Читать книгу Цена измены. Исторический рассказ - Андрей Владимирович Захаров - Страница 2

Эллада2 содрогнулась от ужаса… Несметные полчища персидского царя Ксеркса вторглись на Балканы. Несколько лет потребовалось ему для того, чтобы собрать и организовать бесчисленное воинство со всех краёв завоёванной в кровавых боях персами необъятной державы, простирающейся от Египта до Тавриды и от Средиземного моря до Океана, омывающего всю Землю.

Прошло десять лет с той поры, как завершилась неудачная попытка завоевания Эллады отцом Ксеркса, Дарием, закончившаяся битвой у Марафона и разгромом афинянами персидских войск. Пришло время отомстить эллинам, наказать их за строптивость, предать унижению святыни и храмы, разорить греческие города и селения, превратить в рабов и подданных державы Персидской высокомерных и заносчивых, а сопротивляющихся – истребить. Царю Ксерксу это удастся; порукой тому мощь Азии, собранная в едином кулаке.

Кого только нет в его войске: персы и мидяне шли маршем в мягких войлочных шапках. Тела их прикрывали пёстрые хитоны с рукавами из железных чешуек наподобие рыбьей чешуи, ноги были защищены штанами. В руках – плетёные щиты, под которыми висели колчаны и короткие копья, за спиной – большие луки с камышовыми стрелами. На правом бедре у пояса висел кинжал. Ассирийцы были в медных шлемах, странным образом переплетённых. У них – щиты, копья и кинжалы, а кроме того, ещё деревянные палицы с железными шишаками и льняные панцири. Бактрийцы были вооружены луками из тростника и короткими мечами. Саки – с обоюдоострыми боевыми секирами. Индусы выступили в поход в хлопковых одеждах и с камышовыми луками и стрелами с железными наконечниками. Арии, парфяне, хорезмийцы, согдийцы, гандарии и дадики были вооружены также, как бактрийцы, луками и короткими копьями. Каспии были обеты в козьи шкуры и вооружены луками из камыша и персидскими мечами. Саранги щеголяли пёстро раскрашенными одеждами и сапогами до колен. Луки и копья у них были мидийские. Пактии, утии, мики и парикании носили козьи шкуры и были вооружены луками и кинжалами. Арабы были одеты в длинные, высоко подобранные бурнусы3 и носили на правом плече очень длинные вогнутые назад гибкие луки. Эфиопы были в барсовых и львиных шкурах и вооружены луками из пальмовых стеблей, имевшие в длину не менее четырёх локтей4. Стрелы у них были маленькие, камышовые, на конце вместо железного наконечника – острый камень. Кроме того, у них были копья с остриями из рога антилопы, заострённого в виде наконечника. Были у них и палицы, обитые железными шишаками. Идя в бой, они окрашивали половину тела мелом, другую суриком. Восточные эфиопы были присоединены к индийцам. По внешности они ничем не отличались от ливийских эфиопов, но только языками и волосами. Так, у восточных эфиопов волосы – прямые, а у ливийских – кучерявые. Вооружены были эти азиатские эфиопы в основном по-индийски, луками и стрелами с железными наконечниками, только на голове они носили лошадиную шкуру, содранную вместе с ушами и гривой. Грива служила вместо султана, причём лошадиные уши торчали прямо. Вместо щитов они держали перед собой как прикрытие журавлиные кожи. Ливийцы выступили в кожаных одеяниях с дротиками, острия которых были обожжены на огне. Пафлагонцы5 шли в поход в плетёных шлемах, с маленькими щитами и небольшими копьями. Кроме того, у них были дротики и кинжалы. Ноги у них были обуты в сапоги, доходившие до середины ноги. Лигии, матиены, мариандины и сирийцы шли в поход в одинаковым с пафлагонцами оружием. Фригийцы были вооружены так же. Ликийцы – с вооружением, как у эллинов. Фракийцы – в лисьих шапках, одетые в хитоны, а поверх – пёстрые бурнусы. На ногах и коленях у них были обмотки из оленей шкуры. Вооружены они были дротиками, пращами и маленькими кинжалами. Писийцы – с маленькими щитами из невыделанных бычьих шкур. Каждый был вооружён охотничьим копьём ликийской работы, головы были защищены медными шлемами, на которых были приделаны медные бычьи уши и рога, а сверху – султаны. Кабалии – вооружены по-килликийски. Милии были с короткими копьями, в плащах, застёгивающиеся на плече пряжкой. Некоторые из них носили ликийские луки, а на голове кожаные шлемы. Мосхи – в деревянных шлемах, вооружённые маленькими щитами и копьями с длинными наконечниками. Тибарены, макроны и моссиники шли в поход с оружием, как у мосхов. Мары – в плетённых туземных шлемах, с маленькими кожаными щитами и дротиками. Племена с островов Красного моря были одеты и вооружены по-мидийски.

