Читать книгу История Церкви. Вторая ступень. История - Андрей Зайцев - Страница 12

В середине IV века самым привлекательным местом для христиан стала… египетская пустыня. Даже сейчас, проезжая вечером в туристическом автобусе между двумя городами на Синае, боишься оказаться в темноте, зажатым между горами, среди камня и песка, скорпионов и львов. Даже сейчас паломники едут в монастырь святой Екатерины в сопровождении военных – из-за возможного нападения бедуинов. Почти две тысячи лет назад, когда в пустыне поселился преподобный Антоний Великий – один из основателей христианского монашества, – все было гораздо страшнее. Что же заставило богатого юношу бросить все, отречься от мира и прожить много лет в маленькой пещере на вершине горы, куда сейчас сложно взобраться и здоровому взрослому мужчине⁵⁹? А преподобный Антоний ходил по этим скалам в возрасте ста лет.

Ответить на этот вопрос очень сложно. Святитель Афанасий Великий – автор жития преподобного Антония – говорит, что святой услышал отрывок из 19-й главы Евангелия от Матфея, где Христос призывал богатого юношу отказаться от имения и пойти за Ним (см.: Мф. 19: 16–22). Позднее этот призыв Спасителя станет традиционной мотивировкой ухода человека в монастырь и будет повторяться из жития в житие, но пока святитель Афанасий стоит у истоков агиографического канона и предлагает читателю психологическую причину отречения преподобного Антония от мира:

«Тихий, задумчивый, склонный к уединенным размышлениям, не любивший шума, чуждавшийся общества даже бывших товарищей по школе и участия в их детских забавах и играх, Антоний великое утешение и спокойствие находил для себя, оставаясь наедине и погружаясь в размышления о занимавших его предметах, а также и в посещении церковных собраний и служб, на которые он ходил весьма часто и на которых так внимательно слушал Божественные Писания»⁶⁰.

Однако иноками становились и становятся не только меланхолики с созерцательным складом ума, каким был преподобный Антоний – основатель монашеской практики отшельничества. Отшельники одиноко жили в своих келиях и пещерах, виделись же друг с другом только по воскресеньям, когда приходили на общемонастырскую литургию. В Египте существовала традиция строить отшельнические келии на расстоянии двух полетов стрелы или брошенных камней, чтобы один аскет не мешал другому.

Первыми христианскими монахами были люди, которых сейчас мы могли бы назвать «топ-менеджерами». Талантливые администраторы в короткий срок смогли не просто населить египетские пустыни иноками, но и дать им правила, по которым управлялись огромные иноческие общины – лавры, объединявшие десятки тысяч монахов. Таким человеком стал преподобный Пахомий Великий – основатель киновиального, или общежительного, монашества. Заслугой святого стало создание первого монашеского устава – правил, по которым стали жить иноки. По преданию, этот устав ему передали ангелы, но, скорее всего, преподобный Пахомий долгое время размышлял о необходимости создать оптимальный распорядок дня для монахов. Вскоре под управлением святого было уже 11 монастырей, в которых спасалось семь тысяч иноков.

Блаженный Иероним Стридонский – еще один из основателей монашества, автор «Вульгаты», перевода Нового Завета на латинский язык, – оставил нам подробное описание быта учеников святого Пахомия⁶¹. Именно форма общежития с общей трапезой, разветвленной системой хозяйственных послушаний, почти полным отсутствием даже личной собственности (различные сборники мудрых изречений и назидательных историй из жизни монахов разных обителей и областей полны свидетельств о том, что иноки в прямом смысле слова не имели ни своей одежды, ни посуды, ни книг) стала самой известной формой иночества в Византии и на Руси. В средневековой Европе монастырские уставы были менее строгими, но об этом мы скажем чуть ниже.

Человек, желавший принять монашество, после многолетнего испытания (обычно не менее трех-четырех лет) давал обеты послушания, целомудрия и нестяжания. После пострижения инок теоретически мог сложить с себя обеты и вернуться в мир, но это считалось тяжким грехом. До сих пор богословы спорят, можно ли считать пострижение в монашество таинством, подобным хиротонии, или это простой обряд, но суть дела от этого не меняется. Обеты, данные Богу, необходимо было соблюдать на протяжении всей жизни. Отшельник считался умершим для мира и рожденным для вечности, о чем свидетельствовала перемена имени (многие святые, например преподобный Феодосий Печерский, известны нам лишь по своим монашеским именам – их мирских мы не знаем).

