Читать книгу Родная кровь. Часть 3 - Анжела Кристова - Страница 3

Пару минут назад он, наконец, смог построить портальный коридор и, как только сформировалось окно, не мешкая, сказал своему коню:

– Вперед, Лезор! Не думаю, что там новое черное болото!

Жеребец тронулся вперед, но боком, и Хано пришлось приложить усилия, чтобы выпрямить движения жеребца.

– Я уже чую запах горького дыма – шаманы варят свою бурду и пытаются поговорить с духами предков. Безуспешно. Даже отсюда понятно – духи не откликнутся и на этот раз! Это не наши земли, и нашими им не стать!

Жеребец сделал два шага и вновь пошел не прямо, а бочком. Так и въехал во влажный сумрак коридора. Ощутимо запахло не только горьким дымом, но и дождем.

Хано пытался выровнять жеребца, его голова терялась и размывалась, касаясь невидимой стены коридорного окна. Плохо. Может растянуть. Сжал колени и добавил к грубой физической силе еще и ментальный посыл. Отчасти помогло – Лезор резко вскинул голову, голова проявилась целиком. Вот и выход. Не растянуло…

Темнота нахлынула разом и не отступила. Выехали в дождь.

Хано поднял голову. В морду сразу полилось как из худого ведра.

Дождь на этих землях лил и лил, не переставая, вот уже много дней и ночей. Неба не видно. Туч – и тех не видно! И причина вовсе не в ночи – дело в сумраке тьмы.

Погода менялась и это однозначно была не просто смена времен года. Все было не так, как прежде! Произошел существенный, очень заметный, сдвиг в миропорядке.

Хано Орсано подъехал к становью. Через мгновение к нему приблизилась фигура часового. Уже не плохо. Не спят.

Чуть слышно произнеся пароль, Хано тронул жеребца. Взмахом руки отдал приказ не следовать за ним и вместе с приказом отправил ментальное указание стереть из памяти часового свое появление.

Проехав совсем немного, Хано въехал на огороженную кольями часть орочьего стана.

Приблизилась закутанная в плащ фигура. Высунулась лапа, и скрюченными усохшими пальцами вцепилась в поводья жеребца. Лошадь недовольно вскинула голову, попыталась освободиться, ей не нравилась эта лапа и не нравилось, что до нее дотронулся чужой.

Хано бросил поводья и соскочил на землю. Сапоги по щиколотку утопли в вязкой жиже.

– Расседлай и выпусти. Он сам о себе позаботится!

– Да, как скажете, Великий Хорг!

– Иди ты со своими титулами, Лео! Смотри, не выпусти жеребца в сбруе – порвет все, бандит!

– Не выпущу, Великий Хорг!

Встретивший его еще и поклонился в пояс. Хано сквозь потоки ливня разглядел только согнутую пополам спину старого слуги. Своим почтением и услужливостью он жеребца не удержит…

Объяснять старому орку, служившему еще его матери, и в десятый раз рассказывать, как к нему следует обращаться, когда рядом нет посторонних, Хано не хотелось. Он устал. Всех слуг не переучишь, легче промолчать, раз до сих пор не усвоили!

Развернулся и пошел в кромешную темноту. Где-то тут, в самом дальнем углу окруженного длинными заостренными рогатинами и отделенном магическим контуром лагеря, расставлен шатер. Контур исправен: как только Хано приблизился, почувствовал, как его изучила магическая защита и, признав, пропустила. Найти бы еще в этом темном хаосе, не применяя магию, то, что ему нужно. Хано сделал шаг вперед, вытянул конечность. Если сейчас пустит магический поисковик, его учует половина шаманов орочьего войска и начнется паника.

Великий Хорг прибыл лично! Такая честь! Хано выплюнул в темноту ночи кусок сорги, вонючая растительная смесь помогала поддерживать дух в наиболее собранном состоянии. Ведь ему так сильно хотелось просто спать!

Шатер, в который он стремился незаметно попасть, нашелся на ощупь уже через несколько шагов. Помог жеребец. Лезор все же вырвался из старческих объятий и в темноте прибежал к своему хозяину. Ткнулся мокрой мордой в грудь, толкнул обиженно, фыркнул. Следом раздался недовольный вопль потерявшего его слуги, и внезапно, прямо перед носом Хано, проявился горящий фонарь, – на шум из стоявшего прямо по ходу движения шатра кто-то вышел.

Хано ухватил поводья и сделал шаг навстречу огню:

– Погаси фонарь!

