Читать книгу Отдел «15-К» - Андрей Васильев - Страница 2

Москва – это очень старый город. Ну, конечно, не такой старый, как, например, Рим или, скажем, Ростов Великий, но все равно очень-очень старый. Сейчас уже очень мало кто помнит, с чего все когда-то начиналось, и почему маленькая деревенька на берегу реки стала тем, что теперь называется «Столица нашей родины», и гордо именуется мегаполисом.

Годы складывались в десятилетия, десятилетия в века, шумели то соляные, то медные бунты, властителей короновали и убивали, москвичи рождались, жили и умирали, уходя под землю, город несколько раз горел, снова и снова возрождаясь к жизни, причем всякий раз прирастая новыми землями, но никогда это место не бывало пусто, хотя насчет его святости можно было бы и поспорить.

И вот так, век за веком, шаг за шагом и добралась Москва до третьего тысячелетия, а именно до его второго десятка, это если от рождества Христова считать, а коли от сотворения мира подсчет вести, то вообще неизвестно какой нынче год на дворе грянул, да и кто это высчитывать-то станет? Разве что Аникушка, который любит во всем точность, как порядочному домовому и положено, но он по скромности своей вряд ли кому об этом скажет, не любит он в разговоры лезть – стесняется очень.

– С Новым годом! – степенно произнес Олег Георгиевич Ровнин на правах начальника отдела – он здесь был старшим и должен был сказать в наступившем году первое слово, такая уж традиция тут была. Как, кстати, и встречать Новый год всем отделом, причем было непременно нужно, чтобы на этом торжестве присутствовали все его сотрудники. Колька Нифонтов, новичок, днем было заикнулся о том, что есть у него желание встретить праздник по-своему, что какие-то личные планы у него есть, но Ровнин грозно нахмурился, Валентина, демонолог, укоризненно покачала головой, а Вика попросту пообещала —

– Прокляну. Я тут недавно одно забавное заклятие распутала, ни разу такое не попадалось, вот заодно и проверю его действие на тебе. Оно то ли половую функцию у мужчин ослабляет, то ли от него прыщи высыпают очень густо…

Герман и Пал Палыч, оперативники, ничего не сказали, поскольку сами ещё худо-бедно помнили, как были молодыми сотрудниками, но по их взглядам Колька понял – лучше не спорить, толку не будет, быстренько все это перевел в шутку и пошел звонить Алине, своей девушке, заранее зная, что она ему скажет. Оно и понятно – о совместной встрече праздника с формулировкой «вдвоем, только ты и я» они договорились давно, и тут на тебе – сначала назначение в этот странный отдел, потом эта их глупая традиция…

В результате все так и вышло, и через пять минут молодой специалист с унылым видом курил около входа в дом, где квартировал вышеупомянутый отдел, снова и снова пытаясь понять, означает ли фраза «И не звони мне больше никогда» окончательный разрыв отношений, или все-таки шанс у него еще есть?

– Ты, Николаша, на них не обижайся – к юноше неслышно подошел самый старый сотрудник подразделения, Тит Титыч, который помнил еще его превосходительство графа Верейского, который руководил отделом при Александре Втором, Освободителе – Ты пойми, тут ведь не просто традиция, а примета. Если не все сотрудники за стол сядут, чтобы Новый Год встретить, так беда может прийти, черная, неминучая. Даже в старые времена, когда еще Рождество было великим праздником, а не Новый Год, и то она блюлась свято.

– Да я понимаю – затянулся сигаретой Колька – Но, Титыч, ей же не объяснишь, она и слушать не хочет.

– И что теперь? – Тит Титыч неощутимо потрепал юношу по плечу – Ну бывает, но ты сам, Николенька, подумай – тех барышень еще сколько у тебя быть может? То-то и оно, много, одна обидится, другая поймет, а и другая не поймет – не беда, третью найдешь. А вот коли беда какая выйдет, да из-за того, что тебя здесь не было, простишь ли ты себя после этого, тебе же с этим жить потом надо будет. А коли что с одним из наших случится, не дай бог? А? Вот, об этом подумай, Николенька, подумай.

