Читать книгу Инструктор. Глубина падения - Андрей Воронин - Страница 4

Полковник ГРУ Мещеряков в последнее время все чаще ловил себя на том, что по-доброму завидует ментам, которых переименовали в полицейских. Им всегда можно было заявить, что преступление нельзя раскрыть, для таких случаев даже был предусмотрен процент раскрываемости. У них в ГРУ «висяков» и «глухарей» не могло быть в принципе. И когда рано утром в воскресенье его разбудил генерал Громов и сообщил о том, что по пути в Минск погиб их агент, французский летчик, который выполнял какое-то очень важное секретное задание, полковник Мещеряков понял, что его отдых окончен. Обычно такую информацию по телефону не сообщают. И если генерал сделал это, значит, он хотел сразу убить двух зайцев. С одной стороны, дать задание Мещерякову, а с другой – проверить, кто еще из сотрудников в связи с этим активизируется. На днях генерал Громов остановил его у входа в их контору, забрал у него и передал своему помощнику его мобильный и предупредил, что кто-то усердно ловит все их переговоры. Так что в этом случае генерал, скорее всего, надеялся зацепить два дела: и последствия авиакатастрофы под Минском взять под пристальный контроль, и «крота» выследить. Так или иначе, и одно и другое дело он должен был довести до логического конца.

Уже через полчаса полковник Мещеряков был в своем кабинете, а еще через двадцать минут туда вошли вызванные дежурным его помощники. Одного, старшего лейтенанта Карпова, полковник Мещеряков озадачил сбором информации в Интернете. Необходимо было выявить весь круг лиц, которые тем или иным образом были связаны с трагедией. Другого, капитана Красикова, он отправил на место падения самолета. Ни Карпову, ни Красикову полковник Мещеряков не уточнял, почему ГРУ заинтересовалось именно этой трагедией, и даже не выделил имя французского пилота. То, что этот молодой человек был агентом ГРУ, и после его гибели должно было оставаться государственной тайной.

Помощникам предстояло выяснить, во-первых, не была ли гибель самолета спланированным актом, во-вторых, действительно ли погибли именно те, кто есть в списках. Ведь бывают ситуации, когда ради получения или доставки важной информации агенты вынуждены идти на крайнюю меру и инсценировать собственную смерть.

Сначала полковник Мещеряков хотел ехать на место трагедии сам. Но он понимал, что там он мало что узнает. Местные стражи порядка всегда неохотно делятся с представителями других, пусть и смежных, ведомств свежей, еще не обработанной информацией. Придется тратить время и нервы на согласования, встречи, ничего не значащие разговоры.

За годы кабинетной работы в ГРУ полковник Мещеряков выработал свою вполне плодотворную методику изучения подобных экстремальных ситуаций. Пока его помощники собирали для него информацию, он пытался и, как правило, узнавал самое существенное о том человеке, в данном случае агенте, который был главным действующим лицом в деле. И потом это существенное удивительным образом начинало действовать, как магнит притягивая из всей добытой помощниками информации лишь необходимые для работы факты.

Генерал Громов знал или догадывался об этом. И сам перезвонил и предложил встретиться.

– Куда мне подъехать? – уточнил полковник Мещеряков, понимая, что генерал Громов, скорее всего, сейчас за городом и навряд ли появится на службе раньше понедельника.

– Я в городе. Сейчас буду у себя в кабинете. Подожди в приемной, – огорошил генерал Громов, давая понять, что дело это на особом государственном контроле.

Перед тем как идти к генералу, полковник Мещеряков связался со старшим лейтенантом Карповым. Тот дал точную информацию о времени и месте падения самолета «Эльф». Относительно небольшая, компактная машина была приобретена на одном из последних авиасалонов во Франции компанией «Серебряные крылья», которая принадлежит Паршину Эдварду Васильевичу и занимается авиаперевозками. Сопровождали машину в Россию некто месье Перен, который должен был вместе с господином Паршиным встречать самолет в Минске, и французский пилот Мишель Миро. Мишель Миро инструктировал во время перелета Павла Мишина, который был за штурвалом. Месье Перен сегодня утром был найден мертвым в одном из номеров минского отеля.

