Читать книгу Половинки одной судьбы. По праву победителя. О чем молчат легенды - Анна Гале - Страница 9

Вадима в квартире, конечно, уже нет. В ванной аккуратно развешаны постиранные рубашка и джинсы дяди Пети и досыхает исхлестанная дождём одежда парня. Значит, кто-то принёс ему сюда сухие вещи. Только не понимаю, почему Вадим не забрал мокрую одежду?

Я набрала номер его мобильника.

– Аппарат абонента выключен или находится…

Парень решил на несколько дней потеряться и предупредил меня об этом. Связаться я с ним не могу, зато есть возможность обдумать все наблюдения и попытаться понять странности привлекательного однокурсника. Только сначала немного отдохну.

Я села за компьютер. В почте одно новое письмо – рассылка новостей Марска и области, большинство новостей криминальные. Что это в последнее время с нашим тихим городом? Убийство молодой женщины… Самоубийство… Это про Юлю.

Автомобиль въехал в автобусную остановку, один человек погиб, трое в больнице…

Взгляд остановился на фотографии молодого мужчины. Знакомое лицо. Это же он первого сентября протаранил витрину "Избушки".

"Зверски убит в Лермонтовском парке Н. 1985 года рождения. Преступление было совершено 5 сентября около двух часов ночи…"

Значит, его убили через несколько дней после того случая. Я невольно поёживаюсь, вспомнив несущуюся на бешеной скорости иномарку.

Взгляд зацепился за следующую новость. Наконец-то, хоть что-то позитивное! В Марске пройдут дни немецкой культуры. В посвящённых им мероприятиях примут участие художники, музыканты, журналисты из разных частей Германии…

Что-то смущает меня в этом безобидном тексте… Стоп! Вот что резануло слух в утреннем разговоре с Вадимом! Парень сказал, что его крестили в немецком княжестве. А какие сейчас могут быть княжества?

Не помню историю в подробностях, но современная Германия поделена на какие-то части вроде наших областей.

И что это значит? Что парень неудачно и глупо соврал? Непохоже, да и смысла нет, мог ведь просто отказаться ответить.

В эту ночь во сне я слышала далёкое, неземное звучание органа. Ко мне приближался величественный рыцарь со шлемом в руках. Доспехи сияли на ярком солнце. Постепенно я узнавала знакомые черты. Это был Вадим. Сколько в его облике чувствовалось уверенности и силы! Казалось, рыцарь одним своим присутствием может прогнать все тревоги, наполнить всё вокруг умиротворением и радостью. Я протянула руку, и… глаза открылись. В комнате царили темнота и тишина.

Красивый был сон… Удивительно, что Вадим смотрелся в доспехах так же естественно, как в обычной повседневной одежде.

Хватит! Как только появится возможность поговорить с Черновым, я вытяну из парня хоть что-то о его жизни вне колледжа, родителях, друзьях, службе в армии. Тогда Вадим точно перестанет видеться мне в образе средневекового рыцаря. Таинственные запреты создают вокруг парня романтический ореол, вот моё воображение и рисует древнего героя.

Остаток ночи меня мучили кошмары с участием всё того же персонажа. Вадим то скакал в доспехах на белом коне за убегающим с немыслимой скоростью Гербертом, то в своём обычном виде нёсся на синей машине по ночному городу. Вот он загораживает собой каких-то девиц сомнительного поведения, и в Вадима стреляет невменяемый субъект с пустым взглядом. Вадим идёт прямо на стрелка, все пули пролетают мимо. Каждый раз я просыпалась в холодном поту, радуясь, что это всего лишь сны.

В субботу утром я вошла в небольшую новую церковь неподалеку от дома. Церковь ещё достраивается, внутри пока мало икон, аромат ладана не заглушает полностью запахи краски и побелки.

Я привычно поставила свечку за бабушку Липу и огляделась. Куда бы поставить свечу, чтобы избавиться от ночных кошмаров? Взгляд охватил церковь. Недалеко от поминального стола висит икона: человек в старинных зелёных одеждах преклонил колено и поднял руки перед большим образом Богоматери. Голова Богородицы склонена в его сторону, словно Божья Матерь прислушивается к молящемуся. Что-то притягивало меня к этой иконе, так, что хотелось стоять рядом с ней долго-долго. Я поставила на подсвечник горящую свечу, губы коснулись неожиданно тёплого, закрывающего написанный образ стекла. От стекла чувствовался цветочный запах.

Как же спокойно перед этой иконой. Все печали унеслись прочь, исчезли сомнения по поводу Вадима и его загадочных запретов. Откуда-то появилась уверенность: всё будет хорошо.

Поразительный образ! Никогда таких не видела. Жаль, не знаю древнеславянского языка и не могу понять нескольких сделанных тут надписей. Хотя нет, два слова снизу, там, где написано название, читаются легко. "Нечаянная радость".

Я нехотя отошла в сторону. Пора было возвращаться домой.

Во дворе храма я сняла платок и привела в порядок примятые волосы, закрытое окно удачно заменило зеркало.

