Читать книгу Я забуду тебя. Не прощу - Анна Апрельская - Страница 3

После работы я забрала Ксению из детского сада, и мы поехали домой. Всю дорогу малышка рассказывала о том, во что они играли с Максимом, что делали на занятиях.

– Мама Марина, представляешь, Максим читает уже намного лучше меня. Я хочу научиться читать так же хорошо, как он, – щебетала девочка на заднем сиденье.

– Я рада это слышать, Ксюша, – улыбнулась я племяннице, посмотрев на нее в зеркало заднего вида.

– Жаль, что ты приехала за мной поздно. Мы с Максом хотели познакомить тебя с его папой, – неожиданно выдала кроха.

Хорошо, что я уже припарковалась у нашего дома, а то от такого известия мне как-то не по себе. Не хочу видеть Чернова. А уж знакомиться с ним повторно и тем более.

У подъезда нас ждала знакомая троица: два специалиста по опеке и наш местный участковый. На меня и так косятся соседи из-за частых визитов, а тут еще выстроились под самыми окнами. Специально это сделали, что ли?

– Сколько можно вас ждать, Марина Николаевна? – недовольно встретила меня главная воительница опеки, Евгения Павловна Оскольская.

– Я с работы, забрала Ксюшу, мы заехали в магазин и только после этого направились домой, – попыталась объяснить я, но меня никто не слушал.

– Вы обязаны были приготовить девочке ужин, сделать уборку в квартире, а не сидеть на работе, – грозно произнесла вторая дама, Полина Васильевна Смирская. Мы уже столько раз встречались, что я выучила их имена и фамилии.

– Вы предлагаете мне раньше уходить с работы? – просто уточнила я.

– Если это в интересах ребенка, то да, – фыркнула Евгения Павловна.

Я с трудом заставила себя промолчать и не спросить: “А жить на что мы будем, если у меня будет неполный рабочий день?”

Мы поднялись по лестнице на третий этаж, Полине Васильевне, кажется, не понравилась эта вынужденная гимнастика.

– Какой спертый воздух, – выдала она, когда мы зашли в квартиру.

Конечно, спертый воздух. Как же иначе? Целый день окна были закрыты.

Я в который раз заставила себя успокоиться – не могу позволить себе спорить с органами опеки.

Я помогла Ксюше снять обувь и куртку, помыть ручки и оставила ее в окружении игрушек. Только после этого я вернулась к незваным гостям, которые чувствовали себя как дома, расхаживая в обуви по квартире.

– У вас, как всегда, грязно, – укоризненно сказала Евгения Павловна, проведя пальцем по деревянной поверхности книжной полке и оставляя еле заметный след.

– Не поверите, но пыль я вытирала вчера, – спокойно ответила я на провокацию.

– Не поверим, – покачала головой Полина Васильевна. – Вот и нужно было посвятить день уборке, а не мнимой работе.

– Почему мнимой? – не поняла я.

– Нам стало известно, что в клинику доктора Калинина вы попали по протекции своего любовника. Так что не придумывайте. Какой уж вы специалист? – окинула меня женщина уничижительным взглядом.

– Очень интересно, я и не знала, что у меня вообще есть любовник, – печально рассмеялась я.

– Ну да, вы же сами купили квартиру и иномарку, на которой подъехали к дому? Как же, – с пренебрежением проговорила Смирская. – Любовник и купил, не так ли?

– Квартиру действительно купил мне отец, а машину я сама приобрела в кредит, недавно его выплатила, – почему-то оправдывалась я.

– И это ложь, зачем говорите неправду? Мы же все знаем. Ваш отец умер пятнадцать лет назад, так и не удосужившись удочерить вас, – переврала информацию Оскольская.

– Пятнадцать лет назад умер мой отчим, отец же жив, – хотела я что-то еще объяснить, но меня прервала Полина Васильевна:

– Ладно, это не важно. Показывайте, какую одежду купили девочке за это время, – приказала она не терпящим возражения тоном.

– Одежду? Но вы же были неделю назад. Пока я ничего нового не купила Ксюше. Но скоро нам нужен будет зимний гардероб, малышка из старого выросла.

Но и в этот раз меня не услышали.

