Читать книгу Камерон - Анна Фрэй - Страница 4

Прошло больше года с того дня как Камерон начала встречаться с Десмондом. Он стал ее первым любовником, первой привязанностью. Она демонстрировала эту связь нам вплоть до того, что иной раз советовалась, в чем именно пойти к нему на встречу. Я, помню, лениво заметил, что готов давать рекомендации только начиная с выбора нижнего белья, иначе неинтересно.

Джэд ходил подавленный и злой, кипя от бешенства. Я тоже кипел от бешенства, но внутри. Я ничего не говорил Камерон по поводу ее отношений с Десмондом, которых не одобрял не только из-за ревности и своей отчаянной любви к ней. Я не раз ловил на себе ее задумчивый выжидающий взгляд, будто она что-то ждала от меня. Камерон понимала наши чувства, но продолжала дразнить нас.

Десмонд был сыном влиятельного человека, и то, чем они занимались с Джэдом, заставляло меня волноваться, так как однажды Камерон может оказаться втянутой в их темные криминальные дела, да и влияние Десмонда не могло быть благотворным само по себе.

Однажды мы с Джэдом сидели в гостиной, пили пиво, и я собирался уже уходить, как к особняку подъехало такси, из него вышла Камерон.

– Привет, мальчики! Джэд, ты уже дома? Что так рано? – весело говорила она.

С небрежной элегантностью она скинула плащ и прошла к нам. Слишком расслабленная походка, томная улыбка, синие глаза странно блестели и казались почти черными из-за расширенных зрачков, что навевало определенные мысли. Джэд поднялся с дивана и нахмуренным взглядом смотрел на нее. Он медленно подошел к ней, его рука скользнула в ее волосы и сжала их. Он резко намотал их на кулак и приблизил ее лицо к себе.

– Ммм… Джэд, как в детстве? – тихо засмеялась она.

Он пару секунд смотрел ей в глаза.

– Все! Я Харрингтона убью! – ледяным тоном произнес Джэд, и далее последовал поток матов.

– Ты о чем? – Камерон дернулась, пытаясь отстраниться от него.

– Ты знаешь, о чем!

– Пусти!

– Ты под кайфом! Я вижу твои зрачки.

– И что? Хватит меня опекать! Это всего лишь кокаин.

– В прошлый раз я решил, что мне показалось!

Мне тоже все это совершенно не нравилось. Было ясно, откуда ветер дует: Десмонд довольно часто развлекался кокаином. Когда она уезжала с ним куда-нибудь, пропадала по несколько дней, мы всегда злились и волновались.

Джэд сильнее сжал ее волосы и потянул их.

– Если я еще раз замечу это, хоть намек, твои отношения с ним закончатся.

– Нет, – Камерон сладко улыбнулась ему. – Он мне пока нравится.

– А я говорю – да, – тихо и властно сказал Джэд.

– Больше не буду! Джэд, не буду! Только не смотри на меня так и отпусти мои волосы! Реймон, скажи ему!

Я сидел на диване и мрачно наблюдал эту сцену.

– Ты удивляешь меня, Камерон, – бесстрастным тоном сказал я, – не думал, что ты позволишь Десмонду вовлечь себя в его сомнительные пристрастия.

– И ты туда же!

Камерон, наконец, вырвалась из цепких рук Джэда и быстро взлетела вверх по лестнице. На полпути она остановилась и, слегка свесившись с лестничных перил, насмешливо крикнула мне:

– Ты пробовал секс под кокаином, Реймон? Попробуй! Невероятные ощущения!

Я медленно поднял на нее взгляд. Ее черные волосы дразняще ниспадали с плеч. Ее дерзкая кокаиновая улыбка испепеляла, измывалась надо мной, будоража воображение и распаляя мысли об их восхитительных и страстных кокаиновых ночах.

– Камерон, мне не нужен кокаин, чтобы в сексе испытывать невероятные ощущения, – ей в тон ответил я.

Джэд сжал кулаки и с искаженным от гнева лицом разъяренно бросился вслед за ней, сожалея, что выпустил ее из рук слишком рано. Камерон, смеясь, успела закрыться в своей комнате наверху. Джэд яростно ударил кулаком в дверь.

