Читать книгу Год Божьей немилости - Ani Arutyunyan - Страница 2

– Сегодня утром, двадцать восьмого декабря, я сбил человека. Это была девушка. Нет, она не погибла, видимо и не ранена. Я отвез ее в ближайшую больницу, она, даже сама дошла, – cказал мужчина, сидящий в кресле, откинув голову назад, напряженно держа кисти рук, находящиеся на подлокотниках.

– Она вызвала у Вас чувство жалости или ответственности? Зачем Вы вспомнили о ней, раз она даже не пострадала? – спросил его мужчина пожилых лет в очках, находящийся за рабочим столом, похожий на профессора или доктора наук.

– Напротив. Во-первых, она была очень груба. Вела себя крайне невоспитанно. Хлопнула дверью машины, моей машины. Не хотелось бы в будущем встречать таких бестактных людей. Учитывая, что я извинился.

– Вы считаете, она не имела права себя так вести? Может у нее был шок или такая манера самозащиты. Все-таки, Вы ей нанесли телесные увечья.

Да нет же! Говорю вам! Она с такой скоростью направилась в медпункт. Даже у здорового человека это вряд ли выйдет, – продолжал говорить человек на кресле, не открывая глаз.

– Так, что же Вас задело, захлопнутая дверь?

– Она, выходя из машины с презрением взглянула на меня. Будто во всем превосходит. Мне показалось она еще и невежливо высказалась.

– Однако, эта женщина побудила в Вас эмоции, которых мы давно не наблюдали. Вы всегда относились к такому холодно и равнодушно.

– Не думаю. Меня скорее задели ее неблагодарность и хамство. Я знаю цену себе и могу сказать с уверенностью. Ни ее речь, ни манеры, не соответствуют моим..

– Вы же не знаете, куда она торопилась и шла на том перекрестке.. Может она опоздала на работу?

– Вряд ли, она работала в департаменте образования, либо здравоохранения. На ней был обычный пуховик и заляпанные сапоги. Это так безвкусно, серо, уныло..

– Думаю Вам пора забыть об этом происшествии и рассказать о вчерашнем дне и сне.

– Мне, опять снился тот холм, высокий, как двадцатиэтажное здание, посреди закручены лианы, тропические цветы и одна тропа ведущая наверх. Жаркий. Нет, знойный, солнечный день, только он приносил успокоение в этот сон. На вершине холма пещера и почему я хочу туда подняться, и уже сверху наблюдать за всем? Хоть холм и находился будто в саванне, но очевидно одно, если бы я смог подняться туда, то видел бы весь наш город, словно на ладони. Чем я ближе подходил к нему, тем дальше отдалялся. Не он от меня, а я от него. Что это значит? – потеряно спросил мужчина.

– А как Вы понимаете? – переспросил доктор.

– Не знаю, может я все делаю неправильно и все зря.. Но я чувствую, что словно тону с завязанными ногами.

Мужчина резко замолчал. Зажал глаза пальцами, пытаясь успокоиться..

– Думаю на сегодня хватит, – предложил доктор и вышел из кабинета, оставив мужчину одного.

Мужчина поднялся, постоял у окна. Смотрел холодными, безразличными глазами. О чем-то думал. Затем вышел..

– Кто это был? – поинтересовался ассистент, у профессора лет семидесяти.

– Аллес Фрай, предприниматель. Вдовец. Это человек, который был рожден успешным. Родился с золотой ложкой во рту. Даже череда неприятностей и трагедий не сделала его неудачником или бедняком. Видимо, у него на роду написано, деньги находят его, а не он их. Хотя не могу назвать его счастливым. Семь лет назад, его вторая жена и тринадцатилетняя дочь погибли во время землетрясения на полуострове. Они отправились в отпуск, он задержался на сутки, из-за работы. Он так и не отпустил их. Хотя был однажды в его доме. Там и упоминания нет, ни о жене, ни о дочери. Даже фото, – поправляя очки на носу, говорил доктор.

– Вторая жена, очевидно, была и первая?

– С первой он в разводе, у него есть взрослый сын, двадцати трех лет.

