Читать книгу Записки удаленщицы. Пандемия - Анна Драй - Страница 4

К концу дня Лиза получила от Павла Семеновича немного корявые, но вполне читаемые сканы. Комплект документов был не полным – не хватало отчетов от издательства о продажах учебников и монографий профессора за некоторые месяцы.

– В последнее время все вопросы с издательством решал мой аспирант Илья. Он привезет мне документы сегодня вечером. В крайнем случае завтра. Отдавать будет бесконтактно, разумеется. – грустно усмехнулся профессор. – Нет, Елизавета, вы не подумайте, я ведь прекрасно понимаю необходимость всех этих мер. Да и теперь, когда я не провожу занятия, у меня освободилась куча времени для всей этой бумажной волокиты, которую я обычно откладывал до последнего. Все эти методические планы, программы, отчеты. Но, видите ли, в своей работе я всегда больше всего ценил живое общение со студентами. Я буквально подзаряжался новыми идеями, энергией и вдохновением от молодых коллег. Боже, звучит так, будто я какой-то энергетический вампир. – рассмеялся в конце своей маленькой тирады профессор.

– О, я вас прекрасно понимаю – улыбнулась Лиза. – я сама работаю из дома, а последние несколько месяцев после того как защитила магистерскую работу в Вышке буквально одичала. А теперь еще и этот карантин, из-за которого я даже на выходных не могу встретиться с друзьями… Да, я прекрасно понимаю.

– Несколько месяцев назад закончили магистратуру? Но вы ведь, насколько я понимаю, уже взрослая барышня? Не сочтите за бестактность – мне кажется, такому старому пню как я не зазорно поинтересоваться чужим возрастом.

Разумеется, Лиза вовсе не собиралась выкладывать всю подноготную клиенту, которого даже ни разу в жизни не видела. Однако он так умело задавал вопросы и так внимательно слушал, что Лиза сама не заметила, как рассказала ему все: про свою мечту, про сложное решение, про оставленных в родном городе родных, друзей, хорошую работу и достаток. Даже про Максима!

На удивление, закончив свой рассказ Лиза вовсе не чувствовала себя идиоткой, растрепавшей личные вещи незнакомому человеку. Напротив, она ощущала облегчение. Ее больше не мучали сомнения по поводу правильности сделанного выбора, больше не хотелось корить себя за неудачи. Она четко осознала, что все сделала верно, а нынешние трудности временные, ей просто нужно не останавливаться и прилагать усилия.

– Вы ведь удивительная девушка, Елизовета. – услышала она в трубке подбадривающий голос профессора. – Вы смелая и решительная. Уверен, вы в состоянии горы свернуть, нужно лишь чуть больше верить себя.

Внезапно на полуслове профессор закашлялся.

– Павел Семенович, вы в порядке? У вас давно такой кашель?

– О, Елизовета, не волнуйтесь. Я просто старый курильщик, так что легкие у меня слабоваты. Это абсолютно точно не может быть тем страшным вирусом – я уже неделю как на самоизоляции, а до этого ездил на работу только в такси, причем все время носил маску. После первых же сообщений о вирусе Илья – мой аспирант, вы помните – настоял на повышенных мерах безопасности для меня. Он славный парень, но иногда ведет себя просто как наседка.

После этих слов Лиза несколько успокоилась. Она решила пока разбираться с теми бумагами, которые есть. В конце концов, практически все ей будет понятно из них, а недостающие отчеты добавят лишь пару штрихов к общей картине.

Картина же складывалась вполне ясная. Во-первых, Лизе стало ясно, почему она как на духу выложила профессору столько личных переживаний. Он оказался профессором психологии. Причем – она специально погуглила – весьма известным, не только в России, но и зарубежом. Зарабатывал он по меркам работника отечественной науки очень и очень достойно: ему хорошо платил и собственный вуз, где он возглавлял престижную кафедру, а кроме того он читал лекции для практикующих психологов и психотерапевтов и получал авторские отчисления за несколько учебников и монографий. В последний месяц, как и следовало ожидать, поступлений от коммерческих лекций не было (очевидно, их отменили сразу с началом эпидемии), а вот вуз сохранил его оклад практически полностью и гонорары за книги шли стабильно. Что-что, а бедность профессору точно не грозила.

Что ж, сегодня-завтра она получит последние нужные данные, а там ей останется работы часа на два. От этой мысли Лизе стало немного грустно. Ей понравилось работать с милым профессором. Она успела даже как-то привязаться к нему. Так глупо.

