Читать книгу Только бы зеркало уцелело - Анна Дашевская - Страница 1

Примерно к началу ноября стало понятно: проблема встречи Нового года стоит во весь рост.

Довольно долго, пока дети были маленькими, мы праздновали дома. Приходили друзья, всегда одни и те же, каждый приносил своё фирменное блюдо; муж наряжался Дедом Морозом и из красного мешка с золотыми звёздами раздавал подарки. Звёзды были из фольги, они рвались, конечно, и каждый год я приклеивала новые.

Потом дети подросли, а бабушки и дедушки состарились, и мы стали отмечать Новый год у родителей. У моих, поскольку квартира побольше, а жили все на соседних улицах.

Потом мои родители умерли, как-то разом, в один месяц. В марте, тогда как раз сыну исполнилось двенадцать. Через год умер свёкор, и у наших детей осталась одна-единственная бабушка. Она уже совсем плохо ходила и не особо хорошо соображала, и мы забрали её к себе.

Свекрови не стало в этом году, и тоже в марте, такой вот горький оказался для нас этот весенний месяц. Муж молчал всю весну и всё лето, а осенью сказал:

– Давай на Новый год куда-нибудь уедем.

– Давай. Куда? – согласилась я.

По большей части я с мужем соглашаюсь, но и он со мной обычно не спорит, так как-то повелось.

– Кататься на лыжах? – предложил он.

– Катька обидится, она ж не лыжница. Мы на гору, а она что делать будет? Может, куда-нибудь, где тепло? В Таиланд?

– Тогда недоволен будет Макс, ему больше четырёх часов лететь просто нож острый, а до Бангкока все восемь или девять.

Я почесала нос, это очень помогает размышлениям.

– Остаётся Европа. Правда, там не особо отмечают Новый год, но мы и сами себе праздник. Будем думать?

– Будем. Подключи к обдумыванию детей, – распорядился муж, и я, конечно, согласилась.

Наверное, нужно пару слов сказать о нас. Меня зовут Ольга, по профессии я химик, хотя давным-давно этим не занимаюсь. Мне пару месяцев назад исполнилось сорок четыре. Муж – Михаил, мы ровесники, ему тоже сорок четыре, и он юрист по образованию. По первому. Потом было ещё кое-что, в общем, теперь он работает сам на себя.

Частным детективом.

И я работаю с ним вместе.

Ну да, у нас детективное агентство: офис в Кривоколенном переулке, во дворах, ещё шесть сотрудников и нормальная, в общем, работа. Занимаемся мы в основном сбором сведений по гражданским делам, изучением рынка, выявлением ненадёжных партнеров… Ничего увлекательного, собаки Баскервилей водятся на другом болоте. Последние несколько лет очень востребованы стали архивные поиски по истории семьи, это работа приятная, да и оплачивается отлично.

Детей у нас двое, сыну Максиму семнадцать, дочери Кате тринадцать, уже почти четырнадцать. Они оба высокие, голубоглазые и черноволосые, как две капли воды похожи на Мишу. Как я выгляжу? А вы посмотрите на обложку этой книги – вот такая я и есть, только обычно не ношу эгреток с перьями и бальных платьев, всё больше джинсы.

Бальное платье, собственно говоря, и повинно в том, что мы попали в эту историю.

Лично я предлагала отправиться в Финляндию. Тут вам и лыжи, и санки, и Дед Мороз, и недалеко… Миша настаивал на Шотландии, мол, только они во всей Европе на самом деле празднуют Новый год. Дети наши синхронно поморщились, и Макс сказал:

– Па, ты представляешь себе, каково будет отмечать в городе, полном вдрызг пьяных мужиков в юбках?

– Это килты, – буркнул отец, признавая своё поражение. – Ну, как хотите. Твоё предложение?

– Я солидарен с сестрой, – нахальный мальчишка гордо задрал подбородок.

А Катя выложила на стол распечатку с рекламой.

Бал Ста королей!

