Читать книгу Окна - Анна Финчем - Страница 3

– Послушай, в конце концов, что для тебя важнее – алкоголь или наш брак? Сколько раз мы уже говорили об этом, ты же много раз обещала, что эта твоя секретная выпивка прекратится! Неужели ты не понимаешь, что это разрушит наши отношения?

Муж был разозлен не на шутку. Хоть она и помыла стакан и поставила на место бутылку, и даже почистила зубы с целью скрыть запах, алкоголь менял ее поведение, а это было намного сложнее скрыть. Она становилась или излишне громкой и веселой, или же, наоборот, впадала в грусть и видела жизнь в черном цвете. Он жил с ней уже несколько лет и знал, как определить ее состояние.

– Я же не запрещаю тебе иногда выпивать, но зачем ты пьешь днем? Да еще и пытаешься это скрыть? Я же вижу по тебе!

Для любого человека, свободного от алкогольной зависимости, эти вопросы казались логичными и правильными. Собственно, и ответы были тоже вполне понятными.

Уже утром этого дня она чувствовала, что ее все раздражает. Кофе горчил, вода в душе была слишком горячей, а яичные желтки в яичнице – слишком желтыми. Муж собирался на работу, как обычно, в хорошем настроении, напевая какой-то веселый мотивчик.

– Увидимся вечером, – он чмокнул ее на прощание, – хорошего дня!

Ей на работу ходить было не нужно, она работала из дома, писала контрольные работы для студентов, которые сами учиться не хотели, а диплом о высшем образовании иметь желали. Сегодня ей как раз нужно было дописать курсовую для одного из таких будущих «менеджеров». Проводив мужа, она сварила себе еще чашечку кофе, высушила волосы, полчасика посмотрела в окно, ожидая вдохновения, и села за компьютер. Тема была легкая, подобные курсовые она писала уже несколько раз, и она закончила работу за пару часов. Отправила заказчику, послонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Следующий заказ пока не подтвердили, обед был приготовлен еще вчера на сегодня, за окном было пасмурно и гулять не хотелось. Да и идти гулять было особо некуда, разве что вокруг дома походить, полюбоваться на разбросанный мусор и собачье дерьмо. Эту курсовую она начала два дня назад, и эти два дня мозг был все время в работе, в напряжении, и сейчас тоже продолжал крутиться с бешеной скоростью, но уже вхолостую, как человек, который долго и быстро бежал, а потом остановился, но пока не смог отдышаться.

Окинула взглядом квартиру. Книжку почитать? Скучно. Кино посмотреть? Его еще найти надо, нынче-то хороших фильмов почти нет. Спать лечь? Вечером проснешься разбитой. Разобрать вещи в шкафах, по полочкам разложить? Ее отражение в зеркале само себе состроило гримаску. Не хочу! Взяла в руки телефон, пытаясь найти что-то интересное, или нужное, или полезное, и как обычно, ничего такого там не было, как обычно и бывает, когда человеку совершенно нечем себя занять, а надо. Вздохнула, отложила телефон, пошла на кухню, включила телевизор. Будний день, дневной эфир – выбор был невелик, либо повтор вчерашних серий сериалов, либо детские мультики, что по глубине содержания было примерно одно и тоже. Три часа дня. Ни туда, ни сюда, ни поздно, ни рано.

«А ведь сегодня пятница», – шепнуло что-то внутри. «Можно же и расслабиться».

Вот он, заветный шкафчик. Початая бутылка вина, виски, коньяк, джин… Как в книжке про Алису в стране Чудес – «Drink me».

– Ты же всего полстаканчика… Или даже меньше… Плесни немного, будет совсем незаметно, – голос Демона был ласковым, успокаивающим. – Вреда же никакого, ну подумаешь, полстаканчика вина? Совершенно не страшно, да и незаметно будет…

Алина часто слышала этот голос. Если бы ее спросили, как выглядел ее Демон, она не смогла бы описать его подробно, но приходил образ высокого, худого существа в черном плаще с капюшоном. Капюшон закрывал большую часть лица, и виден был только красиво очерченный алый рот.

Алина колебалась. Вроде рановато для выпивки, да и повода особого нет.

– Как это нет повода? Конец недели, да и заказ ты закончила, молодец! Позволь себе отдохнуть.

– А что муж скажет? Он всегда против выпивки… Трезвенник же!

– Да он ничего не заметит… Ты же немножко совсем! Да и время до его прихода еще есть, – голос Демона усыплял, да и доводы его уже казались Алине вполне разумными.

