Читать книгу Жестокие игры в академии драконов. Часть 2 - Анна Алексеева - Страница 2

Линаэль

– Ты тоже это видишь? – спросила я, торопливо зачёсывая пальцами волосы и укладывая их так же, как они лежали у Эрики.

– Первый раз вижу своего двойника, – проговорила она, глядя то на моё отражение в зеркале, то на татуировку на моей спине. – Такое, конечно, бывает, но какова вероятность!..

– А что, если…

– Не-е-ет, – протянула Эрика, недоверчиво качая головой. – Не может быть.

– Но ведь ты тоже сирота!

– Мало ли сирот в Виригии!

Я выхватила у неё из рук майку Тео, которую Лина стянула с меня пару минут назад, и напялила обратно. Такой себе предмет гардероба, но стоять совсем голой было как-то слишком уж не по себе. Мы подошли ближе к зеркалу, встав плечо к плечу и ещё раз критически осмотрели лица друг друга. Мне не слишком часто доводилось смотреться в зеркало. Дома у нас вместо него был кусок стекла, занавешенный старой тёмной тряпицей, а в такое импровизированное зеркало хорошо себя не рассмотришь. Поэтому в первый момент я даже не осознала нашего сходства. К тому же, причёска, в которую Эрика убирала волосы, и их цвет здорово меняли её образ, делая его совсем далёким от моего.

Но теперь, когда её локоны стали белоснежными и свободно падали на плечи…

– Слушай, один-в-один, – проговорила Эрика, вертя головой из стороны в сторону. – Даже родинка под ухом, как у меня.

Я повернула голову и действительно увидела довольно большую, заметную родинку под левым ухом, которую особенно хорошо было видно на бледной коже.

– Никогда бы не подумала, что у меня есть…

– Сестра, – кивнула Эрика, которая явно справлялась с ситуацией намного лучше меня. – Причём двойняшка. Кажется, нам есть о чём поговорить с мистером Ноа.

– Это глава клана?

– Он самый, – важно кивнула Эрика, а потом вдруг взяла меня за плечи, развернула и пихнула коленом в мягкое место: – Быстро умывайся и приводи себя в порядок, не заставляй меня мыть тебя силой! Учти, у меня не заржавеет!

Я почему-то поверила ей на слово и торопливо забежала обратно в душевую кабинку, где стянула с себя майку и накинула её на дверцу.

– Принесу тебе что-нибудь из одежды, – услышала я голос Эрики сквозь шум падающей воды. – А потом ты мне расскажешь, что произошло, от и до. Раз уж у меня появилась сестричка, придётся заняться её проблемами!

Последнее раздалось уже издалека и звучало скорее как ворчание, но я невольно улыбнулась. Поверить в происходящее было трудно. Но, каким бы ужасным не выдался вечер, он, как ни странно, принёс мне сестру, которой в моей жизни никогда не было.

Мы с Эрикой до поздней ночи сидели, забравшись с ногами на её кровать, и бурно обсуждали произошедшее. Делились воспоминаниями из детства, сравнивали судьбы. Удивлялись тому, насколько мы похожи, несмотря на то, что настолько разные. Строили предположения, что же могло нас разлучить и лишить семьи, но то всё были лишь догадки, которые трудно было подтвердить или опровергнуть. Мы обе не помнили ничего до шести лет.

Раньше мне казалось это нормальным. Ведь все люди плохо помнят себя в таком возрасте, а драконы – тем более. Но всё же, у каждого так или иначе всплывали какие-то смутные образы, яркие события из детства, которые сильно повлияли на них. А у меня – серая мгла. Будто я родилась сразу шестилетней.

Засыпая, я продолжала попытки вспомнить хоть что-нибудь, да так и уснула. А когда прозвонил будильник, то казалось, что едва успела закрыть глаза.

– Тьфу, драконята плешивые, – выругалась Эрика. – Чтоб вас всех в бездну с утренними тренировками.

– Чего ругаешься? – сонно протянула я. Эрика уже начала чистить зубы, накинув на плечо полотенце, и подошла к двери.

– Спать надо больше, – проворчала она с щёткой во рту, прежде чем скрылась за дверью.

Я со вздохом поднялась. Академия – мой шанс на нормальную жизнь, и даже несмотря на то, что произошло вчера, я должна хотя бы прийти на занятие. А там видно будет. Возможно, меня отчислят за то, что покинула Академию в учебный день. Тогда буду думать, что делать дальше. Сейчас же моя задача – выполнять максимум того, что входит в мои обязанности. В первую очередь – не опоздать на первую пару.