Я отошла от церкви на целый квартал, когда кто-то сзади громко окликнул:

– Таня!

Саша Трофимов! Откуда он только взялся? Я с раздражённым вздохом остановилась. Легко догадаться, о чём или, вернее, о ком хочет поговорить однокурсник. Викуся откровенно игнорирует парня. Герберт каждый день заезжает за ней, и, по-моему, весь колледж уже знает его в лицо. Неужели Трофимов не понял, что его надежды бессмысленны?

– Таня, ты обещала помочь мне пообщаться с Викой, – сходу начал парень.

– Саш, извини, ничего не получится. Вика всё свободное время проводит со своим молодым человеком и, кроме него, ни с кем встречаться не хочет.

– Понятно, – резко бросил он. – Ладно, Вику я отобью у того парня и без твоей помощи, Синица. Раз уж тебе неохота вмешиваться!

Трофимова как подменили: вместо его обычной сдержанности – злость, вместо вяловатой улыбки – неприязненная гримаса, тон враждебный, взгляд испепеляющий. Что это с ним? Конечно, я не сказала ничего радостного, но обижаться на меня из-за Викуси странно и глупо. Хотя пусть лучше выскажется сейчас, чем сорвётся при самой Вике. Я почти уверена: Герберт, в случае чего, тут же начнёт драку, и чем это закончится для Саши – вполне предсказуемо. Как минимум – синяками, а если Трофимов обидит или хотя бы напугает Вику – выбитыми зубами, а то и переломами.

– Чего молчишь? – Парень вздёрнул подбородок. – Не хочешь, чтобы она со мной встречалась? А может, это ты её против меня настраиваешь?

– Саш, зачем мне это? – мирно спросила я, еле сдержав неуместную нервную улыбку.

– Завидуешь! С ней многие хотят встречаться, а ты никому не нужна, зануда, – рявкнул Саша, испепеляя меня взглядом. – И Чернову ты тоже не нужна! Все видят, как ты на него смотришь! Только напрасно!

На Сашины выкрики уже оборачивались прохожие. Кажется, обычно тихий однокурсник сейчас попытается меня ударить. Слишком уж яростно сверкают Сашины глаза, вот он и кулак машинально сжал. На всякий случай я отступила на шаг назад. И тут за моей спиной раздался спокойный голос:

– Ребят, что у вас тут?

Я сразу ощутила облегчение, удивление и одновременно радость. Как хорошо, что Вадим здесь появился! Я-то думала, мы не скоро увидимся. Только что он тут делает?

– Не лезь, рыцарь! – Саша обернулся к неслышно подошедшему Чернову. – Сами разберёмся!

Да что это сегодня с Трофимовым? Он разозлился на меня – это хоть как-то можно понять. Но почему Саша с такой яростью сверлит взглядом Вадима? У Трофимова даже цвет глаз изменился, серые из-за сильно увеличившихся зрачков превратились почти в чёрные. Зрачки расширены, а глаза неприятно сузились. Ну и взгляд! Как будто это вовсе и не робкий Саша!

Вадим внимательно смотрел ему в глаза несколько секунд, а затем резко и неразборчиво бросил какое-то слово на непонятном языке.

Он уже стоял между мной и взбесившимся Трофимовым, закрывая меня собой. Лица Вадима я не видела, но, выглядывая из-за спины парня, хорошо разглядела Сашу. То, что происходило, было очень странно.

Сначала в глазах Трофимова полыхнула сильная ненависть, я даже не представляла, что человек может так смотреть. Потом Саша закрыл лицо рукой, будто ему дурно, и с силой выдохнул воздух. Когда Трофимов убрал руку, глаза у него снова оказались серыми, а взгляд – удивлённым и растерянным. Наверное, так смотрит неожиданно проснувшийся лунатик, не понимая, где и каким образом он оказался.

– Откуда ты взялся? – мирно спросил Трофимов, остановив взгляд на Вадиме.

Тот заметно расслабился.

– Шёл мимо.

– А Таня чего такая испуганная? – продолжал Саша.

– Саш, ты как себя чувствуешь? – встревожилась я.

– Нормально, вроде. Только я не понял, откуда появился Вадим… – Взгляд парня с недоумением блуждал по нашим лицам.

– Бывает, – спокойно сказал Вадим. – Тебе надо отдохнуть.

С этими словами он поднял руку – надо же, заметил, что мимо едет такси. Вадим сунул водителю деньги. Саша всё с тем же недоумевающим видом сел в машину. Я проводила автомобиль ошеломлённым взглядом. Они что, оба сошли с ума?! Как можно было отпустить неадекватного Трофимова одного?

– По-моему, тут нужен врач, а не отдых! – вырвалось у меня. – У него же провалы в памяти!

– Врач не нужен. Я знаю, о чём говорю, Саше просто надо отдохнуть. Сильно испугалась?

– Вообще-то я испугалась за него. У Саши расширены зрачки. Может, принял какую-нибудь гадость?

– Нет, наркотики здесь ни при чем.