Она взяла с полки маленький изящный стаканчик, поставила на барную стойку. Рубиновое вино красиво плеснулось в стеклянную емкость, заиграв золотистыми искорками на свету. Полстаканчика. И в бутылке совсем не заметно разницы!

Еще до того, как отхлебнуть, Алина уже почувствовала, как тело и мозг начинают расслабляться. Вдохнула аромат, ощутила дурманящие пары алкоголя. Первый глоток она всегда делала медленно, с удовольствием, с наслаждением. Если они выпивали вместе, муж часто говорил ей, что он буквально ненавидит смотреть на нее, делающую этот самый первый глоток. Он считал это признаком алкоголизма, такую ее реакцию. Нормальные люди, по его мнению, не могут так наслаждаться алкоголем.

– Ты почти как сексуальное удовольствие испытываешь от выпивки, ей-богу! Просто выпей и все, что ты нюхаешь-то?!

Сам он к выпивке был равнодушен. Мог пить, мог не пить, никогда не пил много, никогда не страдал похмельем, и если и выражал желание выпить, то только, разве что, бокальчик легкого светлого пива в жаркий денек.

Сейчас мужа рядом не было, и она сполна насладилась этим самым первым глотком. Тепло и успокоение растеклось по телу. За первым глоточком последовал второй, третий, половинка четвертого… Во вкус она уже вошла, а удовольствия до конца не получила. Мозг и тело уже замедлились, но этого было недостаточно. Ну и что теперь делать?

Демон был рядом.

– А давай еще полстаканчика? А потом пойдем кино смотреть? Все равно же ничего не надо больше делать сегодня?

Алый рот улыбался, причем, как казалось ее полу-затуманенному мозгу, доброжелательно. В этот раз сопротивление было куда меньшим.

Еще полстаканчика. Почти такое же удовольствие, может, чуть меньше. Она глубоко вздохнула, ощущая расслабление тела. Мозг затих, перестав выдавать по 500 мыслей в секунду. Ей стало хорошо и легко. Более того, мир вообще преобразился – за окном стало солнечнее, квартира стала светлее, захотелось включить веселую музыку, попрыгать, потанцевать перед зеркалом. Эйфория! Ну так что, книга, фильм, гулять? Хотелось всего и сразу, и вместе с тем, ничего конкретного. Взяла телефон, почитала пару статей на сайте про психологию, отложила, пошла на кухню, посмотрела в окно, пошла в спальню, открыла шкаф, выгребла содержимое трех полок на кровать, начала раскладывать вещи по кучкам. Кофточки к кофточкам, джинсы к джинсам, свитерки – к свитеркам. О боже, у нее слишком много вещей! И вообще, разбирать вещи – это скучно. Не хочу больше.

– Может, кофе? – прозвучала в голове мысль.

– Точно! Кофе!

Она только недавно научилась пользоваться новой кофеваркой и теперь порадовалась за себя, что может сделать себе приличный «американо» совершенно самостоятельно.

Кофе немного горчил.

– А давай коньячку добавим? – подмигнул Демон.

Она хотела плеснуть совсем чуть-чуть, но рука дрогнула, и в чашке оказалось коньяку почти столько же, сколько и кофе. Был ли напиток вкусным – трудно сказать, но он явно имел свое действие. Мозг, затихший еще после вина, теперь, казалось, вообще впал в спячку и напоминал зверька, который сидит на месте и смотрит в одну точку. Тело стало ватным и хотело лечь на диван, и только сердце колотилось намного быстрее обычного, отчего было труднее дышать.

Солнце спряталось, стало темно и прохладно. Она завернулась в плед и включила телевизор, ибо это было единственным, что можно было делать в таком состоянии. Глаза слезились и чесались, смотреть было трудно, да и фильм был скучным. Ее охватило состояние беспокойства и смутной тревоги. Она попробовала поморгать и сказать пару слов, чтобы понять, насколько она пьяна. Моргать получилось. Сказать тоже. Но тем не менее, ей было не по себе.

– Чего тебе хотелось бы, красавица? – вкрадчиво спросил Демон.

– Еще выпить, – честно ответила Алина. – Но как?

– А давай из другой бутылки отопьем? А потом можно и вообще водой разбавить, муж и не заметит?

– Точно не заметит?

– Да конечно! Он же не пьет особо, не поймет разницы!

Она плеснула виски в тот же стаканчик, из которого начала пить вино, и поморщилась, отхлебнув. Запах был приятный, а вкус – нет, слишком резкий. Посмотрела на часы. Ого, пора заметать следы! Убрала бутылки, почистила зубы, начала готовить ужин. Мозг соображал с трудом, медленно ворочая мыслями, и ей приходилось концентрироваться на простейших вещах, которые обычно делаются почти автоматически.