– Вам же выплачиваются дополнительные деньги от мэрии Москвы. Почему вы не купите девочке более качественную одежду, а не из секонд-хенда? – теперь на меня напирала Евгения Павловна. – Эти платья и футболки только выбросить. Неужели вам самой не стыдно приводить девочку в такой одежде в детский сад?

Что? Это уже перебор. Да как они вообще могут такое говорить?

Нет. Нельзя срываться. Нужно успокоиться.

Вдох-выдох… Вдох-выдох…

– Одежду для Ксении я покупаю в детском мире, – почти ровным голосом сказала я, но мне явно не поверили. Обе визитерши синхронно поджали губы и с презрением посмотрели на меня.

– Мама Марина, а что у нас на ужин? – возникла в проеме комнаты Ксюня.

– Сейчас пожарю котлеты и отварю гречку. Будешь? – спросила я, на мгновение забыв о гостях.

– Вы собираетесь жарить котлеты? Еще и полуфабрикаты, наверное? – опять начала свою песню Смирская. – Детям нужно готовить на пару. У вас есть пароварка?

– Пароварка? – озадаченно посмотрела я на женщину, та почувствовала мою слабину и начала дальше читать мне нотации:

– Жареное вредно для желудка. Детям нужна здоровая пища, никаких углеводов и… – она все говорила и говорила, пока ее не прервала коллега:

– А почему у вас ребенок до сих пор не накормленный? – гневно поинтересовалась Оскольская.

Я посмотрела на нее как на умалишенную. А ничего, что это по их вине я не могу приготовить ужин?

Нужно успокоиться. Нельзя говорить все то, что я сейчас думаю.

Вдох-выдох… Вдох-выдох…

На этот раз меня спас участковый инспектор.

– Время, отведенное для визита, завершилось, – устало отметил лейтенант Тимуров. – Пора дать возможность Марине Николаевне приготовить ужин для Ксении.

– Но мы еще не все проверили, – запротестовали в голос женщины.

– Значит, проверите в следующий раз. Вы и так посещаете эту семью чаще, чем нужно, – спокойно произнес инспектор, жестом приглашая работниц опеки на выход.

– Мы еще вернемся, – недовольно выдала Полина Васильевна, выходя из квартиры.

***

Поздно вечером, уложив спать Ксюшу, я позвонила отцу.

– Привет, папа, как у тебя дела? – начала я издалека.

– Нормально, Мариша. Работаю. Егор заведовать хирургией предлагает, но я думаю. Не уверен, что мне нужна эта бумажная морока, – хмыкнул родитель и перевел разговор: – У вас как дела с Ксюшей? Почему в гости не приезжаете?

– Постараемся в выходные выбраться к вам, – сказала я в надежде, что у меня получится исполнить обещание. Нравилось мне приезжать в загородный дом отца. – Как Галина Леонидовна?

Галина Леонидовна – доктор нашей клиники, врач-окулист. Они с папой были знакомы больше десяти лет, а четыре года назад внезапно для всех, кроме меня, поженились.

Я была искренне рада за них. Папа после разлуки с моей мамой долго не женился, ходил бобылем, как он сам говорит. И лишь после маминой смерти решился “создать ячейку общества”.

Сейчас, глядя на папу, я не понимала, почему мама так категорически была настроена против него. Не верила я, что отец просто так не женился, кажется, он по-настоящему любил мою маму.

– Хорошо все у Гали, в гости вас ждет. Хоть ты нас внучкой порадовала, ее-то мальчишки и не думают о создании семьи, – пожурил папа пасынков. – Мариш, ты что звонишь? Что-то случилось? Ксюша в порядке?

– Папа, мне нужна помощь. Нас с Ксю донимают работницы опеки, сил больше нет терпеть их еженедельные визиты, – пожаловалась я, и на душе стало легче.

Я была уверена: папа обязательно найдет выход из этой ситуации.

– Ох, дочь… – тяжело вздохнул родитель в трубку. – Вся в мать. Спасибо, что о проблеме рассказала не через пятнадцать лет, как твоя мать о твоем рождении.

– Пап, ну ты же знаешь, маму было не переубедить. Она вбила себе в голову, что ты заберешь меня у нее, поэтому и молчала.

– Да женился бы я на Маргарите. Тут без вариантов. Любил я ее, дуру своенравную, – устало произнес отец.