Св. Антоний Великий.

Икона. Греция. XVI в.

Почему же людям было мало «просто» ходить в Церковь и жить благочестивой жизнью мирянина? Чаще всего причиной популярности монашества называют реакцию на приход в Церковь новых христиан после Миланского эдикта Константина Великого (313 год). Гонения остались в прошлом, правитель был последователем новой веры, и многие подданные империи становились христианами, желая получить какую-то выгоду. Христианство становилось «модной религией», и большинство людей это устраивало. Они доказывали свою лояльность власти, ходили в храм и считали, что этого вполне достаточно для благополучия в этой жизни и спасения в будущей.

Но были и другие люди, которые хотели полностью посвятить свою жизнь Богу. Они брали на себя особый подвиг и служили примером для остальных христиан. Здесь нужно заметить, что, например, святитель Василий Великий не считал, что существует отдельная этика для монахов и этика для мирян. Он полагал, что миряне не должны говорить фраз в духе: «Пост или непрестанная молитва – это дело иноков».

Постепенно отшельники стали сильно влиять на жизнь Церкви, и не всегда роль монашества в христианстве была положительной. Так, в 449 году в Египте на Собор, получивший впоследствии название «разбойничьего», александрийского Папу Диоскора сопровождали толпы весьма воинственно настроенных монахов⁶². Триумфальное шествие монофизитства по окраинам Восточной Римской империи также не обошлось без поддержки со стороны монашества.

Монашество становилось все более популярным, и в Византии появились специальные императорские указы, запрещавшие человеку основывать новые монастыри, если он перед этим не восстановил какую-нибудь древнюю обитель, находящуюся в запустении. Церковные правила и светские законы запрещали постригать малолетних детей (в агиографических текстах можно найти примеры, когда ребенок становился иноком даже в 6-летнем возрасте). Преподобные из египетских монастырей напоминали, что в обители не должно быть отроков, молодых монахов и мирян⁶³.

Причиной такого ажиотажа вокруг иноков стала популярная в Византии и Древней Руси идея о том, что только монаха можно считать «настоящим христианином». Постриг рассматривался как второе Крещение, после которого человеку прощались все грехи. Богачи стремились основать новую обитель, где бы за них молились. Многие богатые византийцы стали использовать «свои» монастыри как летнюю дачу, куда можно приехать с женами, детьми и слугами… Все это вместе со стремительным ростом земельных владений крупных обителей и насильственными пострижениями претендентов на императорский трон и возможных наследников привело к падению монашеского идеала.

В XII веке святитель Евстафий Фессалоникийский написал большой трактат «Об исправлении монашеской жизни», в котором упрекал монахов в нарушении обетов, лицемерии, притворстве и жажде власти.

«Они умеют подделывать походку, передвигаясь как старик, у которого зудит в теле, точно от муравьев, и стараясь показать, что они потеряли естественную крепость и дошли почти до омертвения от воздержания (…) Что же касается лица, то здесь другой обман… что находится выше бороды (лицо, щеки)… также слишком цветет здоровьем от упитанности, но подвижник имеет против этого искусно приготовленную белую краску, которой он умеет пользоваться в совершенстве. Даже и глаза… у лицемера делаются негодной вещью, так как он то омрачает их безвременной угрюмостью, то сжимает и закатывает»⁶⁴.

Святитель Евстафий рассказывает, что многие ухищрения были нужны горе-монахам для того, чтобы получить деньги с наивных богомольцев, втереться в доверие к правителям и вести роскошную жизнь.

Причиной нравственного кризиса монашества было его широкое распространение. Как и в случае с христианством рост популярности привел к снижению уровня духовной жизни иноков. В византийских и русских житиях можно найти немало примеров того, как будущий святой обходит многие обители: в одной его не принимают из-за бедности, в другой самого подвижника не устраивает недостаточная строгость иноческой жизни. В результате на картах появляются новые общежительные монастыри и скиты отшельников.