Последние документы не пришли ни вечером, ни на следующее утро. К обеду Лиза начала беспокоиться – все же пожилой человек дома один, мало ли что могло случиться. Лиза решила, что стоит ему позвонить и узнать, все ли в порядке. Профессор снял трубку не сразу и Лиза услышала, как он закашлялся, прежде чем ответить:

– Здравствуйте, Лизовета. – услышала она слабый голос профессора. – Простите, я не выполнил нашу договоренность, не успел собрать для вас документы. Этой ночью кашель внезапно усилился, так что мне пришлось вызвать скорую. Сейчас я в больнице, у меня взяли анализ на коронавирус. Пока жду результатов.

Лиза ужасно разволновалась, но постаралась не подавать виду и преувеличенно бодрым голосом сказала, что наверняка все обойдется, и пожелала профессору скорейшего выздоровления. До вечера она не находила себе места. Ей было ужасно жаль милого профессора. На следующее утро она решила снова позвонить ему. Да, она не его родственница и они вообще едва знакомы, но оставаться в неведении было невыносимо.

Телефон профессора оказался отключен. Она пыталась позвонить еще спустя час, а потом еще час. Результат был один: «Абонент временно недоступен». Что же делать? В больнице с ней и разговаривать не станут – она не родственница и никто не будет разглашать медицинскую тайну постороннему человеку. Может быть, позвонить ему на работу? Если с ним что-то случилось, то на кафедру уже могли сообщить. Она нашла на сайте вуза нужный телефон и набрала номер. Трубку снял молодой лаборант, представившийся Виктором («а как звали помощника профессора? Илья? Значит не он…»). Лиза решила ничего не придумывать и сказала как есть:

– Здравствуйте, меня зовут Елизавета Владимировна Зимина. Я бухгалтер, работала на Павла Семеновича Кирсанова, заведующего вашей кафедрой. Я знаю, что он болел и вчера был госпитализирован с подозрением на коронавирус. Сегодня он не берет трубку, вы не знаете, что с ним случилось?

– Елизавета, верно? Уточните пожалуйста, вы в последние дни с ним лично встречались?

– Нет, он присылал мне документы по электронной почте, а какое это имеет…

– Елизавета, дело в том, что этой ночью Павел Семенович скончался… Диагноз коронавирус подтвердился, поэтому все, кто контактировал с ним в последние недели должны обязательно отправиться на карантин и сдать анализ. Но если вы общались только удаленно, то опасности нет.

– О-о-о – только и смогла выдавить из себя Лиза. – О… спасибо, что сообщили. А похороны, какая-то панихида? Что-то такое будет проводиться?

– Боюсь, что из-за карантина ни о какой панихиде не может идти и речи. Кафедра, разумеется, оплатит похороны. Но допускать массовых скоплений людей сейчас нельзя.

– Да, разумеется, я как-то не подумала. Спасибо за информацию еще раз, всего доброго.

Лиза положила трубку и только в этот момент заметила, что по ее щекам льются слезы. Глупо. Так глупо! Она ведь толком не знала этого человека.

Спустя две недели Лиза уже практически пришла в себя. Жизнь шла своим чередом: несмотря ни на что заказы продолжали поступать, нужно было работать и как-то адаптироваться к новым реалиям с дефицитом туалетной бумаги и гречки.

Это утро Лиза решила начать с занятия по йоге. Разумеется, о походе в спортзал речи не шло, благо дома был резиновый коврик, а на ютюбе – огромное количество обучающих видео. Нужно признать, что спустя 30 минут растяжек и скручиваний скованность в шее и поясницы, мучившая ее всю прошлую неделю, практически отступила. Обжигающе-горячий душ, свежесваренный кофе, творог с замороженной жимолостью (стратегические запасы этой сибирской ягоды ей ежегодно высылали родители-дачники). Очередной день в заточении обещал быть вполне неплохим.

От второй чашки кофе Лизу отвлек телефонный звонок. Номер незнакомый. Интересно, это новый клиент или очередной надоедливый спам. Лиза подняла трубку:

– Здравствуйте, могу я услышать Зимину Елизавету Владимировну? – услышала она в глубокий мужской баритон.

– Да, я вас слушаю. – похоже, это не спамер, они обычно не знают ФИО своих абонентов.

– Меня зовут Молотов Вячеслав Михайлович, я адвокат Павла Семеновича Кирсанова. Вам ведь знакомо это имя?

