Читать книгу Fantonum Koluchar 2 - Anna Bordin - Страница 2

Взрослея, я начинаю видеть себя не такой,

какой хотела быть в детстве.

Многие черты характера меняются,

исходя из полученного опыта.

Утро.... Каждое утро я просыпаюсь и иду на работу. Работа.... Ненавижу свою работу… Сначала я думала, что это на пару месяцев, но вот прошло уже полтора года. Единственное, что меня радует, – скоро отпуск. Работаю я посменно. Каждый день одно и то же, меняются только лица посетителей кафе, в котором я работаю кассиром. Мне двадцать семь, а я не могу найти свое призвание в жизни.

В детстве я играла на скрипке, ходила в художественную школу, лучше всех в классе писала сочинения, любила танцевать, пусть сейчас в это сложно поверить, но это так! Черт побери, я занималась борьбой и даже лепила различные фигурки из глины. И что в итоге? А в итоге я так и не смогла найти свое призвание в жизни. Ни один из этих навыков не повлиял на мое будущее, не пригодился на практике – только умение считать, складывать и вычитать. Ах да, еще нелюбовь к общению.

Я часто задумываюсь, где я свернула не туда и когда упустила свой шанс? Я хорошо училась в институте, но до управленца еще не доросла. А если я и хочу быть управленцем, то в какой сфере? Опять не знаю. Сколько я ни прихожу мыслями в этот коридор, все время упираюсь в пустоту, никуда дальше он меня не приводит. Я в карьерном тупике. Нет сил и вдохновения что-то начинать заново. Нужен какой-то толчок, но его пока нет.

Я хороший мечтатель. Всё, что связанно с мечтами, – это про меня! Я часто выпадаю из реальности, читая книги, проходя различные игры, даже стоя за кассой на работе я могу полностью погрузиться в мир своих фантазий и пропустить мимо ушей возглас посетителя или комментарий начальства – в такие моменты они меня волнуют меньше всего. А по-настоящему меня увлекает только то, что как раз в то же самое мгновение в моей голове существует отдельная реальность, где важны доброта, понимание, любовь и все то, чего мне так не хватает наяву.

Я слишком разочарована в людях и их намерениях. Прошло несколько месяцев с тех пор, как я поняла, что перестала верить в разумность людей и их доброту. Я и раньше это замечала, но многое терпела, а за последние месяцы терпение иссякло. Я больше не готова давать человечеству никаких шансов. Нет, я не собираюсь творить злые дела или ругаться. Просто теперь я стараюсь держаться подальше от незнакомых и уж тем более от знакомых, за которыми я отмечала язвительность и насмешки.

– Лиза… Лиза, твоя работа заключается в том, чтобы обслуживать клиентов, а не игнорировать их! – голос Эндрю пронзает и звенит в ушах, будто огромной кастрюлей дали по голове.

Эндрю администратор того самого кафе, в котором я работаю. Вообще Эндрю не очень приятный человек. Воображает себя значимым, считает, что он действительно важное звено во всей этой связке подхалимов и бескультурных плебеев. Так сложилось, что в моем городе процветают только магазины и кафе, торговые центры, брокерские канторы, банки, а также мошеннические организации. Те, у кого есть продажная жилка или талант хитрости, процветают гораздо лучше, чем люди культуры или науки. И Эндрю как раз из разряда людей не самых искренних, но хорошо знающих как подыграть клиенту, начальству и всем тем, от кого он хоть капельку зависит.

Услышав его пронзительный голос, я беру у клиента деньги, быстро отдаю ему сдачу, а затем желаю всего доброго. В этот момент я осознаю, что у меня давно не было такого дня, когда бы я осознавала, что счастлива здесь и сейчас.

Как хочется поехать куда-нибудь далеко, прокатиться на лошади по пенному берегу моря, встретить рассвет возле костра с прекрасным мужчиной. С мужчиной, с которым тебе хорошо, который ценит тебя и с которым так легко быть собой. Прикоснуться губами к его шее и почувствовать легкий аромат парфюма, такой таинственный, индивидуальный, врезающийся в память на всю жизнь. Слиться с ним в поцелуе, зарываясь ногами в песок, и думать только о том, как хорошо здесь и сейчас, как хочется, чтобы это не заканчивалось.

