Читать книгу Поиск силы. Чем ты сможешь пожертвовать? - Анжелика Рыбак - Страница 6

Год 300 со дня появления эльфов

Год 1000 со дня падения Измира

Весна впервые за последнюю тысячу лет коснулась берегов внутреннего мира. Пробуждая землю, она распускала побеги на мерзлых деревьях, давая местным народам надежду на богатый урожай, и сытый скот.

Дом Сурдри не изменился. От пестрого, летнего пейзажа вокруг крепости становилось тоскливо. Невероятно красивые плодовые деревья и цветы были заморожены в своей спелости, и ни один листочек не упал с ветви за прошедшее тысячелетие, ни одна дождевая капля не пролилась на почву и не оросила кроны деревьев. Ничего не менялось в этом, окруженном тысячей ветров и ураганов месте, затерявшемся посреди моря, в отличие от земли, живущей своим чередом, там, за узким морем.

Богатая и могущественная страна, стала всего лишь мифом, затертым воспоминанием о смутном времени, маленьким клочком суши сегодня уже никому не известным. А темный, каменный континент, опаляемый пламенем и вулканами, вдруг разросся и превратился в прекрасную, заполненную лесами и полями территорию, населенную новыми, сильными народами и благородными правителями.

Взор узницы то и дело обращался в сторону большой земли за морем.

Мирра, «Внутренний материк», так ее род называл те земли. В глубине души Сурдри, королева затерянного Юга знала, что снаружи произошли большие перемены, но не могла этого почувствовать в своей крепости. В ее маленьком Мире ничего не изменилось, хотя вокруг не осталось и следа от былого уклада.

Эпоха сменилась и Король Запада, Вестри, не сеет свою мрачную тень над всем миром, а сидит в своей крепости и даже принял новое имя. Теперь её великого брата называли – Ферум. Хотя, никого из подданных и не волнует, что за мерзкое создание ими правит.

Местные народы зародились после Крушения Измира, а город запада – Мерамор, был предан своему хозяину, не зависимо от его деяний следовал жестоким законам брата. Достаточно мудро и обдуманно со стороны брата сделать так, чтобы люди не боялись его власти и потеряли бдительность. Такой покорности он мог достичь только в том случае, если история становления Мерамора была скрыта.

Еще тогда, на заре человечества, Вестри был известен всем, как жестокий тиран, использующий кровавые методы, он занимал свое время жуткими опытами, которые называл наукой во благо. Но, единственное благо, которое волновало Стража Запада, было его собственная сила и судьба.

Если вдруг сейчас кто и узнает историю прошлого, никто не станет сравнивать старого безумного короля, сидящего на мраморном троне от начала веков, с существом высшей силы. Никому даже не пришло бы в голову, отчего король так стар, но не умирает вот уже тысячу лет. На самом деле, многие жители Мерамора могут похвастаться таким долгожительством. Это то, чем одарило их Крушение.

Возможно, жители даже почитают Ферума как правителя, мудрого царя, и лидера, ведь другого порядка они до сих пор не знали. Жителям Западной страны, по прежнему, запрещалось покидать ее территорию под страхом смерти. Но, во Вселенной есть еще существа, которые знали истинное лицо и намерения Ферума.

Сурдри не могла отправиться в Мирру, чтобы сразится с ним, она сама заточила себя на этом острове, стихия была ее тюремщиком, и королева не могла просто убрать ветра, она управляла пламенем, а не Северным ветром. Это была стихия брата, давно погибшего и любимого.

Стена, которую любой смертный примет за губительную силу природы, окружавшую ее дом, накрывала особым куполом остров, скрывая его от внешнего мира и взора Запада. Стена была соткана из высшей магии стихий Воздуха и Земли. Северный и Восточный ветры оберегали ее по приказу своих создателей, и только сила одного из них, могла снять преграду.

Стена не дает ей покинуть остров только физически, но дух, как и тысячелетие до этого, может путешествовать по всему миру. Все представители ее семьи имели власть над миром Теней, что являлся тонкой материей между живым и потусторонним миром.

Каждый из Четырех Стражей, мог покинуть свою телесную оболочку и путешествовать по миру в виде духа. Раньше, они использовали Тень для того, чтобы не покидать свои замки и в любой момент присутствовать при каком либо событии без вреда для себя, ведь навредить Стражу в Тени было невозможно.

Теперь Сурдри не с кем было общаться в Мире теней, как и в живом Мире. Королеве предстояло начать свою жизнь заново, научится существовать в новом, хищном и опасном для нее мирке, который разросся вокруг. Века одиночества и общение со зверями, которые были неоспоримо добры к ней, показали, что Сурдри не несет в своем огне то зло, которое так желал увидеть Ферум. Все попытки Запада, использовать ее силу в своих целях, остались только в памяти, вечной памяти бессмертных.

Воспоминания. Пожалуй, это самое тяжкое бремя, жить вечно, обреченный прокручивать вновь и вновь события, поступки, выдумывать возможные исходы бесед и сражений. Именно поэтому, узница, была отчасти благодарна Всематери за то, что та забирала их воспоминания о прошлых мирах. Сурдри не представляла, как смогла бы выдержать груз всех их предыдущих побед и поражений, смертей и возвышений. Все это давно закончилось, все их былое величие.

