Читать книгу Байт I. Ловушка для творца - Андрей Вичурин - Страница 6

Еще один Главный Герой.

«Я убежден, что никто не может «спасти» своего

ближнего, сделав за него выбор. Все, чем может помочь

один человек другому – это раскрыть перед ним

правдиво и с любовью, но без сантиментов и иллюзий,

существование альтернативы».

Эрих Фромм.

Будущее.

2043 г.

Антон Кириллов.

Я никогда не любил играть в игры…

Любые.

Будь то карточный «дурак», казаки-разбойники, лото, «угадай меня», догонялки или компьютерные стрелялки-стратегии.

Я никогда не любил играть в игры, и на то у меня были свои причины.

Первая и самая главная: меня так воспитали родители. Мои вторые родители. Первые, которых я не знал и не помнил, исчезли во время Исхода. Страшного в своей необъяснимости и сокрушительного по последствиям события, прозванного выжившими людьми «Предвестником Армагеддона».

Больше всего пострадали просвещенные народы, доверившие технологиям свои судьбы. Их численность сократилась более чем на шестьдесят процентов и каждый оставшийся, хоронил двоих ушедших. Ушедших в другой мир, обещавший новую, яркую и полную приключений, свободную от вековых наслоений ханжеских догм и рабского труда вечную жизнь, без боязни смерти и болезней, светлую и наполненную радостью самореализации. Ушли, оставив на Земле миллионы, миллиарды разлагающихся трупов, которые с трудом успевали хоронить и сжигать в крематориях, обозленные подлым предательством, соседи и родственники. Едва-едва не случилось эпидемий и мора, а в воздухе, еще долго витали миазмы жженой плоти.

После тех событий на виртуальные игры наложили мораторий.

Однако прошло немного времени и все вернулось на круги своя. Сыграла свою решающую роль беспрецедентная рентабельность виртуальности, и выводы компетентных, скорее всего проплаченных горсткой олигархов, комиссий, посчитавших жалкий огрызок, оставшийся от некогда огромного «Мира», не представляющим угрозы.

Да, Мир отделился, став самостоятельной реальностью, забрав себе львиную долю населения и, видимо, часть доселе общего пространства-времени, не подвластную даже простому осознанию недоумевающими Земными учеными. В тот момент потускнели краски дня на Земле, и сепия возобладала во всех оттенках, показав человечеству, всю его ничтожность, неорганизованность и бессилие противопоставить что-либо, простому изменению, хотя бы одной из констант континуума.

Блеклость и серость повергали в стресс, привыкших к яркому многообразию, выживших землян. Участились случаи депрессивных суицидов, и население еще уменьшилось, на неизвестные десятки процентов. Оставшиеся крохи человечества адаптировались, перетерпели и привыкли. И на такой Земле мы сейчас живем – серой, малолюдной и технологически возмужавшей. Малочисленность трудовых ресурсов, заставила обленившиеся осколки человечества, с утроенной энергией искать полноценную им замену, чтобы не реализовались многочисленные постапокалиптические сценарии. Слава богу, у выживших руководителей, хватило здравого смысла и воли прекратить распри и действовать сообща.

При отделении Мира, часть его, по непонятным причинам, осталась в виде сильно урезанной в объеме и функционале ММОРПГ «Мир», которую периодически запрещали и снова разрешали под давлением остатков общественности.

Мне повезло и не повезло, одновременно. Повезло в малости – полуторагодовалого пацана все произошедшее почти не коснулось, и не повезло в большем – я совсем не помню своих родителей, они сгинули во время Исхода. Меня воспитывали приемные, вторые родители, и они сделали невозможное – привили ребенку отвращение к играм. Игра – пустая трата времени. Игра – плохо. Играют только глупые и недалекие люди.

И в этом вторая причина. Мне не важно, какая игра.

Важно только то, что миллионы людей тратят невосполнимую часть своей жизни на то, чтобы отвлечься от этой самой жизни, сбежать от реальности серых будней в любую другую реальность, пусть даже голубую или розовую.

Хотя бы ненадолго, пока не станешь «дураком», пока не угадаешь, что написано на бумажке, приклеенной к твоему лбу, пока не отвлекут домочадцы, которым все равно добил ты босса или нет. А лучше навсегда, – туда, где солнечнее, океанистее, песчанее, менее беспокойно, менее напряжно, более сыто и пьяно.

И, наконец, – третья причина.