Новогодний бал в Париже, в музее ярмарочного искусства

Выступление цирка дю Солей, артистов из Опера Гарнье и других звёзд

Ведущие программы – знаменитые актёры московских театров

Бальные костюмы из Голливуда, из самых знаменитых исторических фильмов

Ужин для вас приготовят три повара с Мишленовскими звёздами

– Там будут выступать живые тигры, – добавил Макс.

Я покачала головой.

– А это не жульничество?

– Это организует мама моей одноклассницы и её французский партнёр, так что нет, не жульничество.

– И сколько это стоит? – поднял брови Михаил.

– Много, – вздохнула дочь. – Но мы получим скидку, и вообще, для детей цена существенно ниже.

И её пальчик с аккуратным маникюром упёрся в цену, и в самом деле высокую. Очень высокую.

– Совершенно исключено, – твёрдо сказал муж, и я поняла, что мы едем на Новогодний бал.

Визы у нас, слава богу, имелись. Всё остальное нужно было сделать, а поскольку Миша доводил до отчёта долгое и сложное расследование, точнее – выявление чужого хакера в крупной программерской фирме, то подготовка к поездке автоматически легла на меня. У каждого в семье были свои предпочтения по части отеля: муж хотел что-нибудь тихое на Левом берегу Сены, Макс желал жить поближе к Лувру, Катя мечтательно вздыхала, разглядывая в компьютере карту улиц вокруг Елисейских полей… Таким образом, выбор оставался за мной, и я этим бессовестно воспользовалась. Мне нравился отель, в котором я останавливалась пару раз, когда приезжала во Францию с подругами: старомодный, с большими комнатами и высокими потолками, выходящий в тихую улочку не слишком далеко от бульвара Мадлен.

И вот вечером двадцать восьмого декабря наше семейство прибыло в Париж.

Дни до Нового года летели стремительно, мне показалось, я моргнуть не успела, а уже вот оно, пора: мы в костюмах спускаемся в холл отеля и садимся в машину – не без труда, потому что пышные юбки и широкополые шляпы с перьями никак не рассчитаны на обыкновенный минивэн.

Музей ярмарочного искусства оказался вовсе не зданием, а частью парка Берси, и частью значительной. У ворот парка нас ждала карета, запряжённая парой серых лошадей; по аллеям бродили мушкетёры и хорошенькие служанки, кое-где горели костры и жарились в огромных тазах каштаны.

Раззолоченный мажордом выкрикнул наши имена у входа в Зеркальный зал, и праздник начался. Минут сорок мы бродили по павильонам музея, разглядывая все его диковины: разнообразные карусели, автоматоны, с которыми можно было поиграть в шахматы, загадочные шатры, где ждали гадалки, театр теней и Венецианский павильон. На каруселях мы покатались, с автоматоном Максим сыграл блиц-партию (и проиграл), мы с Катей сделали кружок на гондоле… Можно было бы развлекаться и дальше, но несколько герольдов на ходулях прошли по павильонам, объявляя начало торжественного ужина, и гости отправились за столы. Блюда, действительно роскошные, сменялись номерами. Пели обещанные оперные дивы, изгибались под потолком волшебные акробаты, шутили Коровьев и Азазелло, исполнявшие обязанности ведущих вечера. А уж когда в проход между столами вышли два дрессировщика с тиграми на поводках, ахнула даже я.

В какой-то момент удивляться стало невозможно, организм просто переполнился впечатлениями. Тронув Мишу за рукав, я тихо сказала:

– Я выйду, присмотри одним глазом за детьми.

– Только за Максом, – влезла неугомонная Катерина. – Догадываюсь, куда ты, и я пойду с тобой. Ты там просто не управишься с фижмами.

Дорогой муж был занят дегустацией какого-то редкого коньяка вместе с соседом, алма-атинским бизнесменом, поэтому только рукой махнул – иди, мол, куда желаешь.

Мы и пошли.

Катька была права: кабинки туалетов не рассчитаны на бальные платья с пышными юбками. Друг без друга мы бы не управились. Но всё прошло удачно, и мы с дочерью радостно выпорхнули, не заметив, что входили-то в уборную через другую дверь. Попали мы в павильон парижской ярмарки; свет в нём был чуть притушен, и карусельные лошадки и единороги казались лёгкими призраками, какими-то туманными сущностями. Катька взяла меня за руку, сказав при этом:

– Я не боюсь, просто так спокойнее. Мы же здесь уже были?