Лиза внутренне напряглась и стала перебирать варианты того, зачем она могла понадобиться адвокату покойного профессора. Вернуть деньги за не до конца оказанную услугу? Без проблем, но вряд ли из-за такой копеечной суммы о ней вообще могли так быстро вспомнить. Наследники хотят видеть ее расчеты? Вполне возможно, тем более она действительно успела немного разобраться в финансах Павла Семеновича… Ой, да какой смысл гадать!

– Да, разумеется, знакомо. Незадолго до своей кончины он нанял меня разобраться с его финансами. Я бухгалтер. Он не успел передать мне все документы, так как его госпитализировали, а потом… ну вы знаете.

– То есть вы хотите сказать, что были знакомы с ним всего несколько дней до его смерти, причем общались исключительно по делу? – почему-то голос адвоката звучал потрясено. Потом он очевидно взял себя в руки и с явно слышимым скепсисом в голосе произнес: Вы уверены, что эта ваша… гм… работа – единственно, что вас связывало? Вы не являетесь его дальней родственницей, или там дочерью лучшего друга, или эээ…

– Никакой «эээ», как вы изволили выразиться, я абсолютно точно не являлась. Я бухгалтер. – по неуловимой интонации Лиза поняла, что адвокат намекал на интимную связь между ней и старым профессором и это ужасно ее возмутило. – И вообще, к чему весь этот допрос? Я вообще не обязана с вами разговаривать!

– Разумеется, не обязаны. Но все же это в ваших интересах. Вам что-то известно о содержании завещания Павла Семеновича?

– Нет, он по этому поводу со мной не консультировался. Да и зачем, я в отличие от некоторых не адвокат, а что касается налогов – сейчас наследники их не платят…

– Да-да, вы просто бухгалтер. Я вас понял. В таком случае вас, не меньше чем меня, должен удивить тот факт, что все свое имущество Павел Семенович завещал вам.

Лиза потеряла дар речи. Она несколько раз прокрутила у себя в голове последнюю фразу адвоката. Возможно ли, что она что-то неправильно услышала? Нет, проблем со слухом у нее точно не было. Она – наследница. Очевидно, устав ждать какой-то реакции, адвокат продолжил:

– Официальное оглашение завещания состоится завтра в 12:00 в нотариальной конторе по адресу… вы записываете? – Лиза промычала что-то утвердительное и схватила огрызок карандаша и первый попавшийся черновик. Тем временем адвокат продолжал: Пожалуйста, не опаздывайте и обязательно возьмите с собой паспорт.

После этих слов адвокат повесил трубку, оставив Лизу в полном недоумении. Ей все еще казалась, что это какая-то ошибка. Нет, стоп, это не ошибка, а розыгрыш. А, возможно, даже не розыгрыш, а какое-то мошенничество. Ее заманят в какой-то офис, наобещают с три короба и подсунут какие-нибудь документы на подпись, которые она, будучи в шоке, подпишет не читая. Нет, она на такое не купится! Как там этот адвокат представился? Вячеслав Молотов. Сейчас посмотрим, что за Молотов.

К собственному удивлению она практически сразу нашла в интернете сайт «Адвокатский кабинет Вячеслава Молотова». На главной странице сайта красовалось его фото: средних лет кареглазый брюнет с аристократическими чертами лица. Строгий деловой костюм. Рубашка с запонками. Элегантный галстук. Дорогие часы. «Наверняка себя он любит больше чем девушек. Или парней» – подумалось Лизе.

Указанный в разделе «Контакты» телефон совпадал с номером, с которого Лиза получила звонок. На сайте также было ссылка на страничку адвоката в Фэйсбуке. В соцсети у Вячеслава оказалось несколько тысяч явно не фейковых друзей, куча лайков под постами, фотографии с юридических конференций… Что ж, похоже, он и вправду адвокат, причем довольно востребованный.

А что с адресом, по которому она должна подъехать? Лиза вбила его в поисковую строку. Нотариальная контора. Все сходится.

Нет, это не может быть правдой! Просто не может. Неудивительно, что этот Вячеслав так странно с ней разговаривал. Поверить, что известный профессор оставил свое наследство первой встречной – это просто нонсенс. «Лиза, ты не первая встречная» – поправила она себя, – «Вы ведь даже не встречались. Ты меньше, чем первая встречная». Лиза почувствовала, как у нее кровь стучит в висках.

