Читать книгу Ткань Магии. Книга 1. Волшебная Школа - Анжелика Александровна Васильева - Страница 7

В опустевшем помещении, казалось, можно было слышать, как падают лепестки с дерева. Сунфи подвела меня к нему.

– Это гротлинк. Он очень чувствителен к волшебникам. – Она протянула к дереву руку, и оно потянулось в ответ, как живое, лепестки вокруг начали прорастать из сердцевины и раскрываться, как под весенним солнцем.

Я, не отрываясь, смотрела на это чудо.

– Моя основная стихия – земля, – нежно произнесла Пинь, словно обращаясь к цветку, а не ко мне, – он чувствует это и доверяет мне. Знает, что я его не обижу.

Мне тоже хотелось прикоснуться к ветвям, погладить гротлинк, как домашнее животное, но одновременно с этим я боялась, что оно испугается меня из-за моей стихии, которую я не знала.

– Попробуй, – сказала Пинь.

Я покачала головой.

– Ему ничего не будет, даже если ты сорвёшь цветок.

Делать этого я, конечно, не собиралась, но решительности мне эти слова не прибавили. Я неуверенно протянула руку к ветви с несколькими сочными цветками, и она сначала робко отпрянула, а затем, словно принюхиваясь, раскрыла цветки. Пинь вместе со мной завороженно наблюдала за поведением дерева.

– Девочки, – послышался женский голос сзади, – цветки рвать запрещено. – Она произнесла это скорее уведомляюще, чем с укором. Это была одна из учительниц. Красивая, с миниатюрной фигурой и блестящей зеленоватой кожей. Я подумала, что она полукровка мага и феи, такой, как Джаста.

– Мы и не рвём, – ответила ей Пинь.

– Вы можете собрать уже опавшие лепестки, если хотите, – спокойно произнесла женщина.

– Спасибо! – Моя спутница лучезарно улыбнулась ей.

– Через час все новички должны быть в жилых корпусах. Не слоняйтесь по школе допоздна. – Сказав это, она не стала нас больше донимать. Контроль над нами не входил в её обязанности.

Я посмотрела на часы на телефоне. 16:07. Я забыла перевести их на местное время.

– Что это? – Пинь с интересом посмотрела на устройство.

– Это телефон, – ответила я, но она не поняла меня, – он, э-э, нужен для связи.

– О. – Девушка выглядела заинтригованной. Я удивилась.

– А вы что используете для связи?

Пинь достала миниатюрный листок бумаги, написала на нём что-то, а затем щёлкнула, и листок обратился в пепел на её ладони. Возле меня возникла бумажная бабочка и кружила в воздухе, пока я её не поймала. В моих руках она стала тем самым листком бумаги. На нём оказались иероглифы.

Я моргнула, и надпись сменилась на «Привет».

– И это удобно? – скептически поинтересовалась я.

– Их можно передавать кому угодно и куда угодно, а также заговаривать, чтобы ответ, произнесённый вслух, возвратился отправителю.

Я посмотрела листок на просвет. Просто бумага и чернила.

– Оно его как-то транслирует на бумагу?

– Что?

– Ну, ответ тоже будет на листке?

– Ну и странные же ты вопросы задаёшь, Ника.

– Прости, для меня всё это в диковинку.

Я хотела спросить, что делать, если нет бумаги или ручки, но воздержалась.

– Я хочу разобрать вещи, – в итоге сказала я.

– Хорошо. – Пинь пожала плечами. – Пойдём в жилой корпус.

Мы прошли через те стеклянные двери в роскошный красный холл. Пинь встретила здесь каких-то своих знакомых, и меня это ничуть не удивило. Эта девушка будет знать каждого в школе к концу семестра. Она представила меня парню и девушке со старшего курса, но я тут же забыла их имена и, вежливо улыбнувшись, попрощалась.

Поднимаясь по лестнице, я гадала, увижу ли я завтра Зака, будет ли он в моей группе, заговорим ли мы снова, захочется ли мне опять сбежать?

Мне не хотелось снова ссориться с Викторией, и я какое-то время раздумывала, как себя вести, стоя перед дверью в комнату. Уж не извиняться же перед ней!

Я так и не смогла ничего придумать и взялась за ручку. На этот раз дверь не была заперта. Я тихонько приоткрыла её и вошла, также тихонько закрыв. Виктория сидела на своей кровати, угрюмо уткнувшись в прибор, подсвечивающий снизу её лицо. Она уже собиралась спать, а меня переполняла энергия, потому что вечер только начинался. Я молча прошла к своей кровати и принялась разбирать вещи. Виктория не удостоила меня даже взглядом. Света от её прибора хватало, чтобы видеть очертания вещей, и я не стала включать лампу.