На самолете в Минск летели также друг и соратник Паршина Сергей Дмитриевич Грановский, видный российский олигарх, который тоже интересуется самолетами, Виктор Петрович Протасов и, скорее всего, его охранник, точнее, охранница. Данные о ней уточняются. В последнее время Протасов нанимал охранников через одну фирму и часто ради экономии на консумации просил охранника-женщину. Протасов летел в Минск на какие-то важные для него переговоры с кем-то из своих партнеров не то из Арабских Эмиратов, не то из Сирии.

– А Паршин почему не полетел на этом «Эльфе»? – уточнил полковник Мещеряков.

– Как я узнал, Паршин собирался лететь на нем назад в Москву, – сказал старший лейтенант Карпов и, упреждая следующий вопрос, добавил: – Паршин прилетел раньше, вместе с месье Переном, и весь вечер просидел в одном из минских казино. Ушел оттуда с некой мадам Марго. Данные о ней мне должны сейчас передать.

– После аварии все тела удалось опознать? – спросил полковник Мещеряков.

– Капитан Красиков на связь не выходил. По последним данным, опознаны Протасов, Грановский, Мишин. О французе и женщине сведений пока нет, – четко отрапортовал Карпов.

– Ладно. Спасибо, – бросил Мещеряков. – Если будет новая информация, связывайся немедленно.

– Есть, товарищ полковник, – ответил Карпов и отключился.

В приемной генерала Громова, как в обычный будний день, сидел секретарь – молодой и очень серьезный лейтенант Котов, которого по правде многие побаивались не меньше, чем генерала Громова.

– Громов у себя? – спросил полковник Мещеряков.

– Так точно, – тут же вскочив из-за стола, кивнул лейтенант Котов и добавил: – Генерал вас ждет. Сейчас доложу.

Он постучал и, аккуратно приоткрыв дверь, вошел и звучно объявил:

– Товарищ генерал, к вам полковник Мещеряков!

– Пусть войдет, – раздался знакомый, чуть хрипловатый голос.

Полковник Мещеряков уже сделал шаг к двери, но лейтенант Котов его остановил.

– Оставьте мне ваш мобильный, – попросил он сухо.

Отдавая аппарат лейтенанту, Мещеряков понял, что разговор будет серьезный и Громов наверняка только что приглашал к себе «эпидемстанцию» и выводил «жучков».

За плечами генерала Громова, как и полковника Мещерякова, были серьезные боевые задания в горячих точках, поэтому они всегда понимали друг друга с полуслова. И самое главное, доверяли друг другу. В последнее время в ГРУ появилось много молодых, весьма образованных, отлично владеющих несколькими иностранными языками и умеющих мгновенно выуживать из Интернета нужную информацию сотрудников. Но они, не нюхавшие пороху, были другими. И полковник Мещеряков предпочитал не раскрывать перед ними все карты. Он был убежден, что невоевавший мужик – то же, что нерожавшая баба. Ему самому, как и генералу Громову, в мирное время пришлось хлебнуть войны выше крыши.

В выходившем на солнечную сторону кабинете генерала Громова распахнутые настежь окна были занавешены шторами, но все равно было достаточно жарко и душно.

Генерал Громов, невысокий, крепко сбитый, с седыми, коротко стриженными волосами и всегда острым, немного резким взглядом ярко-голубых глаз, нервно вытер лоб носовым платком и, выходя из-за стола, пожал полковнику Мещерякову руку.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – сказал полковник Мещеряков.

– Уже здоровались, – ответил генерал и деловым тоном заметил: – Не будем тратить время на пустые разговоры.

Он возвратился на свое место и кивком указал Мещерякову на стул:

– Присаживайся, полковник.

– Спасибо, – ответил Мещеряков, прикидывая, стоит ли грузить сейчас генерала Громова последней информацией.