– Были, – кивнула я. – На карусели катались, вот на этой лошади с красным седлом ты и сидела.

– А, точно! И вон на тех качелях, и механический оркестр запускала. Погоди, а вот это что? – дочь показывала на стоящий чуть в стороне разноцветный шатёр, полог которого был опущен.

– По-моему, тут сидела механическая гадалка, – я наморщила лоб. – Но мы к ней не заходили.

– А давай зайдём! Всё равно я есть больше не могу, надо хоть немного подвигаться.

– Ну давай… Небось уже отключены аттракционы, гости все на ужине.

– Нам же говорили, что на всю ночь все аттракционы будут работать! – и Катя решительной походкой подошла к шатру и откинула полог. – А тут нет никакой гадалки… И вообще ничего нет, стол и два стула, и зеркало на стене большое, почти от пола до потолка, и всё.

Я последовала за ней и осмотрелась. Да, действительно, странное место. Выглядит словно комната для переговоров высокого уровня, с поправкой на повышенную роскошь. Мило, но зачем это здесь? Зал вроде бы посвящён парижской ярмарке?

– Мам! – дочь снова вцепилась мне в руку.

– Что?

– Посмотри, в зеркале кто-то двигается!

– Наши с тобой отражения, дорогая, – я ласково погладила её по плечу.

– Нет! Там мужчина, одетый в чёрное, с белым кружевным воротником! Давай уйдём отсюда, пожалуйста!

Мы уже готовы были развернуться и удрать, но тут поверхность зеркала пошла волнами, и оттуда шагнул… действительно, мужчина в чёрном бархатном камзоле, расшитом серебром. Кружевной воротник и манжеты, тёмные с проседью локоны до плеч, эспаньолка…

– Атос в старости, – заворожённо прошептала моя девочка.

В голове у меня не было ни одной связной мысли, крутилась лишь фраза «Катька только что дочитала «Трёх мушкетёров».

– Мадам, – изящно поклонился гость из неведомого. – Мадемуазель, – поклон повторился. – Прошу вас, не пугайтесь, я хотел бы всего-навсего с вами поговорить.

– Поговорить? О чём?

– Прошу вас, присядьте. Я не рассчитывал, что вас будет двое, но мы сейчас всё исправим.

Наивная Катерина созналась потом – она ждала, что господин в чёрном бархате выйдет из шатра и притащит ещё один стул. Я была уверена, что он вызовет с этими целями кого-нибудь из обслуживающего персонала. Но действительность оказалась такой, что у нас обеих глаза на лоб полезли. Незнакомец сделал сложный жест, сплетя пальцы, и рядом со столом вырос ещё один стул, точно такой же, на который он и уселся.

– Итак, для начала позвольте представиться. Меня зовут Марк Авгурион Терцион, и я здесь с поручением от Августа Асперуса, короля Ромеи.

– И как к вам обращаться? Ваше сиятельство? – тут же спросила Катя.

– Нет, мадемуазель, у нас такое не принято. По счастью, с вашей страницы реальности мы позаимствовали не всё. К тому, кто служит государству и королю, у нас принято обращаться «мессере».

– Ага. И вы – мессере Терцион?

– Нет, мадемуазель, Терцион – это личное прозвище. Меня называют мессере Авгурион или мессере Марк.

– Поня-атно… – ну всё, дочь моя заинтересовалась, теперь её так просто не стряхнёшь; ладно, позволю деточке задать ещё пару вопросов, потом приторможу. – Вы сказали, что так называют тех, кто служит государству и королю, а кому ещё могут служить? И как обращаются к самому королю? А то мало ли что?

Господин в бархате терпеливо отвечал.

– Есть граждане, которые торгуют, управляют заводами или кораблями, эрусы. Есть землепашцы, к ним обращаются дон. Есть те, кто служит богам, их называют патер. К королю же любой, гражданин нашего государства или не гражданин, может обратиться со словом доминус.

