Читать книгу Судияр. Первый топор - Андрей Владимирович Останин - Страница 3

– Богатое селение! – с уважением присвистнул Судияр и осторожно ступил на широкую улицу – точно задавить кого-нибудь боялся. – Ладненько всё так, с умом. Домишки в ряд стоят, по одной линии, аккуратненько, друг за дружкой. У нас не так.

– Ты чего, в обычном селении не бывал ни разу? – усмехнулась Элора.

– А мне на кой? – удивился тот. – Все торговые дела Старейшина с помощником улаживают, а я только к ремесленникам ходил. Так они ж отдельно живут, на отшибе, да и вообще в другой стороне. Какой нормальный человек с ними рядом жить станет? Тот же кузнец, это всем известно, с нечистой силой знается. А если он не просто кузнец, а мастер, так и сам уже давно нечистой силой стал.

Элора пожала плечами и нервно зыркнула по сторонам – раз, другой… В селении заполошно, одна за другой, сначала неуверенно, а затем, словно подбадривая друг друга, зашлись истошным воем и лаем дворовые собаки. Махонькая, пятнистая дворняжка, отчаянно-дружелюбно виляя куцым хвостиком, бросилась было к Судияру, но вдруг резко остановилась, прижала мордочку к дорожной пыли, съёжилась и пугливо прижала уши. А потом и вовсе, с визгливым жалобным подвыванием бросилась прочь, прятаться.

– Чего это они? – удивился Судияр. – Меня, вообще-то, собаки любят.

– А меня нет, – напомнила Элора. – У меня с собаками вообще как-то не складывается. Как у тебя с бабами.

– А-а-а, – дошло наконец до лесоруба. – Они ж в тебе волчицу чуют! Понятно, чего всё селение переполошилось. А ну как кинутся?

– Ага, – презрительно скривилась Эльза. – Прятаться они кинутся, а на волка кидаться дураков нет. Так и будут глотки драть из безопасных подворотен, пока от хозяев по горбам не получат.

– Ну и ладно, – махнул рукой Судияр. – Хотя и жалко хвостатых. Вот ведь как грустно устроено: промолчишь – получишь, пасть откроешь – сызнова огребёшь. Доля их такая, собачья. А далеко ли до твоей мастерицы, что мне волчовку сможет из шкуры спроворить?

– Ты ж сам сказал, что ремесленников к нормальным людям не пускают, – фыркнула Элора. – Ладно хоть вообще не выгнали, на окраине жить позволили. Хотя, выгонишь её, как же! А кроме того, от её ремесла вонища такая, что… Ты хоть знаешь, как воняет не шибко свежая шкура?

– Ну, коровья, – неуверенно протянул Судияр. – Доводилось нюхать.

– Заняться тебе больше нечем – вонючие шкуры нюхать! Короче говоря, живёт мастерица с краешка селения. Поворачивай вон к той избе, пришли.

Запах Судияр почуял сразу и посочувствовал Элоре. У неё сейчас нос человеческий, но нюх-то всё равно волчий. Понятно, отчего мордочку кривит, не одному лесорубу недовольную рожу корчить. Невесёлая у мастерицы жизнь, коли к ней все гости с такими харями заходят! Едва ступили за ограду, навстречу вышла молоденькая девчонка: с озорными, шаловливыми глазёнками, длинными, русыми волосами, стянутыми в пушистый хвост на затылке, с мальчишечьей, угловатой фигуркой. Ну, и одежда не девчоночья – штаны, рубаха, сапожки. Хотя, не всё в ней мальчишечье, видны отличия, чего уж там. Да и по могучей Судияровой фигуре взглядом мазнула больно уж оценивающе, как взрослая, с намёком. Неужто это и есть мастерица? – успел подивиться про себя Судияр, но дело быстро прояснилось.

– Хозяйку кликни, – повелительно бросила Элора, девчонка вспыхнула, точно от пощёчины, но промолчала и убежала за угол добротной, бревенчатой избы.

– Сурово ты с ней, – мягко упрекнул волколакшу Судияр.

– Нечего пялиться, – отрезала та. – Без глаз можно остаться.

Коротко зыркнула исподлобья.

– Тебя тоже касается.

