Читать книгу Невесты Джихада. Почему европейская девушка решает уехать в «Исламское государство» - Анхела Родисьо - Страница 8

«Мы – дети Месопотамии, земли пророков, места упокоения святых имамов, лидеров цивилизаций и создателей алфавита, колыбели арифметики; на нашей родине был написан первый закон человечества; наш народ жил в самую благородную эпоху правосудия и политики; на нашей земле в молитве преклоняли колени святые и пророки, размышляли философы и ученые, творили поэты и писатели». Вот что написано в конституции Ирака 2005 года. Кто может написать нечто подобное в преамбуле к конституции? Даже книга, на страницах которой были эти слова, с каждым новым ударом ветра в борт самолета подпрыгивала по направлению к крыше.

Меня привела сюда перевернутая история тысячи и одной ночи ужаса «Исламского государства», размышляла я, вспоминая, что сегодня – ровно 1250 лет со дня рождения в Багдаде Харуна ар-Рашида. Все эти ужасы творил новый самопровозглашенный халиф, Абу Бакр аль-Багдади – Абу Бакр из Багдада.

Согласно регулярно выходящему «Дабику», официальному журналу террористической группировки, история «Исламского государства», или Даиша, в течение 11 лет сводилась к различным миссиям, полным убийств и страданий, пока наконец в 2014 году не увенчалась провозглашением халифата.

Абу Омар аль-Багдади, предшественник Абу Бакра, создал первое государство современности, основанное исключительно на моджахедах – активных участниках священной войны – в самом сердце исламского мира, где было рукой подать до Мекки, Медины и Иерусалима.

И даже несмотря на вооруженные кампании с целью его искоренить и выборочные бомбардировки, которые ликвидировали лидеров и верхушку власти, Даиш выстоял. Он просто отступал в такие пустынные районы, как иракский Аль-Анбар, где перегруппировывался, тренируясь и планируя свои следующие шаги.

В июне 2008 года Стэнли Маккристала, командующего JSOC (Совместного командования специальных операций США в Ираке), сменил на посту вице-адмирал Уильям Макрейвен из «морских котиков» SEAL. Позже, в 2011 году, он же координировал операцию «Гарпун Нептуна» – налет на Абботтабад в Пакистане, во время которого был убит Бен Ладен. В 2010 году большая часть операций JSOC осуществлялась на территории Афганистана и Пакистана, в соответствии с новой философией президента Барака Обамы. Хотя цель состояла в освобождении Ирака, то есть главенствовала идея «справедливой войны» против ядра Аль-Каиды и талибов, команда Макрейвена также нацелилась на освобождение от Аль-Каиды всей Месопотамии.

Первым делом был убит Абу Халаф, соотечественник Абу Гадии, которого он заменил на посту после его убийства в сирийском лагере. Далее – иракцы арестовали Манара Абу ар-Рахима Ар-Рави, эмира Аль-Каиды в Багдаде, которого подчиненные прозвали «диктатором».

Ар-Рави, который сотрудничал с лидерами партии Саддама Хусейна «Баас» и с сирийской разведкой, провел серию разрушительных бомбардировок, которые в 2009 году посеяли ужас в иракской столице. В большинстве своем они были нацелены на американских оккупантов и проиранское правительство премьер-министра Нури аль-Малики. Под пытками Ар-Рави выдал имена двух своих наиболее важных связных, которые в апреле 2010 года были обнаружены JSOC на границе между провинциями Салахэддин и Анбар.

Оказалось, что в конспиративном доме связных, в подвале, куда можно было попасть через люк под умывальником на кухне, прятался Абу Айюб аль-Масри[7], а также еще один человек, в существовании которого сомневались, – Абу Умар аль-Багдади. Ибрагим Аввад аль-Бадри, военное имя которого – Абу Бакр аль-Багдади, был избран консультативным советом «Шура» «Исламского государства» в качестве преемника двух ликвидированных командующих.