Всё это пёстрое, шумное воинство составляло сухопутное войско. Оно было поделено на отряды по количеству воинов. Во главе каждого отряда в десять тысяч человек стоял начальник, назначающий тысячников, те, в свою очередь, назначали сотников, а последние – десятников в своём отряде.

Венчал же это несметное полчище отряд из десяти тысяч отборных персидских воинов, называемых «бессмертными». Если кого-нибудь из этого числа постигала смерть или недуг, и он выбывал из строя, то на его место выбирали другого, и потому в отряде всегда было ровно десять тысяч воинов – не больше, не меньше.

Персы были самыми доблестными воинами, ибо они лучше всех держали боевой порядок. Снаряжение их блистало множеством роскошных золотых украшений. Их сопровождали повозки с наложницами и множеством прислуги в богатых одеждах. Продовольствие для них везли отдельно от прочих воинов на верблюдах и вьючных животных.

Кроме всех прочих, служили в персидском войске и ионические греки, чьи города были под властью Ксеркса.

В армии персидского царя было множество конницы, численность которой составляла восемьдесят тысяч человек, не учитывая боевых верблюдов и колесниц. В коннице служили персы, сагартии, мидийцы, индийцы и арабы.

Флот Ксеркса был также многочислен и состоял из 1207 триер, кораблей с тремя рядами вёсел с каждого борта, и три тысячи транспортных кораблей для перевозки грузов и лошадей. Видное место во флоте персидской державы занимали такие искусные флотоводцы, как финикиняне, египтяне, жители острова Кипра и киликийцы, издавна промышлявшие морским разбоем.

Никто не знал, сколько же человек в войске Ксеркса. Для того, чтобы посчитать такое скопление народа прибегли к следующему средству. Отряд в десять тысяч человек был обнесён каменным забором высотой по пояс с несколькими воротами. Получилось пространство, вмещающее ровно десять тысяч воинов в полном вооружении. Затем в эту ограду стали вводить всех остальных воинов, каждый раз по десять тысяч, и так определили их общее число.

Греческий историк Геродот рассказывал, что у персов оказалось один миллион семьсот тысяч пехотинцев, не считая конницы и флота; то есть огороженное стеной пространство наполнялось и освобождалось сто семьдесят раз. Другой греческий историк, Ктисий из Книдоса, служивший медиком при дворе персидского царя Артаксеркса Мнемона6 и писавший историю Персии, утверждал, что численность азиатской армии, без конницы, составляла восемьсот тысяч человек.

Как бы там ни было, но армия Ксеркса была, действительно, огромная. Такой армии до него ещё никто не собирал. Пыль, поднимаемая пехотой, была видна за много миль, ржание лошадей и рёв верблюдов заглушал человеческий голос. Персидская армия оставляла за собой пустыню, ибо она вытаптывала посевы, и выпивала целые реки. Разгромить такую армию устрашились бы сами Олимпийские боги.

Чтобы переправить своё войско на Балканы через пролив Геллеспонт7, Ксеркс приказал построить два моста. Эти мосты были плавучие. Один мост возвели финикиняне с помощью канатов из белого льна, а другой из папирусных канатов – египтяне. В том месте, где были возведены мосты, расстояние между городом Абидос, что на азиатской стороне пролива, и противоположным берегом – 7 стадий8. Когда же пролив был соединён мостом, то разразившаяся буря снесла и уничтожила всю постройку. Ксеркс, узнав об этом, был в бешенстве от гнева и повелел наказать воды Геллеспонта трёмястами ударами бича9. Палачи секли воду со словами:

– О, ты, горькая влага Геллеспонта! Так тебя карает наш владыка за оскорбление, которая ты нанесла ему, хотя он тебя ничем не оскорбил. Царь Ксеркс, всё же, пройдёт тебя, хочешь ты этого или нет. Никто не приносит тебе жертвы, потому что ты обманчивая и солёная река.

Затем палачи погрузили в воду пару оков. А надзирателям за сооружением моста отрубили головы. Так повелел царь Ксеркс!

Решено было построить два новых моста. Для этого рядом поставили пентеконтеры10 и триеры11, которые были стянуты крепкими канатами, очень прочными и тяжёлыми (каждый локоть каната весил более таланта12); поверх канатов были уложены балки и доски засыпаны землёй. По обеим сторонам моста поднимались высокие брустверы, чтобы лошади при переходе моря не пугались, глядя на воду.

Готовясь к переправе, Ксеркс приказал провести смотр всему войску. Увидев, что весь Геллеспонт целиком покрыт кораблями и всё побережье и абидосская равнина кишит людьми, Ксеркс возрадовался своему счастью, а затем пролил слезы:

– Копьё персидского мужа проникло далеко, персидский воин участвовал в битвах далеко от Персии, он не дрожит ни перед каким врагом. Я, Ксеркс, – владыка всех людей от восхода до захода солнца, царь стран и царь царей, волей Ахурамазда13 разрушу непокорные города и истреблю несогласных с моей властью народы.