– Тогда бы не было Яны и, как следствие, Ксюши, – вставила я свои пять копеек.

– Не факт, просто отцом Яны был бы я, а не второй муж Риты. Ладно, не будем о прошлом, давай о сегодняшних проблемах. Вопрос с опекой я решу. Есть у меня там знакомства. Ты мне имена и фамилии своих частых визитерш скинь. Мы найдем на них управу. Скорее всего, это сводный брат Эдуарда решил подсуетиться. Ему не так Ксюня нужна, как ее наследство.

– Я тоже думала об этом. Но доказательств у нас нет.

– Найдем. Сейчас позвоню Юре Калинину, пусть его ребята поищут правду в этом деле.

– Спасибо, папа, – с облегчением выдохнула я.

– Да что уж там. Ты, Мариша, больше не скрывай от меня ничего. Помни, я всегда помогу, пациентов и просто нужных знакомых у меня много, – заверил меня отец. – А тебе бы в идеале удочерение оформить. С опекой тебя так и будут донимать.

– Я это понимаю, папа. Но я же не замужем.

– Ну да, хорошего мужа найти непросто. Кстати, я слышал, ты встречаешься с Васиновым. Надеюсь, ты не собиралась за него замуж ради удочерения Ксюши?

– Папа… – протянула я.

– Что – папа? Я уже почти тридцать лет как папа, – запнулся он на полуфразе. – Хотя о собственной дочери я узнал, когда тебе было пятнадцать. Кому скажи – не поверят. Позор на мою седую голову.

– Папуль, ну перестань, не говори так. А то я подумаю, что для тебя позор, – невесело хмыкнула я.

– Ты лучшее, что случилось в моей жизни, дочь, – тихо произнес папа, сделал небольшую паузу и опять начал допрос с пристрастием: – Так что там с Васиновым?

– Да ничего уже, расстались мы. По крайней мере, я думаю именно так.

– Интересное определение. Ну ладно, я присмотрю за твоим бывшим, от него можно ждать чего угодно. Кстати, ты не думала обнародовать наше родство? Если честно, то я бы хотел открыто гордиться успехами единственной дочери, а не втихаря с Егором за рюмкой коньяка.

– Надо это было делать сразу. Прости меня, наверное, это мамины гены не дают мне спокойно жить. И почему я при удочерении не согласилась на твою фамилию?

– Надо было, Марина. Но ты встала в позу: “Не хочу, чтобы все думали, что я попала в клинику по твоей протекции”. Глупости одни тогда были у тебя в голове.

– Согласна, – тяжело вздохнула я.

– Ладно, спокойной ночи, родная. Все решим. Завтра зайди ко мне в отделение, поговорим. И ждем вас в выходные у себя.

– Хорошо, папуль. Спасибо тебе за все, – с грустной улыбкой сказала я и отключила вызов.

Конечно, я тогда обидела папу, когда отказалась от его фамилии, но я думала, что поступаю правильно. Сколько ошибок мы наделали с мамой.

Она скрывала от отца мое рождение, от меня – его имя. Пока я случайно не нашла их переписку. Тогда меня поддержала Яна, она заставляла поехать к отцу.

– Марина, у тебя есть папа, разве это не подарок судьбы? Ты просто обязана увидеться с ним. Я такой возможности уже лишена, – твердила мне сестра, смахивая слезы при воспоминании о погибшем родителе.

Я послушала ее. Поехала к папе и гордо заявила, что я его дочь, передавая свое свидетельство о рождении и его письмо к маме. У отца был шок, ведь он впервые увидел дочь. Не маленькую кроху, а пятнадцатилетнего подростка с ярко-розовыми волосами.

Мама была на меня сильно зла, она еще не пришла в себя после смерти моего отчима, а тут я с таким фортелем.

Но все же я тогда поступила правильно. После папа хорошо помогал мне. И дело даже не в финансах, которыми он меня поддерживал. А в чувстве защищенности. С того момента я поняла: в моей жизни есть отец. Он помог советами при поступлении в медицинский университет. Поддержал меня, когда мне это понадобилась больше всего. После разлуки с Алексеем именно папа вытащил меня из той трясины, куда я попала. Страшно подумать, что бы со мной было, если бы не отец.