Казалось, новая, зловещая фигура аль-Багдади появилась из ниоткуда. Он родился в городе Самарра в 1971 году, и это сам по себе очень показательный факт. Самарра, со своей спиралевидной башней и священной мечетью аль-Аскари, является важным центром шиизма[8]. Здесь в IX веке нашей эры канул в небытие двенадцатый и последний имам Махди. Махди был своего рода мессией, который, согласно верованиям, вернулся на землю для того, чтобы восстановить мир и справедливость.

Кроме того, аль-Багдади – суннит из племени Аль-Курайш, к которому принадлежал сам пророк Мухаммед. Иными словами, имя с подобным символическим подтекстом, в котором слышны отголоски Золотого века Аббасидского халифата, при желании открыло бы его носителю все двери мусульманского мира и без взрывов, расстрелов и обезглавливаний в прямом эфире.

Аль-Багдади учился в багдадском Университете исламских исследований в районе Азамия, известном как кузница выдающихся деятелей Саддама Хусейна.

Чтобы добиться поддержки от населения, которое он и так мучил, установив в 60-х годах с помощью партии «Баас» диктатуру, Саддам прибег к решительным средствам. До войны 1991 года его режим определял себя как светский. Чтобы привлечь на свою сторону шиитское большинство, начиная с религиозной касты мулл, и нейтрализовать таким образом фундаменталистов, Саддам решил, что лучше всего будет «исламизироваться».

Первым делом он добавил слова «Аллах Акбар» («Аллах велик») на иракский флаг; узаконил наказания, основанные на шариате, исламском законе, такие как ампутация рук для воров и обоих ушей для дезертиров из армии.

Апогея его усилия достигли, когда он начал так называемую Кампанию Исламской Веры, в которой объединились социалистическая идеология, панарабская идеология «Баас» и ислам. Кампания Веры стала своего рода «чудовищем Франкенштейна» Саддама Хусейна; гибридом прозелитизма и мафиозных методов.

Человеком, который должен был претворять эти реформы в жизнь, стал его правая рука Иззат Ибрагим ад-Дури. Тот самый, что в 2014 году присоединится к «Исламскому государству» и даже займет в нем высокий пост. И наступит момент, когда аль-Багдади и ад-Дури будут конкурировать друг с другом за господство.

Когда у соседей психопатов-убийц спрашивают, какими они были, все описывают их как безобидных и тихих людей. То же и в случае с аль-Багдади – о нем вспоминают как об обладателе скромного жилища рядом с мечетью Тобчи, что на западе Багдада, спокойном интеллектуале в очках и превосходном игроке в футбол.

Согласно свидетельствам его университетских приятелей, аль-Багдади начал с того, что вступил в ассоциацию «Братья-мусульмане» и в итоге стал разделять самые радикальные салафитские положения, а позднее вступил в ряды моджахедов Даиша.

В 2000 году у него уже были докторская степень, женщина и сын. Три года спустя, когда его страну захватили, он основал свою собственную исламистскую группировку, ждейш Ахлю Сунна валь-Джамаа – Народная армия суннитской общины, а год спустя оказался в лагере «Кэмп-Букка». Вопреки распространенному заблуждению, что его держали в заключении до 2009 года, то есть до закрытия лагеря, на самом деле он пробыл там всего один год, с января по декабрь 2004-го.

В 2007 году он присоединился к Консультативному Совету моджахедов Абу Мусабы аз-Заркави, став «первым среди равных» среди исламистских террористов в Ираке и основным лидером «Аль-Каиды» в Месопотамии. С аз-Заркави (прозвище Ахмеда Фадыля ан-Назаль аль-Халяйле) у них было немало общего: тот тоже происходил из важного и уважаемого рода – из иорданского племени Бени Хасан.

