Читать книгу Инженер. Золотые погоны - Андрей Величко - Страница 8

Последнее время я не так уж часто видел племянницу – она обитала в основном в Москве, в штаб-квартире Гошиного концерна, цесаревич мотался между Москвой и Георгиевском, благо недалеко, час лета, а мне в Москву надо было только на встречи с Жуковским, то есть довольно редко. Но тут она прилетела вместе с Гошей, решив устроить себе небольшой отпуск. Погода выдалась нормальной для конца осени, и мы отправились на природу, употреблять шашлыки, благо для этой цели достаточно было отойти метров на триста от Гошиного дворца.

Шашлыки пошли хорошо, умеренное количество водки под них тоже, и началась беседа, причем Маша в подпитии оказалась склонна к решению мировых проблем.

– Мы сейчас живем в историческое время, – торжественным тоном сообщила она нам, – когда устанавливается порядок, ставший потом господствующим… По прикидкам наших аналитиков, именно сейчас продажа денег начала ощутимо превышать продажу товаров. Дядь Жора, вот ты тоже тут живешь, неужели у тебя не появилось новой мечты на этот счет?

– Старая окрепла, – буркнул я.

– А что за мечта, со мной не поделитесь? – заинтересовался Гоша.

– В неокрепшем виде она звучала как «эх, вот бы передавить их всех», – хихикнула Маша, – а что теперь, я не знаю.

– А теперь – в ров их, гадов, пулеметов побольше, и на каждый по два запасных ствола, – пояснил я, – но увы, она хоть и окрепшая, но все-таки мечта, то есть нечто эфемерное… Вот как у нас танки появятся, тогда да.

– Э-э-э… – забеспокоился Гоша, – это вы кого тут во рву собрались давить танками, уж не евреев ли?

– Фи, – фыркнула Маша, – любимый, антисемитизм тебе не идет. А дядя мечтает насчет финансистов… Торговцев деньгами, если точнее.

– А если еще точнее, то нас с тобой?

– Нет, – возразил я, – вы, если можно так выразиться, жертвы обстоятельств. Ну понадобились нам средства, на большой дороге сейчас много не награбишь, вот вы и вынуждены были… Да и не вы этот порядок придумали.

– А за что тебе этот порядок так не нравится? – сел поудобнее Гоша.

– Мы вроде пока не торопимся? – уточнил я. – Тогда начну с определений. Вот вы, значит, люди с техникой довольно близко знакомые, и представьте себе некий механизм. Когда его изобрели, он обладал приемлемым коэффициентом полезного действия. Потом этот механизм начали совершенствовать, но любое улучшение приводило к падению КПД, и сейчас он допадался уже не то до двух, не то вовсе до полутора процентов, а ведь поначалу было даже больше пятидесяти…

– Я бы решил, что в самой идее такого механизма заложена системная ошибка, – осторожно сказал Гоша.

– Возможно. Денежная система – это механизм обеспечения хозяйственной деятельности человечества, согласны? Его КПД – это отношение суммы сделок с присутствием реальных товаров к сумме сделок, в которых товара нет вообще! В идеале такого не должно быть, но идеал недостижим… Так вот, к двадцать первому веку объем сделок второго типа превысил первый почти в восемьдесят раз. Это если считать только чистые махинации «деньги-деньги», а если сюда добавить и те, где товар присутствует фиктивно, то вообще получается кошмар. Чтобы замаскировать это безобразие, деньги велено было считать тоже товаром… В развитых странах нашего мира на одного производящего материальные и духовные ценности приходится порядка пяти, распоряжающихся его деньгами. Тонкость заметили? Объем почти в сотню раз больше, а численность только в пять! То есть эти распоряжатели потребляют в десятки раз больше производящего, а это лично мне говорит о том, что никакой стихийностью здесь и не пахнет. Имеет место быть хорошо спланированная акция, в нашем мире кончившаяся полной победой – оттого меня туда и не тянет. Здесь пока победа этой сволочи еще не полная, можно потрепыхаться… в том числе и при помощи танков.

