Читать книгу Иди к черту, ведьма! - Анна Бруша - Страница 9

Ева трясла Маринку за плечо.

– Вставай…

Маринка протестующе заворчала и натянула на себя одеяло.

– А… что… Сколько времени?

– Скоро рассвет.

Маринка сморщилась.

– Не-е могу.

Она перевернулась на другой бок и глубоко вздохнула.

Ева постояла несколько секунд, подхватила сумку и на цыпочках вышла из номера, затворив дверь.

На самом деле она обрадовалась. Интуитивно чувствовала, что рассвет на площади Сан Марко нужно встречать либо в гордом одиночестве, либо с возлюбленным. Этот момент требовалось положить в копилку очень личных воспоминаний.

Ева вышла на пустынную, странно притихшую площадь. Никого. Даже странно. Она бесшумно шагала под мерное, ласковое воркование еще сонных голубей. Один сизый вспорхнул из-под ног, мягко задев крылом.

Взгляд блуждал от Дворца дожей к волшебным часам на башне Святого Марка, устремлялся к стремительно синеющему небу и опускался на мрамор площади в безуспешной попытке охватить всю открывающуюся величественную красоту. Ей принадлежало все…

Неожиданно уединение было нарушено. Все произошло быстро и странно. Стоило всего-навсего моргнуть, как вместо архитектурных красот Ева уставилась на расстегнутый ворот белой рубашки, шею, волевой подбородок со светлой щетиной и наконец-то встретилась с пронзительным взглядом небесно-голубых глаз.

– Да отвяжись от меня, наконец! Вот ангельская напасть-то!

Варфоломей пытался избавиться от тумана, который цеплялся за его ноги, поэтому Еву перед собой просто не заметил и был удивлен в той же степени, что и она.

Ева машинально шарахнулась назад и чуть не упала:

– Ой! Откуда вы… Я вас не видела.

Варфоломей ухватил Еву за руку, помогая вернуть равновесие. Как ни странно, она его узнала. «Сосед со спиной, «ИКЕА», глаза голубые», – пронеслось у Евы в голове.

У Варфоломея ничего не пронеслось.

– Извините, это все туман… – Варфоломей махнул рукой в сторону, – прицепился. Я вас не увидел.

Ева оглядела пустынную площадь, но никакого тумана не было и в помине.

– Вы же… вы… Это вы были с коробками из «ИКЕА», там, в Москве, Мастерской переулок, двенадцать? – сказала она, чтобы убедиться наверняка. – Вас еще сшибли в подъезде? Тот старик, который чертей иногда гоняет?

– Бесов, – сухо поправил Варфоломей. – Но… да. Сшибли.

Ева колебалась долю секунды. Точнее в таких случаях будет сказать: не колебалась ни секунды. Она поправила волосы и обворожительно улыбнулась.

– Получается, мы с вами соседи. Я Ева.

– Варфоломей, – представился Варфоломей. – Получается, что так.

Брови Евы удивленно приподнялись.

– Необычно… – начала она, но, заметив промелькнувшее в глазах Варфоломея раздражение, поспешила исправиться: – Наверняка вы это слышали миллион раз.

– Сто миллионов раз, честно, – недобро усмехнулся черт.

Ева мысленно отругала себя: с чего это ей вздумалось комментировать имя? Мало ли как человека назвали.

Она искренне смутилась из-за собственной бестактности, и Варфоломей внезапно ощутил к ней симпатию. Черт изучал стоящую перед ним женщину. Настороженность сменилась легким любопытством, а потом и вовсе заинтересованностью: Ева совершенно не была похожа на демониц и чертовок. И дело не во внешних отличиях. Не в цвете кожи или отсутствии клыков, когтей, рожек. В ней не было сшибающей с ног уверенности в собственной неотразимости и агрессивной сексуальности.

Губы не жадные и мокрые, а красивые и нежные. Легкий топ подчеркивал упругую грудь, что способствовало возникновению весьма приятных мыслей… И образ Кайли в этот момент как-то утратил былую резкость, отодвинулся в сознании черта чуть дальше.

Ева не подозревала о мыслях Варфоломея.

– Но все-таки, как вы так незаметно возникли?

– Место тут такое… особенное, – отозвался он.

– Волшебное? – спросила Ева. – Согласна, я совершенно потерялась в этом пространстве, засмотрелась…

Варфоломей с интересом выслушал, как Ева сама нашла объяснение его внезапному появлению. Сейчас он наблюдал способность людей отрицать очевидное и находить объяснения необъяснимому.

Ева и Варфоломей прогуливались по площади, продолжая мило беседовать. Черт оказался чуть впереди и, повинуясь чисто хулиганскому порыву, махнул хвостом.