– Открывай! – рявкнул он. – Сейчас ты у меня испытаешь просто охрененные ощущения! Обещаю, что после этого от одного вида кокаина будешь блевать.

Перестав над нами забавляться, она уже примирительным тоном крикнула через дверь:

– Джэд, хватит! Остынь! – Она вздохнула. – Это больше не повторится, обещаю! Только ничего не говори и не делай Десмонду, прошу тебя! Не ссорься с ним из-за этого! Его и так дико бесит, что вы с Реймоном крутитесь возле меня, а если еще начнете его отчитывать и лезть в наши отношения, будут большие проблемы.

Я усмехнулся, услышав это. Я вспомнил, как на одной из вечеринок Десмонд раздраженно наблюдал за мной, Джэдом и Камерон. Ему явно не нравилась наша близость с ней. Проходя мимо нас, Десмонд снисходительно и небрежно бросил нам фразу, которая сильно взбесила: «Я всегда владею тем, о чем другие только мечтают. Такова жизнь». Помню, Джэд чуть не врезал ему, и я его еле сдержал, уверяя, что этим он только доставит ему удовольствие и подчеркнет его превосходство.

Джэд перестал долбить в дверь.

– Джэд, мы договорились? – Камерон говорила почти умоляюще.

– Нет! – И яростно ударив в дверь еще раз, он оставил Камерон одну.

Десмонд сильно получил тогда от Джэда. Джэд очень доходчиво объяснил ему, что Камерон и наркотики любого вида – вещи несовместимые.

За прошедший год статус и положение Джэда изменились. Он стал правой рукой Десмонда, тот стал во всем полагаться на него. Я не хотел даже вникать, что и как они проворачивали с Харрингтоном. Джэд неоднократно пытался меня вовлечь в их дела, но мне то, чем они занимались, внушало полное отвращение. У Джэда появились деньги и стала появляться власть. Те, кто работал с Десмондом, стали больше подчиняться Джэду.

Что самое интересное, Харрингтон действительно влюбился в Камерон. Он заваливал ее дорогими подарками, покупал дорогую одежду и драгоценности, водил в роскошные рестораны и заведения. Камерон стала его официальной девушкой. Он прекратил встречаться с другими, бросил свою пассию, блистательную Шерон, которую тут же перехватил Джэд. Для Десмонда стала существовать только Камерон. Хотя что здесь удивительного – она затягивала, как героин, сбытом которого они занимались. Джэд был вынужден терпеть Десмонда и стараться не демонстрировать ему открытую неприязнь, так как они были повязаны друг с другом.

Джэд неоднократно пытался надавить на Камерон, чтобы та прекратила отношения с Харрингтоном, но Камерон только смеялась, игнорируя все его аргументы, ссылаясь на то, что не его это, Джэда, дело, с кем заниматься ей сексом и крутить романы. Я же решил, что она не дождется от меня никаких эмоций и проявлений чувств, на которые она постоянно провоцировала. Я встречался с другими и снова возобновил связь с Сабриной, которая мне всегда нравилась.

Но мы продолжали поддерживать нашу дружбу, хотя уже не встречались втроем так часто, как раньше. Я также периодически заезжал к ним, так как не мог долго не видеть ее, но мне было все тяжелее смотреть на Камерон и понимать, что она принадлежит другому.

С Десмондом Камерон сильно изменилась. Она стала взрослее, женственнее, раскованнее, ее черты преобразились, появился другой взгляд, ее улыбка стала более соблазнительной, провоцирующей, глаза сверкали особенным блеском, искушая еще больше. Сексуальная жизнь очень отразилась на ней, на ее манерах, голосе, поведении, на ее движениях, заставляя расцветать еще ярче ее красоту.

У Джэда и у меня плавился мозг от всего этого. Смотреть на Десмонда и понимать, что он обладает девушкой нашей мечты, что именно он открыл Камерон как женщину, пробудил в ней первое желание, заставил распуститься и блистать ее сексуальность, думать об этом было просто невыносимо. Джэд в тот период менял невероятное количество девушек, чтобы хоть как-то отвлечься и держаться, но его ненависть к Десмонду росла и крепла с каждым днем.

Я скорее чувствовал, чем понимал, что Камерон не любит Десмонда, что она просто развлекается, играет им, использует его в своих женских целях и забавах, и эта мысль придавала мне сил и терпения. Я убеждал себя, что Харрингтон не тот человек, которого Камерон могла бы полюбить, который смог бы по-настоящему завоевать ее сердце.