В воздухе Мирры витал аромат перемен, и новая эра обещала им всем очередной виток в спирали истории, а может, и светлый конец. Теперь узница считала себя светом, рыцарем на стороне добра, а не беспечным демоном пламени, теперь она была другой. Значит Королева может с ним бороться, вступить в бой с тем, кто уничтожил её семью? Что ж, брату это точно не понравится, тогда ему прийдётся скинуть свою маску. Если есть возможность исправить вред, нанесенный им миру, нанесенный не без её помощи, точнее из-за нежелания Сурдри участвовать в истории, королева обязана его использовать.

Из-за ее беспечной веры в нерушимость семьи, предательство одного уничтожило прежний устав. Если бы тогда, она не была такой эгоистичной, то смогла бы объединиться с братьями, и они бы не погибли, если бы ни ее трусость, Запад был бы испепелен. Теперь, спустя столько лет, она совершенно другая, и сейчас ее брата, Вестри, ждет истинный огонь войны. Пламя, которое уничтожит его и низвергнет в самые глубокие пучины отчаяния.

Но, были причины медлить. Там, за морем, столько всего изменилось. Крушение старого мира стало огромным толчком для рождения новых видов. Люди, маги, дворфы были знакомы Сурдри, они существовали и до крушения. Но, появился и новый волшебный народ, прекрасный как внешностью, так и душой, сильный и величественный.

Эльфы. Хотя сами они себя так и не называли, ведь дети звездного неба не знали такого слова. Откуда же его знала королева? За время своего уединения Сурдри стала гораздо больше понимать видения, которые открывали ей часть прошлых жизней. Воспоминания, были не стертые, а сокрытые, для того, что бы Всемать могла их заполучить в любой момент. Иногда случались сбои, приносящие ведения, или прорицания, как у братьев. Сурдри точно знала, как зовутся эти создания.

Эльфы, дети Севера, а они, несомненно, произошли из его силы, были на стороне света.

Эльфы. Королева помнила это слово, как и то, что где-то, на бескрайних просторах вселенной они уже не единожды встречались. Конечно, они не были так сильны или искусны в волшебстве как ее род, но определенно умели владеть силами природы, общаться с животными и растениями, хотя и не в прямом смысле. Скорее всего, эльфы просто чувствовали, чего хотят звери или почему лес так мрачен и тих, а вода в реке так бурлит. Это вызывало особый интерес у узницы.

Возможно, все они получили толику сил от Первых, кто-то больше, кто-то меньше, но каждый как-то особенно прекрасно, по-своему. Среди них не было серой массы, каждый был по-своему великолепен. Это был дивный народ, и другие жители Мирры, если им доводилось встретить живого эльфа, называли их именно так.

Эльфы были действительно очень завораживающими, Королева Юга часто за ними наблюдала. Духов они видеть не могли, ведь магия эльфов была не настолько сильна, чтобы узреть пространство между мирами, что называлось Тенью. Все, что она видела в них и наблюдала, разжигало в Сурдри желание бросить свое заточение и отправится в Мирру, существовать вместе с ними, научить их всему, что поможет противостоять злу.

Тьма я будет плодиться, Сурдри была в этом уверена, королева чувствовала его движение. Черной тучей зло нависло над молодым и прекрасным миром, не нападая, а понемногу высасывая соки из благодатных и могущественных земель. С каждым столетием, магия все меньше ощущалась в Мирре, а значит, Запад совершенно не отказался от своих идей, просто что-то тормозит его. И Сурдри отдала бы многое за то, чтобы узнать, какая сила его сдерживала. Больше всех опасность падала тенью на эльфов, молодой народ вышел из столь мощной энергии, что только крепчал и утверждался с каждым годом, чем должен был заинтересовать сторонников вражеских сил. Только по неведомому везению, взор захватчиков, как будто был слеп по отношению к эльфам.

Узница понимала, что вечно так продолжаться не будет, и с каждым днем, все больше желала защитить этот мир от того, что стало с ее прежним домом. Но пока она не могла победить свои страхи, приходилось возвращаться в крепость, тело должно было набрать полную силу перед возвращением Владыки Юга. Узница пострадала во время Крушения, мощного взрыва, который ударил по всему миру, опалил берега и все живое в них. Тело ее было почти испепелено, бессмертный дух огня был самым сильным из четверых, и она смогла остаться, выжить, если это существование можно так назвать.

Сила не бывает безграничной, даже у бессмертного, а королева истратила весь запас энергии, что бы сохранить жизнь своего города, едва ли не отправив себя за границы мира. Возможности восстановить свое тело у нее не осталось, а все силы братьев, заключенные на острове, уходили на то, что бы поддерживать ветры, не давая Западу даже повода подумать, что она уцелела. Только благодаря усилиям ее верных друзей, существ, которых она спасла, узница смогла выжить, звери помогли ее телу и духу. Существа исцелили её тело, но оставалась самая большая преграда, отсутствие того, кто придет за ней из вне, и освободив, воссоединит тело и дух Юга.