Тот, словно прочитав его мысли, проговорил:

– Я знаю, ты, Мещеряков, работаешь оперативно. И уверен, что твои люди уже нарыли информацию по самолету. Ты сам ее обмозгуй, чтобы выудить главное. А у меня времени в обрез. Но ты должен знать все или почти все, что у нас есть на этого агента. Чтобы твои пацаны чего не нахомутали лишнего. Ты же их, надеюсь, контролируешь жестко?

– По ситуации… – пожал плечами Мещеряков, который всегда предпочитал на первом этапе сбора информации лишний раз никого не дергать. Ведь никогда не угадаешь, какой факт в итоге вдруг может оказаться определяющим.

– Ладно. Это твои дела, – махнул рукой Громов. – А теперь то, что касается этого месье. Как и кто его внедрял в нужную для нас и не только для нас сферу – неважно. И даже на какие разведки он работал или все еще работает, тоже не имеет значения. Твоя задача – узнать, действительно ли погиб наш агент.

– По моим сведениям, – перебил его Мещеряков, – в этой аварии никто не выжил.

– Полковник, ты отлично понимаешь, что этого Мишеля Миро попросту могло не быть на борту. Он вполне мог в последний момент послать вместо себя другого инструктора. Авария могла быть случайностью, а могла и вполне спланированным актом. Там под видом Миро мог находиться совсем другой человек. Я навел справки. Из тех, кто летел в «Эльфе», Мишеля Миро, скорее всего, никто из летевших и не знал.

– Вы хотите сказать, что инструктировать в полете нашего летчика мог случайный человек?! – осознавая всю серьезность того, что могло произойти, уточнил Мещеряков.

– Это все вам необходимо выяснить. Вплоть до генетической экспертизы останков. Но сделать это нужно под грифом абсолютной секретности. Для всех Мишель Миро должен по-любому считаться погибшим, – предупредил Громов.

– Сложно, но вполне возможно, учитывая, что, как мне сообщили, на данный момент имеются останки двух неопознанных тел, – проговорил Мещеряков в задумчивости. Он понимал, что капитан Красиков должен будет доставить в Москву фрагменты неопознанных трупов, а уже здесь они будут проводить экспертизу. Однако местные вполне могут заупрямиться и не дать согласия на вывоз нужного для них материала.

– Ну, ты знаешь, что нужно делать, – сказал Громов и добавил: – Я перезвонил нашим коллегам. Вам будет оказана всесторонняя поддержка. Твои люди могут действовать так, как посчитают нужным.

– Спасибо, – кивнул Мещеряков и внимательно посмотрел на Громова.

Тот вздохнул и продолжил:

– Теперь о главном. Мишель Миро занимается ближневосточной проблемой.

– Вы говорите «занимается», – заметил Мещеряков. – Значит, вы уверены, что французский летчик жив?

– Лучше, чтобы он был жив. Иначе нам самим придется выполнять его работу. Там в связи со всеми этими событиями ищут пути поставки оружия. Ближний Восток будет полыхать, пока хотя бы одна из сторон не перестанет получать оружие и продовольствие. А пока что оружие получают и те и другие. Из разных источников, но систематически. Мишель Миро, как ты уже понял, – наш агент. Но он работал не столько на нас, сколько на разведку одного из зарубежных государств. И выяснение путей поставки оружия на Ближний Восток, а точнее, в Сирию – это задание внешней разведки одного из европейских государств. Возможно, этот Мишель Миро под видом доверенного лица какой-нибудь из сторон должен был связаться с кем-то из наших поставщиков, чтобы наконец нащупать линию поставки оружия. Но это лишь мои догадки. Нам важно сейчас узнать, жив он или нет. И кем была спланирована, если она была спланирована, эта авария, – сказал Громов.

– Да, но если вы говорите, что под видом инструктора полетел непрофессионал, а наш летчик наверняка не очень хорошо знал новую машину, авария могла произойти из-за некомпетентности пилотов, – высказал свою версию Мещеряков. Он никогда не любил накручивать обстановку.