Я смотрела в спокойные, немного усталые глаза Вадима. Взгляд этого парня больше подошёл бы мудрому сказочному старцу, чем двадцатилетнему студенту.

– Пойдём, я провожу – мягко сказал Вадим.

Он взял меня под руку, и мы прошли несколько метров до синего "форда" с тонированными стёклами.

Я с трудом сдерживала дрожь руки от прикосновения Вадима. Надеюсь, он не заметил, что со мной творится, или объяснил это испугом. Лучше пусть считает меня трусихой, чем поймёт, насколько он меня привлекает. Не хочу навязываться, вряд ли я чем-то могу заинтересовать Вадима. Представляю, сколько девушек хотели бы с ним встречаться… Нет, он не для меня. Такому нужна яркая загадочная девушка, со мной ему будет неинтересно.

Вадим распахнул переднюю дверцу "форда". Невероятно! Именно в таком автомобиле я видела парня в сегодняшнем кошмарном сне.

– Ч-чья это машина? – еле выговорила я.

– Моя, – как всегда коротко ответил он.

Я села на место рядом с водителем.

– Откуда она?

– Купил.

"Форд" плавно двинулся с места. Краем глаза я смотрела на Вадима. Сосредоточенный взгляд прикован к дороге, но мыслями Чернов далеко отсюда.

Спрашивать его о "форде" бессмысленно. В отличие от большинства мужчин, Вадим не станет описывать, как он мечтал о машине, зарабатывал на неё умом и талантом, как долго выбирал автомобиль и почему выбрал именно этот.

Ничего такого я и не жду, да и объяснить мои сны рассказ о "форде" вряд ли поможет. Но на один вопрос парень просто обязан сейчас ответить.

– Куда мы едем?

– На кладбище.

– Зачем?!

– Сейчас будут похороны.

Он с откровенной неохотой выцеживал короткие ответы, после которых у меня возникали всё новые вопросы.

– Вадим, если не хочешь со мной разговаривать, просто высади меня где-нибудь тут, – не выдержала я. – Мой дом пока ещё не очень далеко.

– Не обижайся, Таня, я действительно не хочу сейчас разговаривать, – примирительно сказал Вадим. – Но и высаживать тебя не стану, если ты не против съездить со мной. Лучше расскажи, что я вчера пропустил в колледже.

– А может, ты всё-таки мне расскажешь, на чьи похороны мы едем? Это меня интересует гораздо больше, чем вчерашний день в колледже.

– Мы едем на похороны Юли, девочки, которая прыгнула с моста.

Конечно же, сегодня должны хоронить Юлю. Но что нам там делать? Я с ней толком не общалась. Вадим тоже не мог хорошо знать Юлю, он в Марске совсем недавно. Странно, что вообще был с ней знаком.

Я поморщилась от догадки. Всё очевидно, и это уже слишком. Вадим мог вообще не знать Юлю, он идет туда не прощаться.

– Ты хочешь увидеть там Вику и Герберта?

Парень нехотя кивнул.

– Но зачем? Ты и так можешь встретиться с ними в любой день. Викуся сама несколько раз предлагала погулять вчетвером. Зачем тебе смотреть на чужое горе?

– Я не хочу с ними встречаться, – после небольшой паузы объяснил Вадим. – Мне нужно именно увидеть их, посмотреть со стороны.

– А зачем тебе там я?

Я готова была прикусить язык! Глупее вопроса и придумать было нельзя. Сейчас Вадим высадит меня по дороге. Я ведь действительно ему не нужна.

– Ты мне доверяешь, – задумчиво ответил он. – Рядом с тобой я могу немного расслабиться. Не думал, что искушение окажется настолько велико… Говорить с кем-то и не тревожиться о запрете – это так непривычно. Да и вообще мне с тобой спокойно. Ты ведь не против нашего общения?

– Н-нет.

На душе стало тепло и радостно. Хоть на кладбище, но проведу какое-то время с Вадимом. Пока он в настроении общаться, можно попробовать, пользуясь случаем, позадавать другие вопросы. Не все же темы для него под запретом!

– Вадим, а кто твой папа?

– В каком смысле?

– По профессии. Или об этом тоже нельзя говорить?

– Об этом – можно. У него три профессии, – с лёгким сомнением, будто обдумывая каждое слово, ответил Вадим. – Он хирург, психотерапевт и переводчик с нескольких языков…

Я сморгнула. Ну, конечно, разве дождёшься от Вадима стандартного, предсказуемого ответа? Как обычно – только новые вопросы возникли.

– Когда он всё это успел освоить? На медицинское образование требуются годы обучения и практики, переводчик должен идеально владеть чужим языком…

Я осеклась. А может, его отцу лет семьдесят? Всякое бывает. Тогда стало бы понятно, откуда в речь Вадима проскальзывают несовременные выражения.

– У него было на это время.

– Сколько языков знает твой отец?

– Точно не скажу, – улыбнулся Вадим. – Английский, французский, немецкий, итальянский, испанский… Сейчас взял заказ на перевод с китайского.

– Это же не реально!

– Не веришь?