Если ты уже в самой захватывающей игре, зачем отвлекаться на всякую ерунду?! Твой единственный достойный соперник – твоя Смерть, а высшая и единственная ставка – твоя Жизнь. Каждый раз, складывая парашют, дергая кольцо, проверяя альпинистское снаряжение, спускаясь после опьяняющего мига покорения вершины, заправляя баллон воздушной смесью и ныряя в подводную пещеру, прыгая с вертолета в лыжах, чтобы на гребне лавины спуститься в долину, ты знаешь правила этой игры, ты знаешь, каков главный приз. И если в ходе очередной партии ты, кроме главного приза получаешь что-то еще, скажем – находишь один из галеонов «серебряного флота» Елизаветы Фарнезе, то это только небольшой приятный бонус.

Такую Игру я люблю и принимаю.

К чему это все я рассказываю? Да так, просто обрисовал свое жизненное кредо.

Жил я, мотаясь из одного конца света в другой, постоянно испытывая себя на «слабо» и не печалясь ни о чем, кроме самых насущных вопросов: где я еще не был, куда бы поехать, чтобы унять накатывающий сплин, что и где съесть вкусного и полезного, в каком отеле переночевать, по пути к очередному месту поиска или драйва. Даже квартиру купил, как-то совершенно случайно, хотя она и не нужна мне была особо, все время на колесах, в дороге.

Увлечениям моим имя – легион. Перечислять все, слишком долго, язык заболит. Можно их описать одним словом – адреналин. Все то, что заставляет учащенно биться сердце, все то, что изначально вызывает страх и может быть преодолено, все то, что несет в себе радость находки и дарит опьяняющий миг счастливого достижения – все это мои увлечения.

Так и шел я одиночкой по жизненной тропе, пока не встретил случайно, свою полную противоположность – непредсказуемую Веру-Веруню. Ее появление в моей жизни, ничем иным как жульничеством, со стороны моего главного соперника, назвать нельзя. Притупить мою осторожность, заставить размягчиться, ошибиться, и тем самым, если и не выиграть очередной раунд, то хотя бы послать меня в нокдаун.

Хотя… Я уже говорил, что в эту игру я играю.

Хорошо, пусть будет так! Ставки поднимаются!

Дело было в Куршевеле.

В тот день, я сделал отличный, разгоняющий сплин, спуск на сноуборде с самой вершины Эгий дю Фруит, по северному склону, там, где нет даже «черных» трасс. Не особо торопясь, прокатился по долине между Рок Мерле и Крю Нуар, через Куршевель 1850 к отметке 1650.

Еду потихоньку, день солнечный, уклон в этом месте очень маленький, для детского сада, в общем – красота!

Отвлекся на окружающие пейзажи, и чуть было не переехал, раскинувшую на моем пути руки-ноги, интересную сероглазую шатеночку, спортивную фигурку которой, в нужных местах, выгодно облегал черный лыжный костюм от Шанель. Хорошо вовремя заметил. Одна ее лыжа, производства той же известной мадам, по-прежнему находилась на своем месте, крепко держась за ботинок, а другая, судя по оставленному следу, попыталась сбежать в ближайший еловый подлесок.

Идти девушка не могла. Нет, мне, как истинному джентльмену не трудно доставить ее вниз, к доктору. Но сначала схожу, пошарю под елками, в поисках подлой беглянки – лыжи. Нашел. Недалеко ушла.

Вторую, в которую мертвой хваткой вцепился ботинок, тоже освободил и вручил сероглазке, а саму ее взял на руки и встал на сноуборд. Так, под аплодисменты сентиментальных француженок и подбадривающее улюлюканье бесшабашных русских, докатились прямо до входа в ее отель.

По пути она рассказала, – зовут ее Верой, приехала она «прицепом», со своими друзьями молодоженами, и они укатились вниз, а она упала, подвернув ногу и ей больно, а они не вернулись, а она лежит, вся такая одинокая и почти в слезах от обиды, не от боли. Костюм и лыжи – не ее, их дала Таня, ее подруга, ну та невеста, у которой богатый жених, а так она на лыжах-то и кататься-то не умеет, – в их южном городке, снег выпадает раз в сто лет.

Веруня болтала практически без умолку, иногда смущенно улыбаясь и как-то виновато поглядывая, будто боялась, что я сейчас ее брошу под ближайшую елку, плюну и уеду. А я смотрел на нее, и слова ее доносились до меня все дольше и дольше, а серые глаза становились все ближе и ближе.