К тому времени аль-Багдади уже покинул все предыдущие группы, к которым принадлежал, и начал, по его собственным воинственным заявлениям, бороться против них даже яростнее, чем против американских захватчиков. Его настойчивость в братоубийственной войне, или фитне, ведущейся среди и против шиитов, стала фирменным знаком его правления. Своей целью он ставил расширение границ «Исламского государства» на всю территорию Сирии и Ирака.

Вопреки широко распространенной версии, согласно которой аль-Багдади – эдакий самородок, появившийся из ниоткуда, многие титулованные журналисты, например Ваэль Эссам, утверждают, что аль-Багдади имел родственные связи с очень известной как иракцам, так и американцам фигурой: его дядей был Исмаил аль-Бадри, член ассоциации мусульманских улемов Ирака, которых его племянник воспринимал как вероотступников. Также золовка аль-Багдади состоит в браке с лидером Исламской партии Ирака и посредником ассоциации «Братья-мусульмане» в этой стране.

Кроме того, за провозглашение аль-Багдади эмиром «Исламского государства» проголосовало сокрушительное большинство членов Консультативного Совета – девять из одиннадцати. Первая причина – его принадлежность к племени курайшитов, глубоко почитаемому на Ближнем Востоке. Многие были убеждены, что Абу Умар аль-Багдади – уроженец того же самого племени, источника всех исламских халифов. Вторая причина в том, что Абу Бакр сам был членом совета и, следовательно, близок к своему предшественнику Абу Умару. И, наконец, в-третьих, за него проголосовали из-за возраста: он принадлежал к младшему поколению, у которого больше возможностей дожить до момента, когда американцы уйдут из Ирака.

Сейчас ИГИЛ воспринимает его как «посланника Божьего».

«Если кто бы то ни было придет к тебе, пока ты связан с одним-единственным человеком, и попытается переломить твою преданность, убей его», – объявил журнал «Дабик», призывая всех мусульман поклясться в верности аль-Багдади.

Некоторые эксперты полагают, что победа аль-Багдади говорит об объединении внутри ИГ ветвей слафитов-джихадистов и баасистов, которые раньше не были замечены во взаимной симпатии.

Итак, получил ли выгоду аль-Багдади от своих связей с баасистами? Это более чем вероятно. Об этом говорят его способность единолично управлять восемью региональными боевыми группами, инициированное им тактическое объединение с армией Накшбандия, а также его огромное влияние на племена. Также на всех этих действиях заметна печать близкого приближенного Саддама, его вице-президента и правой руки, а кроме того – бывшего свата, Иззата Ибрагима ад-Дури, родившегося в 1942 году в том же городе, что и Хусейн, Тикрите.

И кто же такие Накшбандия, или Наксибендия? Одно из главных братств суфистского ислама, единственное, которое может гордиться тем, что берет начало от Абу Бакра Сиди, сподвижника Мухаммеда, упоминаемого в Коране как «второго из двух» – иными словами, его заместителя. Название ордена происходит от имени шейха Бахауддина Накшбанда, которое означает «тот, кто вышивает ткань». Это метафорическое описание божественной силы, которая вышивает или вырезает свое имя в сердце верующего. Братство насчитывает длинную вереницу из сорока учителей, которые сменяли друг друга на протяжении веков, вышивая непрерывной нитью традицию, начатую пророком Мухаммедом. После Второй мировой войны эту традицию возобновляет имам Мехмет Захид Котку. Из дремлющего религиозного ордена братство превращается в настоящую общественно-политическую школу, которая имеет влияние по всей Центральной Азии, Турции и Месопотамии. Среди учеников были восьмой турецкий президент Тургут Озал, премьер-министр Неджметтин Эрбакан и нынешний президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган.

В 80-е годы вслед за Котку лидером становится Фетхуллах Гюлен, который стал близким другом и сподвижником президента Озала и помогал ему в осуществлении ряда новых реформ, получивших общее название «Анатолийские тигры». Это были «тигры» мусульманского традиционного среднего класса, отстраненного от власти наследниками Кемаля Ататюрка.