– Да…

– Молчи, достали, все! Без титулов, Свидло!

Свет сразу погас, а Хано повернулся к жеребцу, начал расстегивать подпругу. Мокрая упряжь растянулась, узлы, наоборот, стянуло. Магию применить? Не хочется привлекать внимание! Наконец, крепление подалось, и он стянул седло со спины жеребца. Из темноты вышел старый слуга и в полном молчании принял сбрую. Лапы старого орка мелко тряслись. Хано это заметил, как и то, что старый слуга был сильно расстроен, что не удержал коня. Хано в который раз с сожалением отметил, что как бы по-доброму и уважительно он не относился к своим слугам, они все равно видели в нем только господина. Грозного господина и тирана. А он не такой, как его отец! Видят только то, что хотят видеть! Причем все! Повально. Поголовно.

– Просуши и приведи все в порядок. Сначала займись сбруей, после придешь за вещами.

– Понял Вел…, – слуга запнулся и не закончил фразу, склонившись рогатой головой до самых коленок Хано. Великий Хорг плюнул во мрак, зло рассмотрел согнутую спину, подождал под ливнем пару мгновений. Нет, не разогнется, так и помрет, стоя перед ним, согнувшись. Или вовсе на колени рухнет. Вздохнул и, еле сдерживая злость, буркнул:

– Иди уж! Почитатель! Чтоб явился за одеждой без лишнего шума! Приведешь хвост из командиров – и это будет твое последнее свидание со мной!

Хано хлопнул жеребца по крупу, давая волю, и шагнул под навес шатра.

В молчании оглядел собравшихся: свены, орки, парочка людей и эльф ждали его визита уже три дня. Его задержали. Нелепая случайность или преднамеренное искажение настроек портального коридора? Назад-то он вернулся без особых проблем…

Нужно будет проверить расчеты и занимавшихся этим порталом шаманов.

Хано прошел к центру шатра и протянул замерзшие пальцы к еле тлевшим углям очага, выложенного прямо в центре шатра.

– Прикажете разжечь?

– Да! И переодеться в сухое. Потом пообщаемся.

Находящиеся в шатре без лишнего шума разбрелись по углам. Хано сменил одежду и обувь. Перецепил оружие и вышел в центр шатра. Ожидавшие его прибытия в молчании приблизились. Посторонних или случайных здесь не было. Старые приятели, а теперь соратники, поддержавшие его с первого дня.

Хулиганка-фортуна и беспощадная война свели их всех сегодня в центре огромного континента за тысячу миль от родных орочьих степей и города Юрмота, где раньше многие проживали, и где сейчас остались их близкие и родные. Каждый из собравшихся раньше жил совсем другими интересами, почти все они ни разу в прежней своей жизни не встречались друг с другом. За трое суток вынужденного ожидания все успели перезнакомиться, пообщаться, кто хотел, и построить и отбросить три десятка вариантов задержки своего лидера. Все версии были далеки от действительности. Хано не собирался никого посвящать в причины своей задержки. Пока он пропадал неизвестно где, ничего же не произошло. Может, для кого-то его возвращение к войскам и будем неприятным сюрпризом.

«Вот и посмотрим!»

Принесли охапку сучьев, бросили в очаг, огонь весело затрещал, осыпая стоявших мужчин яркими искрами.

– Итак, я вижу, что моя небольшая задержка в прибытии позволила вам пообщаться друг с другом. – Хано обвел присутствующих взглядом. – Тогда готов всех выслушать по очереди.

Орк уселся на сваленные горой шкуры.

– Может быть, тебе отдохнуть немного? Ничего срочного или требующего немедленного вмешательства! – тихо прошелестел голос древнего шамана, усевшегося рядом с Хано. – Мы столько ждали, что не так уж важно, если ты нас выслушаешь через пару часов.

– Нет! Пускай кто-то начинает…

Через два часа высказались все.

Хано слушал. Никого ни разу не перебил. Его тяжелый взгляд мутных желтых глаз, казалось, проникал прямо в души говоривших. Смотреть в эти глаза было жутко, особенно осознавая, что мысли не удастся спрятать – все прочтет. У присутствующих не возникло и тени сомнений. Этот молодой орк по праву (если не рождения, то по праву способностей и умений) занимал сейчас свой пост.