У девушки оказалось растяжение связок. После тщательного осмотра, местный эскулап прописал два дня постельного режима и положительных эмоций. Это были, невероятно насыщенные положительными эмоциями дни, и ночи постельного режима, насыщенные невероятным сексом. И растянутые связки, совершенно не доставляли неудобств. Веруня, феноменально умело использовала все доступные свойства спортивного снаряда, под названием «кровать». По-другому ее назвать, язык не поворачивается. Поспать в ней мне до отъезда не пришлось.

Разобраться с ее друзьями, почему они бросили ее одну на трассе, я тоже не успел. Честно сказать, мы с ними даже не познакомились, и ни разу не пересеклись за все оставшееся время. Было как-то не до этого.

Потом мы вместе улетели домой.

А еще через неделю Вера, съездив в свой городок, вернулась с двумя баулами и поселилась у меня.

Как оказалась, она фанатела от «Мира», виртуальной многопользовательской ролевой игры. Ирония судьбы. Она болела виртуалом, а я его не то чтобы ненавидел, так, слегка не переваривал, до рвоты. Равнодушием здесь и не пахло, но, поразмыслив, я не стал портить ей жизнь своим брюзжанием.

Вместе с баулами, она привезла банковское подтверждение на «бронзовый» аккаунт, самый дешевый из всех возможных. Кредит, как Вера мне нехотя призналась, предстояло отдавать еще пять лет.

Да, дорогие у несчастных «Мирян» увлечения, монументальные. Шутка, дурацкая, но как и в любой другой, в ней только доля шутки, остальное – тягучее недоумение. К примеру, я не могу придумать ни одной вещи, достойной пятилетнего рабства. Никогда, ни на каких условиях, не возьму кредит, – панически боюсь любых степеней ограничения личной свободы.

Не понимаю Вериного стремления жить чужой жизнью, но от всей души сочувствую ее жертвенности, и такой самоотверженной привязанности к выдуманному персонажу. Представляю, с какими напрягами она собирала деньги на самую дешевую в аккаунтном ряду «бронзу». И не представляю, откуда она выкопала всю эту ерунду: шлем, перчатки, костюм и даже какое-то подобие оружия: пластиковая палка с перекладиной, жалкая пародия на одноручный меч Густава Вазы и такая же недоделанная полудага – полустилет.

В общем, при ней оказалась вся снаряга, необходимая виртонавту для погружения в виртуал. Все – морально устаревшее еще в начале века, без интерфейса ментального взаимодействия, без доступа в Инет в реальном времени, без персональной подстройки, наконец. Такое впечатление, что весь этот хлам был куплен году в двадцатом, ее продвинутой бабушкой, и достался ей по наследству.

Однако надо отдать должное, – видели бы вы ее во всей этой сбруе во время погружения! Когда Вера думает, что одна дома и такое вытворяет! Ничего так, очень даже сексуально, между прочим.

Больше всего мне нравится ее любимая комбинация: в стойке на полусогнутых мускулистых ногах, с мечом, лежащим через плечо, на точеной шейке, и особенно, – это вообще оргазм, – в тот момент, когда с изящным круговым взмахом, переводит меч в позицию Finestra, а затем через петлю над головой и правый нижний замах в Alber, и замирает. А кончик меча, чуть подрагивает в предвкушении. Просто аллес!

Однажды, может быть через месяц нашего романа, может, чуть больше, Вера призналась мне в самой большой ее мечте – специальной капсуле для погружения в виртуал. По ее словам, сей девайс, по сравнению со всей снарягой, «все равно, что столяр супротив плотника», или как «Ролс – Ройс» против «Жигулей», круче, короче, в стопицот миллионов раз. Но, мечта ее, так и оставалась мечтой, уже много лет.

Стоила та, бешеных денег и покупка ее, становилась возможна, только если у тебя, как минимум «золотой» аккаунт, на который сам по себе, Вера копила бы до конца жизни. А на люкс – версию капсулы, в дополнение к аккаунту, в самом простом варианте оснащаемую системой внутривенного питания, системой контроля показателей жизнедеятельности и системой очистки и утилизации выделений, так вообще бы, и за пять жизней не насобирала.