Аллес Фрай. Сорокалетний вдовец, имея колоссальные счета в заграничных банках и владея сетью пятизвездочных отелей, жил вполне скромно. Вел затворнический образ жизни. Жил в пригороде в небольшом для его возможностей коттедже, отделанным изнутри древесиной. Вокруг дома располагалась березовая роща. От его крыльца в самую глубь леса вела одна узенькая тропа, ведущая его на пробежку, каждое утро в четвертом часу.

Темный, мрачный дом в стиле скандинавский лофт. Теплый и комфортный, по его мнению, изнутри. Несмотря на огромные окна, в зимние месяцы из-за отсутствия солнца, в доме было вполне темно. Вся мебель была темных, серых и коричневых оттенков. Ничего в доме не было оживленного, яркого цвета. Все приглушенное. На отполированном паркете во всех комнатах и гостиной были дорогие ковры ручной работы. На верху было всего все спальни и его небольшой кабинет. На первом этаже кухня, большая столовая и средних размеров гостиная, в которой он проводил основное время.

Кухарка лет пятидесяти и молодая уборщица, лет двадцати пяти, приходили по утрам каждого дня и уходили до его приезда. Человеком он был нервным и раздражительным, даже вспыльчивым. Хотя за пределами дома его знали, как интеллигентного и сдержанного человека. Бывало, кастрюли с блюдами и чашки с кофе летали через окно, прямо на улицу, если его, что-то не устраивало. Вряд ли такого человека, что-то могло изменить. Он холодно общался со старшим сыном, так как практически не уделял времени его воспитанию.

Он был довольно крупного телосложения, высокий и упитанный. Удлиненные темно-каштановые, легкие волосы, которые постоянно прикрывали глаза, сколько бы он не убирал их назад рукой, они назло, снова рассыпались по лицу. Темно-карие глаза, продолговатой формы. Короткие, но густые, прямые ресницы вдоль века, а по уголкам слегка удлиненные. Верхние веки прямые, слегка прикрывающие радужку глаза, немного меньше половины. От этого постоянное впечатление тучности и печали. Нос средней длины, с горбинкой. Губы средней толщины, но пухлые, верхняя губа немного толще нижней. Уголки губ опущены к низу. Массивный подбородок, высокие округлые скулы и широкий лоб. Строгие темные брови. Все черты лица в основном были мягкие, строгость и некая агрессия в основном исходили из этих небольших, мрачных глаз, в которых лишь изредка был заметен блеск. Голос довольно низкого, но выразительного тембра.

В основном дома он находился один. По вечерам сидел в гостиной и смотрел на улицу, сквозь панорамные окна, которые располагались с обеих сторон. Оттуда выходил вид на его зимний сад. Он гасил свет даже в саду, из темноты наблюдал за снегопадом и прикуривал сигарету, хотя в течение дня не курил вообще.

Кухарка работала у него около семи лет, а вот с уборщицами у него не задалось. Их отправляли агенства по трудоустройству, это были молоденькие девушки, которые сразу находили в нем привлекательного, богатого дурачка, которого могла зацепить красота, молодость и доступность. В основном они не задерживались и недели. Последняя оказалась немного умнее и приняла образ недотроги, вряд ли он верил, но интересовало его это мало. Главное она не доставляла хлопот, не шумела и не привлекала внимание.

По выходным к нему частенько приезжали старые друзья. Они собирались в бильярдной, находившейся на цокольном этаже, играли и выпивали. В будние дни он садился в свой черный ягуар, десятилетней давности и ездил проверять работу отелей, лично. Хотя команда у него была неплохая. Даже после гибели семьи, дела сетей не ухудшились, а наоборот, пошли на взлет.

В одежде предпочитал свободный стиль, однотонные тонкие свитера, иногда крупной вязки, кожаные плащи, пальто средней длины на деловых встречах. Дома носил кардиганы с капюшоном. У него была приличная коллекция дорогих часов и ремней из натуральной кожи.

Вдовец. Так его называли люди, с которыми он только сотрудничал, которые его толком не знали. В городе о нем ходила не очень хорошая слава.

После гибели семьи он переехал в дом, котором родился и вырос сам. Родители его скончались тоже сравнительно недавно, отец от продолжительной болезни, а мать после гибели семьи сына. Она его умоляла до последнего начать общение с сыном, но он отказался. Не указывая причины.