– А рабы у вас есть? Раз уж вы играете в такой… Древний Рим.

– Что вы, мадемуазель! – мессере Авгурион позволил себе проявить некоторое возмущение. – У нас вполне цивилизованный мир. И поверьте, это не игра!

– А что же тогда?

Тут я тихо сказала:

– Катя, стоп.

Дочь закрыла рот и села прямо, сложив руки на коленях и опустив взгляд.

– Как я уже сказал, это называется «страница». У вас назвали бы «другой мир». Миры наши соприкасаются – не всегда и не везде, но перейти от нас к вам вполне возможно. Как и вернуться, и это важный момент… для меня. И, возможно, для вас.

От взгляда Катерины можно было спички зажигать, и я задала вопрос, к которому меня подталкивали.

– Поясните, пожалуйста.

– Видите ли, мадам… – тут мессере слегка замялся. – Правильно ли я понимаю, что вы и ваш супруг являетесь владельцами и сотрудниками частного детективного агентства?

– Да.

– Дело в том, что у нас возникла проблема… м-м-м… детективная проблема, которую по ряду причин мы не можем решить сами.

– Вот как? – я подобралась, понимая, что сейчас разговор пойдёт действительно о важном; заказ есть заказ, и запрос надо слушать очень внимательно.

– Дело в том, что… Существует правило… А, к демонам! Во время заседания Королевского совета произошло убийство. Мы не можем передать расследование в руки нашей службы безопасности, потому что нельзя допустить огласки, а если в дело вмешаются безопасники, то её не избежать. Сами понимаете, кто-то поделится с женой, та с матушкой, матушка с соседкой… И всё, от секрета государственной важности останутся рожки да ножки.

– Понимаю. И чего вы хотите от нас?

Тут мессере Авгурион встал, поклонился и сказал со всей возможной торжественностью:

– От имени доминуса Августа Асперуса я приглашаю вас, мессера Ольга, вашего супруга и детей посетить Ромею и оставаться в нашей стране столько, сколько потребуется для нахождения и задержания убийцы, и далее – сколько вы пожелаете. Казначейство доминуса берёт на себя все расходы по вашему пребыванию, а равно развлечениям и отдыху.

– Очень… интересно, – сказала я медленно. – Как вы понимаете, такие вопросы я не решаю без мужа.

– Разумеется.

– Поэтому мы сделаем так. Катя, ты идёшь в большой зал, находишь отца и присылаешь его сюда. Потом отыскиваешь Макса, где бы он ни был и чем бы ни занимался, и остаёшься с ним рядом. Можешь вкратце объяснить ситуацию, но именно вкратце. В двух словах. Понятно?

– Да, – кивнула дочь и сочла нужным добавить: – Даю слово. Потом всё расскажешь?

– Само собой.

Моя посланница исчезла за пологом шатра, и я посмотрела на собеседника.

– Мессере Авгурион, я вдруг подумала, что мы с вами говорим по-русски. Неужели вы знаете наш язык?

– Ну что вы! Нет, конечно. Наши специалисты бывают в вашем мире, говорят на здешних языках, но это требует долгой, очень долгой подготовки. У меня с собой магический переводчик – я говорю на языке, который вы назвали бы латынью, а вы слышите привычные вам слова.

– Магический? – я нахмурилась.

История приобретала какой-то сильно недостоверный оборот. Может, это розыгрыш, один из фокусов организаторов бала? Но из зеркала-то он вышел, мы с Катей это видели. Гипноз? А зачем? Не говоря ни слова, я подняла пышный кружевной манжет и сильно себя ущипнула. Было больно, на руке остался красный след.

– Завтра синяк будет, – вздохнула я. – Всё равно не верю.

– Мессера, я готов поклясться вам жизнью и здоровьем единственного сына, что не сказал ни слова неправды! Да, на нашей странице действительно есть магия. На вашей тоже есть, но здесь в принципе очень слабый магический фон, поэтому использование её затруднено.

– Я всё ещё не уверена, что это не розыгрыш, – покачала я головой.

– Вот как? А поподробнее о розыгрыше можно? – я услышала, что полог за моей спиной откинулся, и к нашей компании присоединился мой супруг и повелитель.