У меня, благодаря моим увлечениям, проблем с деньгами не наблюдалось, в принципе. Поэтому, я подарил ей эту злосчастную, самую навороченную люксовую вирткапсулу, вместе с «алмазным» аккаунтом и подпиской на год вперед, за что неоднократно, нежно, так сказать, оказался взят силой.

На следующий день, от «Мира» приехала бригада монтажников, для подключения, запуска и тестирования установленного оборудования. Я же, как раз собирался уезжать на Селигер, ребята, знакомые мои поисковики, уже который год подряд, охотились за Китеж – Градом, блажь конечно, все канонические источники указывали на озеро Светлояр под Нижним Новгородом, но, чем черт не шутит, вещал предводитель поисковиков, Дима, – ошиблись, переврали. Бывали прецеденты. Не Светлояр и Нижний Новгород, а Селигер и Великий Новгород! У него, где-то нашлись весьма осведомленные в делах давно минувших дней, надежные источники, заслуживающие особого доверия. В находки наобум, Дима не верил, и этот поиск, после букинистических и архивных изысканий, был согласован еще полгода назад. А тут возникли какие-то нелепые проблемы, на ровном месте! У меня же поезд через час отправляется!

Бригадир требовал, чтобы капсулу тестировал я, и привязывать аккаунт, якобы, необходимо тоже только ко мне. Я наотрез отказался, – время поджимало. Тем более, мне эта капсула – как зайцу пятая нога. Вера в слезы. Я спросил у бригадира, можно ли привязать аккаунт к Вере, на что он отрицательно покачал головой, но замялся, красноречиво потер палец о палец, в характерном жесте, невнятно пробормотал что-то, про обязательность соответствия аккаунта ID карте и проверках каких-то контролеров. В общем, я всунул Вере в руку пачку купюр, поцеловал на прощание, и с облегчением и улыбкой, свалил на вокзал.

Да, облазив весь Селигер от Заплавья на востоке, до Свапуще на западе, и от Залучья, на севере, аж до Нижних Котиц на юге, мы так ничего и не нашли. Километры заплывов в аквалангах, пересмотрено практически все дно. И ничего существенного. «Москвич – 412», раритетный нашли, последней четверти прошлого века, почти полностью уничтоженный ржавчиной, да дюралевые обломки, идентифицировать которые не получилось, тоже в руках рассыпались. Вот и все.

Не солоно хлебавши, измученные и похудевшие, вернулись домой. Сезон поиска закончился, приближалась зима.

Первое время у нас с Веруней все было замечательно.

Она жила в своем «Мире» днем, поднимая в уровнях свою амазонку, а я занимался с живым учителем в спортзале фехтованием. Вера прокачивала ловкость и акробатику, а я баловался паркуром, среди непризнанных простым людом за искусство, архитектурных надолбов стиля «экстра модерн», выдаваемых городскими властями за памятник, живописной композицией наваленных у края центральной площади, но зато, весьма высоко оцененных экстремальной молодежью.

Пока Вера гоняла кроликов и прочих мобов, по лесам и долам «Мира», я занимался воркаутом в спортивном комплексе «Спартак», со знакомыми ребятами. Словом, я старался заняться тем, что позволяло не покидать город надолго. Расставаться с Верой, даже на пару дней, не хотелось, и таким образом, я пытался поддерживать необходимый уровень адреналина в крови. Я понимаю, наркомания принимает порой самые причудливые формы, но в данном конкретном случае, я не виноват. Источник кайфа – сам мой, требующий очередной дозы организм.

По выходным, не смотря на блеклые краски окружающего пейзажа, мы гуляли по полупустым улицам, здороваясь с дефилирующими немногочисленными парочками, ели пиццу, запивая «Колой» и смаковали десерт в кафе напротив. Изредка посещали премьеры 7-D синема. Иногда я приглашал ее в ресторан. И после всего, поздним вечером, уставшие и счастливые мы любили друг друга долго, нежно, ласково и в тоже время неистово.

Готовила Вера, вкусно и с удовольствием, квартира сияла чистотой и радовала семейным уютом. Что еще мужчине надо? И я, серьезно задумался над тем, как буду просить ее руки. И познакомлю с родителями. Все к тому шло, и я почти смирился. Если бы не эта чертова игра, заменявшая ей большую часть реальности, будь она неладна! Казалось бы, – сытый, умытый и ухоженный, не буди ты лихо, пока тихо. Такую жену еще поискать надо! Накормила, обстирала, обласкала и ускакала в свой мирок! И никаких требований и упреков! Никаких головных болей и шуб!