Впрочем, хватит критиковать.

Православное монашество в Византии и на Руси отличалось строгим уставом (самыми известными из них были два: Студийский, который на Руси ввел преподобный Феодосий Печерский, и устав Лавры Саввы Освященного, который знает каждый православный христианин в России под именем «Типикон»). До сих пор именно этот монастырский устав определяет правила пищевых постов, совершения богослужений. О необходимости разработать уставные правила, которые может соблюдать обычный прихожанин, говорили во время Поместного Собора 1917–1918 годов, но… вопрос так и остался открытым. Пока Русская Православная Церковь не имеет общецерковного приходского устава, и вопрос сокращения богослужений или меры поста решается в индивидуальном порядке.

В средневековой Европе монастырские уставы были мягче, чем на православном Востоке. Например, европейским монахам дозволялось пить пиво⁶⁵. Впрочем, не будем спешить с осуждением европейских монахов. Православные монастырские уставы были созданы в теплых странах Средиземноморья, где рыба была более дешевой и привычной едой, чем мясо. Относительно теплый климат также повлиял на культуру поста. В Северной Европе и на Руси была другая культура питания: основу рациона составляли крупы, немногочисленные овощи и мясо, добытое, например, на охоте. Это сформировало свои особенности поста. Да и в наши дни в разных уголках России могут быть разные пищевые аскетические традиции. Например, в Якутии, где климат очень суровый, а традиции охоты для местных жителей играют важную роль, можно встретить монахов, которые охотятся или рыбачат; правила поста здесь скорректированы с учетом долгой зимы и короткого лета.

Но в любом месте – в египетской пустыне, русском лесу или в европейском городе – жизнь настоящего монаха бывает очень тяжелой. Это постоянный подвиг, который имеет мало общего с внешним представлением об иноке как о смиренном, тихом человеке, лишенном чувства юмора, или, напротив, мрачном ригористе, который отрекся от мира, т. к. не нашел себе в нем достойного места. Эти мифы опровергает, например, личность митрополита Сурожского Антония. Блестящий проповедник, владеющий несколькими европейскими языками, врач по образованию, он прожил очень непростую жизнь и до сих пор остается одним из самых любимых иерархов в России. Владыка Антоний в одной из своих проповедей рассказывал чудесную историю о монахе и его ученике, захотевшем стать мучеником:

«У одного старца в пустыне был послушник или прислужник. Он был послушный, внимательный, но еще не до конца прошколенный. В какой-то день он услышал, что в Александрии гонение на христиан. Он пришел к своему наставнику и сказал: „Отче, я хочу пойти в город и пострадать за Христа". И его наставник, зная, насколько он еще хрупкий, сказал ему: „Это похвальное намерение, но прежде пойди, проведи три дня в уединении, соберись с силами, помолись Христу, приготовься к мученичеству. Пойди вон в ту хижину и проведи в ней три дня". Юноша пошел в хижину, устроился там, огляделся и подумал: „Какой же тут подвиг? Тут удобно, пол застлан шкурами, мне тут будет слишком уютно…" Но кроме как на шкурах, сидеть было не на чем. Он сел и через две минуты почувствовал укус, потому что шкуры кишели блохами и клопами и прочими кусачими тварями, которые, вероятно, давно изголодались, а тут им достался живой монах! Он поймал одну блоху, раздавил другую, но тем временем его уже кусали и тут, и тут, и там… И через короткое время он выбежал из хижины, пошел к своему духовному наставнику и говорит: „Отче, я не могу сосредоточиться, не могу молиться: меня заели блохи!" И старец сказал ему: „А ты думаешь, львы и тигры меньше кусаются?" И таким вот образом, просто и непосредственно, он научил его чему-то существенному»⁶⁶.

Эта новелла хороша еще и тем, что показывает отличие мученичества от монашества. Источником первого может быть порыв, героизм, озарение, для монаха же важна способность к постоянному труду на протяжении всей жизни. Так что монашество, как и мученичество, тоже можно считать подвигом, сформировавшим Церковь.

А в следующей главе речь пойдет о человеке, изменившем Церковь почти так же сильно, как и Константин Великий.