Вздохнула с облегчением: вдвоём не страшно. На миг сжала его руку и занялась церемонией представления.

– Дорогой, познакомься, это мессере Марк Авгурион Терцион, полномочный представитель доминуса Августа Асперуса, короля Ромеи. Мессере Авгурион, это мой муж, Михаил Александрович Линецкий.

Мужчины обменялись короткими поклонами и уселись за стол.

Надо заметить, что, несмотря на продегустированный коньяк и прочие дивные напитки, которые подавались во время ужина, Миша был трезв и насторожен, смотрел внимательно и, я уверена, фиксировал не только слова и действия, но и мимику, и всё окружающее. Он иногда бывает раздражающе рассудочен, но вот сейчас это его качество меня восхищало.

– Итак, мессере Авгурион, я так понял, что вы хотели бы получить услуги нашего детективного агентства на своей территории?

– Да, мессере.

– Почему мы?

– По многим причинам, – Марк Авгурион Терцион откинулся на спинку стула и чуть приподнял подбородок. – Вы оказались в нужное время в таком месте, куда мне легко было попасть. Вы можете себе позволить провести какое-то время вне своего города и вне Парижа, и это не вызовет панику среди ваших близких родственников, которым вы должны ежедневно отчитываться о своём времяпрепровождении. Наконец, последнее, но самое главное – мы вас знаем. К вам уже обращались за помощью ромейцы, долгое время проживавшие в Москве, им нужно было проверить возможного партнера. Партнер оказался недобросовестным, вы же посоветовали подходящего, и всё прошло более чем успешно. Поэтому муки выбора были недолгими, – он усмехнулся. – Минуты три.

Я внимательно следила за его мимикой. Пока всё сказанное было правдой – не всей, конечно, но Авгурион не врал, и это говорило в его пользу.

– Ромейцы, проживавшие в Москве?

– Да. И не только в Москве, есть и здесь, в Париже, и в Риме, и в других городах. Но их очень немного, несколько десятков человек.

– Правильно ли я понял, что произошло убийство, но обратиться для расследования и розыска к собственным службам вы не хотите, так?

– Не столько не хотим, сколько не можем. Какие ни бери клятвы, а утечка всё равно произойдёт. Не мне говорить вам, к чему приведут такого рода слухи – во время заседания Королевского совета произошло убийство! Кто из советников на это способен? Кому это выгодно? Тут не просто падёт правительство, а и трон может зашататься. Поэтому доминус согласился с моим предложением: воспользоваться услугами извне.

– Хорошо. В общих чертах ситуацию я понял, и в чём ваши интересы – тоже. В чём наши?

– В случае, если мы соглашаемся и подписываем договор, я немедленно перечислю на указанный вами счёт вот такую сумму в евро, – он достал из воздуха листок бумаги и ручку, написал цифру и перебросил бумажку Михаилу.

Муж посмотрел, поднял брови и передал записку мне. Цифра мне понравилась. Пожалуй, за время нашей работы это был бы самый крупный гонорар… Однако, как выяснилось, раздача слонов ещё не закончилась.

– Далее, в случае удачного завершения работы ваш окончательный гонорар увеличивается втрое. Плюс к этому все приспособления, которые вы получите для расследования, останутся у вас. Все, – подчеркнул Авгурион. – Даже магические. Ну и, разумеется, Ромея обеспечивает вам и вашим детям проживание и всё необходимое на время пребывания.

Мы переглянулись, и я проговорила медленно:

– Мышка-мышка, пробеги по комнате, получишь горшочек масла, говорила кошка…

Михаил улыбнулся.

– Ты права.

– Вы считаете, что мы слишком много обещаем за слишком простую работу? – правильно понял мессере.

– Нам, видите ли, деваться некуда. Если убийца не будет найден… Ну, об этом я уже говорил. Ромея достаточно богата, чтобы платить достойную цену за необходимое.

– И всё же хотелось бы увидеть не только пряники, но и возможные сложности.

