Читать книгу Марлин Бреннерд и Закрытый город - Ангелина Алисовна Нургалина - Страница 1

Нургалина Ангелина

Марлин Бреннерд и Закрытый город

Книга I.

2019

(изображение на обложке книги https://www.pinterest.ru/pin/47358233554280548/)

Марлин Бреннерд и Закрытый город

Сказки перестают

быть сказками.

Предисловие

Небольшая повозка с уставшим путником заехала на каменистую дорожку, сойдя давно с большака и проехав мимо деревянного указателя с надписью «Ревен». Мужчина, ещё когда только увидел город с дальнего расстояния, восторженно вздохнул от увиденной красоты. Этот городок находился на берегу океана, рядом с небольшим полуостровом. Дома с черепичными крышами тёмного бурого цвета с вышины казались кляксами, которые художник случайно разбрызгал на полотне, но, тем не менее, они выглядели красиво и аккуратно. На улицах между ними ходили стражники города, следившие здесь за порядком. Факелы были давно зажжены, и они разгоняли темноту.

Свежий морской воздух всегда гулял по Ревену, заманивая влюблённых парочек погулять по берегу в это время или посидеть на согревшимся днём песке и смотреть на красивое ночное небо, усыпанное звёздами. Холмы, а за ними лес, окружали город. На одном таком холме жили чародейки и чародеи. Сами их дома немного отличались от домов обычных горожан – они будто сошли со страниц какой-нибудь сказки – ажурные, некоторые даже с маленькими башнями, с окон которых лился свет разных цветов, и это означало, что чародей или чародейка варят какое-то зелье или колдуют. Чтобы попасть на этот холм, нужно было перейти по деревянному мосту, который висел прямо был над рекой, текущей здесь прямо к океану.

Путник проехал мимо двух мужчин, медленно идущих по улице с кирками на плече.

– Мэрдок, пойдём к Мартинли? – предложил один мужик своему другу после тяжёлого дня.

– Конечно. Одна кружка её сказочной медовухи не помешает, – с радостью согласился его приятель

«Видимо, у этой женщины Мартинли очень хорошее заведение. Останусь-ка у неё на ночь» – подумал путник и потянул вожжи, разворачивая лошадь и всю повозку в сторону идущих горожан.

Почти всегда горожане после трудного рабочего дня шли в таверну, чтобы выпить их любимую ревенскую медовуху, послушать местных музыкантов, а то и приезжающих сюда бардов или менестрелей, сыграть в настольные игры или просто поболтать со своими друзьями или другими горожанами. Но некоторые сразу шли к себе домой, к своей семье, чтобы сесть рядом с женой и с детьми возле камина и наслаждаться домашним уютом.

В доме Бреннердов было спокойно и хорошо. Их дом был двухэтажным, немного незаметным из-за других домов; с внутренним двориком, где умещался курятник, маленький сарайчик для лошади и небольшой огород; а также было немного свободного пространства во дворе, где можно было поваляться на траве или даже поиграть.

– Пап, пап! Расскажи нам что-нибудь перед сном! – маленький мальчик, лет девяти, умоляюще смотрел на высокого мужчину, который зашёл к своим детям в комнату. У мальчика были светло-голубые глаза и светлые волосы как у его отца. Сам мужчина был тоже голубоглазым, и этот цвет тоже передался его дочери, которая сидела за подоконником, как за столом, и что-то рисовала углём на пергаменте. Правда, цвет её глаз был чуть темнее, а волосы – тёмно-коричневыми.

В комнате брата и сестры было немного прохладно из-за открытого окна, с которого открывался прекрасный вид на город, океан и полуостров, на котором есть очень странное, но красивое и великое творение. Раньше многие из разных стран приезжали сюда, чтобы поглядеть на три огромные статуи девушек, которые на поднятых руках держали город, стоя друг к другу спинами и уверенно смотря вперёд.

Город, в котором уже никто не живёт уже несколько десятилетий. Город, в котором заснуло Зло. Город, вход в который закрыли, чтобы Зло не проснулось. Он был окружён каменными стенами, и из-за них были видны лишь кончики старых башен и крыши сооружений.

– Хорошо, только ложитесь в постель, – сказал их отец, подойдя к девочке. – Марлин, что ты рисуешь?

– Я рисую девушек! – улыбнувшись, ответила маленькая девочка и показала свой рисунок, на котором с детской аккуратностью были нарисованы статуи на полуострове.

– Какая молодец, а ты хорошо у меня учишься рисовать! – отец с улыбкой потрепал волосы дочки. – Давай, ложись в постель. Уже поздно.

Марлин спрыгнула со стула, оставив рисунок на подоконнике. Она запрыгнула в свою кровать и удобно устроилась, укрывшись одеялом. Её брат тоже лёг, обняв руками подушку, а их отец сел на край постели Марлин и спросил детей:

– И что мне вам рассказать? Сказку про Ведьмака и троллей? Сказание про Чёрного короля и его дочери?

– Ты давно нам обещал рассказать про Закрытый город! – напомнил мужчине мальчик.

– Ах, да, точно, – вспомнил с улыбкой их отец. – Только обещайте мне, что потом сразу ляжете спать!

– Торжественно клянёмся! – широко улыбнулся Эдмунд, а у Марлин непроизвольно поднялись уголки губ. Они всё равно с Эдмундом будут разговаривать до глубокой ночи, а потом заснут, не помня, на чём они остановились. А может опять, как месяц назад, заберутся на крышу дома и будут смотреть на ночное небо.

– Хорошо. Итак, слушайте, – отец выдержал секундную паузу, чтобы вспомнить легенду, а тем временем Эдмунд и Марлин снова устроились по-удобнее в постели и начали слушать своего папу, не перебивая: – Когда боги только создали наш мир и всех живых существ, включая нас, один бог Рагнвальд потерял могущественный камень. С помощью этого камня можно было делать невозможное: камень наделял хозяина невероятной силой и мощью.

Рагнвальд созвал остальных богов. Вдруг кто-то из них украл камень? Никто не сознавался и никто не знал, где он находится. От злости Рагнвальд рушил всё в мире богов. Остальные боги не знали, что делать с его гневом. Всё, что они создали, он уничтожал.

И вдруг к Рагнвальду подошли две сестры-богини Аэр и Цесиллия. Они сознались ему, что это они украли у него камень, чтобы воскресить свою третью сестру – Виану, от которой остался только прах после битвы с богом Гуннбором. Рагнвальд не поверил своим глазам, увидев воскресшую Виану. Сёстры вернули ему камень, извинившись за то, что взяли вещь без спроса.

– А бог Гуннбор был очень плохим? – спросила Марлин.

– Да. А ещё хитрым и умным. Боги недолюбливали его, – ответил их отец. – Продолжать?

– Да! – почти вместе сказали брат с сестрой.

– Гуннбор узнал, что с помощью этого камня даже можно вдыхать жизнь в умершего. Сам Гуннбор давно хотел стать главным в мире богов, и у него были нехорошие цели. Остальные боги знали, что он затевает что-то недоброе, и прогнали его. Но Гуннбор смог вернуться, и вернулся он за камнем. И началась Великая битва богов.

Рагнвальд защищал свой камень, но Гуннбор был сильнее, и оставалось совсем немного, и камень был бы уже у него в руках, но ему помешали. Три сестры бросились помочь Рагнвальду. Гуннбора удалось изгнать прямо в мир мёртвых. Аэр, Цесиллия и Виана закрыли врата и поставили печать, чтобы бог не смог выйти никогда оттуда. Больше про Гуннбора никто не слышал, и стало в мире богов спокойно.

Однако, Рагнвальд решил спрятать камень. Он явился в наш мир вместе с богом-каменотесом, и тот высек своими руками из огромного валуна трёх девушек, в точности до каждой детали похожих на трёх богинь, в знак благодарности от Рагнвальда. Он попросил одного человека, которому можно было доверять, следить за камнем. Тот человек построил город на поднятых руках статуй, чтобы его можно было видеть с небес. Камень был хорошо спрятан, а тот человек стал первым властителем людей и начал жить в этом городе вместе со своим народом, – закончил мужчина.

– Получается, что эти статуи в точности похожи на богинь? – удивилась Марлин.

– Именно, – кивнул мужчина.

– Ну и поделом этому Гуннбору! Чего он удумал! Главным и сильным стать! – воскликнул Эдмунд, подпрыгнув в кровати.

– Пап, а почему теперь этот город называется Закрытым? Я слышала от тётушки Люпус, двоюродной бабушки Мэри, что этот город раньше назывался Андорал…

– Сейчас расскажу, – сказал их отец. – Это произошло несколько десятков лет назад, когда ещё не исчезли все драконы, когда эльфы ещё не закрылись от всего мира и когда гномы помогали людям. Этот город, который сейчас называется Закрытым, как сказала тётушка Люпус, когда-то именовался по-другому – Андорал. Люди жили в мире, народ любил короля, все могли спокойно спуститься с этого города на землю и возвратиться обратно.

Но позже на Андорал начали нападать драконы. Если сначала они просто прямо с воздуха подбирали скот, то потом начали убивать людей. Король был в ужасе и в страхе. Хоть у него была хорошая армия, но с каждым налётом драконов все больше и больше стало погибать людей. Народ потихоньку начал спускаться вниз, ведь люди боялись оказываться в лапах этих чудищ. Никто не понимал, почему драконы начали нападать на город. Король боялся потерять свою власть и людей, и поэтому он приказал закрыть выход из Андорала.

Сам он спустился в подземелья своего замка и дошёл до Заветной двери. Открыв её, он оказался в зале, где на пьедестале лежал чёрный камень – камень Бесконечности. Тот камень, который Рагнвальд завещал предкам короля охранять его. Взяв камень в руки, король искренне пожелал, чтобы он смог одолеть драконов. Свершилось. Он почувствовал в себе небывалую мощь. Он отогнал драконов и всех умерших людей вернул из мира мёртвых, и все потом зажили спокойно. Король стал героем, народ стал ещё преданнее королю…

– И это всё? – удивлённо спросил Эдмунд.

– А что было дальше? – Марлин приподнялась на локтях.

– Прошло какое-то время. Король почему-то все реже и реже стал показываться на людях. Его жена, королева Герделейф, стала беспокоиться о своём супруге. Однажды, когда король вообще не вышел из своей комнаты, вечером в этот день она зашла к нему. И то, что она увидела, привело её в ужас.

Его комната была вся разгромлена, мебель сломана, а король с обезумевшими глазами сидел в углу и прижимал что-то к своей груди. Из его уст шла непонятная речь, а над ним возвышалась чёрная фигура. Она тянула к королю свои костлявые руки, будто поглощая его в себя. Герделейф от сковавшего её ужаса не могла двинуться с места. А тень над королём приказала ему убить её. Через несколько секунд послышался предсмертный крик королевы.

Некоторые прислужники, которые были поблизости, побежали сразу на крик. Не успев даже выдавить звук, они падали на пол, а их рот застывал в немом крике. А по коридорам замка шёл король с тёмной аурой и с красными, как кровь, глазами.

– Ой! – испуганно воскликнула Марлин. Эдмунд, не мигая, смотрел на отца и слушал, ничего не говоря.

Все те, которых воскресил король, вдруг изменились, стали походить на мертвецов и нападать на живых. Люди в ужасе бежали из города, некоторые уже успели спуститься вниз. Рядовые волшебники и обычные солдаты начали биться с нежитью. Но было всё безуспешно. Один маг по имени Лиахард, великий чародей того времени, смог убить короля, и тёмный призрак вышел из неживого тела. Лиахард призвал богиню Аэр. Богиня открыла путь в мир мёртвых, и Лиахард отправил тёмного призрака туда. Мертвецы исчезли.

Вроде всё, они победили, но было что-то не так. Город пропитался тёмной силой. Оставаться в нём было невозможно, случались какие-то странные вещи. По городу блуждали призраки умерших горожан. Все живые вышли из города. Аэр поставила на город барьер, который ни возможно снять даже самому могущественному волшебнику. Город с того времени считали проклятым и стали называть его Закрытым. Теперь в этот город никто и никогда не сможет попасть. А камень Бесконечности пропал.

– Поэтому над полуостровом стоит барьер? Чтобы люди там не погибли? – спросила Марлин.

– Да. Как я вам рассказал, там случались странные и опасные вещи. Никто точно не знает, что с этим городом, но все уверены, что если даже туда и попадёшь, то живым не вернёшься, – ответил мужчина. – И помните тех рыцарей в красных плащах с золотым солнцем, которые часто приезжают сюда, в Ревен?

– Ага, у одного такие усы смешные были, – захихикала в ладошку Марлин.

– Это отряды из армии самого нашего императора, Теобальда Тистейна. Рыцари Крови. Они следят, чтобы никто больше не попытался уничтожить барьер над полуостровом. Был один такой случай, когда вас ещё не было: один маг, как и другие чародеи и чародейки, пытался сломать барьер. Он вызвал молнии, чтобы те уничтожили барьер, но они отскочили и попали в дома, которые стояли рядом. Слава богам, никто не погиб, но дома то были сожжены, и император издал указ, что теперь никому нельзя приближаться к барьеру. А рыцари сюда приезжают, чтобы проверять барьер на наличие воздействия магии.

– Совсем-совсем никто не может сломать барьер? – удивился Эдмунд.

– Совсем-совсем. Барьер очень мощный, – сказал мужчина.

– А кто-то ещё в тайне пытался попасть в город? – спросила Марлин.

– Да. Искатели сокровищ, мародёры, чародеи – все, кому не лень, – мужчина задумчиво посмотрел в окно. – Но всё было тщетно. Все хотят узнать, что на самом деле случилось, ищут объяснение, но никто точно не знает. Или просто не хотят говорить, кто знает, что на самом деле произошло.

– Интересно, почему… – тоже задумался Эдмунд.

– Не знаю. Может, просто люди, жившие в то время в Андорале, боялись говорить, что там случилось после какого-то случая, заставшего уйти всех из города, и поэтому придумали эти легенды.

– Пап, а вдруг это… Правда? – спросила Марлин. – Вдруг легенды и вправду правдивы? Просто сказали, что это легенда, а на деле всё так и было?

– Точно не знаю. Тем не менее, этот город существует, и барьер стоит над полуостровом, на котором стоят статуи, и мы все это видим. И далёкие предки вашей мамы жили там, так что, возможно, что легенды приукрашены, но в них есть доля правды, – мужчина встал с кровати.

Вдруг дверь в комнату приоткрылась, и оттуда выглянула женщина с тёмными волосами и карими глазами. Она была в обычном домашнем темно-бордовом платье, а поверх него был надет белый передник. В ней хорошо угадывалась мать Марлин и Эдмунда.

– Опять спать до утра не будете? – немного раздражённо спросила женщина, но на её губах играла лёгкая улыбка.

– Мам, мы сразу спать ляжем! Вот, я уже голову на подушку положил и одеялом укрылся! – Эдмунд полностью накрылся одеялом, и только его глаза выглядывали. Марлин тоже легла, положив ладошку под щеку. Женщина подошла к ним, погладила по голове Эдмунда, а девочку она поцеловала в щёчку.

– Я потом к вам зайду, чтобы вы уже к тому времени спали! – она пригрозила им пальчиком.

А потом ласково улыбнулась и пожелала спокойной ночи. Дети в ответ тоже. Папа же пожелал добрых снов, задул свечу, и он с женой вышел из комнаты. Когда звук их шагов был уже не слышен, Марлин и Эдмунд быстренько высунулись из под одеял и заговорили тихим голосом:

– Ты веришь в эту легенду? – спросил мальчик свою сестру. Она закивала головой.

– Я верю всему, что папа говорит, – сказала она, кинув взгляд в окно.

– Слушай, может, есть какой-нибудь другой вход в город? Давай найдём!

– Ты шутишь! – воскликнула девочка. – Ты что, плохо папу слушал? Никто не может туда попасть, даже великие волшебники пробовали! Ты что, хочешь, чтобы тебя Рыцари Крови забрали? Кто потом за меня будет рыбу есть, пока мама не видит? –  она смешно сморщила носик.

– Чем ты так рыбу не любишь? Она же вкусная! – немного обиделся он, но не из-за того, что Марлин не любит рыбу, а за то, что она не поддержала идею найти другой вход в город.

– Ненавижу рыбу, – буркнула она. – И эти косточки! Почему их там много в рыбе?

– Чтобы ты этот вопрос мне задала, – он перевернулся на спину, положив руки за голову и мечтательно посмотрев на потолок. – Только представь! Вдруг там лежат какие-нибудь сокровища? Или какой-нибудь красивый меч? Я мог бы стать настоящем рыцарем!

– Да ну, – протянула она. – А знаешь, чего я хочу? Много-много розовых платьев с бантиками!

– Мама и так тебе одно такое шьёт, зачем тебе много? – не понимал Эдмунд.

– Как это «зачем»? Чтобы каждый день новое одевать.

– Тогда этих сокровищ на твои платья до конца жизни не хватит, – Эдмунд закрыл глаза.

Она обижено надула губы и отвернулась. Несколько минут, а может даже и больше, они молчали. И когда Марлин хотела что-то спросить у Эдмунда, то она увидела, что её брат уже заснул. Она вздохнула. Спать ей совсем не хотелось, а разбудить его не получится. Он как уже засыпал, то потом его попробуй разбудить! Если только отец, который поднимал его вверх тормашками за ноги и теребил, пока тот не проснётся. Под смех Марлин, Эдмунд вопил, а их отец с хитрой ухмылкой продолжал дальше мучить её брата.

Марлин встала с постели и босыми ногами подошла к окну. Ей нравилась ночь. Ей нравились звёзды, которые подмигивали ей; ей нравилась луна, которая светилась серебристым светом и отражалась на гладкой поверхности океана. Ей нравилось потом просыпаться утром и вдыхать свежий морской воздух, а после бежать с Эдмундом на пляж и собирать ракушки. Их была уже большая коллекция, и чего она только с ними не делала! И на нитку их надевала, и пришивала их к платьям для своей любимой куклы.

А потом папа учил её рисовать. Углём на старых пергаментах. Их было просто бесчисленное количество на чердаке. Её дедушка когда-то работал в архивах и записывал все важные события, красочно их описывая. После его смерти осталось много пергамента, и папа рисовал на них такие картины! Аж дух захватывает. Он и маму рисовал, и Эдмунда, и даже её! И тогда Марлин тоже захотела так рисовать, поэтому училась у своего отца.

У её брата совсем ничего не получалось. Но тот не отчаивался, и в то время, когда Марлин училась рисовать у папы, тот бежал с мальчиками играть в «Рыцари» на поляне. Потом, Марлин со своими подружками тоже к ним присоединялась, и тогда они яро спорили, кто будет драконом, кто будет принцессой, а кто будет рыцарем, который будет спасать принцессу.

Марлин улыбнулась. Завтра она со своей подружкой пойдёт в гости к её двоюродной бабушке, которая умеет колдовать. Та пообещала, что научит их самым простым заклинаниям, поэтому, Марлин просто не могла дождаться начала следующего дня. Видеть, как колдунья достаёт волшебную палочку или просто руками взмахивает в воздухе и делает просто невероятные вещи! Это приводило её в восторг. Хоть у неё и не текла в жилах кровь мага, даже простой человек, как она, приложив усилия, мог научиться хотя бы сломанную посуду возвращать в обратное состояние с помощью одного синего порошка из волшебных грибов.

Что-то вдалеке засверкало. Марлин немного прищурилась, чтобы посмотреть, что это было. Но из-за темноты не было видно. Опять что-то засверкало и полетело вниз. И она с вопиющим восторгом подумала, что эта падающая звезда.

Она закрыла глаза и загадала желание. Произнеся его шёпотом. Мысленно молясь, чтобы это желание исполнилось.

Марлин постояла, а потом открыла глаза. Улыбнувшись, она прошлёпала к своей кровати и легла на постель, укрывшись одеялом. Слушая размеренное дыхание брата, она сама начала засыпать. Счастливая детская улыбка блуждала по её лицу.

А за окном начали падать другие звёзды прямо над возвышающимся городом на руках трёх статуй, которые стояли на полуострове, отображаясь в водной глади спокойного океана. И, несмотря на легенды о городе, маленькая Марлин вовсе не начала бояться этого места, просто зная, что туда невозможно попасть. Спустя года, как и многие горожане, она думала всё также.

Как же она ошибалась.

Глава I.

Начало.

Когда откроется Закрытый город,

тогда начнутся все несчастья.

Весь мир рухнет, он будет медленно

уничтожаться. Никто нам не

поможет, ничто нам не поможет.

Наступят Тёмные времена:

Времена смуты и падения,

Времена зла и сожаления.

Свиток в библиотеке

Рейгарского университета.

1. Находка.

12 мая, 1302 год. Мидельфхейм, империя Элиос, Ревен.

Майский день был солнечным и даже тёплым. Недавно прошедший дождь оставил лёгкую влагу на земле, которая потихоньку уже начала высыхать. Дул приятный ветер, ласково щекоча кожу. Атмосфера в городе стояла праздничной, ведь близился самый главный праздник в жизни каждого жителя империи – праздник богини Аэр, дарующей жизнь всему живому в этом мире.

С крыши капала вода, попадая в бочок с водой и оставляя за собой круги. Курицы важно ходили возле курятника, что-то клюя в траве. В внутреннем дворике дома Бреннердов стояло подобие манекена, которое представляло собой толстый столб и привязанный к ней крепко мешок, набитый соломой.

Девушка, с тёмно-коричневыми волосами и голубыми глазами, стояла в двух метрах от манекена, тяжело дыша и держа в руках старый отцовский меч. Она водила им по воздуху, восстанавливая дыхание, медленно и неспешно. Потом резким движением делала пируэт и атаковала будто стоящего перед ней противника, отражала другой, который как будто ей хотели нанести сзади, и переносила удар лезвием меча прямо по манекену, повернувшись к нему.

– Ха! – громко вздохнула девушка и снова нанесла удар.