В глазах ненадолго повернувшегося ко мне парня неожиданно появился озорной блеск.

– Кому-то другому не поверила бы, а с тобой всё может быть. Должен же ты от кого-то унаследовать свои сверхвозможности.

– Логично. – Вадим снова перевёл взгляд на дорогу. – Хочешь познакомиться с человеком, который редко отвечает на вопросы и обладает такими же сверхвозможностями, как у меня?

– Такими же? Хочешь сказать, ты можешь освоить три сложнейших профессии и выучить пять-шесть языков?

– Я владею большим количеством языков. А насчет профессий… Да, могу, и гораздо больше, но ты отвлеклась от темы.

– Мне хотелось бы посмотреть на такого человека, – согласилась я.

– Хорошо, познакомлю, – пообещал Вадим.

Я кинула на него недоверчивый косой взгляд. Неужели парень покажет часть жизни вне колледжа? А как же быть с его загадочным запретом?

– Разве тебе можно?.. – начала я и тут же прикусила язык.

– Почему нет? Если ты и задаёшь вопросы, то на ответах уже не настаиваешь.

Пару минут мы молчали. Вадим опять погрузился в свои мысли, мне тоже было о чем подумать.

У меня на глазах Саша Трофимов будто превратился в совсем другого человека. Обычно тихий, почти незаметный парень был готов меня ударить, хотя я ни в чём перед ним не виновата. А после непонятного слова Вадима Саша повёл себя так, будто последних минут просто не было. Такое не сыграешь, он действительно не помнил о вспышке ярости.

Где-то я уже видела похожее растерянно-недоумённое выражение лица. Но у кого? Когда?

Перед глазами встал совсем другой человек. Он ничем не был похож на Трофимова, но взгляд мужчины с поцарапанной щекой блуждал точно так же. Тогда я тоже подумала о наркотиках. От неожиданности у меня перехватило дыхание, рука инстинктивно прижалась ко рту.

– Таня, ты чего-то испугалась?

Голос Вадима прозвучал мягко и заботливо. Со мной давно никто не говорил таким тоном.

– Нет, – дрогнувшим голосом ответила я. – Просто задумалась.

– Ты напугана, – настаивал парень. – Может, скажешь, чем?

– Скажу, – нехотя согласилась я.

Мы подъехали к кладбищу, машина остановилась. Вадим выжидающе смотрел на меня.

– У Саши и у мужчины, который врезался в витрину "Избушки", было одинаковое выражение лица – какое-то растерянное, недоумённо-испуганное, – медленно, на ходу додумывая, проговорила я. – Оба не помнили последних минут, и именно в те минуты они вели себя неадекватно.

Вадим нахмурился.

– Что это значит? – продолжала я. – Оба раза рядом были мы с тобой, и оба раза ты меня защитил. Откуда ты появился сегодня? Ты так и не ответил.

– Я случайно ехал мимо. А насчет совпадений… Ответа не будет. Есть вещи, о которых нельзя говорить. Тебе лучше не знать о них, поверь на слово.

– Ты владеешь гипнозом?

– С чего ты взяла? – явно удивился парень.

– Почему они оба ничего не помнили? Около нас с Сашей никого, кроме тебя, не было. Во всяком случае, никто не останавливался. Ты посмотрел Саше в глаза, и он всё забыл. Как это возможно?

– Хватит вопросов. Я же просил, просто верь мне.

Легко сказать, верь. Ну почему Вадим ничего мне не объясняет? Почему не опровергает мои наблюдения, соглашается с ними, словно поощряет думать дальше?

Ладно, за сегодня у меня накопится масса информации. Времени для размышлений впереди много, а пока буду наслаждаться тем, что я рядом с Вадимом. Неизвестно, когда ещё выпадет такой шанс.

– Посидишь тут или пойдёшь со мной? – спросил Вадим.

– Может, лучше доехать до места? Кладбище большое, идти придется долго…

– Нет, всего метров сто пятьдесят. Можно было бы и проехать, но Герберт уже знает мою машину и обратит на неё внимание. Он наверняка ждет моего появления на кладбище. Так вот, Герберт не должен увидеть нас вместе. Так что или мы идём окольными путями, или я оставляю тебя здесь, но тогда блокирую дверцы, а ты обещаешь не опускать стёкла…

– Я с тобой, – поспешно перебила я.

Вадим помог мне выйти. Я опиралась на его протянутую руку и старалась двигаться помедленнее. Ну вот, из "форда" выбралась, пора разнять руки. Тут же стало не по себе, будто, убрав ладонь с его руки, я лишилась надёжной опоры.

Мы прошли через кованые ворота старого кладбища и зашагали по одной из отходящих от главной широкой дороги тропинок. Я еле успевала за Вадимом, и парень взял меня под руку. Я сдержала неуместную радостную улыбку. Да, чтобы идти с ним так близко, да ещё и соприкасаясь, стоило сюда поехать! Сердце бешено колотилось от близости Вадима, дыхание сбивалось.

– Устала? – спросил он и замедлил шаг.