– Постой, ты что, вообще против любых финансовых операций? – встрепенулся Гоша.

– Нет, есть полезные. Производственный кредит, например. Но в большинстве своем существующие системы предназначены не для улучшения производства, а для снятия своего процента с любой деятельности людей в любой точке земного шара. Причем по мере развития слово «процент» явно заменяется словом «сливки». Вот тебе пример из нашего мира. Что нужно сделать китайцам, чтобы заработать миллион? Построить корабль, например. А американцам? Один от фонаря рисует на бумаге единицу с шестью нулями. Другой на деньги, принудительно изъятые у тех же китайцев, покупает этот пипифакс за лимон и тут же продает третьему за два. А уж потребительский кредит – это вообще песня. Вот хочет какой-то урод жить в своем доме. Денег у него не то что на дом – на собачью конуру нету, но ведь хочет же! И китайцы строят ему дом… Ладно бы они лично ему поверили, что он вот прямо по вселении прекратит маяться херней, начнет работать и лет через десять с ними расплатится… А так им просто недоплатят за работу, другим тоже, вот он и бесплатный дом, а сливки банку.

– Но ведь по-другому невозможно! – не отступал Гоша.

– Ой ли? Ты в какой стране сейчас живешь? И почему ваши самые выгодные сделки идут через несколько дочерних фирм и посредников – вы же законы не нарушаете? Правильно, для сохранения имиджа. Но ведь то, что ты лично ковыряешься в самолетных моторах, руководишь несколькими производствами – то есть занимаешься реальным делом, твоему светлому образу нисколько не вредит? Даже наоборот. А живи ты во Франции, стал бы ты так конспирировать? В России пока уважаемый человек – промышленник, купец. Спекулянт товарами в глазах общества на ступень ниже. А уж спекулянт деньгами совсем внизу… Кроме России в этом мире есть еще две страны с похожей идеологией. И система ограбления человечества при помощи финансовых механизмов не может нормально функционировать, пока это так! Первый бой они уже выиграли – две страны из этих трех вот-вот сцепятся. В нашей реальности потом была и война России с третьей… Ты понял, к чему я клоню?

– Да. Ты считаешь, что нашей победой в грядущей войне будет не разгром Японии, а создание такой ситуации, при которой она станет нашим союзником? Я тоже думал над этим…

– Вот-вот. А если удастся склонить к этому союзу еще и Германию, то пусть Англия с Америкой там друг друга грабят, я не против. Но ведь не выйдет, при первых признаках такого союза на нас, забыв распри, набросятся сразу все, включая Швейцарию! Вот тут танки и понадобятся. И не только танки, понятно…

– Снайперские винтовки, – подсказала Маша.

– Если как аллегория, то да, а вообще-то Татьяна с Беней могут и тоньше действовать. Я уже начал процесс выяснения персоналий. Их не так много, вместе с холуями всего несколько тысяч… При угрозе войны начнется массовая акция. Понятно, что навсегда систему не обезглавить, но то, что в самый ответственный момент она останется без руководства – уже хорошо.

– Ладно, а что ты предлагаешь в России – поставить банки под жесткий контроль государства?

– Конечно. Причем даже американцы, как подперло, сделали что-то подобное, вспомни Великую депрессию. Потом, правда, опять началось… России проще, если сохранится монархия, естественно, потому что любая выборная власть продается и покупается еще до выборов. И, кстати, все эти затеи с неограниченной конвертируемостью рубля мне как-то не нравятся.

– Мне последнее время тоже, – мрачно сказал Гоша, – идет процесс захвата ключевых постов в российской промышленности иностранцами. Я тут иногда даже думаю – должен же твой шестой отдел на чем-то тренировать сотрудников? Пусть пакостят по мелочи, я могу подготовить список наиболее вредных…

– Обязательно, и Танечкина служба в стороне тоже не останется.