– Возможно… Вполне возможно… – в задумчивости проговорил Громов и, враз сменив тон, по-деловому добавил: – Вот это тоже предстоит тебе выяснить. Ну а когда будут получены данные экспертизы и мы точно будем знать, погиб или нет этот француз, тогда будем разрабатывать дальнейшую стратегию.

– А вы уверены, что агентом является или являлся именно летчик? – уточнил Мещеряков.

Генерал Громов лишь кивнул. Хотя Мещеряков понимал, что если уж генерал пошел на то, чтобы рассекретить этого Миро, то знает о нем наверняка.

– Фотографии его тебе не показываю, – продолжал Громов. – Внешность, да и документы, как настоящий профессионал, он меняет мастерски. Единственное, что нам нужно знать, – это то, жив он или нет. Если жив – обязательно выйдет на связь. А если нет, придется искать ему замену. И не забывай, Мещеряков, сегодня Ближний Восток – это пороховая бочка. А вокруг нее, правда, пока что на приличном расстоянии, стоят те, кто думает, как бы там поживиться. И стоит кого-то из этих факелоносцев подтолкнуть, и последствия будут непредсказуемы…

– Да уже и наша пресса вовсю печатает возможные сценарии третьей мировой… – покачал головой Мещеряков.

– Знаешь, Мещеряков, – проговорил Громов, в упор взглянув на полковника, – мне почему-то кажется, что, пока мы с тобой еще на службе, война не начнется. Во всяком случае, третья мировая.

– Свежо предание… – вздохнул Мещеряков.

– Ты задание слышал? Выполняй! – строго, даже сурово сказал Громов, поднимаясь из-за стола и давая понять Мещерякову, что разговор окончен.

Тот тоже строго кивнул головой и по-военному четко ответил:

– Есть выполнять.

Генерал Громов пожал ему на прощание руку, и полковник Мещеряков уловил в его взгляде тревогу.

Уже выйдя из кабинета, Мещеряков вспомнил, как утром в одной из валявшихся на даче газет он вдруг зацепился глазом за карты, на которых были показаны возможные сценарии третьей мировой. Израиль атакует Иран, Иран отвечает. Сначала с использованием ВВС и ВМФ. А когда Израиль наносит по Ирану ядерный удар, в конфликт вступает Пакистан и наносит ядерный удар по Израилю. Индия поддерживает Израиль, Китай – Пакистан и Иран. Можно представить, сколько потребуется оружия, инструкторов, самолетов для их переброски и так далее… Хотя, по последним сведениям, и теперь уже оружия в этих всех странах более чем достаточно. Это ведь самый прибыльный бизнес. И с начала девяностых, а возможно, и раньше оружие стеклось туда – на самолетах, пароходах, поездах и машинах. Сколько нуворишей поднялось именно на оружии, и в России в том числе! Можно было бы, конечно, все эти сценарии и предсказания воспринимать как происки желтой прессы. Но слишком уж правдоподобно выглядела создавшаяся ситуация. А если еще принять во внимание, что каждую из сторон возможного конфликта и сейчас систематически снабжают оружием, картина выглядела настораживающе. Если кто-то активно вооружается, ему обязательно захочется пострелять… Да и что греха таить, тем, кто поставляет оружие, лучше, чтобы его задействовали и попросили еще…

Полковник Мещеряков неплохо знал историю, и поэтому был уверен, что всякий глобальный конфликт – это прекрасный способ выйти из финансового кризиса как отдельным бизнесменам и компаниям, так и целым странам. Прежде чем заговорят пушки, где-то шуршат деньги. Хорошие деньги…

Вернувшись в свой кабинет, Мещеряков хотел прежде всего позвонить капитану Красикову, чтобы озадачить его срочной доставкой в Москву фрагментов двух неопознанных тел. То, что тел было два, позволяло завуалировать, к кому именно из погибших особо пристальное внимание. Но Мещерякова опередил звонок по внутреннему телефону генерала Громова.