Конечно же, не устала, но если сказать об этом, парень опять пойдёт быстрее, и мы скоро прибудем на место. А мне очень хочется продлить эту прогулку под ручку.

– Не боишься кладбища?

– Нет. Здесь хорошо – тихо и спокойно.

Наверное, не стоит так говорить, большинству людей среди могил становится не по себе. Надеюсь, я не оттолкну Вадима тем, что так отношусь к кладбищам. Да он и сам чувствует себя здесь уверенно.

– Это среди старых захоронений, – сказал парень. – Сейчас спокойствие нарушится. Нам туда. – Вадим указал на свежевырытые могильные ямы ближе к широкой дороге.

К одной из них от остановившегося неподалёку катафалка движется траурная процессия. Я пригляделась. В основном проститься пришли молодые. В толпе выделялись несколько черноволосых девушек с жутким макияжем.

Вадим быстро повёл меня в сторону старых надгробий.

Здесь разрослись дикие кусты с какими-то цветами, за ними мы и устроились. Не понимаю, зачем нужно прятаться, но рядом с Вадимом так хорошо…

Четверо парней ещё несут гроб по пыльной дороге, множество людей, и среди них Вика с Гербертом, идут сзади. Мужчина с отрешённым взглядом обнимает рыдающую высокую женщину в чёрном. Солнце заливает ярким светом кладбище, свежевырытую могилу, процессию с гробом, бьет в глаза матери Юли. Какой контраст – солнечные зайчики пляшут около могильной ямы…

– Бедные родители, – шёпотом выдохнула я.

Вика и Герберт стояли, взявшись за руки. Вадим не спускал с них пристального взгляда. Что он хочет здесь увидеть? Горе, слёзы?

Вика не плачет, просто грустно смотрит на гроб. Герберт наконец-то выглядит посвежевшим, отдохнувшим, до этого я часто видела его немного вялым и сонным. Какое странное у него выражение лица! Красавец-блондин смотрит так, будто пришёл на увлекательный спектакль. Парень разглядывает родственников Юли, её друзей, с особым интересом смотрит на готов. Может, он наблюдает за церемонией прощания с точки зрения психолога?

Конечно, любопытство к проявлениям чужого горя цинично, но интерес Герберта как раз-таки понятен. Возможно, наблюдения пригодятся психологу в работе, и ему проще будет помочь тем, кто пережил страшную потерю.

Я услышала неразборчивый шёпот Вадима. Парень крестился по-католически, а в глазах застыла такая боль, словно он хоронит близкого человека.

– Я слышала, что за самоубийц не молятся, – тихо сказала я.

– В церкви не молятся, а так можно, – рассеянно ответил Вадим.

Теперь он смотрел на Герберта. Какой это был выразительный, наполненный гневом взгляд! Как будто Герберт был как-то причастен к несчастью.

– А если самоубийца не виноват в своем самоубийстве, то молятся и в церкви, – добавил Вадим.

– Как это – не виноват?

– Если это было помрачение рассудка, например. Если человек не понимал, что он делает.

– Как тот шофер? – вздрогнула я. – Как Саша?

– Да. Юлю тоже можно было остановить, – с горечью прошептал парень.

Рука Вадима сжалась в кулак. Пристальный взгляд устремился на кого-то в стороне от толпы. Я посмотрела туда же. Ничего особенного. К прощающимся подходила красивая рыжеволосая девушка в чёрных джинсах и коричневой ветровке. Вика её заметила и кивнула красавице почти радостно, будто неожиданно встретила близкого человека.

– Пригнись сейчас же, – прошипел Вадим, его рука слегка нажала на мою голову. – Смотри только через кусты и траву.

Я послушно пригнулась, всей душой желая, чтобы Вадим не убирал руку с моих волос.

– Кто это?

Вадим резко отдёрнул от меня руку, палец парня прижался к губам.

– Потом, – еле слышно прошелестел Вадим.

Гроб ещё открыт, все подходят и целуют самоубийцу в лоб.

Я незаметно перекрестилась. Может, Юля и правда, не понимала, что делает? Ведь она потащила за собой с моста ещё и Нину.

Викуся старалась держаться подальше. Она слишком боится всего, связанного со смертью, чтобы подойти попрощаться с Юлей. Рыжеволосая красавица наклонилась над гробом. Вадим скрипнул зубами. Похоже, девушка его нервирует гораздо больше, чем Герберт. Красотка отступила в сторону. Окружающим не было видно выражение её лица, а я отчетливо увидела, как она… улыбается. И улыбка у неё была такая радостная, словно это один из самых счастливых дней в жизни рыжеволосой красавицы.

Незнакомка казалась излучателем энергии – глаза горят так, что даже отсюда видно, движения плавные, неторопливые, но складывается впечатление, что девушка едва сдерживает их. В голову полезли определения – полная сил, жизнелюбивая, стремительная, опасная. С чего бы это? Я пригляделась к незнакомке повнимательнее. Внешность у неё яркая: большие глаза, нос с горбинкой, скулы точёные, волосы огненные, вьющиеся, собраны в хвост почти до пояса.

