Читать книгу Голубая мечта. Осколки - Анна Чернова - Страница 12

В небольшом городке, при наличии лингвистического университета, знанием иностранного языка мог похвастаться далеко не каждый житель. Летом близость к Эльбрусу притягивала иностранных туристов сюда, как магнит. Кафе и рестораны испытывали острую нехватку официантов, хоть как-то говорящих по-английски. Поэтому у студентов нашего универа лето было горячим сезоном. Многие даже не уезжали домой на каникулы, а оставались подзаработать. Чем лучше ты владел иностранным языком, тем в более дорогом месте ты работал. Я уже третий год работала в самом дорогом ресторане города «Голден Пэлас».

– Кристина, ты уже переоделась? Срочно нужна! – администратор Вика забежала в комнату для персонала. – Там компания – все иностранцы, чего хотят, хрен поймешь! Они в золотом зале. А новое меню на английском еще не напечатали.

– Иду, – на ходу завязывая фартук я поспешила за Викой.

– Добрый вечер, меня зовут Кристина и сегодня я – ваш официант, – сказала я по-английски.

Четверо мужчин разной национальности и возраста заметно оживились.

– Мы бы выпили русской водки, пока ждем наших партнеров, – немолодой азиат в деловом костюме говорил с китайским акцентом.

Зная по опыту, что деловые люди пьют, как верблюды после перехода через пустыню, я попросила у бармена литровый графин водки, помимо четырех рюмок, и две большие стеклянные бутылки с ледяной водой. Иностранцы обожают лед, поэтому я захватила ведерко со льдом, а на кухне заказала тонко порезанные соленые огурчики. Иностранцы сначала удивятся огурцам, но потом обязательно слопают их за милую душу. Еще и щедрые чаевые оставят.

В золотом зале людей прибавилось. Один из гостей был завсегдатаем нашего ресторана, кажется, он работал в администрации города. В дальнем углу я заметила китайца, который заказывал водку. Ему что-то рассказывал высокий крупный мужчина кавказской наружности. Китаец был явно удивлен и все время переспрашивал что-то у второго собеседника, такого же высокого и широкоплечего. Мне не было видно его лица, лишь затылок с коротко подстриженными темными волосами.

Расставив напитки и рюмки, я повернулась к выходу, чтобы принести еще стаканов.

– Девушка, принесите-ка нам фирменную уху из форели, шашлык из барашка, скажите шефу, что это для Данила Николаича, пусть сделает нормально, нарезочку нам сделайте, огурчики-помидорчики, лавашика, ну в общем сама знаешь, что надо! – наш завсегдатай решил за всех.

– Данил Николаич, ты здесь частый гость, видно! – голос темноволосого показался мне очень знакомым.

– Бывает, заглядываем на огонек, – Данил Николаич по-хозяйски развалился на кресле.

– Девушка, какой чай у вас самый вкусный? – темноволосый стоял теперь совсем рядом. Его губы улыбались, а в глазах прыгали чертики. В ГОЛУБЫХ ГЛАЗАХ!

Не может быть! Как он здесь оказался? Тот, кого пыталась забыть все эти пять лет, сейчас меньше, чем в полуметре от меня! Я даже чувствую его парфюм, он все так же пахнет мандаринами и табаком. Я вдыхаю и не могу надышаться.

– Опять молчим?

– Г-Герман Сергеевич? – я попыталась заставить себя говорить, но язык плохо слушался.

– Кристина, – медленно проговорил он, скользнув взглядом по бейджику, – все так же немногословна.

– Герман, вот как ты умудряешься быть знаком со всеми красивыми девушками, а? – Данил Николаевич решил поддеть своего знакомого.

– Работа у меня такая – все знать, – усмехнулся Голубоглазый.

– Я заварю вам черный чай и добавлю душистых трав. Это мой любимый, – я попятилась к двери.

– Раз это твой любимый, я согласен, – Герман Сергеевич улыбнулся. В его глазах промелькнуло что-то, от чего меня бросило в жар.

Остаток смены я провела на ватных ногах и с выпрыгивающим из груди сердцем. Я старалась не встречаться взглядом с Голубыми глазами. Приносила блюда, меняла приборы очень быстро и методично. За эти годы я практически убедила себя, что Герман был моей юношеской фантазией. Мне было стыдно за тот поцелуй в лифте. Я молилась, чтобы он не вспомнил об этом. Но в глазах Германа было написано огромными синими буквами «Я ВСЕ ПОМНЮ».