Но, я уперся рогом несвоевременной принципиальности, словно Ванюша, кожу жабью с ненавистью сжигая. Идиот. Что там дальше произошло, вы знаете. Но, я не внял его сказочной дурости, слишком уж сильно напрягал мою деятельную натуру, вид неподвижно лежащего под плексигласом капсулы, полуобнаженного тела. Нет, не гормоны стали причиной моего неприятия. Спящая в гробу из хрусталя, красавица, регулярно оживала для поцелуев и прочего. Не в том дело.

Вера уговаривала меня, взять вторую капсулу, для себя, и уходить с ней в «Мир». Даже не уговаривала – умоляла. Она рисовала увлекательные картины далеких земель и рассказывала интересные истории, поучаствовать в которых ей удалось. Вера хотела быть со мной и здесь и там. Я же, настаивал на общем счастье только здесь, в реале, и не поддавался на уговоры, звал ее в поход с рыбалкой или покататься на горном велосипеде, по одной из трасс средней сложности, чтобы ей оказалось это по силам, или полетать на планере. Или что угодно, только здесь, на Земле!

Она также яростно отбивалась от моей «блажи», как я отбивался от ее «капризов».

Однажды Вера сказала мне:

– Знаешь, я теперь понимаю причины твоей ненависти к играм! Твои родители лишили тебя того, что является неотъемлемой частью детства каждого ребенка на этой земле. Каждого, кроме тебя! Неотъемлемой частью развития, определяющей то, каким ты станешь, когда вырастешь. Злым или добрым, умным или тупым, ведущим или ведомым.

Ты же, благодаря воспитанию, вырос никаким! Как сепия – серым и безразличным. Ко всему и ко всем. Лишенным мечты о том, как могло бы быть где-то еще, не тут, среди смога и убогости, а где-то там, в мире гармонии и красоты. В этом твоя проблема, а не в тех людях, которые окружают и ценят тебя! Ты не знаешь, что можно, не смотря на строгое родительское воспитание, реализовать свои детские мечты, выйти за пределы «нельзя»!

Ты мог бы просто играть! Играть, не переставая быть собой, а познавая новые грани бытия! Но, ты не понимаешь сокровенного смысла игры, и вынужден глушить пробивающиеся ростки детских грез, ударными, каждый день возрастающими, потому что естество требует, дозами адреналина!

Ты – долбаный, зашоренный, недалекий наркоман! Лишенный детства, гребаный наркоман, который уничтожает всех! Всех, кто любит тебя и тянется к тебе с желанием помочь!

Спорить с женщиной – себе дороже. Я промолчал, о ее жажде толики эйфории, которую она стремится ухватить в виртуале. И не сказал многих других обидных вещей. В чем-то она права. Не знаю в чем, все мое существо противится, – я же крут! Я мужик! Но слова, идущие из глубины ее натуры, задевают какие-то болезненные струны во мне, и те долго звучат внутри, усиливаясь резонансом сомнений, пуская мою самодостаточность враздрай.

После каждого такого скандала, я глушил раздражение запредельной дозой взбадривающего гормона, прыжками с парашютом, роупджампингом с труб заброшенного завода, или еще чем-нибудь, дразнящим Смерть. Это помогало сжечь злость и вытряхнуть тяжелые мысли из головы. Помогало слабо.

Спустя некоторое время, Вера стала «зависать» в виртуале все дольше и дольше, все больше выпадая из реальности, теряясь во времени и удаляясь от меня. Пропасть разногласий стала расти, постепенно расширяясь, сначала на микрон, на децл, но уже неумолимо. Изредка, попадая в реальный мир и видя мое недовольство, Вера все-таки находила сотню способов его развеять. Сексом, лаской, слезами, поцелуями и просто надутыми губками.

Время шло. Все, вроде бы оставалось по-прежнему но, мелкие раздоры, каждый раз меняли в сторону увеличения, зону комфорта между нами. Вот уже, на вытянутую в отталкивающем жесте руку. Вот уже, и по разным комнатам развело… Вскоре Вера стала вообще избегать меня. Не встречала меня у порога, как это было у нас заведено раньше. Не поглаживала, как раньше взглядом, проходя мимо на кухню. Завтракал и ужинал я теперь в одиночестве, уныло пережевывая то, что сам приготовил.