"Рыжий да красный – человек опасный", – почему-то всплыла в памяти пословица. Ерунда какая-то лезет в голову. Предрассудки это всё!

Я вопросительно взглянула на Вадима. Он опять был напряжён: пальцы сплетены, губы сжаты в нитку, зубы стиснуты. Взгляд Вадима не отрывался от странной девушки.

Прощание завершилось. Гроб закрыт, и его опускают в приготовленную яму. У отца Юли трясутся руки, мать оседает на землю в рыданиях, её кто-то поддерживает. В могилу летят комья земли. Вскоре молодёжь движется по дороге к выходу с кладбища.

Рыжая красотка подошла к Викусе и Герберту. Они с Викой поцеловались, Герберт обнял их обеих, и все трое нога за ногу поплелись вслед за остальными.

– Это Лиля? – прошептала я.

– Да, – сквозь зубы выдавил Вадим. – Держись от неё как можно дальше.

По дороге назад он попросил:

– Таня, позвони Вике.

– Зачем? Она наверняка на поминках, ей будет неудобно… – попыталась сопротивляться я.

– Просто спроси, как она, – настаивал парень.

– Мы только что её видели. С ней всё в порядке. Зачем ей звонить?

Вадим помедлил.

– То, что мы видели, мне сильно не понравилось, – нехотя объяснил он. – Ради её же блага позвони. Мне надо знать, в каком Вика состоянии и где находится. Сомневаюсь, что они на поминках: Герберт и Лилия не были знакомы с Юлей. Вернее сказать, Лилия как раз знала её очень хорошо, но совсем недолго. – Вадим почему-то болезненно поморщился. – Только не спрашивай ни о чем, ладно? Когда говорю с тобой, меня постоянно заносит к темам, которые нельзя обсуждать.

Я остановилась и неохотно достала мобильник из сумки. Парень вьёт из меня веревки. Никогда бы не подумала, что могу настолько потерять голову. Да, он красивый, умный, сильный, добрый, но слишком уж таинственный. Чем больше с ним общаюсь, тем больше возникает вопросов, а ответов нет и не предвидится.

– Привет, Синичка. – Голос подруги был совершенно спокоен. – Мы едем к Герберту вместе с Лилей. Встретили её на кладбище, она, оказывается, немного знала Юлю.

Вика говорила так безмятежно, будто рассказывала, как она ходила в магазин. Я искоса взглянула на Вадима. По его хмурому лицу можно подумать, что парень слышит каждое слово. Только стоит Вадим не так близко, чтобы услышать Вику, и, к сожалению, не настолько близко, как хотелось бы.

– Герберт и Лиля передают тебе привет и предлагают к нам присоединиться, – продолжала подруга.

– Спасибо, я не могу, – ответила я. – Заниматься надо.

Как Викуся может так беззаботно щебетать, только что похоронив приятельницу? Мне и то не по себе, жаль и Юлю, и родителей, потерявших единственную дочь. Так я посторонняя, а Вика хорошо знала погибшую девушку.

– Ладно, вечером позвоню, – почти весело сказала Викуся. – Пока.

Я засунула телефон в специальный кармашек в сумке. Вадим не задавал вопросов, будто действительно всё слышал.

– В чём ты увидел повод для беспокойства? – не выдержала я через несколько метров. – С Викусей всё в порядке.

– С твоей Викусей слишком уж всё в порядке. Ну что, поехали?

– Может, заедем ко мне, угощу чаем? – нерешительно предложила я.

– Тогда лучше ко мне, – сказал Вадим. – Заодно увидишь моего отца, я же обещал вас познакомить.

Я сразу почувствовала себя счастливой. Ликование в секунду переполнило меня и готово было выплеснуться наружу! Хотелось визжать от восторга, петь, прыгать, и всё это одновременно. Но я чинно шла рядом с парнем. Надо же! Мы проведём вместе ещё час-полтора. Вадим сам сделал большой шаг к сближению. Парень покажет, как живёт, я пообщаюсь с его отцом, может, тогда хоть что-то пойму в постоянных недомолвках и загадочных запретах.

Вскоре мы вошли в грязный подъезд старой панельной пятиэтажки без лифта. На третьем этаже Вадим остановился перед обшарпанной дверью. Звонок оказался на редкость противным.

Дверь открыл мужчина лет сорока-сорока пяти в потёртых джинсах и серой футболке. При взгляде на него можно было представить, как будет выглядеть в этом возрасте Вадим. Стройный, высокий, мускулистый, тоже похожий то ли на былинных богатырей, то ли на средневековых рыцарей, какими их обычно описывают в романах. Отец Вадима отпустил аккуратные усы и бородку. На переносице и вокруг глаз видны морщины, а в ниспадающих на плечи густых тёмных волосах пробивается седина. Взгляд такой же задумчивый, уходящий в себя, как у Вадима.

– Это Таня, я тебе о ней рассказывал, – после приветствий произнёс Вадим. – Таня, моего отца можно называть Игорь.

– Проходите, пожалуйста. Прошу прощения за мой вид, сын не предупредил о вашем визите.

