Читать книгу 12.79.… фантастика - Анна Анакина - Страница 5

Утром за завтраком Олег-Х вкратце рассказал восемнадцатому о посещении старика и решил сходить к антиквару, чтобы кое-что выяснить.

– Вернусь, тогда и объясню, – кивнул он на часы, – хотя я и сам не до конца понял многое, а он, видишь, какой упёртый дедок оказался, не стал всего рассказывать. Конечно, его понять можно, мы же действительно ничего не знаем. И пока мне просто везло, – с грустью произнёс он. – Если, конечно, это можно назвать везеньем. Стоял бы там… – вновь кивнул на часы, – …в приборе, другой век, и куда я тогда бы попал? Даже представить страшно. Сидел бы сейчас передо мной не ты, а какой-нибудь…

– Кто? – слушая с интересом, спросил восемнадцатый.

– А кто его знает, кто? Ладно.

Олег-Х встал из-за стола и направился в коридор, говоря на ходу:

– Надо идти, а ты тут… Я очень прошу, не подходи без меня к прибору.

– Слушай, ты что, за ребёнка меня принимаешь?! – возмутился восемнадцатый и тоже встал из-за стола.

– Нет. Я принимаю тебя за своего двойника и точно знаю, что я бы обязательно полез. Но в этот раз всё же послушайся и лучше почини кран, пока меня не будет, а то Ольга… – осёкся, понимая, что подумал сейчас именно о своей жене. – Твоя Ольга вернётся, а он всё ещё капает.

Восемнадцатый, потерев висок и прищурившись, с неохотой посмотрел в сторону ванной.

– Я ключи возьму, – продолжал говорить Олег-Х, – и сам открою. А ты к дверям вообще не подходи. Тебя нет дома, я – это ты, а ты ушёл. А больше никого нет дома.

Хозяин квартиры молча кивнул. Проводив двойника, он сразу направился в кухню – открыл боковую поверхность часов и внимательно всё рассмотрел.

– Так… ну, это ясно. Это – дни, это – месяцы, – говорил он сам себе, слегка прикасаясь к первым двум столбцам. – А вот интересно, что же означают эти иероглифы? Да, задачка с пятью неизвестными, да ещё звёзды какие-то… Ну, ничего, разберёмся.

Он прикрыл боковую крышку и направился в ванную, но, передумав, вернулся к прибору и вставил ключи.

***

Олег, зайдя в антикварный, не сразу смог поговорить с продавцом. Только дождавшись, когда немногочисленные посетители разойдутся, он обратился к нему:

– Вы помните?.. – Олег запнулся на секунду, но тут же продолжил: – Помните меня? Я несколько дней назад купил у вас… часы. Вы ещё согласились подождать и никому их не продавать, кроме меня.

Антиквар – высокий, статный, седоволосый мужчина лет пятидесяти, давно уже его заметил, но тоже ждал момента, когда можно будет поговорить без свидетелей. И сейчас он, не удивляясь, не пытаясь припомнить, просто ответил:

– Позавчера.

– Что? – Олег немного задумался. – А, ну да… позавчера… – потёр висок. «Действительно, прошло совсем немного времени, а такое ощущение, словно я ушёл из дома давно», – подумал он, а вслух добавил: – Да, позавчера. Я хотел поговорить с вами о них. О часах.

Антиквар, не говоря больше ни слова, подошёл к дверям и, закрыв их на ключ, повесил табличку «УЧЁТ». Вернувшись за прилавок, отодвинул плотную портьеру, отделяющую основной зал для покупателей от небольшой комнатки, видимо, являющейся кабинетом, и пригласил посетителя пройти туда. Олег вошёл и осмотрелся. Сразу по левую сторону от него стоял большой старинный письменный стол под зелёным сукном с креслом, напоминающим трон. Чуть поодаль от стола – ещё пара удобных кресел, стоявших немного наискосок друг друга. И между ними кованый высокий столик на винтовой ножке. Почти всю стену справа занимали стеллажи с различными мелкими антикварными предметами, а за ними в дальнем углу – небольшая тумбочка с сейфом. В стене напротив находилась чуть приоткрытая дверь. Антиквар подошёл и плотно закрыл её, затем жестом предложил Олегу одно из двух кресел возле кованого столика. Дождался, пока Олег удобно расположится, и сел в свободное, закинув ногу на ногу. Посмотрел в глаза посетителю и спокойно, не выражая ни капли удивления, спросил:

– И что вы хотели узнать?