В отличие от Джэда я не высказывал мнения о Десмонде, понимая, что это бессмысленно, не показывал ей своей ревности, поддерживая с ней дружеский флирт, тот же тон и манеру общения. Насмешливые диалоги, остроты и перепалки часто сопровождали наши встречи.

– Камерон, не перестаю удивляться, – говорил я, – почему ты с одним только Десмондом? Я поражен твоей верности и чувству долга. Похвально, но не ожидал. Поверь, – я подмигнул ей, – полигамия гораздо интересней.

– Думаешь? – Она насмешливо приподняла бровь.

– Да, попробуй.

– Твой неоценимый совет я учту, – многообещающе заверила она. – Еще рекомендации?

– Детка, я весь к твоим услугам. – Я развел руками. – Готов принять активное участие в твоем сексуальном просвещении.

– Готов взять меня в ученицы?

– Хм. Надо подумать. На обучение я принимаю только особенных, так сказать, выдающихся.

– О! – улыбалась она. – Думаешь, у меня есть шанс?

– У меня как раз сейчас идет набор. Туда попасть сложно, но возможно.

– И что нужно сделать? – с мнимой заинтересованностью произнесла она.

– Сдать экзамен, все, как при поступлении, солнышко.

– Экзамен будет письменный или устный?

– М… мм… показывать знания придется на практике, и уже потом, исходя из твоих способностей…

– Знаете, мистер Даллес, наверное, я не потяну. Все слишком сложно.

– Я в тебя верю. Пусть Десмонд тебя потренирует…

– Хотя знаешь, в твоем обучении мне нет нужды. Десмонд обучил меня всему.

– Всему?

Она наклонилась ко мне ближе и прошептала:

– Всему! Представь себе! – и с улыбкой добавила: – так что не думаю, что меня еще что-то удивит.

– Тогда испытай меня.

– Мне нравится слушать ваши диалоги, – с насмешкой при этом говорил Джэд, бросая на меня недовольные взгляды.

И так всегда, я не мог удержаться. Она изводила меня, терзала одним своим присутствием, своими провоцирующими глазами, насмешливыми губами, как она двигалась, говорила, смеялась. Однажды у меня состоялся разговор с ней, который зашел несколько дальше наших обычных словесных стычек.

У меня была назначена встреча в баре, которую отменили, и я уже собирался уходить, когда меня неожиданно окликнули. За столиком сидели Камерон и Десмонд. Я подошел, поздоровался и неохотно принял их предложение присоединиться. Мы с Десмондом сохраняли сносный нейтралитет, но держались всегда прохладно. Я заказал выпить и завел разговор на темы «о погоде».

Я не горел желанием сидеть с ними. Было невыносимо видеть свою мечту с другим, но я тщательно скрывал свою неприязнь и ревность. Десмонд что-то говорил, но я не следил за разговором. Я смотрел, как он обнимал Камерон, проводил рукой по ее щеке, ласкал пальцами ее шею, плечи, трогал ее волосы, пропускал струящиеся пряди через пальцы. Как я завидовал его пальцам! Харрингтону позвонили, и он был вынужден отойти. Наконец-то! Как же давно мы не оставались вот так наедине. Мы сидели друг против друга. Я откровенно любовался ею. Она выглядела ослепительно. Да, влияние Десмонда определенно чувствовалось. В дорогом черном обтягивающем платье, бриллианты сверкают, черные туфли на высоких каблуках завершали ее совершенный образ.

– Ты совсем пропал, – заметила Камерон. – Мне не хватает тебя. Джэд тоже вечно занят своими темными делами с Десмондом. Помнишь, как раньше мы втроем проводили время, ты, я и Джэд? Что-то постоянно придумывали, куда-то ездили, дни были один насыщенней другого. Я с такой ностальгией вспоминаю те времена. Надо бы их иногда повторять.

Я пожал плечами.

– Все изменилось. Сквозь Десмонда теперь к тебе не прорваться.

– А ты попробуй.

Мы встретились глазами.

– Я бы попробовал тебя… на десерт… чтобы узнать, какая ты на вкус.

– Ты об этом никогда не узнаешь, – улыбалась она.