Во время своих прогулок дух привязалась к одной особенной семье эльфов. Все они были красивыми, со снежно-белой кожей и голубыми глазами. Эльфы шли с одного края темного леса на север, в поисках нового жилья. То было не кочевое племя, как у людей, а беглецы из разрушенного маленького лесного царства, их король погиб в сражении, во время набега варваров, которые разоряли города, а королева только родила наследника. Ужасная трагедия, потрясшая эльфов на заре их существования, заставила народ сняться с места и двинутся в путь, в поисках безопасности. Больше всех остальных народов Мирры, эльфы чувствовали тьму, окружающую их. Будущий принц был очень мал, но уже привлекал к себе взгляды. Дух следила за остальными эльфийскими семьями тоже, но эта ее интересовала больше всех. Семья Первого эльфа, Талима Высокого. Того самого существа, которое своим появлением, дало такой всплеск энергии, что его почувствовала даже королева взаперти на своем Одиноком острове.

Годы пролетали, пока Сурдри собирала свои силы в крепости и летала бесплотным духом над просторами Мирры, племена сменялись, но эльфы не старели, а только вырастали до прекрасных юношей и дев. Дивные создания очень редко рождались и пока что умирали только в сражениях или от горя. Просто сгорали – медленно, как и протекала, одинокая тоскливая жизнь уходила из них.

Так погасла мать юного принца Северных эльфов, как только они достигли края Темного леса, который занимал огромную часть континента. Как будто Тильда выполнила свой долг, и была свободна. Эльфийская царевна отдала сына в защиту деревьям и своему народу, верному и отважному. Мальчик уже вырос в прекрасного молодого принца по имени Элджернон, и прекраснее него, в своей долгой жизни, Сурдри никого не видела.

Во времена ее правления на Юге Измира все мужчины были красивыми. Люди и маги не страдали увечьями, в отсутствии войн, не то, что смертные сегодня, но с эльфами их нельзя было сравнить.

Красота человека никогда не сравнится с утонченным высокомерием, которое светиться в глазах любого эльфа. Но молодой принц был даже выше этого, как будто вышедший из ее тысячелетнего сна, соединивший в своем образе холодную красоту Севера и вечную юность Востока, вобрав только лучшее из них, он возвысился в её сознании задолго до их возможной встречи. Внешне Элджернон отличался от своих сородичей настолько насколько и она, даже издалека можно было заметить, что принц другой. По отношению племени было видно, что с первого дня своей жизни – Элджернон король.

У Эла были огромные ярко-голубые глаза, длинные черные волосы, и снежно-бледная кожа, словно лишенная жизни, без крови и сосудов. Ростом будущий эльфийский царь, был высок настолько, что на целую голову возвышался над колонной эльфов, когда они шли по лесу. Эльфы были значительно выше любого смертного человека, и исполинский рост их принца всегда играл ему на руку. Никто не мог выйти из поединка с ним живым, и поговаривали, что одним взмахом своего меча, Элджернон может убить семерых волков.

Несмотря на свою неземную красоту, он был очень одинок. Ранняя смерть матери, отец, которого Эл не знал из-за того, что тот погиб сразу после рождения мальчика. Все это оставило отпечаток, на его безгранично чистой душе. Узница уже давно наблюдала за этой семьей и прекрасно помнила Первого Эльфа, который выглядел так, как будто сам Восток поднялся из вод озера и повел за собой народ. В сыне Талима было больше от холодной, загадочной внешности Севера.

Сурдри, с первого взгляда, ощутила тоже, что и раньше, когда какой либо мужчина вызывал в ней интерес, или желание. Она жаждала что бы он не заметил больше никого, кроме нее, что бы не смог забыть ее лица, но это чувство было большим, чем всегда. Сейчас уже она была очарована настолько, что никогда не сможет отказаться и забыть молодого эльфа.

Мальчик часто покидал своих сородичей, бродил один по лесам раздумий, в мечтах о чем-то далёком, что не было доступно прочитать даже Сурдри. Эл был особенно ей интересен, и королева часто проводила время рядом хотя он того не знал. Она наблюдала за эльфом, изучала его. Не только потому, что упивалась его красотой, а ещё и потому, что видела родственную душу, такого же как она изгоя, того, с кем она могла бы проводить бесчисленные часы в разговорах под лунным светом. Королева Юга еще не понимала, что встретила того, с кем могла бы познавать вечность. А может и понимала, но, как обычно, не могла разобраться в себе.

Частые видения, которые терзали ее, когда она, обессилев, оставалась вместе со своим телом, были слишком хаотичными, что бы выделить образ, который приходил вновь и вновь, узнать в нем Элджернона. Она не могла его узнать, пока не могла.