– Злая ты какая, – вздохнул Судияр.

– Добрая… Но лучше не злить.

– Что ж мне теперь, на самого себя и в отражении не смотреть?

– Не старайся, – скривилась Элора. – Всё ты понимаешь, не настолько дурак.

Хозяйка появилась быстро, видимо была где-то неподалёку. Вышла из-за угла избы тяжёлой поступью, бухая огромными сапогами так, что земля отзывалась ровным, нутряным гулом. Обширный, кожаный фартук надёжно скрыл всё тело, оставив на виду лишь пару мощных, вовсе не женских рук, да голову на короткой, толстой шее. Волос на мастерицыной голове нашлось совсем не густо, да и те оказались стянуты тонким, кожаным ремешком; лицо тяжёлое, а взгляд угрожающий, недобрый. Судияр поёжился, точно мёрзлым сквозняком с той стороны потянуло. К такой в руки не попадай, ей-то уж точно без разницы, чью шкуру выделывать. Хозяйка глянула было на Судияра, но тут же, словно почуяла что-то, повернула угрюмое лицо к Элоре.

– Вот уж неожиданный гость! Давненько ко мне волколаки не заглядывали. А средь бела дня и вовсе впервые.

– Всё когда-то случается в первый раз, – усмехнулась Элора. – Иногда этот раз бывает и последним.

Отчётливо и громко фыркнула девчонка за широкой спиной мастерицы.

– Знаю, – кивнула женщина и растянула толстые, бесцветные губы в равнодушной улыбке. Похоже, не очень-то и испугалась.

– Я Глая. Коли уверенно ко мне идёшь, значит общие знакомые посоветовали. С чем пожаловала, серая?

– Накидку нужно сшить из волчьей шкуры.

Глая широко распахнула водянистые, голубые глаза и удивлённо хохотнула.

– Неужто своей шкуры мало?

– Не себе, – хмуро ответила Элора, резко дёрнула головой в сторону лесоруба. – Ему.

Глая смерила притихшего Судияра долгим, оценивающим взглядом, скептически хмыкнула.

– Экий увалень… В лесу нашла?

– Скорей уж он меня, – честно, пусть и нехотя, уточнила волколакша.

– И давно волки начали своих собратьев убивать?

– Уж не человеку меня упрекать! – вздёрнула подбородок Элора. – Вы своих собратьев убивать и не переставали.

– Мы, по крайней мере, из убитых шубы не шьём!

– Вот именно. Было бы хоть какое-то оправдание. А то ведь просто так… Хотя, я слышала, человеческой коже тоже находят применение?

– Вот, кстати, шкуру-то возьми, – сунулся в разговор лесоруб, заметив, как сузились в недобром прищуре чёрные глаза Элоры. Так разговор пойдёт, и волчовку шить будет некому. Здорова, конечно, баба Глая, но волчара в лесу поздоровше был, пожалуй. Ну и где теперь тот волчара? Одна шкура осталась. Сунул в руки мастерице вонючий свёрток, с облегчением отодвинулся подальше.

– Разговоры у вас завлекательные, да мне слушать недосуг, – буркнул нарочито недовольно. – Дело у меня.

– А ко мне чего пришла? – спросила Глая так, словно никакого Судияра и нет поблизости. – Я дорого за работу беру.

– Особенный был волк, – нехотя буркнула Элора. – Без тебя не справиться.

– Вот оно что, – Глая с интересом мазнула взглядом переминающегося с ноги на ногу Судияра. – Неужто лесоруб того стоит?

– Он мне жизнь спас, а я долги всегда отдаю.

– Я не просил отдавать! – уже привычно возмутился Судияр.

– А это уже не нам решать, – сурово окоротила его Глая. – Кто мы такие, чтобы традиции нарушать?

– Я о таких традициях даже и не слышал.

– Это не значит, что их нет! Ладно, возьмусь. Будет готово через три дня.

– К утру, – упрямо наклонила голову Элора. – С восходом нам в путь отправляться.

– Что ж мне, все дела ради вас бросить? – возмутилась мастерица, красноречиво потёрла широкие, тёмные ладони. Встряхнула и упёрла в бока мускулистые, покрытые коричневым налётом, руки.