Неразложенные вещи так и остались лежать на кровати. Ожидая прихода мужа, она старательно изображала улыбку и «нормальность». А вот и он!

В дверь сначала зашел букет роз, а потом и улыбающийся Антон.

– Это тебе! С пятницей тебя, моя дорогая! Я соскучился! – он потянулся обнять Алину, а она аккуратно увернулась от поцелуя, дабы дыхание не выдало ее с головой.

– Как ты, как день? – Антон, казалось, ничего не заметил. Разделся, снял ботинки, прошел на кухню, что-то рассказывая.

Она зашла на кухню за ним, не разделяя его энтузиазма, но из всех сил пытаясь скрыть свое состояние.

– Я вот ехал и думал, мы сейчас с тобой поужинаем, и можем куда-нибудь поехать, если хочешь, в клуб или посидеть в приятном месте, выпить по бокальчику, что скажешь?

Алина никогда не понимала вот этого «выпить по бокальчику». С бокальчика ты только во вкус входишь, только первичную жажду утоляешь. Самое интересное начинается только после третьего, как минимум. А если пить и не пьянеть – зачем тогда пить? Это как некоторые люди говорят – «Мы пойдем, перекусим». Что перекусим, телефонный провод? А что, сесть и нормально поесть вам религия не позволяет?

Она поняла, что злится на Антона за то, что он даже и не предупредил, что они могут куда-то поехать. Она бы тогда, может, и воздержалась от этой секретной выпивки! Выпить ей и правда хотелось, и довольно часто, а он, чаще всего, был против.

Он воспринял ее молчание по-своему.

– Если ты устала и не хочешь никуда ехать, то можем просто дома побыть, кино посмотреть! У нас вроде вино было в шкафу?

Она не успела и глазом моргнуть, как он отрыл дверцу шкафа и достал бутылку.

– Хм, странно, вроде больше оставалось…

А потом он увидел тот самый стаканчик, стоящий возле раковины.

– Ты же из этого стакана обычно вино пьешь! Почему он тут стоит? Ты пила днем?

По его интонации Алина понимала, что лучше всего было отпираться до последнего, но мозг работал с перебоями. Она просто молчала в ответ. Не будет же он, в самом деле, заставлять ее «дышать в трубочку»?

Антон злился и продолжал выговаривать ей за неразумное поведение, и в ней частично поднималось чувство вины – она-то точно знала, что его обвинения были небеспочвенными, – а с другой стороны, она тоже начала злиться. Да кто он такой, чтобы вообще ей что-то запрещать! Если лично он не любит алкоголь, это не значит, что все остальные должны от него отказаться!

До того, как они поженились и стали жить вместе, Алина не считала свою любовь к выпивке чем-то неправильным. Она была девушкой общительной, компанейской, а в какой компании общение проходит без алкоголя? В скучной, разве что. Все ее окружение не видело ничего плохого или зазорного в том, чтобы выпить вечером стаканчик-другой, чтобы расслабиться, или отвлечься, или что-то отпраздновать, или даже просто так, от скуки. Никто же не называет алкоголизмом то, что человек выпьет после работы? Все так живут… Конечно, случалось такое, что она выпивала лишнего, с кем не бывает….

Антон алкоголя боялся. Он вряд ли бы признался в этом открыто себе или кому-то другому, но он не пил потому, что опасался стать таким же, как его отец– алкоголик.

Он не помнил отца совсем, его мать сбежала от него с ним, младенцем, на руках после того, как отец, в состоянии сильного подпития, этого самого младенца несколько раз ударил головой об стену, чтобы тот замолчал. Орущие младенцы, знаете ли, не самое приятное, что может случиться с мужчиной, когда тот смотрит футбол за стаканчиком пива. Особенно, если количество стаканчиков перевалило за десять, да еще и было выпито в сочетании с более крепкими напитками. На жену он и раньше поднимал руку, и не раз, но она терпела, и только причинение вреда ее ребенку пересилило упрямое женское «жаление» и оправдание поведения пьяного агрессивного человека. Более того, увидев такое отношение к действительно беззащитному существу, она иначе взглянула на того красивого рослого парня, который так хорошо играл на гитаре в компании своих друзей, и который этой самой игрой на гитаре так поразил ее сердце, что она искренне верила, что любит этого человека. Нового мужа она нашла себе очень быстро, так как единственное ее требование к будущему мужчине было отсутствие вредных привычек, а Антону повезло с новым отцом, потому что он пацана сразу принял, как своего, и воспитывал в любви и справедливости.