Прошло еще не мало времени, столько человеческих зим, что не каждый смертный мог себе позволить увидеть их, пока Королева была готова вернутся, достаточно набравшись сил и мудрости, оставалось только принять это решение, и надеяться на то, что она сможет достучатся до Эла. Несмотря на огромную мощь, ей пришлось бы заручатся поддержкой сильных союзников, а не все они могут быть приятными. Из-за этого Сурдри тянула, королева боялась полагаться на кого-либо еще, повидав в своей жизни предательства. Но, только теперь у нее не было выбора. Эльфы были еще не достаточно сильны, чтобы противостоять злу самостоятельно. Черная туча следовала за народом по пятам когда, после смерти Короля Талима, мудрая Тильда увела свой народ в не проходимую часть леса, сокрытую такой древней магией, что Сурдри оставалось только догадываться откуда королева эльфов знает о этом месте. Эльфийская царевна скрыла своих подопечных, но и сама не знала от чего. И Тильда никак не мола знать, какое время в мире им теперь отведено.

Из-за отсутствия какой-либо открытой войны, эльфам не с кем было сражаться, кроме редких охотников и случайных набегов нежити Запада. Да и то, без приказа Вейстри, нападали Красные воины только на окраины леса, где с ними справлялся первый же пограничный патруль. Эльфы могли быть защитниками своего дома, но они не были воинами. Пока не были.

В одну из теплых летних ночей, дух наблюдала, как Элджернон отдыхал вместе со своими подданными после гуляний в честь праздника равноденствия. День, когда не было разницы между днем и ночью, когда и солнце и луна находились в небе одинаково, вместе. Такое явление не могли увидеть смертные, ведь это происходило только раз в сто лет, а их жизни были значительно короче.

Для лесного народа этот день был особенным во всех смыслах. Считалось, что именно в ночь после равноденствия, первый эльф, Король Талим, вышел под лунный свет. Ровно через сотню лет была свадьба короля с прекрасной Тильдой, пришедшей из далекого края.

Именно это дало начало закону, который гласил, что эльфам позволено женится раз в столетие. Все свадьбы дивного народа игрались именно в равноденствие, дабы скрепить их союзы высшими силами. Сегодня был еще один большой праздник, первый век исполнялся Принцу Элу.

Эльфы веселились и плясали весь вечер, беспечны по своей натуре, но все резко прекратилось, когда молодой принц отправился спать. Нет ничего странного для лесного народа в том, что правитель решил провести ночь под луной, просто на траве под деревом, и все остальные жители леса стали разбредаться по своим импровизированным ложам. Дух отметила про себя, что такова, наверное, еще одна причудливая традиция этого праздника.

Дух Юга наблюдала, за эльфами из Тени и немало удивилась, кода из тела принца поднялся его Дух. Если бы смертный был способен увидеть Тень, то сказал бы, что это зрелище было жутковатым. Как будто душа умирающего прощалась с телом, не желая расставаться.

Сурдри и сама испугалась, что молодой эльф умирает от безмерного одиночества. И каким бы глупым ей это не казалось, но для лесных эльфов это было обычным явлением.

Королева видела, насколько сильным было тело принца, чувствовала огромную мощь его души. Нет, в этот момент никто не собирался покинуть этот мир, именно сегодня в ее мир теней пришел новый, столь неожиданный, обитатель.

Это происшествие сильно удивило королеву, но объяснило ту схожесть между Элджерноном и ее братьями, давно погибшими. Сурдри замечала ранее какое-то притяжение, как будто постоянно ожидала от эльфа чего-то большего, чем он показывал остальным.

Эл мог покидать свое тело и путешествовать в виде бестелесного духа, что доказывало – он не обычный Эльф, или не совсем таков. Скорее всего, в нем есть кровь и высших, первозданных существ, которые существовали вместе с Сурдри.

Хотя, чему она удивлялась?

Узница Одинокого Острова и до этого понимала суть происхождения эльфов, которые были не здешним народом. Но, в Эле было что-то более могущественное.

Все эти размышления могли бы занять больше времени если бы не то, что юный эльф заметил Дух Королевы.

Принц был растерян и обескуражен от случившегося. Скорее его пугала не встреча с незнакомкой, а то, что он очутился в неведомом для него мире и пространстве. Не зная ничего о своём даре, юный король изначально подумал, будто умер, и был удивлен тем, в какое место отправляются эльфы после смерти. В его народе об этом еще ничего не знал и такого явления Эл не встречал.

Было еще что-то странное во всем происходящем. Король видел женщину, явно не принадлежащую к его семье, но выглядевшую как его народ. Длинные темные волосы, как у самого Элджернона, отдавали красным блеском, рассыпаясь мягкими волнами до самой земли. Кожа женщины была настолько смуглая, что она запросто походила на дикарку с Южного края мира, о котором Эл только слышал в преданиях матери. Но, эльф был уверен, что таких там не встретить. Нет, смертные такими не бывают, было что-то странное и необычайное в ее внешности, не похожее на утонченную красоту эльфиек или простоту и жизнерадостность смертных. Какая-то неведомая и необузданная сила просачивалась изнутри женщины, посыпая её кожу мягким золотым свечением.

Он смотрел на свою гостью и не мог поверить глазам, думал, что видел её уже тысячи раз, возможно, в своих снах, встречал перед одиноким рассветом.

Женщина ушла. Просто развернулась и пошла прочь… А растерянный эльф последовал за ней, цепляясь, как за единственную соломинку.