Заглянув в сундук, я вытащила из него учебную форму – единственный оставшийся комплект с очень короткой юбкой – и большую толстую тетрадь, которую выдал мне Райнер. Внутри, на корочке, было записано расписание. Сверившись с ним, я застонала.

Первая же пара – лекция по основам магии.

Я не готова встретиться с ним лицом к лицу так скоро.

Взяв со стола свой комплект банных принадлежностей и старенькое полотенце и положив их в ту же сумку, что и учебную форму, я поплелась за Эрикой в сторону душевой.

С другой стороны, – думала я по пути, – это ведь отличная возможность официально признать свою неправоту и извиниться.

– Слушай, он на тебя так смотрит, что по-любому простит, – уверяла Эрика ночью, приобняв меня за плечо. – Видела, как у него ноздри раздулись, когда он тебя в комнату притащил? Просто так, из-за какой-то случайной адептки он бы так не злился, а значит, ты у него на особом счету.

– Он мне ни слова даже не сказал, – я шмыгнула носом в ответ. – Даже не спросил, в порядке ли я.

– А по тебе не было заметно, – фыркнула Эрика, и я обиженно засопела.

– Главное, помни, – наставительно произнесла она, подняв указательный палец. – Он тебя отыскал на самом краю Бездны. А значит, искал. Волновался. Боялся опоздать.

Наверное, легко рассуждать о жизни другого человека, глядя со стороны. У меня не было такой уверенности, как у Эрики. Да вообще никакой уверенности не было! Я шла на первую пару, как в воду опущенная, и смотрела в пол почти всю дорогу, поднимая взгляд только в попытке сообразить, куда мне вообще идти. Впервые никто не провожал меня и не помогал отыскать правильный путь. Но я шла вперёд, словно чувствовала направление. Словно меня вело какое-то шестое чувство. И через несколько минут, крепко прижимая к себе тетрадь с карандашом, я неловко остановилась перед искомой аудиторией.

О, как же было страшно. Часть меня жаждала скорее войти, а вторая – убежать, куда глаза глядят. Другие адепты с уже знакомыми лицами проходили мимо, глядя на меня с откровенной насмешливостью, но я никак не решалась сделать роковой шаг.

Из оцепенения меня вывел звук колокола, оповещающего о начале занятия. Дальше тянуть было некуда.

И я вошла.

И тут же увидела его.

На широких плечах натянута белая рубашка, рукава которой закатаны до середины плеча, обнажая сильные руки. Верхние две пуговицы расстёгнуты. Волосы убраны в аккуратный пучок на затылке.

Он писал что-то на доске, совершенно не обращая на меня внимание – и я быстро шмыгнула за парту с табличкой, на которой значилось моё имя.

Место Тео рядом пустовало.

Райнер демонстративно прокашлялся – и адепты в аудитории затихли. Не только мне здесь всё было в новинку, и, должно быть, мои сокурсники тоже чувствовали себя немного неуютно, а в лице Райнера видели неясную угрозу.

Впрочем, для меня она была вполне ясной.

Он упёрся ладонями в свой стол и молча обвёл взглядом присутствующих, заставив тем самым всех затаить дыхание. Ему не нужно было произносить ни слова, чтобы привлечь к себе внимание. Под этим строгим, внимательным взглядом я чувствовала себя совсем ребёнком, нашкодившим щенком.

И не сдержалась.

Отвела взгляд.

– Основы магии могут показаться вам лишним предметом, – начал он без предисловий в абсолютной тишине. – Однако сейчас для вас этот предмет – самый важный. От него зависят ваши успехи во всём последующем обучении, и потому экзамен по основам – самый строгий и самый сложный в этом году.

Он выдержал эффектную паузу, глядя одновременно на всех и на каждого в отдельности. В момент, когда мне показалось, что наши взгляды встретились, я невольно вжала голову в плечи.

– Вы все в той или иной мере уже владеете магией, поэтому вам может обманчиво показаться, что в данном предмете нет необходимости. Это не так. Многочисленные исследования показали, что более шестидесяти процентов драконов Виригии при использовании силы впустую тратят около половины. Это вполне допустимо, если для вас магия – лишь бытовой инструмент. Но пагубно, и даже преступно, если ваша работа – спасать других существ с помощью своей силы. Вы пришли на факультет безопасности. И не можете себе позволить халтурного обращения с силой. Поэтому пишем заголовок первой лекции: “Строение линий силы и её течение”.