– Ага, значит нам еще и с немцами дружить, – задумалась Маша, – а почему тогда кайзеру до сих пор «Пересвет» не подарили?

Мы с Гошей молчали, как-то нам не приходило в голову подойти к проблеме с этой стороны.

– Ведь ты, Гошенька, пока еще никакой не царь, дипломатического резонанса это не вызовет, а вот налаженные личные отношения – большое дело. И что за ерунду Витте выдумал с таможенными тарифами? На месте немцев я бы обиделась…

Маша пошевелила палкой догорающие угли, с сожалением посмотрела на еще оставшийся шашлык, но пересилила себя, блюдя фигуру.

– Кстати, а ведь в нашем концерне одной службы явно не хватает, – продолжила она. – Если надо кому-нибудь сделать бяку, есть шестерка и служба этой… в общем, «Дом». А если понадобится, вот как мы сейчас задумались, с кем-нибудь подружиться? Нужно что-то вроде зародыша министерства иностранных дел…

– «Отдел внешних сношений», – предложил я. – И организовывать его лучше Гоше, как великому князю, высочеству и вообще культурному человеку.

– На четырех языках говорит свободно, в отличие от некоторых! – наябедничала Маша.

– Тем более. Так что, ваше высочество, позвольте вас поздравить с еще одной должностью.

– Да, пожалуй, придется, – вздохнул Гоша, – вот только название… ладно, пока сойдет. И, значит, первой задачей новой службы станет налаживание личных контактов в Германии. Удачно, однако, у нас с Цеппелином получилось, он ведь теперь напрямую вхож к кайзеру…

– Слушайте, – вспомнил я, – мне же вчера письмо от него пришло, он теперь мечтает о трансатлантическом перелете! Но на двухтактниках долететь можно разве что только до середины Атлантики, да и то при очень большом везении… Надо будет Густава озадачить на облегченный вариант тринклера, нам же он потом для танков пригодится, а делать немцы и так половину деталей делают… Ладно, так и быть, пусть у них появится нормальный мотор, на самолет его все равно не поставишь.

– В Германии есть довольно сильная антирусская партия, – заметил Гоша.

– Это еще полбеды, – вздохнул я, – а вот то, что у нас тоже есть своя антигерманская свора, хуже. И возглавляет ее, между прочим, вдовствующая императрица…

– Возможно ли ее переубедить, ты же имеешь на нее влияние? – неуверенно поинтересовался Гоша.

– Ты так плохо знаешь свою мать? Переубедить ее нельзя, лучше и не пытаться. Ее можно убедить в том, что на данном отрезке времени нам необходимы хорошие отношения с немцами – как политик, она это поймет. Хорошо еще, что я при ней до сих пор никак не обозначал свое отношение к этой проблеме. Так что мне придется делать вид, что я люблю колбасников ничуть не больше нее, вот только Цеппелин исключение, но в силу сложившейся обстановки вынужден строить любезные рожи, типа для блага России я еще и не то могу… и ожидаю от нее аналогичного самопожертвования.

– Та-ак, – достал блокнот Гоша, – пора, значит, резко увеличивать наше участие в проектах графа Цеппелина. Создание ряда предприятий воздухоплавательного профиля, действительно трансатлантический проект запустить…

– Да ну ее, эту Атлантику, – махнул рукой я, – в ближайшие три года графу ее не перелететь, хоть он наизнанку вывернись, это только на далекую перспективу. Но вот дирижабельная авиалиния Берлин – Багдад, это вещь! Кайзер давно мечтает такую железную дорогу построить, но там Турция, науськиваемая Англией, кочевряжится… А могучие цеппелины, гордо пролетающие на недостижимой высоте, чихать хотели на мнение расположенной внизу местной мелочи по этому вопросу.

– Неплохо, – одобрил Гоша, – но это придется тебе, ты уже достаточно засветился как приятель графа. Денег дадим, да, дорогая?