Новые Накшбанди претендуют на исламскую самобытность кальвинистского типа, с акцентом на экономический и индивидуальный рост.

Братство только в Турции насчитывает от четырех до пяти миллионов членов и обладает бюджетом более чем в 25 миллиардов долларов из фондов как средств массовой коммуникации, так и исламских финансов.

Накшбанди в Ираке возглавляет представитель военной элиты Саддама, Иззат Ибрагим ад-Дури. Эти элитные бойцы не стали вступать в сражение с американцами и остались невредимыми, чтобы бороться с оккупацией другими методами. С 2003 года и до наших дней ад-Дури демонстрирует выдающиеся способности как в тактике партизанской войны, так и в вербовке новых соратников. Не зря он больше трех десятилетий был гарантом секретов кровавого режима.

Возникает вопрос: каким образом сектантские экстремисты, такие как джихадисты Даиша, доверяют кому-то вроде ад-Дури, приверженца светского режима? Во время очередных фальшивых президентских выборов, к которым привык Саддам в девяностые годы прошлого века, ад-Дури признавался журналистам, что его политическая карьера началась с работы на фабрике холодильников, а также поведал о дружбе с кланом Саддама и своем участии в революции 17 июля 1968, устроенной партией «Баас». Конечно, он ни словом не обмолвился о собственной кровавой роли в шиитских и курдских репрессиях 1991 года. В 1998 году, посещая святой шиитский город Кербелу, ад-Дури подвергся покушению, но остался в живых.

Только его вмешательством можно объяснить то, что в июне 2014 года город Мосул с более чем двумя миллионами жителей пал, словно карточный домик. Та же участь ждала и другие стратегические места по берегам реки Евфрат и даже в дикой пустынной провинции Аль-Анбар.

Бывшие баасисты вовсе не исчезли после американского вторжения в 2003 году. На них не повлияли роспуск партии и поражения армии. Они продолжили быть активными и налаживать связи с суннитским сообществом, составляющим 30 процентов страны, которое оказалось отвергнутым после пришествия к власти шиитского большинства (более 60 процентов). Более того, в их руках сосредоточились такие дивиденды, как хорошие международные отношения, например, с Сирией – даже несмотря на ее союз с Ираном. Ад-Дури почти десять лет прятался в подполье в пограничных городах между Ираком и Сирией, таких как Ракка, колыбель Даиша.

Повторное появление «Исламского государства» в Ираке совпало с поглощением ряда территорий соседней Сирии, и этот факт режим Башара аль-Асада попытался использовать, чтобы выставить себя в роли жертвы в руках международного терроризма.

Но, как доказывают в своем масштабном труде об ИГИЛе Майкл Вайс и Хасан Хасан, эти притязания Дамаска не имеют под собой оснований, потому что доказано наличие крепких связей режима с «Аль-Каидой» в Ираке, наладившихся перед самым уходом американцев. Аль-Ришави, лидер движения против AQI – «Аль-Каиды» в Ираке, в провинции Аль-Анбар, раскрыл журналистам New York Times, что «все это дело рук Сирии. Сирийцы пошли на отвратительные меры».

Вайс и Хасан уверены, что широкая поддержка Даиша как в Ираке, так и в Сирии связана с его постоянным сотрудничеством с Дамаском. Если партия «Баас» в Ираке обращалась к исламистам для укрепления своих позиций в последнее десятилетие XX века, то эта же партия в сирийском изводе делала то же самое в первое десятилетие века XXI.

И живое доказательство – второй человек в государстве после Саддама Хусейна, Иззат Ибрагим ад-Дури, посредник между двумя странами, который то и дело попадает в различные видеохроники. Бесстрашный, одетый в оливково-зеленую форму партии «Баас», этот представитель «Исламского государства» претендует на то, чтобы сломать стереотип о политической роли, приписанной ему ранее. В этой новой большой игре он заставляет трепетать всю Месопотамию.