Уже под ночь, она выбиралась из капсулы с независимым видом, принимала душ, быстро перекусывала остывшей, не смотря на то, что кастрюлька была заботливо укутана старым свитером, вермишелью и тихонько забиралась под край одеяла, моментально проваливаясь в сон.

А однажды я проснулся один. С нехорошим предчувствием что-то оборвалось внутри.

Эх, Вера – Веруня, не оставляй меня!

Нашлась она ожидаемо, в капсуле. Прижавшись лицом к прозрачному пластику, я долго смотрел на улыбающееся разгоряченное лицо с приоткрытыми губами, на обнаженное тело, выгибающееся в характерной позе, на спазмы, волнами пробегающие вверх от низа живота…

Вспомнились строчки из рекламного буклета прокатных залов «Мира»: «Настоящая нежная любовь и горячая страсть отныне приходят в виртуальную реальность вместе с Вами! Интерфейс ментального взаимодействия дарит незабываемые ощущения! Любите всех и будьте всеми любимы!»

И не один раз! Черт бы вас побрал, виртуасы, гребаные!

Будить ее не стал. Не смотря на неудержимое желание разбить вдребезги дьявольский кокон, гигантским яблоком раздора поблескивающий боками между нами. Разбить и его, и руки в кровь, чтобы смыть ею подлость незаслуженного предательства. Но, глядя на корежимое пароксизмом страсти такое близкое, и теперь уже бесконечно далекое тело, не смог.

Не привычка победила – уютная, сытая и безотказная, и не любовь – порывистая, бесстыжая и беззащитная. Скорее всего, обозначенное недавно Верой, но не знакомое мне до этого момента, безразличие. Апатия. Не важно. Важно только то, что этот раунд я проиграл. Поставил на кон нечто совершенно интимное, не доверяемое ранее никому, частичку своей сути и потерял.

А победила она, – похотливая защитница права любой твари на часть альтернативной коммуникативной составляющей жизни, выраженную в игре и он, – пластиковый пожиратель душ, за которым маячило, как неотъемлемая часть этой жизнеутверждающей сферы, ее изнанка, истинное нутро – серое марево отложенного небытия.

Отлепившись от мокрого плексигласа, потерянно побрел в спальню. Заснуть так и не получилось, мешал шум в ушах, и не хватало воздуха. Так и проворочался до самого утра. С той ночи наши отношения испортились окончательно.

Я знал – все происходящее, – только очередной виток восходящей спирали игры, под названием «жизнь», но все равно было больно и обидно. С утра мы не разговаривали. Днем и вечером тоже. Мы отстранились друг от друга на максимально возможное в пределах квартиры расстояние, пытаясь не пересекаться, но почему-то по-прежнему остались под одной крышей, старательно избегая последнего разговора. Вера и по ночам стала жить в виртуале, выбираясь из капсулы только для гигиенических процедур и поесть.

Я же занялся тем, чем уже давно не занимался. Поезд жизни не ждал пассажиров, вышедших за беляшами и оставшихся попить пивка. Он мчался дальше. И вот, уже пронеслись мимо: весенний поход на Урал, поездка на рафтинг в Теберду и восхождение на Казбек…

Но, игра продолжается, господа! Пора запрыгивать в вагон и двигаться дальше, если не хочешь ковылять вслед, сжимаемый стальными рельсами предопределенности, по серому щебню будней, и смотреть на удаляющиеся огоньки несбывшихся надежд. Можно было сорваться, сломаться, бросить все к чертовой матери, или все-таки, кое-как доползти до финиша, но, я не мог сдаться на милость победителю. И пусть, этот раунд за ним. Проигран лишь этап, но не гонка. Не побитой собакой я буду, а останусь волком, неудержимо стремящимся к цели, и выгрызу, когтями выдеру право на победу, право на последнюю встречу со своим главным соперником. И встретимся мы не раньше, чем придет мое время и как равные, когда будет просто game over, а не как победитель и побежденный.

Потому, когда Вера в очередной раз ненадолго покинула кокон, для приведения себя в порядок, я поставил ее перед фактом своего отбытия в Архангельскую область, на поиски «Золотой чаши викингов». Я надеялся, что она как-то отреагирует, но дождался только неопределенного «угу» и короткого кивка, после которого она опять забралась в капсулу.

А я, собрал вещи и, бросив прощальный взгляд на блестящую крышку виртуального гроба, вышел, даже не хлопнув дверью.