Читать книгу Пленница. Книга 1. В Ираке - Андриана Светланова - Страница 5

Я очнулась от непривычного ощущения холода и сырости. Невероятно! Наконец-то мне холодно, впервые с моего пребывания в этой знойной стране. Попыталась немедленно открыть глаза, но не смогла – голова раскалывалась, от малейшего резкого движения кружилась, к горлу подступала тошнота. Всё же спустя несколько секунд я сосредоточилась и открыла глаза, осмотрелась. Я в подвале. Темно, сыро, бетонные стены и пол, тусклая полоса света из коридора. Ржавая решетка. Я попробовала пошевелиться, не тут-то было: ноги и руки связаны. На мне нет бронежилета, моей камеры, удостоверения журналиста и ножа. Холодно. Очень болит голова. И рёбра! Похоже, меня били. Я этого не помню, но тело помнит. Я облизала губы, начала думать, что я могу предпринять. И в тот момент, когда в моей голове зашевелились мысли, вместе с ними пришёл леденящий душу страх.

Осознала всю безысходность ситуации. Я заложница у боевиков, американка, ещё и женщина. Повезёт, если убьют сразу. Но этого не будет. Все знают об их жестокости и о пытках, которым они подвергают пленных.

Голова пошла кругом, я осознала, что моя жизнь скоро оборвётся. «Как мне пережить это, как не сломаться и сохранить лицо… Господи, неужели это конец?? Нет, не вздумай показывать свою слабость, даже самой себе! Держись до последнего вздоха!».

Я вспомнила женщину, которую насиловали американские солдаты тогда ночью. И я ничем ей не помогла. Видимо, карма не заставила себя долго ждать.

В голову пришла мысль убить себя первой. Тогда они не смогут издеваться надо мной. «Но чем, как… Нет, стоп! Я никогда не сделаю этого, это смертный грех! Буду стоять до конца, сколько смогу!» Сердце колотилось как бешеное, в ушах шумело, мысли путались.

Внезапно послышались приближающиеся шаги и отрывки арабской речи. Двое мужчин восточной внешности подошли к решетке и не глядя на меня, стали отпирать замок. Оба были в военном камуфляже, головы покрыты платками, сами увешаны оружием. Один был без бороды, за счёт чего казался моложе и человечнее. Второй – с густой черной бородой и маленькими крысиными глазками. Когда эти глаза остановились на мне, моё тело прошиб холодный пот. В этих жестоких и пустых глазах я увидела свой приговор.

Аббас подошел к пленнице и влепил ей пощёчину: «Опусти глаза, ведьма!» Девушка вскрикнула от обжигающей боли, но в следующий миг подняла на него глаза вновь. Аббас озверел от такой наглости, и ударил её кулаком по лицу. Из носа Кетрин потекла струйка крови. Он схватил девушку за горло и рывком поднял с земли: «Скоро от твоей гордости ничего не останется, американская шлюха!». Его английский был с сильным акцентом, но смысл этих слов она поняла. Прежде чем Кетрин успела подумать, в зелёных глазах вспыхнул огонь ненависти, а рот открылся и произнёс: « Такому варвару, как ты, не дано узнать, что означает иметь гордость!». Мужчина замер, затем прижал её к стене и приставил к горлу холодное лезвие ножа: «Сейчас ты предстанешь перед Аллахом!».

– Аббас! – окликнул его второй мужчина. – Хозяин ждёт пленницу. Живой.

Хватка ослабла, я смогла сделать вдох.

– Ты прав, Масуд. Но после допроса он отдаст её мне. И тогда придётся сполна ответить за своё оскорбление.

Он с удовлетворением заметил страх, промелькнувший в зеленых глазах девушки, и отпустил её. Второй мужчина подошел, накинул ей на голову мешок, перерезал веревку на ногах, и толкнул вперед: «Иди!».

Я зашевелилась, ступая в темноту. Скрипнула дверца решетки. Масуд шёл рядом, толкая меня в нужную сторону. Голова гудела от напряжения, тошнило, в месте удара Аббаса кожа горела огнём, я с трудом могла соображать. Мы шли по ступеням вверх, становилось теплее, сквозь холщовый мешок пробивался дневной свет.