Более того, мать, прожив несколько лет с уважающим ее человеком, начала стыдиться своего прошлого, и полностью отказалась от каких-либо контактов с отцом ее сына. Антону было уже почти 18, когда она рассказала ему, по какой причине она рассталась с первым мужем, и у парня в голове прочно засела сцепка – «алкоголь-зло». Тяги к выпивке у него и так не было, а тут она и вовсе сошла на нет. Стаканчик пива в жаркий летний день был не в счет. С Алиной они познакомились на работе, где корпоративные правила строго-настрого запрещали распитие спиртного в рабочее время, по вечерам он учился, а она проводила время в компании своих подружек. Первый звоночек для него прозвенел на свадьбе, когда первый ящик шампанского закончился уже через пару часов после регистрации, но он был слишком влюблен, чтобы всерьез озаботиться ее пристрастием к алкоголю. Через полгода он понял, что они выпивают почти каждый день, хотя и понемногу, и это всегда происходит по ее инициативе, а уже если посещают ее друзей или родственников, то она точно трезвая домой не придет. Хоть он и был крепким парнем, он физически ощущал, как выпивка подрывает его здоровье, и искренне не понимал, как субтильная Алина может так легко вливать в себя яд в больших количествах. Тогда слово «алкоголик» стало приходить ему в голову, но жену он и правда любил.

– Давай так сделаем, – как-то вечером начал он разговор, – я не против, что ты иногда выпиваешь, но давай, хотя бы, сократим количество? Например, можно выпить в пятницу, или в субботу, ну и все! Ты же сама жалуешься, что голова болит наутро, а надо работать?

В какой-то степени, Алина и сама понимала, что алкоголь – не самый лучший друг девушек, но иногда ей просто было скучно, или грустно, и алкоголь казался самым простым решением. Более того, ее мозг был вполне себе высокотехнологичной машиной, и, если ему не нужно было решать какую-либо сложную задачку, он продолжал все также крутиться с бешеной скоростью на огромных оборотах, а это утомляло, и только стаканчик вина мог легко и быстро это остановить, замедлить машину, заточенную под постоянный анализ и синтез. Более того, в обычной жизни Алина была человеком довольно угрюмым и диковатым, что затрудняло общение с окружающими, а правильно подобранная доза алкоголя превращала ее в милейшее создание, весело щебечущее на приятные собеседникам темы, и большинство ее знакомых именно так ее и воспринимало.

Антона ее замкнутость вполне устраивала. Он не требовал от нее вести умных разговоров по вечерам, а излишнюю умственную деятельность, по его мнению, легко было успокоить кружечкой горячего молока.

Одна часть Алины, разумная и взрослая, вполне соглашалась с тем, что нужно бы сократить количество вливаемого в нее алкоголя, но ведь был еще и Демон.

Она не помнила точно, когда Демон впервые появился. Была даже версия, что Демон был всегда, но четко она осознала его присутствие несколько лет назад. Тогда она рассталась с молодым человеком, с которым встречалась почти два года, потому что она хотела, чтобы он на ней женился, а он на ней жениться никак не хотел, именно в это же время осталась без работы, и жизнь в целом казалась ей безрадостным мероприятием. Пока на улице светило солнце, было полегче, она занимала себя какими-то делами, полезными и не очень, а по вечерам тоска и отчаяние накрывали ее с головой. Она даже пыталась знакомиться на сайтах знакомств, где ей попадались такие же отчаявшиеся и одинокие, от которых хотелось бежать без оглядки. Одиночество, этот ненасытный монстр с огромной черной пастью, так и норовил сожрать Алину, и ей казалось, что она в ловушке, и бежать некуда. Но не под одеялом же, в самом деле, от монстра прятаться! Мы уже не дети, мы взрослые люди! Нас уже не спасет оставленный на ночь включенным ночник…

Она не могла потрогать Демона, но почему-то ей казалось, что у него мягкие руки. Может потому, что мягкие руки, в ее понимании, хорошо гармонировали с мягким голосом. Тогда, в тот зимний вечер, было очень холодно, практически невыносимо холодно и ветрено. Она была одна в пустой квартире, наедине с завываниями ветра и светящимся экраном ноутбука, и больше всего ей хотелось, чтобы кто-то ее обнял и сказал ей, что все будет хорошо. Одиночество подступало, его черная пасть была совсем близко, еще чуть-чуть, и все, она не убежит, не спрячется, не спасется и останется одна, навсегда, навсегда!!!

–Все будет хорошо, – сказал голос. – Не бойся. Пятница же, можно расслабиться!