Мужчина безукоризненно вежлив, пожалуй, даже чересчур. В его синих глазах появился неподдельный интерес, взгляд стал внимательным, оценивающим.

– Просто Игорь? – переспросила я. – А как по отчеству?

– Отец не привык к отчеству, – быстро ответил Вадим.

– Рад познакомиться, – сказал Игорь. – Проходите в комнату, я сейчас разогрею обед. Таня, смею надеяться, вы будете с нами обедать?

– Будет, – бросил Вадим с лёгкой досадой в голосе.

Игорь скрылся в кухне, наградив меня напоследок открытым приветливым взглядом.

Мы прошли в единственную комнату. Я с интересом рассматривала обстановку. Отец с сыном не шикуют: вся мебель старая, ещё древнее, чем у меня, только комп современный, с большим монитором и видеокамерой для звонков. В квартире держался слабый специфический запах клея, краски, шпаклевки. Стены неровные, но обои, похоже, новые, деревянный пол покрашен, потолок побелен.

Вадим жестом предложил мне сесть на диван. Сам он устроился в кресле напротив. Диван оказался очень жёстким.

Интересно, почему они не сняли квартиру поприличнее? Наверняка имеют такую возможность, все профессии Игоря – хорошо оплачиваемые.

– У вас был ремонт?

– Да, мы только вчера его доделали. Можно было бы поработать и лучше, но квартира всё равно съемная. Мы чуть подновили её, чтобы приятнее было здесь жить.

– Вы хотите потом купить квартиру в Марске?

Сердце бешено заколотилось. Что мне делать, если люди с глазами мудрых старцев приехали ненадолго? Наверное, я уже никогда не смогу забыть синеглазого парня с мягкой улыбкой.

– Не знаю, это зависит от многих вещей, – как обычно, непонятно ответил парень.

Не стану думать о грустном, повода для печали пока нет. Даже наоборот, меня позвали в гости, приоткрыли тайну, а я глупо теряю время.

Интересно, какие книги читает Вадим, какие фильмы смотрит, какую музыку слушает? На виду ничего нет.

– А где же книги, диски? – прямо спросила я.

– Кое-что на съемных дисках, что-то в компьютере. Это удобно: занимает мало места.

– Да, действительно удобно, – еле скрывая разочарование, согласилась я. – А что у тебя есть? Можно посмотреть?

– Это может занять много времени, – улыбнулся парень. – Пообщайся лучше с моим отцом, это тебе будет интереснее. В следующий раз, если захочешь, покажу все коллекции.

Сердце колотилось всё быстрее и сильнее, кажется, ещё немного – и станет слышен его стук. В следующий раз? Значит, это не случайность! Вадим собирается общаться со мной и дальше!

Из кухни донесся вкусный запах жареной картошки с луком.

– Отец уже скоро нас позовёт, – принюхался Вадим.

– Он готовит сам?

Интересно, сколько времени он один и почему не женился во второй раз? Игорь – привлекательный мужчина. У такого не возникнет проблем, пожелай он найти жену. Разве что проблема выбора из многих кандидаток в невесты.

– Мы готовим по очереди, – ответил Вадим. – Сегодня – он.

– Прошу к столу, – церемонно пригласил Игорь, бесшумно появляясь на пороге. – Руки можно помыть тут.

Я вошла в совмещённый идеально чистый санузел и не успела включить воду, как из кухни донёсся тихий голос Вадима:

– Поведение в миру давно стало проще. Когда мужчина в возрасте раскланивается перед молоденькой девушкой, это, в большинстве случаев, выглядит странно. Ты и с пациентами общаешься так же?

– Почему бы и нет? Согласен, выгляжу несколько старомодно, но ничего странного…

Я поборола желание послушать их разговор. Из блестящего крана полилась вода, и голоса слились с её журчанием. Хозяева, похоже, не знают, какая слышимость между кухней и ванной в этой квартире.

Чем дальше – тем чуднее выглядит эта семья. По обрывку разговора можно подумать, что они явились в наш век из прошлого, как в фантастических фильмах.

Я выключила воду, руки машинально взялись за махровое полотенце.

Отец Вадима успел надеть серую рубашку в тонкую белую полоску. На столе были расставлены тарелки с жареной картошкой, овощным салатом и крупно, по-мужски нарезанным хлебом. Приятно пахло какими-то травами. Мужчины перекрестились слева направо. Игорь прочитал молитву на латинском, и мы сели за круглый деревянный стол.

Неужели это не сон, и я здесь? Даже не верится. Интересно, а Игорь так же опасается личных вопросов, как Вадим? Сейчас проверю.

– Вадим говорил, что вы освоили несколько специальностей, – начала я.

– Да, я считаюсь неплохим специалистом в области психотерапии и психоанализа, имею диплом хирурга, иногда работаю как переводчик. Ещё люблю музыку, но в этой сфере я любитель-самоучка, – перечислил он.

– Неплохим специалистом – скромно сказано, – дополнил Вадим. – Отец знает о психотерапии всё, что возможно знать.

