Читать книгу Точно в сердце - Ангелина Яги - Страница 2

Макс прошествовал к королю, ощущая на себе тысячи взглядов всего высшего света. Он знает, что все, абсолютно все, помнят полугодовалый случай, потому будут тщательно следить за каждым его шагом, жестом, словом, взглядом – все ради того, чтобы затем упрекать его в том, что он не такой, как они, обсуждать его на всех последующих приемах, сделать его вновь главной темой для сплетен. Дамы прикрывали лица веерами, наклоняясь к своим спутникам и подругам, которые с превеликим удовольствием слушали очередную теорию о том, как проводит свои выходные юный граф, и почему он не посещал все предыдущие мероприятия, проводимые не в таких масштабах, как бал у короля. Макс знает это все и потому не обращает на присутствующих никакого внимания: гордо подняв голову, он идет к королю, ведь все, что его сейчас должно беспокоить – поимка Мори Огая, открытие границ Японии и восстановление чести и имени графа Шмидта.

Король милостиво улыбался, ожидая графа Миллера-младшего. Охранники стояли по его бокам, заботясь о сохранности властителя, и оглядывались вокруг. Приглушенная музыка неуловимо человеческому слуху сходила на нет и полностью завершилась, когда Джонатан-младший уже стоял напротив короля, повернувшись к зале спиной. Король прошел к нему вперед, – а вместе с ним и охранники – и жестом указал Максу повернуться к присутствующим. Писатель выполнил просьбу правителя и почувствовал на своих плечах его ладони. Он слегка дрогнул, не ожидая такого действа от его величества, но тут же взял себя в руки, лишь на мгновение покрывшись легким румянцем.

– Дамы и господа! – король развел руки в стороны, а от его громкого баса все повернули головы в сторону говорившего, полностью забыв о переговорах и сплетнях. В зале воцарилась полнейшая тишина, и правитель продолжил. – Сегодняшним вечером мы не только встречаем первые весенние дни, но и провожаем нашего достопочтенного переводчика, писателя, детектива и молодого графа Макса Миллера в дальний путь в Америку, дабы наконец установить мир между нашими государствами и заставить милорда Мори Огая понести соответствующее наказание за те бесчинства, что он совершал с молодыми людьми и дамами высшего света!

Все присутствующие зааплодировали речи властителя, а в зале вновь начался гул, пока король не поднял руки, заставляя всех замолчать.

– Проводим же нашего прекрасного посла в добрый путь, отметив сегодняшний вечер со всеми изысками! – Король вновь вскинул руками и зал залился аплодисментами, под которые поклонился гостям правитель, а затем, следуя его примеру, и Джонатан-младший. Не ожидая следующих слов от мужчины, По покрылся румянцем, а сердце дрогнуло, пропустив удар. – Думаю, следует предоставить право слова нашему послу. Мистер Миллер, прошу вас. – король провел рукой от него к слушателям, отходя немного в сторону.

Макс вздрогнул, а по спине пробежал холодок. Он стал перебирать одной рукой пальцы другой, чувствуя, как дрожит каждый мускул. Сбившаяся прядь не давала покоя, отчего граф постоянно косился на нее. Но Джонатан-младший понимал, что нужно взять себя в руки: не потерять достоинство перед тысячами людей, не опозориться перед отцом, доказать всем… доказать всем, что он ничем не хуже. Миллер тяжело выдохнул и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Он чувствовал собственное сердцебиение, понимал, что нужно успокоиться, чтобы восстановить его нормальный ритм, но колени и руки дрожали. Макс открыл глаза и начал свою речь:

– Доб-добрый вечер всем присутствующим. – неуверенно начал писатель. – Я оч-чень благодарен всем за то, что вы решили проводить меня сегодняшним балом и соблаговолили прийти на такое важное для меня – д-да и, думаю, для страны тоже – мероприятие. – он шумно сглотнул и вновь тяжело выдохнул, продолжив: – Надеюсь, я оправдаю ваши ожид-дания и смогу вернуть милорда Мори обратно в Европу. – пауза в его речи затянулась, но Макс продолжил. – Также, надеюсь, что… что после смерти Мори Огая вновь воцарится спокойствие и мерное течение времени в нашей славной ст-стране…

Джонатан-младший старался смотреть вперёд, на людей, стоявших в зале, оглядывая каждого, но каждый раз глаза вновь и вновь начинали вглядываться в дали: в канделябры, вписанные в противоположную стену, в лестницу, покрытую красным персидским ковром, на котором красовалось множество узоров из золотой нити. Взгляд его смотрел сквозь эту напыщенность и излишнюю дороговизну. Он завершил свою речь, и люди начали аплодировать без интереса к происходящему, обращая внимание лишь на то, как старается держаться на публике молодой граф.