Что такое вечер пятницы для зомбированных служителей клавиатуры и монитора, живущих по режиму «пять дней через два», марширующих по маршруту «родился-учился-женился-работа-дети-дача-пенсия»? Правильно, ал-ко-голь. Стаканчик жидкого освобождения от постылой реальности, хотя бы на пару-тройку часов. Или пара стаканчиков. Тогда, глядишь, и до полуночи хватит. Алина была временно безработная, но это же не означает, что ей нельзя было расслабиться? Главное условие же соблюдено, завтра на работу идти не надо…

– У тебя же осталась бутылочка вина с прошлых посиделок с девочками? – голос был мягок, почти нежен. – Так может, полстаканчика?

– Ну что я, одна пить, что ли, буду… Не принято же.

– Ну хочешь, позвони подружкам, пусть приедут?

Алина было потянулась за телефоном, и тут ее потрясло осознание, что все ее подруги либо замужем, либо в отношениях, и, что необычно, довольно-таки там счастливы, так что и не было никого, кто в пятницу вечером бросил бы теплые объятия мужей, детей и бойфрендов, дабы спасти ее, Алину, от черной пасти Одиночества.

Она почувствовала, как от обиды и жалости к себе заколотилось сердце.

– Может, на сайте кто-нибудь есть? – голос звучал почти сочувственно.

–Да там одни идиоты, им всем сам знаешь, чего нужно!

–Ну тогда даже и не знаю… Может, родителей позови в гости?

Родители у нее были успешными людьми, оба добились больших успехов в своих областях, жили в пригороде и, во что было практически невозможно поверить, были счастливы в своем браке уже много лет. Алина редко с ними общалась, что их расстраивало, но она чувствовала такой стыд за то, что она к своему возрасту «под тридцать» не добилась особых успехов ни в работе, ни в личной жизни, что она предпочитала избегать их общества. Лучше просто не видеть людей, чем признаться им в том, что ты неудачница.

Демон бил в точку. Вариантов не осталось. Она встала и пошла на кухню. Когда она наливала вино в бокал, ей даже показалось, что мягкая рука Демона помогала ей это делать, чтобы не пролить драгоценную дурманящую жидкость.

Первый глоток, тот самый… Вдохнуть запах, ощутить терпкий вкус на губах, и замереть на полминуты, пропуская тепло по телу. Она глубоко вздохнула. Ощущение было приятным. Если ты пьешь в компании, ты просто пьешь, какой уж там вкус и аромат. Выпил, закусил, пошел плясать. А сейчас ей казалось, что на минутку слетала на другую планету, где хорошо и спокойно. Она отхлебнула еще, и Одиночество заскулило, как побитый пес, и отошло на безопасное расстояние. Мозг замедлился, сознание затуманилось, Демон улыбался.

Так она и попалась на крючок. Одиночество далеко не ушло, и с наступлением темноты начинало разевать черную пасть, подкидывая Алине мыслишки вроде «Ты совсем одна, ты никому не нужна, ты неудачница». Она боялась этих мыслей, как огня, и готова была на все, чтобы от них избавиться, а Демон был рядом. Всегда рядом.

–Полстаканчика, красавица, – нашептывал он, – всего полстаканчика…

Прошел почти месяц. Она все еще искала работу, и пыталась с кем-то знакомиться. В местном вино-водочном магазине ее уже узнавали в лицо, и она старалась ходить туда днем, чтобы привлекать меньше внимания. Иногда по вечерам она ходила в гости, или в кино, а вернувшись домой, скорей бежала в душ и под одеяло, чтобы убежать от Одиночества, которое сидело под кроватью и пыталось укусить ее за пятки.

Зима была в самом разгаре, на улице было холодно и неуютно. В тот день она как раз вернулась с какого-то невнятного собеседования на невнятную работу, причем ей еще и отказали, по невнятной причине, на парковке какой-то умник занял ее место и ей пришлось припарковать машину в узком и неудобном месте, в почтовом ящике лежали счета на оплату квартиры, с заоблачной суммой за отопление, и вообще как-то день не задался. Настроение было весьма паршивым, и на звонок телефона она ответила неохотно.

Звонила подруга с прекрасной новостью – ее бывший женится! Откуда она знает? Да иди, найди его в соцсетях, там полно его фотографий с невестой и кольцом!

Фотографии нашлись быстро. У Алины тряслись руки и слезы подступали к горлу. Этот человек почти год говорил ей, что не готов к семейной жизни и все такое, а тут не прошло и двух месяцев – и он женится? Обида и ярость выросли до таких размеров, что даже Одиночество на их фоне стало казаться милым щеночком. Алина металась по квартире, как раненый зверь, не зная, толи что-нибудь разбить, толи позвонить этому обманщику, а еще лучше – его невесте, и рассказать ей правду о том, какой он подонок.