Около двух часов ночи я вышла из ресторана. Такси не стала брать, хотя иностранные гости оставили очень щедрые чаевые. Хотела пройтись пешком. Мне необходимо было проветрить голову и успокоиться. Не хочу впадать в ступор каждый раз, когда встречаю этого мужчину. Сводящего меня с ума мужчину. Седины на висках прибавилось, но ему чертовски это идет. Пожалуй, он стал еще соблазнительней – слегка небритый и без галстука. Мне вдруг ужасно захотелось ощутить прикосновение жесткой щетины к своей щеке. Почувствовать ярость мужских губ, как тогда в лифте.

Совсем рядом звук хлопнувшей двери заставил поток моих откровенных мыслей прерваться. Возле темного автомобиля на парковке ресторана стоял Герман.

– Я тебя подвезу. Не возражаешь? – он открыл дверь на пассажирском сиденье.

– Не возражаю, – услышала я свой внезапно охрипший голос.

В машине пахло кожей и его парфюмом. Этот запах слегка дурманил мне голову и вызывал очень нескромные фантазии.

– Какой у тебя адрес? – Герман нажал на монитор навигатора.

– Партизанская 3, корпус 1.

– Серьезно? – он посмотрел на меня, улыбаясь. – Теперь понятно, почему ты такая неразговорчивая. Партизанка, – голубые глаза снова смотрели на меня.

– Я… просто не ожидала снова вас встретить.

– Давай, на ты, школа давно закончилась. И ты уже, – он опять посмотрел на меня, только на этот раз на мгновение дольше задержав взгляд у меня на губах, – взрослая девушка. Я – Герман, без отчества.

Ехать было недолго. Мы молчали. Я была в машине Германа и не верила, что это не сон.

– Вот и мой дом, – я не узнала свой голос, который теперь больше был похож на писк.

Герман остановился, не доезжая двора в темном промежутке между фонарями.

– Кристина, я очень рад, что мы снова встретились, – он внимательно посмотрел на меня. В его глазах читался вопрос. Я молчала. – Я не забыл нашу последнюю встречу, – в голубых глазах опять вопрос.

– Идиотский поступок, мне очень стыдно. Жаль, что вы не забыли… ты не забыл, – кажется я покраснела до ушей.

– Я не хотел забывать, – Герман осторожно взял мою руку. – Тогда ты была маленькой девочкой, я не мог… – он запнулся, – мне было очень жаль, что ты была слишком юной. Отношения тогда между нами были невозможны.

Я молчала, а в голове крутилась одна строчка горящих букв «А СЕЙЧАС? А СЕЙЧАС?»

– Мне нравится твоя новая прическа, – он пропустил прядь моих подстриженных теперь под каре каштановых волос. Я замерла, от шеи вниз вдоль позвоночника побежали мурашки.

– Кожа такая нежная, – мое сердце замерло, когда он легонько провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Дыхание перехватило. Я закрыла глаза от удовольствия. Мне показалось, что лицо Германа приблизилось к моему. Губы инстинктивно приоткрылись, моля о поцелуе.

Резкий звук рингтона моего мобильника послал к чертям романтику ночи. Открыв глаза с огорчением обнаружила, что лицо моего спутника далеко. Телефон, выуженный из рюкзака, возмущенно мигал надписью «Гриша».

– Три часа ночи! Где ты пропадаешь? – отчетливо мужским голосом сказал мобильник. Впервые я пожалела, что у меня так громко работает динамик в телефоне.

– Уже почти дома. Все в порядке, скоро буду, – я торопливо отключилась.

– Тебя заждались дома, – в голосе Германа слышалось недовольство. – Это твой парень?

– Нет, мы просто живем вместе, – у Германа дернулся глаз, я поняла, как двусмысленно прозвучал мой ответ. – В смысле, я снимаю у него комнату.

– Тогда какая ему разница, дома ты или нет? – удивился мой герой.

– Он просто очень ответственный, – я пожала плечами. – Спасибо, что подвезли… то есть подвез. Мне пора, уже и правда поздно, – я взялась за ручку двери.

– Я был рад тебя встретить, – он задумчиво посмотрел на меня.

– Спокойной ночи… Герман, – я вышла из машины. Сердце кричало мне «Останься!», а ноги под монотонный нравоучительный голос мозга «Он тебе не пара» уводили меня все дальше от героя моих снов. Я услышала, как мягко открылась дверь автомобиля, а через несколько мгновений я была в объятьях темноволосого мужчины с невероятными голубыми глазами. Герман сжимал меня так крепко, что я не могла вздохнуть. Его запах, его близость, неужели все это наяву?! Поцелуй был жадным и страстным, как тогда пять лет назад, и теперь его ничто не могло прервать.

– Больше никуда тебя не отпущу! Ты моя! Помни об этом каждую минуту! Ты моя! – шептал Герман между поцелуями.