И Тит Титыч пошел обратно в здание, тихо и бесшумно, как и всегда, как, собственно и положено призраку-консультанту.

Колька закурил вторую сигарету и невесело улыбнулся, понимая, что старик был прав и все сказал абсолютно верно. Традиции в отделе 15-К соблюдались свято, не сказать истово, поскольку сотрудники прекрасно знали, что подобные вещи на ровном месте сроду не появляются, и, если такой обычай есть, – значит это неспроста.

Нет, Колька сначала на все происходящее здесь смотрел с обалдением, не сказать ошарашенно. Хотя тут надо все рассказывать с самого начала.

Николай Нифонтов, выпускник московской школы милиции, не отличник, но и не отстающий, поначалу был распределен на очень приличное место, в центральный аппарат МВД, что его невероятно удивило – чего-чего, а такой улыбки судьбы он не ждал, да и с чего бы? Мохнатой лапы у его не было, феноменальными успехами в учебе он тоже не блистал, президенту России племянником не приходился, вот и выходит одно из двух – либо велика Колькина удача, либо он что-то не понимал. Так оно и вышло, не понял он тонких сплетений министерских взаимоотношений. Как Колька потом уже смекнул, сделали его арендатором места, пока чей-то там сын отдыхал после учебы, на которой, скорее всего, он тоже не слишком напрягался. Прошло лето, бархатный сезон, лег первый снег и за пару недель до Нового года владелец теплого места явился – не запылился, в связи с чем Кольку немедленно вызвали в некий кабинет, где и сказали —

– Вот что, милый друг. Ты, наверное, все уже понял или вот-вот поймешь, и у тебя есть на выбор два варианта. Первый – уйди сам, переведись на другое место, предварительно написав рапорт, и это будет, скорее всего, не такое уж плохое место, мы позаботимся об этом. Второй – можешь попробовать поднять волну, но после этого тебе и должность участкового где-нибудь в промысловом поселке в районе Камчатки за счастье будет. Выбирай, у нас же свободная страна!

Дураком Колька не был, борцом против административной системы Российской Федерации тоже, был он реалистом и человеком здравомыслящим. По этой причине выйдя из начальственного кабинета сразу же написал заявление о переводе из министерства в… А тут Николай оставил пустое место, рассудив, что когда надо будет – он впишет нужные слова.

Тут-то и случилась закавыка, направившая героя этого повествования именно тем путем, которым он менее всего ожидал идти, поскольку, как было сказано выше, являлся он реалистом до мозга костей.

Почему так случилось, не сможет сказать никто, но каким-то образом в заявлении Кольки, на том самом пустом месте, появились слова «в отдел 15-К ГСУ при МВД РФ», отдельно при этом следует отметить, что вписаны эти слова были Колькиной же рукой.

Но сам Колька этого так и не узнал, секретарь же, печатающая приказ, об этом даже и не задумалась, ее, впрочем, не смутил даже тот факт, что, по идее, никакого отдела «15-К» при Главном следственном управлении и быть-то не может, ну, хотя бы потому, что все отделы управления носят наименования, происходящие от названий районов, находящихся под их юрисдикцией, а никак не номера, да еще и с буквами. Тем не менее секретарь отпечатала приказ, его подписали, бюрократическая машина провернула несколько колес, и через день недоумевающий Колька (он, в свою очередь, знал структуру МВД и перерыл всю сеть, пытаясь понять, что это за отдел такой, но так ничего и не нашел) шел по Сретенке, ежась от порывов холодного ветра, и потихоньку удаляясь от метро «Сухаревская» в поисках одного из бесчисленных переулков. За спиной остались Большой Сухаревский и Последний переулки, Даев, Селиверстов, еще какие-то, и вот наконец он увидел табличку с нужным ему названием.

Пройдя через пару проходных дворов, он вышел к маленькому особнячку, который притулился в тени большого дома постройки еще, наверное, позапрошлого века. Скорее всего, дом этот раньше был доходным, а этот особнячок вовсе даже был и не особнячком, а флигелем, где проживал хозяин этого доходного дома. А может и нет, кто его знает? Да и вообще больше всего к этому зданию подходило слово «домик». Эдакий маленький, уютненький, покрашенный в желтый цвет с красной жестяной крышей домик.