Сурдри не знала, о чем думает юный король и решила не проверять свои догадки, на счет его страха.

Королева его точно напугала своим воинственным видом, да и вообще присутствием. Она просто ушла, но не превратилась в ветер и не отправилась в крепость, а отошла, чтобы Эл смог осознать, что с ним происходит, и не боятся ее. Сурдри твердо решила не упустить этот шанс, дарованный ей Всематерью.

Может Элджернон решит, что это был мираж?!! Королева надеялась на это, ведь не так представляла себе эту встречу. Эльф пошел за ней и стал звать. Тут Сурдри поняла, что он не столько испугался её, сколько удивился присутствию дикарки в его лагере, он не заметил различия между духом и живым человеком, которых северные эльфы именовали дикарями. Конечно, женщина остановилась и стала ждать его, осторожно подходящего, чтобы не спугнуть свою темноволосую добычу. Ее же это откровенно забавляло.

– Кто ты? И, что произошло? – рассеянно спросил Эл.

Королева даже не знала, что ответить, хотела ли она отвечать, и стоило ли.

В один момент, Королева получила возможность выбрать новое имя, не очерненное скверными историями, новое Я. Во всяком случае, история Мирры, насколько знала Сурдри, умалчивает о событиях того времени, когда имя её вызывало страх. Сбрасывать на голову сбитого с толку юноши, такой поток информации, как история вселенской войны было совершенно ни к чему.

Королева придумала новое имя, или вспомнила. Миф, о первой женщине, одной из первых. Это казалось ей верным и судьбоносным. Сурдри поразмыслила еще мгновение, ведь чтобы назвать себя новым именем, его нужно вначале принять самой.

Эва. С этого момента и пока живет этот эльф, для него я Эва.

– Мое имя Эванделина, но вряд ли знание это о чем-то тебе говорит, можешь звать меня – Эва. Королева приняла обычное, холодное выражение, чтобы не выдавать бушующих внутри страстей. – С тобой все в порядке, юный король. Обратилась она. – Просто ты оказался искуснее в волшебстве, чем твои сородичи. – Почему? Сказала вслух она его не заданный вопрос. – Это и мне интересно. Ты, как и я, можешь покидать свое тело во сне и странствовать по миру, не знаю как далеко, проверять сейчас не стоит. Главное вернутся, когда тело твое кто-то потревожит, иначе могут подумать, что ты покинул этот мир и отправился к праотцам.

Он стоял и смотрел на свое тело, распростертое на земле. В голове Эл перебирал все возможные причины не паниковать, напоминал себе, что он будущий Король Северных эльфов, и быть испуганным ему не пристало. Нежелание опозориться заставило его принять непринуждённый вид.

– А вы? Рассеянно спросил Эл. – Вы не из моего народа! Вы больше похожи на южную дикарку. Мне не доводилось ранее встречать дикарей, а точнее женщин свободного народа. Возможно, я ошибаюсь.

– Сомневаюсь, что вы встречали и мужчин дикого народа. Ответила женщина. – На сколько я знаю, их вообще не существует, как таковых. Лишь несколько жалких, одиноких поселений, стоят на берегу моря, укрытые тенью южных скал. Народом назвать их никак нельзя. Ни королей, ни правителей, никого. Я не из дикарей. Продолжила женщина. – Хотя родиной моей определенно является юг. Я пришла из-за моря для того, чтобы узнавать мир, изучать его. В этой части континента мне нравится наблюдать и узнавать именно твой народ. Я могу рассказать о случившемся, если пожелаешь.

После того, как Эл кивнул, Эва продолжила:

– Первый выход в Тень всегда проходит тяжело, тем более, в одиночку. Уверенна, что не стоит смущаться своего страха в этот момент. Помню, меня он тоже сковывал, хоть это было и очень давно. В этом нет ничего постыдного, все бояться перемен. Если хочешь, ты можешь присоединиться к моему путешествию. Предложила она.

Эл просто кивнул и сразу последовал за ней, ощущая невероятную легкость полета.

Я один из своего рода умею так? Спросил юноша.

Думаю что да! Если это не так, я сильно удивлюсь! Братьев сестёр ведь у тебя нет? Уточнила королева.

Родных нет. А ты тоже одна так можешь?

Эва не сразу поняла суть его вопроса, но было логичным, что он спрашивал о семье.

Теперь да. С огромной печалью в голосе, которую Эльф не мог не заметить, ответила девушка, которая сейчас казалась ему еще моложе и красивее, чем на первый взгляд. – Раньше у меня были братья, они тоже так могли, а теперь их нет, все погибли много веков назад.

Значит ты бессмертная, но не дитя звездного неба? Может ты – Сумеречный эльф?

Сумеречный эльф? Откуда ты услышал это название? Эва по-настоящему испугалась этого названия. К сожалению, встречи с Темными эльфами, по какой-то причине не стерлись из ее памяти.

Мать рассказывала мне о невероятных созданиях, которые живут или раньше жили, по нашим поверьям, мы произошли от сумеречных эльфов, так считал отец.