По крайней мере, ее никто не будет подозревать в убийстве профессора. При всех имеющихся у нее недостатках, на вирус она все же совсем не похожа. Но вот это «эээ». Лиза разозлилась: разумеется, ее теперь будут считать какой-нибудь то ли любовницей, то ли внебрачной дочерью покойного. А, может быть, мошенницей и аферисткой, которая втирается в доверие к одиноким старикам, чтобы они переписали на нее имущество. Кстати, за все это время она так и не подумала про имущество, у нее же остались финансовые документы за последний год. О каком наследстве вообще идет речь?

Точно, квартира – Лиза ведь помнила, что разбиралась с налогом на имущество. Просторная трешка в очень хорошем доме на Чистых прудах. Сколько она может стоить? Миллионов тридцать? Сорок?

Огого. Даже если она просто будет сдавать эти хоромы в аренду, можно сказать, что о хлебе насущном беспокоиться не придется до конца дней. Доходы вполне покроют и съем какого-нибудь жилья попроще и ее повседневные расходы. Еще и на поездки к морю пару раз в год останется.

Да какая вообще разница, кто там что о ней подумает? Конечно же, профессора очень жаль, но она никак не могла ни на что повлиять. А это наследство – настоящий подарок судьбы. Разумеется, это не какое-то немыслимое богатство, но даже с небольшим постоянным доходом ее жизнь полностью изменится.

В первую очередь, она больше не должна работать ради денег. Ей нравилась ее работа, но как и всегда, были клиенты, которые бесили, и проекты, которые не были интересны. Раньше приходилась брать ту работу, которую дают. Отныне она сможет выбирать.

А, может быть, она вообще захочет сменить сферу деятельности. В юности ей нравилось рисовать, может, теперь она займется творчеством?

Хотя, что-то она размечталась раньше времени. Мало ли, вдруг у профессора была страсть к роскошной жизни и кутежам и помимо квартиры на нее свалятся многомиллионные долги. Тогда о всех этих далеко идущих планах придется забыть. В документах об этом не было ни слова, но мало ли… Короче говоря, нужно просто успокоиться и дождаться завтрашнего дня – нотариус все ей расскажет.

Следующим утром Лиза осознала, что у нее есть проблема – как же ей добраться с ее окраины в центр Москвы, где находилась нотариальная контора? Конечно, несмотря на все страшные слухи, метро продолжало работать. Вот только толкаться с кучей людей в не слишком-то чистых вагонах 40 минут подряд – от этой мысли Лизе сделалось нехорошо. Определенно, общественный транспорт отпадает. Значит такси. Лиза залезла в приложение, чтобы посмотреть цену поездки от дома до нотариуса. Увидев сумму, она тихонько застонала: похоже, не она одна сейчас избегала общественного транспорта, так что в связи с повышенным спросом цены взлетели процентов на пятьдесят. И где гарантия, что таксист здоров? Или до нее в машине не проехался кто-то зараженный?

Так, Лиза, ты загоняешься. Во-первых, маска. Какая-никакая, но защита. Да-да, в магазинах медицинских масок не найти уже месяц, но ведь буквально недавно она видела в соцсетях видео о том, как за минуту при помощи отчаяния и степлера самостоятельно изготовить маску из куска тканевой салфетки и канцелярских резинок. Она уверена, что сможет повторить.

Результат был, мягко говоря, не слишком эстетичным: как будто она надела на лицо тканевый пельмень. Но это существенно лучше, чем ничего. Дальше – антисептик. Санайзеров для рук в магазинах тоже уже давно не было. Но в аптечке лежал стратегический запас хлоргексидина – можно взять с собой пузырек. Что ж, она готова к поездке.

Эти хлопоты несколько сгладили волнение перед встречей с нотариусом. Но в такси она снова разволновалась. Как так вышло, что ей оставили наследство? Это точно не какая-то ошибка? В чем может быть подвох?

Еще и эта дурацкая маска все время сползает, а трогать лицо руками нельзя. Надо сначала полить на них хлоргексидином, а только потом поправлять маску. Просто сумасшествие какое-то.

Вход в контору нотариуса был со двора. Роскошное крыльцо… это что, мрамор? Видеонаблюдение. Да, если это все же какое-то мошенничество, аферисты не поскупились для того, чтобы пустить ей пыль в глаза. В отличие от офиса «Авалона», интерьер которого был хоть и весьма строгий, но все же довольно современный, контора нотариуса являла собой подлинный образчик шика девяностых. Тяжелая деревянная мебель, лепнина, медь, позолота и почему-то малахит – лет двадцать пять назад это выглядело невероятной роскошью. Сейчас же смотрелось немножко странно. Только усиливало общее ощущение какого-то анахронизма огромная плазменная панель, совершенно неуместная в этом интерьере.