Читать книгу Вспышка. Миссия первая - Андрей Владимирович Кондрон - Страница 1

Осень. Жухлые листья, подхваченные мокрым ветром, стучатся в окно, издавая шуршащий надоедливый звук. Моросящий дождь периодически барабанит по стеклу частой изнурительной дробью. В комнате темно и сыро. Вот уже середина осени, а дом всё ещё не подключили к отоплению.

«Вот так каждый год», – подумал Александр Иванович Копылов, проживающий в этой холодной квартире вместе со своим внуком Дмитрием и внучкой Светланой, или Митей и Светиком, как он их любит ласково называть.

Александр Иванович – ветеран труда, уважаемый на заводе человек, участник войны и вообще «супер дед», каким считает его Митя. Он в семье и за маму, и за папу, и за себя, деда. Так уж вышло, Дима и сестрёнка Света остались без родителей ещё в раннем детстве. Их отец Александр Александрович Копылов и мать Ольга Петровна погибли. История печальная, трагическая и, в общем-то, до конца не известная. Никто не может толком рассказать, что же произошло на самом деле. Работали оба в институте, в одной лаборатории. В один день поступили на работу, в один день и умерли. Несчастный случай на эксперименте – так объяснили родственникам причину гибели родителей Димы и Светы. Да и родственников-то практически никого у них нет: дед да больная тётка в деревне. Дед ещё в те годы был силён и при здоровье, он и оформил на себя опекунство детей. Ясли, сад, школа – всё это в прошлом. А в настоящем – Дима оканчивает институт, будущий биолог, можно сказать «пошёл по стопам родителей», Света поступила в университет на первый курс филологического факультета.

И всё бы ничего, как говорят люди, «жить-поживать да добра наживать», если бы не одна история, которую я хочу вам рассказать. А случилось это в тот самый промозглый осенний день, с чего я и начал свой рассказ.

В тот день, как обычно, поворчав у окна по поводу всяких неприятностей в доме, на улице, в городе и стране в целом, Александр Иванович, шаркая ногами и потупив голову, направился на кухню. Взяв в руки старый алюминиевый чайник, он бережно протёр рукой потемневшую от времени гравированную надпись – «Саше и Маше, в день свадьбы, от товарищей по работе мартеновского цеха. 14.01.1952». Каждый раз, когда он смотрел на эту надпись, в душе его возникали радостные чувства, а в мыслях – тёплые воспоминания. С такими положительными эмоциями он обычно наливал в чайник воды и ставил на голубой огонёк газовой горелки. То же он сделал и в этот раз. Поставив чайник на газовую плиту греться, Александр Иванович вышел из кухни в коридор. «Надо бы проверить почту», – решил он, после чего, взяв ключ от почтового ящика, вышел на лестницу. Когда он открыл почтовый ящик, в руки посыпалась куча бумаг. «Реклама, реклама, ещё реклама. И не жалко им бумаги», – подумал он. С открытого на лестничной площадке окна потянуло холодным ветерком. «Вот это, вот первый этаж, сквозит как в трубе», – сурово проворчал Александр Иванович. И тут он услышал до боли знакомый звук. «Щёлк» – эхом раздалось по лестнице. Где-то с полминуты Александр Иванович стоял, оцепенело у почтового ящика. Затем, бросив на пол всю рекламную продукцию, быстро зашаркал к двери своей квартиры. «Японский самурай! Чтоб тебя…» – отчаянно воскликнул дед. Но, применив все имеющиеся у него силы на дверную ручку, безусловно, понял, что в квартиру ему без посторонней помощи не попасть. Дверь захлопнулась наглухо.

Присев на ступеньки лестничной площадки, Александр Иванович тяжело вздохнул и напряг свою память на раннее утро, когда уходили из дома Митя и Светик. Что-то проскочило в голове: «Около восьми вечера придёт Митя, а в шесть – Светик. Или наоборот. Да какая, к чёрту, разница, всё равно сидеть тут в тапочках часов десять, не меньше». Настроение резко ухудшилось, а вместе с ним ушёл весь позитив от подарочного чайника. «Кстати о чайнике, – подумал Александр Иванович. – Что делать-то, ведь он на газу стоит. А вдруг пожар будет? Да и чайник жалко! Тьфу, вот беда-то». Размышляя о внезапно возникшей проблеме, озадаченный дед и сам не заметил, как рядом с ним, на соседней ступеньке, весело приземлился Вертолёт. Так звали соседскую собаку, с квартиры напротив. Вообще, все соседи его называли Вертик, но хозяева упорно поправляли, Вертолёт. Эта добрая и ласковая дворняга, раскрашенная чёрно-белыми кружочками, как породистый далматинец, ничего не придумала лучше, как положить свою тёплую шершавую голову на колени Александра Ивановича и заскулить.