Разве Талим не очнулся взрослым на берегу озера? Вышла из оцепенения Эва.

Откуда ты знаешь мою семью? Встрепенулся юноша.

Я живу гораздо дольше всего твоего народа, наблюдаю за миром. Я никогда не встречала сумеречного эльфа в этих широтах, в известных мне частях этого мира, но можешь быть уверен, что вы произошли не от них.

Почему ты так считаешь? С интересом переспросил принц.

Потому что, юный будущий король, они настолько противоположны вам, что лучше бы твоему народу с ними не встречаться вовсе. Хотя, поспешила успокоить его, Эва, – что-то общее в вас всё же есть, точнее вы один народ, разделенный на два вида. Ведь у всего во вселенной есть светлая и темная сторона, и вы находитесь по разные стороны добра и зла. Прости, сейчас я не стану рассказывать всю историю создания, знай только, что Эльфы произошли от одного начала и неважно какую сторону они выбрали.

Значит, мой народ, по-твоему, называется Эльфы. Ты тоже Эльф?

Возможно, я больше эльф, чем дикарь, за которого ты изначально принял меня, но мой народ назывался иначе, когда ещё существовал. Я одна из первых кто пришел в мир и видел рождения твоей расы, а возраст мой достаточен чтобы считать тебя младенцем, хотя в 100 лет ты действительно юн для вашего рода.

Сейчас ты назвала меня ребенком, хотя сама выглядишь как дитя.

– Не правда, по вашим меркам, я довольно стара даже внешне. Эльфы перестают стареть ближе к своему тридцатилетию, а эльффийки не достигают даже двадцати лет, я знаю, что выгляжу, как твоя ровесница.

– Тогда, я не откажусь от компании даже такой старухи на это путешествие, только не из-за страха, а от того, что мне будет приятно твое общество.

Эва оценила шутку Эла и его желание разрядить немного обстановку, хотя это было и почти не возможным.

И двое в Тенях отправились в это путешествие вместе.

Он был очень одиноким ребёнком, свою корону получил в наследство, и, хотя соплеменники любили его и были преданы короне, было бы неплохо доказать себя достойным управлять народом. Мирное время и его юность не способствовали этому. Нет, Эл не хотел войны, лишь совершить какой-нибудь подвиг, чтобы показать себя истинным героем, предводителем. На самом деле, он и сам не считал себя совсем королём, сын своей матери, мудрейшей Тильды, которая увела весь народ на самый край леса, дабы спрятать своего сына, он никогда не участвовал в настоящем сражении.

Сегодняшний день был праздником для его народа, это было равноденствие, когда солнце и луна освещает небосвод одинаково долго. Король чувствовал себя слегка чужим на священных обрядах, но должен был их сопровождать, как делал его великий отец. Свадьбы всегда игрались в этот день, принося надежду на грядущее столетнее процветание. Одиночество съедало его изнутри, но было какое-то новое чувство, тревога или предвкушение что-то должно было произойти.

Так, в тревоге прошел весь вечер. Сегодня было не обычное равноденствие, а двойное. В особый момент вечера и утра, солнце и луна находились в небе одновременно, то было самое благоприятное для магии время. Вот в этот момент все и произошло.

Королю казалось, что смерть пришла сопроводить его к праотцам, но она не могла выглядеть так необычно, воинственно. Испуганный эльф взял себя в руки, он же король, ему не пристало бояться даже смерти. Эл обязан поговорить с девушкой, пока она не растаяла.

Девушка назвала себя – Эва и голос ее при том звучал отстранено, в какой-то степени она даже могла быть ужасающей, настолько аура силы и света обволакивала ее. Король был в смятении, которое боялся показать, дабы не показаться трусом, но девушка прервала его мысли и заговорила так, словно прекрасно понимала и знала, что творится в его голове.

Элу было спокойно от слов Эвы но как-то тревожно из-за ее присутствия, как будто она была чужой, не просто дикаркой, а из другого мира, и, в тоже время настолько близкой ему. Он чувствовал, что она изменит его жизнь, перевернет с ног на голову.

В своем рассказе, Эва дала понять, что значительно старше его и только в этот момент Эл заметил, что глаза девушки наполнены печалью и мудростью, которой не было даже у его старейших соплеменников. Века, увиденные ею и пропасть, которую они создавали, немало огорчили его, так как король постоянно ловил себя на мысли, что не может сосредоточиться ни на чем кроме ее самой.

Королева затерянного острова. Она предложила сопровождать его в этом путешествии, дабы смятение, в эту ночь, не помешало ему, вернутся к своему телу вовремя.

Пока юноша и девушка шли по лесу, она рассказывала о том, что же произошло и как будет жить дальше. Эл заметил, что в лесу светло как днем, хотя равноденствие закончилось, а значит сейчас ночь. Эва стала объяснять, что в мире теней, в котором они сейчас находятся все иначе, перевернуто, не искажено, а наоборот, мир теней показывает истину. Ты можешь даже увидеть настоящее обличье врага, если посмотришь на него через тень, или темноту души друга, но, для этого нужно – научится пользоваться тенями. Она могла бы помочь ему, если бы захотела. Эва долго рассказывала по мир теней и обещала научить короля тому, что знает.