На крыльце домика стоял представительный мужчина лет сорока, в желтом, не застёгнутом на пуговицы пальто, и благожелательно смотрел на Кольку, вертящего головой.

– Вы Николай Андреевич Нифонтов? – приятным и глубоким голосом спросил он наконец – Я не ошибаюсь, это же вы новый сотрудник нашего отдела?

– Да – немного удивился Колька – Я Нифонтов.

– Вот и прекрасно – с довольным видом сказал мужчина – А я, собственно, ваш новый непосредственный начальник, Олег Георгиевич Ровнин.

Колька было собрался отдать честь и представиться, как положено, но Ровнин замахал руками, приговаривая —

– Вы эти условности бросьте, у нас тут все просто, без особых чинов, по-домашнему, если можно так сказать. Но при этом, конечно, субординация соблюдается, поскольку порядок быть должен. Пойдемте-ка в дом, холодно нынче, а к вечеру, поди, еще и буран начнется.

Олег Георгиевич открыл дверь и шагнул за порог, поманив за собой Кольку. Тот пошел вслед за ним, размышляя о том, как это так – без чинов, но с субординацией, и откуда, собственно, этот Ровнин знал, когда Колька придет, поскольку конкретного времени ему не назначили, а сказали просто – явиться в течение дня.

Особняк встретил Кольку теплом и запахом дома, это было как в детстве – ты еще не проснулся, а мама уже печет оладьи, и этот запах проникает в твой сон, делая его еще более приятным. Также пахло в этом домике временем, эдакой смесью ароматов старых книг и вековой древесины. Смесь запахов на секунду Кольку сбила с панталыка, да так, что он аж зажмурился, при этом непроизвольно улыбнувшись. Открыв глаза, Колька увидел, что Ровнин смотрит на него, при этом тоже улыбаясь.

– Ну что, дом вас принял, это очень хорошо – непонятно сказал он – Коли так, то пошли в мой кабинет, Николай Андреевич, пообщаемся о том, что вам предстоит делать, да и вообще о разных всякостях.

– Можно просто Коля – выдавил из себя Колька, немного ошарашенный происходящим.

– Хорошо – кивнул Олег Георгиевич – Так конечно куда как проще.

Колька вслед за Ровниным прошел по узенькому темному коридору, поднялся по такой же узенькой лестнице на второй этаж, сказав «здрасьте» попавшейся по дороге черноглазой девушке с короткой и тугой косой и каким-то бумагами в руках, которая оценивающе на него взглянула, а после показала язык, и, наконец, оказался на втором этаже, где было всего три кабинета да маленькая площадка около лестницы.

Ровнин проследовал в центральный кабинет, махнув приглашающе Кольке. Войдя в кабинет, он снял пальто, повесив его на вешалку, стоящую в углу и посоветовал молодому человеку сделать то же самое.

– Чаю? – спросил он, расположившись в старом и массивном кресле, стоящем у такого же монументального стола, и предложив Кольке присесть на стул, находящийся с другой стороны.

– Да нет – отказался Колька, хотя, если по чести, чаю ему хотелось просто отчаянно. Но как-то неудобно вот так, сразу.

Ровнин иронично улыбнулся и сказал невпопад —

– Ну, потом, так потом.

Он откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук в некий купол, повертел большими пальцами и уставился на Николая. Тот занервничал и заерзал на стуле, ему было не очень комфортно.

– Ну-с, Николай, давайте так – наконец сказал Олег Георгиевич – Я, наверное, мог бы походить вокруг да около, позадавать наводящие вопросы, поговорить намеками – но не люблю я этого делать. Я расскажу вам все как оно есть на самом деле, тем более что все, что вы узнаете – это не тайна, и по чести никому особо и не интересно, ну если только в виде сплетен. Кому надо – все о нас знают, а кому не надо… Тому и не надо. Как вам такой подход к делу?