«О боже… ты ещё тут рыдать будешь! Чего ты воешь-то? Без тебя тошно!» – вопросительно, глядя в карие глаза Вертика, произнёс дед. Вертик, облизнувшись, потряс головой и заскулил ещё больше. Из квартиры напротив вышел сосед. Толстый, волосатый человек, лет тридцати, внешне напоминающий жителя горного Кавказа, неповоротливо развернулся одним боком к двери, другим к Александру Ивановичу. Низким баритоном, с грузинским акцентом вежливо спросил: «Простите, а чего вы тут сидите?»

– Кто это Вы? – вопросом на вопрос удручённо ответил дед.

– Ну, Вы с Вертолётом?

– А-а-а, да так, сидим просто.

– Как это просто? А почему здесь?

– А где же нам сидеть?

– Ну, дома, например.

– У кого дома?

– Ну, у Вас, например.

– С Вертиком?

– Да. То есть, нет. Вертолёт… Вертолёт, иди домой, домой!

Собака, повиляв хвостом, потёрлась о колени Александра Ивановича и быстро прошмыгнула в квартиру. Тот, в свою очередь, встал и, облокотившись о перила, строго посмотрел в глаза соседа.

– Гусен, помоги!

– А что случилось-то?

– Дверь захлопнулась.

– Как захлопнулась?

– Вот так. Хлоп, и всё! Домой не попасть.

– Ух ты, и что делать?

– Ломать!

– Зачем ломать? Твои ребята придут и откроют. А пока заходи, у меня посидишь.

– Да не могу я у тебя сидеть, чайник на плите греется. А если пожар?

– Ух ты, чайник – это плохо. У тебя пожар, и у меня пожар. Что делать?

– Ломать!

– Я не могу ломать. Ломай сам.

– Ну, дай топор, что ли!

– Нет. Не дам.

– Почему не дашь? – озлобленно спросил Александр Иванович.

– Да потому, что подумают, будто я ломал. А я в тюрьму не хочу.

– Ты что, не нормальный?! Я же ломать буду!

– Нет, не дам. Заходи ко мне, дорогой, чаем угощу. Хочешь, накормлю?

– Да какой, на хрен, чай?!! Сгорит же квартира, японский самурай!

– Нет, не дам. Заходи.

– Тьфу ты, чёрт!

Александр Иванович немного помялся в дверях, но всё-таки вошёл. Проходя по коридору, он обратил внимание на подвешенный на стене телефон.

– Слушай, Гусен, а может, сразу пожарных вызовем?

– Зачем пожарных? Пожара ещё нет.

– Так что, ждать, когда будет? Давай вызывай!

– Если я вызову пожарных, а пожара нет, то меня оштрафуют за ложный вызов.

– Давай я вызову.

– С моего телефона, да?!

– Я заплачу твой штраф.

– Нет. А ты до ребят можешь дозвониться, чтобы с ключами приехали?

– Ладно. Попробую.

Пока Александр Иванович и Гусен в перепалках решали, что им делать, а впоследствии наш дед названивал повсюду, куда только можно, в поисках Мити и Светика, в это время вода в чайнике выкипела полностью. И если бы Александр Иванович мог бы смотреть сквозь стены, то он увидел бы жуткую картину: чайник, окрасившись в бледно-красный цвет, раздулся и покорёжился на одну сторону. Создалось впечатление, что он вот-вот должен взорваться. Надпись на чайнике тоже поплыла. Теперь она стала выглядеть примерно так: «Саеее и Маеее, в деее ссваааадьбы, __о_т овариеее по раб__о_е ма__т_нн_о_ого цеха. 14.01.2087».

Если бы это мог видеть старик, он наверняка рухнул бы от досады. Но он не мог этого видеть. Он лишь только представил, как горит его квартира, всё полыхает вокруг, как носятся ошалелые пожарные, пытаясь сбить пламя и вывести людей из дому. Прокрутив в мыслях столь выразительный сюжет, Александр Иванович выбежал на улицу и стрелой помчался к телефону-автомату, расположенному в соседнем квартале. Ощутив под ногами холодный асфальт с мокрыми носками, он понял, что тапочки – не лучшая обувь для столь поздней осени.

«Надо срочно позвонить, нужно вызвать быстро пожарных» – с такими мыслями Александр Иванович бежал, не останавливаясь, позабыв про свой возраст и радикулит. С неба откуда-то полетели пушистые хлопья снега.

«Тьфу ты… этого ещё не хватало. Первый снег, что ли?» – подумал старик и прибавил ходу.

Пробежав ещё несколько метров, он вдруг стал понимать, что его тапочки не просто не справляются с подобным кроссом, но и начали вязнуть в снежной слякоти, причём все больше и глубже.

«Что же это за снег такой, только пошёл и уже почти сугробы? Вроде не так много летит… да где же телефон-то?!» – громко высказался Александр Иванович, возмущённо упёршись взглядом в то место, где должен был находиться телефон-автомат. Остановившись внезапно, он понял, что там уже ничего нет, телефона-автомата и след простыл. Зато сугробы везде с его рост, вот это он заметил точно. И холод, жуткий холод. В одной рубашке и в спортивных штанах, на улице, теперь уже, по непонятным причинам, зимней, он понял, что через несколько минут от него останется одна большая сосулька. Поэтому определённо нужно что-то делать.