Камерон ласкала меня своими безжалостными глазами, которые обещали все и обламывали во всем. Ее скользящий ощупывающий взгляд касался меня везде, откровенно блуждал по моим рукам, плечам, по всем изгибам тела. По телу пробегала сладостная дрожь. Это была просто изощренная пытка. Черт! Хорошо, что я сижу. Я отвел взгляд, пытаясь вырваться из этого сладкого плена.

Камерон откинулась на спинку кожаного кресла и закинула ногу на ногу, отчего ее короткое черное платье поднялось до середины бедра, открывая глазам длинные точеные ноги, обтянутые ажурными чулками. Зачем она это сделала! Только не эти чулки!

– И как бы ты попробовал меня на десерт? – с изысканным любопытством спросила она.

– Ты тоже не узнаешь.

Камерон тихо засмеялась.

– Можно представить образно….

– Даже так? – усмехнулся я.

– Если здесь и сейчас.

– Мм-м… если сейчас… я бы закрылся с тобой в туалете этого бара.

– Как захватывающе! Место мне определенно уже нравится.

– Я разворачиваю тебя спиной к себе… прижимаю к стене… задираю твое узкое охрененно дорогое платье, может, рву его к чертям, обнажаю твои бедра и… сдираю твои…

– Под платьем у меня сейчас ничего нет, – вставила Камерон.

– О-о… – мой взгляд мгновенно впился в ее скрещенные ноги.

– Продолжай…

– …я бы вошел в тебя сзади, – я сделал паузу.

Глаза Камерон помутнели.

– …и проникаю туда глубоко…

Мы безотрывно смотрели друг на друга, как под гипнозом. Я говорил ей что-то еще. Ее лицо светилось желанием. Это было странно, грязно и дико возбуждающе – описывать ей то, что я мечтал проделать с ней. Я накрыл ладонью ее руку, опрометчиво лежавшую на столе. Она повернула ее ладонью вверх, наши пальцы сплелись. От давления ее тонких нежных пальцев все заныло внутри. Желание сжигало, острое, невыносимое, и оно взаимно читалось в ее чуть приоткрытых влажных губах, расширенных зрачках.

– Ты сводишь с ума… – прошептал я.

– Так покажи, насколько! – Ее пальцы продолжали ласкать и гладить, обжигая мою ладонь.

– Вы не скучали? – раздался рядом холодный голос Десмонда.

Она отвела от меня взгляд и быстро отдернула руку. Десмонд жестом господина привлек Камерон к себе. Было всегда трудно подавлять это нарастающее раздражение, когда я видел их вместе, но сейчас оно стало невыносимым. Сердце пропустило удар, когда он приблизил к ней свое лицо, и она ответила на его властный собственнический поцелуй. Камерон поймала мой взгляд. Уверенная насмешливая улыбка заиграла на ее губах. «Ты никогда об этом не узнаешь», – смеялись ее глаза. Она насмехалась надо мной. Опять насмехалась.

Прошло еще полгода.

***

Я проснулся. Утро. Первым моим желанием было окунуться в прохладную утреннюю воду. Я вышел и направился к реке. Лес играл, переливаясь яркими зелеными красками, река призывала и манила к себе, пели птицы. Вдали от шумного Лондона, невыносимой городской суеты, я просто наслаждался этими мгновениями, полными блаженной тишины и покоя. Я огляделся. Все напоминает о ней. Люди, места, предметы, этот лес, река… Мне все же не следовало сюда приезжать. Камерон снова завладела моими мыслями, как и было всегда.

Я вышел к реке, скинул одежду и погрузился в мягкую прохладную воду. «Как чудесно!» – подумал я.

– Как чудесно! – прозвучал эхом ее мелодичный звонкий голос. – Реймон, вода восхитительная, – она брызнула мне в лицо прохладными каплями.

Я нырнул и подплыл к ней. Какое-то время мы брызгались и плескались, я наслаждался ее близостью. Мы вышли из воды, Камерон присела на траву, чтобы обсохнуть. Я одевался, собираясь на встречу к Джэду.

– Присядь на минуту, я хочу поговорить, – вдруг серьезно сказала она, – насчет Джэда.

Я сел рядом с ней.

– А что с ним? – спросил я, неохотно отрывая взгляд от ее груди, которую купальник обнажал во всей красе.