Мрачный, весь в татуировках, старый орк закончил свой монолог и сейчас снова разлегся на шкурах, подведя итог сказанному ранее:

– Нам не выгодна эта война! Нужно подумать, как ее остановить! Нас толкнули в самое пекло, и мы разгребаем своими лапами чужие проблемы и раздуваем своими ртами огонь пожара, в котором сгорят не только кланы степей, но и людские королевства. Остается только один вопрос… Кому это нужно? Думаю, тем, кто придет на освободившиеся земли.

Говоривший замолк и, не дождавшись от молчавшего все это время Хано ответной реакции, продолжил:

– Есть серьезные основания ожидать, что в результате этой войны на наши земли прибудут гости из параллельных миров. Мы ослабнем в противостоянии с людьми, люди же ослабнут настолько, что не смогут составить серьезную конкуренцию пришлым. И еще… Вместо одного храма мертвого бога на свенских землях нам установят десятки таких храмов по всем весям!

– И это уже происходит! – перебил говорившего молодой свен. – Основные силы людей стоят лагерем возле города Линсар на востоке Вензоры. Темная магия требует много крови, многие месяцы она ее получает в избытке, и с каждым прожитым днем крови ей требуется все больше и больше: крови людей, крови зверей, орочьей крови.

На говорившего посмотрели все.

– Да, да! Вы не ослышались! Мы точно не знаем, что творится в степи! Может и там установлен алтарь. А раз рядом нет человечьей или свенской крови, то кто мне даст точный ответ, что пришлые маги не льют на камень кровь орков?

– Кругом совершенно пустые селения. Разведка докладывает, что нет даже скота. Пусто.

Опять заговорил старый орк, что все время сидел у самых ног Хано.

– Здесь, рядом, нет людей, нет зверей, нет жизни. Нам нужно тоже уходить… Но – куда? К людям, Хано.

Орки закивали головами. Стоявшие рядом люди молчали. Молодой свен взглянул на Хано и тоже кивнул головой. Мол, согласен, что к людям.

К слабо тлевшим углям затухающего огня из темного пространства шатра вышел высокий и очень худой мужчина. Немного постоял перед огнем и, взмахнув правой рукой, вызвал небольшой приток воздуха, и чуть тлевшие угли вспыхнули ярче. Послышался треск разгорающегося пламени. Стало видно очертания – правильный нос, высокий лоб, миндалевидные большие глаза и… уши.

– Не надо магии, эльф! Все всплески орочьей или будь то эльфийской, или же человечьей магии быстро отслеживаются нашими общими, как теперь надо думать, врагами.

– Это не магия! Это просто воздух. Огонь в притоке свежего воздуха лучше горит, а мне нужно видеть твои глаза, Хано!

Эльф обернулся, потом посмотрел на остальных, заговорил:

– Принесите еще дров. Я замерз, из-за холода мои мысли путаются, а мне тоже есть, что сказать уважаемым присутствующим.

Кто-то вышел наружу, послышались тихие распоряжения, через пару мгновений в шатер внесли новую порцию сухого хвоста. Слуга поклонился, ни на кого не глядя, и вышел. Пламя стало быстро разгораться, освещая шатер. Хано молчал, смотрел в огонь, не отрывая взгляда. В пламени огня он видел мрачные стены из камня, горящие факелы на стенах – человеческий город. Черный конь двигался по подвесному мосту к воротам и страже, неся на своей спине всадника в темном плаще.

Она живет в этом городе.

Через несколько часов маяк перестанет передавать сигнал, она его скроет. Осталось подождать немного и выяснить название города. Хотя… По направлению и окружающим городок пологим холмам Хано почти уверенно мог и сейчас сказать, что это Линс – небольшой городок ремесленников и торговцев в королевстве Ольстере. Тихий угол, каким-то чудом пока избежавший нашествия полчищ саранчи и немертвых. Но – граница близко, она проходит как раз по самой кромке топей, в которые он угодил. Вернельские болота. С этих мест берет свое начало самая полноводная река – Алкана. Топи, черные топи…

Совсем немного, и он бы сгинул в этом болоте. Магическое равновесие бы вздрогнуло, и вскоре и его соратники, и его враги узнали бы, что его настигла смерть. А так… Все, кто заинтересован, знают, он жив и здоров. Это приключение послужит ему уроком. Хорошим уроком, на всю оставшуюся жизнь.

Всадница подъехала к страже, и Хано увидел, как она весело с ними поздоровалась. Люди ее хорошо знали и без вопросов пропустили за стену.

Хано отвел взгляд от огня и встретился глазами с эльфом.