И ещё раз, и ещё раз, пока весь манекен не был в царапинах и больших отметинах, которых появлялось всё больше и больше. Девушка, довольная результатом, хотела сделать последний удар по шее манекена, но, поскользнувшись на ещё мокрой земле после дождя, упала, случайно отпустив меч. Оружие отлетело в сторону курятника, и курицы, быстро среагировав от неожиданной опасности и закудахтав, забежали в свой домик.

– Вот чёрт, – тихо ругнулась девушка, встав с земли и стряхнув комки грязи с одежды.

Но, лишь размазав её по рубашке, она чертыхнулась, и, не придав значения своему внешнему виду, села на деревянную маленькую лестницу, которая тянулась от земли в дом. Курицы, увидев, что всё уже затихло, медленно вышли из курятника. Домашние птицы уже привыкли к этому, ведь девушка тренируется так почти каждый день.

Девушка снова взглянула на манекен. Внезапно снова на не1 хлынули воспоминания: как отец учил её держать правильно меч, как учил азам, как учил правильно отбивать удары и ставить блоки, как заставлял тренироваться каждый день утром, чтобы она становилась все выносливее и выносливее, чтобы руки долго не уставали держать тяжёлый меч. Спросите, почему же девушка учится драться мечом, хотя это дело совсем не женское?

Около четырёх лет назад её похитили разбойники, которые в здешних лесах хотели спрятаться от стражи. Гуляя в лесу, она увидела подозрительных типов. Девочка хотела предупредить стражу города, но не успела, ведь всё-таки разбойники были намного сильнее и быстрее её. Дэвид Бреннерд, разозлившийся тем, что его родную дочь похитили и сильно испугали, убил одного из них, отрубив голову. А с остальными разобралась стража. За это Дэвида прозвали Головорезом из Ревена, и об этом событии узнали все в городе и ближайших селениях. Один местный шут-приблуда придумал даже песенку про этот случай, и мужики поют её в кабаках, когда напиваются.

Тогда девушка поняла, что в таком жестоком мире её рисование не поможет, и она сама уговорила отца научить её пользоваться мечом, но убивать она не собиралась, а лишь только защищаться. Корнелия была против того, что маленькие нежные ручонки будут держать меч, но Дэвид решил, что несколько уроков его дочери не помешает. А потом эти несколько уроков перешли уже в каждодневные тренировки, которые нравились девушке.

Её отец был ведьмаком. Хоть у него и не было вертикальных зрачков и кожа его не была бледной, как у настоящих ведьмаков, он мог претендовать на звание убийцы чудовищ. У отца Марлин очень далёкие предки клана волков или же волвитов, людей, которые могут превращаться в каких-либо животных. Дэвид имел почти нечеловеческую силу, неплохой нюх, быстро бегал и хорошо реагировал. Способность волвитирования он не имел, ведь дар передавался через одно поколение, и он попался первому его ребёнку – Эдмунду. Братство ведьмаков хотело забрать Эдмунда, чтобы сделать из него ведьмака, как и из Дэвида, ведь ему не нужно было проходить испытание травами, как и его отцу из-за наличия почти нечеловеческих способностей, что намного облегчало работу. Но сущность волка – одна из самых сильных, и сдерживать её и управлять ею очень трудно. Бывали случаи, когда волвиты не могли сдержаться, сущность человека полностью в них угасала, и они становились настоящими зверями и больше никогда не становились людьми.

Отец Марлин и Эдмунда в скором времени погиб: его убил неизвестный никому маг из тёмной гильдии, название которой тоже никто не знал. Семья Бреннердов долго горевала, и лишь спустя годы они все пришли в себя. Марлин дальше продолжала тренироваться. Она ходила в штаб городской стражи, глава которой был друг Дэвида – Фредаг Шоте. Мужчина разрешил девушке тренироваться с новобранцами и спустя месяцы тренировок даже предложил ей вступить на службу, но Корнелия запретила ей это делать. Однако Марлин в тайне от мамы и брата иногда ходила вместе на задания с личным отрядом Шоте, в котором состояли только элитные бойцы не только в пределах Ревена, но и ближайших поселений.

Девушка глубоко вздохнула. Она встала, подошла к мечу, который лежал на земле, и подняла его. Снова внимательно осмотрела рукоять, сам меч, и провела по нему рукой, ощущая прохладу железа. А потом сложила в ножны, которые были прикреплены к её спине с помощью ремней, опоясывающих её грудную клетку.

– Эй, воительница! – она услышала голос брата. – Кто сразу после дождя на мокрой земле тренируется, хочешь себе заднее место отбить?

Марлин закатила глаза, но при этом ухмыльнулась, повернувшись к парню, который стоял возле двери.

– Я бы сделала это вечером, если бы я не работала сегодня в таверне, – ответила она, подойдя поближе к Эдмунду.

Он облокотился об косяк двери, сложив руки на широкой груди. Его брови недовольно свелись к переносице. Марлин только сейчас заметила, как возмужал её брат. Раньше она в шутку смеялась над его ростом, ведь девушка очень быстро выросла ввиду её тренировок. Но сейчас он щёлкает пальцем её лоб и называет коротышкой, со смехом уворачиваясь от шутливых ударов младшей сестры.

– Может перестанешь носить меч на спине, как ведьмачка? – от его слов Марлин снова чуть не закатила глаза. – Я не шучу, я отдам на сплав этот чёртов меч, если не перестанешь так делать. В городе опять объявились слееры.

Слееры – императорская организация по уничтожению ведьмаков. Они рыщут по всей стране с целью найти убийц чудовищ, которые находятся во вне закона в Элиосе. Когда-то давно одни люди захотели вернуть цех ведьмаков и начали проводить опыты по созданию мутагенов. У них это получилось, и цех был возрождён, однако начали ходить слухи, что эти ведьмаки стали красть маленьких детей, чтобы из них сделать будущих убийц чудовищ. Император издал указ о незаконности деятельности ведьмаков. Не раз колыхали костры, на которых казнили убийц чудовищ. На какой-то момент охота на них приостановилась, ведь появилось много монстров и чудовищ, которых нужно было истребить. Два года назад Слееры снова начали охотиться на ведьмаков, когда тварей поубавилось.

– Мне неудобно носить его как обычно, меня раздражает, когда он болтается на боку! – воскликнула девушка. – Тем более, я не ношу меч за пределами дома и штаба стражи, а стражники меня не сдадут, они многим обязаны нашему отцу.

Эдмунд тяжело вздохнул, тем самым сдавшись перед сестрой. Он немного покачнулся, что не укрылось от внимательного взгляда Марлин.

– Что с тобой? Ты опять всю ночь был у тётушки Люпус? – уже озабоченно посмотрела на него она.

– Да… Она заставила меня выпить галлюциноген… Чтобы я научился сдерживать сущность волка при любых случаях, – устало проговорил парень, потерев переносицу.

– Методы тётушки не изменяются, – покачала головой Бреннерд. – Вспоминаю, под страхом чего она заставила меня выучить сборник всех существующих ядов и противоядий против них.

Тётушка Люпус – известная колдунья, а ещё и волвит, у неё тоже сущность волка, как у Эдмунда, но старуха намного сильнее молодого парня. К тому же, она обучалась у великого эльфского волвита Льаллэ, потомка древних могучих белых волков. Дэвид попросил Люпус обучать сына, так как сам не имел нужных знаний для этого. А Марлин вместе с подругой Мэри, двоюродной внучкой Люпус, в детстве тоже училась у колдуньи, обучаясь медицине, алхимии, астрономии, астрологии и даже магии, но девочки использовали только самые лёгкие виды магии с помощью волшебного порошка. Но когда Марлин стала тренироваться с отцом, то забросила это дело, а Мэри стала помогать своему отцу в кузне.

– Кстати, тебя Астрид на кухне ждёт, – вспомнил Эдмунд, зевая.

– Что ж ты раньше не сказал! – подпрыгнула Бреннерд и забежала в дом.

Астрид Вельбуд вздрогнула, когда громко хлопнулась об стену дверь в резко прервавшейся тишине. Она чуть ли не подпрыгнула на стуле из-за того, что глубоко задумалась. Она была совсем худенькой и очень бледной. Её пепельные волосы были собраны в аккуратную косу, которая плавно спускалась с её плеча и ложилась на белый передник. Зелёные её глаза взглянули на подругу.

– Астрид, ты подожди немного, я только прополоснусь и переоденусь! –  сказала на бегу девушка, уходя в другую комнату.

– Хорошо! – Вельбуд снова присела.

Марлин зашла только в предбанник. Быстро сняла одежду, собрала волосы, опрокинула на себя таз с водой, который уже успел остыть, вытерлась насухо и переоделась в чистую одежду. Девушка в основном все время носила обтягивающие штаны и рубашку, но когда она работала в таверне, то надевала юбку до колен, ведь этого требовала хозяйка таверны. Посмотрев в зеркало и убедившись, что всё нормально, Бреннерд спустилась обратно.

– Ты чего так испачкалась? – спросила Астрид, поднявшись со стула.

– Поскользнулась на мокрой земле, когда тренировалась, – коротко сказала Марлин, открывая дверь на улицу. Астрид прошмыгнула вперёд и повернулась к подруге, которая закрывала дверь на замок. Эдмунд, если куда-нибудь уходил, постоянно забывал закрывать дверь, поэтому он уходил из дома, перелезая через забор со стороны огорода.

– Никогда не видела, как ты мечом орудуешь, – призналась Астрид.

– Посмотреть  хочешь? – Марлин улыбнулась.

Они зашагали по улице.

– Конечно. Все время, когда мимо стражи с тобой проходим, только про тебя и твоего отца говорят! – воскликнула зеленоглазая. Марлин коротко хохотнула.

– Ладно, – согласилась Бреннерд, а потом спросила: – Слушай, ты всё-таки не уговорила Кану и её подругу вместо нас поработать в день праздника?

– Нет… Я пыталась. Но ничего не поделаешь, против воли Мартинли не пойдёшь!

– Эх.… Это уж точно… – глубоко вздохнула Бреннерд.

Они подрабатывали в таверне Мартинли. Хозяйка этой таверны со стороны выглядела очень грубой женщиной. Она была высокой и полной, и Марлин её иногда побаивалась, особенно когда та злилась. А злилась в особенности на то, что все время с Астрид и Марлин случались какие-нибудь да истории, из-за которых хозяйка все время хотела их выгнать, ну почему-то не выгоняла из таверны.

Ревен бурлил жизнью. Маленькие детки бегали по улице, играли, кричали, смеялись. Какая-то женщина выкидывала вещи с окна своего непутёвого молодого человека, который стоял перед домом и молил о том, чтобы она его простила, а соседи тихо посмеивались, наблюдая за смешной сценой.

– Мулечка моя! Солнце моей жизни! – кричал мужчина, с мольбой смотря на второй этаж дома.

– Ах, вот как ты заговорил! Ну, погоди, негодник! Сейчас это твоё солнце жизни ударит так по голове, что никакой солнечный удар не сравнится с этим! – заорала женщина, выглядывая снова изо окна и выкидывая горшок с цветком, который разбился прямо перед носом мужчины.

– Вернон, ты настоящий придурок! – крикнул один мужчина, видимо, знакомый этого Вернона, и от души захохотал, и его смех подхватили рядом стоящие горожане.

– Я, значит, ему портки зашивала, рыбную его любимую уху варила, с попоек встречала, а он гуляет с куртизанкой! Вот такой ответ моей любви, да?! – кричала женщина. Её волосы были растрёпаны, а взгляд был такой злой и бешеный, что, казалось, она снесёт всё на этой улице.

– Пошли по другой улице, а то нам ещё по голове попадёт… – прошептала Астрид подруге, и Марлин согласно кивнула.

– Прости меня, Мулечка! Я больше так не буду! Ты ж моя красавица, цветочек мой… – все молил мужчина. Ещё один горшок с цветком упал прямо перед его лицом.

Помимо этого было и много хорошего. Молодые парни катались на лошадях наперегонки, девушки гуляли и обсуждали предстоящий праздник, думая, кто же пригласит их на танец, старушки сидели на скамейках и наслаждались теплом солнца, старики играли в настольные игры за кружкой медовухи, среднее поколение работало, ожидая завтрашний праздник.

Девушки проходили мимо дома бургомистра города. Возле него они заметили нездешних людей на лошадях. Это были рыцари. На их алых мантиях было вышито золотое солнце, что указывало на то, что это люди с императорской армии. Бургомистр стоял рядом с главным из них, приглашая того в дом. Проходящие мимо люди смотрели с любопытством на высоких мужчин в серебряных доспехах, невозмутимо осматривая окружающую их обстановку. С основном их взгляды останавливались на статуях, которые стояли вдалеке на полуострове.

– Опять приехали барьер проверить, – пробормотала Марлин, и Астрид повернулась, что посмотреть на представителей императорской армии.

– Я слышала, что бургомистр попросил остаться их на пару дней, ведь завтра праздник, вдруг кто-то воспользуется этим и приблизится к полуострову, – рассказала Вельбуд.

– Да кто сейчас этого хочет? – не понимала девушка. – Всем уже наплевать.

Уже почти двадцать лет барьер остаётся никем нетронутым. После того случая с пожаром больше никто не смел даже подходить близко к полуострову, боясь оказаться в чёрном списке Теобальда Тистейна, а с зимы – сына Теобальда, Герарда Тистейна, вступившего на престол после смерти отца, который был убит в Кровавую ночь в Гонвиале.

Да и приезжающих сюда стало меньше. Раньше, как помнила Марлин, в ревенскую гавань приплывали корабли с разных стран, по улицам города ходили много странников и путешественников, местные торговцы богатели с каждым днём, а в тавернах комнаты всегда были заняты. Но сейчас всё иначе. А всё из-за того, что разошлись слухи о предсказании Возвещающейся Вестницы – Айнинкэ. Эльфская предсказательница, ещё десятилетия назад, когда город закрыли и когда эльфы укрылись от всего мира, предупредила, что город откроется в год Ци’Кавва, по эльфскому летоисчислению, и мир погрузится в темноту. А этот год уже наступил, на улице уже тысяча триста второй год, а Кровавая ночь в Гонвиале лишь подогрела страх людей. Ревенцы не верят в это предсказание, ведь сколько они тут уже живут, и нет ни единого намёка на грядущие ужасные события.

– Слышали, что тот рыцарь сказал нашему бургомистру? – спросил один мужчина у своих знакомых. Они стояли неподалёку от дома бургомистра, когда девушки проходили мимо них. – В столице придворного чародея, Маркуса Флинта, убили!

– Да ты что? – удивились рядом с ним стоящие. Марлин, сама удивившись, остановилась, дёрнув за рукав платья Астрид.

– Да. Ходили слухи, в Авроре были подозрительные типы в тёмных плащах. После ночи убийства они тут же исчезли.

Марлин и Астрид пошли дальше, обсуждая это шокирующее событие. Маркус Флинт был величайшим чародеем. Много баллад и легенд пели о нём барды и менестрели, о его подвигах и битвах, в которых чародей никогда не проигрывал. Эта новость изумила их, и всю дорогу они только об этом и говорили.

В таверну Мартинли они пришли быстро. Это была самая большая таверна во всем городе, и в ней чаще всего справляли важные праздники. Девушки быстро переодели белоснежные передники и принялись за работу. Днём всегда мало народу, ведь все ещё пока заняты на своих работах. Обычно людей становится больше вечером. Хозяйка раздала девочкам поручения, пока никого не было. Марлин пришлось убраться в кладовой: вымести просыпавшуюся крупу и муку, вытереть полки, и поставить некоторые мешки на места. Астрид же направилась местным рыбакам, чтобы заплатить за рыбу, которую поставляют они этой таверне для приготовления еды.

Вечером, когда девушки закончили поручения, они начали разносить еду и кубки, полные медовухой или наливкой на подносах. Пришёл бургомистр со своими знакомыми и парой рыцарей из императорской армии. Рандольф Гордон был высоким, голубоглазым и с густой бородой. Он напоминал доброго дровосека, а вовсе не серьёзного бургомистра. Рандольф рассказывал какую-то весёлую историю, и вся компания смеялась, опрокидывая кубки.

– Марлин, принеси ещё! – обратился он к девушке.

– Сейчас! – кивнула Бреннерд и направилась к ящикам, стараясь сделать это быстро. Однажды она задержалась, и бургомистр пошутил, сказав, что и Артур так её и не дождётся. Девушка же покраснела от возмущения, но отошла и больше не могла подойти к отцу Артура.

Артур – это девятнадцатилетний парень, сын бургомистра, Рандольфа Гордона. Парня знает почти весь город, особенно люди его возраста. Конечно, Марлин знала его с детства, ведь он с Эдмундом лучшие друзья. Но так получилось, что девушка сразу невзлюбила его. Он все время над ней подшучивал, крал её рисунки, а однажды, случайно или нет, пролил на неё целое ведро воды. Девушка просто не могла выносить его присутствия очень долгое время. После того случая с его отцом она подумывала, а не взять ли зелье у Люпус, чтобы превратить парня в свинью на пару дней. Но сейчас девушке было откровенно наплевать, да и парень стал намного меньше подшучивать над Бреннерд.

Как раз в таверну зашёл именно он. Артур подошёл к столу, где сидел его отец со своей компанией. Похлопывая по плечу сына, Рандольф начал рассказывать о нем своим собеседникам: как тот хорошо стреляет из лука и катается мастерски на лошади. Да, ничего не скажешь. Марлин видела, как тот ещё девятилетним ребёнком, стреляя из лука, попадал точно в цель, стоя в двадцати метрах от мишени. Бургомистр просто сиял от радости, гордясь своим старшим сыном.

– Да.… Вот почему все наши знакомые стесняются перед ним, – сказала Астрид Марлин. – А он обращает внимание только на тебя, – лукаво произнесла та.

– Ну-ну. Мне интересно, куда он эти все мои рисунки дел. Знаешь ли, они были мои самые любимые, – возмутилась девушка. Астрид коротко захохотала. Подруги Марлин всегда над ней подшучивали из-за странного отношения Артура к Бреннерд. Это было невозможно назвать любовью, симпатией или такой странной попыткой сблизиться.

Марлин облокотилась об стойку, подперев подбородок рукой и устало вздохнув. Астрид вышла на улицу подышать свежим воздухом, а Бреннерд осталась, вдруг зайдут ещё люди. Рандольф и приезжие гости ушли, оставив после себя гору кубков и тарелок, которую девушка быстро убрала и отошла к кухне. Лишь два редких жителя сидели в разных местах зала и ужинали. Она ещё раз оглядела уютную таверну скучающим взглядом.

Всё было как обычно. Жизнь казалась для Марлин обыденной. Каждый день было одно и тоже – дом, работа в таверне, дом, работа в таверне. Лишь капелькой разнообразия были встречи с подругами и редкие выходы на задания с отрядом Шоте. Ей казалось, что городок давил на неё. Она с лёгкой грустью смотрела на проплывающие вдали корабли и с жадным интересом слушала проезжающих мимо путешественников, которые заезжали в таверну в Мартинли, чтобы передохнуть и поесть.

«Эдмунд хотя бы по ночам на луну воет в лесу, хоть какое-то разнообразие…» – пронеслось в мыслях девушки, и она снова глубоко вздохнула. Хотя про то, что Эдмунд как настоящий зверь воет на луну, было грубо сказано, но Бреннерд и вправду превращался в огромного волка. Раньше это было неконтролируемо, особенно в полнолуние, но сейчас парень спокойно может сдерживать себя в этот цикл луны.

Марлин отвлёк очередной гость, который зашёл в таверну и сел за самый дальний стол. Девушка нахмурилась. Зашедший мужчина был в плаще, который достаточно хорошо скрывал его лицо. Бреннерд подошла к нему, натянув улыбку. Обычно такие люди прятались от стражников, либо от других людей, от которых бы они хотели скрыться.

– Добро пожаловать в таверну Мартинли, что будете есть? – вежливо обратилась к нему Марлин.

– Принеси вяленой рыбы и бутыль с пивом, – грубо сказал гость, кинув небольшую горсть монет на стол. – Только быстрей, у меня нет времени.

Бреннерд уловила взглядом два меча, которые были заметны за спиной мужчины – ткань плаща слегка очерчивала формы их рукоятей. Это было бы трудно заметить, если бы Марлин отец не учил обращать внимание на любые мелочи в незнакомом ей человеке. Девушка остолбенела, и это заметил незнакомец. Он заскрипел зубами и злобно глянул на неё из под плаща. Бреннерд увидела яркие фосфорические желто-зеленые глаза с вертикальными зрачками.

«Ведьмак…» – ошеломленно подумала девушка.

– Я сказал быстрей! – прошипел тихо, но приказным тоном мужчина.

«Два меча. Два меча за спиной. Один точно железный, другой серебряный…» – она сглотнула ком в горле и медленно собрала монеты.

Марлин резко развернулась, быстрым шагом идя к стойке, по пути взяв бутыль с ящика.

«Что здесь делает ведьмак?! Их давно уже никто не видел. Слееры перебили многих из них. А тут действительно находится настоящий ведьмак, так ещё, похоже, удачно мутировавшийся! – девушка наливала с бочки напиток медного цвета в бутыль. – Редко, кто становится удачным экспериментом. Вертикальных зрачков у ведьмаков не наблюдалось уже два столетия… Видимо, его достаточно сильно… пытали, чтобы сделать из него настоящего ведьмака. Узнать бы, к какой школе ведьмаков он относится… Если он из той же школы, что и мой отец…»

В это время гость обеспокоенно озирался, скрипя зубами и нервно тарабаня стол пальцами. Марлин быстро зашла на кухню, набрала в мешочек вяленой рыбы и снова вышла в зал. Ведьмак уже быстро встал, как только увидел её, и стремительно шёл к ней, уже готовясь забрать заказ.

Дверь таверны резко хлопнулась, и в зал вошли двое высоких мужчин в матерчатых доспехах и чёрных мантиях, на которых был вышит знак Слееров. Марлин широко расширила глаза. Ведьмак, заметив резкую перемену в лице девушки, на секунду повернулся и снова посмотрел на неё. По его еле разборчивому шёпоту, в котором она ясно услышала слово «чёрт», поняла, что ему несдобровать.