Кашлянув, словно собираясь с мыслями, Олег задал главный вопрос, который и привёл его сюда:

– Расскажите, откуда у вас этот… часы?

Антиквар немного приподнял брови, глубоко вздохнул и спокойно начал свой рассказ:

– В июне сорок первого года… Я тогда жил на Украине, в селе Марьино. Так вот однажды утром ко мне подошел старик.

Рассказывая, антиквар смотрел в пол и говорил, немного прищурившись, словно старался хорошо всё вспомнить. Иногда он бросал взгляд на Олега, но быстро вновь начинал смотреть в пол. Возможно, так ему было легче описывать все детали.

– Я пришёл за водой к колодцу, там и встретил его. Я никогда раньше не видел этого старика и подумал, что, может, он к кому-то приехал в гости. Он попросил меня пройти с ним и помочь. В то время мне было чуть больше десяти лет, и если пожилой человек просил о помощи, я не мог отказать. Поэтому я согласился. Мы пришли к одному старому заброшенному дому. Там давно никто не жил. Я очень удивился, но всё-таки пошёл за ним. Мне стало интересно, кто он, и почему живёт в этом доме? Там было пусто и неуютно.

Антиквар, прервавшись, слегка передёрнул плечами, словно вновь оказался в том месте. Несколько секунд он молчал, потом продолжил:

– Старик подошел к печке. Она почти полностью была разобрана. Я помню, что подумал тогда – кому-то понадобились кирпичи. И даже вспомнил, что живущий через три дома от нас печник постоянно откуда-то привозит на тележке кирпичи. Пока я думал об этом, старик наклонился и что-то там, наверно, нажал. Послышался скрип, и в полу открылся люк. Я не ожидал и, испугавшись, отпрыгнул в сторону. Но он меня успокоил. Сказал, что всё хорошо, это просто он живёт там, внизу. Мы спустились и оказались в большом помещении. Там было много столов, и на них стояли разные приборы. И над каждым столом висели такие абажуры металлические. Я хорошо запомнил, что было очень светло, и тогда я, конечно, не понял, зачем столько столов и приборов. Просто любопытство заставило всё хорошо рассмотреть. Приборы походили на приёмники с антеннами или чем-то ещё, напоминающим зеркала разной формы. И эти зеркала отражали свет и даже слепили глаза. Хотя они и не были гладкими. Одни словно скручивались в спирали, другие будто проваливались в центре. От некоторых приборов отходили тонкие металлические трубки, и они тоже сверкали, отражали свет, как и зеркала…

Рассказывая, антиквар помогал себе руками, изображаю формы тех приборов, что увидел в детстве.

– Уже после, через несколько лет, я понял, это была какая-то лаборатория. И там же в одном углу, наверное, и жил этот старик. Там стояла кровать с ширмой, ещё один большой стол с какими-то документами и ещё поменьше, где он, возможно, и готовил себе кушать, потому что там вроде были кастрюльки. Тот стол меня совсем не заинтересовал, поэтому я плохо помню. До того дня я никогда не был в подобных местах и, конечно, разглядывал с любопытством только приборы. Старик сказал, что у него мало времени, потому что вот-вот начнется война. Я не понял и переспросил, какая война… В моём понятии тогда война была – это с соседскими ребятами. Мы часто играли так, ну, а про настоящую войну я слышал от мамы, когда она ещё была маленькая… Это казалось так давно, что я помню даже рассмеялся над словами старика. А он сказал, что не шутит, и я сам всё скоро узнаю. Он подробно рассказал мне, что нужно сделать, а потом заставил произнести клятву, чтобы я никому не говорил и всё выполнил, как только он уйдёт. Он так смотрел на меня… – покачал антиквар головой. – Мне даже немного страшно стало. А потом он попросил отвернуться. Сказал, чтобы я посчитал до десяти. Когда я повернулся, его уже не было. Я подумал, что он уже ушёл, хотя не слышал шагов. Тогда я решил, он просто пошутил, чтобы меня разыграть, и раз его нет, то можно всё хорошо рассмотреть. Но тут из одного прибора послышался его голос: «Делай, как я сказал, иначе ты погибнешь». Я испугался и хотел сразу убежать, но… я же дал клятву. И опять его голос повторил, чтобы я поторопился, а то погибну. Я подумал, может, это такая игра, и он где-то спрятался и наблюдает за мной. А потом вновь раздался его голос. Он сказал, что осталось мало времени.