– Иногда я его немного боюсь.

– Ты? – усмехнулся я.

– А что? – Камерон не удержалась от улыбки. – Конечно, боюсь.

Я с ироничным пониманием кивнул.

– Он немного не ладит с Десмондом, – продолжала она, – меня это беспокоит.

Ха! Немного не ладит с Десмондом!

– Да ладно. У них же такая нежная дружба.

– Реймон, я серьезно, поговори с Джэдом, повлияй на него. Пусть он смирится с ним и оставит нас в покое.

«Нас в покое!», – сердце ревниво сжалось.

– Джэд тебя тоже слушать не станет, – продолжала Камерон, – но твои слова хотя бы прокрутятся у него в голове. В общем, сделай, как я прошу. Хотя бы попытайся.

– И каким же образом я должен это сделать? – вспылил я. – Камерон, в том, что происходит, только твоя вина. Последствия можно предвидеть.

– О чем ты? – Камерон опустила глаза, ее темные густые ресницы оставляли тень на ее щеке.

– Джэд всегда претендовал на тебя, и ты прекрасно знаешь об этом. Если бы ты хотела все прекратить, то давно бы сделала это сама.

– Прекратить?

Ироничная невозмутимость Камерон меня просто взбесила. Мне захотелось ее ударить, наказать за то, что она заставляла хотеть, желать ее так сильно. Я схватил ее грубо за плечи. Она засмеялась. Лямка ее купальника небрежно соскользнула, приоткрывая соблазнительную грудь, и ее руки вдруг неожиданно обвили мою шею, теплые властные губы оказались на моих. Время остановилось. Я наслаждался ее губами, как запретной отравой, их вкусом, но заставил себя оторваться от нее.

– Что ты делаешь?

– А ты что делаешь? – Ее глаза шаловливо блестели.

– Ты хотела быть друзьями, так?

– Да, мы друзья, – невозмутимо улыбаясь, подтвердила она, – самые лучшие. А что, не похоже?

– Очень похоже.

– Это все из-за тебя. – Камерон тихо засмеялась. – Ты сам виноват… что у тебя такие красивые глаза…

Оставаясь в кольце моих рук, она подалась вперед, ее насмешливые губы снова нашли мои, с жестокой настойчивостью издеваясь надо мной. Мои руки против воли скользили по ее прохладной от купания коже. Я погрузился в синий соблазн ее глаз. «Запрети мне». Но она не останавливается, плотнее прижимаясь ко мне своим телом. Ее руки сжимают мои плечи с голодным возбуждением, я чувствую упругость ее прижавшейся груди, которая почти освободилась от верха купальника. Я призвал свой контроль. «Ей скучно. Она просто издевается». «Ты потом сильно пожалеешь». Но я продолжаю безрассудно падать в эту восхитительную бездну. И ее руки, вдруг ставшие удивительно нежными, медленно спускаются к ремню моих джинсов, заставляя чувствовать полное мучительное бессилие. Это пытка. Мой разум игнорировал все доводы и аргументы. «Она не свободна». «Тебе потом будет очень хреново». Мое тело, словно в гипнотическом сне, упрямо отказывалось подчиняться мыслям.

Она легла на траву и, слегка засмеявшись, потянула меня, увлекая за собой, нещадно ломая последние остатки моей внутренней борьбы. Я накрыл ее своим телом, ощущая бедрами ее бедра. Ее глаза призывно горели. Поздно. Это не остановить.

Но как будто со стороны я услышал свой ровный спокойный голос.

– Я думаю, на сегодня дружеских объятий и поцелуев достаточно… более чем. – Я поправил спавшую лямку ее купальника и улыбнулся. – А на счет Джэда… ты справишься сама и с Джэдом, и с Харрингтоном, я в тебе не сомневаюсь. Моя помощь в этом вопросе тебе совершенно не нужна. – И, поднявшись с травы, я направился прочь.

Голова кружилось, животное неутоленное желание разрывало. Тело требовало освобождения. Черт! Почти ломка. Но этот раунд был за мной. Камерон смотрела мне вслед, ее глаза с насмешливым прищуром провожали меня. Я услышал ее тихий хриплый смех.

– Пока, Реймон!

