Читать книгу Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти - Андрей Яковлев - Страница 7

Насколько долгая жизнь у нашего мусора? Бумага при доступе кислорода разлагается [29] достаточно быстро: за несколько недель. Кожура от картошки и другие пищевые отходы – от одного до шести месяцев. Куда хуже ситуация с сигаретными окурками – срок их разложения 11 лет. Мои кожаные футбольные бутсы распадутся примерно за 30 лет. Дольше всего в земле будут лежать батарейки (100 лет), алюминиевые банки (200 лет), пластиковые бутылки (450 лет) и прокладки с подгузниками (500–800 лет).

Если выбросить стекло на свалку, следующий миллион лет оно будет распадаться на песчинки. Зато оно не вступает ни в какие химические реакции, разве только стачивается от воды или ветра. Тем не менее стекло, так же как пластик и другие твердые отходы, мешает проникновению кислорода внутрь свалки, что сильно тормозит разложение всех видов мусора.

По документам современная свалка называется «Полигон для твердых бытовых отходов» и представляет собой специальное сооружение. У него должны быть санитарная зона, система очистки и вывода газа и жидкостей, а на дне – специальное гидроизоляционное покрытие, чтобы ничего не протекало в землю. На деле российские полигоны устроены совсем иначе. Все наши пластиковые стаканчики, корки от мандаринов и дырявые носки просто сваливаются в одном месте и медленно гниют.

Если на свалке все перемешано в кучу, внутри будет разлагаться не более 40 % захороненного органического мусора [30]. Например, лист салата, который в земле самоуничтожится примерно за неделю, на свалке будет разлагаться 25 лет. А пластик, алюминий и другие практически не разлагаемые отходы без воздуха будут распадаться еще дольше. Внутри свалок часто оказываются и ядовитые отходы, такие как ртутный градусник, люминесцентная лампочка или батарейка. В результате свалки загрязняют атмосферу газами и стекающей со дна черной жидкостью – фильтратом, в котором содержатся вредные, оставшиеся после гниения вещества.

В отсутствие кислорода поедать отходы начинают анаэробные бактерии, выделяющие метан и сероводород. Эти газы вредят здоровью людей и способствуют глобальному потеплению. Поэтому свалки так неприятно пахнут: это бактерии берутся за наши недоеденные продукты. И даже если сортировать и отправлять на переработку пластик, бумагу и железо, свалка все равно будет выдыхать ядовитый газ. Чтобы уменьшить вред, наносимый вами лично, достаточно компостировать пищевые отходы – однако делать это в городских условиях почти невозможно.

Зато в городе нередко можно ощутить вонь со свалки. Ночами она доносится и до моего дома. Я живу в московском районе Гольяново, и от меня до закрытой и уже почти не пахнущей свалки в Кучине 12 километров. До полигона Торбеево, закрытого в декабре 2020 года, – 20 километров. Люди, живущие рядом со свалками, регулярно жалуются на вонь. Специалисты производят замеры и фиксируют превышение предельно допустимой концентрации сероводорода и метана в воздухе. В ответ – всегда отписки. Проблема может решиться только на самом высоком уровне – чтобы закрыть свалку в России, нужно личное участие президента. Как, например, это произошло в 2017 году с полигоном «Кучино» в Балашихе.

Большую часть мусора можно переработать. Банку из-под огурцов, как и любое стекло, можно разбить, расплавить и произвести новую банку – например, для помидоров. Алюминий и стекло можно переплавлять неограниченное количество раз. Бумага перерабатывается пять-семь раз в саму себя же. А из пластика можно сделать ковер, детскую площадку, одежду, ботинки, веревки, грабли, бутылочные крышки и много чего еще. Из десяти пластиковых бутылок можно сделать одну синтетическую футболку. Из 400 винных бутылок – стекловату для утепления дома. Из килограмма газет – десять рулонов туалетной бумаги. Из четырехсот алюминиевых банок – детский велосипед. Но ваши отходы вряд ли ждет эта участь.

До недавних пор в Москве не было системы раздельного сбора отходов, поэтому 94 % мусора ехало на свалку [31]. На переработку поступало лишь 4 % отходов. Еще 2 % сжигались. Но с 1 января 2019 года ситуация начала меняться – в России после мусорных бунтов проводят реформу.