От этих мыслей меня отвлекает очередной клиент. Возмущается, что я медленно все делаю. Надоело! Надоела эта работа и этот… Эндрю! Фу… Ну сколько можно это терпеть, я устала, я хочу в отпуск. Каждый раз я надеюсь, что после отпуска больше не выйду на эту работу, не увижу этого ужасного администратора. Но куда же я уйду? Моя подруга Анна, она же соседка по квартире, говорит, что я загоняю себя в рамки и не пользуюсь шансами, которые мне выпадают по жизни, даже малейшими. Когда я ее спросила, про какие шансы она говорит, она тут же замолчала.

Мне давно уже стоит отвлечься от этого всего. Я устала каждый день повторять одно и то же. Это как конвейер. Надоела эта цикличность. С утра я иду на работу, а после десяти вечера – домой, вернее на съёмную квартиру. До дома мне идти недолго – двадцать минут, и я на месте. Двадцать минут от дома до работы и обратно – в итоге каждый день у меня есть сорок минут на мечтания и погружение в собственные мысли.

Вечером я готовлю, убираюсь – все домашние хлопоты на мне, потому что Анна работает по ночам, а днем ходит в институт. В этом есть какая-то ирония: она ходит в институт, в котором получает второе высшее образование в сфере психологии, а работает по ночам в стриптиз-клубе барменшей. На первом образовании настояли её родители, хотя ей совсем не хотелось быть юристом. Видимо, поэтому она сейчас барменша. Да, действительно иронично. А вот второе образование она получает по собственному выбору.

В нашем городе многие люди не могут найти свое призвание, поэтому тут все унылые и потерянные. Мы все как будто не понимаем, что делаем и зачем. Просто ходим зарабатывать деньги. Велеск, хоть и большой город, кипящий жизнью, но несчастных и замученных людей я вижу здесь чаще, чем тех, кто с радостью занимается любимым делом и наслаждаются жизнью. Меня не покидает мысль, что есть города для счастья и хорошего настроения, а есть города для работы, где люди оказываются в надежде скопить денег и найти себя, если повезет.

Я по-прежнему на работе. Еще немного, и можно собираться домой, когда уйдут эти два столика. В нашем графике рабочий день прописан до десяти вечера, но выгонять посетителей мы не имеем права, то есть должны сидеть до последнего, пока те не уйдут. Смотрю на гостей, а в голове крутится только одна фраза: «Давайте собирайтесь уже, у меня еще куча дел». Сегодня я хочу успеть позаниматься, ведь завтра у меня первое занятие на курсах латинского языка. Пора уже разнообразить свою жизнь, узнать что-то новое. Мне хочется развиваться, иначе я чувствую, что загибаюсь.

Девять минут одиннадцатого. «Сколько можно сидеть, когда в вас проснется совесть?» На табличке у входа же написано, что мы работаем до десяти. А самое ужасное, что Эндрю даже не собирается к ним подойти и предупредить, что мы закрываемся. Кафе теперь работает только на выход.

Шестнадцать минут. Моё терпение на пределе. Наконец-то столик номер шесть начал собираться и попросил счет. Следом за столиком номер шесть попросил счёт столик номер шестнадцать. Наконец-то. Совсем скоро я смогу посвятить время себе и своим мыслям. Официант несет счет, оба столика расплачиваются и уходят.

Я пересчитываю кассу. Немного волнения – касса не сходится, что же такое? Как бы далеко ни были мои мысли, когда я беру в руки деньги, я предельно внимательна. В зале ещё убираются официанты, Эндрю руководит процессом, а я сижу на рабочем месте и не могу свести свою кассу. О нет, где же я могла ошибиться? Эндрю подходит ко мне и спрашивает, все ли в порядке. Я отвечаю, что все хорошо, но мне потребуется немного времени. Он уходит. Я собираю мысли в кучу, пересчитываю всё ещё раз и… наконец-то сходится.

Я иду домой. У меня звонит телефон. Это Ден, парень Анны, он говорит, что едет в сторону нашего дома и может меня подбросить. Мне эта мысль не очень нравится, потому что я хотела побыть наедине с собой и поразмыслить насчёт своего будущего, но Ден настаивает. Хочет обсудить что-то важное. Я соглашаюсь.

