качая на руках младенца. – Я бы его в первую же ночь заездила.

Как-то это прозвучало обидно. Вот термин «придавила», учитывая габариты наследницы короны Севера, был бы к месту. Но «заездила»? Перебор, право слово перебор! Не поймав белу лебедушку, так сказать…

– Зато не дурак. – Удар кулака выбил из крышки бочонка пробку, в воздухе мигом разлился аромат, в котором смешались хмель и солод. – И знает, что тестю нужно. Опять же у него воины есть, которые идут только за ним и не зависят от каких-то давным-давно сгинувших богов. Тьфу!

Харальд легко, одной рукой, поднял бочонок и направил хлынувшую из него струю в рот. Причем ловко так, не пролив ни капли, прямо впору позавидовать. Воистину – мастерство не пропьешь, даже если речь идет о наследственном алкоголизме.

– Так где все-то? – спросил я у Ульфриды, которая, знай, тетешкала младенца, замотанного в парчовые тряпки с гербами Запада, более всего напоминавшие замызганные флаги. Учитывая веселый нрав ее предков и их умение выносить из захваченных городов все до последнего гвоздя, данная версия запросто могла оказаться правдой. – Та же стража?

– Сказано – разбежались, – недовольно отозвалась женщина. – Витар их всех распугал третьего дня, когда сюда заявился. Бог недоделанный, кабанью ногу ему в зад! Ну-ну-ну, Хельги, не плачь, маленький! Это я не на тебя ругаюсь, это на злого дядьку с облака, чтобы ему пусто было!

О как! Витар. Здесь. Хорошо еще, что мы с ним не пересеклись, вот бы номер вышел. Наверняка при виде меня он миндальничать бы не стал. Но вот дела в Хольмстаге в частности и на Севере в целом, похоже, идут не очень. Обманчивой оказалась спокойная атмосфера на улице.

– Уф-ф-ф! Спасибо тебе, Хейген! – зло проревел кениг, отрываясь от бочонка и вытирая рот рукавом. – Мне самому в подвалы за пивом идти вроде как несподручно, а послать некого. Думал, хоть стражников отправить, но вон, и их уже след простыл. Но до чего жидкая кровь стала у северян! Пришел какой-то засранец, сказал, что он бог, и теперь все должны плясать под его дудку. И, главное, вся эта шваль сразу ему в рот начала глядеть. А я не стал! Я так не хочу! Это мой город! Моя земля, от Ринеев до ледяных гор в море! Ее мои деды-прадеды огнем и мечом добывали. Не отдам! Сдохну, но не отдам!

– Гуннар сказал бы то же самое, окажись он тут, – добавила Ульфрида, – но он в море.

– Мое слово мало чего решает, но знай, кениг: мы с тобой. – Припечатал я кулак к столешнице, свирепо выставив вперед нижнюю челюсть. – Мы – это я и мой клан. Он не слишком велик и не слишком силен, но коли дело дойдет до бури мечей, то мы встанем плечом к плечу с сынами Севера!

«Игрок Хейген, будьте осторожнее! Помните: на Севере репутация – это все, и каждая вскрывшаяся ложь, каждая невыполненная клятва может серьезно осложнить ваше положение!»

Спасибо за предупреждение, но я в курсе. И знаю, что делаю. Вот ведь, заглянул сюда случайно – и ох как не зря, получается.

– Я знал, что в твоих венах кровь, а не водица! – рыкнул Харальд, глянул на бочонок и отпил из него хороший глоток. – Эх, был бы ты королем или хотя бы владетельным герцогом – мы бы с тобой союз заключили, а после показали бы всяким разным… А забористое пивко! Мастер варил!

– Союз – это хорошо, – протянул я и прошелся по залу, остановившись неподалеку от трона. – Ты да я – это сила!

– Сила. – Кивнул чуть захмелевший Харальд. – Но сам понимаешь – я кениг, а ты…

– Шурин короля Пограничья, – веско произнес я. – Моя сестрица – его жена, а недавно рожденный сын – племянник. И в случае чего до совершеннолетия последнего именно мне предстоит стать правителем данной страны на основании официально закрепленного опекунства. Так что не так уж мы далеки друг от друга, кениг. И я, при определенных условиях, разумеется, тоже могу прислонить свой зад на трон вроде твоего.

Я демонстративно легко преодолел несколько ступенек, обошел трон по кругу, а после встал за ним, положив ладони на высокую резную спинку.