– Главная – это сроки, – тяжело вздохнул Авгурион. – В стране началась нерабочая неделя, посвящённая празднованию Дня всех богов. В течение этой недели никто не обратит внимания на то, что члены Королевского совета не показываются на людях, поскольку принято среди высших государственных чинов проводить эти праздники с семьёй, лучше всего – за городом. Но первый же рабочий день обрушит на всех нас множество вопросов…

– И от этой недели уже прошло?..

– Целые сутки.

– Значит, на раскрытие осталось шесть дней, – понимающе кивнул Михаил. – Даже пять, потому что мы тоже не можем сорваться с места моментально. Даже если согласимся взяться за это дело.

– Я понимаю, вам нужно обсудить предложение, – Авгурион кивнул. – Скажу честно, мы наметили ещё двух частных детективов, одного здесь, в Париже, второго в Варшаве…

– Почему в Варшаве? – удивилась я.

– Потому что мы связаны зеркалами. Лондонское зеркало сейчас закрыто туманом, и откроется через три дня, сами понимаете, такая потеря времени немыслима. И кроме того… – тут он слегка замялся. – Кроме того, человек должен обладать определёнными личными качествами, чтобы вообще пойти на контакт с другой страницей.

– Не стану спорить, – Миша встал. – Побудьте здесь, а мы с женой прогуляемся и обсудим ваше предложение.

– Если хотите, останьтесь здесь…

– Нет, спасибо. Засиделся, хочу ноги размять.

Авгурион понимающе усмехнулся.

– Я бы не стал подслушивать, правда. Но… жду вас здесь.

Муж придержал полог шатра, и мы вышли. Не сговариваясь, направились в сторону большого зеркального зала – понятно, что ужин и представление закончились, но там можно разжиться парой бокалов чего-нибудь стимулирующего мозги.

– Детей надо найти, – сказал Миша озабоченно.

– А что их искать? Вон они, – я кивнула в сторону какой-то сложной автоматической игры, возле которой ещё с несколькими подростками стояли Макс и Катя.

Стояли? Ой, нет! Прыгали, орали, размахивали руками и вообще всячески самовыражались.

– Будем с ними советоваться?

– Давай сперва сами решим, что делать, соглашаемся или нет? – я огляделась в поисках места, где можно было бы сесть и поговорить.

Наконец увидела что-то вроде беседки с креслами и кивнула туда.

– Я пойду застолблю место, а ты добудь коньяку или виски, иначе у меня мысли расползаются во все стороны.

Муж ушёл деловой походкой, а я плюхнулась в кресло и стала прикидывать и взвешивать. Мысли и в самом деле вели себя примерно так же, как дети возле игры: скакали блохами, убегали куда-то и шумели. «Так, цыц, – сказала я сама себе. – Решать надо быстро, вряд ли у нас есть больше пятнадцати минут. Плюсы этого предложения очевидны: во-первых, хорошие деньги, даже очень хорошие. Во-вторых, возможность увидеть другой мир, кто бы мне ещё вчера сказал, что такое в принципе возможно? И то, что детей можно взять с собой, тоже отлично, на других условиях я бы даже задумываться об этом не стала. Наконец, работа знакомая. Правда, убийств мы никогда не расследовали, я такого не помню, во всяком случае, но алгоритм поиска преступника остаётся тем же самым. Или нет? Ладно, это пусть Миша думает. Ещё хорошо то, что количество подозреваемых строго ограничено участниками совещания. Королевского совета, такой герметичный детектив, типа убийства в поместье, заваленном снегом…».

– Держи, – в руку мне вложили пузатый коньячный бокал.

Михаил плюхнулся в соседнее кресло, чокнулся со мной и пригубил напиток.

– М-м-м! Улей и сад!

– Что это?

– Коньяк «Луи XIII». Мы его первые пробуем из широкой публики. Ладно, что ты надумала?

Я подробно изложила все положительные стороны предлагаемого заказа, он кивнул.

– Согласен. Теперь давай поговорим о минусах.

– Давай.