– Что ты там возишься в темноте, как мышь? – спросила девушка через какое-то время.

Свет бил ей прямо в лицо, поэтому она вряд ли могла видеть всё так же хорошо, как я. Виктория смотрела в мою сторону, но не видела меня. Сначала я хотела проигнорировать её из-за этого сравнения, но зачем было ухудшать ситуацию?

– Я разбираю вещи, – не отвлекаясь, ответила я.

– И ты всё там видишь?

– Достаточно.

Девушка приподнялась, тщетно пытаясь что-то разглядеть, а затем хмыкнула и отвернулась, погасив устройство.

Я никогда не оказывалась дома в такой кромешной темноте. В комнате было окно, но сейчас оказалось невозможно определить, где оно, равно как и всё остальное. Я нашарила рукой свой ноутбук, который вытащила первым, и наощупь включила его. В свете его экрана убрала все вещи с кровати и переоделась в пижаму. Забралась под одеяло и решила написать маме о том, как устроилась в школе.

Привычная новостная лента казалась мне такой далёкой сейчас, что я даже не стала отвлекаться на её просмотр и сразу перешла к сообщениям. Написала, что в школе очень красиво, и о том, как я чувствую дух древности, пронизывающий всё вокруг, живущий в стенах и камне башен. Спросила, связано ли это ощущение с магической сущностью или даже направленностью. Постаралась как можно мягче составить предложение о том, что я не знаю даже элементарных вещей. Мне не хотелось обижать маму. Написала, что в восторге от того, сколько нового я узнаю каждый день. Увлекшись впечатлениями, рассказала о стычке с Викторией, и о том, как со мной пытается подружиться Пинь. И что ей действительно как-то это удаётся!

– Сколько можно стучать?! – вдруг не выдержала Виктория.

Я и не замечала, что создаю какой-то шум.

До этого момента.

Я не видела ничего в темноте точно так же, как девушка до этого, но догадывалась о том, что она в негодовании села на кровати и смотрит прямо на меня.

– Извини, – негромко произнесла я, и написала ещё несколько слов, – я постараюсь тише.

– Я бы предпочла, чтобы ты вообще прекратила, – с возмущением сказала Виктория. – Вероятно, темнота тебе ни о чём не говорит, ты наверняка родилась в месте, где всегда темно, но сейчас ночь. А ночью люди спят!

Она снова оскорбила меня. Вот уж «повезло» с соседкой. Я попыталась сохранить самообладание, чтобы не дать, случайно, волю магии, и стала громко стучать по клавишам, бесцельно набирая буквы в сообщение, и стирая их.

Терпения Виктории хватило ровно на три таких цикла по пять строк, после чего девушка взревела, вскочила с кровати и с гулкими шагами вылетела в коридор, хлопнув дверью. Я ликовала. Будь она хоть чуточку вежливее, я бы не делала ничего назло. Может быть, это научит её следить за словами. Когда-нибудь.

Я зажгла лампу и выключила ноутбук. Интересно, куда она пошла? Мои пальцы смутно поблёскивали, словно осыпанные волшебной пылью, ну или детскими блёстками на ярком солнце. Я погасила лампу, но свечение не померкло! Заглянула под рубашку – ничего. Светились только руки. Я водила ими перед собой и шевелила пальцами, и так и уснула, любуясь ими. Я – волшебница.

***

Проснулась я словно от какого-то толчка изнутри, как будто естественного, но чувствовала, что это не так. Обе лампы горели на тумбочках и отражались в тёмном окне. Ощущение отступало медленной волной, как море.

Виктория тоже проснулась и смотрела на меня с подозрением. Она вернулась в комнату уже после того, как я уснула.

На полу и подоконнике стояли картонные пакеты с символом магазина змей и книжного. На ручке каждого висела бирка на тонкой тесёмочке. Я откинула одеяло и слезла с кровати, чтобы прочитать бирки. На них были наши имена и номер комнаты – Б3-С.

– Что там? – с интересом спросила соседка, не выбираясь из-под одеяла.

– Это форма, которую мы купили.

Девушка тоже спустилась на пол и заглянула в один из пакетов. А затем, словно только что вспомнив, что мы враги, вздёрнула носик и утащила свои пакеты к кровати. Не обращая на это никакого внимания, я выбрала что надеть, бросила эти вещи на постель и отставила пакеты к чемодану.

На часах над дверью, которые я не заметила вчера, было 7:35 утра. Я не чувствовала себя разбитой или не выспавшейся, и это казалось странным. Первым делом я перевела часы на телефоне, чтобы знать время, и положила его в карман формы. Виктория стала снова разбрасывать свои вещи, на этот раз только на своей половине комнаты. Она делала это, повернувшись ко мне спиной и не заходя за свою половину, условно ограниченную центром окна и двери.