Когда он рассказывал мне, что делать, то очень строго наказал, чтобы я успел за пятнадцать минут и ни в коем случае не задерживался даже на секунду. Я тогда плохо разбирался во времени, мог только по нашим настенным ходикам определить, который час, а секунды… – усмехнувшись, он покачал головой. – Минуты и то не всегда правильно называл. Не знаю, выполнил бы я его просьбу, если бы вновь и вновь не раздавался его голос. И каждый раз он звучал всё строже. Я почему-то боялся, что опять услышу его, поэтому стал быстро делать, что он приказал. Вытащил ключи из часов и убрал в ячейки. Потом завернул часы в одеяло и засунул в мешок. И одеяло, и мешок старик тоже положил на стол, чтобы я не забыл, когда говорил, что нужно сделать. Мне ужасно хотелось всё рассмотреть, но голос меня сильно пугал, и я решил, что приду в другой день. Пока я всё делал, то постоянно оглядывался, надеясь увидеть, где старик прячется, а потом подумал, может, он колдун. Стал невидимым, и если я ослушаюсь, он напугает меня ещё сильнее. Схватил мешок с часами и убежал оттуда. Когда я уже был далеко от дома, послышался взрыв. Я обернулся и увидел…

Я никогда раньше не видел, как взрываются дома, да и вообще не видел никаких взрывов. Это было страшно и в тоже время завораживало. И только тогда я поверил, что старик не шутил. И если бы я замешкался, то действительно погиб бы. Отовсюду бежали люди, все были ужасно напуганы, у многих в домах оказались побитыми стёкла. Все кричали и бежали туда, к взрыву, только я один в обратную сторону, домой, но никто и не обращал на меня внимания и на тот мешок, который я тащил, потому что все, абсолютно все были заняты только взрывом. И все были сильно напуганы. Я тогда, конечно, никому ничего не рассказал. Хорошо запомнил слова старика о том, что должен буду молчать. Это секрет, а я же дал клятву. Но, как и приказал старик, я стал уговаривать маму уехать к бабушке на Урал. Я плакал, умолял, говорил, что она сама потом поймёт, почему мы должны уехать, но она всё пыталась выяснить, что случилось, а я не переставал её уговаривать. В конце концов я своего добился. Через день мы уехали. Когда она увидела мешок, то спросила, что это, но я ей сказал, что это секрет и я не могу сказать. Но она должна мне поверить, что я не делаю ничего плохого, и не спрашивать ни о чём. Не знаю, почему, но мама больше не стала задавать мне никаких вопросов. А в поезде мы узнали, что началась война, и тогда мама спросила, откуда я это знал? Я промолчал, а мама больше не стала задавать вопросов и почему-то вообще никогда об этом не спрашивала.

Мне было интересно, как работают эти часы, но старик запретил вставлять ключи до одного дня. И я выполнил его просьбу, но стал интересоваться старинными часами. Это и сделало меня антикваром. Я всегда надеялся, что когда-нибудь мне попадутся подобные, но, увы, они, видимо, единственные.

– Это всё? – спросил Олег.

– Всё, – кивнул антиквар и посмотрел посетителю в глаза. – Остальное вы, наверно, и так знаете.