Демон стоял и наблюдал. Он ждал момента, когда она сорвется, и он дождался. Первый бокал она осушила почти залпом. Надо сказать, что ежедневная доза с «полстаканчика» уже давно перешла на «полбутылочки» и только крепкое здоровье пока еще помогало Алине выглядеть все такой же цветущей по утрам. Яд попал в кровь, механизм был запущен.

Бывший пытался бросить трубку раз пять, но она звонила, и звонила, и звонила. Он перестал отвечать или заблокировал ее, и она перешла на написание оскорбительных комментариев на его фотографии в тех самых соцсетях. Бутылка кончилась, а ее жажда не была утолена. Мозг был затуманен, но она как-то дошла до соседнего магазина, где ей радостно продали бутылку дешевого портвейна по страшно завышенной цене. Как именно она ее допила – Алина не помнила. Она даже не помнила, как именно дошла до кровати, и только когда проснулась, поняла, что спала одетая, с опухшими от слез глазами.

Пробуждение было тяжелым. Она открыла глаза, и даже это причинило боль. Комната кружилась вокруг нее, тело прикинулось мягкой ватой, и каждая мысль была весом с булыжник. Кое-как обвела взглядом комнату. Окна целы, стены тоже. Телефон лежал рядом, и оказалось, что батарея полностью разряжена. Ее мутило и тошнило, она с трудом дошла до кухни, чтобы увидеть там грязные бокалы и пустые бутылки. Выпила воды, и тело незамедлительно потребовало близости к унитазу, чтобы хоть как-то избавиться от того количества яда, которым Алина его вчера так щедро потчевала. Отдышалась. О еде не могло было быть и речи, сил хватало только на то, чтобы добраться до кровати и, все так же в одежде, на нее упасть. Чтобы хоть как-то унять страшную головную боль, она забылась тяжелым сном, но спать было тяжело, потому что сердце колотилось, как сломанные часы с кукушкой. Через полчаса она все же решилась встать и попытаться принять душ и привести себя в вид, приближенный к человеческому, заодно поставить телефон на зарядку. Из зеркала на нее посмотрела старуха с красными глазами и острым носом, и Алина отшатнулась от нее в ужасе. Во всем теле была слабость и дрожь. Душ омыл тело, но не смыл то ощущение омерзения, которое она чувствовала к самой себе. Помыла стаканы, выбросила бутылки, налила себе чаю и дрожащими руками взяла телефон. Много пропущенных звонков и сообщений – оказывается, ее сегодня утром позвали на собеседование в одну компанию, в которую она давно хотела попасть, звонил бывший и, судя по всему, перезванивали все те иные бывшие, которым она вчера тоже успела что-то написать. Когда она перечитала то, что написала вчера, ей в буквальном смысле захотелось провалиться под землю от стыда. Вчера она была хотя бы девушкой с чувством собственного достоинства, сегодня – уже нет. Чувство стыда было таким острым, что почти физически ранило. На собеседование в таком виде она пойти не могла, восстановить отношения с бывшим не представлялось возможным, да и головная боль усиливалась с каждой минутой. Она обхватила голову руками и застонала.

Демон наблюдал. Он стоял тихонько в углу, сложив руки на груди, и ждал. Он точно знал, что ему было нужно и знал, что он это получит. Он был последователен и терпелив, он сделал все так, как было нужно, и теперь он был вознагражден. Он получил ее стыд, ее отвращение к самой себе, ее вину и боль, ее унижение и отчаяние… Усмешка искривила его тонкие алые губы, и он глубоко вздохнул, пропуская через себя энергию ее страдания, наслаждаясь ею, чувствуя, как по его телу пробегали волны блаженства и насыщения.

Алина была раздавлена. Чем глубже она погружалась в болото самобичевания, тем больше Демон был доволен. Через пару часов он окончательно насытился и собрался уходить, но тут к нему пришла идея и он подошел ближе к Алине.

– Говорят, если выпить пива, похмелье пройдет быстрее, – тихо и мягко сказал Голос в ее голове.

Пока он провожал взглядом Алину, собирающуюся идти в магазин, он улыбался. Он знал, что вернется завтра за новой порцией ее отчаяния.

Похмелье было тяжелым, и окончательно Алина восстановилась только через несколько дней. Ее пригласили еще на одно собеседование и через пару недель она вновь вышла на работу. Работа была скучной, но хотя бы давала возможность содержать саму себя. Один из тех бывших, кому она звонила в ту ночь, даже предложил встретиться и выпить кофе, и Алине стало казаться, что жизнь налаживается. Она прилагала все усилия к тому, чтобы максимально отказаться от алкоголя, и даже научилась отшучиваться от вопросов, не беременна ли она и не пьет ли она антибиотики, на вечеринках по поводу празднования дней рождения и прочих посиделках, немыслимых без алкоголя, с точки зрения большинства ее знакомых. Хотя выпить хотелось, чего уж тут скрывать.