– Удивил, – неожиданно трезво произнес Харальд. – Странная штука – жизнь. Ты же был искателем приключений, наемником, а теперь – глянь-ка!

– Чего глянь-ка? – обрадовался я, чуть присел и как бы в шутку уставился на спинку трона. – Тут же нет ничего!

А вот это было не так. Секундой раньше мои пальцы нащупали неровности на отлично отполированном дереве. Букву!

«Вами выполнено задание “Власть Севера”.

Награды:

75 000 опыта;

5 000 золотых;

перстень Бранда Картежника;

+100 единиц к показателю “Жизнь”.

Дополнительная награда: Руна “Альд”».

Руна. Какая прелесть! А вот перстень, похоже, сразу пролетает мимо. Раз Картежник, значит, он подойдет или вору, или магу. Но точно не мне. А дополнительную награду, надо полагать, мне за скорость выполнения квеста вручили, в мотивационных целях.

«Прогресс выполнения задания “Алфавит власти”: получена одна буква из четырех».

Есть такое. Буква «Е». Это буква «Е». Первоначальный вариант слова, который мне мыслился, стало быть, невозможен. Жаль, он отлично все же в ситуацию монтировался, при всей своей солености. Даже лучше, чем в нее укладывалось другое слово, правда, уже из пяти букв.

– Это мое место, хорош примеряться, – велел мне кениг. – А что до союза… Коли не врешь, тащи верительные грамоты, и мы продолжим этот разговор. Слово даю. Только ты имей в виду, воин: у меня сейчас дела не ахти идут. Я хоть Витара этого за дерьмо держу, но он все-таки бог, а значит, сила за ним есть. Не просто же так вся эта придворная мелюзга разбежалась.

– Потому и разбежалась, что мелюзга, – возразил я. – Хотя тут места и суровые, да у придворных те же замашки, что и в других дворцах. Пока все хорошо, они за тебя горой, а чуть сквозанет, даже не смертушкой, а просто бедой – и все, нет их. Это, Харальд, особая людская порода, которую природа, наверное, специально вывела, чтобы показать остальным, до какой степени скотства при желании может дойти человек. А те твои подданные, кто покрепче, этому богу весло в задницу заколотят, причем широкой стороной, а после его еще и повернут. Что, Морские Короли его испугаются? Или воины твои, которые Фомора на тысячу маленьких кусочков расколотили? Самому не смешно? Выйди из дворца да глянь вокруг – все твои с тобой остались, только чужие ушли.

– Не надо верительных грамот. – Харальд допил пиво и бросил бочонок в стену. – Ни к чему они. Стало быть, если я в свару с Витаром этим влезу, ты близ меня встанешь? Не откажешься от своих слов?

– Встану, – подтвердил я. – И люди мои тоже. Но и ты, Харальд, коли я ввяжусь в драку с ним и его присными или бабой-богиней, которую Месмертой кличут, мою сторону примешь.

«Игрок Хейген, подобные контракты могут вам обойтись очень дорого! Заговор против богов – совсем не то, что заговор против людей, помните об этом!»

– Позови – и я приду. – Кениг Харальд плюнул на ладонь, а после протянул ее мне. – С теми, кто встанет под мои знамена!

– Отвечаю тем же. – Я тоже плюнул на ладонь. – Но прежде, чем мы заключим союз, хочу, чтобы ты кое-что знал. Кое-что очень важное, и это может тебе не понравиться.

– Что, внук мой все же не от Гуннара, а от тебя? – Кениг глянул на Ульфриду. – Так чего ж тут расстраиваться? Очень хорошо, меня этот вариант куда больше устраивает.

– Папаша! – возмутилась его дочь. – Что ты несешь?

– О другом речь, – снова перехватил инициативу я. – Ты не любишь богов, потому говорю тебе прямо: я и мои люди поступили на службу к Тиамат. Слышал про нее? Она не сильно светлая богиня и людей не очень жалует. Но еще больше, чем наш род, она не любит своего брата Витара. Не любит – это даже не то слово. Да и вообще, она правильная женщина, справедливая, не то что некоторые ее родичи. Опять же красивая. Там есть на что мужчине приятно поглядеть и за что схватиться.

– Кому ты служишь – это твое дело. – Сплюнул на пол Харальд. – Меня оно не касается. Главное, не подведи меня в битве, а остальное – мелочи.

И наши ладони соприкоснулись.

«Игрок Хейген, вы заключили союзный договор с одним из правителей Раттермарка, что дает вам ряд преимуществ перед другими игроками, но одновременно с этим накладывает на вас серьезные обязательства.