Олег, немного задумавшись, внимательно глядел на мужчину, многие годы хранившего прибор. В голове крутилось ещё много вопросов, но он решил задать только один:

– А когда старик велел вставить ключи?

– Тридцатого мая сорок пятого года ровно в полночь на пару минут, а если никто не появится, убрать ключи и закопать прибор.

Олегу ужасно хотелось узнать, появился ли старик или ещё кто-то, но, передумав, он спросил, как зовут антиквара и его мать, и попросил точно припомнить день и время, когда встретился со странным стариком. Получив ответ, Олег ушёл, даже забыв попрощаться. Антиквар не окликнул его, только с облегчением выдохнул и остался сидеть в кресле, погрузившись в воспоминания.

Вернувшись к восемнадцатому, Олег сразу направился в кухню и, протянув руку к прибору, присвистнул. Ключи отсутствовали.

– Олег? Ты дома? – позвал он хозяина, но ответа не последовало. Тогда он вышел из кухни и заглянул в зал – никого, потом в спальню, затем подошёл к детской. После первого посещения этой комнаты Олег не заходил сюда. Когда он проходил мимо, каждый раз его сердце с болью сжималось. Зависть или что-то ещё мучило его. У восемнадцатого была дочь, как и у других двойников, а скоро родится ещё один ребёнок, а они с Ольгой волей судьбы оказались лишены такого счастья. Он осторожно приоткрыл дверь. В кресле, держа в руках Потапыча, сидел старик. Ничего не говоря, Олег вошёл в комнату и, ничего не спрашивая, присел на краешек кровати.

Старик ещё немного подержал в руках медведя, потом встал и положил его в кресло.

– Надо же, – чуть кивнув, сказал он, – времена меняются, а игрушки остаются. У меня тоже был похожий медведь и у моего…

Он, кашлянув, тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Олег проследовал за ним. Старик зашёл в кухню и вставил ключи в ячейку под циферблатом.

– Я их специально убрал, чтоб ты не решил сразу же куда-нибудь отправиться.

Потом он сел за стол и как-то по-хозяйски придвинул к себе кружку с чаем.

– Совсем остыл, подогрей-ка мне ещё, – кивнул он в сторону чайника. – Перед возвращением побалуюсь чайком. Вкусный он у вас тут, жаль, нельзя с собой захватить.

Олег, не задавая вопросов, поставил чайник на плиту и присел рядом, ожидая, что старик сам всё расскажет.

– Ну, давай познакомимся, что ли?

Старик слегка привстал и протянул Олегу руку.

– Чую я, что не последний раз видимся. Сергей Моисеевич, – слегка наклонил он голову. – Вообще-то я Самуил, но мои хозяева предпочитают называть меня именно так.

– Ну, я-то не ваш хозяин, Самуил Моисеевич, – улыбнулся Олег, подумав: «И кто же эти хозяева? Не они ли изобретатели этой игрушки?» Свисток чайника заставил его встать и приготовить старику новую порцию индийского чая.

– Да, знатный чаёк, – похвалил тот, отпивая горячий напиток. – Я восемнадцатого специально отослал. Пусть Серёге с машиной поможет, а то тот звонил не переставая. Да и чтобы от безделья еще куда-нибудь отправиться не захотел.

– Он, что?!.. – Олег плавно повёл рукой в сторону часов, пугаясь своей догадке.

– Да, – кивнул старик, отпивая чай. – Прямо мне на голову свалился. Я еле отпрыгнуть успел.

Олег усмехнулся, представив эту картину.

– Ничего смешного, молодой человек, это хорошо, что он ко мне попал. Сначала-то я подумал, что это ты. Да смотрю, он меня не знает. Вернее, знает, но видит впервой. Думаю, может, ты до нашего знакомства в тридцать седьмом ещё появился. Ну, позже. Ан нет. Ты-то меня не видел раньше. Значит, думаю, другой. Ну и спросил. Так и есть. Я его за шкворник да сюда.

– А какой сейчас год у вас?

– Тридцать девятый, а что?

– Я вам рассказать должен, – взволнованно потянулся Олег к Самуилу Моисеевичу.