Пока Слееры подошли к первому гостю таверны и начали его расспрашивать о ведьмаке, Бреннерд схватила рядом стоящего мужчину за руку и повела в кладовую. Удивившись на пару мгновений, ведьмак покорно пошёл за ней, но когда она захлопнула дверь и повернулась к нему, тот изменился в лице – молнии начали метаться в его глазах.

– Что, хочешь меня сдать им за деньги?! – прошипел ведьмак, достав резко меч и наведя кончик острия на девушку. Марлин от страха застыла на месте, прижавшись к двери. – Спешу тебя огорчить. Деньги они за нас не платят, да и я тебя сейчас убью!

Взгляд Бреннерд скользнул по рукояти меча. Две линии змейкой переплетались по ней, создавая знакомый витиеватый узор. Она удивлённо вздохнула, что снова заставило оторопеть убийцу чудовищ. Ведьмаки обучались в разных школах, и раньше они носили серебряную подвеску с головой какого-либо зверя, которая указывала на его принадлежность к какой-нибудь из них. Теперь ведьмаки не носят её, а просят кузнецов делать специальный узор на рукояти, который и стал отличительным знаком.

– Ты из школы Борна… – выдохнула она. – Как и мой отец…

– Что? – не понял сначала ведьмак, но опустил меч.

«Удивительно… Первый ведьмак, которого я увидела в жизни, помимо моего отца, так ещё из школы Борна!» – изумлялась девушка.

– Я не сдам тебя им, – прошептала она, чуть приоткрыв дверь и выглянув наружу глазком, чтобы удостовериться, что рядом никого нет.

Ведьмак удивился, но не убрал оружие.

– Я закрою тебя здесь, чтобы из таверны на тебя никто не наткнулся. Когда всё утихнет, я постучу тихо в дверь, и ты выйдешь из этого окна.

Мужчина повернулся и увидел небольшое окошко в деревянной стене.

Бреннерд уже собралась выйти, как тот её окликнул:

– Как тебя зовут?

Она немного оторопела, но через секунду тихо произнесла:

– Марлин. Марлин Бреннерд.

Девушка вышла, закрыв дверь, не увидев удивлённую реакцию на известную ведьмаку фамилию. Повернув ключ в замке два раза, она вышла в зал. Один из слееров уже расспрашивал второго гостя, а другой стоял с Астрид, пытаясь что-нибудь узнать. Девушка, ввиду своей постоянной застенчивости, нервно оглядывалась и боялась стоять перед официальным лицом. И слееру из-за этого казалось, что Вельбуд что-то утаивает.

– Добрый вечер, вы зашли поесть? – Марлин подошла к ним и мило улыбнулась.

– Сюда не заходил мужчина в плаще? У него ещё два меча спиной, а зенки как у кошака, – отойдя от Астрид, подошёл слеер к Бреннерд.

– Зенки как у кошака? – удивилась наигранно Марлин, но слееры не заметили фальши.

– Ведьмак. Зрачки вертикальные, кожа бледная. Два меча носит за спиной, – сказал другой.

Марлин не заметила, как у двери стоял Артур. Оказывается, как зашли слееры, он разговаривал с Астрид, не пойдя домой вместе с отцом. Гордон подошёл чуть ближе, видя, что слееры начали вести себя немного несдержанно с Вельбуд.

– Ведьмак? – усмехнулась Бреннерд, изумившись. – Может вы ещё ищите гнома или русалку, которая ноги приобрела?

– Ты как разговариваешь с нами, девчонка?! – разозлился слеер, грозно уставившись свысока на девушку.

– Единственный ведьмак, который когда-то был в этом городе, умер уже давно, – Артур привлёк к себе их внимание, и те узнали в нём сына бургомистра и немного стушевались. Всё-таки, не хотелось иметь скандала с Рандольфом Гордоном. – Даже если тот, кого вы ищете, был в городе, то он не будет долго находиться здесь, тем более заходить в таверну, разве не так?

– Пойдём отсюда, Маэр, – фыркнул недовольно слеер, обращаясь к своему напарнику.

Кинув на молодых людей недовольный взгляд, Маэр пошёл следом с другим слеером на выход. Когда дверь за ними захлопнулась, Астрид облегчённо вздохнула, а Марлин тут же посмотрела в сторону коридора, где находилась кладовая.

– Ну вообще никакого чувства такта у этих слееров, – покачал головой Гордон. – Эй, Марлин…

А Бреннерд уже шла к кладовой. Подойдя тихо к двери и прислушавшись, она тихонько постучала по дереву. Она тут же услышала тихий шорох и скрип окна. Девушка подождала несколько секунд, а потом засунула руку в карман, чтобы достать ключ.

– Что делаешь, Марлин? – резко раздался над её ухом голос сына бургомистра.

Бреннерд испуганно подпрыгнула, но лицо её тут же приняло багровый оттенок от злости.

– Зачем так пугать, Гордон? – прошипела девушка.

– Мне показалось, ты делаешь тут что-то… незаконное, – ухмыльнулся парень. – Что-то ты очень долго стояла перед этой дверью.

– Не говори ерунды. Я искала ключ, – пробурчала она и открыла дверь. Парень собрался зайти за ней следом, но девушка толкнула его и прошипела: – Тебе сюда нельзя!

Закрыв дверь от весёлых и хитрых глаз, она оглядела кладовую, поправила мешки и подошла к открытому окну. Выглянув из него и удостоверившись, что никого нет, она закрыла его и вышла из комнаты. Артур в коридоре не было, и она вздохнула от облегчения, что он от неё отстал и что Мартинли в это время в таверне не появилась.

Но она рано обрадовалась. Парень стоял у стойки. Бреннерд встала напротив него, а Гордон посмотрел на неё с ухмылкой. После такого случая девушка не могла успокоиться, её колотила нервная дрожь. Она, по сути, нарушила закон, скрыв ведьмака от слееров.

– Чего тебе? – грубо спросила она, начав вытирать мокрые после мытья кружки.

– Мы собираем компанию в ночь праздника, – ухмыльнулся Артур, а потом перешёл на шёпот, приблизившись к уху девушки: – Для «великих мародёрских дел».

– Опять? – как-то возмущенно произнесла это Бреннерд, смотря на парня, как на дурака. – Что на этот раз? Как три года назад пойдёте к Безумному Ярику, устроите шалость, или как два года назад пойдёте к Безумному Ярику, или как год назад пойдёте к Безумному Ярику? С Эдмундом ничего нового не можете придумать? – издевательски Марлин на него взглянула.

– Обижаешь, – сказал весело парень. – Это одно из трёх важных дел. Второе и третье секретное. Не, традиции это хорошо, к Безумному Ярику сходим, но нужно что-то новенькое.

– Ладно, пойду. Если сразу не будет весело – я уйду, – согласилась Марлин. Но зная, что если парни намереваются создать что-то интересное, то оно обязательно таким и будет.

– Вот и отлично. Астрид позови и эту рыжую бестию, – на двух последних словах его лицо немного скривилось.

– Её зовут Мэри, хватит её так называть! – воскликнула Бреннерд. – Всё, иди, не мешай мне работать!

– Я не могу постоять рядом с тобой и поглядеть на твоё прекрасное личико?

– Гордон, если придёт Мартинли, то пеняй на…

– Марлин! – гаркнул голос женщины, которая неожиданно появилась позади Артура. – Ты работаешь или с парнями тут флиртуешь?! Мне что, выгнать тебя из таверны?!

Гордон, медленно повернувшись, мило улыбнулся высокой, немного мужиковатой по внешности женщине. Бреннерд тихо сказала женщине, что работает, и показала гору кружек, которую она уже успела вытереть за разговором. Артур, чтобы не подвергнуться гневу Мартинли, направился к выходу, махнув рукой на прощание Бреннерд. Девушка лишь закатила глаза и продолжила работать, вполуха слушая злобную тираду Мартинли в её адрес. Благо, что женщина ушла на кухню, закончив ругать девушку. Марлин вздохнула, начав убирать кружки на полку под стойкой.

«Определённо, этот ведьмак скрывался от слееров. Раз он из школы Борна, как и мой отец, то можно с уверенностью сказать, что тот ничего противозаконного не делал. Только почему он оказался в Ревене? Отца моего давным-давно нет, и если бы он его искал, то, услышав мою фамилию, он бы остановил меня, чтобы поговорить. Значит, он куда-то направлялся и оказался в Ревене, или слееры его сюда загнали… – рассуждала девушка.– Он мог направляться в Лиданию. Как-то отец говорил, что где-то в Лидании, в непроходимых горах, находится школа Борна. Ведьмак наверняка направлялся домой. Но время зимовки ведьмаков закончилось уже как три месяца назад, а он возвращается только сейчас. Значит, что-то случилось, что заставило его вернуться. Вот только что?»

С такими мыслями девушка работала оставшийся вечер. Марлин и Астрид работали не долго, ведь на следующий день должен уже был состояться праздник, и хозяйка таверны не хотела, чтобы уже некоторые мужики раньше времени начали его справлять. Пару лет назад так было, и так как главное место проведения праздника была эта таверна, то пришлось немного передвинуть начало, ведь здесь пьяные горожане устроили погром. Марлин и Астрид все ещё помнили, как отскребали со стен рвоту перепивших мужиков.

 Сняв фартуки, они вышли из таверны. Попрощавшись на главной площади города, девушки разошлись. Марлин спокойным шагом шла домой, дыша свежим воздухом.

–..Молитесь дарительнице жизни всему живому, нашей радости и надежде, кого Великое Солнце освещает своим великим светом… – подняв руки верх, громко говорил священник храма Аэр. Он стоял у фонтана, а перед ним стояли верующие горожане, сложив руки перед грудью. Стояло ещё несколько зевак, которые просто слушали проповедь. Голос проповедника звонко раздавался по площади, привлекая мимо проходящих горожан.

Марлин не сильно была верующей, как и Эдмунд, но мать их иногда заставляла ходить в храм богини. Бреннерд видела пару раз, как её мать молилась Аэр. Но Корнелия чаще всего это делала дома перед маленьким святилищем на тумбочке у окна. На мировоззрение девушки повлияла ещё тётушка Люпус, особо не верящая в богов. Она даже не признавала, что магия – это подарок всевышних, как думают остальные, считая первостепенной сущностью само волшебство. Так и считали остальные чародеи и чародейки.

–..Очисти нас, сохрани нас от порождений тьмы, отвергни нас от грехов и злых содеяний… – говорил священник, а следом за ним и верующие. -..Да в твой день, в великий праздник, когда ты сберегла нас и закрыла, что больше не должно стать открытым, что больше не должно привлечь зла и хаоса…

«Говорит о Закрытом городе… Никогда в проповеди такого не было, даже перед праздником. Неужели все начинают верить в предсказание Вестницы?» – скептически подумала девушка.

Фыркнув, девушка поспешила домой, вспомнив, что мама ей сшила новое платье.

До дома она дошла быстро. Зайдя, она сразу почувствовала вкусный запах еды с кухни. Корнелия хлопотала там, готовя похлёбку. У Бреннерд заурчало в животе, и оа поторопилась снять уличную обувь и помыть руки, чтобы скорее сесть за стол.

Женщина немного постарела за последнее время. В уголках глаз появились паутинки морщин, уголки губ были всегда опущены, а спина её иногда горбилась после тяжёлого рабочего дня на поле. В особенности это было сильно заметно, когда умер Дэвид. Тогда Марлин и Эдмунду показалось, что печаль и скорбь приблизила их мать к старости на десять лет вперёд. Но спустя время женщина пришла в себя, в её глазах снова загорелся живой огонёк, морщинки немного разгладились, а при виде своих уже взрослых детей она всегда нежно улыбалась.

– Как прошёл день? – спросила Корнелия, ставя тарелку перед девушкой.

– Нормально, мам, – ответила Марлин.

«Если расскажу про случай в таверне, она рассердится и будет весь остальной вечер нервничать, потому что я подвергла себя риску. Лучше ничего не говорить про того ведьмака и слееров…» – подумала девушка, зачерпывая ложкой похлёбку.

Женщина, потирая уставшую спину, села за стол, тоже начав есть.

– Кстати, я начала разбирать хлам на чердаке, – проговорила женщина, и Марлин заинтересованно посмотрела на мать.

На чердаке их дома было много вещей, в особенности ненужных. Идея его разобрать пришла Корнелии, когда та полезла туда, чтобы найти какую-то коробочку со старыми письмами её отцу, который умер давно. Но так её и не найдя, при этом случайно уронив несколько ящиков и подняв пыль, женщина решила, что нужно прибраться.

– Работы много, да? – Бреннерд отломила кусок хлеба.

– Да, очень. По вечерам будем понемногу всё разбирать. Поможешь? Сегодня ещё что-нибудь выкинем…

– Конечно. А может, сделаем там ещё одну комнату? – предложила Марлин.

– Я тоже об этом подумывала. И с окна оттуда вид хороший открывается, лучше, чем даже с твоей комнаты, – многозначительно произнесла женщина, и её дочь усмехнулась.

– Хоть не видно оттуда, что наши соседи делают.

Поев, они обе поднялись на чердак. Вещей было много, некоторое было даже накрыто старыми тканями. В воздухе летала пыль, а пауки хорошо обстроились в углах чердака, сделав паутины. В этой комнате было только одно окно, стекла которого были так загрязнены, что был еле виден открывающийся взору пейзаж.

– Здесь очень много работы… – окинув взглядом комнату, вздохнула Марлин.

– Да… – Корнелия поставила руки на бёдра. – Эдмунд ещё поможет, если соизволит прийти домой пораньше.

– А что, он разве спать не лёг? – спросила девушка.

– Выспался и опять куда-то ушёл, но не один, а с Артуром… – Корнелия взяла первый попавшийся ящик и начала осматривать содержимое.

Они начали разбирать вещи. Было много ящиков, в которых лежали какие-то инструменты, старые ткани, книги. Корнелия еле как открыла окно, которое сначала не поддавалось рукам женщины. Свежий вечерний воздух проник, уводя наружу спёртый запах чердака. Лучи утопающего в алых облаках солнца освещали всю комнату, будто напоследок трогая всё перед ночью.

– Ничего себе… – изумлённо произнесла Марлин, осматривая содержимое одного ящика.

– Что там? – спросила Корнелия, на несколько секунд отвлёкшись от дела.

– Тут папины ведьмачьи заметки, даже несколько эликсиров… – Марлин достала старую потрепанную записную книжку и несколько склянок с разными жидкостями. – Интересно, а эти эликсиры ещё не испортились? – Бреннерд открыла первую склянку.

– Они же смертельны для людей! – громко напомнила ей Корнелия.

Вдохнув запах, девушка сказала:

– Не испорчены. Можно даже использовать.

– Выкинь их сразу. Не хватало, чтобы ещё слееры прознали.

Бреннерд закатила глаза, но всё положила обратно в ящик, спрятав его подальше от Корнелии, чтобы пронести к себе в комнату и всё подробно изучить.

«Отец что-то делал с этими эликсирами. Ведь ему нельзя их принимать, он не проходил Испытание травами…» – размышляла Марлин, продолжая дальше убираться.

Летела пыль, когда они снимали старую грязную ткань со шкафов, падали ящики, весь мусор падал на пол. Всё они это собирали в мешок. Старые полочки и стулья они решили разломать, а потом использовать их как дрова. Бреннерд потом подошла к большому шкафу Открыв его, она увидела много посуды, шкатулок, полных дешёвых украшений. Рассматривая всё это, она выкидывала в мешок. Но пару браслетов она оставила, чтобы разобрать их на бусины.

– Фу-у-ух, я так устала, – Корнелия устало провела ладонью по волосам. – Давай после праздника продолжим. Три дня точно всё тут разбирать будем.

– Я тут ещё в шкафу пороюсь, – Марлин взяла в руки какой-то старый сборник трав.

– Хорошо. Потом спустишься, примеришь платье, – Корнелия зажгла свечи в старых подсвечниках, ведь солнце уже село, и стало на улице темнее.

– Ага.

Корнелия спустилась с чердака и направилась по своим делам. Марлин долго ещё рассматривала содержимое шкафа. Но вскоре ей это надоело, и она закрыла его, сев на пол и облокотившись об его дверки. Ей просто захотелось побыть немного в тишине.

Стало прохладно. Бреннерд слышала голоса прохожих горожан, шедших домой после тяжёлого трудового дня. Ещё она услышала, как хлопнула дверь в прихожей, и послышался звонкий голос Эдмунда.

Марлин вздохнула, переведя взгляд на рядом стоявшую кипу пергамента. Подумала, что нужно разобрать ещё и её, чтобы использовать найденные чистые и целые листы для рисования. Девушка уже хотела встать, чтобы взять это кучу пергамента к себе в комнату, как кое-что заметила под ними. Что-то нарисованное или выжженное было на полу. Девушка немного сощурила глаза, приглядевшись, а потом придвинулась ближе, внимательно осмотрев. И правда, было что-то выжжено. Бреннерд медленно отодвинула кучу пергамента, чтобы куча листов не развалилась.

Она увидела выжженную изящную буковку «А». Девушка недоумённо осмотрела пол и вдруг заметила, что доска, на которой была выжжена эта буква, была самой короткой из всех досок, из которых был выложен пол на этом чердаке. Поковыряв ногтями доску, Бреннерд поняла, что её можно поднять, но только с помощью чего-нибудь острого, как например старый ножик, который она увидела в шкафу во время уборки.

«А это ещё что такое…» – Марлин вскинула брови вверх, когда сняла доску и увидела маленькую шкатулку в этом тайнике. Бреннерд посмотрела в сторону двери, а потом снова на находку. Её руки потянулись к шкатулке. Она придирчиво осмотрела её, повертела, потрясла над ухом и вдруг услышала звон, характерный для какого-нибудь украшения.

Марлин открыла шкатулку и изумлённо вздохнула. Внутри лежал кулон, состоящий из тонкой серебряной цепочки и ключа с шикарными сапфирами и белым камнем, похожий на смесь бриллианта и лунного камня. Головка ключа представляла собой три сапфира, вытянутых в форме капелек и окружающих один круглый белый камень, а язычок и стержень были украшены совсем маленькими синими драгоценностями. Ключ был аккуратным, вмещался в ладошку и не был слишком большим.

«Интересно, почему этот кулон находится здесь? Почему его спрятали?» – не понимала Бреннерд, продолжая внимательно разглядывать ключ.

Вещь явно была сделана руками настоящего мастера. Марлин видела у мимо проезжающих баронесс дорогие украшения, но на фоне этого ключа они выглядели бы совсем не роскошными. Так аккуратно установить мелкие камни просто невозможно в обычном ювелирном, для этого нужны специальные инструменты, которые не каждый ювелир имеет.

Сапфиры с озорством блеснули отблеском, так и просясь стать личной вещью девушки.

И Марлин не смогла устоять. Поставив ящик обратно в тайник, она установила доску обратно, как она и стояла. Встав и оттряхнув пыль, Бреннерд положила кулон в карман.

– Марлин! Спускайся уже! – послышался голос Корнелии.

Довольная приобретённой красивой вещью девушка вышла из чердака, прихватив с собой ящик отца и оставив у себя в комнате под кроватью, а потом спустилась вниз, где уже за столом ужинал Эдмунд. Корнелия просто сидела рядом с ним, разговаривая на отдалённые темы. Парень молча кивал и ел, внимательно слушая женщину.

– Мам, смотри, что я нашла на чердаке, – Марлин показала матери кулон.

– Какая красота! – восторженно вздохнула Корнелия. Эдмунд тоже полюбопытствовал и посмотрел на ключ с синими сапфирами у сестры. – Хотя, чего я удивляюсь. Когда-то тётушка Мюриэль приезжала сюда, помню, на её шее, на руках и пальцах было полно украшений. Может, случайно что-то оставила тут. Где ты его нашла?

– Он был в шкатулке, а сама шкатулка в тайнике. Сама удивилась, когда увидела! – воскликнула Марлин.

– В тайнике? Интересно, – произнесла задумчиво Корнелия. – Наверное, это украшение моей мамы. Они спрятали, чтобы шайка разбойников не украла, ведь тогда была война, и каждый дом то и дело, что грабили.

– Серьёзно? – удивился Эдмунд.

– Да… Тяжёлые были времена. Но потом всё стало хорошо. Родители наверно совсем забыли про украшение. Из-за болезни, я так полагаю… – говорила Корнелия.

«Хм.… Тогда всё объясняется…» – пронеслось в мыслях Марлин, и она просто вздохнула, снова посмотрев на этот ключ.

– Я с вами буду разбирать чердак. Мало ли, может, красивый кинжал найду! – сказал Эдмунд, отвлёкшись на секунду от еды.

– О, спохватился! – недовольно, но шутливым тоном произнесла Корнелия.

Семья уселась возле камина, который разжёг Эдмунд, чтобы стало немного теплее. Несмотря, что уже на улице май, погода не хотела радовать тёплыми вечерами. Бреннерды просто наслаждались теплом, разговорами. И так они сидели, пока на часах не пробило одиннадцать часов вечера. Все друг другу пожелали сладких снов. Марлин зашла к себе в комнату и сразу подошла к ящику, который оставила на столе. Взяв в руки записную книжку отца и положив кулон на стол, она села на стул и начала читать.

«Ничего интересного. Разве лишь рецепт универсального растворителя, без которого никакие эликсиры не готовятся… Ещё рецепты, но уже эликсиров и масел против чудищ. О, бомбы… – Марлин посмотрела в ящик, где лежали пару шариков, а потом в записи отца, где как раз таки говорилось о способе их создания. – Зачем отцу всё это? Он не проходил испытание травами, он не мог принимать эти эликсиры, они смертельны для простых людей… Странно…»

Марлин листала заметки дальше, пока вдруг не наткнулась на конверт, который лежал между страницами в этой записной книжке. Девушка сразу взяла в руки конверт и начала осматривать, а потом открыла и увидела знакомый почерк отца. Марлин сразу отложила записную книжку и начала с жадностью вычитывать письмо. Ведь письмо было написано за день до его смерти.