К слову, это была не его родная мать. А мачеха, она растила его и любила всем сердцем. Мать его сразу после его рождения потребовала развода, но отец не отдал сына и она ушла одна, отказавшись от ребенка. Нельзя сказать, что он рос в недостатке, любви и теплоты он получил всего сполна. Причины его скверного характера мало кто мог понять и объяснить. Все говорили он похож на отца. Видимо, по этой причине мать не выдержала. Но мачеха души не чаяла, в обоих.

В десятом часу следующего утра, он снова направился к своему профессору. Остановил машину на красный, там, на перекрестке стояли молодые студентки и наблюдали за ним, он недовольно отводил глаза, каждый раз и шептал под нос себе, что-то непонятное.

Наконец он вошел в кабинет, профессор его уже ожидал там с серьезным лицом. Поправляя очки на носу, снова спросил:

– И сегодня повторилось?

– Практически, но я сегодня внезапно проснулся. Я снова шел к холму, он был настолько крут, что у меня закружилась голова, я оступился, думал, что упаду в пропасть и очнулся в холодном поту в четыре утра. Пещера на холме стала еще дальше и выше.

– Зачем, Вы хотите подняться туда, там есть кто-то или что-то?

– Не видно конкретно, кого-то, есть впечатление, что, туда приходят и уходят люди, но почему мне не удается, как это объясните Вы. Словно люди, туда приходят как в храм. Но я не могу, ноги несут меня назад, почему? Я хочу там стоять и тоже наблюдать за всем.

– За вами наблюдает, кто-то по-вашему?

– Не уверен. Я даже не знаю, чего буду хотеть после того, как поднимусь..

– А, что, если там пустота? Вы не думаете, что это все состояние вашей нынешней жизни. Вы устроили себе мир, в котором есть, что-то недоступное и пытаетесь достичь этого? Так, как в жизни у Вас есть деньги и нет ничего недосягаемого. Вы придумали этот сон и на протяжении дней думаете, что это? Вам стало сниться, что-то непреодолимое и как только этого добьетесь, смысла ни в чем не будет, а вдруг в пещере просто стена и поэтому люди возвращаются назад. А что же Вы будете тогда делать? Если жизнь Вам не приносит удовольствие. Деньги для Вас, как воздух. Обычный человек просыпается, у него есть воздух он его не ценит и не ощущает, также и Вы. Вы просыпаетесь зная, что у Вас миллионы и Вы их уже не замечаете. Ваш внешний вид не говорит о том, что вы миллионер. Потеряли семью и время остановилось?

Аллес выпрямился и закрыл глаза.

– Хотите сказать, что я сам выдумал сон? Только не начинайте рассказы о подсознании, я не тот человек, которому можете это внушить!

– Я, как человек реалист понимаю одно, что вам не за что ухватиться, ваша жизнь сплошная серая масса. Мимолетная стычка с женщиной вчера, вам и то запомнилась.

– Она нехорошо высказалась по отношению ко мне, а я не приемлю такое. Я знаю таких. Я за семь лет таких полсотни уволил. Она и недостойна была сесть в мою машину.

– А что с Вашей машиной не так. Вы обеcцениваете человека, возвышая цену своей машины.

– Вы знаете прекрасно, что я имею ввиду. Есть много достойных женщин и не очень. И да, некоторые живые люди иногда не сравнятся с предметами, так как не несут никакой духовной ценности. Просто бездушные существа.

– И что же она сказала Вам. Не думаю, что Вы так отреагировали бы на обычное оскорбление.

– Она сказала фразу: «Вряд ли в таком мрачном теле сможет находиться светлая душа!» и захлопнула дверь. Она дала понять, что я нарочно сбил ее и скорее со злым умыслом. Но, как посмела такое сказать? Это совсем личное.

– Она просто отчетливо описала Вас одним предложением. Чего я не могу сделать на протяжении года, как у Вас появился этот повторяющийся сон. Может Вам покопаться в себе, поговорить с собой о себе, а не о других..

Мужчина поднялся и напряженно ответил, – Я позвоню Вам, как появится необходимость в Ваших услугах, – и покинул кабинет.

Доктор наблюдал из окна, как Аллес сел в машину и направился в сторону города.