Ден сильно переживает, он хочет что-то сказать, но ходит вокруг да около. Я уважаю его, но сегодня не тот день, чтобы водить меня за нос. Когда я вывожу его на откровенный разговор, он сознается. А я и не подозревала о том, что именно он хочет до меня донести. Конечно, его намерения были очевидны, но все же слышать такое всегда неожиданно.

Ден хочет сделать Анне предложение! И решил посоветоваться со мной, как это лучше организовать. Я в таких мероприятиях не сильна, но даю ему пару идей. Завтра ему нужна будет моя помощь. Я соглашаюсь, ведь завтра у меня выходной, но только до шести, потом курсы иностранных языков. Ден попросил меня помочь накрыть на стол, так как готовка – не самая сильная его сторона. Еще мне нужно будет забрать цветы, которые Ден уже заказал. Конечно же, я согласилась. Я очень рада за них! Мы с Анной уже давно ждали, когда же это произойдет.

Когда я пришла домой, Анны уже не было. Я села за компьютер, включила любимый сериал и снова начала мечтать. Я представляла, как Ден будет делать предложение. Только не Анне, а мне. Да и не Дена вовсе я представляла… Да, день сегодня был тяжелый. Но я предвкушала, как через два дня у меня начнется отпуск, и я смогу все время посвятить изучению латинского языка.

Сериал стал совсем не интересен уже на третьем сезоне. Это тот случай, когда первые два сезона захватывают, а остальное ты просто досматриваешь, потому что не хочется бросать его на половине. На часах уже второй час ночи, чай выпит, глаза слипаются, тело под одеялом совсем расслабилось, а сознание улетает в небытие.

Меня разбудил телефонный звонок. На часах еще нет и семи. Звонок от моей тёти Дины. Без повода в такую рань родственники мне не звонят, особенно в выходной. Что-то случилось. Я беру трубку. На том конце слышен плач. Меня охватывает тревога. Тётя Дина говорит, что умерла моя бабушка. Я тоже заплакала. Слезы неустанно катятся по моим щекам, в горле застыл ком горечи, который делает теперь моё дыхание болезненным. Я пообещала, что сегодня же куплю билет и прилечу.

Мне тяжело прийти в себя. Конечно, ни о каком сне уже не может идти и речи. Мне нужно выпить кофе, чтобы немного взбодриться. Пока закипает чайник, я включаю компьютер, чтобы купить билет. В голове не укладывается… Безусловно, я должна быть на похоронах.

Бабушка всегда помогала и поддерживала меня. Когда я переезжала в другой город, именно она верила в меня больше всех, беспокоилась, давала советы о жизни в чужом городе.

Я позвонила папе. Он не плакал, но в его голосе чувствовалась страшная горечь. Мне хотелось, чтобы он выплеснул эмоции, может быть, заплакал – в таких случаях мужчины тоже должны позволить себе эту слабость. Папа сказал, что они уже начали подготовку к похоронам.

Я искала билет, но на сегодня и на завтра вариантов уже не осталось, ближайший только на послезавтра. Утренний билет на поезд – поездка составит шесть часов, доберусь я как раз к похоронам.

В девять утра я позвонила преподавательнице по латинскому языку и предупредила, что не смогу прийти. Настроение было паршивым, поэтому на подготовку помолвки Анны сил не было, но нужно было помочь Дену. Мы созвонились с ним и договорились встретиться в полдень, когда Анна уйдёт на учёбу.

Когда Анна встала, она сразу же затеяла уборку на кухне. Я рассказала ей про бабушку, и на меня нахлынули воспоминания. Слезы застилали глаза. Подруга успокаивала меня, хотела пропустить учёбу, чтобы побыть со мной, но я отговорила её от этой мысли. Мы допили кофе. Время пролетело незаметно, и Анна побежала на учёбу.

Пока я стояла у супермаркета и ждала Дена, мне позвонила мама. Она сказала, что прощание с бабушкой будет послезавтра в час дня, – успею ли я? Мой поезд отправляется в пятнадцать минут шестого утра, значит, где-то в полдень я должна быть на месте.