«Арадор, я прочитал твоё письмо. Конечно, я помогу вам, ведь вы много раз меня выручали. Формулу я смог вычислить, но не уверен, что она правильна. Сразу скажу, что дело не в росте и в весе человека, этим можно пренебречь, а самой концентрацией ингредиентов, на что вы и рассчитывали.  

            Универсальный растворитель на алкоголе также надо использовать, без него не обойтись. Нужно лишь снизить концентрацию ядовитых ингредиентов, и тогда можно принимать эликсиры. В каком количестве нужно принимать – это надо выяснить экспериментально, в противном случае можно захворать от интоксикации.

            Если не получилось, то отправьте ещё раз письмо. Я пока ещё подумаю, может уже к тому времени я найду другой способ.

            Удачи.

                                                                                                                        Д.Б.»

Внизу была написана очень сложная формула какого-то эликсира, по составным частям которым Марлин поняла лишь то, что нужны пещерные грибы «кровянки». Остальное девушке было непонятным. Она решала такие цепочки, когда обучалась у Люпус, но они были совсем лёгкими.

«Отец кому-то хотел помочь… Точнее не кому-то, а братству ведьмаков… Зелье, которое притупляет ядовитые действия эликсиров, и получается, что обычные люди тоже могут их принимать! Но… Это не возможно… Или возможно… – Марлин не верила своим глазам, внимательно смотря на формулу. – Он не успел отправить письмо, его на следующий день убили… А если очень срочно нужна эта формула ведьмакам? Или уже не нужна? Всё-таки почти четыре года прошло…» – раздумывала Марлин, немного нервничая.

Сразу вспомнился сегодняшний случай в таверне. Глаза ведьмака были злыми, но, если приглядеться в них, то можно было заметить отчаяние. Он устал, а помочь никто ему не хотел. Поэтому на его лице выразилось недоумение, когда Марлин решила помочь ему. Ведьмак не верил ей. Что сейчас происходит в братствах? Что заставило этого ведьмака оказаться в Ревене, на границе империи?

Кому могла обратиться девушка, так это только к колдунье Люпус. И девушка решила, что послезавтра сходит к ней. Отец мог к ней обращаться по поводу этой формулы, и возможно, что она знает адресата. Спрятав письмо и папин ящик в шкафу от мамы и Эдмунда, девушка решила лечь уже спать. Про платье, которое сшила её мама и которое Бреннерд должна была его примерить, вспомнила только сейчас.

«Примерю завтра… – девушка зевнула. – Сегодня слишком был насыщенный день…»

Рука случайно дотронулась до кармана, где лежал тот кулон. Марлин, достав его, снова внимательно осмотрела. Ключ завораживал своей красотой, а камни переливались светом, отбрасывающимся с источников освещения в комнате.

«Какой-то день находок… Странное ощущение… Впервые за такое долгое время что-то происходит…» – метались мысли в голове у Бреннерд.

Когда вырвался у неё ещё очередной зевок, она решила наконец лечь спать. Ей нужно было выспаться, ведь ей придётся весь завтрашний вечер стоять на ногах. Конечно, найдёт минутку насладиться праздником, может даже немного потанцевать, но работу никто не отменял.

Умывшись и переодевшись в одежду для сна, Марлин положила ключ на тумбочку и потушила свет. Бреннерд смотрела в окно, слыша, как мимо их дома проходят стражники с факелами, яркое пламя которых хорошо освещало улицы. На глади океана блестели звёзды, которыми было усыпано тёмное небо. Вид ночного маленького городка успокаивал и радовал глаз своим уютом. Глаза девушки уже непроизвольно закрывались, а спустя время она уже заснула. Тишину в комнате лишь прерывало тихое сопение.

Тишина наступила и в Ревене. Лишь только в одном кабаке слышались пьяные голоса. Остальные горожане мирно спали в своих постелях. Даже на Ведьминском холме было тихо: чародеи тоже отдыхали, ничем не занимаясь. Стражники занимали свои посты, туша огонь, и некоторые из них позволяли себе прикрывать глаза, а кто-то даже, наплевав на обязанности, спал прямо на своём назначенном для службы месте, подпирая своим телом рядом находившиеся поверхности.

Луна наконец выглянула из облаков. Она потихоньку вступала в свой самый сильный цикл – полнолуние. Её свет пробегал по дорожкам, по крышам домов, заходя в жилища людей, трогая лица детей, которые забавно морщили свои носики во сне, и взрослых, зарывающихся головой в подушку. Так лунный свет добежал и до комнаты Марлин, проникнув сквозь стекло окна и забираясь на её постель, тронув слегка её волосы, а потом устремим своё внимание на рядом лежащий кулон.

Ключ на тумбочке засветился слабым голубым светом, но тут же потух в темноте комнаты.

2. Праздник.

Утром дома никого не было. Корнелия ушла по делам, а Эдмунд, как догадалась Марлин, пошёл к Гордону, чтобы докончить то, что они собираются устроить сегодня ночью для друзей. Марлин, быстро позавтракав, хотела уже подняться к себе в комнату, чтобы примерить платье, как кто-то вдруг ей постучал в дверь. Девушка поспешила открыть. На пороге была её рыжеволосая подружка Мэри, с которой она дружила с самого детства. В её зелёных глазах вспыхнул задорный огонёк.

– Привет, Мэри, – улыбнулась Марлин.

Рыжеволосая зашла в дом, закрыв за собой дверь.

– Как вчера поработали? – спросила Мэри.

– Нормально. Без лишних происшествий в лице Гордона, – усмехнулась Бреннерд, но когда отвернулась от подруги, тут же приняла серьёзный вид, вспомнив вчерашний случай с ведьмаком, подумав, смог ли он скрыться от слееров.

– Да ладно! Вот ничего себе, – хохотнула Мэри и жестом показала сесть Марлин на стул. – Садись, я тебе волосы заплету.

– Так вот зачем ты пришла!

– Ага. Волосы тебе будут мешать, а простой хвостик в праздник – нет! Давай, садись. Я помню, как в прошлом году ты на празднике разносила еду. Ворона бы позавидовала твоему гнезду на голове.

Марлин пришлось сесть. Если уж Мэри за что-то взялась с энтузиазмом, то её не угомонишь. Мэри расчесала волосы своей подруге и начала заплетать, иногда разделяя некоторые локоны, чтобы Бреннерд их поддержала, а потом подруга их собирала обратно в косу. В это время девушки увлечённо болтали. Рыжеволосая долго заплетала волосы, но вскоре она достала из сумки синюю ленту и завязала пышным бантиком конец косички, чтобы всё не расплелось.

– Всё! Ох, какая я молодец, – самодовольно произнесла Мэри, глядя, как загорелись глаза у Марлин. – Тебе идёт коса.

– И вправду, – Марлин рассматривала свою причёску в зеркале. – Спасибо, Мэри. Кстати, ты бант подобрала прямо мне под платье!

– Да я ж гадалка, не знала? – хохотнула Мэри. Она положила расчёску на стол и подошла к двери. – Ладно, мне надо ещё к бабуле зайти. Встретимся на празднике! – она махнула ей рукой, вышла из дома Бреннердов и бодрым шагом направилась в архив, где работала её бабушка.

Марлин ей помахала рукой, а потом закрыла дверь и, наконец, поднялась к себе в комнату.

Корнелия, когда ещё её дочь спала, повесила готовое платье на стул. Марлин в него переоделась, стараясь не задевать красивую косу. Девушка придирчиво осмотрела себя в зеркале, удостоверяясь, что ничего не торчит. Довольная собой девушка надела ещё кулон с сапфирами, но спрятала его под платьем, боясь потерять при разносе еды – застёжка была слабой. Последний раз взглянув в зеркало, девушка вышла из комнаты и спустилась вниз. Накинув тёплый плащ и надев сапоги, она вышла из дома и закрыла дверь, направившись в таверну.

Атмосфера в городе была праздничной. Люди были радостными, дети весело бегали по улицам. И погода была просто прекрасной, безветренной, хотя и холодной. Было много священников храма Аэр, которые стояли в разных местах Ревена и читали проповедь, а верующие горожане преподносили дары к алтарю в виде венков, фруктов, монет для бедных. Некоторые стояли рядом и молились великой богине жизни. Продавали печёные яблоки в мёде и всякие разные вкусности, горожане пели песни, танцевали у рядом стоящих и играющих уличных музыкантов.

Бреннерд проходила мимо самого большого храма Аэр в ближайших селениях, откуда доносилось хоровое пение. Песня восхваляла богиню, которая подарила жизнь всему в этом мире, Мидельфхейме. Снаружи храм не отличался от обычных,но внутреннее убранство поражало своей красотой: витражные окна, высокие потолки, пол, красиво украшенный мозаикой, и статуя богини Аэр, перед которой стояли очереди людей. И конечно атмосфера, атмосфера веры в светлое будущее.

– С праздником! – незнакомая женщина улыбнулась Марлин. Бреннерд ответила ей тем же. Прохожие поздравляли друг друга, и эта радостная атмосфера подняла настроение девушке.

В таверне Мартинли была суматоха. Девушки открыли форточки, парни поставили больше скамеек. Хозяйка командовала над всеми, говорила, что куда и что принести. Марлин присоединилась к другим. На кухне Астрид чистила картофель, и Бреннерд начала помогать ей, надев фартук, чтобы не запачкать платье. А потом все остальные разносили еду на подносах. Открывали бочки медовухи, пива и наливок на сливе и лимоне.

К вечеру все уже немного устали, и работникам таверны Мартинли дала час отдыха. Марлин и Астрид сидели на свежем воздухе, наблюдая издалека за развернувшейся ярмаркой на площади и беззаботно болтая. Позже люди начали подтягиваться к таверне Мартинли, в помещении начали уже раздаваться звуки лютни, и девушки, тяжело, но весело вздохнули и зашли внутрь.

– Марлин! Помоги Марклу вытащить бутылки вина для важных гостей! – послышался голос одного парня по имени Бени, который тоже работал тут. Марлин побежала помогать.

 На небольшую сцену, сколоченную из досок, вышли музыканты и местный бард со своей лютней. Вскоре заиграла музыка, а с ней и зазвучал звонкий голос барда, который с улыбкой распевал песню:

– Собрались мы тут друзья,

                Праздник с вами провести.

               Эй, хозяйка, больше пива!

                Тут народа пруд-пруди!

Народу и вправду стало больше. Платя за вход, горожане заходили в таверну и рассаживались по свободным местам. Не прошло и часа, как зал был полностью забит людьми. Пол скрипел от пляса молодых, которые ни на минуту не садились, а лишь танцевали и танцевали под звуки бодрых музыкальных инструментов. Столы ломились от еды, рекой текли пенные напитки по кубкам и кружкам в руках взрослых, которые то и дело поднимали всё новый тост. Пришёл на праздник и Рандольф Гордон со своей семьёй, однако ему пришлось сесть на этот раз не с женой и детьми, а с прибывшими гостями, которые тоже изъявили желание посетить праздник. Они сели за отдельный большой стол, который находился на втором этаже таверны, откуда можно было наблюдать происходящее в главном зале.

Бреннерд летала от одного стола к другому, время от времени сменяя подносы, на которых она несла кубки. На её глаза попалась компания приезжих людей, которые решили остаться на ночь в Ревене.

Подойдя к ним и быстро расставив кубки, она налила каждому напиток, высоко подняв кувшин так, что приезжие немного всполошились.

– Ой, не пролей, не пролей наливочку!

Бреннерд захохотала.

– Не бойтесь! Видите, ни капли не пролилось! – она оглядела всех. – Вы приезжие, да? Откуда приехали?

– Хе, да не откуда! – ответил один из них. – Путешествуем по миру. Решили остаться здесь на ночь, всё-таки праздник Аэр!

– Да уж! Праздник богини Аэр здесь – настоящее веселье! Пьют у вас тут – мама не горюй! – сказал другой, потерев свою рыжую бороду.

– Ну, вы тогда много не пейте. Эту наливку у нас очень крепкой делают! – улыбнулась Бреннерд.

– Это для нас ещё водичка, – поддавшись обаянию девушки, мужчины продолжали говорить с ней дальше, хотя по виду они выглядели совсем неразговорчивыми. – Однажды мы пили наливку из мандрагоры – вот настоящий ад для печени был! Но хороша наливка была, ух, хороша!

В голове Марлин вспыхнула картинка шкафа тётушки Люпус, где девушка однажды увидела бутылку с надписью «Наливка из мандрагоры», которую, кстати, колдунья вытаскивает и выпивает после каждого полнолуния.

Недалеко от этих путешественников сидела мама Марлин и её брат Эдмунд. Корнелия разговаривала с женщинами её возраста, а Эдмунд накладывал себе еды. Марлин отнесла поднос и подошла к своим родным, потрепала по голове Эдмунда, а маму она поцеловала в щёчку.

– Марлин, садись, поешь! – Корнелия взглянула на дочь.

– Когда танцы начнутся, поем, – быстро проговорила Марлин. Она взяла небольшой бутерброд и съела на ходу, идя к стойке, где уже стояла ещё одна партия кубков.

Становилось душно в помещении, работники таверны начали открывать окна, пропуская вечерний свежий воздух. Танцы всё ещё продолжались, был слышен смех и хохот, кто-то хлопал под ритм музыки, бард бренчал на лютне и успевал кидать многозначительные взгляды в женскую толпу.

Бреннерд всё же нашла минуту отдохнуть и сразу пошла к матери. Эдмунд уже куда-то ушёл, и Марлин пришлось одной сидеть в компании взрослых женщин, распивающих вино.

– Я ему и говорю: «Хочешь хоть что-то получить от жизни – перестань ныть и иди работать». А он мне заявил, что я глупая женщина и что одни глупости несу! Ишь, видите ли, его золотом жизнь не осыпает, потому что несправедливости полно! – в сердцах высказалась женщина, громко поставив кубок с вином на стол.

Рядом сидевшие женщины ахнули и начали сыпать ругательствами негодника-мужа подруги. Корнелия ничего не говорила, тихо сидя и закусывая терпкое вино фруктами.

– Я устала выслушивать его нытьё. Хоть в океан бросайся, там тебя достанет! – эта женщина красноречиво показала рукой в сторону берега.

– Ну, сильно устала? – Корнелия отвлеклась от разговора со своими ровесницами и глянула на дочь, которая с аппетитом ела жареную курицу.

– Да нет, – пожала плечами Бреннерд.

– Может, пойдёшь к своим друзьям? Кажется, я видела их где-то, – Корнелия знала, что Марлин будет скучно в компании взрослых женщин, изливающих своё бытовое горе.

– Хорошо. Мартинли как раз разрешила уже веселиться! – Бреннерд задорно улыбнулась, на что женщина хохотнула.

– Святая Аэр, на меня либо уже вино плохо действует, или действительно будто Дэвид сидит рядом с тобой и улыбается! – обратилась та женщина к Корнелии, косясь на рядом сидевшую с нею Марлин. – Ну, точная копия! Такие же голубые глаза и мальчишеская улыбка!

Ошеломлённая словами своей знакомой Корнелия глянула на свою дочь и мягко улыбнулась, убрав выбившийся локон Марлин за её ухо. Она, конечно, знала, что её маленькая девчушка похожа на Дэвида, но почему-то было так странно слышать это от других. Тогда Корнелия снова поглядывала на дочь, с удивлением замечая ещё новые схожие черты.

– Да, точная копия… – тихо посмеялась Корнелия.

– Вот муж у тебя был хороший! И ласковый, и сильный. На руках тебя носил, как куколку! – без тени зависти произнесла та женщина, снова наливая себе в кубок вино. – Надо было тоже за ведьмака выходить, я бы его мечи вытирала, лошадку бы мыла, а не топила себя в алкоголе из-за этого раздолбая!

Марлин и её мать ничего не сказали. Корнелия лишь очередной раз пригубила напиток, а её дочь отвернулась.

«Не все ведьмаки были такие. Мой отец среди ведьмаков уже выделялся тем, что не проходил испытание травами, чего уж говорить, что у него была семья, то есть мы…» – подумала Марлин, но вслух ничего не сказала.

Как будто невзначай из глубины зала послышалось пьяное пение. Небольшая кучка мужиков пела песню про Головореза из Ревена. Корнелия не заметила этого, погрузившись в разговоры с женщинами, а Марлин явно услышала слова из этой не нравившейся ей песни.

– Два кретина из Дрейнтира

Вдруг решили дом ограбить,

Но в Ревене, рядом с лесом,

Злой ведьмак здесь проживал.

Мало было этой вести -

Не боялись его вовсе,

И впридачу дочь его

Взяли и забрали.

Три кретина из Дрейнтира

Больше глупыми не будут,

Потому что ведьмак злой

Бошки им обрубил!

Распевая гласные, пропели мужики и захохотали, опрокидывая кубки. Марлин скривила лицо, закинув в рот кислую виноградину. Захотев наконец найти своих друзей, девушка встала, чмокнула маму в щёку и направилась искать в первую очередь рыжеволосую.

Найти Мэри было не так трудно. Она сидела со своим возлюбленным Альбертом, сыном кузнеца. Они о чём-то тихо перешёптывались, глупо улыбаясь друг другу, и Марлин даже было немного жалко их прерывать. Она села напротив них, и те оба отвлеклись друг от друга, с улыбкой смотря на подошедшую.

– Привет, Марлин, – поздоровались они оба.

– Привет, где остальные? – Бреннерд поставила перед собой кубок.

– Астрид должна скоро подойти. Эдмунда с Артуром видела среди девчонок возле музыкантов.

Марлин с улыбкой закатила глаза. Мальчики опять пошли флиртовать с девчонками.

Через пару минут подошла и Астрид, уставшая и чем-то расстроенная. Бреннерд это заметила по её слегка красным щекам и грустным глазам, но Вельбуд улыбнулась, и её лицо немного просветлело, когда она подсела к своим друзьям.

– Чего вы всё время работаете в праздники? Неужели хозяйка Мартинли вас так не любит? – спросила Мэри.

– В особенности, она не любит меня. Астрид за вечную неуклюжесть, – ответила Марлин, и Мэри с Альбертом засмеялись. Вельбуд же махнула рукой. Обычно она бы вступила в шутливую перепалку, но сил у неё не было. С самого утра она была на ногах, и присесть ей удалось только сейчас.

Они весело болтали и ели вкусности, которые стояли на столе, шутили и смеялись, и, наконец, все почувствовали дух праздника. Потом они встали и начали танцевать. Музыканты, увидев, что танцевать вышло много молодых, начали играть очень всем известную мелодию. Многие девочки тут же ахнули и начали краснеть, а мальчики довольно улыбаться и звать их на танец.

Танец это называется «Одна пара». Это похоже на игру, ведь в конце должны остаться только двое людей, мальчик и девочка, которые должны поцеловаться на глазах у всех. Парами во время танца менялись. Марлин один раз попала к брату, потом к какому-то парню, а, в конце концов, попалась к Артуру, сыну бургомистра города. Он ухмыльнулся, а Бреннерд лишь недовольно скривила губу. Она заметила, как Гордон перемигнулся с Эдмундом, и резко отвёл Бреннерд со сцены. Марлин только поняла, что оставались только они и Эдмунд с какой-то девушкой, которую Бреннерд не могла разглядеть.

Всё произошло очень быстро. Марлин только отошла с Артуром, как увидела, что остались Эдмунд и… Астрид! Они оба стояли в середине, прижимаясь друг к другу и одновременно вместе краснея. Как последние поменявшиеся, они должны остаться. Все громко захлопали.

«Эдмунд и Астрид?!» – удивилась Бреннерд.

Мэри громко захохотала вместе с Марлин, когда Эдмунд поцеловал раскрасневшуюся Астрид в губы. Под бурные громкие аплодисменты они отошли друг от друга: Астрид, красная как рак, подбежала к девочкам, а Эдмунд, немного смущённый, провёл рукой по волосам и отошёл к Артуру и другим парням.

«Эдмунд договорился с Артуром, чтобы остались только мы, ведь время нахождения на сцене зависит от желания парней и от степени их усталости танцевать, ведь музыканты увеличивали темп. Не все хотят целоваться с кем-то на глазах у всех горожан… – думала Марлин. – Так вот какая причина косых взглядов Эдмунда в сторону Астрид… Она ему нравится! Ну, мальчики!»

– Эх, жалко, было бы такое зрелище: «поцелуй Марлин и Артура». Я бы всё отдала, чтобы на это посмотреть. А вы всё испортили! – шутливо произнесла Мэри, посмотрев выразительно на Астрид.

Марлин кинула на неё недовольный взгляд. Ведь если Артур быстро не среагировал, то пришлось бы девушке его целовать, что ей особо не хочется.

– Хватит, Мэри! Перестань! – всё ещё красная, пропищала Астрид, закрыв лицо руками. Мэри опять захохотала, а Марлин лишь улыбнулась, и все трое опять сели за тот стол, за которым они сидели.

Альберт подошёл через несколько секунд к Мэри, что-то прошептал на ухо, отчего лицо девушки засияло, и со словами «Мне придётся вас покинуть, дамы» она ушла со своим возлюбленным, на что Астрид и Марлин закатили глаза, но улыбнулись и порадовались за подругу.

– Хм… Интересно, станешь ли ты моей родственницей? – спросила хитро Марлин у Астрид, и та с возмущением посмотрела на Бреннерд:

– О святая Аэр, не будь Мэри!

– Ладно-ладно, но я не против, если ты и мой брат будете встречаться, – подмигнула Марлин, и Астрид что-то буркнула себе под нос, мило краснея.

– Кстати, что интересного приготовили Артур и Эдмунд? – перевела тему Астрид. Бреннерд пожала плечами.

– Но зная их, можно с уверенностью сказать, что будет очень весело, – заключила Марлин. – Наверное, нам скоро пора уходить. Уже близится полночь.

Топот ног, хлопки рук под ритм музыки, звон кубков и радостные глаза. Маленькие дети бегали по помещению, кто-то из них выбегал на улицу и возвращался обратно. Родители нисколько не ругали детей, проводя время в своё удовольствие. Пара мужиков решила устроить кулачный бой, за которым следила небольшая часть народа, скандируя их имена, крича и вопя.