– Именно так, – невозмутимо подтвердила Элора, вытрясла из Судиярова кошеля кучку монет и вложила в руку мастерице. – Я цены знаю. Здесь вдвое.

Глая судорожно перевела дух, едва не закашлялась, но перетерпела и утёрла ладонью заслезившиеся глаза.

– Приятно иметь с тобой дело, волчица, – протянула уважительно. Махнула свободной рукой, из-за спины шустро вынырнула переодетая парнем девица, схватила свёрнутую шкуру и умчалась в избу. Так же быстро вернулась и замерла в ожидании следующих указаний.

– К утру будет готово, – заверила мастерица и насмешливо подмигнула волколакше. – Полагаешь, дождёшься благодарности? А может на любовь рассчитываешь?

– Да как её можно любить? – неожиданно выскочила вперёд и задрала острый носик злопамятная девица. – Она же оборотень, волчица. Животное!

Элора снисходительно усмехнулась, скривив пухлые губы.

– Я для всего света волчица, а для своего мужчины – женщина. Впрочем, тебе этого не понять. У вас, у человеческих самок, принято поступать наоборот: всех мужиков в округе привечать, а своего грызть почём зря. Так что, большой вопрос, кто из нас животное.

Согнала ухмылку со смуглого лица и прищурилась уже вполне серьёзно.

– Твоя хозяйка женщина умная, ей объяснять не надо, а в тебе ума, что в луговой ящерке. Потому разъясню. Ты лишний раз рот не открывай – как бы глаза потом не закрыть. А лучше вообще помалкивай. И не вздумай сказать кому, кто я такая, а то ведь я тёмной ноченькой к тебе в светёлку наведаюсь – много слёз будет поутру. Но ты их уже не увидишь. Мы поняли друг друга?

– Тебе кто вообще разрешил рот открывать? – раздосадовано рявкнула на помощницу мастерица и ту точно ураганом унесло, только хвост по ветру мотнулся. Судияр глянул на тяжёлую лапищу хозяйки и всей душой поддержал девчоночью прыть. Если рот не закрывается, то обязательно нужно уметь быстро бегать. Так, глядишь, и поживёшь ещё.

– Что стоишь, волчица, – с едва заметной тревогой спросила Глая. – Вроде обо всём договорились.

– Нам бы до утра где-нибудь разместиться, – смягчила голос Элора и глянула почти просительно. – Авось найдётся для нас уголок и мяса кусок?

– Э-э-э, нет, – покачала тяжёлой головой мастерица. – В мой дом чужим никак нельзя. Здесь чужие до утра не доживают. Я с заклинаниями работаю, сама знаешь. Ступайте на постоялый двор, там и поесть найдут и поспать постелют. Монет у тебя, похоже, хватает.

Элора помолчала, вопросительно мотнула головой Судияру, но тот лишь пожал могучими плечами. Откуда лесному человеку знать, что здесь к чему и как лучше?

– До рассвета к этой калитке лучше вообще не подходить, – негромко, но очень убедительно посоветовала Глая. – Тебя, волчица, просто шарахнет, а вот мужика твоего обратит во что-нибудь… этакое. Тебе не понравится, а его тогда уж и не спросишь.

Покосилась за спину, в сторону избы, и ощерилась недобро.

– Моей помощницы ухажёр не поверил, сунулся… Ну понятно, молодой, кровь горячая – только по ночам в девкино окно и шастать. Теперь на подоконнике живёт, мух языком ловит и квакает по утрам. Вишь девка злая, как собака? Оно и понятно, парень-то видный был.

– Чего ж не обратишь снова в человека? – спросила Элора.

– Не могу, – развела ухватистые руки Глая. – В обратную сторону заклинание не работает. А вот если суматошная девка не угомонится, я и её в жабу превращу. Пусть вместе квакают. И у них, вроде как, любовь, и мух в избе переловят.

Хмыкнула задумчиво.

– А ведь дельная мысль!

– При такой любви они тут жабят наплодят целую стаю, – усмехнулась Элора. – Выводить замаешься.

– Что ж так непросто всё в жизни-то? – с лёгкой тоской вопросила Глая, махнула мощной рукой и потопала к дому.