– Родному дяде и не дать? Обязательно дадим, сейчас прикину, что мы можем быстро… Так, в декабре найдем миллиона три с половиной и потом в конце января еще два.

– Выходит, сразу после учений я – в неметчину. Кстати, наши с графом предприятия – это же будут АО, и тамошние акционеры – готовый костяк пророссийской партии. Это я к тому, чтобы с дивидендами не жадничать, на святое дело и из своих доплатить немножко можно…

– Хорошо мы сегодня посидели, – заявила Маша, – закругляемся или еще какие-то глобальные планы остались недостроенными?

– Только начали, – удивился я, – и закругляться? А с Францией как быть, союзница, мать ее!

– Я тогда быстренько посещу вон те кустики, – встала Маша, – и чтоб без меня Францию не трогали, а то знаю я вас!

Мы послушались. Гоша употребил еще сто грамм и принялся за очередную порцию шашлыка, я приступил к пиву.

– Так как там прекрасная Франция? – спросила вернувшаяся Маша.

– Свинячит, – пояснил я. – Условия кредитов грабительские, японцам деньги дает, во внешней политике палки в колеса ставит… Договор у нас с ними о чем? О дружбе! Разве друзья себя так ведут?

– Я читал, что в вашей реальности французы ограничивали заход в свои порты кораблей нашего флота, уголь не продавали, – добавил Гоша.

– Они тут то же самое будут делать! Вот и скажите мне, на фиг России такой союзник? Воевать они за нас, что ли, будут? – потянулся за новой бутылкой я.

– Но все-таки, как ты предлагаешь быть с договором? – не унимался Гоша.

– Очень просто. Как только на российском троне окажется император Гоша Первый, он первым делом возопит: «Да что же вы, гады, творите, разве союзники так поступают? А ваши проценты, это же грабеж! В общем, если вы подтвердите свои добрые отношения к нам, предоставив беспроцентный кредит лет на двадцать в размере двух уже даденных, шуганете в отставку правительство и официально извинитесь за то-то и то-то, то так и быть, мы с вами еще подружим маленько. А нет – подите в задницу со своим союзом!»

– А они потребуют досрочного возврата кредитов, – возразил Гоша.

– На каком основании? – удивилась Маша. – Что, в наших обязательствах есть какие-то политические условия? Впрочем, можно учинить и досрочный возврат, если уж им так захочется. Пусть достойные доверия люди на следующий день под большим секретом заявят, что своими ушами слышали, как император сразу после оглашения того заявления простыми матерными словами объяснил для приближенных – лично от него лягушатники дождутся только того самого в соответствующее место, а вовсе не возврата долгов. И на следующий день исчезает из досягаемости – летит на дирижабле Северный полюс открывать, например, он у нас такой, император, я имею в виду, а не полюс. Долговые обязательства падают, мы их скупаем, потом Гоша слазит с дирижабля, рычит на болтунов, парочку даже в отставку отправляет… При некоторой удаче мы тут еще и подзаработаем. Точно, прямо сразу по возвращении в Москву я под это дело АО создам, оно потом российские долги и будет обслуживать.

– Можно даже не создавать новое, – предложил Гоша, – а использовать то, что мы для сделали для операций с Австрией, «Самшит», кажется?

– Отличное название для внешнеторговой конторы, – восхитился я, – мне даже завидно, что не я придумал. Кто автор?

Молодежь непонимающе смотрела на меня. Так они что, случайно?

– Some shit, – по возможности с лондонским произношением пояснил я.

Маша захохотала, Гоша тоже улыбнулся.

– Значит, резюмируем, – сказал он, вставая. – Насчет кому «сам шит», подумаем мы с Машей. Ты начинаешь новые дела с графом. И, кстати, «Пересвет» пусть ты кайзеру подаришь, думаю, Цеппелин поможет с аудиенцией. И в процессе ты намекнешь Вильгельму, что вообще-то я хочу дружить, но Ники против, маман будет в ярости, увы, мне… Пусть начинает думать.