Я захлопнула рот, который сам по себе открылся при наблюдении Райнера таким серьёзным и внушающим уважение, и поспешно записала то, что он продиктовал.

– По мере лекции, – продолжил он, – у вас не будет возможности поднять руку и задать вопрос. Выкрикивание с места мгновенно приведёт вас к заклятию молчания до самого вечера. Руки я игнорирую. Если у вас возникнут вопросы, пишите их на бумажках, которые лежат у вас в столе, и передавайте вперёд по рядам. Проверьте, чтобы у всех были бумажки. Сейчас – единственный момент, когда я готов обратить внимание на ваши руки.

Поднялся шорох. Я тоже заглянула на полку под столешницей и обнаружила там аккуратную стопочку слабо склеенных между собой листочков.

– Вижу первый вопрос, – произнёс Райнер и взял из рук сидящего за первой партой записку. – Если вы игнорируете руки, как спрашивать разрешение выйти в туалет?

По аудитории пронеслись смешки. Райнер вновь обвёл всех внимательным взглядом и, добившись абсолютной тишины, ответил:

– Если вам нужно выйти, вы молча встаёте и выходите, стараясь создать как можно меньше шума. Вы уже взрослые люди, и сами можете оценить, когда вам надо сидеть на лекции, а когда покинуть её. Меня это не волнует. Так же, как и ваши итоговые оценки.

У меня тут же отбило любое желание не то что выходить из аудитории – вообще шевелиться. Видимо, не у меня одной, потому что тишина воцарилась почти что идеальная.

– Итак, начнём со строения каналов, которые позволяют энергии источников циркулировать в нашем теле, – начал Райнер. – В пятьсот сорок восьмом году от Явления Прародителей известный учёный клана Лоран…

Я оторвала бумажку и, положив её перед собой, задумчиво уставилась на белый квадратик. Так даже лучше.

Немного подумав, я решительно написала: “Простите меня за вчерашнее”, – и, похлопав соседа спереди по плечу, передала ему записку. Через несколько мгновений она оказалась на первой парте в ожидании, когда преподаватель сделает паузу для ответов на вопросы.

Отчаянно краснея, я склонилась над партой и постаралась сосредоточиться на конспектировании лекции. Райнер рассказывал интересно и понятно, но слушать было тяжело, потому что мысли то и дело возвращались к записке.

– Так, посмотрим, что у нас тут, – выдохнул он, забрав с первой парты небольшую стопку. – Строение линий силы драконов Виригии уникально? Нет, не уникально. Прародители не возникли из ниоткуда, они всего лишь начали населять до того пустующий мир. В том смысле, что в Виригии на тот момент не было сознательных форм жизни. Соответственно, мы идентичны драконам Леви и ещё некоторых других миров, но об этом вы должны знать из курса истории.

Он замолчал, откладывая одну записку, потом взял другую, начал читать:

– Простите… – и запнулся. Отложил в сторону, чем вызвал волну тихих смешков. – Как распознать предел заполненности резерва? Больше, чем вы можете вместить, вобрать не выйдет…

Райнер продолжал ответ, а я быстро начиркала: “Я была неправа, когда ослушалась Вас.”

Вторая записка ушла вперёд и попала в руки преподавателю. Но он и её не стал читать, отложив в сторону. Вместо этого взял следующий вопрос и стал рассказывать про разветвления линий силы.

Текст третьей записки, которую я передала вперёд, был следующим: “Я ошиблась, ослушавшись Вас. Была очень плохой девочкой и заслуживаю наказания.”

В мою сторону он даже не смотрел. Будто специально. Но записку прочёл и отложил.

Никакой реакции! Разозлившись, я крупными буквами написала: “ДАВАЙТЕ ПОЖЕНИМСЯ”, – и передала.

К этому моменту вопросы закончились. Райнер перешёл ко второй части лекции, и моя записка так и осталась лежать на первой парте. Через некоторое время туда передали ещё несколько бумажек с вопросами и, видимо, дракону по имени Стефан было слишком скучно слушать лекцию, потому что он стал перебирать записки.

О нет. Нет, нет, нет! Я закусила палец и снова прижалась к поверхности парты.

Когда послышался шёпот, Райнер резко развернулся и вскинул руку в сторону сидящих за первой партой Стефана и Лили.

– Я предупреждал, – строго сказал он. Лили что-то возмущённо промычала, и наш магистр добавил: – Будете мычать, лишу вас и этой возможности.

Драконица притихла.