Тот дождался кивка головы и продолжил:

– Так вот! Все, кто сейчас здесь говорил, правы – нам устроили этот конфликт и втянули в войну, перессорив нас всех. Но главное – представители моей расы приняли сторону наших врагов. И это не Верховный Князь правит всем балом! А его сын, Леональ! Все последние события говорят о том, что светлым эльфам обещана эта земля. Обещана уже давно. Мы наблюдаем сейчас результат договоренностей, которые были достигнуты задолго до начала вторжения людей на земли свенов… Думаю, даже задолго до вашего рождения. – Эльф посмотрел, чуть склонив голову, на присутствующих. Да, орки живут достаточно долго, но все же – они не вечны. Что же говорить о людях… Человеческие маги способны продлить свою жизнь лет на сорок-пятьдесят, да и то не все, а лишь избранные.

Никто его не перебил. Все верно. Эта проблема зрела многие века, но решать ее предстояло именно их поколению.

Эльф замолчал и отошел в тень шатра.

Хано посмотрел на собравшихся.

– Я вас выслушал внимательно, не перебивая. Теперь слушайте меня! Выдвигаемся в направлении главных сил людей. Они в трехстах милях западнее нас и блокируют город и крепость, гарнизон которой присягнул на верность немертвым. Живых в городе еще много. По данным разведки на городской площади работает помещенный туда алтарь, храм мертвого бога Чернодера. Это все.

В центр вышел массивный орк в кожаных доспехах, прорычал:

– Коридоры не строить. Выдвигаемся походным порядком. Идти долго, десять дней, может больше. Это все? – Посмотрел в глаза Хано. Продолжил, – дороги все размыло.

– Оставаться долго в одном месте нельзя, – проговорил очень тихо Хано, но все его услышали. Добавил, – иначе нам изменят тропу.

Все словно замерли. Каждый думал над услышанным, особенно, над последней фразой «иначе нам изменят тропу».

Свидло осторожно вздохнул и быстро окинул Хано взглядом. «Вот почему он так долго добирался! При перемещении угодил не туда!»

Хано продолжил:

– Если нам удастся выйти из этой полосы ненастья и пройти эти триста миль, не вызвав подозрений у эльфов, которые контролируют границу с востока и наблюдают за нами, то есть маленький шанс, что мы сможем договориться с людьми и убедить их объединить силы в совместной борьбе со сторонниками мертвого бога. Если же эльфы догадаются, что мы идем с намерением объединиться, то они постараются нам помешать. Поэтому, еще раз повторяю, никаких приказов шаманам. Никакой магии. И никакой информации командирам темных сотен. Хано поднял глаза и встретился взглядом с грузным орком:

– Юм! Как это осуществить – твоя задача! Темные сотни и их командиры наиболее подвержены в сложившихся условиях войны влиянию темной магии Чернодера! Тебе ли этого не знать! Поэтому идем походным порядком на сближение с регулярными войсками людей. Пускай все думают, что я намерен дать им генеральное сражение.

– Здесь в лагере останутся две черные сотни и их командиры. Они в сложившихся условиях ненадежны вовсе. Все полковые шаманы также остаются в лагере. – Посмотрел в глаза старому орку, тому, что сидел у самых его ног – Этих всех я оставляю на тебя.

Старый шаман качнул головой.

Хано про себя подумал: «Ни тени сомнения в мыслях! Открыт и читаем как книга! Вопрос только один, а справится ли?»

В ответ на эту мысль в голову пришла усмешка, и Хано перехватил хитрый взгляд древнего шамана: «Не подведу! Езжай смело! Всех просмотрю и найду предателя!»

– Мой приказ доведем до войск завтра на рассвете. Пусть для всех будет сюрпризом то, что я вернулся так неожиданно. – Помолчал. Мрачно посмотрел на Юма. – Я бы оставил здесь и все темные сотни.

Юм криво усмехнулся:

– Не стоит. Лучше, чтобы они и их темные командиры были все время на виду. Я присмотрю за ними, Хано.

Хано позволил себе тоже усмехнуться. Глянул на орков.

– Кто же остается рядом с черными сотнями, Хано? – вопрос задал огромный орк со шрамом через всю шею.

– Их шаманы, орки-воины уходят. Все, кроме, пожизненно меченых.

Вопросов больше не было.

В центр ближе к горящему огню вновь вышел худой эльф и уселся рядом с горящим пламенем. Протянул скрюченные от холода пальцы к огню.

Собравшиеся в молчании начали рассаживаться возле огня. Принесли подносы с едой и напитками. Кто-то уселся есть, кто-то начал устраиваться спать.