– Я – за – Колька не врал, ему смерть как хотелось понять – куда же он попал?

– Ну и славно. Только, Коля, давайте сразу так – я говорю, вы слушаете, а вопросы потом зададите, если захотите. Идет?

Колька кивнул и Ровнин начал рассказывать ему о том месте, в которое его занесло. Чем дальше, тем больше Колька понимал, что если это и бред – то капитальный, но при этом в устах Ровнина все выглядело настолько материальным, что под конец парень уже не понимал, что к чему.

Уж неизвестно кто Кольке на судьбу ворожил, но этот человек был с большой фантазией. Поскольку попал наш свежеиспеченный выпускник не просто в какой-то мифический отдел при ГСУ, а в место, которое было предметом слухов, передаваемых шепотом, а то и просто считавшееся забавной побасенкой, в которую и верить не стоит.

Корни отдела уходили в дремучее прошлое, не в пещеры кроманьонцев, конечно, но полных три с лишним века существования он насчитывал. Основал его Якоб Виллимович Брюс, он пробил подписание указа, дающего сотрудникам сего отдела определенные полномочия в части «колдовства и ведьмовства искоренения, а также иных природе божеской противных исчадий истребления» у Петра Алексеевича, определил ему место жительства – неподалеку от своей башни, коя почиталась суеверными москвичами нехорошим местом и пустил в свободное плавание. Шли годы, не стало и Петра Алексеевича, который даже пару раз заглядывал в отдел (тогда еще «Приказ») еще до того, как он съехал в город на болотах, и Брюса, небезосновательно называемого «чертознаем», и правители российские вовсю кружились в череде переворотов, да так, что им стало совершенно уж не до маленького Приказа, который продолжал себе работать, и делать то дело, для которого и был создан. Но, надо отметить, что если правители российские про него и забыли, то их верные слуги все-таки помнили, поскольку жалование платили работникам исправно, да и при реформах не забывали. В 1801 году граф Кочубей, по просьбе графа Строганова превратил Приказ в «Е.И.В. канцелярию по делам тайным и инфернальным», и ввел ее в состав министерства внутренних дел, откуда она больше и не выходила, лишь время от времени меняла названия да департаменты, к которым была приписана. В 1834 году попала в ведение Департамента духовных дел, после была передана под контроль особой канцелярии, после… В общем, приписывали будущий отдел 15-К то туда, то сюда, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве его работы – сотрудники знай делали свое дело, квартируя все там же, на Сухаревке.

После революции отдел как раз и стал отделом, войдя в 1922 году в аппарат НКВД, а потом и МГБ, относительно благополучно пережил все чистки и репрессии тридцатых годов, наверное, потому что никто, кроме самого высокого руководства, особо и не понимал, чем там люди занимаются. По крайней мере Ежов, Берия, а после и Аббакумов никак отделу не вредили, Николай Иванович даже помог, отогнав от него любопытного до всего такого Бухарина. Хотя, конечно, без потерь в лихие тридцатые и сороковые годы не обошлось – сначала был расстрелян покровитель отдела Глеб Бокий1 со своими людьми, а после война проредила его состав через мелкое сито.

Но отдел жил, приходили новые сотрудники и занимали место ушедших.

В новейшее же время отдел вошел в состав Главного следственного управления, хотя, кто это решил – власть, или кто другой, Колька так и не понял, а уточнять не осмелился. Главное, он вроде как смекнул, чем отдел занимается, хотя так и не смог осознать это до конца, что своевременно заметил Ровнин.

– Коля, чем быстрее вы поверите в то, что мы делаем, тем проще нам будет общаться – благожелательно сказал Олег Георгиевич – Заверяю вас – дело обстоит именно так, как я вам рассказал. Мы на самом деле расследуем происшествия, связанные с иррациональной стороной жизни, проще говоря, преступления совершаемые с помощью магии, колдовства или же нечеловеческими сущностями.