Лекция продолжилась, и некоторое время всё было спокойно. Я старательно записывала следом за его голосом, пока пара не подошла к концу. За несколько минут до её окончания Райнер взял с первой парты записки, а я почувствовала, как кровь приливает к лицу.

Великая Праматерь, зачем я только это написала!..

Но не смотреть на него не могла. Ждала, когда он, наконец, увидит мою записку. Узнает ли по почерку? Или по запаху? Поймёт ли, что это от меня или спишет на шутки адептов?

И вот, он берёт в руки одну из записок. Вслух читать даже не пытается. Один короткий взгляд на текст, потом – на меня. И сердце пропустило удар.

Он посмотрел на меня. Впервые с тех пор, как оставил меня прошедшим вечером. И… улыбнулся.

Я была готова заплакать на месте от счастья. Что он там дальше рассказывал, объяснял – всё пролетело мимо моих ушей. Я чувствовала себя закипевшим чайником, пускающим клубы пара, раскалённым до предела, только что не начала свистеть.

Вот что может сделать одна только улыбка.

Перезвон колоколов возвестил об окончании занятия. Все начали собираться, а я помедлила в нерешительности. Наверное, нужно подойти? Что-то сказать? Или сделать?

– Мисс Линаэль, задержитесь ненадолго, – бросил через плечо Райнер, вытирая доску от сделанных мелом записей. – Есть к вам пара вопросов.

Немногие оставшиеся бросали на меня взгляды, и они были не насмешливыми, а, к моему удивлению, сочувствующими. Видимо, у Райнера была особая репутация среди адептов. Впрочем, после того, что он сделал со Стефаном и Лили…

Когда аудитория опустела, я встала и на негнущихся ногах пошла к преподавательскому столу. Райнер в это время отошёл чуть в сторону, к стене, и мыл руки в небольшой раковине. Мои пальцы чуть не до боли сжали тетрадь, прижимая её к груди, словно щит.

Он не торопился. Тщательно вымыл руки. Так же тщательно вытер их чистым полотенцем. С каждой секундой сердце ускорялось всё больше, и мне даже показалось, что от волнения дышать становится тяжелее. Потом он неторопливо подошёл ко мне.

– Мистер Ра… – начала было я, когда оставалась пара последних шагов, но он одним движением сократил между нами расстояние, обхватил ладонью мою голову и прижался ко мне в отчаянном, жёстком поцелуе.

Потом так же резко оторвался от меня. Тяжело дыша, посмотрел мне прямо в глаза – и, развернувшись, пошёл к выходу.

Я не знала, что и думать. Как оценивать? Как понимать этот внезапный порыв?

Но вместо того, чтобы выйти, Райнер закрыл дверь на замок и, вернувшись, снова поймал мои губы своими. Потом подхватил под бёдра и посадил на свой стол.

Я развела ноги, позволяя ему прижаться ко мне, и отложила в сторону тетрадь, чтобы обхватить его крепкую шею. Совсем короткая форменная юбка задралась, обнажив мои бёдра, и ладонь Райнера скользнула по одному из них и сжала ягодицу.

О, как я задыхалась! Словно в страхе упустить момент, упустить поцелуй, который ещё может случиться, целовала дракона, впускала его настойчивый язык и ласкала его своим. Райнер прильнул ко мне бёдрами, и я отчетливо ощущала твёрдую выпуклость, которая буквально вжималась в меня между ног – и моего носа коснулся терпкий запах вожделения.

Пальцами Райнер провёл по моему затылку, зарываясь в волосы, а потом сжал их и, властно удерживая мою голову, чуть приподнял её так, чтобы моя шея оказалась доступна его чувственным губам. Он прошёлся языком по кромке моего уха, скользнул за него, вызвав томительное чувство внутри. Потом с вожделением поцеловал шею и с тихим стоном отстранился.

– Если бы нам не нужно было идти на занятия, взял бы тебя прямо здесь, – жарко проговорил он. – Плохая девочка заслуживает наказания.

От этих слов у меня внутри всё замерло в сладкой тоске. Я была согласна на любое наказание. Согласна позволить ему сделать со мной всё, что он захочет. Лишь бы только продлить момент, когда он рядом.

Райнер выдохнул, чуть закусил губу, а потом прошёл к раковине и стал плескать водой себе в лицо. Моя грудь тяжело вздымалась и опускалась. Тело трепетало, а голова отказывалась верить в то, что только что произошло.