…Пока, Реймон… я почти слышал ее дразнящий тихий смех. Я сидел на траве на том же самом месте, где мы так страстно когда-то целовались, когда поцелуи и жадные прикосновения почти перешли в вожделенный секс. К чему тогда были все эти игры с чувствами? Когда нужно было просто любить и откровенно говорить об этом. Зачем нужно было испытывать, провоцировать на эмоции, пытаться завладеть, поставить на колени, сделать больно, чтобы кому-то что-то доказать? Зачем мы швыряли друг другу жестокие насмешливые слова, когда мучительно хотелось признаться в другом? Как нелепо и смешно.

Как смешно. Хотя нет, не смешно. Это просто рехнуться можно. Я хотел ее, желал больше всего на свете и сегодня собственными руками все остановил, прекратил и теперь изнывал от сожалений и упущенной возможности. Но если бы сейчас все повторилось, вероятно, я сделал бы то же самое. Почему мне так хотелось ей сделать назло и вопреки! Скрыть то, какую власть она имеет надо мной. Но я действительно не хотел ТАК. Она не свободна. Потом будет намного больнее видеть ее с Десмондом, с которым, как я понимаю, она не собиралась расставаться.

Ночной клуб. Музыка грохотала, разгар ночной жизни. Я и Джэд сидели за столиком, опустошая бутылку виски. Джэд сидел хмурый, весь в своих мыслях. Впрочем, как и я. Наше настроение совпадало. Он затянулся сигаретой.

– Ненавижу Харрингтона! – зло бросил он.

Я усмехнулся.

– Ты ненавидел бы любого, кто спит с Камерон. Какая разница? У Камерон все равно будут любовники, так пусть это будет Харрингтон.

Джэд поднял на меня жестокие серые глаза, которые мерцали холодным металлическим блеском.

– Это ненадолго, – улыбнулся он.

Я почувствовал раздражение.

– Это ее жизнь. Ей и решать, – холодно заметил я в предчувствии ссоры.

Взгляд Джэда опасно заблестел. Он был пьян, впрочем, как и я.

– Она скоро расстанется с ним и станет моей.

– Камерон не твоя собственность! – зло проронил я.

Джэд с громким стуком поставил бокал на стол, расплескивая виски, в яростном искушении зашвырнуть его.

– Я знаю, ты всегда хотел ее трахнуть!

– А ты нет?

– Я люблю ее.

– Те же чувства. И что ты сделаешь? – Я был готов к драке.

Но Джэд вдруг устало посмотрел на меня и ничего не ответил. Он залпом выпил вновь наполненный бокал. Мы замолчали, оба понимая, что сильно перепили.

– Если она выберет тебя, я уйду, не стану мешать, – сказал я.

– А если она выберет тебя, я не смирюсь. – Жесткий взгляд Джэда был полон обещания.

Я решил закончить этот бесполезный разговор. Смысл разговаривать о Харрингтоне, если мы вдвоем не можем разобраться.

– Джэд, глупо рассуждать, кого из нас она бы выбрала. На данный момент Камерон вообще с Десмондом и, по-моему, не собирается с ним рвать отношения.

– Это все временно, поверь мне. Я ее хорошо знаю, – он рассмеялся. – У Десмонда с ней уже проблемы.

– Проблемы?

Джэд улыбнулся ленивой насмешливой улыбкой.

– Он не может управлять ею, и его это бесит. Камерон слишком хороша и сложна для него.

Мимо нашего столика проходила стройная сексапильная брюнетка. Походкой или струящимися черными локонами – чем-то отдаленно она была похожа на Камерон. Джэд сразу же заметил ее.

– Ладно, приятель, я пошел, – он встал и направился к девушке.

Внезапно и остро, отдыхая в этом дорогом элитном ночном клубе среди кучи народа, грохочущей музыки, эффектных девушек, клубов дыма и звона бокалов, я почувствовал глубокое опустошение и черную тоску. Без нее все так серо и пусто вокруг. Как мне надоели эти игры ни во что. Мне хотелось сжать ее в объятиях, сказать о своих чувствах, которые было так невыносимо, почти больно держать в себе. Почему мне больше никто не нужен?! Почему я больше никого не хочу?! Я обхватил голову руками. Все вокруг казалось нереальным и мутным. Все к черту! Наверное, я просто напился.