– Во-первых, слишком большой гонорар. Про кошку и мышку мы уже говорили, теперь будет другая присказка: что-то тут не так, зайка, уж больно сладка морковка. Согласна? – я кивнула, и Миша продолжил. – Во-вторых, это другой мир. Конечно, мессере Авгурион гарантирует наше возвращение домой, но сколько мы раз видели, что никакие гарантии не действуют в ситуациях форс-мажора?

– Да и безо всякого форс-мажора мы такое тоже видели, – согласилась я.

– В-третьих, если мы берём с собой детей, это увеличивает нашу уязвимость даже не вдвое, а впятеро.

– Вдесятеро, – кивнула я мрачно.

– Работа знакомая – это да. Принцип «ищи, кому выгодно» должен действовать даже на обратной стороне Луны. И ограниченное число подозреваемых тоже.

– Эй, ты должен искать минусы! – я возмутилась.

– Главный минус – это король, – сказал муж со всей возможной серьёзностью.

– Поясни?

– Король, монархия – это абсолютная власть. Он вполне может приказать забыть нас в какой-нибудь тамошней Бастилии на сотню лет или стереть память, или ещё что-нибудь такое сделать. И на нашей стороне не будет никого, кроме нас самих.

– Так что, отказываемся?

Мы замолчали, глядя каждый в свой бокал. Наконец я посмотрела на Мишу и проговорила медленно:

– Когда мы с тобой бросили хорошую работу на государство, с гарантированной зарплатой, и открыли своё детективное агентство, был ли среди наших знакомых и друзей хоть кто-то, кто не крутил бы пальцем у виска?

– Нет. Но тогда у нас не было детей.

– Не было, – ответила я, и мы снова погрузились в молчание.

Через несколько минут муж одним глотком допил коньяк и встал:

– Давай спросим Катю и Макса. Они тоже имеют право принять участие в обсуждении.

– А тебе не понятно, что они скажут? – я фыркнула.

– Отказываемся и ничего им не говорим?

– Нет. Зовём и излагаем, тем более что Катька уже в курсе. Говоришь ты, у тебя получится лаконичнее.

– Окей.

Вложив пальцы в рот, он коротко, по-разбойничьи свистнул. В нашу сторону повернулся десяток голов, и Миша помахал рукой. Дети кивнули, что-то сказали приятелям и побежали в нашу сторону.

– Ну что? – немедленно спросила Катя. – Ну что, вы взяли этот заказ?

И такая была в её голосе надежда, что мне стало ясно: эти двое успели переговорить и прийти к общему решению. Впрочем, сколько я помню своих детей, они всегда к нему приходили.

– Мы обсудили, – солидным голосом ответил Михаил. – И решили спросить ещё и вашего мнения. Сами понимаете, надо взвесить все за и против.

– Рассказывай, – кивнул Макс.

Это было недолго; все pro et contra уместились в нескольких фразах, после чего старший посмотрел на младшую и сказал:

– А что я тебе говорил?

– Ты был прав, – пожала плечами Катя. – Голосуем, родители?

– Я против, – Михаил уронил своё мнение, словно пудовую гирю.

– Я за, – улыбнулся Макс. – Мы с Катериной за. Мама?

С тяжёлым вздохом я поглядела на сына, на дочь, подумала, что расхлёбывать свои родительские опасения мы будем ещё очень долго, и уже открыла рот, чтобы присоединиться к мужу… но в последний момент мой язык – сам, ей-богу, сам! – выговорил:

– Я за. Большинством голосов мы подписываем договор.

Тяжёлый вздох мужа был мне ответом. Ох, отольются кошке мышкины радости!

Но семейные правила были приняты не зря, и Михаил кивнул.

– Хорошо. Возвращаемся к господину иномирцу.

– Мы с вами, – быстро проговорила Катя. – Ну, просто вы будете заняты рабочими деталями, а мы отследим бытовые мелочи, до которых у вас просто руки не дойдут.

На входе в павильон парижской ярмарки я услышала, как бьют часы: четыре. Утро наступает, пора прощаться с музеем ярмарочного искусства и возвращаться к реальности.

Прощай, праздник, новогодний бал Ста королей! Чем бы дело ни кончилось, что бы ни ждало нас впереди, эти воспоминания останутся с нами насовсем…