«Кэти, когда-нибудь твой нрав доведёт тебя до беды. Ты должна бороться со своими демонами внутри, и тогда Господь не оставит тебя!» – сказал мне однажды преподобный отец Лайонелл. Вот я и в беде. И похоже, исправиться мне не удалось и Господь всё-таки решил, что мне не место на этой земле. Память показала мне мою мать, как она поджимает губы: «Ты так похожа на своего отца! Такая же сумасбродная, неуправляемая, дикая! Когда-нибудь ты плохо кончишь, так же, как и он!». Мам, твоя мечта сбылась. Скоро ты избавишься от меня и я не стану портить очередной семейный рождественский ужин своим присутствием. Но я ни о чём не сожалею. Я такая, какая есть, и не стану другой никогда.

– Стой здесь.– Сказал Масуд, грубо вырвав меня из собственных размышлений.

С головы сдернули мешок.

Кетрин перестала дышать, увидев, где находится. Она посреди зала, полного вооружённых мужчин. Они стояли вдоль стен, все похожи друг на друга: смуглые, с бородами, одетые в чалму и джуббу, увешенные автоматами и гранатами. Все смотрели на неё с презрением и издёвкой. Впереди, на стуле сидел пожилой мужчина. Его борода была седой, а взгляд более осмысленный, нежели у других. По его манере держаться было ясно, что он здесь главный.

– Я – Джехан, кто ты такая? – прогремел его голос.

Кетрин собрала остатки мужества: «Моё имя Катерина. Я журналистка».

Голос предательски дрожал. Кетрин из последних сил попыталась сосредоточиться. Она чувствовала кожей, как сотни чёрных глаз ощупывают её тело, придумывая как можно его использовать для собственного развлечения. Или это её воспалённое воображение? В этот момент её глаза остановились на мужчине, стоявшем справа от Джехана. Он привлёк её внимание тем, что отличался от остальных своим внешним видом. Высокий, крепкий, кожа смуглая, без бороды, короткие тёмные волосы, глаза были явно светлые, но издалека не видно, какого они оттенка. Черты лица резкие, широкий лоб, высокие скулы, нос явно не единожды был сломан, губы слегка поддёрнуты усмешкой. Неприятный тип. Голова его не была покрыта, как у всех. Одежда также несколько отличалась от остальных: на нём была светлая однотонная футболка, штаны цвета хаки, из оружия только портупея с двумя пистолетами. На вид лет 35, если он и араб, то не чистокровный. Держится уверенно и несколько отстранёно, чем отличается от большинства остальных. Однако стоит ближе всего к их главарю. Кто он такой? Почему выглядит не так, как остальные?

– Здесь не принято так разглядывать мужчин, и в целом поднимать глаза без разрешения! – раздался властный голос Джехана.

Кетрин послушно опустила глаза. Сейчас не время показывать свой характер. Нужно думать, прежде чем что-то делать и говорить, – возможно, этот человек помилует её, если она проявит благоразумие?

– Ты солгала. Твоё имя Кетрин, а не Катерина, так? – спросил он.

– Я не лгу. Моё родное имя Катерина. – Коротко ответила девушка.

Джехан нахмурился, повернулся к незнакомцу справа от него и что-то спросил. Тот в ответ склонился к Джехану, и что-то шепнул на ухо в ответ.

– Ренат говорит, что это русское имя.

В душе шевельнулось что-то, похожее на надежду…

– Да, это так. Меня увезли в Штаты в детстве, против моей воли. Там изменили имя на Кетрин, фамилию на Коулби, по отчиму. Я работаю журналисткой и коплю деньги, чтобы самостоятельно вернуться на Родину. Поэтому я здесь.

Кетрин была честна, как никогда. Как же легко и приятно говорить правду! И, похоже, это верный путь, – взгляд старца стал менее враждебным.

– Значит, ты здесь ради денег?

– Да.

– Почему ты убила солдата-соотечественника?

– Потому, что он застрелил ребенка.

– Ты решила отомстить за иракского ребенка? – старец недоверчиво изогнул бровь.

– Я полагаю, у ребенка не может быть национальности, это просто маленький, ни в чём не повинный человек, – твёрдо заявила Кетрин, глядя мужчине прямо в глаза.

Незнакомец склонился и шепнул что-то Джехану. Тот согласно кивнул. Тогда Ренат заговорил: «О чём твой репортаж?»