После покупок Ден поехал по делам, а я отправилась за букетом для Анны. На улице было ветренно, хорошо, что я надела любимые сапоги на плоской подошве, хотя куртка была легковата для такой погоды. Я проехала две остановки и вышла. У меня закружилась голова, и я остановилась, чтобы передохнуть. Усилившийся ветер бил мокрыми каплями по лицу. Подумалось, может это ветер перемен? Только вот каких, хороших или плохих? Судя по тому, как начались мои выходные, плавно переходящие в отпуск… Ничего хорошего ждать не приходится.

Я зашла за букетом. Это были любимые цветы Анны – орхидеи. И вправду самый красивый букет. В магазине я была не одна. Маленький мальчик оживленно рассказывал папе свой удивительный сон, пока тот выбирал букет.

Вдруг в моей памяти тоже проскользнула часть сна, который я сегодня видела, но все было как-то мутно. Я смогла вспомнить только большой дом с колоннами и пугающую лестницу – массивную, но заброшенную. Продавщица заметила, что я бледна, она предложила мне присесть и выпить чаю. Я действительно плохо себя чувствую, но времени на чай у меня нет. Я поспешила домой к Дену. До предложения оставалось три часа.

Когда я приехала к Дену, он был взволнован, переживал, что мы не успеем. Я успокоила его, сказав, что в четыре руки мы справимся быстрее. Кольцо, которое он купил для Анны, было самым красивым в мире. Моё чувство восторга и радости перебивали чувства горечи из-за бабушки. Вскоре мы стали готовить праздничный обед, после которого ребят ожидала праздничная прогулка по романтичным крышам города и фотосессия. Мы отправили мясные медальоны в духовку. Пока я взбивала белки для пирожных «Безе», Ден мыл фрукты и рассказывал о том, что ему сегодня снилось.

– Это был очень странный сон. Мы втроем – я, Ден и Анна – прогуливаемся по парку. На улице пасмурно, вот-вот начнется дождь. Мы подходим к красивому действующему фонтану, на котором с четырёх сторон виднеются буквы четырёх частей света, но только вместо юга написано что-то другое, совершенно непонятное. Я дотрагиваюсь до знака, где должен быть юг, чтобы убрать грязь и понять, что же там написано, а в это время громко начинает лаять собака, да так сильно, что ноги сами несут нас прочь. Мы залезли на большую детскую горку, оглядываемся назад, а собак нет, смотрим на фонтан, а он не действует, да и больше напоминает давно заброшенный. А сон был таким цветным, таким ярким, до того момента как всё стало запустелым. Тогда сразу все краски потускнели, и всё вокруг стало мрачным.

Пока он рассказывал, я вспомнила детали собственного сновидения и вдруг поняла, что тот дом из своего сна я уже где-то видела. Вот только где? Наяву или во сне?

– Я помню, что потом упал с этой горки, и пока летел, проснулся. Я всегда просыпаюсь, когда падаю, – добавил он.

– Мне кажется, все просыпаются, когда падают во сне, – сказала я.

– А ты когда-нибудь замечала, какие сны тебе снятся цветные или черно-белые? – спросил Ден.

Я никогда не задумывалась об этом, но ответила ему, что мне кажется, что цветные. Тогда он спросил:

– А музыку во сне слышишь или она просто возникает у тебя с утра в голове?

Такими вопросами я до сих пор не задавалась, но он заставил меня задуматься: а действительно, откуда берутся сны и что происходит в это время в нашей голове?

– А мне сегодня снился дом и большая лестница, а потом меня разбудили… – продолжила я разговор и затихла в печали.

– Лиза, я очень соболезную тебе… После похорон тебе обязательно нужно развеяться. Поезжай куда-нибудь, отдохни, – ответил Ден. В ответ я кивнула и расплакалась.

О своих новых планах я подумаю завтра, а сейчас… мясные медальоны уже готовы и пора отправлять «Безе» в духовку. В мыслях я хотела скорее сорваться к родственникам и поговорить с кем-то из родных, из той моей жизни, в которой была моя бабушка.