Колька сидел на стуле как пришибленный. Нет, он видел разные там сериалы, да и книжки разные читал, про Светлых и Темных, про магов на улицах городов и все такое, но вот чтобы самому с этим столкнуться…

– Давайте так, Николай – Ровнин прищурился – Все вы поняли, и уже поверили в то, что услышали, я это вижу. Вам просто надо для себя решить – интересно вам это или нет, пугает вас это или же занимает, вот и все.

Колька посидел еще минуту и сказал, как отрезал —

– Интересно. Только я про это ничего не знаю, не интересовался подобным никогда.

– Не беда – мягко ответил ему Ровнин – Все такими приходят. А в ответе вашем я и не сомневался, вас дом принял.

– Это как? – не понял Колька

– Если бы вы ему не по душе пришлись, вас бы дверью ударило при входе или бы вы с лестницы скатились. Да и не попадают к нам случайно, механизм отбора мне неизвестен, но поверьте мне на слово. Да вот, кстати, и еще одно подтверждение.

Дверь в кабинет скрипнула и в него вошел… Вошло маленькое мохнатое существо, несущее в лапках поднос с расписным чайником, двумя стаканами в подстаканниках, блюдечком с нарезанным лимоном и всем, что к чаю прилагается —конфетами, сахаром и прочим подобным. Размером оно было Кольке по колено, ну, может, чуть выше, и как оно тащило поднос размером с себя, было непонятно.

– Это Аникушка, наш домовой – пояснил Ровнин – Плохому человеку, не нашему по духу, он бы сроду не показался, уж поверьте.

Аникушка молча поставил поднос на стол и тихонько удалился, кивнув Кольке на его «Спасибо».

– Ну, Коля, попьем чаю и оформляться пойдем – подытожил Ровнин – Так-то.

Так Колька и стал сотрудником отдела 15-К, вот только своим он себя в нем пока так и не ощущал. Нет, приняли его радушно, все были доброжелательны, но он понимал, что все так или иначе сравнивают его со Славой Запрудским, чье место он занял, и которого месяц назад на задании порвала на куски брукса, которую неведомыми путями занесло в Москву.

Отдел был невелик, кроме Ровнина, который руководил им уже восемь лет, в нем работали уже упоминавшиеся оперативники Герман и Пал Палыч, обоим было чуть за тридцать, пришли они в отдел почти одновременно десять лет назад, аналитик-демонолог Валентина Тицина, суровая дама, которой было хорошо за сорок, Виктория, мастер заклинаний и специалист по ведьмовству, та самая черноглазая девушка, которую Колька на лестнице встретил. Еще была тетя Паша, номинально числившаяся уборщицей, но по факту знаток всех видов магии, поскольку работать она начинала еще у Барченко2, потом десять лет провела в Заполярье, на поселении, где плотно общалась с шаманами и изучала сейды3, да и потом ее жизнь помотала будь здоров. По всему, ей было лет эдак под девяносто, но больше шестидесяти ей никто бы не дал. Вот и весь состав отдела, по крайней мере относящийся к материальному миру.

Но были еще и сотрудники из иного мира, а именно домовой Аникушка и призрак Тит Титыч, бывший сотрудник отдела, невесть почему застрявший в этом плане бытия, добровольно и добросовестно несущий бессрочную трудовую вахту. Характеры у обоих были непростые, но Кольку они встретили радушно, Аникушка его чаем поил, а Тит Титыч советы давал мудрые. Только все равно Колька немного грустил, поскольку нет ничего хуже, чем дружный коллектив, который тебя в себя не пускает. Неприятно это всегда, ну вроде того, как пенопластом по стеклу скрести. На задания не берут, на пьянку в кафе позвали, но так, что сам отказался… Печалька…

– Год был непростой, мы потеряли Славу, да упокоится он в мире ином – продолжал свою новогоднюю речь Ровнин – Но при этом к нам пришел новый сотрудник, Николай, которому мы все очень рады, и который несомненно в этом году себя еще покажет с лучшей стороны.

Колька вздохнул – покажет. Дали бы хоть шанс на это, а то пока вон только и дел, что чай пить да с Титычем болтать.

Раздался звон колоколов, и все закричали «Ура». Закричал и Колька, звякая бокалом с шампанским со своими новыми коллегами. Первый год службы начался.