В том случае, если данное вами слово о военной поддержке Севера будет умышленно нарушено, в действие вступят следующие санкции:

Вы и члены вашего клана, от имени которого в том числе вы выступали, будут объявлены врагами Севера, и с этого момента любой из обитателей данной Марки станет считать своим долгом обнажить против вас оружие. Все ранее взятые квесты, связанные с данной локацией, будут считаться проваленными, вся репутация, набранная до того обнулена.

Администрация игры оставляет за собой право на назначение дополнительных штрафов, исходя из разбора конкретной ситуации.

В случае если союзнический долг не будет выполнен НПС, то вы и ваш клан получите компенсацию, которая будет оговорена отдельно.

В связи со значительным улучшением отношений с Короной Севера вы и ваш клан в этих землях с настоящего момента пользуетесь следующими преференциями:

Цены на все товары у торговцев снижены на 35 %.

Цены на все ремонтные работы снижены на 45 %.

Цены при найме на службу Морских Королей снижены на 20 %.

Вероятность получить скрытое задание у НПС увеличена на 20 %.

Вы лично получаете 300 единиц репутации с народами Севера.

Каждый член вашего клана получает 200 единиц репутации с народами Севера.

Примечание

Данный союз не может быть расторгнут ранее, чем через 14 дней по игровому времени. При расторжении вы и ваш клан неминуемо понесете репутационные потери. Данное правило не распространяется на вариативные квесты».

Черт, я, похоже, чутка перегнул палку. Нет, все же я очень хреновый лидер, я никак не могу перестроить свои мозги и привыкнуть к тому, что за моей спиной и другие люди стоят, все решаю в одну морду.

«Это чего такое было»?

«Неожиданно, но прикольно».

«А Кролина в курсе?»

Вот и подтверждение. Сокланы мигом сориентировались, вернее, офицеры, которых, похоже, система уведомила обо всех произошедших изменениях. Первые два сообщения пришли от Слава и Снуффа, а вот последнее – и самое конструктивное – от Амадзе. Он, как всегда, зрит в корень. Кролина меня, скорее всего, убьет.

А может, и нет. Все равно выгоды тут пока больше, чем возможных убытков. Если что, если, неровен час, Пограничье падет, у нас теперь есть хороший и надежный тыл с выходом к морю. Пусть холодному, но морю.

«Богиня Тиамат довольна вами, игрок Хейген. Вы заключили договор с одним из людских владык, и ей это по нраву, как и то, что данный владыка не ладит с Витаром. В знак своей приязни она дарит вам следующие подарки:

увеличение характеристики “Сила” на 100 единиц сроком на 24 часа по игровому времени;

увеличение характеристики “Ловкость” на 100 единиц сроком на 24 часа по игровому времени».

Ну, хоть что-то.

«Поздравляем вас, игрок!

Вам предоставляется возможность выполнить цепочку скрытых заданий “Вера в небеса”.

Награды за прохождение всей цепочки заданий:

5 000 000 опыта;

700 000 золотых;

2 уровня;

сетовый набор из 3 предметов, соответствующий классу игрока;

повышение каждой из основных характеристик на 100 единиц;

титул “Проводник воли”;

дополнительные элитные бонусы для игроков, входящих в ваш клан (при условии, что вы останетесь его лидером).

Важно!

В случае умелого и добросовестного прохождения заданий возможна дополнительная награда от Тиамат. Размер и состав данной награды будут определяться ситуативно.

Важно!

В случае отказа от принятия данной цепочки заданий богиня Тиамат расстроится, что вряд ли принесет вам какую-то пользу.

Принять?»

А, блин! Еще одна заморочка, которую я не предугадал. Конечно же! Новая паства! Разумеется, моя небесная покровительница не могла упустить такой шанс.

«Вам предложено принять задание “Те, кто поверил”.

Данное задание является стартовым в цепочке квестов “Вера в небеса”.

Условие – убедить десятерых северян в том, что служба богине Тиамат – то главное, что случилось в их жизни.

Награды:

15 000 опыта;

7 000 золотых

Примечание

На выполнение данного задания вам дается две недели по игровому времени. Если по истечении данного срока вы с ним не справитесь, то цепочка “Вера в небеса” будет провалена. Повторное прохождение данной цепочки заданий не предусмотрено».

Но вот про санкции со стороны Тиамат нет ни слова, что славно. Значит, можно пока на данную тему вообще не думать.