Рождество он решил встретить в кругу друзей. Они каждый год собирались в «Охотничьем доме», за городом, где обычно праздновали. «Охотничий дом» -это название курортного комплекса, который находился у склона горного хребта, где располагался также горнолыжный курорт. Там были все удобства для полноценного зимнего отдыха. А что еще делать в городе, где девять месяцев зима и три месяца весны. Только отдых бодрит от бесконечных бело-серых морозных будней.

К ним присоединялись разные компании и огромным кругом с размахом отмечали. В основном выпивали, рассказывали истории, обсуждали работу. Кто-то охотился, кто-то рыбачил, кто-то катался на лыжах. Отдыхали, кто, как умел. Празднование дотягивало до недели.

В вечер воскресенья к ним присоединился их старый знакомый, с которым они не виделись около двадцати лет, он был на пару тройку лет старше.

Эдвард, так звали его, прибыл с молодой, красивой женой Анной, с которой не сводила глаз добрая половина компании. К слову Аллес его запомнил молодым студентом, который в двадцать уже готовился к женитьбе. А сейчас с ним уже другая.

Яркая, рыжая во всех смыслах с карамельно-зелеными глазами и светлой кожей в веснушках. У нее прямой нос, выразительные глаза, даже ресницы и брови огненно-рыжие. В сочетании с платьем цвета весенней травы и губы алого цвета, она была несравненна. Естественно, она затмевала Эдварда, да и многих присутствующих. Воспитанная, каждое сказанное слово ею было взвешенно и обдумано, никаких лишних движений и фраз не женщина, а мечта, вдобавок и красавица. Эдвард был еще и сестрой, лет тридцати пяти она была с женихом.

Из долгого и продуктивного разговора выяснилось, что на данный момент бывшие однокурсники были конкурентами в работе, хотя слышали друг о друге заочно.

Беседа стала немного напряженной, один момент, но позже все уладилось, так как делить им на данный момент было нечего.

Эдвард уехал с семьей в город, а остальные выехали на утро. Все до утра шептались о супруге, ее красоте и стати. Хотя и сестра его не уступала, но супруга всех поразила. Все договорились встретиться на Крещение, в том же месте с семьями и отдохнуть.

Аллес прибыл с друзьями на рассвете морозным утром. Снег скрипел под ногами, гости расположились в коттеджах, а вечером должны были собраться в охотничьем доме.

Добрая половина приехала с любовницами и лишь единицы с семьями, среди них был и Эдвард с женой Анной и сестрой Эмили.

Сестра была немного не в настроении. За столом она оказалась напротив Аллеса и не упускала возможности рассмотреть внимательнее вдовца, о котором так все говорят. Они минут пять не отрываясь смотрели друг другу в глаза, пока женщина растеряно не отвела глаза. Подвыпившие мужчины, то и дело начали усыпать комплиментами жену Эдварда. В итоге он не выдержал и приревновал ее и увел обратно в коттедж.

Эмили, не упуская возможность, воспользовалась отсутcтвием брата и подсела к Аллесу.

У нее были русые прямые волосы по плечи, серо-голубые, прозрачные глаза. Она была худощавого телосложения. Высокая и слегка сутулая.

Эмили присела впритык к нему, положила ладонь на плечо и улыбнулась.

– Познакомимся поближе? – сказала она, не отрывая глаз.

Он снова закурил сигарету.

– Люблю мужчин, от которых пахнет мужчиной, а не парфюмом.

– A я думал, Вы должны любить жениха, – сказал он, не глядя на нее.

– А мы расстались он изменщик, все мужчины изменщики. Но думаю, Вы исключение.

– А я смею предположить, что Вы не исключение, – сказал он и вышел из-за стола, ее рука соскользнула с его плеча. Он вернулся в коттедж и стоял у окна до утра, затем направился домой.

Прошел месяц Аллес снова стал посещать профессора в основном молчал и слушал. По приезду домой ему позвонила бывшая супруга и сообщила, что их сын вскоре планирует жениться и уточнила не собирается ли он поучаствовать в этом. Для него это было крайне неожиданно. Дану, уже двадцать три. Только в этот момент он понял, что его время жить, добиваться, влюбляться, осталось позади, а эти семь лет похоронили его заживо. Он ничего конкретного не ответил бывшей жене и повесил трубку. Еще больше отчаялся. Сын вырос, почти женится, а он толком не знает его.