– Отбой, – сказал Громов довольно бодро. – Все в порядке. Но твоя и твоих людей помощь мне потребуется. Так что будь на связи и жди дальнейших указаний.

Мещеряков по его тону догадался, что агент жив и дал о себе знать, скорее всего отзвонился. И при этом он понимал, что переспрашивать и уточнять, так ли это, было рискованно даже по внутренней связи. Поэтому он лишь коротко ответил:

– Есть ждать дальнейших указаний.

Наверное, можно было вообще спустить дело о падении самолета на тормозах, сказать капитану Красикову и старшему лейтенанту Карпову «отбой». Пусть расследованием занимается местная милиция. Но, во-первых, Мещеряков свято соблюдал одно из главных правил разведчика: «никогда не делать резких движений». Ведь иногда повышенный интерес к какому-то событию или человеку не так привлекает внимание, как резкая утрата интереса. И во-вторых, проблема, которой озадачил его генерал Громов, состояла из двух: узнать, есть ли среди погибших агент и не была ли эта авария подстроена кем-то ради того, чтобы его убрать.

И самое главное, своим намеком на то, что наш агент, присланный, надо понимать, из одной из европейских стран, занимается изучением путей поставки оружия на Ближний Восток, генерал Громов задел полковника Мещерякова за живое. Ведь получалось, что они где-то что-то недосмотрели, проморгали. Поэтому Мещеряков решил внимательно изучить все, что связано с этой аварией, и всех людей, которые тем или иным образом причастны и к покупке самолета, и к тому, что с ним произошло.

Молодые сотрудники ГРУ, образованные, виртуозно владеющие всеми новейшими технологиями, как заметил Мещеряков, не очень охотно занимались так называемой полевой работой, когда нужно было встретиться, поговорить с людьми, аккуратно организовать и провести наружное наблюдение, иногда часами просиживая или еще лучше пролеживая под видом пьяного бомжа у какого-нибудь мусорного бака, куда должны были опустить важные сведения. Старший лейтенант Карпов как-то прямо ему заявил: «Копаться в мусорном баке, когда двадцать первый век на дворе, – это нонсенс. Теперь все может сделать техника. Если хорошо организовать дело, выслеживать противника можно из своего кабинета». И теперь, придя к нему с докладом, старший лейтенант Карпов светился так, будто только что один обезвредил террористический отряд. Ясное дело, он никуда не выезжал и, хотя был выходной день, смог добыть максимум информации. Если бы дело оставалось на контроле у Громова, Мещеряков обязательно послал бы кого-то из опытных сотрудников проверить ее достоверность. Но поскольку дело теперь оставалось лишь в его компетенции, можно было не спешить и вообще не привлекать к нему лишних людей.

Старший лейтенант Карпов успел не только собрать информацию, но и систематизировать, распечатать. Когда он только пришел работать в их отдел, он пробовал приходить на доклад с ноутбуком, а то и флэшкой, демонстрируя на установленном на стене в кабинете полковника плазменном экране не только фотографии, но и составленные им логические цепочки, схемы и тому подобное. Но Мещеряков, рискуя прослыть среди молодежи ретроградом, попросил Карпова набирать и распечатывать все на бумаге.

– Написанное остается, – заметил он.

Молодые, хотя между собой, возможно, и поминали его недобрым словом, теперь привыкли, что полковнику нужны не картинки на экране, а распечатанная на принтере информация.

И теперь, вместо того чтобы попросту переслать все сведения на компьютер Мещерякову, Карпов стоял перед ним с папкой.

– Давай, старлей, садись и докладывай, – кивнул Мещеряков, забирая у Карпова папку.

– Я там все написал, – заметил Карпов.

– Нет, давай все по форме, – покачал головой Мещеряков и добавил: – Очки забыл.