За столом бургомистра и советников города что-то тихо обсуждали. Приезжие гости ушли с праздника раньше, не забывая про свои обязанности, связанные с Закрытым городом. Поэтому бургомистр и советники начали говорить о чём-то важном. Их народ вообще не слышал и не обращал внимания, ведь все веселились и не замечали, какие лица у советников и мэра были неподходящими для праздничного настроения. Один из них не включался разговор, а задумчиво наблюдал за другими со второго этажа, подперев кулаком подбородок и попивая вино из кубка. Его сосед, увидев, что тот даже не вникает в тему разговора, несильно толкнул его локтем:

– Гильем, хватит пить уже вино, присоединяйся к разговору, – недовольно произнёс мужчина с недлинной бородкой.

Гильем вздохнул, поставив кубок с вином на стол и начал прислушиваться к говорящим.

– Ещё в то время, когда была война с островитянами, они устраивали хаос по стране. Каждое поселение после них всегда оставалось разорённым и сожжённым. Они не жалеют женщин и детей, мужчин тем более. И что самое интересное: они начинают мародёрствовать, когда с миром начинает происходить что-то плохое. Они будто чувствуют, что что-то произойдёт и что это сломит сильно людей. Как я уже говорил, они начали нападать на людей до войны с островитянами, когда ещё Нудорр воевал со многими странами, когда Эртельгаст снова переживал набеги орков… – проговорил самый старший из них мужчина с длинной седой бородой. Его зовут Галахад, но местные его называют Мудрейший, таких, как он, на свете мало, ведь говорят, что они могут даже почти предсказывать будущее. Его деревянный посох случайно упал, до этого спокойно опираясь об подлокотник стула. Он его поднял и продолжил говорить: – Где, говорите, господин бургомистр, они начали нападение?

– В столице, Мудрейший. Неизвестные напали на придворного волшебника Маркуса Флинта… – ответил Рандольф Гордон. – Но это может лишь слухами, что это именно они напали на него.

– Всегда всё начиналось со слухов. Сомнений нет, на него напала именно это гильдия.… Маркус был сильнейшим волшебником, а если его убила эта гильдия, значит она сильней и опасней, – серьёзно проговорил Мудрейший.

– К чему вы это ведёте, Мудрейший? – недовольно спросил мужчина по имени Кендрик, который сидел рядом с Гильемом.

– Веду к тому, что они могут прийти сюда, – сказал Галахад.

– Чушь собачья. Что им тут делать? – фыркнул Кендрик.

– Предсказание Возвещающейся Вестницы Айнинкэ совпадает по времени в данный момент, – произнёс Мудрейший, и, увидев, как Кендрик закатил глаза, а Рандольф покачал головой, нахмурился. – Я серьёзно. Закрытый город откроется. Это уж точно. Достаточно прошло времени. И Солнце, наша страна, постепенно угасает. Близится война с Нудорром, а Нудорр – змея. Когда-то мы были братьями, мы помогали друг другу, но всё пошло не так, и мы стали врагами. Змея погибнет.

– Вы думаете, что теперешний император Герард Тистейн – слабый правитель? – спросил Гильем.

– Он не слаб, как кажется. Но он сделал неправильный выбор, и у нас не осталось союзников, кроме Эртельгаст и Лидании. Но эртельгасты ненавидят нашу страну, и я не думаю, что королева Ровенна согласится нам помочь из-за скандала, – промолвил Мудрейший.

– Из-за принципов, – подчеркнул Рандольф. – А Лидания – слабая страна. Она всё время сохраняет нейтралитет. Её войска почти не закалены войной и битвами. Нудорр нападёт на неё.

– Да, да… – кивнул Мудрейший. – Поэтому я настаиваю на той просьбе, господин бургомистр. Хотя бы ради того, чтобы сохранить жизнь нашему городу.

– Какой просьбе? – спросил Гильем.

– Попросить помощи у магов и чародеек с Ведьминского холма. Усилить защиту, сделать ловушки вокруг полуострова, а вокруг города поставить барьер. И поручить одно дело нашей страже: найти безопасный выход из города… – ответил Гордон, а потом добавил: – Всё-таки лучше подстраховаться. Что-то у меня плохое предчувствие, а оно меня никогда не обманывает.

– Ну, раз так, то конечно следует, – изрёк Гильем.

– А я всё равно в это предсказание не верю, – пробухтел Кендрик. – Сколько лет жили тут люди с самого основания города, ничего такого не происходило, что могло выбить из колеи. В основном интрижки: кто кому в карты проиграл, и какая баба неверна своему мужу была.

– Кендрик, Кендрик… – вздохнул Мудрейший.

– А что? Я говорю, как есть. Бабы сейчас такие пошли, лишь бы только о себе. Пример с чародеек берут, ух, зараза!

– Не все же такие, – возмутился Гильем.

– Начали с опасности, которая может надвинуться, а закончили про баб, – пробурчал бургомистр, наливая себе вино в кубок. – Кендрик, раз уже сейчас не можешь спокойно сидеть за столом, найди мне командира Шоте, он где-то внизу.

– Ладно-ладно, – пробурчал без обид мужчина, встав из-за стола, неприлично сделав громкую отрыжку. Он отошёл, а Гильем снова спросил Гордона:

– Вы уверены, господин бургомистр? Я так понимаю, ходы из города, которые вы имеете ввиду, небезопасны, поэтому вы приказали дозору всё расчистить?

– Именно так, Гильем, – кивнул Рандольф. Прошло небольшое молчание, и Гильем снова спросил:

– Но ведь только недавно там пропали люди… Вы не думаете, что там вдруг есть… чудовище?

– Именно так и думаем, – к столу подошёл мужчина лет тридцати пяти с короткой бородой и ясными карими глазами. Это был командир Фредаг Шоте. За ним подошёл Кендрик, который сел на своё место и принялся есть. Шоте продолжил: – Люди, которые пошли в эту шахту, знают там каждый камешек, а их уже нет три недели. Хоть в округе давно нет чудищ, так как их всех убил Дэвид Бреннерд…

– Но в шахтах нет, да? – Гильем посмотрел на Шоте.

– Нет. Потому что их там не было и не должно было быть.

– Тогда только скажи, как вы собрались пойти на чудовище, не зная ничего о нём? – тихо спросил бургомистр. – Ведьмаков в стране нет, а единственный из них, который жил здесь, мёртв уже как почти четыре года.

– Не знаю, но мы что-нибудь придумаем, – тихо ответил Шоте. – Но я бы не совался лишний раз в шахты. Если уж браться за это дело, то надо найти хотя бы одного, кто хоть что-то мыслит в ведьмачестве…

***

Марлин и Астрид, предупредив родителей, что уходят с друзьями погулять и переодевшись в подсобке, вышли из таверны. Народ настолько опьянел, что больше никакая выпивка никому не лезла, и поэтому девочкам там уже было делать нечего. Они быстрым шагом направились на Беличий луг, где ребята условились встретиться.

Девушки уже заметили кучку ребят из десяти человек, стоящих на лугу. Увидев их, Артур и Эдмунд помахали рукой, крича, чтобы те уже шли быстрее. Когда девушки подошли ко всем, то увидели, что среди них были голубоглазый и черноволосый парень Ричард, светловолосая маленькая ростом Даниелла, двое малознакомых парней для Марлин и Астрид, две девушки Йора и Керис и ещё два парня по имени Кайл и Толий, с которым девушки учились вместе в школе при храме.

– Наконец-то все собрались, – улыбнулся Гордон. – Как всегда, уже четыре года мы собираемся в день праздника на великие «мародёрские дела». Обычно мы все время ходили к Безумному Ярику, но в этот раз нас ждёт ещё кое-что интересное. Времени у нас не так много в этот раз, потому что мешает городская стража, но мы управимся.

– Давай уже быстрее, у нас не поэтический вечер, – легонько толкнул его локтем Эдмунд.

– Хорошо-хорошо, – коротко произнёс Артур. – Итак, курс на Ведьминский холм!

Кучка молодых людей направилась на Ведьминский холм, весело болтая и о чём-то смеясь. По улицам города гуляли горожане, рассматривая красиво украшенные цветами, лентами и разноцветными фонариками дома. На главной площади города, на сколоченной деревянной сцене, выступали музыканты, а перед сценой танцевали девушки в зелёных и белых платьях. Марлин бы с удовольствием посмотрела бы танцы, а может и сама потанцевала, но она с друзьями, которых танцы не волновали в этот момент. Астрид, похоже, тоже разделяла желание Бреннерд, но молчала, жадными глазами смотря на площадь города. Стражникам совсем не хотелось патрулировать город как обычно и они спокойно попивали пиво из больших деревянных кружек, смеясь и о чём-то разговаривая.

Ребята видели, как в некоторых домах горел свет, иногда меняющийся цветом, и разноцветный дым, который выходил из дымоходов. Это говорило о том, что маги занимаются чем-то очень серьёзным, ведь сегодня полнолуние, во время которого возможно сотворять некоторые сложные заклинания, варить редкие эликсиры и зелья или медитировать и восстанавливать энергию.

Дом Безумного Ярика находился на окраине Ведьминского холма. Весь старый и обветшалый, вовсе не похожий на остальные красивые дома других чародеев и чародеек. Казалось, что вот-вот дом рухнет, но каким-то образом он всё ещё стоял. Ребята подходили к дому тихо, чуть ли не на цыпочках.

– Так, мы с Эдмундом полезем на чердак, а вы занимайте места и ждите представление, – со смешком деловито произнёс Артур.

Марлин недовольно пождала губы. Ей не нравилось, что так мальчики шутили над Безумным Яриком. Раньше Безумный Ярик был Яррэном Бонне Войд, великим, но с противным характером магом. Он приехал сюда из островов Аард Берген очень и очень давно. Говорят, что ему очень много лет, ведь известно, что чародейки и чародеи поддерживают жизнь с помощью магии и живут очень долго.

Но в Ревене его не любили, а всё из-за его дурного характера, который доводил всех то до ссор, до драк. Он пользовался некоторыми привилегиями, которые дал ему бывший бургомистр. Ему было позволено многое, за что горожане его не очень любили. Но спустя какое-то время маг перестал показываться на людях, а позже из-за чего-то обезумел, стал спятившим маленьким стариком, очень похожим на гнома. Чародеи с Ведьминского холма предполагают, что на него наложено заклинание, но никто не хочет ему помочь. Потому что он никому в своё время не помогал.

Марлин не смотрела на этакое представление, подперев стену обветшалого дома спиной и глядя на тёмно-синее небо. Но голоса Артура и Эдмунда и хихиканья остальных ребят она слышала. Астрид тоже смотрела, но не могла не засмеяться, ведь те двое залезли на чердак и через дырки в потолке говорили с Безумным Яриком.

– У-у-у… – будто привидение завыл Артур, лежа на пыльном полу.  – Яри-и-ик…

Безумный Ярик, до этого ковырявшийся в какой-то сумке, подпрыгнул и безумно начал оглядываться. У него был большой нос, напоминающий висящую грушу, маленькие глаза, один из которых косил, заячья губа, старая шляпка ведьмы на голове, длинная седая борода, которая волоклась по полу и тем самым подметала таким образом пыль.

– Опять вы! Ух, зараза! – злобно профырчал Безумный Ярик. Почесав бок, он начал петь песню и искать «призраков», то поднимая старую ткань на полу, то открывая старый шкаф: – Го-род зак-рыт на за-мок… Ключик откроет вхо-о-од… Весело будет смерти и вот: скоро она ко всем придё-ё-ёт…

– Яри-и-ик… Мы пришли к тебе… – провыл Эдмунд.

– Бе! – Безумный Ярик кинул какую-то старую грязную тарелку в стену, и она разбилась. – Зараза! Я найду вас! Оно закрыто на замок…

– Ты не найдёшь нас Ярик… Не найдёшь… – провыл Артур. – Ведь мы в твоей голове…

Безумный Ярик схватился за голову и начал биться ею об пол.

– Нету вас там, бе! Го-род зак-рыт на за-мок… Ключик откроет вхо-о-од!.. – Безумный Ярик встал и снова начал их искать. – Бе! Оно закрыто на замок… Чтоб вас петух клюнул! Петухов все боятся!

– Яри-и-ик, не бойся петуха, бойся тётки со сковородкой в руках! Ибо это есть пока Меньшее зло! – провыл Эдмунд.

– Да-а-а-а? – он открыл от удивления рот. – А Большее зло?

– А Большее – сие тётка со скалкой и сковородкой! – провыл Артур.

Ребята чуть ли не засмеялись в голос, наблюдая всё через окна. Безумный Ярик задумался, а потом откуда-то вытащил и скалку, и сковородку. Осмотрев всё это косившим глазом, сковородкой ударил себя по голове.

– Бе! Ключик откроет вхо-о-од, – пропев гласные, Безумный Ярик уронил сковородку и скалку. – Я найду вас!… Змееглазый меня нашёл! Найду и вас! Оно зак-ры-то на за-мок!

– Яр-и-и-ик! Мы пришли к тебе с просьбой! Ты – герой, который поможет нам все-е-ем! – выл Артур.

– Да-а-а-а-а? – снова от удивления открыл рот Безумный Ярик. – Бе! Врёте! Ключик откроет вхо-о-од… Весело будет смерти и вот: скоро она ко всем придё-ё-ёт…

– Да-да, истинно тебе говорим! Наступит час Белок и Безумия! Час орехов! Нам нужен герой, кто выступит против Дикой Белки, вожака стаи!

И такой бред продолжался довольно долго, пока Безумного Ярика «призраки» не посвятили  в рыцари. После посвящения Артур вытащил орехи из кармана и уронил их на пол, и Безумный Ярик, завизжав, побежал, но столкнулся со стенкой и упал на пол, выбив зуб и захрапев. Марлин не понимала,  что было смешного, но над часом «белок и безумия» она посмеялась. Такую чертовщину могли придумать только Артур и Эдмунд.

Артур и Эдмунд спустились с чердака через дырку в крыше, через которую они до этого и зашли. Увидев их, ребята зааплодировали. Девчонки все ещё не могли отойти и хихикали ещё очень долго. Марлин, вздохнув, встала, и все остальные пошли снова за Артуром и Эдмундом, которые снова повели их куда-то.

На этот раз они снова прошли через весь город. На улицах люди все ещё гуляли, и никто не собирался идти домой. Обычно этот праздник заканчивался лишь под утро, а до утра времени было ещё очень и очень много. Бреннерд примерно поняла, сколько сейчас время, смотря, как восходит луна. Уже полночь.

Многим из компании нужно было уйти домой из-за строгих родителей. Осталось ещё меньше человек. Кроме Марлин, Астрид, Эдмунда, Артура, остались Ричард, Даниелла и те два парня. Всё это время Астрид не отрывала взгляд с Эдмунда, но когда попадала в его поле зрения, то смущённо отводила взгляд. Бреннерд бы начала сомневаться, что для её брата этот поцелуй с Астрид на празднике ничего не значил, если бы не заметила, как он сам иногда поглядывает на Вельбуд, а та не замечает. Марлин хитро себе под нос улыбалась, но молчала.

Они все оказались уже на окраине города, возле крайних домов горожан. Далеко от них начиналась дорожка, ведущая в лес, окружавший полуостров, на котором стояли три огромные статуи богинь. Молодые люди вопросительно переглянулись, и только одна решилась узнать, куда ведут их Эдмунд и Артур.

– Ребят, мы что, собираемся в Закрытый город? – остановившись, спросила Даниелла. Артур и Эдмунд повернулись к остальным и хитро улыбнулись.

– Артур, давай рассказывай, – сказал Эдмунд, и все внимательно посмотрели на сына бургомистра.

– Я подслушал разговор моего отца и командира отряда Рыцарей Крови, и он сказал, что барьер ослаб, и в каком-то месте, недалеко от этих домов, есть трещина в барьере, через которую можно пройти вглубь, – рассказал парень, и все удивились.

– Ну и что, что там есть трещина. Но думаете, что людей из отряда туда не поставили? – спросила недовольно Марлин, пнув какой-то камешек.

– Вот именно, что поставили. Но думаете, что те пропустят праздник в городе и не выпьют нашу знаменитую ревенскую медовуху? Бьюсь об заклад, что они, как сейчас наша городская стража, пьют и поют матерные песни, – Гордон сложил руки на груди. – Да ну, вам что не интересно? У нас есть шанс увидеть этих статуй очень близко.

– Интересно, а почему появилась трещина? – спросил незнакомый для Марлин парень, друг Артура и Эдмунда.

– Ослабевает уже барьер. Сколько лет прошло, – высказал свою мысль Эдмунд. – Я где-то вычитал, что всякий любой барьер, когда его источник энергии начинает барахлить или же как раз таки действовать, ослабевает и открывается.

«Ну да, вычитал. Тётушка Люпус это тебе рассказывала…» – пронеслось в мыслях Бреннерд. Иногда Эдмунд здорово рискует, рассказывая такие вещи, которые мало кто знает. Благо, ребята не спросили, что это за книжки он читает.

– Да плевать на это. Главное, что мы можем пройти через него. – ухмыльнулся Артур. – Вы что, боитесь? Старые сказки вспомнили?

– Никто не боится. Просто мы должны удостовериться, что Рыцари Крови и вправду пьют нашу медовуху и поют песни, – проговорила Марлин, смотря на лес.

– Мы с Эдом можем проверить, – предложил сын бургомистра: – Ну, так что?

– Почему бы нет, – пожала плечами Даниелла. Остальные согласно кивнули, и у всех загорелись глаза от азарта.

Компания двинулась в лес и остановилась у одной большой ели, возле которой лежали небольшие камни, на которые можно было сесть. Все, кроме Эдмунда и Артура, сели на них, а те двое пошли на «разведку», скрывшись в тени леса. Ребята разговорились и уже даже громко хохотали. Марлин рассказала весёлую историю, которая случилась с ней и её братом, опустив момент, когда Эдмунд перевоплотился от страха в волка. Никто не должен был знать, что её брат – волвит, ради подстраховки. Знала только мама, сама Марлин, тётушка Люпус, и, по подозрениям Марлин, Артур Гордон. Но девушка знала, что сын бургомистра – человек чести, он никогда не предаст друга, так что Бреннерд за это не беспокоилась. Также многие не знали, что Марлин хорошо орудует мечом и тренируется в штабе городской стражи. И так к ним был слишком большой интерес горожан и Слееров из-за отца-ведьмака.

– Вот диву далась мама, когда мы с Эдмундом пришли ужасно грязные! Она была жутко зла на нас, – вспоминала тот день с широкой улыбкой Марлин.

– А что сказал Эдмунд? Зная его характер, сморозил что-нибудь! – ухмыльнулся Ричард. Марлин захохотала, подогрев интерес остальных, уже собираясь рассказывать дальше, как вдруг резко из темноты вышли Эдмунд и Артур, напугав сидящую к ним спиной Даниеллу.

– Зачем так пугать?! – она несильно ударила ладошкой по руке Артура.

– Тихо, тихо, вас слышно на весь лес, – сказал Эдмунд. – Наши дорогие рыцари сидят, пьют медовуху, при этом распевая песни про какую-то девицу. Сколько там уже бочек медовухи пустых стоят? – спросил он у Артура.

– Пять больших, шестая уже на подходе, – деловито произнёс парень. – В общем, там есть густые кусты, через которые можно пройти мимо них, с одним условием, что если кто-то из вас случайно не упадёт на зад и не заржёт не он, и никто больше. Они хоть и пьяные, но шорох и смех услышат. Дальше, мы видели, можно спокойно зайти в лес, а там уже барьер. Если рыцари расположились там, значит где-то рядом и есть трещина.

– Ну, всё, тогда, – Даниелла встала с камня. – Пойдём уже?

Все направились за Артуром и Эдмундом, шедших уверенно через лес, в котором было не так уж темно из-за луны и светлячков. Марлин вспоминала, как они ловили этих маленьких светлячков, бегали за ними, хохоча и прыгая. Девушке казалось всё ещё, что детство не закончилось, хотя ей уже семнадцать. Ей не хотелось взрослеть, хотя это она уже осознала в четырнадцать лет, когда умер её отец.

С каждым шагом были слышны громкие голоса рыцарей. И, наконец, они увидели свет костра, и тогда Эдмунд и Артур шикнули остальным, показывая, чтобы все замолчали, и нагнулись, гуськом идя возле кустов. Ребята последовали примеру парням, уверенно идя за ними.

– А девица с той поры! – пропел рыцарь хриплым голосом.

– Нет, не так поёшь! – возмущенно сказал другой. – Ты немного «а» растягивай!

– А-а-а-а девица!..

– Да не эту, а последнюю в слове «девица»!

– Эдвард, тебе петь нельзя! – сказал другой рыцарь.

– Вот-вот. Скрипишь, как калитка в саду, – подтвердил другой, наливая себе пенный напиток. – Ох, хороша медовуха!

–..Слушайте, может, всё-таки встанем на пост? Вдруг кто-нибудь… – самый молодой и добросовестный рыцарь, который, похоже, только вступил в службу, начал уговаривать пьющих отложить празднество.

– Да не боись, – рядом сидящий рыцарь положил руку на плечо того парня. – Мы уже двадцать лет патрулируем это место, три раза в год, и никто, кроме нас, к барьеру не приближался! Знаешь, даже сам император Герард Тистейн, владыка Солнечной империи, из рода великих Тистейнов, говорит, что пора прекращать проверять барьер. Так что думай, куда служить пойдёшь в другое место.

– А как же трещина? Ведь, возможно, появился источник… – не унимался парень.

– Источник найти легко. Вон, позовём одну из чародеек из Ложи. Кто-нибудь из Авроры – хоп через портал – и нет проблем! Если даже сегодня случится, что кто-то с этим источником подойдёт ближе к барьеру, то по остаткам магической пыли найти будет ещё легче проблему. А поставить такой же мощный барьер тем более!