Хано прикрыл глаза и вгляделся в пламя. Видение города и всадницы не возвращалось, как он ни старался. Ушла. Маяк был активен, но сейчас, спустя несколько часов, его работа была заглушена. Она определенно научилась управлять магическими предметами!

Два года он ничего не знал про нее! Два года! Только одно – что она жива! Он просто это чувствовал сердцем, понял немного погодя, когда разобрался в своих ощущениях, а еще ему помогли сновидения. Он думал о ней и часто видел Леару во сне, и она всегда старалась уйти от него в этих снах, а это означало, что она тоже видит его в своем сне и понимает, что он ищет встречи.

Хано усмехнулся. Леара не забыла его. Помнила, более того – она его спасла от смерти. Теперь он у нее в долгу. Значит ли это, что он ей не безразличен? Не прошла мимо… Смотрела на него! Слезы… Она плакала, расставаясь с ним, он так хотел ее забрать с собой, но она не пошла бы! Отпустил… Зачем?

Вздохнул осторожно. Оглядел своих приближенных – наблюдают все, сопят, стараются скрыть явный интерес. Усмехнулся! Знали бы вы! Все вы! Могучие, опытные воины, что вашего командира спасла слабая женщина! Простое сердечное участие в его судьбе!

Подошел эльф:

– Нужно поесть, Хано, и немного поспать. Даже не хочу строить предположений, где тебя, дурня, носило! – проговорил.

– Эй, мы не в учебном заведении, полегче в выражениях! – проговорил негромко, но находящиеся рядом услышали, и это послужило сигналом всем перестать изображать безмолвные статуи городских площадей людских королевств. Сначала в одном углу шатра, потом и в другом зазвучала приглушенная речь, орочья и, местами, человечья.

Собравшиеся в этом месте близкие единомышленники и соратники Хано принялись негромко делиться новостями и просто болтать, кто о чем.

К ногам Хано подсел Юм.

– Юм! Если бы не командиры и шаманы темных сотен, то я бы услал тебя по другим делам!

Юм поднял рогатую голову:

–Ты что-то узнал? Не томи… Можно выйти на улицу, если ты не желаешь разговаривать здесь!

– Нет. Пока нужно максимально приблизиться к отрядам людей. Все потом. Лучше расскажи мне, что ты думаешь предпринять, чтобы загасить работу храмов Чернодера?

Юм вздохнул:

– Пока есть приток свежей человечьей крови, храмы очень сильны и опасны! Я даже тебе больше скажу! Они не станут вырезать всех людей! Нас, орков, свенов и всех человеческих магов – истребят поголовно и в первую очередь. Это их главная цель в нашем мире. Оставят в качестве слуг тех орков, кто не обладает способностями видеть потоки. Тогда им никто не сможет противостоять! Никто! Оставят чистокровных людей для своих нужд, а может быть и их всех умертвят со временем. Когда захватят все земли. Наверняка у них есть, кого поселить в наш мир!

Орк минуту разглядывал пламя, вновь тряхнул рогатой головой.

Вклинился в разговор маг-человек:

– Наставят меток, как у частично не свободных орков, что в темных сотнях. Проведут работу с шаманами и, как те станут не нужны, умертвят и их. Земли Лиррос станут тогда полностью в их владении. А люди, чистокровные люди, будут жить как средство получения энергии для межмировых переходов или вот таких пологов. Как источники свежей магии и незамутненной энергии для астрала. Ты же сам знаешь, что человечья кровь, чистая кровь – отличный проводник эмоций – страха, боли, гнева, любой энергии. Вот так! – Человеческий маг замолчал.

Юм продолжил совсем тихо:

– Жаль, что не все так думают, Хано! Я думаю, что если мы с человечьими командирами не найдем общий язык, то лет так через пять не останется на этой земле ни орков, ни магически одаренных людей. Я уж не говорю о свенах! Их вообще скоро всех перережут как самых последних… Устал я, Хано! Очень устал. Пойду спать. И тебе лучше поспать. – Юм посмотрел еще раз на Хано и, вздохнув в ответ на пришедшие в голову мысли, больше ничего не сказав, ушел в темный угол шатра.

Ближе придвинулся Свидло. Посмотрел на молчавшего большую часть времени Хано и осторожно продолжил тему:

– Ты не знаешь, как там с магией?

– Где? – Хано смотрел на огонь. Глянул на Свидло. – Ты о чем, лекарь?