На самом деле он достаточно хорошо видел и без очков, но знал, что, если будет воспринимать информацию и на слух и на глаз, сможет легче и продуктивнее ее осмыслить. Никакая техника не заменит живого человеческого общения. Даже если собеседник по неопытности выскажет абсолютную глупость, это может спровоцировать рождение весьма оригинальной версии. Так или иначе, Карпов, который, очевидно, рассчитывал надолго в кабинете у Мещерякова не засиживаться, понял, что завис здесь основательно и его выходной пропал бесповоротно. Поэтому он недовольно пожал плечами и вздохнул. Единственное, что его утешало, – это то, что ему не пришлось, как капитану Красикову, лететь на место аварии, бродить среди обгоревших, разлагающихся на летней жаре останков и беседовать с рыдающими родственниками. Главное теперь было повернуть дело так, чтобы полковнику Мещерякову не пришло в голову и его тоже командировать в помощь капитану Красикову.

– Я слушаю! – строго сказал Мещеряков, прерывая затянувшуюся паузу.

– Самолет «Эльф» – одна из последних разработок французских авиаконструкторов. Эдвард Васильевич Паршин, владелец одной из крупнейших российских авиакомпаний «Серебряные крылья», приобрел его месяц назад на авиасалоне во Франции. В Россию вместе с летчиком Мишелем Миро прилетел для окончательного расчета с Паршиным месье Перен. Паршин, как вы, очевидно, знаете, – один из богатейших в России людей. Он совладелец нескольких компаний, входит в правление двух крупнейших коммерческих банков, в том числе банка «Лот». Это все я расписал для вас достаточно подробно. Но, насколько я понял, самолеты – это особое его увлечение. Даже, можно сказать, страсть. Он в свое время окончил Бауманку и в самолетах разбирается. «Серебряные крылья» занимаются перевозкой пассажиров и грузоперевозками. В последнее время после закрытия московских казино стали популярными вояжи в Минск, где есть весьма пристойные игорные заведения…

– Разве игорные заведения могут быть пристойными? – не скрывая иронии, спросил Мещеряков.

– Да… – слегка смутился Карпов. – Но я имел в виду, что они отвечают европейским, мировым стандартам.

– Сам, что ли, проверял? – продолжал иронизировать Мещеряков, почувствовав, что его тон слегка сбил спесь со старлея.

– Рассказывали… – краснея, проговорил Карпов и продолжил уже спокойнее и, похоже, взвешивая каждое слово: – Паршин с месье Переном прилетели в Минск накануне. И, как говорится, зависли в одном из казино. Название там указано. Потом Паршин уехал вместе с одной своей старой знакомой. Марго…

– Проституткой? Любовницей? – уточнил Мещеряков.

– Ну, раньше гражданка Маргарита Константиновна Липкина действительно занималась проституцией. Но теперь она вышла замуж и является гражданкой Германии. Ее муж, крупный бизнесмен господин Крафт, занимался авиаперевозками. Но теперь, как мне удалось узнать, он продал свой бизнес. Паршин уехал вместе с госпожой Крафт, то есть Марго, и пробыл с ней до утра.

– А месье Перен? – спросил Мещеряков.

– Месье Перен из казино вскоре вернулся в отель…

– Старлей, и откуда у тебя такие подробные данные? – поинтересовался Мещеряков, прикидывая, можно ли доверять источникам, из которых Карпов получил информацию.

– Наши белорусские коллеги аккуратно работают, – пожал плечами Карпов. – Мне вообще кажется, что они культивируют казино для того, чтобы держать под колпаком не только своих, но и соседских акул бизнеса, всех потенциальных преступников.

– Понятно, – удовлетворенно кивнул Мещеряков. Кому-кому, а своим белорусским коллегам он доверял. И по-доброму позавидовал Карпову, который, не выходя из кабинета, смог добыть столько информации.

– Но утром месье Перен был найден в своем номере убитым, – добавил Карпов. – Сейчас наши коллеги занимаются расследованием этого дела.

– То есть ты хочешь сказать, что месье Перен мертв? – уточнил Мещеряков.

– Ну да… – подтвердил Карпов.