В это время Даниелла споткнулась и упала прямо на землю, не громко ойкнув и издав смешок. Все сразу на неё резко посмотрели, а Артур с Эдмундом с такими лицами, которые сразу сморщились. Артур показал той кулак, шикнув, чтобы такого больше не повторялось. Закатив глаза, Даниелла привстала, и все снова пошли дальше.  Молодой рыцарь оглянулся на кусты, внимательно их осмотрел, а потом медленно повернулся ни к чему не обращающим внимания мужчинам, подумав, что из-за нервов ему уже начинает казаться, что к барьеру кто-то приближается.

Ребята прошли кусты и теперь быстрым шагом снова оказались в лесу. Они прошлись немного и остановились, ведь им начало казаться, что впереди деревья как будто начали съезжать.

Пока Артур и Эдмунд что-то говорили, Марлин вдруг почувствовала, что кулон, который она нашла на чердаке, не был на её шее. Девушка не могла понять, как она его смогла потерять, но вспомнила, что застёжка на кулоне очень слабая и, похоже, сломанная. Она начала искать ключ, внимательно вглядываясь в длинную траву. Ребята уже ушли, не заметив остановившуюся девушку, а Бреннерд уже села на колени и ползала по земле. Сколько она не искала, она не могла его найти. Марлин расстроилась, думая, что уже не сможет его тут найти. Но она решила, что утром придёт сюда, ведь при солнечном свете будет лучше его видно, если рыцари уедут отсюда.

Она уже хотела развернуться, но вдруг заметила недалеко от себя голубое свечение. Она медленно повернулась и увидела в нескольких метрах от себя кулон, который, неожиданно для неё, начал излучать свет. Бреннерд резко встала и быстро подошла, взяв ключ в руки. Он шевелился, а внутри сапфиров будто разгорелось синее бушующее пламя. Прозрачный камень посередине тоже светился, будто питаясь лунным светом, который падал на ключ. Девушка шокировано смотрела на кулон, не замечая, как вокруг неё начали летать мотыльки, которые вдруг засветились, до этого спокойно находясь либо в траве, либо на ветках деревьев.

Артур внимательно смотрел на трещину, которая была еле заметна. То, что перед ними предстало, было похоже на разбитое прозрачное стекло. Все удивлённо уставились на еле видимый барьер, а за ним в нескольких километрах три огромные статуи богинь, и все точно знали, что кроме рыцарей только они так близко приблизились к этому месту.

– Ничего себе. Даниелла, ты ведь можешь туда пролезть! – воскликнул Ричард. Трещина не была большой, но миниатюрная Даниелла могла спокойно пройти через неё. – Даже мы, если втянем живот и пройдёмся гуськом.

– Да ладно? Неужели это единственный плюс моего роста? – удивилась девушка, подойдя ближе к барьеру.

– Слушайте, что-то мы плохо подготовились. Ни свечей, ни ножика, ни верёвки. Мало ли, вдруг понадобится, а мы без ничего… – начал говорить Ричард, но вдруг Артур вытащил из небольшой набедренной сумки свечи, из голенища нож, а Эдмунд – верёвку из своей.

– Думаете, мы настолько всё плохо продумали? – самодовольно произнёс Гордон.

– Думаем, всего этого нам не хватит. Вдруг там и вправду есть монстры, например? Или ещё что-то, а вы… – начала Даниелла.

– Да всё нормально. Сегодня мы только ещё поближе подойдём к статуям. А чтобы попасть в город, нужно там какое-то «творение эльфов». А его нигде нет, так что всё равно не получится.

– Ребят, посмотрите на луну… Она какая-то странная… – произнесла Астрид, глядя на небо.

Луна и вправду была сегодня странная. Мало того, что сегодня полнолуние, так казалось, что она была немного больше, чем обычно. Она светилась ярко-серебристым светом, и её окружал хоровод мерцающих звёзд.

– Так, не понял, а где Марлин? – спросил Эдмунд, оглядываясь. Сейчас только все заметили, что девушки нет, и не на шутку перепугались.

Бреннерд заметила, как её окружают светлячки, которые будто тянулись к свету сапфиров. Ключ начал ещё сильнее шевелиться, и из него, будто булькающая вода, начала биться магическая энергия. Вокруг Бреннерд начали появляться какие-то световые круги. Марлин, испугавшись, прижала ключ, и произошёл взрыв, который отбросил девушку на несколько метров. От ключа отскочила частичка энергии, которая полетела в сторону барьера. Прозрачный купол показался над полуостровом, на несколько секунд задрожав.

Марлин, ударившись об корень дерева, выпирающийся из земли, упала на траву, крепко держа в руке ключ. Она подняла голову со стоном, посмотрев на барьер, который показался спустя столько лет. Перевела шокированный взгляд на ключ, который перестал светиться так сильно. Свет сапфиров тускнел с каждой секундой, дрожь пропадала. Бреннерд так бы и лежала, если не увидела приближающийся свет факелов и голос рыцарей. Она встала и побежала в ту сторону, куда ушли ребята.

Она их скоро увидела, изумлённо смотревших на барьер и на вдруг расширившуюся трещину.

– Марлин! Где ты была? – спросил Эдмунд, подбежав к ней. – Ты видела? Там была какая-то вспышка!

– Да, видела! – она незаметно положила ключ в задний карман штанов и начала объяснить, почему она отстала: – У меня шнурки развязались на сапоге, а потом долго искала вас!

– Кто это был? – сразу спросил Артур.

– Не знаю, но вспышку видела! Там рыцари, они тоже это увидели! Нам нужно убегать, а то подумают, что это мы сделали! – быстро проговорила Марлин. Все всполошились, кроме Артура и Эдмунда, которые, похоже, предугадали это ещё до всего этого и повели ребят, убегая из леса обратно в город.

Было тяжело дышать из-за быстрого бега, но они незаметно вернулись в город и разбежались. Эдмунд с сестрой сразу побежали домой, а Астрид с Артуром в одну сторону, так как жили в одном районе. Остальные – кто куда.

До дома Бреннерды добежали быстро, зайдя и захлопнув дверь. Марлин, не сняв обувь, упала сразу на мягкий ковёр, тяжело дыша. Эдмунд лишь пару раз вздохнул, ведь ему не первый раз так бегать, тётушка Люпус на тренировках загоняла его похуже.

– Чёрт, если попались бы… – со вздохом произнёс парень. Марлин промычала что-то, перевернувшись на спину.

– В следующем году я буду лучше до глубокой ночи раздавать еду и медовуху в таверне! – недовольно буркнула девушка, злобно смотря на брата. – Вечно вам с Артуром на месте не сидится! Ищите приключений на…

– Да ладно тебе, не попались же! Даже если и попались, то мы же ничего плохого не сделали!

«Вот именно, что это я кое-что плохое сделала!» – заволновалась Марлин.

Занервничав, она встала и подошла к окну. В голове сразу всплыла трещина, которая сильнее расширилась в барьере. Она только что ослабила барьер, и если что-нибудь случится, это будет всё по её вине!

– Ох, убегать от самой императорской армии! – как-то восторженно произнёс Эдмунд. – Теперь это на первом месте в списке самых убойных дел, которые мы проворачивали!

– Не очень-то весело! – Марлин недовольно посмотрела на него.

– Да что ты нервничаешь? Всё нормально, ничего плохого мы не сделали. Сядь, успокойся. Барьер стоит над полуостровом, а что будет дальше – не наша забота.

Марлин немного успокоилась. Трещина в барьере уже была, так что чародейки из Ложи или другие чародеи придут и всё исправят. Девушка села ни диван рядом с Эдмундом, и они ещё долго разговаривали, все ещё нервничая. Так они и просидели до глубокой ночи. Потом пришла Корнелия, и все ушли по своим комнатам.

Марлин чуть ли не влетела в свою комнату, закрыв дверь на замок. Сразу вытащила ключ из кармана, долго смотрела на него. Он светился, но тускло и блёкло, но девушку это всё равно пугало. Она точно знала, что ночью из-за волнений не уснёт.

Луна светилась ярко. Она всё видела.

Глава II.

Судьба.

3. Шкатулка.

15 мая, 1302 год. Аврора, столица Элиоса.

Аврора дышала жизнью. Столица Элиоса была одним из центров мира, в которой, как и в остальных, было много людей с других стран, кроме, конечно, островитян, которые не сходят с берегов Аард Берген. Людей с разных стран можно было узнать по очень интересной одежде или по украшениям, узорам или орнаментам, и даже по причёскам. А в особенности по поведению.

Их чаще всего можно было увидеть на главной площади города, где был большой и красивый фонтан с разными скульптурами, ярко мерцающими на солнце. Это была одна из главных достопримечательностей города, среди которых есть ещё императорские сады, где каждый мог там прогуляться.

Но самая главная достопримечательность, которую нищие горожане могли увидеть только издалека, а богатые горожане и отпрыски элиты могли побывать там – это величественный императорский дворец из белого камня с чёрными черепичными крышами, большими окнами, обрамлёнными красивыми железными узорами с множеством башен. Дворец Золотого Солнца.

Внутри он был также красив, как снаружи. Пол был из самого дорогого мрамора, а стены были обшиты самым дорогим деревом. Везде стояли стражники в доспехах с красными мантиями. Было много изделий из золота, украшенными крупными и мелкими бриллиантами. А тронный зал просто блестел и светился, на полу которого было нарисовано небесное светило – позолоченное и украшенное пёстрыми камнями. Трон был также прекрасен и величественен, вовсе не похожий на обычный стул с длинной спинкой, как у других малоизвестных и не могущественных стран во дворцах.

По коридору дворца шёл император. Он был довольно молод, не старше тридцати лет. Мужчина был одет во всё чёрное: и дублет, и штаны, и мантия, и обувь. Даже волосы у него были иссиня-черного цвета, а глаза тёмные, зрачки были еле видны. Нос был прямой – настоящая черта аристократа. Он шёл величественно, не спеша, держа руки за спиной. В коридоре было настолько тихо, что было слышно, как колыхала мантия. Стражников здесь почему-то не было.

Послышался стук открывшейся двери и быстрые шаги.

– Ваше Величество! – пронеслось эхом по коридору.

Мужчина обернулся. К нему быстро шёл молодой парень в простой одежде прислуги. Но это был личный прислуга императора, как полагалось каждому императору или императрице, и от других прислуг их отличало чуть дорогая одежда и обувь. Это было доверенное лицо императора, которое исполняло разные обязанности. Раньше эту роль выполняли слуги уже престарелого возраста, но теперь молодого, с раннего детства воспитанные как будущие камергеры, чтобы прислуга был верен своему господину и на протяжении многих лет служил ему.

– Что такое, Альберт? – император косо взглянул на парня, остановившись.

– Прибыла свита с Нудорра, Ваше Величество, – коротко сказал Альберт. Мужчина не ожидал этого, но не подал виду.

– Они уже во дворце? – мужчина резко развернулся  и направился в обратную сторону. Альберт пошёл незамедлительно за ним.

– Да. Я сказал им подождать и выделил ту большую комнату для гостей. Устроить аудиенцию в тронном зале или обойтись без лишних глаз?

– Без лишних глаз. И удостоверься, что никто не подслушивает. Нам нужно, чтобы никто дальше стен этого дворца не знал, о чём мы говорили. Проводи их в комнату для приватной аудиенции.

– Хорошо, Ваше Величество, – поклонился Альберт.

Император направился в комнату для приватной аудиенции, а Альберт за гостями. В той комнате уже стояли десять советников и лидер Рыцарей Крови, узнавшие раньше императора, что приехала нудоррская свита. Поздоровавшись обычным кивком, Его Величество сел в кресло и уже услышал шаги нудоррцев. Приняв невозмутимый вид, он уже был готов принять их. Дверь открылась, и в комнату вошли несколько человек вместе с Альбертом.

– Прошу представить вас нашему императору, Великому владыке Солнечной империи, его Величество Герард Тистейн, из рода великих Тистейнов, – громко и чётко провозгласил Альберт, поклонившись. Следом за ним поклонились и нудоррцы.

– Рад приветствовать вас во дворце Gon Vialee. Надеюсь, вас приняли очень хорошо, – любезно произнёс император. Тот, кто стоял посередине, самый противный, как показалось императору, мужчина подошёл ближе к императору и вытащил из кармана письмо, перевязанное зелёной лентой.

– Нас принялись очень хорошо, покорнейше благодарим. Гонвиал как всегда прекрасен, жаль будет, если кто-то нападёт на дворец, – с намёком, как показалось императору, промолвил представитель нудоррской империи. Герард даже не взглянул на письмо, в упор смотря на впереди стоящего мужчину.

– Что привело величайших представителей нудоррской империи в Элиос? – проигнорировав последнее предложение, спросил император.

– Думаю, обойдёмся без туманных намёков и розовых любезностей. Мы будем говорить прямо, – сказал мужчина, дерзнув перед выше его поставленным лицом, и сел на стул, стоящий перед столом. – В этом письме одно и то же, что было в прошлом, которое привёз сюда наш гонец. Но, похоже, это не дало никакого результата: шкатулки нет.

– Шкатулки здесь нет. Никто её не видел уже несколько месяцев, – жёстко проговорил император, разозлившись. – Поверьте, она нам не нужна. Но и найти её не можем. Она была потеряна во время дворцового переворота, вы сами понимаете, что во время того хаоса во дворце даже обычный стул не стоял на своём месте.

– Вы не понимаете, с чем имеете дело. Шкатулка пропала на территории Элиоса, то есть теперь на вашей, – продолжал дальше нудоррец, не обращая внимания на удивлённые и возмущённые взгляды советников императора. – Вы, несмотря, что шкатулка пропала во время, точнее под конец правления вашего отца, всё равно несёте ответственность за это. Мы останемся здесь на две недели, и если не найдётся хоть какая-нибудь зацепка, мы отправляемся обратно в Нудорр, и считайте, что война уже началась. Вы же не хотите, чтобы с вами повторилось то же, что и с вашим отцом?

Тистейн не мог не заметить неприятные ухмылки нудоррцев, стоявших позади этого мужчины.  Он терпеть не мог никогда изумрудный цвет, а он даже присутствовал в одежде нудоррцев. У этого мужчины, который даже не соизволил представиться, глаза тоже изумрудного цвета. Можно самим догадаться, что император чувствует к этому нудоррцу.

Император выдержал секундную паузу и твёрдо сказал:

– Мы обязательно найдём шкатулку.

– Не трудно было догадаться узнать ваш ответ, – нудоррец встал со стула и протянул руку императору. – Тобиан Наргвайр.

Герард Тистейн пожал ему руку.

– Аудиенция окончена. Альберт проводит вас до ваших комнат, – сказал император, встав с кресла.

Взглянув последний раз на императора, Тобиан повернулся и вместе с остальными нудоррцами и Альбертом вышел из комнаты для приватной аудиенции. Герард не отрывал взгляд от уходящей нудоррской свиты. Только когда они скрылись из виду, император незаметно глубоко вздохнул. Самый напряжённый момент во время начала его правления, и император думал, что нужно вести себя спокойно и расчётливо и не поддаваться эмоциям, хотя это оказалось нелегко.

– Что за неуважительное отношение к вам, Ваше Величество! – недовольно воскликнул один из советников. – Это просто возмутительно!

– Успокойтесь. Меня это ни насколько не задело, – спокойно проговорил Тистейн. – Нам не нужно провоцировать конфликт с нудоррскими послами. Нудорр в последнее время занимает всё увереннее и увереннее лидирующее место в мире. Нам нужно быть очень аккуратными и обходительными в словах.

– Что за шкатулка, Ваше Величество? – спросил другой советник. Мужчина на этой должности оказался совсем недавно, а об этой шкатулке вне стен дворца слышал только слухи.

Император отошёл от стола к окну.

– Много лет назад, когда мой отец взошёл на престол, он завоевал северную крепость Нудорра. Тогда Нудорр был слабой империей. И чтобы заключить мир, он попросил шкатулку, которая хранилась очень многие годы. Зачем эта шкатулку моему отцу я не знал. Но нудоррцы настолько были слабы, что запросто согласились. А моему отцу настолько нужна, что богатые нудоррские земли ему не были интересны. Тогда мы стали братьями, союзниками. О шкатулке все забыли… Ненадолго… – на несколько мгновений император замолчал, но продолжил. – Шкатулка не открывалась, но в какой-то момент она открылась. В день Geild Bleinne. Отец, когда увидел, что в шкатулке, не спал несколько дней. Всё время говорил: Meteor Sleigh, Meteor Sleigh… А потом шкатулка не открывалась. А в день Падения императора Солнца она исчезла, как вы знаете, пять месяцев назад.

– Meteor Sleigh? Слова похожи на эльфские… Но диалект не такой… Старый… Давно забытый и сложный… – сказал один из советников. Он был самым старым из них. – Ты не говорил об этом.

Император повернулся к советникам:

– Я думал, что не придётся больше о ней говорить. Но, как видите, пришлось. Маркус Флинт изучал тщательно шкатулку. Нашёл среди узоров на ней какие-то символы, расшифровать которые смог лишь немного. Этой шкатулке столько же, сколько и эльфскому народу, если они все ещё живы. А может даже и больше. Один ведьмак говорил, что его медальон дрожал, когда стоял рядом с этой шкатулкой. А значит эта шкатулка магическая, наделена какими-то свойствами, о которых знает Нудорр и, может, знал мой отец.

– Значит, мы ищем необычную красивую коробочку, – вздохнул лидер Рыцарей Крови.

– Это точно. Только вот, сколько уже времени прошло, никаких следов и зацепок просто невозможно найти. Я отправлял наш разведывательный отряд, толку от них мало, – император снова сел за стол, сложив руки в замок.

– Попросите Чёрного Клыка.

Император удивлённо взглянул на старого советника:

– Он все ещё жив?

Другой советник ответил за того:

– Жив, жив. Только вот каждый вечер в кабаке выпивает по несколько кружек медовухи и потом лезет в драку с местными мужиками. Говорят, его бросила жена с детьми, ведь ведьмачеством этим паскудным он не занимается уже годами, а все заработанное богатство закончилось. Вот, где-то подрабатывает и всё тратит на выпивку.

– Где он живёт? – спросил другой из советников.

– Да чёрт его знает. Но есть одно местечко, в которое, по словам местных, он часто в последнее время заглядывает, – ответил тот.

– Что-то ты больно много о нём знаешь, – недоверчиво произнёс старый советник.

– Глава Слееров поднял шум у меня в канцелярии, ища возможные имена ведьмаков. Пришлось искать прошлые дела о допросах, и одно попалось про Чёрного Клыка. Оказывается, Его Высочество, Теобальд Тистейн, земля ему пухом, за прежние его заслуги перед ним помиловал его и, чтобы Сандайз избежал казни, предложил ему отречься от цеха ведьмака, – развеял сомнения тот советник.

– А почему мы не можем попросить это сделать чародеек? В Авроре полно их, зачем нам какой-то ведьмак, деятельность которого запрещена в нашем государстве?! – возмущался один из советников.

– Думаешь, одни нудоррцы положили глаз на шкатулку? – подал голос лидер Рыцарей Крови. – О её тайных волшебных свойствах знают не только они. Чародейки не так глупы, чтобы отдать могущественный артефакт, как они говорят, тупоголовым политикам, которые в магии ничего не смыслят. Чародейки или чародеи – они не патриоты, они пекутся только о своей шкуре. Вспомните одну только Рейру Кобальт: у кого она только не была при дворе императора или императрицы! А Сандайзом можно манипулировать.

– Что ж, для него будет работа, – сказал старый советник, а потом посмотрел на серьёзно раздумывающего императора. Эта идея понравилась Тистейну.

– Найти и привести его ко мне, – приказал император. – Трезвым.

4. Рослин Сандайз.

Старый грязный кабак с названием «Дикий кабан» был пристанищем нищих, бедняков и также преступников, которые обычно собирались там для того, чтобы совершить налёт или тяжкое преступление. Он находился недалеко от морского порта, откуда в Великий океан отплывали корабли в разные страны. Раньше это был большой подвал, но запах плесени все ещё чувствовался в помещении, даже если были открыты окна. А выпивка славилась тем, что от неё очень быстро пьянел даже тот, кто очень плохо поддавался действию алкоголя.

За столом сидели два мужика. У одного было небритое угрюмое лицо, взор из-за дешёвой выпивки был немного затуманен, но был полон злости. Рот недовольно был искривлён. Рубаха на нём была изодрана в некоторых местах. Что было ещё на нём целым – это штаны и обувь.

Самое интересное в этом человеке было то, что у него были фосфоресцирующие глаза с чуть вертикальными зрачками. Вполне удачный эксперимент, проделанный цехом ведьмаков.

Напротив него сидела полностью противоположная личность. Чистая одежда, хорошие сапоги, белая льняная рубаха. Лицо было свежим и чистым, в глазах искрился живой огонёк. Многим показалось это странным, ведь обычно такие люди, как этот, не бывали здесь. Но он оказался бывалым, поэтому к нему не приставали, чтобы избить или украсть кошелёк.

– Мы с тобой договаривались, Нальф! – прорычал немолодой мужчина с угрюмым лицом. – Ты занял у меня кучу денег, пора расплачиваться!

Тот коротко засмеялся.

– Эх, Рослин, в кого ты превратился, – произнёс медленно Нальф. По его тону было понятно, что тот откровенно издевался над ним. – А ведь был известным ведьмаком. Тяжко наверно живётся сейчас, а, Чёрный Клык?

Рослин зашипел от злости.

– Я теперь не такой, каким ты меня знал раньше, Рослин. Поверь, в твоём теперешнем состоянии бояться надо не тебя, а меня, – Нальф сделал глоток из кубка. – Совсем скоро ты не узнаешь меня, Рослин. Я смогу себе позволить то, что ты даже не смог в своё время.

– В кого ты превратился… – с досадой произнёс Чёрный Клык. – Ты связался не с теми людьми!

– А с какими надо было? С оборванцами? – от этих слова Чёрного Клыка перекосило, но Нальф продолжил, смотря в свою кружку, полную наливки из какой-то дряни.

Но он не пил, а лишь задумчиво вертел кружку рукой.