– Ты не злишься на меня? – осторожно спросила я, не торопясь слезть со стола. Вместо этого я откинулась чуть назад и опёрлась рукой о столешницу, закинув ногу на ногу. Мне хотелось, чтобы он видел меня с самой лучшей стороны. Чтобы рассматривал оголившиеся ноги, кромку чулок, чуть покрасневшую грудь, подчёркнутую форменным лифом.

Райнер резко выдохнул и, выключив воду, некоторое время стоял, склонившись над раковиной и опершись руками о её края. Потом медленно повернул голову, взглянув на меня.

О этот строгий взгляд из-под длинных, вразлёт, ресниц. О, эти острые напряжённые скулы. Я буквально таяла, рассматривая его, и не могла понять, что это за чувство внутри не даёт мне покоя.

– Злюсь, – ответил он. – У Саргонов горячая кровь. Мне потребовалась целая ночь, чтобы взять себя в руки и укротить свою злость, не покалечив щенка, который возомнил себя великим магом.

– Прости, – я виновато опустила взгляд. – Я просто… не знаю, что на меня нашло.

Он молча покивал, потом подошёл ко мне и, запрыгнув на столешницу, сел рядом.

– Он положил на тебя глаз из-за твоей невинности, – проговорил дракон, и мои ресницы тут же взметнулись в его сторону. – Для того, чтобы усилить связь с источником – любым, не обязательно тёмным, – можно лишить девственности дракона. Ты ведь знаешь, что в этот момент происходит серьёзный всплеск. Источник насыщается им и как бы извергает часть своей силы наружу. При этом лишившийся девственности дракон до последующего насыщения остаётся совсем без защиты и… в общем, извергнутая в него тьма может свести с ума или чего похуже.

– Мирабелла, – тихо проговорила я. – Они сделали это с ней.

Райнер кивнул.

– Мы уже допросили всю шайку. Все четверо сегодня же пройдут комиссию и будут отчислены. Ректор передаст их всех в руки Саргонов для допроса и выявления возможных других нарушений законов Виригии. Так что тебе нечего бояться. Они тебя не тронут. Если, конечно, не будешь делать глупостей.

Я, кажется, покраснела до самых кончиков ушей – так было стыдно за недавний побег.

– Впредь я буду слушать тебя.

Он улыбнулся и, подцепив пальцем мой подбородок заглянул мне в глаза.

– Бездна меня раздери, я всю ночь думал о том, как ты там без меня.

Я открыла было рот, чтобы рассказать ему о том, что случилось ночью после того, как он оставил меня с Эрикой, но он склонился ко мне и вновь одарил таким поцелуем, от которого можно забыть обо всём на свете.

– Можно мне сегодня остаться у тебя? – прошептала я ему в губы, с трудом уличив для этого момент.

– Нужно, – выдохнул он в ответ. – Иначе уже не ты, а я натворю глупостей.

– Ты и так натворишь глупостей, – улыбнулась я. Райнер отстранился и вопросительно выгнул бровь. Я хихикнула и шёпотом пояснила: – Тебе ведь с адептками нельзя.

– От этого только ещё сильнее хочется, – признался он, поймав мой поцелуй.

Саргоны – драконы стихии огня. Огонь течёт в их жилах, делая своих носителей вспыльчивыми и страстными. И хотя моей стихией был лёд, я тоже не могла найти в себе сил к сопротивлению этому безумному притяжению.

Наконец, он нехотя отстранился, спрыгнул со стола и, обхватив за талию, спустил меня на пол.

– Нам нужно поторопиться, пока не началась следующая пара, – пояснил он, быстро складывая в саквояж свои бумаги.

Я кивнула – и мы вместе направились к выходу. Но у самой двери я вдруг остановилась, вспомнив, что ещё с прошлой ночи мучилась одним вопросом, который совсем вылетел у меня из головы после событий с Эрикой.

– Как ты меня нашёл? – спросила я.

Он замер, глядя на меня неподвижным взглядом. Потом медленным движением отпер дверь. И признался:

– Не знаю. Интуиция. Или запах. Что-то вело меня, но что именно… я, признаться, и сам не понял.

С этими словами он открыл дверь и жестом велел мне выйти из аудитории.

– Спасибо за помощь, профессор Райнер, – произнесла я достаточно громко, чтобы задержавшиеся неподалёку сокурсники услышали. После чего прибавила шаг. Это были Стефан и Лили. Видимо, ждали Райнера, чтобы он вернул им способность говорить.

Пряча улыбку, я поспешила пробежать мимо, чтобы они случайно не почуяли от меня запах моего вожделения.