Спустя неделю супруга снова позвонила ему и предупредила в который день и где состоится помолвка сына, если он изъявит желание пусть явится.

Помолвка должна была состояться с размахом, хотя он не ожидал такого, но бывшая супруга удачно вышла замуж за обеспеченного человека. Он также был удивлен составом гостей, многих он знал по работе. Среди них был и Эдвард c красавицей супругой и сестрой, которые оставила у него противоречивые чувства.

Эдвард с супругой были свидетелями на помолвке. Невеста сына была достаточно красивая и воспитанная девушка по имени Лика.

Аллес держался достаточно отстраненно по отношению ко всем. Он, как огромная глыба сидел за столом заслоняя своим ростом половину гостей. Да, действительно он был очень видным человеком. На него заглядывались все женщины и взрослые, и даже малолетние однокурсницы сына и невестки. Рассматривали его, как какой-то недосягаемый объект обожания. Несмотря на его таинственный и хмурый вид.

Все гости были изысканно одеты, лишь он выделялся своим повседневным видом. Одежда не то, что была плоха, но для помолвки сына она была уж слишком проста.

После официальной части начали собираться однокурсники сына, от двадцати до двадцати трех лет девушки и парни.

Аллес с друзьями отошел за отдаленные столы обсудить дела. Все его поздравляли с помолвкой сына, которого он едва знал. Делали различные комплименты. Говорили об их схожести, внешней. Хотя Дан был полной противоположностью отца. Голубоглазый, с белесыми волосами, худощавый и не такой высокий. Аллес собирался уже уйти и подошел попрощаться с сыном и передал незаметно ему подарок, ключи от квартиры в центре города.

– Это слишком мало, но я начну с этого, – прошептал он сыну, который холодно отвел лицо, хотя и показывал всем теплые отношения. Но отца это не задело, так как сын принял ключи, как должное. Его напрягало другое он не казался счастливым, хотя возраст, помолвка. Он должен был светиться от счастья.

Через пару секунд к ним подбежала еще одна девушка в нежно-розовом винтажном платье и туфлях лодочках на шпильке. C каштановыми волнистыми волосами. Он не особо смотрел на нее. Но явно заметил, как у сына засверкали глаза при виде ее. Девушка была довольно счастливая, шумная, от нее шел такой заряд энергии, будто помещение оживилось с ее появлением. Она ростом была от силы метр шестьдесят. Только шпилька делала ее немного выше. Она, что-то быcтро шептала обоим на ухо и как понял Аллес, невеста была ее лучшая подруга.

Это явно огорчило его, он заметил, как сын нервничал в присутствии этой девушки. Может он старался вызвать у нее ревность, но ему явно это не удалось.

– Так я и не поняла, какая у тебя душа с такой светлой внешностью, – хохотала девушка и подшучивала над Даном.

– Ирма! – вдруг подозвала компания девочек ее возраста за стол и она побежала к ним. Аллес заметил, как мгновенно глаза сына опустели.

Он направился за свой стол, решил не уходить и убедиться в своих подозрениях, проходя мимо столика, где сидели эти девушки он услышал свое имя среди их шептаний, затем громкий смех. Он практически дошел до своего стола и его окрикнул Эдвард.

– Садись к нам, обсудим вместе все.

Аллес присоединился к ним и заметил, как его сестра уже находилась в компании другого мужчины.

Они о чем-то беседовали с Эдвардом и внезапно в их беседу вмешалась Анна, супруга Эдварда со словами:

– Ирма, как раз вовремя, успела..

– Да, не подвела дочка!

– Ирма, – внезапно подозвал отец, дочь и через минуту к ним подбежала. Девушка, которая, так привлекла внимание его сына.

– Это – Ирма, моя доченька, однокурсница Дана, а это отец Дана – Аллес Фрай, поприветствуй дочка.

Она улыбаясь, кивнула ему, в ответ он недовольно отвел глаза в сторону сына, который его обеспокоил. Рядом с ним стояла прекрасная, невинная девушка, ничем не хуже и не лучше той, что стояла напротив. А он глаз не сводит с этой. Отец отошел на пару минут ответить на телефонный звонок и намекнул дочери присесть и поговорить с этим человеком, скорее всего не из вежливости, а боясь оставить жену один на один с ним.