– Нет, – старик остановил его рукой, выставив вперёд ладонь, и отрицательно замахал головой. – Нет, нет, нет! Ничего не надо, а то путаница начнётся. И так уже… делов наделали.

– Нет, вы не понимаете, это важно. Иначе всё пойдёт не так, – не обращая внимания на нежелание старика слушать, Олег быстро стал говорить: – Вы в сорок первом году будете жить на Украине, село Марьино. Девятнадцатого июня в полдень пойдёте к колодцу, там мальчика встретите – Николку Сидоренко, десяти лет. Вы ему прибор отдадите, чтоб спрятал, и скажете, когда за ним вернетесь, и что надо сделать…

– Постой! – рукой остановил его Самуил Моисеевич. – А зачем это я ему прибор дам? И чего это мне на Украине делать?

– Не знаю, чего, и как вы там окажетесь, но двадцать второго июня война начнётся.

– Война? – прищурился старик. – С германцем?

Олег утвердительно кивнул. Самуил Моисеевич встал из-за стола и, заложив руки за спину, несколько раз прошёлся по кухне от окна к двери и обратно.

– Говорил же я им… – остановившись возле Олега, качая головой, продолжил он. – Да, ты прав. Значит, меня в Марьино запрячут. Приказали собираться. Сказали – перевозят на новое место жительства. Я как раз сборами и занимался, когда этот… – кивнул он в сторону, – …восемнадцатый на меня свалился. Сходил в одно место да ключи во время не успел убрать, а тут он. За мной вот-вот должны прийти, некогда было ему ничего объяснять…

– Прийти?.. – испуганно посмотрел Олег. – Так как же вы? Они придут, а вас нет?

Старик покачал головой.

– Я ж тебе вроде объяснил.

– А… ну… да… – Олег потёр висок. – Конечно. Вернётесь на минутку позже, чем ушли. Вы только хорошо запомните, что я вам сказал.

– Да запомнил уж. А когда вернусь – тебе не важно?

Старик смотрел на Олега, прищурив правый глаз и ухмыляясь.

– Куда вернётесь?

– За ними, – кивнул Самуил Моисеевич на стену с часами. – К Николке этому. Он стал антикваром?

– Да. А как вы догадались?

– Ой, и как вы такие… собирались путешествовать? Восемнадцатый сказал, что ты ушёл к антиквару узнать, откуда у него прибор.

– А… ну да. Конечно. Да, ему надо будет сказать, чтоб в сорок пятом году, тридцатого мая в полночь, на пару минут вставил ключи.

– В сорок пятом? Значит, четыре года война будет? – лукаво посмотрел он на Олега. – Разобьём германца подчистую?

– Ага, – кивнул Олег.

– И правильно, по-другому и быть не может. Ну, ладно, я пойду. А ты прибор спрячь, а то наделаете бед, что и ему, – поднял он указательный палец вверх, – не исправить.

Олег отошёл в сторону, чтоб и его не захватило вихрем. Старик ловко установил нужное время и дату и, махнув на прощанье рукой, исчез.

– Ух, ты! – воскликнул Олег. Перемещаясь, прыгая из одного места в другое, он и представить себе не мог, как это смотрится со стороны. Старик словно растворился в воздухе вопреки ожиданию Олега. Тот почему-то думал, то его должно было втянуть в часы. Подойдя, внимательно посмотрел на циферблат, всё ещё надеясь заметить какие-то изменения после прыжка. Затем, задумавшись, посмотрел на потолок.

– Ему!.. О ком же ты всё время проговариваешься?.. Ну не о Боге же?

Он вытащил ключи и вставил их в ячейки под циферблатом, потом подумал, вынул и положил себе в карман. Похлопал по нему рукой и, выходя из кухни, добавил:

– Так надёжней будет.

Потом резко вернулся и, открыв боковую панель, внимательно посмотрел на дату, в какой день отправился старик и постарался запомнить. Поменял день на сегодняшний и прикрыл панель. Выдохнул с облегчением и вышел из кухни, мысленно ругая восемнадцатого.