Король объявил о начале танцев, и на этих словах послышались звуки скрипки, призывавшей людей к вальсу. Она медленно разлилась по церемониальной зале, отчего настрой у каждого приглашенного заметно поднялся, ведь теперь можно было бы забыться в танце. Правитель же обратился к Максу, приглашая его на балкон, отдельную часть залы, в которой есть проход на второй этаж замка. Там уготовано три места: для короля, его жены и дочери, которые ожидали своего мужа и отца за этими местами. Правитель отдал приказ страже уготовить стул и для писателя, и те немедленно засуетились.

Мужчина сел на свое место и решил завести разговор с Джонатаном-младшим.

– Мистер Миллер, по приезде из Америки, если вы одержите победу над упрямством этого… этого… мистера Кэрлайла… – рука короля сжалась в кулак, выдавая его не лучшее отношение к такому гнусному поступку со стороны американского президента. – Я уготовлю вам лучший подарок! – он усмехнулся, заливаясь громким барским смехом. – Конечно, самое дорогое, что у меня есть, – моя дочь, но, учитывая ваши обстоятельства, руку и сердце Элизабет заберет кто-то иной. – правитель покосился на свою прекрасную юную дочь, которая цвела, как первые бутоны камелии поздней осенью. – Поэтому, полагаю, рыцарский статус вас ублажит, мистер Миллер? – Людовик посмотрел на писателя, которому принесли стул и который усаживался на него, чуть не упав от таких слов властителя.

– В-ваше превосходительство! – воскликнул Макс неожиданно слишком громко. – П-прошу вас, мне ничего не нужно. – он почувствовал свои заалевшие щеки, но старался сохранять спокойствие. – Мне не нужны ни богатства, ни слава, ни… ни женитьба. Ни ордена – ничего. – Джонатан-младший почтительно поклонился на своем месте. – Я делаю это ради спокойствия страны, ваше высочество, а не ради орденов или славы…

Король вновь залился звонким радостным смехом, недоумевая с особенности этого графа.

– Мистер Миллер, вам каждый раз удается удивлять меня все больше и больше! – он вновь захохотал, схватившись рукой за живот и почувствовав на нем кожаный ремень. – Любой здесь присутствующий готов был бы убить за такие подарки от нашего величества, но вы же… – Людовик посмотрел на писателя, улыбаясь и оглядывая его лицо. – Но вы же совсем не такой, что безумно поражает, милорд!

– Я… сочту это за комплимент… Ваше высочество. – Макс улыбнулся, не показывая зубов и не прикрывая глаз. Он отвернулся к зале и стал смотреть на танец гостей.

Пары плавно кружились в заученных десятилетиями движениях, играла плавная музыка, заворожившая каждого присутствовавшего – даже тех, кто изъявил желание воздержаться от участия в первом танце – своей красотой и чувственностью, и ведь немудрено: лучшие мастера играли на сегодняшнем вечере. Несколько минут они в полнейшей тишине наблюдали за танцем, ожидая его конца. Когда музыка стихла, танцоры стали кланяться друг другу, а королевская семья и оставшиеся участники торжества аплодировали им со своих мест. Джонатан-младший обратился к правителю:

– Прошу простить меня, Ваше превосходительство, но мне необходимо обсудить пару дел с мистером Мелвиллом, если вы не возражаете. Если я вновь понадоблюсь вам, лишь укажите пальцем, и я буду здесь. – граф вновь поклонился и стал дожидаться ответа от короля, который не стал задерживать писателя.

Макс спустился по лестнице и прошел сквозь толпу, выискивая взглядом старого знакомого. Взор его остановился на статной полной фигуре мужчины почтительного возраста. Милорд Джереми. Джонатан-младший поднял руку и прикрикнул: «мистер Томпсон,» – так, чтобы его услышало как можно меньше людей. Старик откликнулся и повернулся на девяносто градусов к нему, разыскивая графа взглядом. Писатель подошел еще ближе и поклонился старому знакомому, получив в ответ такой же доброжелательный жест.

– Мистер Томпсон! – воскликнул Макс, когда они отошли к столу с закусками, чтобы хоть как-то побыть наедине, не страшась, что их подслушают. – Я так рад видеть вас сегодня здесь!

– Я не мог пропустить это событие, Макс, вы же знаете, – размеренно, медленно и тихо говорил старик, чтобы лишь одна пара ушей слышала его ответ.