– Когда же вы всё это успели? Да ещё и с ребенком на руках.

Вадим сдавленно хрюкнул, безуспешно пытаясь скрыть смешок. Я с недоумением взглянула на него. Что такого весёлого услышал парень? Игорь кинул на сына строгий взгляд, затем ответил:

– Я умею распоряжаться временем.

– И вы знаете несколько иностранных языков?

– Да, это у нас семейное. Сын тоже знает несколько десятков языков. Он не говорил об этом?

Несколько десятков?! Я чуть не подавилась картошкой. Вадим послал отцу укоризненный взгляд.

– О десятках, разумеется, не говорил. Татьяна и так заметила мои, как она выразилась, "сверхвозможности". К чему лишний раз распалять её любопытство?

– Но ведь Таня уже их заметила, – улыбнулся мне Игорь. – И, как я понял, не требует нарушения запрета. Зачем же скрывать то, что запретной темой не является? Да, мы оба знаем много языков и свободно на них говорим.

– Кажется, у вас стоит поучиться планировать время, – ответила нервной улыбкой я. – Как вам это удаётся? Вы очень многое успеваете. Или это тоже запретный вопрос?

– Что именно успеваем? – Игорь вежливо склонил голову и поднёс руку к груди.

Да, Вадим прав, в наше время так себя не ведут. А когда вели? В девятнадцатом веке? Нет, для человека с подобными манерами я была бы простолюдинкой, так что передо мной ему расшаркиваться не положено. В восемнадцатом? Семнадцатом? Вроде дело обстояло так же. Не знаю, как в Возрождении и Средневековье… Может быть, древние рыцари и могли повести себя так, как сейчас Игорь…

– Таня, ты где? – шутливо позвал Вадим. – О чём думаешь?

– Вам обоим пошли бы рыцарские доспехи.

Брови Игоря поползли вверх, а глаза расширились. Ну кто меня за язык тянул?!

– Я предупреждал, что у неё необычное мышление, – сказал Вадим. – Так что мы успеваем, Таня?

– Ну, вы очень много знаете для своего возраста… – попыталась объяснить я.

Телефон Вадима заиграл стандартную мелодию. Парень молча прижал трубку к уху.

– Если правильно использовать время, можно многого достичь, – неубедительно произнёс Игорь. – Может, ещё чаю?

– Спасибо, мне хватит. А как вы планируете время?

– О планировании времени поговорите в другой раз, – вмешался Вадим, он отложил телефон. – Извини, Таня, у нас появилось срочное дело. Давай я тебя отвезу.

Мы встали из-за стола, и Игорь снова прочитал молитву на латинском языке.

Что же это за семья такая? Я думала, знакомство с отцом Вадима даст ответы хоть на какие-то из накопившихся вопросов. Но вместо этого количество вопросов всё растет, как ствол многолетнего дерева – расширяющийся, стремящийся ввысь и выпускающий всё новые ветви и листья.

Игорь галантно попрощался со мной у дверей. Разумеется, прозвучала обычная в таких случаях фраза: "Было приятно познакомиться", – и меня пригласили заходить в гости.

– Позвони Мартину, – сказал Вадим Игорю. – Я к вам подъеду.

В машине я наслаждалась каждой минутой, понимая, что скоро мы попрощаемся до послезавтра и неизвестно, когда ещё удастся вот так вдвоём оказаться вне колледжа.

– Мне понравился твой папа, – наконец, сказала я.

– Ты ему тоже. Отец очень редко приглашает кого-то заходить в гости. Передай, пожалуйста, в колледже, что меня на следующей неделе не будет.

– Опять? И что мне на этот раз говорить?

Ну вот, а я-то жалела, что не увижу Вадима до послезавтра… Снова исчезает! Сфоткать бы его потихоньку, чтобы хоть на фотографию смотреть. Только не получится, всё равно заметит.

– Скажи, по семейным обстоятельствам.

– Опять тайны? – спросила я.

– Да. Таня, будь осторожна, пожалуйста.

– Послушай, Вадим, – твердо сказала я. – Если считаешь, что мне нужно быть осторожной, то объясни хотя бы, в чём именно.

– Не могу.

– Это связано с Гербертом? – уточнила я.

– Да. Не бойся, просто будь с ним осторожнее и доверяй мне.

– Хорошо. Но объясни хотя бы, в чём должна проявляться осторожность.

– Не ходи к Герберту в гости, старайся лишний раз не общаться с ним. И самое главное – избегай встреч с Лилией.

Я смотрела на Вадима и думала, что не увижу его целую неделю. Как же хочется быть рядом с этим парнем всегда, чтобы можно было говорить с ним, прикасаться к нему…

Ладно, пора возвращаться к реальности и радоваться тому, что есть. Сегодня Вадим сделал шаг к сближению. Понять бы только, что это означает. Парень не подавал виду, что хотел бы со мной встречаться, уверена, что такого желания у него нет.

Тогда зачем же Вадим провёл со мной эти полдня? И почему для парня так важно, чтобы я ему верила?