Его глаза голубые! Наконец увидела. Очень холодные и пронзительные. Взгляд стальной, острый, как сотни ножей. Голос резкий и глубокий, под стать взгляду, но спокойный. При звуке этого голоса внутри меня что-то вспыхнуло, послав во все конечности всполохи жидкого огня. Я не могла оторваться от его лица и не могла выдавить из себя хоть слово, не осознавая при этом, что со мной происходит.

Пауза затянулась, Ренат повторил вопрос иначе: «Ты пишешь о „подвиге“ американской армии?».

– Нет. Я хотела открыть миру правду.

Незнакомец словно сканировал меня, и я выдержала его взгляд. Для меня сейчас это противостояние глаз как спасательный круг. Я отвлеклась, тело перестало неумолимо вибрировать от страха, подбородок перестал дрожать. Его взгляд держал меня на плаву, не давал окончательно захлебнуться в собственной панике. Где-то в глубине души, на сакральном уровне, я ощущала связь с этим человеком. Что-то подсказывало мне, что он сыграет какую-то роль в моей судьбе.

Раздался голос Джехана, и я перевела взгляд на него: «Меня интересуют все сведения, которые ты знаешь: кто главный в вашем штабе, как штаб охраняется, сколько личного состава и единиц техники. Всё, что ты знаешь».

Повисла пауза, Кетрин наконец спросила то, что её мучало: «А если я скажу? Что будет со мной?».

Джехан звучно рассмеялся, а вместе с ним и все остальные. Ренат лишь слегка усмехнулся. Моя надежда рухнула. Пощады не будет.

– «Если» ты скажешь?? Поверь, ты расскажешь нам всё в любом случае. Есть немало способов заставить тебя это сделать. А потом тебя казнят. – Успокоившись, размеренно объяснил Джехан.

Мужество покинуло Кетрин, она почувствовала, что ещё немного – и она потеряет сознание. Она в отчаянии бросила на Рената. Голубые глаза были непроницаемы, по их выражению невозможно понять, о чём он сейчас думает.

Внезапно он наклонился к Джехану и что-то ему сказал. Тот молчал, видимо, обдумывал. Ренат добавил ещё пару слов. Джехан ответил что-то, Ренат усмехнулся. Повернувшись ко мне, Джехан осмотрел мою фигуру, словно я была диковинным товаром на базаре и он прикидывал, какой цены этот товар. Затем произнес, растягивая слова: «После допроса ты будешь собственностью Рената. Он волен делать с тобой всё, что пожелает. И время твоей смерти он решит сам, когда ты ему наскучишь.».

Кетрин в замешательстве уставилась на Рената, не зная, радоваться или огорчаться такому повороту событий. «Собственностью Рената»… Но лицо Рената по-прежнему было непроницаемо. В любом случае, Господь подарил ей время. А вместе с тем и шанс. Когда она сможет здраво мыслить, она найдёт способ сбежать от своего тюремщика!

– Мудрый Джехан, позволь мне слово! – раздался знакомый голос, от которого всё моё тело прошиб озноб.

Аббас выступил вперёд. Джехан удивлённо посмотрел на него: «Говори».

Аббас метнул взгляд в мою сторону, и заговорил что-то на своём языке. Я сжалась в комок, прекрасно догадываясь, о чём он просил. Он хочет забрать меня себе. Ведь это он приволок меня сюда. Я всем своим нутром чувствовала, что оказаться в его руках означало долгую и мучительную смерть. Его жестокость написана у него на лице, как и отсутствие всяких человеческих эмоций. Лучше сразу перерезать себе горло!

Джехан что-то ответил, видимо передав право выбора Ренату, так как Аббас обращался теперь к нему. Ренат отрицательно покачал головой. Аббас повысил голос и стал спорить с ним. Ренат спокойно ответил отказом, – я слышала решимость в его ровном голосе, интонация которого всегда была одинаково спокойной, и одновременно уловила истерические нотки в голосе Аббаса. Джехан вмешался и резко что-то ответил Аббасу. Тот молча склонил голову и замолчал. Он не смог заполучить меня! Я посмотрела на Рената почти с благодарностью. Однако в ответ получила всё тот же непроницаемый взгляд.

– Ты будешь допрошена сейчас. Масуд, отведи в переговорную. Я приду позже.

Допрос был долгий и изматывающий, но я решила рассказать всё, решив для себя, что моя жизнь важнее лжепатриотизма.

Джехан встал из-за стола: «Допрос окончен. Ренат, забирай свой трофей. Девка того и гляди отключится».