Ирма присела напротив. Он не глядел в ее сторону. А с ее лица не сходила улыбка.

– Простите, – прошептала она, – Можно спросить?

Он продолжал игнорировать. Да, что может спросить эта малолетка?

– Простите, я вообще-то к Вам обращаюсь, неприлично себя, так вести.

Он резко повернул глаза, на него смотрела девушка с миловидным лицом, миндалевидной формы карими глазами, уголки глаз немного были опущены, по краям, длинные нижние ресницы. Аккуратный прямой носик и красивейшие, пухлые губы, узенькие по уголкам, когда она улыбалась, а она улыбалась постоянно, ее улыбка напоминала форму сердца. У нее была белоснежная кожа и заостренный подбородок.

Аллес прищурил глаз, намекая ей спрашивать, чего хочет.

– Как Вас зовут, простите? Я немного не расслышала, – улыбаясь и покусывая нижнюю губу уточнила Ирма.

– Аллес Фрай.

– Алекс?

– Аллес Фрай.

– Арес? – переспросила Ирма.

Он прищурил второй глаз. Она поднялась с места и прошептала:

– Ваши родители явно подшутили над вами, нет такого имени, – засмеялась еще громче она и убежала веселиться дальше. Он недовольно осмотрелся и заметил, как пристально за их словами следила мачеха. Поднялся и уехал домой.

Помимо своих старых привычных размышлений, прибавились переживания за сына. Ни то что бы он был чрезвычайно расстроен. Он просто не понимал, как можно не любя жениться и все сводилось к тому, что сын очевидно был бы не счастлив в браке. Говорить или что-то, советовать сыну нет смысла, он не поймет и не примет. Через пару дней он вновь направился к профессору. В этот раз он реагировал на все еще более отстраненно.

– Я заметил, что последние два дня еще более замкнуты, но и причина в другом? – поинтересовался профессор.

– Быть может, – вяло ответил Аллес. – Думаю, мой сын совершает ошибку, но вряд ли я, что-то могу.

– А Вы не пробовали поговорить с бывшей супругой о вашем предположении?

– А если я наврежу еще больше. Не думаю, что имею право. Единственное, что я дал ему в этой жизни это ключи от квартиры и фамилию, которая не особо радует Дана.

– Тогда по какой причине Вы расстроены, если это не ваша проблема. Или же не хотите остаться виноватым в результате неудачного брака, по причине того, что всего лишь не высказали, вероятнее всего свое невесомое подозрение??

– Думаете, это подозрение необоснованное и беспочвенное. Вы не видели его влюбленных глаз, они сходу стали прозрачными, как появилась эта легкомысленная девчонка..

– А почему Вы не хотите дать вашему сыну дать возможность самому разобраться в жизни, пусть даже на своих ошибках. Неужели, Вы думаете, если сейчас остановите его от необдуманного поступка, он стан умнее и проницательнее?

– А может поговорить с девушкой?

– С которой, которая невеста или возлюбленная?

– Не знаю..

– Знаете Аллес, а мне уже нравится то, что Вы из-за незначительного вопроса так задумались. Лед тронулся.

– Я вам позвоню, – сказал Аллес и вышел из кабинета, внезапно.

Он вернулся домой. Утро было холодным и пасмурным. Мужчина одел кардиган натянул капюшон и вышел на огромное крыльцо из бруса.

– К вечеру опять накроет снегом, – прошептал он. Внезапно за спиной послышался голос молодой уборщицы.

– Кофе Вас взбодрит. Он кивнул головой, чтобы она положила у ушла.

– Вам принести плед, – продолжила она, – Ветрено..

Он медленно повернулся и взглянул своим недовольным взглядом на молоденькую симпатичную девушку:

– Ты всерьез думаешь, что я не чувствую, какая погода и не знаю, что такое хорошо и что такое плохо. Не переходи черту. А то мне покажется, что ты здесь задержалась.

На лице девушки блеснули слезы. Она растерялась, извинилась и ушла. А Аллес пил кофе и задумчиво глядел в темный сад, как ни в чем не бывало.