Демон ждал. Спокойно ждал.

Прошло три месяца. День был разыгран, как по нотам, как хорошо отрепетированный спектакль. Утром ее вызвал к себе начальник и сказал, что по результатам испытательного срока Алина им не подходит, и они вообще недовольны ее работой. Пока она, в слезах, собирала свои вещи в коробку, телефон тренькнул сообщением от того парня, с которым она несколько раз пила кофе и даже думала о варианте вновь сойтись. Он писал, что более не может с ней встречаться. Или не хочет. Когда она доехала домой и открыла компьютер, дабы удалить их совместные фотографии из соцсетей, она случайно – конечно же, случайно! – увидела сообщение от подруги, которая писала, что жена того бывшего, который не женился на Алине, а женился на другой, беременна, причем, судя по сроку, еще с того момента, когда Алина и тот бывший были еще парой.

– Полстаканчика? И полегчает….

Разница была, по большому счету, только в том, что вместо портвейна был коньяк, и утром она думала, что умрет от безумного похмелья. Демон почти купался в волнах ее негатива и презрения самой к себе, наполняясь и упиваясь ими.

Так прошел почти год, в постоянном противостоянии здравого смысла Алины и Демона. Она пыталась перестать пить вообще, придумывая всякие ухищрения и приемчики, но несколько раз все равно срывалась, к огромному удовольствию Демона. В конце концов, она наловчилась выпивать по праздникам и только в компании, как все, и Демон, казалось, затих. Жизнь пошла своим чередом, бывшие больше не женились, и Алина стала спокойнее. Потом появилась неплохая работа, а потом появился Антон. С ним было хорошо, уютно, хотя иногда ее раздражало его непринятие выпивки, вот это «по бокальчику». Но быт был хорош, ладили они хорошо, и еще до свадьбы она переехала к нему и стала работать из дома. Почему она напилась на собственной свадьбе – она и сама толком не знала. Похмелье было довольно гадким, но Антон снисходительно списал ее возлияния на «свадебную нервозность», и утром Демону было нечем поживиться.

Время шло, и спокойная размеренная жизнь начала казаться скучной. Да и мозг, который ничего не замедляло, начал перегреваться. По вечерам Алине все чаще хотелось свои «полстаканчика», чтобы отключить «мыслемешалку». Антон сначала поддерживал ее в выпивке, а потом перестал, да и ей стал запрещать. На этой почве и возник первый семейный скандал, да такой, что они спали в разных комнатах. От этой ссоры Алине было плохо и тяжело, но гордость не позволила пойти на примирение первой, и это было первой победой Демона.

Через пару лет брака Алине стало казаться, что она в этом самом браке несчастлива. Антон был хорошим парнем и хорошим мужем, спокойным домашним человеком, которого не интересовали вечеринки и кураж, по вечерам он чаще всего читал книги, а еще больше любил вырезать поделки из дерева. Женщины стиля drama queen, к которым однозначно относилась Алина, любят думать, что они хотят такого мужа, а потом, получив такого, не знают, что с ним делать, потому что оказывается, что их психованная театрально-наигранная нервозность совершенно не востребована, скандалы закатывать некому, да и повода нет. Никаких тебе африканских страстей, разбивания тарелок и разговоров на повышенных тонах. Муж дарил ей цветы просто так, а не по праздникам, готовил ее любимые блюда и был равнодушен к рыбалке и футболу. Как с таким жить – совершенно непонятно. Она смотрела голливудские фильмы – про любовь и не только – и там, в фильмах, все пили шампанское из красивых бокалов, бурно объяснялись в любви, вставали на одно колено с кольцом, или же были обнаружены в постели с другой женщиной, или бежали за самолетом – там была настоящая жизнь! Не то что эти ваши тихие ужины дома на кухне… Ей хотелось, как в кино, потягивать шампанское из красивого бокала, или просто потягивать шампанское. Вот всем можно пить, а ей нет? Все пьют, что тут такого? Но Антон был весьма упрям. Бокальчик по пятницам, и все тут. Пару раз он уезжал в командировки, и она радостно мчалась в магазин за бутылкой шампанского. Открыть, налить, насладиться первым глотком холодного шипучего напитка, ощутить эти волшебные пузырьки… Ровно четыре больших хрустальных бокала в бутылке, причем на третьем бокале это была уже просто желтоватая жидкость, которую она просто пила, как воду, но не допить бутылку было невозможно, в ее понимании. Потом она тщательно заметала следы и старалась не разговаривать с мужем по телефону, чтобы не выдать себя.