– Это странно… Более чем странно… – покачал головой Мещеряков и поинтересовался: – А наших коллег это не навело ни на какие мысли?

– Они делились со мной информацией, а не мыслями, – заметил Карпов.

– По Интернету? – прищурился Мещеряков.

Старший лейтенант Карпов, начиная нервничать, кивнул.

– Ну вот, видишь, – заметил Мещеряков, – а при личном общении можно было бы обсудить возможные версии…

– По Интернету тоже можно обсудить версии. Или по телефону, если вам так привычнее…

– Да не будет с тобой никто по телефону делиться никакими версиями! – махнул рукой Мещеряков.

– Что касается погибших, – продолжил Карпов, понимая, что в любую минуту Мещеряков может отправить его в Минск, – то на данный момент опознаны тела Виктора Петровича Протасова, Сергея Дмитриевича Грановского, летчика Павла Львовича Мишина. Два тела до последнего времени были не опознаны. Но теперь появились сведения, что погиб французский летчик Мишель Миро, который инструктировал полет. Еще в самолете находилась женщина. Ее тело не опознано. Проводится дополнительная экспертиза. Ожидают приезда на место аварии господина Паршина. Он утверждает, что в самолете должна была находиться его жена. А у наших коллег есть сведения, что это Протасов взял с собой какую-то девушку из фирмы эскортуслуг.

– Спасибо, – кивнул Мещеряков и добавил: – Женщины интересуют нас постольку-поскольку… Хотя и они могли быть втянуты в интересующую нас историю. Свяжешься с капитаном Красиковым, попросишь, чтобы держал нас в курсе. И по возможности информируйте меня не только о результатах, но и о направлениях расследования, которые проводят наши коллеги. Да, вот еще… Пусть перешлет фрагменты неопознанных останков.

– Слушаюсь, – кивнул Карпов, поднимаясь из-за стола. – Если выполню все, я могу быть свободен?

– На сегодня да, – подтвердил Мещеряков, вытирая пот со лба. – Сегодня можешь поехать поплавать. Еще успеешь. Но если что-то экстренное, сразу ставь меня в известность.

– Я понял, – не скрывая радости, сказал Карпов, покидая кабинет полковника Мещерякова.

Полковник Мещеряков хотел тоже вызвать шофера и вернуться на дачу. Вечер обещал быть тихим и теплым. И ему также не терпелось поскорее добраться до озера и окунуться, поплавать. В принципе, можно было не спешить. Ведь генерал Громов ясно дал понять, что ему теперь ни к чему никакие дополнительные расследования. Но Мещерякова эта история заинтриговала, и ему совсем не хотелось останавливаться на полдороге. Правда, использовать для дальнейшей разработки штатных сотрудников ГРУ не получится. Ведь если генерал Громов сказал «Отбой!», значит, так и должно быть. Никаких лишних телодвижений в сторону пропавшего агента.

Информацию, которую ему добудут капитан Красиков и старший лейтенант Карпов, он и сам сможет осмыслить и сделать кое-какие выводы. А для дальнейшей разработки, если заниматься ею, не поставив в известность генерала Громова, придется привлечь кого-нибудь из бывших сотрудников. И у Мещерякова даже были на этот счет кое-какие мысли. Если кто-то из российских бизнесменов действительно занимался и, по всей видимости, теперь занимается поставками оружия на Ближний Восток, не хотелось бы, чтобы этот канал поставок был перекрыт чужими руками. Ведь если пилот-агент, как он понял из слов генерала Громова, остался жив, значит, он будет заниматься изучением путей поставок оружия, и за рубежом о местных «воротилах» могут узнать раньше, чем у них в конторе. А кто знает, кому именно поставляли оружие местные горе-бизнесмены? Спрашивать будут с них, точнее даже, с него, полковника Мещерякова, так как именно их отдел занимался в свое время теми, кто продает оружие. Жаль, что многие дельные сотрудники ушли в отставку. Хотя полковник Мещеряков точно знал, что бывших сотрудников ГРУ не бывает.