– Знаешь, – он облокотился об спинку стула. – Я хотел познакомить тебя с ними. Они бы тебя точно взяли. Но, по твоему лицу видно, ты не хочешь.

– Никогда в жизни, – прошипел Рослин, и приблизился лицом к своему собеседнику. – Они используют тебя, чтобы не пачкать руки. Заманили тебя, и ты теперь убиваешь невинных людей.

– Знаешь, эти смерти не будут ничего значить, когда ты увидишь, какого величия я достигну.

Рослин пошатнулся от шока. Он не мог поверить только что произнесённым словам. Раньше Нальф не был таким. Нет, он был таким же дерзким, весёлым, но он страшно изменился. Изменился в худшую сторону.

 Какие-то две пьяные девицы проходили возле них. Одна из них то ли случайно, то ли специально упала прямо к ним на стол, будто споткнувшись, мило улыбаясь им. Рослин, не взглянув даже на эту девушку, отбросил со стола, и та ойкнула, мягко упав на пол.

– Э-э-эй! Что ты делаешь? – возмущенно спросила та, которая стояла, помогая встать своей непутёвой подружке.

– Одумайся, Нальф! Ты будешь жалеть об этом! – Чёрный Клык проследил за взглядом Нальфа, который направил на ту пьяную упавшую девушку. Рослин ещё сильнее разочаровался в друге.

– Нет, это ты будешь жалеть. И денег я тебе не верну. Ты всё равно их пропьёшь, – сказал тот, вставая, снова смотря на Рослина.

Это было последней каплей для ведьмака. Последнее предложение было для него настоящим оскорблением, а ведь эту большую сумму, которую задолжал Нальф, он хотел заплатить одному лекарю, который бы смог спасти его бывшую жену, чтобы та дальше заботилась об их детях. Болезнь прогрессировала, но её можно вылечить, если бы были деньги…

Чёрный клык ударил Нальфа по лицу. Тот упал, и Рослин потащил его на улицу прямо за ноги. Но какая-то пара крепких мужиков шла в кабак, похоже, именно к Нальфу. Увидев, что его дружка избивают, пришли на помощь. Оттолкнули Чёрного Клыка. Один ударил его по лицу, и Чёрный Клык упал на землю, сильно стукнувшись об стену.

Они хотели дальше его избить, но Нальф их остановил, обращаясь к Рослину, который уже начал терять сознание:

– Проживи ещё немного свою жалкую жизнь. Я бы тебя убил, но так как ты некогда был моим другом, я этого не стану делать.

Вытерев кровь с носа, Нальф ушёл с этими мужиками.

У Рослина потемнело в глазах, и он впал в забытье.

***

Он почувствовал, как его резко взяли за шиворот, также резко опустили в холодную воду и тут же подняли. Рослин, задыхаясь, лихорадочно глотал воздух. Его окунали так несколько раз, пока не увидели, что тот пришёл в сознание и протрезвел. Ведьмак увидел Рыцарей Крови, которые грубо подняли его за руки. К нему подошёл их лидер. Рослин откашлялся, пытаясь отдышаться.

– Протрезвел? – грубо спросил их лидер.

Рослин сплюнул воду, чувствуя горький солёный привкус. Ведьмак огляделся и увидел, что они были прямо на берегу океана, и его нещадно тут окунали в воду. Вдалеке начинался шторм, и поэтому на пристани было не единой души. Отдышавшись, Сандайз взглянул на высокого статного мужчину, стоящего перед ним, тут же узнав его личность.

– Мастер Константин Эвейлин? Я ничего не сделал… – устало произнёс Рослин. Раны, которые появились после того, как его избили, неприятно щипли, и ведьмак поморщился. Голова его всё ещё кружилась.

Лидер щёлкнул пальцами, и незамедлительно возле него оказался рыцарь со свитком в руках. Мастер Эвейлин взял свиток из рук рыцаря и зачитал его:

– Приказ от Его Величества, Герарда Тистейна: Рослину Сандайзу или же известнейшему Чёрному Клыку немедленно оказаться во дворце Gon Vialee. В случае неповиновения насильно доставить в комнату для приватной аудиенции.

– Что нужно от меня императору? – спросил Рослин, встав уже на ноги.

– Это вы узнаете в Гонвиале. За пределами дворца запрещено об этом говорить, – быстро и чётко проговорил мастер Эвейлин. – Поверьте, вам будет это выгодно.

Рослин был слаб и поэтому сбежать всё равно бы не смог, и ему пришлось пойти следом за Рыцарями Крови. Всю дорогу до дворца его мучил один вопрос: зачем он нужен императору? Но было предельно ясно, что ответ на этот вопрос он получит только тогда, когда встретится с ним. Они шли окольными путями, где было мало народу, а во дворец зашли через один из чёрных входов.

Сначала его повели в специальную комнату, где его привели в порядок. Служанки помыли его в мраморной ванне, а камергер с помощником побрили его и задали пару вопросов по счёт его последних лет: где он был и что делал. Сухо и кратко ответив на вопросы, Рослин больше ничего не говорил. Да и ничего больше не требовали, кроме того, чтобы он надел одну из предложенной приличной одежды. А дальше ему пришлось ждать.

Рослин недовольно фыркнул:

– Хоть я сейчас, как вы говорите, приблуда, но этикет и нормы приличия я помню.

Камергер промолчал. Он знал, что Рослин Сандайз жил в светском обществе, а в таких местах, как кабаки и канализации, он бывал только из-за своей работы ведьмака. И то редко. Но, смотря на Сандайза сейчас, он удивлялся: ведьмак не изменился. Он остался ведьмаком.

Альберт пришёл за Сандайзом. Рослин, встав со стула, подошёл к главному прислуге императора.

– Император вас ждёт, – коротко проговорил парень. – Идите за мной.

Странно было, что главной прислугой императора не был камергер, а этот молодой паренёк. И почему-то его не называли камергером. И об этом по пути к императору спросил Сандайз.

– Господин Вильям Эрландсен уже в престарелом возрасте, ему не положено больше быть камергером. Со следующей недели  это звание уже буду носить я, – спокойным тоном проговорил Альберт.

– Отслужил своё старичок… – перед собой тихо сказал ведьмак.

«Прошлый камергер предал своего императора, и теперь берут юнцов, видимо, с самого детства воспитывая, говоря им, что они должны служить император и быть верным ему» – думал Сандайз, смотря прямо в спину юного будущего камергера.

В той же комнате, где принимали нудоррцев, ждал Рослина император. Оставив их одних, Альберт вышел из комнаты для приватной аудиенции. Сандайз встал в середине комнаты, смотря прямо в глаза императора.

– Ваше Величество, – коротко поприветствовал Тистейна Рослин.

– Рослин Сандайз, добро пожаловать в Гонвиал. Садитесь, нас ждёт долгий разговор, – он показал на стул, который стоял перед столом императора.

Сандайз медленно подошёл к стулу и сел на него.

– Знаю, что ты не любишь впутываться в дела, связанные с войной между двух стран. И это не ради моих собственных интересов, это во благо людям нашей страны.

– Людей по заказу не убиваю, – коротко сказал Рослин.

– Знаю, – снова повторил император. – Но не для этого я позвал тебя сюда. И да, если даже тебе придётся убить человека, то ты это должен сделать. Таким образом ты оплатишь мне долг.

– О чём вы? – не понимал ведьмак.

– Ваша бывшая жена, Розалия, тяжело больна. Вижу, вы не удивлены, что мы это знаем.

– А как же. Вы же всё знаете, – с небольшим презрением произнёс Рослин.

Проигнорировав тон ведьмака, император продолжил:

– Сегодня утром я послал своего же лекаря к вашей жене. Она поправляется, болезнь хоть уже и прогрессировала, но у моего лекаря просто золотые руки.

Сандайз широко раскрыл глаза, про себя вздохнув с облегчением. Всё будет хорошо. Розетта не будет плакать по матери, будет дальше ей помогать шить платья герцогиням. Кайл также будет учиться в школе и следить за небольшим огородом и пару лошадьми у них дома. А Дерек не будет таскать сильный груз на плечах, чтобы прокормить всю семью, а будет дальше тренироваться и потом в будущем станет великим мореплавателем, как и хотел. За это ему будут больше платить, чем за то, что работал в подмастерье у одного кузнеца, ковать инструменты для создания мечей.

Но теперь ведьмак понял, что ему придётся выполнить беспрекословно просьбу императора.

– Вижу, ты всё понял, ведьмак, – сказал император, и Рослин застыл, услышав это слово от уст императора. – Мне нужен тот, кто может увидеть больше, чем простой человек. Тот, у которого интуиция и логика развиты очень хорошо за всё время своей работы, где они всё время и нужны были. Тот, который неплохо разбирается в магии и сам немного ей владеет. То есть вы. Наперекор закону, я разрешаю вам использовать ваши ведьмачьи способности во время вашего задания.

– Вы слишком преувеличили мои способности. Я – жалкая пародия тех ведьмаков, которые были около трехсот лет назад. Я – неудачный эксперимент, – вольно уже говорил Сандайз.

– По крайней мере, вы можете почти всё, что умели они. Для вас будет очень сложное задание. И если вы найдёте хоть какую-нибудь зацепку – уже будет хорошо.

– Что мне нужно сделать? – спросил Рослин.

– Найти одну вещь, – император полез в ящик комода, вытащив из него лист и положив его перед ведьмаком прямо на стол. Рослин немного привстал, посмотрев на лист.

И удивился.

Нет, он был ошарашен.

«Изумрудная шкатулка… С серебряным драконом… Значит, предназначение… Оно всё-таки для меня есть…» – думал ведьмак, ошарашенно глядя на рисунок шкатулки.

– Да, это та самая шкатулка, которую не только я ищу давно. Много раз уже вывешивали рисунки этой шкатулки, но люди приносили подделку, чтобы получить немалую награду. Эта шкатулка нужна Нудорру. Если мы не найдём хотя бы зацепку в течение двух недель, то считай, что Элиос навсегда погаснет.

Успокоившись, Рослин с невозмутимым лицом, как положено ведьмаку, снова взглянул на императора:

– Где последний раз была эта шкатулка? – уже в серьёз задал вопрос ведьмак.

– В башне, где она хранилась на пьедестале. Времени у нас мало, поэтому сразу предлагаю пойти туда.

***

– Она была здесь. Во время дворцового переворота она пропала, – сказал император.

Комната была овальной, с высоким потолком. Здесь не было почти ничего, кроме окон и стоящего посередине пьедестала. Сама это комната была в башне – самая высокая из всех башен Гонвиала. Император наблюдал вместе с будущим камергером за тем, как Рослин медленно ходил по комнате, немного сощурив глаза и внимательно всё осматривая.

«Эх, если бы я был настоящим ведьмаком, то мог увидеть даже следы. Но зато вижу еле заметные засохшие капли крови и странные маленькие песчинки у пьедестала…» – подумал ведьмак и сразу подошёл к пьедесталу и присел на корточки.

– В эту комнату много раз заходили? – спросил ведьмак, потирая пальцами какие-то песчинки.

– Нет. Мы первые, кто зашёл сюда после дворцового переворота. Прошло пять месяцев. После той ночи я приказал больше никогда заходить сюда и закрыть двери на ключ.

– Это намного упрощает дело… – радуясь удаче, сказал Сандайз. – Иначе эти странные песчинки я принял бы за пыль, которую приносят сюда прислуги со своей обуви. И тогда уж вообще никакой зацепки не было.

– Что за странные песчинки? – спросил император, подойдя ближе. Рослин протянул ладонь и показал их Тистейну, который наклонился, пытаясь разглядеть их.

– Тёмно-фиолетового цвета. Это не маленькие песчинки драгоценных камней и не пыль. Очень похоже на порошок, но я не уверен. Возможно, у кого-то, кто украл шкатулку, был этот порошок для чего-то. Может, для оберега, или это лекарство, или ещё что-то. Можно спросить у местных ворожеев, кто-то может помнит, кому делал этот оберег или лекарство. А если это ни к чему не приведёт, то нужно искать зацепки в другом месте. Вы говорили, что Маркус Флинт изучал тщательно шкатулку?

– Да. Он вёл записи, и они сохранились в его башне здесь, в Гонвиале, – ответил император. – Мы смотрели некоторые из них, но ничего такого не нашли. Но, может, вы найдёте. Его башня будет полностью в вашем распоряжении. Может он что-то писал или наложил печать на все записи по просьбе моего отца.

– Хорошо. Значит, сначала я отправлюсь к местным ворожеям, – Рослин встал с корточек.

– С вами пойдёт стража, если вы не против, – сказал император.

5. Всё меняется.

15 мая, Ревен.

Бреннерд не могла ночью нормально уснуть. Светившиеся сапфиры на ключе не давали ей покоя. Вещь, несомненно, была волшебной, и, возможно, ключом можно было колдовать. Марлин боялась взять в руки кулон, ведь как только она касалась пальцами сапфиров, они начинали светиться.

Следующее утро девушка проспала. Сделав все свои дела, она надела штаны и лёгкую хлопковую кремовую рубашку. Хоть в их местности никогда не было тёплой погоды, но сегодняшний день выдался безветренным и тёплым. Марлин решила не брать кулон, спрятав его в своём шкафу. Чтобы не было видно голубого света, она накрыла ключ своими вещами. Взяв сумку, она вышла из дома и сразу направилась к колдунье Люпус.

Выйдя из дома, она взглянула на статуи богинь. Она нервничала, но, похоже, всё было как обычно. Рыцари Крови не ходили по улицам города, внимательно наблюдая за каждым горожанином, что радовало девушку. Решив, что это она только может доверить колдунье, она расскажет обо всём, и, может, Люпус подскажет, что дальше делать.

Она уже была на Ведьминском холму, быстро направляясь к дому Люпус, который стоял далеко ото всех, почти прямо у леса. Недалеко от него, кстати, стоял дом Безумного Ярика. Марлин взглянула на ветхий дом, вспомнив вчерашний вечер, который не очень удался для девушки.

Дом Люпус был маленьким снаружи, но очень большим внутри. Она наложила на него заклинание незримого расширения, очень сложное и опасное, ведь оно, если чародей или чародейка неопытны, то оно может засосать всё, как в воронку, и всё исчезнет. Бывали такие случаи – пропадали многие молодые чародеи и чародейки.

Бреннерд увидела, что Люпус нашла лунные цветы, которые распускаются только в полнолуние, и посадила молодые растения прямо у себя в небольшом маленьком садике. Правда, это были только молоденькие стебли, и эти цветы вырастут только к концу лета.

Марлин постучалась в дверь. Послышались торопливые шаги колдуньи и его громкий голос:

– Заходите!

Девушка зашла в дом.

В нос сразу ударил запах снадобий и зелий. Тут было полно шкафов с высушенными травами, баночками со всякими жидкостями и мазями. Стоял огромный стол, заваленный книгами, в которых были записи колдуньи. Рядом с камином стоял огромный котёл с булькающей водой. Старушка Люпус стояла у него. Она закинула свою длинную седую косу на спину, чтобы она не мешалась, и начала помешивать воду, что-то читая в небольшой книжечке.

– Здравствуйте, тётушка Люпус, – сказала Марлин, подойдя к ней.

– Здравствуй, здравствуй, Марлин. Ну-ка, подай-ка мне корень мандрагоры, – попросила Люпус, взглянув на Марлин своими большими зелёными глазами. Марлин быстренько достала мешочек с ближайшего шкафа и подала его Люпус.

– Это «сонная смерть»? – спросила Марлин, вдохнув запах, исходящий от котла. «Сонная смерть» могла усыпить человека на несколько дней, а может, и навсегда, при этом, вызывая галлюцинации.

– Да. Это не сильное зелье. Себе делаю, а то ты знаешь, сегодня полнолуние было,  и довольно странное, – сказала колдунья.

Марлин понимающе кивнула. Колдунья получила от матери способность предвидеть будущее. И видения у него все время усиливаются во время цикла полнолуния. Колдунья слишком страдает от этого, ведь картины, которые она видит, обычно бывают не самыми радостными. И чтобы не мучиться весь этот цикл полнолуния, колдунья выпивает это слабое зелье, и спит, не просыпаясь около трёх дней. Галлюцинации сменяют картинки ужасного будущего.

– Сегодня ночью видела дождь из книг. Меня это способность, переданная от матери, до гроба доведёт, – заворчала Люпус. – Чёрт бы побрал эти видения… И избавиться от этого не могу.

– Тётушка Люпус… Я хотела спросить… – Марлин достала из своей сумки письмо отца. – Мы убирались с мамой на чердаке, и я нашла письмо отца какому-то Арадору.

Тётушка Люпус удивлённо глянула на девушку, когда услышала это. Она взяла в руки письмо и внимательно его прочитала, удивляясь ещё сильнее с каждой секундой.

– Арадор из Лидании, ведьмак. Он из братства ведьмаков, которые скрываются уже много лет. Не знаю, живы они всё ещё или нет. Но я слышала, что последний раз их видели пару лет назад в порту Скейвуда. Немногие успели отплыть… – колдунья отошла от котла и посмотрела в окно. Марлин не срывала взгляд  с колдуньи.

– Им нужны были эликсиры, так? Среди них есть простые люди, с небольшими способностями…

– Даже настоящему ведьмаку триста лет назад нужны были эликсиры, без них никак невозможно убивать вёртких и быстрых чудищ. А тут уж и так ясно. Но ничего теперь нельзя поделать… – колдунья теперь внимательно посмотрела на формулу. – Очень сложная формула. Не знаю точно, правильна она или нет, но не могу сказать, что она вообще не подходит. Да… твой отец был по-настоящему умным ведьмаком…

Марлин взяла обратно письмо.

– Я хочу расшифровать формулу.

– Зачем, Марлин? Кому это будет нужно? – как-то с усталостью произнесла колдунья.

– А вдруг они появятся здесь? А вдруг я их в будущем увижу? А может, понадобится мне…

– Ох, Марлин… Слееры тебя ничем не пугают?!

– Ничем. Тётушка Люпус, я не хочу оставаться в Ревене. Вы же помните мою мечту, я хочу путешествовать. Кроме меча мне понадобятся эликсиры. Нет, я не собираюсь становиться ведьмачкой. Ты же сама говорила, чудищ всё становиться меньше. Теперь чудища мы, люди…

– Да, именно так… – задумалась на пару секунд старушка. – Хорошо, ладно. Можешь, как в старые времена пользоваться моими справочниками. Только будет ли у тебя время? Ты же сейчас работаешь в таверне…

– Я работаю через день. А дома мне делать нечего, а так займусь хоть чем-нибудь полезным…

Тётушка устало зевнула.

– Только давай не сейчас… Мне нужно отдохнуть…

– Конечно, конечно! Я могу взять пару справочников и делать это дома.

Колдунья снова зевнула и сказала девушке пока помешивать зелье. Марлин тогда вздохнула и подошла к бурлящему котлу, пока Люпус начала искать что-то на полке с книгами. Девушка хотела ещё спросить по счёт того ключа, но видя, какое состояние у колдуньи, решила спросить потом. Вздохнув ещё раз, Марлин дальше стала помешивать, пока вдруг на колдунью упали несколько книг, и одна даже попала ей в голову. Люпус упала на пол.

– Тётушка Люпус! – испугалась Марлин, кинувшись помогать старушке. Девушка убрала книги, приподняла её руками и озабоченно посмотрела на неё. – С вами всё в порядке?

Старушка застонала, лежа на полу и корчась от боли. Она не могла говорить, только выдавливать какие-то звуки. Марлин поняла, что у старухи началось видение. У колдуньи закатились глаза так, что исчезли даже зрачки.

– Солнце погаснет.… Змея тоже погибнет… – не своим голосом говорила тётушка Люпус. За неё будто говорили тысячи призраков.

Марлин внимательно с небольшим испугом слушала колдунью.

– Город откроется… Падут призраки прошлого… Свет сапфиров прольётся, предсказание Вестницы сбудется… Чёрный Феникс восстанет из мёртвых… Марлин!

Девушка вздрогнула, широко расширив глаза. От услышанного ею имени руки у девушки стали дрожать. Почему Люпус назвала её имя?

Через несколько минут это прекратилось, и колдунья закрыла и снова открыла глаза, испуганно посмотрев на Марлин. Люпус обняла Бреннерд за плечи, гладя ту волосам и рыдая.

– Тётушка Люпус? Что такое? Что вы увидели? – спросила Марлин, не понимая, что с колдуньей.

Тётушка разняла объятья, посмотрев заплаканными глазами на Марлин.

– Марлин, пожалуйста, никогда не ходи в Закрытый город! Никогда! – зашептала колдунья.

– Что? Что ты увидела? – испуганно спросила Марлин. Люпус лишь замотала головой, встав с пола, и шатаясь, что-то начала говорить:

– Aer key… Aer key… Камень Бесконечности… – Люпус села на стул, проведя ладонями по лицу.

Марлин все ещё сидела на полу, не понимая, что сейчас только услышала. Старуха выглядела очень усталой, под глазами были мешки, и само лицо Люпус было бледным. Бреннерд встала с пола и подошла к Люпус.

– Тётушка, давайте, вставайте, я вас отведу к постели. Зелье я вам приготовлю, и вы хорошо отдохнёте, – сказала Марлин, прийдя в себя.

– Хорошо… Хорошо… – тихо произнесла старуха, встав со стула. Марлин проводила ту до её комнаты, расправила постель, уложила старуху и накрыла её одеялом.

Бреннерд быстро приготовила чай из сушёной мяты, взяла несколько булочек и принесла всё это на подносе старухе. Ведь зелье «сонная смерть» нельзя принимать на голодный желудок. Пока колдунья ела, Марлин, по записям и советам Люпус, приготовила зелье и разбавила его водой. Она напоила им Люпус. Пока Люпус засыпала, Марлин быстро убралась и потом подошла к колдунье. Люпус сонными глазами посмотрела на Марлин и произнесла:

– Марлин… Ищи серебряного дракона… И берегись чёрного феникса…

Колдунья заснула, засопев. Девушка стояла в лёгком недоумении и не знала, бояться предсказаний колдуньи или нет. Хотя, колдунья увидела, что на неё упадёт целая кучка книг, и это сбылось. Бреннерд решила, что пока не будет делать преждевременных выводов. Когда Люпус проснётся, девушка снова придёт к ней, чтобы снова всё это обсудить. Марлин поправила одеяло колдуньи и направилась в коридор. Взяв ключи, справочники и письмо, Бреннерд вышла из дома, закрыв дверь. А ключи она кинула в дом через открытое окно, которое она слегка прикрыла.