Наутро чаще всего болела голова и приходило чувство вины, так что Демон мог немного утолить свой голод. Но Демона можно понять, ему хотелось большего.

Первый раз она выпила днем потому, что у нее болела голова. Она пожаловалась подруге, и та посоветовала «народный» метод – выпить коньячку. Алина выпила рюмочку, и голова и правда прошла. Антон ничего не заметил, и это создало прецедент, как говорят юристы. В следующий раз поводом было просто плохое настроение или скука, и «полстаканчика» помогали. Но, как и следовало ожидать, «полстаканчика» стало слишком мало. В один из дней «полстаканчика» перешли в «полбутылочки». Когда Антон вернулся с работы, она встретила его в таком радостном настроении, что он насторожился. Не заметить разницу в количестве вина в бутылке, которую он лично открыл несколько дней назад, был невозможно. Он сердился, ругался, выговаривал Алине за неразумность и грозился выбросить все спиртное из дома. Она слушала, и понимала, что нужно как-то выкручиваться. Пообещала не пить днем – что же еще в такой ситуации пообещать? Не смотреть же на то, как муж и правда выливает в раковину дорогой коньяк.

Пару недель она держалась. Было много работы, что радовало мозг и не давало вариантов заскучать, она почти не спала, стараясь все успеть. Заказчики попались привередливые, заставляли переделывать то, что, на ее взгляд, было написано идеально, но даже на то, чтобы злиться на них, времени не было, нужно было уложиться в сроки. Она уложилась. Отправила заказ, получила подтверждение, что все хорошо, и почувствовала, как бремя этого задания спадает с ее плеч. А тут, как раз, позвонила подруга, и предложила пойти выпить кофе в соседнюю кофейню, на что Алина радостно и согласилась.

Казалось бы, какая опасность в том, чтобы выпить чашечку кофе? Никакой! Но как раз в тот день в кофейне проходила дегустация новых кофейных коктейлей. Что-то вроде – «заплати за один, выпей два», причем любых, в том числе алкогольных. Может быть, «Айриш Крим»? Или «Кофе Джек»? Или что-то с текилой, она не помнила названия. Симпатичный бармен за стойкой подмигнул Алине.

–Такой красавице, как вы, все бесплатно!

Домой она шла, танцуя и рассылая улыбки прохожим. Она была довольна собой, что закончила сложный заказ, поболтала с подругой, и что все молодые люди в кофейне ей улыбались. «О твоей прическе все мечтают», звучала песенка в голове, «когда кружишься в танце». Ей казалось, что весь мир должен танцевать вместе с ней.

Волна радости разбилась о недовольный взгляд Антона.

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Оказывается, Алина поставила телефон на режим вибрации, и так увлеклась дегустацией и улыбками, что совершенно забыла, что ей еще и муж может позвонить.

– Я с Надей была в кофейне, – ей казалось, что ее голос звучит игриво, – там была дегустация!

– Это прекрасно, – совершенно не в тон ей ответил муж, – я не об этом спросил. И потом, ты что, пила? Белый день на дворе!

Алине неожиданно стало обидно, и все ее хорошее настроение слетело. С чего он вообще взял, что может ею командовать? Он что, ее начальник? В конце концов, она взрослый человек и может сама решить, что ей делать! И даже если ей хочется выпить днем, ну и что тут такого? Другим, почему-то, можно, а ей – нет? Что за несправедливость?

– А чего ты вообще раскомандовался? Даже если и пила, то что? Я и так все время дома сижу и никуда не хожу, уже и в кафе с подругой посидеть нельзя? Может, ты меня к батарее наручниками прикуешь? – весьма зло парировала она.

Антон растерялся. Такого ответа он не ожидал, да и ссориться с женой не входило в его планы.

– Ну хорошо, я же не говорю, что совсем нельзя…. Просто я звонил, ты не отвечала, я беспокоился, – примирительно пробормотал он, и подошел, чтобы ее обнять.

Алине бы и пойти на примирение, да и признать, что негоже на мужнины телефонные звонки не отвечать, и мягко вырулить из ситуации, но Демон был уже очень голоден.

Она оттолкнула Антона.

– Ты мне вообще все запрещаешь! Нормальные люди по вечерам могут выпить вина или еще чего-нибудь, только ты один сидишь, как бука! Сам пить не хочешь – не пей, а я хочу! И мне надоели твои запреты! Я сама буду решать, пить мне или нет!