Царь велел построить войско в боевой порядок и пожелал сам сделать ему смотр, проехав между рядами. Затем Ксеркс стал объезжать на колеснице один отряд за другим отдельных племён и спрашивал имя каждой народности, а писцы записывали, пока он не осмотрел всё пешее войско из конца в конец. Потом, после спуска кораблей на воду, царь перешёл с колесницы на сидонский корабль14, сел на нём под золотой сенью балдахина и поплыл мимо кораблей, обращённых к нему носами. Здесь так же, как и во время смотра на суше, Ксеркс расспрашивал имена племён и велел записывать. Навархи15, вывели корабли в море на четыре плефра16, повернули их носами к суше. Затем построили корабли в одну линию, а воинов морской пехоты привели в полную боевую готовность. Ксеркс плыл между носами кораблей и берегом и произвёл смотр. Проплыв между кораблями, царь сошёл на берег и затем велел послать за Демаратом, спартанцем, изгнанным из своего полиса. Демарат участвовал в походе на Элладу.

Демарат был спартанским царём из рода Еврипонтидов. Вступив в тяжбу с суровыми спартанскими законами, он был изгнан из Лакедемона17 и поселился в Персии. Ксеркс держал его при дворе как военного советника.

– Демарат! – начал царь. – Ты эллин и, причём не из самого последнего города. Скажи мне теперь: дерзнут ли эллины поднять на меня руку!? Я думаю, что если бы все народы Запада объединились бы под одним командованием, они бы не смогли собрать такого большого и сильного войска!

С этими словами царь повернул голову в сторону передвигающейся по равнине бесчисленной армии, как бы приглашая своего собеседника разделить с ним его радость. Сердце Ксеркса переполнялось гордостью.

Демарат, уже немолодой спартанец, внешне оставался спокон.

– Царь! – сказал Демарат. – Говорить ли мне тебе в угоду или правду?

– Правду! Конечно же, Демарат! – удивился Ксеркс.

– Тогда я так скажу, – продолжил спартанец. – В Элладе всегда была в почёте доблесть. Эллада – бедная страна, тогда как доблесть приобретена врождённой мудростью и суровыми законами. И вот этой-то доблестью Эллада спасается от бедности и тирании. Я, конечно же, воздаю хвалу всем эллинам, но хочу лишь остановиться на лакедемонянах. Прежде всего они никогда не примут твоих условий, которые несут Элладе рабство. Затем они будут сражаться с тобой, даже если все прочие эллины перейдут на твою сторону. Что же до их численности, то не спрашивай, сколько у них воинов. Ведь если их выйдет в поход только тысяча, то всё равно они будут сражаться до последнего воина.

Ксеркс не смог удержаться от смеха:

– Сколько? Тысяча воинов! Да ты не в своём уме, Демарат! Неужели они станут биться со столь великим войском!

Ты сам был царём этого народа и неужели посмеешь утверждать, что один спартанец устоит против десяти персов? Ведь если каждый спартанец стоит десяти моих воинов, то можно ожидать, что ты равноценен, по крайней мере, двадцати моим воинам!

– Не смею тебя разубеждать в этом, – спокойно произнёс Демарат.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что желаешь сразиться с моим лучшим воином, чтобы доказать справедливость своих слов?

– Как прикажешь, царь, – не меняя интонации в голосе, ответил спартанец.

Ксеркс поднял руку, призывая приблизиться своим вельможам, стоящих в стороне. С едкой усмешкой он обратился к командиру «бессмертных»:

– Гидарн, этот эллин хочет сразиться с твоим лучшим воином.

Гидарн недоверчиво измерил взглядом Демарата, а потом, усмехнувшись, выдавил из себя:

– Пусть это будет Артаикт. В сражении он тремя ударами сразил трёх эллинов!

Послали за Артаиктом. Вельможи и военачальники Ксеркса оживились. Все приготовились насладиться короткой расправой над гордым спартанцем.

Демарат принял, поднесённый оруженосцем, эллинский круглый щит – гоплон, и короткий меч. Появившемуся Артаикту объяснили, что нужно сразиться с эллином и наказать его заносчивость. Вооружён Артаикт был персидским оружием: лёгким плетёным щитом в виде толстой восьмёрки и персидским мечом – кописом18.

Схватка была короткой, как вспышка. «Бессмертный» сделал несколько выпадов, которые Демарат без труда отбивал. А потом и Демарат перешёл в атаку. Он применил излюбленный способ нападения спартанцев в рукопашном бою с силой ударил щитом о щит противника, заставив его потерять равновесие, затем молниеносно полоснул мечом по обнажившейся голени противника и, наконец, размашистым ударом снизу вверх вогнал клинок могучему воину прямо в горло. Артаикт как мешок упал на землю. Кровь со свистом хлестала из раны, заливая ухоженную бороду перса. Через несколько минут его бездыханное тело унесли прочь. Демарат отдал оружие оруженосцу. Пот струился по его вискам и упадал на шерстяной хитон. Ксеркс был мрачен.