А следом за этим мне в голову пришла мысль из числа тех, которые вносят в бочку меда ложку дегтя. Ну, когда ты вроде бы молодец, все вроде у тебя более-менее срослось, плюсов в ситуации больше, чем минусов, и именно в этот самый момент в голову тихо, шурша чешуей, змеей проползает сомнение: «А все ли то, чем кажется?»

Как-то все это просто получилось, между делом. Ну да, веселый выпивоха-кениг больше похож на лесоруба, чем на правителя целой Марки, и репутация у меня с ним раскачана до предела, но все же… Для такой сделки надо, по идее, выполнить огромную цепочку квестов, да еще не одну, преодолевать, бороться, искать и не находить, биться головой в закрытые двери, а после изыскивать обходные пути. Вот тогда – да, все будет смотреться если не логично, то хотя бы заслуженно.

А здесь чего? Я пришел, принес пивка, мы поговорили за жизнь и судьбу, а после заключили договор о взаимоподдержке. Кениг, повелитель целой Марки, и бродяга-наемник, который невесть когда оказал ему пару не самых значительных услуг, вот так вдруг прониклись друг к другу невероятным доверием и стали союзниками.

Нет, это игра, тут, наверное, и не такие забавные вещи случаются, но все равно это выглядит более чем странно. Как, кстати, и то, что пару минут назад все происходящее мне казалось совершенно нормальным, настолько, что у меня сомнений в правильности собственных действий даже не возникало. Ну да, импульс, все такое, и тем не менее?

– Ты особо-то ему не верь, воин, – посоветовала мне тем временем Ульфрида, баюкая младенца. – Он с кем только такие союзы ни заключал, только вот я ни разу не видала, чтобы он наутро про них вспоминал.

– А ну цыц! – Кенига шатнуло, и он смачно рыгнул, обдав меня ароматом перегара. – Мы с этим парнем всему континенту хвост прищемим! У!

И он показал дочери сжатый волосатый кулак, как бы давая понять, что очень скоро все обитатели Раттермарка окажутся именно там.

– Спать иди, – посоветовала ему та. – Вон, на ногах уже не стоишь, последний бочонок точно лишним был. И ты, Хейген, если хочешь, можешь в любой свободной комнате располагаться, все равно все разбежались. Я, кстати, тоже скоро отсюда подамся куда-нибудь на дальние хутора. Там спокойнее. Подожду еще немного, может, Гуннар вернется, и сбегу из города куда подальше. Больно время смутное наступает.

– Время всегда такое, каким его делаем мы! – гаркнул Харальд, осел мешком на трон и захрапел еще до того, как его голова свесилась на грудь. – И недаром оно всегда выбирает нас, а не мы его!

– Чем больше родитель стареет, тем чаще несет подобную чушь, – пожаловалась мне Ульфрида. – Того и гляди еще писать научится, начнет мемуар строчить.

– А он не умеет? – удивился я.

– Само собой. – С некоей гордостью глянула женщина на отца. – Он приличный владыка, не то что некоторые, зачем ему буквы знать? Для этого у нас пара умников при дворе состояла, если надо, они что хочешь прочтут. Правда, они самые первые и сбежали…

Видно, на самом деле умники, раз так поступили.

– Витара испугались, – продолжала негромко говорить Ульфрида. – Они с папашей очень уж громко друг на друга орали. Но тот сам виноват, не следовало разговор начинать со слов «Ты всего лишь человек, и убить тебя мне ничего не стоит». Само собой, родитель моментально взбеленился, ему подобное слышать – как нож в печень получить. И самолюбие, и отход от наших национальных традиций опять же, а что перед ним стоит не человек, но бог, ничего не меняет. На Севере не принято разбрасываться такими обещаниями. Хочешь убить – поди и убей. Или сам умри, пытаясь выполнить задуманное. Но никогда не обещай ничего подобного, это дурной тон. Витару не понравилось, как себя отец по отношению к нему повел, и он перешел к угрозам.

– Представляю себе, что здесь началось. – Глянул я коротко на храпящего Харальда.

– Благо до драки не дошло, – подтвердила женщина. – Но Витару хватило. Он выругался и пообещал, что после того, как он войдет во власть над Файроллом, от населения Севера почти ничего не останется, поскольку он лично прикончит всех, кто перед ним колени не преклонит и не признает величайшим из богов. Ну а так как северяне невероятно глупы и упрямы, то ему предстоит большая работа. Сказал – и ушел. А наутро дворец уже полупустой стоял, разбегаться ближний круг начал.