Нельзя утверждать, что они беседовали, просто Эл задавал вопросы, а она отвечала. Единственное, что заинтересовало ее, так это обычай свадеб.

– Скажи, что за странность? Почему эльфы могут жениться только раз в три столетия? А если в любой другой год?

– Ждать. Все сделано так, потому что раз в триста лет луна и солнце замирают в одной точке небосвода, как будто встречаются двое влюбленных. Это особое время, в нем рождается самая мощная магия, построенная на любви. Ведь только чистая и бесконечная любовь абсолютно непобедима. Талим, мой отец, указал всем эльфам, вступившим в возраст, определится до этого особого дня, потому что обряд, совершенный в момент схождения не может разрушить даже смерть, он благословенен. Вся магия детей звездного неба основана на любви, на всех ее проявлениях, чем чище и больше это чувство, тем больше силы в нас.

– Получается это первые свадьбы со дня рождения эльфов?

– Нет, были еще в тот же год, что у моих родителей.

– А дети?

– Дети рождаются только из-за чистой любви, но, к сожалению даже благословение схождения не делает этот процесс более частым.

– Но в теории это возможно? Эльфы рождаются в любой день?

– Конечно. В нашем мире дети не обязательно результат свадьбы, чаще, даже наоборот, рождение младенца считается доказательством того, что выбор сделан правильно. Совсем рассеянно ответил Эл. – Только я родился в равноденствие, правда, обычное.

– То есть в этот день никто больше не рожает?

– Нет, и, насколько я знаю, моя мать не должна была, это стало сюрпризом для всех.

– Это только подчеркивает твою особенность. Сказала Эва, уходя окончательно в свои мысли.

Он привык к поклонению перед ним любых особей женского пола, но Королева не подавала никаких признаков заинтересованности в его красоте. Как будто интересовалась им как диковинным зверем. Глупо, но его это очень тревожило.

На ее лице вообще тяжело было что-то прочесть, на вопросы о себе Эва отвечала только размытые факты, которые ничего не объясняли. В тот первый из миллионов вечеров, Эл узнал, что – Эва королева древнего царства, которое лежит далеко за пределами известного ему мира, оно называлось Измир, но было разрушено войной больше тысячи лет назад.

Он видел, что затрагивать эту тему не безопасно, поэтому не настаивал, слушал рассказ. Название страны ничего ему не говорило, в известной ему истории за морем не было ничего и никогда, а королева дальше продолжать не стала.

Не смотря на загадочность Эвы, принц понимал, насколько важно и не беспричинно появление такого существа в лесу рядом с его народом, она может помочь ему стать настоящим королем, если на то будет ее воля.

А еще, в ту самую первую ночь, когда они гуляли под двумя светочами, Эл понял, что перед ним именно его королева, но он прекрасно осознавал свою незначительность по сравнению с ней. Он видел, что свет и сила, исходившие от Эвы никогда не померкнут в его бессмертной памяти, ни одна эльфийская или смертная женщина не смогут затмить ее образ. Король не мог знать любовь ли это, из рассказов только слышал он о столь сильном чувстве, что поражает его сородичей с первого взгляда и не отпускает уже никогда.

Но именно в этот момент, в ночь их первой встречи, король северных эльфов не был одинок. Только в этот момент он понял точно, что никогда больше не будет один.

С тех пор Путешественники по Теням виделись почти каждую ночь и Эва рассказывала Элджернону о строении мира, магии и силе, которую она давала. Королева была постоянно задумчивой и печальной, насколько мог судить Эл из того, как духовный образ передавал ее необыкновенную внешность, но в последнее время грусть Эвы усиливалась.

Эванделина оказалась заложницей своего невежества, и узнав об этом, королева не видела выхода. Ветра не выпускали ее тело из-за черты Одинокого острова, пройти сквозь них было чистым самоубийством в таком состоянии, в котором находилась оболочка королевы. Повелительница не сможет сдерживать порывы и Северный ураган уничтожит ее огонь при первой же попытке пройти, забирая с собой все живое, что окажется рядом.

Снять заклинание Эва не могла, как оказалось, никто не мог управлять этими силами кроме Нордри, только повелитель стихии земли, повелитель снега, мог властвовать над ветрами Севера. Брат защитил ее тогда, отдав границы, но вряд ли он мог не знать, что Сурдри не властна над ними, как и любой другой владыка стихий. Всезнающие братья даже в этом случае распорядились ее судьбой.

Ее молодой друг, задавая вопросы, на которые королева сегодня не готовилась отвечать, не облегчал печальные мысли королевы.

– Почему мы встречаемся только в Тенях? Спросил Эл, в один из вечеров. – Разве это не было бы прекрасно проводить время под сенью этих темных древ, мимолетом касаясь друг друга рукой, слышать мягкое шуршание тканей твоего платья. Закончил он свой вопрос, сопровождая жестом, показывающим как он пытается взять девушку за руку, но терпит очередное поражение. Они всего лишь бестелесные духи.

