Читать книгу Лирика - Анна Ахматова - Страница 5

ЧЕТКИ

Оглавление

Анна Ахматова. Художник Н. Альтман, 1914 г.

I

СМЯТЕНИЕ

I

Было душно от жгучего света,

А взгляды его как лучи…

Я только вздрогнула. Этот

Может меня приручить.

Наклонился. Он что-то скажет.

От лица отхлынула кровь.

Пусть камнем надгробным ляжет

На жизни моей любовь.


II

Не любишь, не хочешь смотреть.

О, как ты красив, проклятый!

И я не могу взлететь,

А с детства была крылатой.

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица…

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице.


III

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне. Улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных, древних ликов

На меня поглядели очи…

Десять лет замираний и криков,

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И сказала его напрасно.

Отошел ты, и стало снова

На душе и пусто и ясно.


1913

ПРОГУЛКА

Перо задело о верх экипажа.

Я поглядела в глаза его.

Томилось сердце, не зная даже

Причины горя своего.


Безветрен вечер и грустью скован

Под сводом облачных небес,

И словно тушью нарисован

В альбоме старом Булонский Лес.


Бензина запах и сирени,

Насторожившийся покой…

Он снова тронул мои колени

Почти не дрогнувшей рукой.


1913. Май

ВЕЧЕРОМ

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду.


Он мне сказал: «Я верный друг!»

И моего коснулся платья…

Как непохожи на объятья

Прикосновенья этих рук.


Так гладят кошек или птиц…

Так на наездниц смотрят стройных.

Лишь смех в глазах его спокойных,

Под легким золотом ресниц.


А скорбных скрипок голоса

Поют за стелющимся дымом:

«Благослови же небеса:

Ты первый раз одна с любимым».


1913. Март

«Все мы бражники здесь, блудницы…»

Все мы бражники здесь, блудницы.

Как невесело вместе нам!

На стенах цветы и птицы

Томятся по облакам.


Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней.


Навсегда забиты окошки.

Что там – изморозь или гроза?

На глаза осторожной кошки

Похожи твои глаза.


О, как сердце мое тоскует!

Не смертного ль часа жду?

А та, что сейчас танцует,

Непременно будет в аду.


1 января 1913

«После ветра и мороза было…»

После ветра и мороза было

Любо мне погреться у огня.

Там за сердцем я не уследила,

И его украли у меня.


Новогодний праздник длится пышно,

Влажны стебли новогодних роз,

А в груди моей уже не слышно

Трепетания стрекоз.


Ах! не трудно угадать мне вора,

Я его узнала по глазам.

Только страшно так, что скоро, скоро

Он вернет свою добычу сам.


1914. Январь

«…И на ступеньки встретить…»

…И на ступеньки встретить

Не вышли с фонарем.

В неверном лунном свете

Вошла я в тихий дом.


Под лампою зеленой,

С улыбкой неживой,

Друг шепчет: «Сандрильона,

Как странен голос твой!»


В камине гаснет пламя,

Томя, трещит сверчок.

Ах! кто-то взял на память

Мой белый башмачок


И дал мне три гвоздики,

Не подымая глаз.

О, милые улики,

Куда мне спрятать вас?


И сердцу горько верить,

Что близок, близок срок,

Что всем он станет мерить

Мой белый башмачок.


1913

«Безвольно пощады просят…»

Безвольно пощады просят

Глаза. Что мне делать с ними,

Когда при мне произносят

Короткое, звонкое имя?


Иду по тропинке в поле,

Вдоль серых сложенных бревен.

Здесь легкий ветер на воле

По-весеннему свеж, неровен.


И томное сердце слышит

Тайную весть о дальнем.

Я знаю: он жив, он дышит,

Он смеет быть не печальным.


1912

«Покорно мне воображенье…»

Покорно мне воображенье

В изображеньи серых глаз.

В моем тверском уединенье

Я горько вспоминаю Вас.


Прекрасных рук счастливый пленник,

На левом берегу Невы,

Мой знаменитый современник,

Случилось, как хотели Вы,


Вы, приказавший мне: довольно,

Пойди, убей свою любовь!

И вот, я таю, я безвольна,

Но все сильней скучает кровь.


И если я умру, то кто же

Мои стихи напишет Вам,

Кто стать звенящими поможет

Еще не сказанным словам?


1913. Июль

Слепнево

ОТРЫВОК

…И кто-то, во мраке дерев незримый,

Зашуршал опавшей листвой

И крикнул: «Что сделал с тобой любимый,

Что сделал любимый твой!


Словно тронуты черной, густою тушью

Тяжелые веки твои.

Он предал тебя тоске и удушью

Отравительницы любви.


Ты давно перестала считать уколы,

Грудь мертва под острой иглой,

И напрасно стараешься быть веселой,

Легче в гроб тебе лечь живой!..»


Я сказала обидчику: «Хитрый, черный,

Верно, нет у тебя стыда.

Он тихий, он нежный, он мне покорный,

Влюбленный в меня навсегда!»


1912

«Настоящую нежность не спутаешь…»

Настоящую нежность не спутаешь

Ни с чем. И она тиха.

Ты напрасно бережно кутаешь

Мне плечи и грудь в меха


И напрасно слова покорные

Говоришь о первой любви.

Как я знаю эти упорные,

Несытые взгляды твои!


1913. Декабрь

Н. Гумилев. 10-е годы


Валерия Сергеевна Срезневская (Тюльпанова). 10-е годы.


Фронтиспис первого сборника А. Ахматовой «Вечер». (Художник Е. Лансере, 1912 г.)


Усадебный дом Гумилевых в Слепневе


Мемориальная ахматовская комната в слепневском доме, открытая в июне 1987 года. (Перевезен в село Градищи в 1935 г.)

«Не будем пить из одного стакана…»

Не будем пить из одного стакана

Ни воду мы, ни сладкое вино,

Не поцелуемся мы утром рано,

А ввечеру не поглядим в окно.

Ты дышишь солнцем, я дышу луною,

Но живы мы любовию одною.


Со мной всегда мой верный, нежный друг,

С тобой твоя веселая подруга,

Но мне понятен серых глаз испуг,

И ты виновник моего недуга.

Но кратких мы не учащаем встреч.

Так наш покой нам суждено беречь.


Лишь голос твой поет в моих стихах,

В твоих стихах мое дыханье веет.

О, есть костер, которого не смеет

Коснуться ни забвение, ни страх…

И если б знал ты, как сейчас мне любы

Твои сухие, розовые губы.


1913

«У меня есть улыбка одна…»

У меня есть улыбка одна.

Так. Движенье чуть видное губ.

Для тебя я ее берегу —

Ведь она мне любовью дана.


Все равно, что ты наглый и злой,

Все равно, что ты любишь других.

Предо мной золотой аналой,

И со мной сероглазый жених.


1913

«Столько просьб у любимой всегда…»

Столько просьб у любимой всегда,

У разлюбленной просьб не бывает…

Как я рада, что нынче вода

Под бесцветным ледком замирает.


И я стану – Христос, помоги! —

На покров этот светлый и ломкий,

А ты письма мои береги,

Чтобы нас рассудили потомки.


Чтоб отчетливей и ясней

Ты был виден им, мудрый и смелый.

В биографии славной твоей

Разве можно оставить пробелы?


Слишком сладко земное питье,

Слишком плотны любовные сети…

Пусть когда-нибудь имя мое

Прочитают в учебнике дети.


Конец ознакомительного фрагмента. Купить книгу
Лирика

Подняться наверх