Как интересно. Вот только теперь я совсем уж не знаю, как воспринимать происходящее. Может, система таким образом некий баланс восстанавливает? Запросто такое может случиться. Возможно, Витар уже столько народу себе навербовал, что появился определенный перекос, и вот так игра его выправляет. Причем делает это самым незамысловатым образом, просто используя первого подвернувшегося ей под руку подходящего игрока, а поскольку пока очень немногие имеют возможность влиять на происходящие события, будучи лично знакомы с богами или лицами, их представляющими, именно я таковым и стал. Заскочи в этот чертог вновь запропавшая Элина – и данный шанс предоставился бы ей. Правда, возможно, она-то как раз и не пошла бы на поводу у системы. Эта девочка тщеславна и самолюбива, что есть, то есть, но в том ее сила и защита. Она, кроме себя, никого не слушает, а потому внешняя мишура и момент сопереживания ее не обманут. А я вот купился на это все.

– Он на самом деле с утра даже не вспомнит, что о чем-то с тобой договаривался, – заверила меня Ульфрида. – Сдает папаша, подточили его время и выпивка, так что ты особо на его помощь не рассчитывай. Да и не дам я ему в драку с богами лезть, по крайней мере, сейчас, пока тут живу. Они же боги, проклясть могут, причем не только его или меня, но и весь наш род. Лучше уж я в крайнем случае родителя свергну, чем такие неприятности заполучу. А когда Гуннар вернется, передам корону ему.

Вот, кстати, и тот самый вариативный квест, о котором шла речь в листинге, касающемся условий союза. Я так думаю, что если сейчас произнести верную фразу, то можно получить задание, способствующее аннулированию всех договоренностей с кенигом, разумеется, с определенными потерями, но тем не менее. Оно ведь как? Нет кенига – нет союза. То есть система как бы дает мне возможность все переиграть, пусть даже и понеся убытки в виде репутации. Определенные, но не тотальные, те, что ждут меня, нарушь я данное кенигу слово.

Черт, в который раз поражаюсь тому, насколько все в этом игровом мире зыбко, неопределенно и непредсказуемо. Я ведь почти поверил в то, что если и не все контролирую, то многое, что смог усвоить основы тех закономерностей, на которых тут все строится, нашел те полутона, которыми рисуется здешнее мироздание. И на тебе – новый поворот, который я прозевал. На беду ли, на добро – не знаю, но прозевал.

Но еще раз поворачивать не стану. Интуиция молчит, а значит, игра продолжается. Правда, пока не ясно, кто в чью команду попал – то ли я к кенигу, то ли он ко мне.

– Не дури, – посоветовал я Ульфриде, отсекая тем самым все пути к отступлению. – Свергнет она! Пришло время стали и крови, война на пороге. Многие ли пойдут за твоим Гуннаром? Я сейчас не о той шелупони, что при кениге кормилась, я о воинах столицы, других бургов, дальних хуторов. Он воин отменный, это да, но кто его знает? Его люди, кое-кто из Морских Королей – вот и все. То ли дело твой папаша. Его род Север в кулаке столетиями держит, имя его не то что любому мечнику – собаке последней известно. Елки-палки, Харальд Красивый – это бренд!

– Как-как ты моего родителя назвал? – Ульфрида положила ребенка на стол и нехорошо на меня глянула. – А?

– Так на Западе называют тех, кто прославил свое имя в веках, – поспешно добавил я. – Ну, воина давно на свете нет, а имя и дела его живут. Соображаешь?

– Мне это слово не понравилось. – Нахмурилась женщина. – Ты так отца больше не называй, не надо, особенно при нем самом. Союз союзом, но он и убить может за подобные вещи.

Харальд трубно взревел носом, поворочался, издал непристойный звук, чему-то тихонько засмеялся и снова затих.

– А время вы все же не теряйте, – попросил я Ульфриду. – Соберите воинов, которые верны кенигу, выставьте охрану по новой, разошлите гонцов по бургам, чтобы узнать, какие в них настроения. Делайте уже чего-нибудь.

– То я этого не понимаю?! – чуть ли не взвилась женщина. – Но у меня, если ты не заметил, ребенок на руках. Маленький! Знаешь, как это сложно – ребенок? Его надо кормить, мыть, веселить! Если бы не это, я бы – у-у-у-у! А муженек мой, сволочь такая, в море.