В этот момент привезли тарелку, сделанную на заказ для Дена. Я смогла немного отвлечься, ведь то, что я увидела, восхитило меня. Ден заказал прозрачную тарелку, на дне которой были видны настоящие цветы и красовалась надпись «Выходи за меня замуж». Я улыбнулась, и мне стало немного жаль, что я не увижу реакции Анны, когда она доест свои любимые пирожные "Безе" и заметит эту надпись.

Мы накрыли на стол, и я стала собираться. Анна уже ехала на свидание, а мне нужно было уезжать. Я подбодрила Дена, сказав, что не сомневаюсь в ее согласии, ведь они созданы друг для друга.

Пока дороге домой я думала над тем вопросом, который мне задал Ден: какие сны мне снятся, цветные или нет? Надо будет как-нибудь обратить на это внимание, помнить бы еще их.

Добравшись до дома, я позвонила тете Дине. Она сказала, что убирается в доме у бабушки. Как же мне хотелось тоже сейчас оказаться там, трогать ее вещи, чувствовать запах, который всегда стоял в ее доме – аромат жасмина и груш. Удивительно, но самые точные воспоминания возникают перед глазами, когда чувствуешь знакомые запахи. В такие моменты кажется, что можешь переместиться во времени и в пространстве, почувствовать рядом людей, которые были рядом тогда.

Как хорошо было там, в детстве, когда все были рядом, когда музыка звучала из соседней комнаты, пока все гости собирались за столом, а мы с кузиной таскали булочки с кухни. На бабушкин день рождения собирались все родственники, с некоторыми из них мы встречались раз в году, именно в этот день. Кого-то уже нет с нами, а с кем-то мы уже так далеки, что совсем не о чем поговорить.

Дома я никак не могла найти себе места: то за компьютер сяду, то к окну подойду, то лежу на кровати и плачу в подушку. Снова и снова смотрю билеты, чтобы помчаться туда прямо сейчас, но всё раскуплено. Попутные машины мне тоже не удавалось найти.

Анна присылает фото обручального кольца и пишет, что согласилась. На моем лице промелькнула улыбка. По-другому и не может быть, когда два человека любят и дополняют друг друга.

День был полон разных эмоций, но сейчас осталось только чувство опустошенности. Я ушла в сон.

На следующий день я не знала, как мне поторопить время. Собирала вещи, звонила родственникам, убирала свою комнату и просто ждала ночи, чтобы отправиться на вокзал. Ехать на поезде шесть часов до Этандема и полтора часа добираться на автобусе до маленького городка, где жила бабушка.

В пять пятнадцать утра мой поезд отправился в Этандем. Всю дорогу я слушала музыку, читала и мечтала о том, что когда-нибудь буду не так одинока, что я здесь не просто так и могу что-то изменить в своей жизни. Для чего я здесь? Явно не для того, чтобы всю жизнь сидеть за кассой и слушать ворчание Эндрю…

Приехав в Этандем, я не стала ждать автобус. Села в такси и сразу же направилась к дому бабушки. Бабушка жила не в самом Этандеме, а в ста километрах от него. На такси дорога составила чуть больше часа. Добравшись, я увидела много людей возле её дома, где должно было состояться прощание. Душа ее уже была не в этом теле, но чувствовалось ее присутствие рядом. Как только я увидела бабушку, лежащую бездыханно, мои ноги подкосились, все внутри сжалось, я облокотилась на стену, мне казалось, ничего хорошего уже быть не может. Ушла целая эпоха, она останется только на фотографиях, редких видео и в моей памяти, которая постепенно будет стираться, как старая пленка.

Ко мне подошла мама. Мы обнялись. Она была вся в слезах, как и я. Папа слез не показывал, но весь его вид был полон скорби. Он будто из последних сказал: «Привет, я рад, что ты с нами». Ну конечно, я не могла по-другому, я должна с ней попрощаться.

Она лежала, как фарфоровая кукла, лицо ее будто не знало морщин. Она казалась мне родной, но в то же время я её совсем не знала. Передо мной была моя родная и любимая бабушка и в то же время это была женщина, жизнью которой я так мало интересовалась. Я не знала её настоящих чувств в последние годы жизни, никогда не задумывалась, какая она была в молодости, не вникала в мучавшие её переживания и даже не знала, боялась ли бабушка чего-нибудь. И вот её не стало, а я так и не могу собрать воедино всё то, что сейчас хотела бы ей сказать. Я хочу знать о тебе всё, слышишь, всё, не оставляй меня здесь и сейчас! Как же я тебя отпущу туда, одну? А вдруг тебе будет скучно, а вдруг тебе будет страшно, а может быть, тебе там будет плохо?