* * *

На постоялом дворе от Судияровой невозмутимости и следа не осталось. Для лесного жителя, с его размеренной, спокойной жизнью, галдящий, суетливый, дымный и смрадный двор показался преддверием в конец времён, со всеми его неприглядными ужасами. Судияр уселся на лавку в самом углу большого зала, положил на стол перед собой тяжёлые кулаки и опустил плечи, стараясь занять как можно меньше места. А лучше вообще превратиться в невидимку. В обеденный зал народу набилось, точно за праздничный, княжеский стол и лесоруб лишь недоуменно водил глазами, зыркая из-под насупленных бровей. Белый день на дворе, а столько народу бездельничает, да что-то пенное из огромных глиняных кружек хлещет. Да и вообще – столько народу… В лесу-то бывает за весь день ни одного человека не встретишь, а тут прям как мухи насидели.

Элора пристроилась рядышком, наморщила носик и скривила личико. Можно только догадываться, насколько ей отвратно вдыхать спёртый воздух тесного зала, удушливый и чадный кухонный угар, кислую, шибающую в нос, вонь густого, человеческого пота. Впрочем, возможно и не только человеческого – уж очень густ настой.

– Я тут есть не смогу, – кое-как выдавила волколакша и с трудом сглотнула.

– Давай с собой возьмём, – с облегчением предложил Судияр и принялся неловко, по-медвежьи выбираться из-за стола – едва не своротил.

– Уже уходите? – подскочил к нему худой мальчонка в ярко-красной рубахе и прилизанными, белёсыми волосёнками. Этого парня все почему-то называли половым, что никак не находило Судиярова понимания. Про домового слыхал, а вот про полового… С виду вроде обычный парнишка. При чём тут пол?

– С собой возьмём, – буркнул мрачно. – Хлеба, мяса и зелени побольше. В корзинку сложи, я заберу.

– Так всё готово уже!

– Тащи, коли готово.

Мальчонка пожал худыми плечиками и бросился на кухню, пока вовсе платить не передумали. Элора прижалась к боку Судияра, и он почувствовал, как вздрагивает её сильное, упругое тело. А чего удивляться, коли и человеку здесь не по себе? Каково тогда волчице-то?

– Вот, всё готово, – запыхавшийся половой сунул Судияру большую, плетёную корзину. В ней удобно устроились два пузатых горшка с крышками, полкаравая хлеба, пучки зелени и чисто вымытые, крутобокие овощи. Сверху мальчонка пристроил две деревянные ложки, украшенные затейливой резьбой. Элора молча сунула парню монеты и поторопила Судияра умоляющим взглядом.

– Идём, идём, – успокоил он измученную волколакшу. – Самому тут не по себе.

Уйти, однако, не удалось.

– Эй, чудище лесное!

Судияру и в голову не пришло, что так могут окликнуть именно его, но после бесцеремонного рывка за рукав сомнений не осталось. Обернулся. Немаленький мужик в добротных, кожаных штанах и жилете на голое, волосатое тело, уставился на него мутными, заплывшими глазками, в которых разум, если и был когда-то, давно уже утонул.

– Ты бы рубаху не трогал, мил человек, – спокойно попросил Судияр и брезгливо отвёл чужую руку. – Пальцы у тебя грязные, жирные, липкие… Ни к чему чистую одёжу лапать.

Мужик наморщил узкий лоб, но так ничего и не понял. Это уже повод для драки, или ещё нет? Бросил тяжёлый взгляд в Судиярову корзинку, внезапно ожил и даже словно засветился от негаданного везения.

– Гляди-ка! – выкрикнул хрипло и с размаху шлёпнул себя по ляжкам. – Какая у тебя знатная ложка! А тебе не кажется, что не по чину лесному дурачку такая красота?

Судияр обречённо вздохнул, не спеша перехватил ручку корзины левой рукой, а правую покачал на весу, точно взвесить попытался.

– Мне вообще никогда ничего не кажется, – сообщил спокойно и обстоятельно. – И тебе сейчас перестанет.

– Нет! – поспешно выпалила Элора и повисла на Судияровой руке. – Ты чего это, Судиярушка? Неужто тебе для доброго человека ложки жалко? Подари! Нам с тобой и одной хватит.