Чтобы себя отвлечь от не хорошего задавшегося утра, она решила пойти к своим подругам. Домой идти не хотелось, поэтому Марлин решила, что пойдёт к Астрид. Она пошла самым коротким путём до мельницы с небольшим домиком, где живёт её подруга с приёмными родителями.

Приёмная мать Астрид шла к дому, держа корзину. Та, увидев Марлин, улыбнулась и помахала рукой.

– Привет, Марлин. Ты к Астрид? – спросила женщина.

– Да, она дома? – Бреннерд остановилась перед ней.

– Вроде бы. Посмотри в нашем дворе. Или она в поле, – сказала мать Астрид.

– Хорошо, – Марлин осмотрелась.

Мать Астрид зашла домой, а Бреннерд сперва поискала свою подругу во дворе, а потом направилась в поле. Астрид она нашла на окраине поля возле леса. Марлин удивилась, увидев, чем занимается девушка. Зеленоглазая метала ножи прямо в дерево.

– Ого, Астрид, не знала, что ты метаешь ножи, – удивилась Марлин, поближе подойдя к Астрид.

Девушка подпрыгнула от неожиданности и покраснела.

– Я сама не знала, пока не попробовала. Знаешь, у меня такое чувство, как будто я этим занималась с раннего детства, – сказала Астрид, снова повернувшись к дереву, замахиваясь ножом. – Но я этого не помню.

Нож врезался в кору дерева.

– Тебя бы показать Фредагу. Он бы тебя сразу взял в свой дозор, – сказала Марлин, сев на траву.

– В городскую стражу? Нет, чего эти ножи. А вот тебя с мечом грех не взять, – смущённо произнесла Астрид.

– Я бы с радостью, но мама не пускает. Уж лучше мечом размахивать, чем протухать в таверне. Мама боится потерять меня так же, как моего отца, – с грустью произнесла Бреннерд. Астрид перестала метать ножи, с пониманием посмотрев на свою подругу.

Вельбуд взяла ножи, замотав их плотно тканью и завязав нитью. Она присела рядом с брюнеткой, сложив руки на коленях.

– Мне опять тот кошмар приснился. Помнишь, я тебе рассказывала? Сначала было также: тёмный лес, гром… Погоня. Какая-то женщина тянет меня за руку, и мы вместе бежим. А потом кровь… – Астрид вздрогнула, зажав в руке ножи. – Много крови.

Марлин внимательно смотрела на выражение лица подруги. Сон ли это или нет, Марлин знала, что возможно так и было. Ведь Астрид не отсюда. Почти все, кто живёт в Ревене, и их предки, жившие когда-то в Закрытом городе, имели одну типовую внешность: чуть загорелая кожа, тёмно-русые или рыжие волосы и карие глаза, редко зелёные. Отец Марлин тоже был не отсюда, и он ярко выделялся среди горожан Ревена своими голубыми глазами и светлыми волосами, и поэтому Марлин и Эдмунд не похожи на здешних.

Астрид же выделялась своими белыми, как соль, волосами, зелёными глазами, худобой и высоким ростом. И чаще всего знакомые Астрид строили догадки, думая, откуда же Астрид. Кто-то говорил, что она с Северных земель, поэтому она такая бледная, а кто-то вообще сказал, что возможно Астрид с другой страны. Это были всего лишь догадки, но точно никто не знает, кроме Астрид. Но девушка ничего не помнит.

Это было семь лет назад. Когда Марлин однажды была у Люпус, к колдунье в дом ворвались мельник с женой, держа на руках избитую и раненую маленькую Астрид, зная точно, что Люпус точно спасёт девочку. Колдунье было очень трудно спасти девочку, ведь в ране на голове Астрид была тёмная магия, и только приложив все свои силы, колдунья смогла вылечить её. Мельник и его жена рассказали, что девочку они нашли по дороге в родной Ревен. Очнувшись, девочка не могла говорить и от испуга пряталась от взрослых. Марлин помогла девочке привыкнуть, и вскоре Астрид заговорила. Но всё, что она сказала, так это то, что ничего не помнит.

Мельник с женой, только недавно потерявшие своего младенца, очень сильно привязались к этой девочке и решили забрать её к себе. И назвали её Астрид. Сама Астрид тоже полюбила их и приняла за своих родителей. Но только спустя некоторое время девушка начала вспоминать обрывки той страшной ночи.

– Астрид, всё нормально, это уже давно прошло. У тебя замечательные приёмные родители, есть я, Мэри, друзья, – успокаивающе произнесла Марлин, положив руку на плечо Астрид.

– Но от прошлого не убежишь, – тихо произнесла та. – Кошмары меня не отпускают, а я всё больше хочу узнать, кто я, кто мои родители, что случилось с нами, почему я осталась одна? Но мне кажется, что я так и останусь в неведении.

Марлин убрала руку, обняв свои колени. Так они сидели пару минут, а потом Бреннерд ловко вскочила и посмотрела на подругу:

– Слушай, а пошли к Мэри, она нас развеселит. Да и тем более нужно узнать, кто у нас вчера себе вторую половинку нашёл? – Марлин подмигнула, а Астрид почему-то покраснела.

6. Приезд чародейки и её ученицы в Ревен.

Девушки направились в город, идя к Северному холму. На том холме обычно жили семьи кузнецов, ремесленников и плотников. Астрид и Марлин проходили по улице между домами и встретили по пути к дому Альберта с его отцом, которые несли в ящиках куски стали. Они с ними поздоровались и направились дальше.

Девушки подошли к небольшому двухэтажному дому, у которого была пристроена ремесленная мастерская. Оттуда вышел довольный мужчина, которому починили сломанную вещь. Девушки зашли внутрь, где отец Мэри стоял за столом и что-то пилил, а в это время его дочь убиралась на полках с инструментами.

– Пап, я закончила! Можно я уже к девочкам пойду, для них у меня очень важная новость! – послышался голос Мэри. Её отец хотел уже что-то сказать, но не успел, ведь Мэри увидела своих подруг и радостно громко визгнула, подбежав к ним и обняв их.

– Твою за ногу, Мэри! Зачем так визжать?! – крикнул мужчина, недовольно посмотрев в сторону дочери.

– Здравствуйте, – поздоровались девушки с отцом Мэри. Мастер кивнул и вернулся к своей работе.

– Девчат! Вы удивитесь, идите за мной! – сказала Мэри, потянув девушек за руки в дом на второй этаж.

Они зашли в комнату Мэри. Рыжеволосая их отпустила, подойдя к своему рабочему столу. Она взяла какую-то коробочку, открыв её и показав их девочкам. В коробочке была божья коровка, к которой была прикреплена записка. Марлин взяла записку и прочла вслух:

– Ждите меня на нашем месте.

– Оливия приедет сюда, к нам! – радостно произнесла Мэри, и Марлин удивлённо широко улыбнулась, от радости обнимая Мэри. Астрид стояла, не понимая, кто такая Оливия. Девочки ответили на этот вопрос.

Оливия раньше жила здесь, в Ревене вместе с матерью, и дружила с Мэри и Марлин. Однажды, одна чародейка по имени Беатриса, возвращаясь из путешествия обратно в столицу Элиоса, заночевала в трактире Ревена. Двоюродная сестра хозяйки трактира Мартинли, мать Оливии, помогала в это время, разнося еду. И в один вечер она взяла Оливию с собой. Ужиная в зале трактира, Беатриса почувствовала магию в девочке. Она поговорила с матерью Оливии, чтобы научить её чародейству, ведь ей нужно было кому-то передать свои знания. Мать Оливии долго не соглашалась, пока её дочь не разнесла беседку возле их дома своим чихом.

Оливия отправилась в Аврору вместе с Беатрисой. Она уже прожила там около десяти лет. В это время Мэри и Марлин получали от неё письма. Иногда много, иногда мало. Оливия пыталась в свободное время больше писать своей матери, чтобы та не переживала и не боялась за свою дочь. Письма или записки приносили божьи коровки, которые заколдовывала Оливия.

– Ох, я хочу поскорее услышать об её жизни в Авроре! Всё-таки столица, так ещё её учитель знаменитая чародейка Беатриса! Она, наверное, по балам ходила, может, влюбилась в какого-то молодого чародея? – говорила Мэри. Марлин закатила глаза, а Астрид коротко хохотнула.

– Думаешь? Мне кажется, Оливия только за книгами там и сидит, ей не до балов там, – сказала Марлин, зная, что это такое учиться у чародейки. Ну, или у колдуньи, разности почти нет.

– Ой, да ну тебя, – буркнула Мэри. Рыжеволосая посмотрела в окно и тут же спохватилась. – Нам нужно пойти сразу на наше место, вдруг Оливия явится прямо сейчас.

Девочки направились на холм, который был недалеко от берега океана. В детстве именно там девочки всё время играли. Там были камни разных размеров, которые были словно вбиты в землю. Отсюда во всю высоту был виден Закрытый город на руках статуй трёх богинь, которые стояли спинами друг к другу на полуострове, полностью заросшем лесами. Марлин долго смотрела на Закрытый город, и как-то странно что-то кольнуло у неё в душе.

Марлин вздохнула, повернулась к подругам и начала с ними болтать. Они сидели очень долго на траве, пока не заметили что-то странное, появившееся в воздухе. На холме начал открываться портал, из которого вышли три фигуры, одетые в бардовые плащи. Девочки подпрыгнули с мест. Те сняли капюшоны.

– Девочки! Вы получили моё сообщение! – обрадовалась девушка с тёмными волосами и карими глазами, подбежав к Мэри и Марлин. Они крепко обнялись.

– Оливия! Мы так рады тебя видеть! – сказала Мэри, разжав объятья. Астрид приветливо улыбнулась Оливии.

Чародейка Беатриса была красивой женщиной. Длинные блондинистые волосы были собраны в замысловатую причёску. Зелёные глаза были подчёркнуты чёрным цветом, а тени на веках переливались золотым блеском, и вместе с чёрными узорными стрелками делали взгляд притягательным. Губы были ярко-алого цвета. На ней было очень дорогое платье чародейки, вместе с аккуратной набедренной сумочкой, где лежали нужные вещи для неё.

Рядом с ней шла женщина, одетая в простую, но аккуратную одежду, поверх которой был тот бардовый плащ. Девочки поняли, что это женщина – служанка Беатрисы.

– Здравствуйте, – девочки поздоровались с ними. Служанка вежливо кивнула, а Беатриса почтительно улыбнулась.

– А вот и те девочки, о которых Оливия может говорить без умолку. Рада с вами познакомиться.

– Мы тоже рады, – улыбнулась Марлин.

– Ох, как я рада снова вернуться в Ревен! – сказала Оливия, посмотрев на город. – И загадочный Закрытый город, даже к нему! – она повернулась в сторону полуострова.

Беатриса кинула задумчивый взгляд на Закрытый город, а потом повернулась к остальным.

– Давайте уже пойдём к матери Оливии. Я принесла кое-что к чаю, от чего все любители вкусненького в Авроре сходят с ума, – сказала Беатриса, улыбнувшись.

Они направились в город. До дома матери Оливии они дошли быстро. Ученица Беатрисы познакомилась с Астрид, и зеленоглазая поддалась обаянию Оливии, и теперь она с остальными подругами смеялась и увлечённо болтала с ней. Беатриса вместе со служанкой о чём-то переговаривалась.

Мать Оливии сажала цветы в своём саду. Услышав голов своей дочери, та бросила всё, и, со слезами на глазах, раскрыла объятья бежавшей к ней Оливии. Остальные поздоровались с женщиной. Мать Оливии пригласила всех в дом, все ещё держа в объятьях свою дочь.

Дома было очень уютно. Беатриса сразу подошла к столу, с помощью магии вызвала все стулья в доме, сколько было нужно. Служанка Беатрисы поставила корзинку с вкусностями на стол. Девочки поставили чай, а Оливия вытащила из шкафчика засушенные листья чая.

Вскоре все сели за стол и начали пить чай с булочками, внутри которых были ягоды, растущие только в лесах возле Авроры. Эти ягоды были очень вкусными и безумно дорогими, ведь их кусты очень трудно найти. Беатрисе с помощью магии не заставило труда найти их в лесу.

Чародейка рассказывала об успехах и некоторых оплошностей Оливии, и от некоторых историй девочки чуть ли не повались со смеху. Оливия краснела и сама смеялась. Её мать тоже смеялась и улыбалась, смотря с гордостью на свою дочь, которая была в красивой чародейской мантии. Служанка приготовила ещё чая, ведь все остальные выпили его очень быстро.

– Я пойду в свою комнату, а то я в ней очень долго не была, – сказала Оливия, встав со стола.

– Конечно, милая. Иди, – сказала мать Оливии. Она поднялась по лестнице и скрылась в своей комнате.

Беатриса приняла чашку чая от служанки и сделала глоток, прикрыв на пару секунд глаза.

– Какие новости в Авроре? Я слышала, убили придворного чародея, Маркуса Флинта, – спросила мать Оливии.

– Да, ужасная трагедия. Неизвестные в чёрных мантиях и масках напали на его дом. Всю его семью, его самого и слуг убили в одной комнате, – сказала Беатриса. Мать Оливии удивлённо охнула. – Выжила одна престарелая служанка, которая успела спрятаться в каморке под лестницей.  Она рассказала, что убийцы допрашивали Маркуса о шкатулке с изумрудами, из-за которой в Авроре давно была уже паника, и об каких-то письмах Хоулмза. Письма они нашли, шкатулку нет, и затем они убили их.

– Какой кошмар, – с ноткой ужаса произнесла Мэри.

– Из-за какой-то шкатулки и писем… – сказала Марлин.

– Просто в голове это не укладывается. А ведь из-за этой шкатулки ещё Нудорр с нами хочет воевать!  – воскликнула Беатриса. – Король на уши всех горожан поднял, чтобы искали её. Он даже нанял одного шпиона, который хорошо в этом разбирается, чтобы найти шкатулку.

– Ох, хоть бы эту шкатулку нашли. Войны нам ещё не хватало. Настанет разруха… – вздохнув, с ужасом произнесла мать Оливии. Она вдруг резко посмотрела на Беатрису. – Надеюсь, чародеев не будут в это вмешивать?

– Не должны. Если Нудорр будет использовать и магические силы, тогда король заставит и наших чародеев встать в ряды армии. Не бойтесь, если уж так и будет, то Оливию я отправлю сюда.

– Никто не знает, что величайшая чародейка Беатриса учит девушку Оливию с Ревена, – сказала служанка, наливая остальным чай. – Так что не будет никаких проблем с призывом в армию.

– Ох, зная характер Оливии, её будет трудно уговорить сюда приехать, – запереживала мать Оливии, посмотрев в сторону комнаты её дочери.

– Ничего, я дам ей кое-какое задание, и она будет в безопасности, – таинственно произнесла Беатриса, кинув взгляд в окно.

Мать Оливии начала благодарить чародейку за все, что она сделала, делает и будет делать для её дочери. Беатриса с ней ещё долго говорила насчёт этого. Потом Оливия вышла из своей комнаты, и все заговорили на другие темы. Марлин немного постеснялась, а потом начала спрашивать всякое по счёт чародейства. Сначала все началось с заклинаний, потом всякими зельями и мазями, а дальше тема зашла насчёт приготовления косметики. Беатриса с помощью магии сделала копию небольшого размера книжечку, в которой были рецепты приготовления, найденные Беатрисой в архивах.

– Ох, я не знаю, как вас отблагодарить, – сказала Марлин, положив книжку в сумку.

– Да ладно. Я вижу, что ты в чародействе немного разбираешься, хотя в тебе и нет способностей магички. Там есть и рецептов эльфских красавиц, ведь именно они первые придумали косметику. Они немного сложные, но думаю, что ты разберёшься.

– Эльфок?!  – удивилась Марлин. Даже Мэри и Астрид со вниманием начали слушать чародейку.

– Конечно. Я это все находила в архивах,  а ещё один раз я путешествовала и наткнулась на старый заброшенный город эльфов в горах. Конечно, там давно все разграбили люди, но засекреченные подвалы так никто и не нашёл, кроме меня. Я там нашла их древние книги, и в том числе вот эти записи, которые сейчас в твоей книжечке.

Девочки начали обо всём расспрашивать, ведь Беатриса много чего знала и видела. Она рассказала о своих путешествиях, находках, о новых знакомствах, и рассказала историю, что однажды наткнулась на рудники гномов. Они, конечно, сразу заставили уйти чародейку и никому и никогда не рассказывать об этом, особенно о местоположении их рудников.

– Они маленького роста, но коренастые и сильные. У них длинные бороды. Они похожи на уменьшенные копии людей. Они сплочённые, за каждого встанут горой, хоть даже если какого-то гнома ненавидят, то они будут его защищать, особенно от других рас. Конечно, они нас, людей, ненавидят, но если не идти на них с оружием, то они просто попросят уйти. Ну, они мне немного пригрозили и проводили меня, а потом пропали, я даже этого не заметила.

Для чародейки весь мир был открыт. Она могла в любое время пойти в путешествие, ведь с магией было возможно всё. Марлин давно мечтала о путешествиях, она хотела увидеть мир, а не сидеть тут до конца своих дней в Ревене и смотреть на огромные статуи богинь, как обычно и делают горожане Ревена. Она даже немного позавидовала Оливии, которой начинаются открываться все дорожки.

Очень быстро наступил вечер. Бреннерд даже этого не заметила. Они настолько разговорились с чародейкой и Оливией, что показалось, будто время просто быстро пролетело. Мэри и Астрид нужно было пойти домой. Марлин тоже, ведь она не говорила маме, что её дома не будет целый день, и Корнелия может немного поволноваться.

– Мне нужно к мэру, Рандольфу Гордону, – сказала Беатриса. – Но я не знаю, где его дом.

– Марлин вас может проводить, ей как раз по дороге, – сказала Мэри.

– Я с радостью провожу вас, – улыбнулась Бреннерд.

– Ой, как хорошо, – Беатриса встала со стула.

Девочки попрощались со всеми. Мэри и Астрид пошли по другой улице, а Марлин и Беатриса направились в сторону площади, где рядом стоял дом мэра. Бреннерд, чтобы не было неловкого молчания, начала рассказывать о лунных цветах, которые растут в садике у колдуньи Люпус.

– О-о-о, у меня они есть в моём садике. Чудесные цветы. Знаешь, чтобы их лечебные свойства не кончились быстро, я их варю в воде, которую я набираю в роднике в лесу при полной луне, и храню её в тёмном месте. Тогда её свойства будут держаться несколько месяцев.

– Интересно, спасибо за совет.

Они дошли до дома мэра. Беатриса её поблагодарила, попрощалась с ней и постучалась в дверь. Ей открыли, и она зашла в дом. Марлин спустилась со ступенек, хотела уже пойти к себе, как вдруг в неё кто-то врезался. Девушка, запутавшись об свои же ноги, с негромким вскриком упала на землю, вовсю перепачкавшись землёй.

– Куда ты так торопишься? – недовольно спросила девушка, повернув голову. Рядом с ней лежал маленький братишка Артура Гордона.

«О Аэр, помилуй! Мало того, что Артур мне всю жизнь портит, так ещё Гордон младший тут…» – подумала девушка.

– Ой, Эрик, ты не ушибся? – к нему подбежали мальчики. Эрик встал, смахнул грязь с волос и сильно растопыренных ушей, улыбнулся во все тридцать два и сказал, что всё нормально, оттряхнув комки грязи ещё и с одежды.

Марлин встала с земли, готовая уже отругать мальчика, но ей помешала мама Гордона, которая вышла из дома.

– Ох, Марлин, извини за моего сына. Как ты сильно испачкалась! – женщина пыталась вытереть ладонью грязь с рубашки Бреннерд. – Эрик надел сегодня старую обувь, у которой уже подошва стёрлась и стала гладкой. А тут видишь, вот совсем недавно тут воду пролили, и он поскользнулся, – она недовольно зыркнула на Эрика, который тоже был весь в грязи.

– Да ничего, всё нормально, – попыталась успокоить волнение матери Марлин.

– Сколько раз я тебе говорила не надевать эти ботинки! – женщина поставила руки в бока, обратившись к своему сыну.

– Ну, мам! – недовольно произнёс тот. – Те натирают, и в них неудобно в «ручеёк» играть!

– Они перестанут натирать, когда ты их немного разносишь! Зайди в дом и переоденься! – приказала мать.

Мальчик недовольно зашагал домой, а его маленькие друзья сели на лавочку, думая, что тот выйдет ещё пока не скоро.

– Марлин, давай, заходи, я тебе другую рубашку свою дам. Не будешь же сейчас вся в грязи идти по городу, – предложила женщина.

– Ох, нет, госпожа Гордон. Ничего страшного, я и так дойду! – замахала руками Бреннерд. Мать Артура она уважала, и ей было неудобно перед ней.

– Ну, нет, тебе ещё долго идти. А твоя рубашка, вижу, новая. Давай хотя бы я тебе баночку с настойкой мыльного корня дам, чтобы грязь вывести, – женщина поняла, что девушка уже чувствует себя неловко, и поэтому решила ей просто дать выводящее грязь средство.

Марлин последовала за женщиной в дом. Эрик сидел на сундучке, расшнуровывая свои старые ботинки. В это время со второго этажа спустился Артур. Сначала тот не ожидал увидеть девушку, но потом ухмыльнулся, увидев, какой вид у Бреннерд и у его братишки.

– О, привет, Марлин. Ты что, с моим братцем решила в свиней поиграть? – спросил парень, улыбаясь.

– Артур! – недовольно на него посмотрела мать.

– И тебе привет, – без эмоций произнесла Марлин.