Романтика в голосе, с которой Эл говорил о встрече, такая неожиданная для порождения Севера, удивляла и сбивала с толку королеву, но пьянила и успокаивала одновременно.

– Конечно, это первое, чего хотелось бы мне по приходу в Мирру, но, к сожалению, пока я не могу покинуть свой замок, только дух Юга витает в Тенях. Тело мое не может пересечь границы ветра, которые стеной скрывают Одинокий остров от посторонних взоров.

– А кто их наложил, и кто может снять? Поинтересовался Эл, со свойственной ему прямотой.

– Призывала ветры я, в момент, когда существование всего живого висело на волоске, а мои силы иссякли. Но, вот снять заклятие я пока не в силах, потому что не была до конца осведомлена в том, какие силы прошу защитить мой дом.

– Тебе подвластна только какая-то определенная магия?

– Конечно, в моей семье сила распределялась в зависимости от стихии, которую ты представлял, моя стихия – Огонь. От этого и зависела часть света, в которой каждый основывал королевство. Огонь – всегда предпочитает более теплые, южные края, а Земля – твердая и холодная, большую силу имеет на недоступном Севере.

– А ветры, это какая стихия?

– По-разному. Ветер бывает теплым и ласкающим, свежим и прохладным, мерзким и колючим, как бывает осенью, но именно эти ветры – это Северная снежная буря и я не могу ими управлять. Много лет назад, у меня не было выбора и не было времени вдаваться в такие подробности.

– А я могу тебе помочь освободиться? С вдохновением спросил Эл.

Королева задумалась, а может ли он? Никому это не известно, даже ей, но вдруг именно это та помощь, которую подбрасывает Вселенная. Ветра были мощной защитой не только от любой магии, но и от проникновения. Никто физически не мог попасть за границу, ни выйти, ни войти на остров, из духов могла только она. К огромному разочарованию, Эва не смогла пройти сквозь границу, когда была в своем теле и не смогла снять ее, ветра ей не подчинялись, но так и должно было быть. Как же она раньше не догадалась? Это же Северный ветер, даже снежная буря. Ей не подвластна эта стихия. И в этом мире больше нет того, кому подвластна, или все же есть?

– Я не уверена. Ответила Эва, вслух, после минутных раздумий. – Есть один шанс, но это очень опасно и я не посмею тебя просить.

– Тебе не нужно меня просить, я сам сделаю все, что бы ты оказалась рядом со мной, чего бы мне это не стоило. Горячо ответил Эл, и его не волновало, как трагично это звучит, возможно, они и не переходили к громким признаниям, но все слова любви и так летали в воздухе, пропитывая лес вокруг. Было абсолютно незачем скрывать, что он влюблен.

Эва не была уверена, стоит ли рисковать, но так она могла решить сразу несколько проблем. Во-первых, если ее расчет верный, только дитя Севера сможет пройти через его ветер, не простое дитя, а прямой носитель силы Нордри. Талим был явным порождением силы ее братьев, а значит Эл, скорее всего, несет ее в себе.

Во-вторых, он должно быть более силен, чем все его соплеменники, а значит, имел неплохие шансы на успех. Тем более, что Эва видела, как Элджернону подчиняется Северный лес, пусть он сам того и не замечал. Королева видела снег, который посыпал землю после ее ухода, пока эльф стоял в тени деревьев провожая ее взглядом, снег, которой был в его печальных глазах.

В-третьих, даже со всей уверенностью Эвы, что Эл ее будущее и судьба, король эльфов должен был пройти массу испытаний, что бы претендовать на ее руку, а этого явно хотелось им обоим. Но если, она правильно думала, то в его жилах была сила Первых и испытания приведут его не только к ее постели и величию, но и к неминуемой боли, как было заведено в их семействе.

Она боялась. Боялась, что если ошиблась, то Эл погибнет, а король эльфов занял ее сердце полностью и беспросветно, так что было уже не важно, насколько он слабее или менее значим для этого мира. И королева не была уверена, что сможет просто переступить и пойти дальше, по намеченному пути, в случае его гибели.

– Ты можешь погибнуть, а я не хочу так рисковать тобой. Ответила королева.

– Но, если есть шанс, осталось лишь поверить в меня и я смогу, я хочу пойти на край света ради этого. Эл трогал самые глубокие струны души королевы своими словами.

Эве нужно было лишь принять его речи не за юношеский бред, а за безграничную веру в себя и в них, просто дать себе самой поверить.

– Хорошо. Сказала она, стараясь не пожалеть об этом сразу. – Мы подготовимся немного, я расскажу тебе как самому развить кое-какие силы, которыми обладает ваш народ, а затем скажу куда отправляться. Ты должен быть готов оставить свое королевство на кого-то, могут уйти недели на это путешествие. Это путь даже не на край света, Эл, это дальше всех известных вам карт, ведь народы Мирры даже не знают о существовании земли за морем. Твои подданные решат, что ты с ума сошел, и, вполне возможно так оно и случится.

– Им не привыкать. Мрачно констатировал Эл, и это было абсолютной правдой. Молодого короля уже считали сумасшедшим.