«Да что ж это такое?! Вообще всё в снегу! А люди… где все? Никого нет. Куда все подевались? Говорят, какие-то мобильные телефоны появились у бизнесменов. Хоть бы одного такого встретить». Рассуждая о необходимости любой ценой позвонить и вызвать пожарных, Александр Иванович решил всё же вернуться назад к Гусену. Теперь ему предстояло точно так же пробежать ещё раз, но уже в обратную сторону и, по-видимому, с гораздо большей скоростью, так как температура воздуха продолжала опускаться всё ниже и ниже.

Пробегая по пустынным улицам к своему дому, Александр Иванович почувствовал, что он здесь раньше никогда не был: «Вот теперь ещё заблудиться не хватало в собственном дворе. Что за бред?!» Интенсивная пробежка завершилась резким стопом. На месте дома, той самой пятиэтажки, в которой проживал наш старик, теперь высится домина этажей пятьдесят, не меньше. «Ууухххх, ну и ну!!! – выразительно удивился дед. Куда же это я забежал? Да нет же, вот этот, такой же дом и новая построенная школа. Её в прошлом году открыли. Только… какие-то они потёртые… или у меня со зрением что-то не то? Так… плевать на них, где мой-то дом?!»

Александр Иванович внимательно прошёлся взглядом по окружающим его постройкам, в числе которых он обнаружил совершенно незнакомые высотные дома, непонятную башню, строения, отдалённо напоминающие египетские пирамиды, вершины которых заканчивались стеклянными цветными шарами, похожими на новогодние ёлочные игрушки. Из всего этого он узнал только два здания: один жилой дом и школу. Но почему-то они торчали из-за высокого железного забора.

«Что за бред? Может, я сплю? Может, я упал на лестнице и ударился головой?! Вряд ли… я бы тогда не замерзал так дико, как сейчас. Тогда что это?» – Александр Иванович в раздумье медленно прошёлся по улице, ещё раз осмотрелся вокруг и в полном недоумении присел на промёрзшую, запорошённую снегом скамейку. «Куда теперь идти? Кого спрашивать? И люди… где люди? Да, и ни одной машины не видно. Куда всё подевалось?» – вопросов с каждой минутой возникало всё больше и больше. Но самое ужасное, на что обратил внимание Александр Иванович, это то, что, пока он бегал взад и вперёд по улицам, уже стемнело. Стемнело, а ни в одном доме не зажёгся свет. Не зажёгся свет и на улицах, теперь уже не понятно какого города. Напуганный сложившейся ситуацией, Александр Иванович решил зайти в подъезд первого попавшегося дома и позвонить в любую квартиру. Надо же как-то определиться, что произошло. Только подумав об этом, он немедленно приступил к выполнению своего плана. Первый дом оказался перед ним, как раз у входа в подъезд и стояла скамейка, на которой он сидел. Подойдя к закрытой двери, он понял, что его план уже провалился. На двери напрочь отсутствовала ручка, не было ни крючка, ни выступа. Абсолютно гладкая дверь не подавала никаких признаков, что она вообще может открываться. Этакая плита, вмонтированная в стену жилого дома. Слева от двери располагалась небольшая панелька, на которой начерталась кисть руки, как будто кто-то припечатался к ней всей своей пятернёй, оставив весьма заметный след. Пройдя вдоль дома, заметил, что всё повторялось. Войти в подъезды других домов также не было возможным. Последняя надежда оставалась на то, что в его знакомом доме наверняка двери обычные и их можно открыть. Поразмыслив пару минут, натерев замёрзший нос докрасна, Александр Иванович направился к заветному дому. Проходя вдоль высокого железного забора, он пытался найти какие-то ворота или вход или хотя бы калитку. Оказавшись на уровне школы, наконец-то он обнаружил в заборе дверь. Рядом с дверью прикреплена доска, на ней было что-то написано. А вот что там написано, он разобрать не мог. Темнота и отсутствие освещения смазывали все буквы. Единственное, что смог разглядеть Александр Иванович, так это надпись, напечатанную крупным шрифтом: «ВХОД СВОБОДНЫЙ». Чуть-чуть приоткрыв дверь, и осторожно заглянув вовнутрь, он увидел до боли знакомые предметы и части строений. Школа – такая, какая она и должна быть, со школьным стадионом, с двориком для проведения школьных линеек, и двери входные обычные, и лестница перед входом. Ну, всё так, как надо. Обрадовавшись увиденному, Александр Иванович быстро прошмыгнул вовнутрь огороженной территории. Шустро направился мимо школы к знакомому жилому дому. Проходя мимо школы, старик обратил внимание на какие-то таблички, расставленные вдоль дорожки, у входной двери и на площадке для проведения школьных линеек. Там же он заметил закреплённые на металлических опорах плакаты с фотографиями людей, по-видимому, школьников, и какие-то рисунки. Всё это показалось Александру Ивановичу очень странным, но, тем не менее, он упорно двигался к дому.