Известно, что один из преподавателей аль-Багдади в Университете исламских исследований Багдада был приспешником самого ад-Дури. Исследование Вайс и Хасана о высокопоставленных бывших баасистах, к которому я вновь обращаюсь, описывает это таким образом:

«Во времена Саддама, учитывая место, откуда произошел аль-Багдади, и особенности его семьи, можно было бы сказать, что он принадлежал к ядру режима. Он пошел в исламский университет в то же время, когда Саддам запустил свою Кампанию Веры, иными словами, когда „Баас“ контролировала все сферы жизни. Можно было и не мечтать о поступлении в тот момент без одобрения партии, не говоря уже о том, что нужны были семейных связи и контакты в ней. Если он сам не был баасистом, у него должны были быть многочисленные родственники, которые гарантировали бы доступ к обучению».

Главным пафосом антиамериканского восстания была жажда мести и суннитского реваншизма. Баасизм в его исторической перспективе – еще одно проявление власти суннитской политики. Во времена своего расцвета партия «Баас» соперничала с панарабским национализмом египетского президента Гамаля Абделя Насера, «Братьями-мусульманами» Сейида Кутба и салафитским джихадизмом Бен Ладена.

Кампания Веры Саддама неизбежно привела к тому, что салафисты узурпировали всю доступную власть в партии «Баас».

Амация Барам и Пейсах Маловани, два эксперта по современному Ираку, развивают этот тезис дальше и приводят один яркий пример, который говорит о том, что аль-Багдади не мог не стать преемником Саддама Хусейна. Для начала они говорят о том, что, хотя он из Самарры, он взял себе прозвище аль-Багдади, и это немедленно делает иракскую столицу центром тяжести для ИГИЛ, как это было во времена Аббасидского халифата. В самом деле, одно из имен, связанных с Саддамом, звучит как «Аль-Мансур», что означает «побеждающий по милости Бога», но также это имя самого важного Аббасидского халифа, основателя города. Саддам присвоил имена, взятые из истории Аббасидов, созданным им военным единицам, так что, если принимать во внимание центральную роль Багдада и Ирака, Абу Бакр аль-Багдади – прямой наследник Саддама Хусейна.

Также их очень сближает дикая жестокость, продемонстрированная на поле боя и в управлении государством. Оба ненавидят шиитов.

По приблизительным подсчетам, Саддам за 30 лет у власти убил более 150 000 шиитов, прежде всего во время мятежей в марте 1991 года, после первой Войны в Заливе. Когда танки Саддама вошли в наджар, они взяли на вооружение слоган Хусейна «Ни одного шиита к завтрашнему дню».

Но еще ИГИЛ аль-Багдади подпитывается всеуничтожающей ненавистью аз-Заркави и «Аль-Каиды».

Следует назвать еще двоих соратников эмира, которые прошли с ним от Тбилиси до Алеппо. Первый, Абу Абдурахман аль-Билави (настоящее имя Аднан Исмаил Наджм аль-Билави), был убит во время осады Мосула в 2014 году. Он был бывшим капитаном армии Саддама и членом элитного корпуса аз-Заркави. Второй, Абу Али аль-Анбари, выходец из Мосула, также ранее был чиновником армии Саддама и отвечал за множество операций в Сирии. Как многие другие, они нашли свое призвание в том, чтобы вернуться к власти на машине ислама.

Среди фаворитов аль-Багдади были также чеченцы, тренируемые в грузинской армии, например, Тархан Батирашвили, известный под именем Абу Умар аш-Шишани, который был уничтожен специальными североамериканскими боевыми группами весной 2016 года. Исламские боевики десятилетиями боролись против российских военных сил, в данный момент – президента Путина и главы Чеченской республики Рамзана Кадырова.