У меня началась истерика, которую я не могла контролировать. Тётя отвела меня в комнату и сказала, что на кладбище мне лучше не ехать. Наверное, я могла себя остановить, понимая, что ничего уже не изменить и остаётся только смириться, но это была бы не я. Поэтому я продолжала захлебываться слезами в комнате. Когда зашёл папа, я сказала, что наверно, мне лучше будет остаться дома, не уверена, что выдержу еще раз этот её вид и свои мысли рядом с ней в гробу.

Все уехали. Я осталась наедине с этим горем, которое постепенно захватывало все мои внутренности, словно спрут. В потерянном состоянии я стала ходить по комнате, пытаясь отвлечь себя мелкими деталями. О нет, я боюсь теперь запомнить ее такой навсегда. Только не это, я опять представляю ее лицо безмятежное, спокойное, в глубоком сне, слезы снова падают на моё платье.

Я спустилась вниз, чтобы попить воды. Вокруг висят фотографии пятидесяти, семидесяти и даже столетней давности. Как много загадок таится в них, как много истории и чьих-то жизней. Я всматриваюсь в них и без труда отыскиваю на них бабушку, даже дедушку, которого с нами давно нет, я нахожу всегда рядом с ней. Я вдумываюсь и представляю историю каждой фотографии. На большинстве фотографий изображены незнакомые мне люди. Это ее жизнь до того, как я её узнала. Захлебываясь слезами, я поняла, что мне не хватает воздуха.

Я вышла в сад и начала осматривать территорию. Хотя она и небольшая, но здесь уютно. Возле калитки стоит будка для собаки, в которой сидит горюющий старичок Бекон. Он периодически скулит, оплакивая свою ушедшую хозяйку.

За домом приуныли уже отцветшие яблони и вишни. Первый месяц осени уже заканчивается, а трава и листья частично все ещё зеленые. Среди деревьев стоит небольшой колодец рядом со скамеечкой. Он зарос еще тогда, когда не стало деда, но убирать колодец никто не собирался. Уж больно любил дед сесть на скамеечку возле колодца и говорить с ним, как с живым, как будто кто-то ему ответит из него. А уж если и ругался с бабулей, пойдет, да колодцу выскажет все свои обиды, и как ничего и не было, мириться идет. Эти воспоминания унесли меня в далёкое детство. Я даже не заметила, как вернулись родственники с похорон.

– Лиза! – послышался голос папы.

– Иду, – обессилено ответила я.

– Как ты, дочка? Мы похоронили бабушку. Нам всем сейчас тяжело, но нужно крепиться! – сказал папа.

– Да, я все понимаю, просто это произошло так неожиданно, что выбило меня из равновесия.

– Пойдем, посидишь с нами, помянем бабушку, поговорим о хороших моментах из ее жизни, посмотрим фотографии.

Мы пошли в дом. С похорон вернулись не все, кто-то уже разъехался по своим делам. Мы сели за стол. Мама и папа, тётя Дина с мужем, моя кузина, двоюродные дядя Эдван с женой и тётя Эльза – это дети бабушкиного брата, который покинул свою семью сорок лет назад и ушел создавать новую. Но моя бабушка сохраняла отношения с дядей Эдваном и тетей Эльзой, они были одни из самых близких родственников.

Все по очереди рассказывали про жизнь бабушки, вспоминали, как они познакомились с дедом, когда она работала в местном театре. Как воспитывали папу и тётю Дину, как водили меня и кузину на карусели. Мы пересматривали фотографии. Моя тётя знала практически всех, кто был на них изображен. Она рассказывала, как раньше наши родственники жили одной дружной семьей в Поместье Этандема в ста километрах от этого города. Как ухаживали за домом и садом, а потом все разъехались в разные города, и теперь новые поколения практически не знают друг о друге.