– Если упустишь момент, то потеряешь все – и корону, и жизнь, – заметил я. – Если кениг меня призовет на помощь, то я приду, как и обещал. Но это время, и его вам может просто не хватить, а мне останется только смотреть на пепелище, а после мстить за ваши жизни. Еще раз советую: найди тех, кто верен вашему дому, пусть они узнают, чем живет Север. Может, Хольмстаг остался единственным местом, которое не подмял под себя Витар, и его рати прямо сейчас маршируют сюда. Может, вам надо грузиться на драккар и отправляться в политическую эмиграцию куда-то во фьорды.

– Раньше с тобой было интереснее, – фыркнула Ульфрида. – Тогда я видела перед собой воина, а не непонятно кого. Но ты прав.

Скрипнула и распахнулась дверь залы, на пороге возник высокий косматый силуэт. Дочь кенига одной рукой мигом схватила ребенка и прижала к груди, во второй блеснуло лезвие широкого кинжала. Я тоже положил ладонь на рукоять меча.

– Э-э-э-у-ух-х-х! – издало непонятный возглас существо, после откашлялось и сипло продолжило: – А чего, уже утро?

– Да это Фритьорф, – рассмеялась Ульфрида, – новый виночерпий, старый-то помер недавно. Они у папаши долго не живут, спиваются за год-другой. Надо же, я думала, ты давным-давно сбежал!

– Я? – изумился лохматый и краснорожий северянин. – Куда? Зачем? Просто мы с ребятами пошли, чтобы поздравить Снорри, и как-то так вышло…

– Пошли куда? – уточнил я у него.

– В винный погреб, – отозвался виночерпий. – Куда еще? У Снорри день рождения грянул, стало быть, кениг разрешил ему взять бочонок вина, чтобы отпраздновать это дело по-людски. А какой, не уточнил. Не сказал, стало быть. Ну, мы и рассудили: кениг – наш душа-человек, небось, самый большой. Но он же тяжелый, зараза, этот бочонок, вот мы, стало быть, с парнями пошли, чтобы его наверх поднять, но оно как-то так получилось… Ну, мы его прямо в погребе и того!

– То есть вся охрана сейчас в погребе дрыхнет? – изумилась Ульфрида. – Вместе с ярлом Снорри?

– Ну да, – подтвердил Фритьорф, – там. А я пришел сказать нашему любимому кенигу, что он, стало быть, человечище! Ничего для своих ближников не жалеет!

– А ты говоришь – разбежались, – рассмеялся я. – Вон, все наши тут. Разбежались только те, кого и раньше надо было гнать в шею! Ладно, пойду я, дел еще полно. Ты кенигу скажи, когда он проснется, что Хейген из Тронье слово свое сдержит, даже если ради этого придется идти против всего мира. Но и от него я жду такой же верности клятве.

– Погожу пока на дальние хутора отправляться, – сообщила мне Харольдсдоттир. – Гуннара дождусь, да и вообще, я еще не забыла, с какой стороны за меч браться.

– Слава Харальду Красивому и его дочери! – заорал Фритьорф. – А выпить нету?

– Воистину, мир доживает последние дни, – сообщила мне Ульфрида, качая головой. – Виночерпий требует налить ему вина, хотя, по идее, все должно быть наоборот. Никакого порядка не стало!

– Суета сует, – отозвался я. – И потом, не забывай, что отец порядка – хаос, а мамой ему приходится анархия. Чего же ты от него хочешь при таких родителях?

Ждать ответа я не стал, направившись к выходу из палат. Пора наведаться в замок, пообщаться с сокланами, а то совсем уж все неправильно будет выглядеть. Все же подобные ключевые решения надо принимать коллективно или хотя бы объяснять людям, почему они должны радоваться произошедшему.

Само собой, произошедшее стало причиной разговоров и обсуждений, и мое появление на замковом дворе было встречено дружным гулом. Народу тут собралось немало, причем не только из моих сокланов. На лестнице я приметил Айболитку и Рашу из союзного клана, причем лица у них были, мягко говоря, недовольные.

– Хейген, это чего было? – посыпались на меня вопросы со всех сторон. – Мы перебираемся из Пограничья на Север? Теперь все воины этой Марки на нашей стороне будут? Да мы с такой поддержкой топов рвать станем, как Тузик грелку!

– Тишина! – заорал я и топнул ногой. – Тишина нам нужна!

Народ смолк, я же поднялся на лестницу и было собрался толкнуть речь, как мои глаза закрыли две мягкие девичьи ладошки, а после тихий голос игриво шепнул мне на ухо:

– Угадай, кто?