– Ну, в чужих краях? В землях тех же Гевиро или же Орланов крылатых?

– Не знаю, раньше все было нормально. Из-за моря давно нет вестей. Да и выхода к морю нет! – Помолчал. – А что тебя волнует?

Свидло склонил голову и, немного помолчав, проговорил:

– Меня волнует, какой мир нам предлагают!

– Ты про немертвых?

– Да! У них же в союзниках эльфы, что само по себе странно.

– Я не знаю, какие миры с нами на параллели. Могу только догадываться, что человеческие маги что-то знают про это. Нам бы договориться, и тогда, может быть, совместными усилиями удалось бы изменить ситуацию в лучшую сторону.

– В лучшую сторону для кого, Хано? – Свидло мрачно покачивал покалеченной правой рукой – кисть болела все время, и никакая магия не могла унять поврежденные нервы. – Я не был в Юрмоте с начала его осады войсками трех королевств. И вот какая вырисовывается картина – люди есть повсюду, а вот свенов я что-то, кроме как в твоей орде, больше и не встречал!

– Я ничего тебе не отвечу. – Молчал недолго. – Потому, что не знаю. Тьма расползлась по землям свенов. Я не вижу смысла врать тебе и самому себе. Если кто и выжил на захваченных землях, то их судьба незавидна.

– Проклятые люди! – Свидло мрачно оглянулся на сидевших у огня людей.

Хано тронул свена за локоть:

– Нет, Свидло. Наша вина равная. Мы тоже вовремя за вас не вступились.

Свидло тихо проговорил:

– Я хотел переговорить с тобой, но не здесь…

Хано кивнул, показав на шкуру, закрывающую вход в шатер.

За пологом шатра из затянутого низкими тучами неба, не переставая, лил дождь – холодный, унылый, без ветра, сплошной стеной. Свидло неслышно приблизился к Хано. Вождь орков заметил свена только в самый последний момент и с мрачной усмешкой подумал, что, пожелай Свидло его убить, и ему бы это удалось. И повод прекрасный имеется – все его родные остались в Юрмоте: не решились покинуть город, когда появилась такая возможность, не ушли в степи Салымы. Хотя… Хано вздохнул. Что творится в степях он и сам теперь не ведал.

Перед глазами возник образ матери. Глаза горят и почему-то очень влажные. Его мать не плакала. По крайней мере, он этого не мог вспомнить, но неожиданно вспомнился давний эпизод, когда его, ребенком, забирал отец. Тогда, стоя рядом с его конем, мать плакала. Вот и все. Этот единственный раз он и помнил.

Хано, не обращая внимания на нахмурившегося рядом Свидло, начал в спешке расстегивать свою кожаную куртку и в это же время постарался максимально четко представить образ матери. Спустя мгновение он нащупал кожаный мешочек. Он не скрывал свои действия и сильно спешил, что было видно невооруженным глазом. Свидло передумал что-либо говорить. Хано дерганым резким движением пальцев порвал мешочек, и на его темную ладонь выпала заплесневелая медная монетка. Одна. Мелкая транга – денежная единица королевства Ольстеры.

Сжал медяшку в лапе, закрыл глаза, поднял к небу голову.

Построить коридор к матери не вышло, маяк на той стороне молчал. Но уже то, что мать, ему просто привиделась, уже было неплохо. Раньше у него не выходило и этого. Слишком далеко. Сначала нужно максимально приблизиться или же пробить полог.

Хано надеялся, что она жива. Как жива и вся его семья – старшая жена, сын и родственники жены, отец и братья, что остались в их землях. Уйдя в земли людей, он не взял их с собой. Оставил всех рядом с Крайшей. С ним пошел только самый старший брат и вскоре он исчез, как и не бывало. Его орки перешли под командование Хано.

Убрал медяшку в мешочек. Глянул на Свидло:

– Что ты мне хотел сказать, свен?

– У людей получается. Я видел их ловцов темных магов. Они привлекают к работе молодых женщин и гоняют их вдоль границ. Следом под магическим прикрытием едут охотники.

– Потом еще переговорим, Свидло. А сейчас пошли, не стоит напрягать мою охрану.

– Пошли. Я вот что подумал, Хано…

– Потом, все потом, Свидло. Не сейчас.

Войдя в шатер, Хано вспомнил, то его очень удивило то, что, встретив Леару на болотах, он не заметил на ней никаких защитных амулетов. Она была совершенно неприкрыта. А ведь совсем рядом – условная граница, за которой уже правил бал мертвый бог Чернодер.