Читать книгу Игра. Коготь дракона - Анна Гончаренко - Страница 2

Соня прокручивала у себя в голове все возможные варианты побега, но вариантов решительно не было. В миллиметре от ее носа находилась ненавистная белая дверь с бронзовой табличкой «15», а позади – суровый усатый сержант Петрович.

Похожий на сосиску палец сержанта вдавил кнопку звонка, и через секунду на пороге показалась неимоверно полная женщина с тонкими ярко-красными губами.

– Детка моя, где ты была? Я чуть с ума не сошла от волнения!

– Мы нашли ее на Андреевском спуске. Шлялась по улицам, словно какая-то бродяжка. Если она еще раз убежит из дому, ею займется инспектор по трудным подросткам, и тогда вас точно лишат опеки.

Услышав это, женщина тут же сгребла Соню в охапку и прижала к себе. Девушка попыталась освободиться, но куда там! Руки тетки держали ее покрепче оков.

– Это последний раз, обещаю. Девочка все еще не отошла от того страшного случая. Ну, кто может ее обвинить?

Сержант побледнел. Он принялся переминаться с ноги на ногу, как огромный старый слон.

– Да уж, после такого любой свихнулся бы. А девчонка вроде ничего, держится. Да только это не повод гулять ночью без присмотра. Случится чего ненароком.

Сержант вздохнул тяжело и попрощался. Тетка тем временем затащила Соню за порог, но как только дверь захлопнулась, с силой оттолкнула от себя девушку:

– Да как ты смеешь, мерзавка! Сбегать из дому на два дня! Где тебя носило?

– Я ночевала на крыше заброшенного дома. И могу вас заверить, что там гораздо приятнее, чем здесь! – крикнула Соня.

От злости Карина Ивановна начала раздуваться, словно воздушный шар. Казалось, еще немного, и ее розовый шелковый халатик разлетится на мелкие кусочки.

– Я приютила тебя после смерти твоих родителей, хотя могла отправить в детский дом!

– А школа для трудных подростков – это вам не детский дом? Я не буду там учиться, вы меня не заставите!

– Расскажи это кому-нибудь другому. Ты пойдешь в эту школу, потому что я так сказала, – прошипела Карина Ивановна.

На этот раз Соня вынуждена была сделать шаг назад, так как неимоверный бюст тетушки грозил придавить ее своей тяжестью.

– И не подумаю, – проговорила сквозь зубы девушка.

– Это мы еще посмотрим. А сейчас – марш в свою комнату! Никакого обеда и ужина! – рявкнула тетка и толкнула Соню к длинной винтовой лестнице.

Девушка бросилась вверх и остановилась, только захлопнув за собой дверь. Тяжело дыша, она опустилась на корточки и обхватила голову руками. Этот кошмар никогда не закончится…

* * *

Оставшись без ужина, Соня проворочалась у себя в кровати, пытаясь не слушать урчания желудка и не думать о своей новой школе. Два дня назад она побывала там вместе с теткой, и впечатления от этого места остались у нее самые ужасные. Стерильные коридоры без вазонов, кресел и плакатов. Окна намертво приклеены к раме – нипочем не откроешь. Натуральная тюрьма.

Директриса школы была похожа на засушенную гусеницу. Она долго измеряла Соню своими бесцветными глазами, а затем произнесла:

– Ваша девочка требует особого психологического подхода. Уверяю вас, наши специалисты вернут ее к активной жизни.

– Честно говоря, активности в ней и так хватает, – хохотнула Карина Ивановна и похлопала пухлой ладонью по руке Сони.

Девушка закатила глаза и поставила ступни на край стула.

– Сядьте нормально, леди! – процедила директриса ледяным тоном.

Соня не сдвинулась с места. Интересно, что здесь делают с подростками, когда те отказываются повиноваться?

– Я запомню это, леди, – проговорила директриса все тем же холодным тоном. – Обещаю, через год вы не узнаете свою девочку.

Вдруг в кабинет вломился мальчик. На вид ему было столько же, сколько и Соне, – лет 16. У него были гладкие темные волосы, зализанные на один бок, и совершенно круглое, как будто очерченное циркулем, лицо. Белоснежная кожа и розовые щечки делали его похожим на младенца-переростка. Одной пухлой ладошкой парень прикрывал здоровенный фингал под левым глазом, а второй – придерживал подтяжки. Очевидно, их кто-то недавно порвал, и поэтому клетчатые штаны грозили в любой момент свалиться.

– Ой, простите, – промямлил парень и вмиг стал белее двери, через которую он только что ворвался. – Я не знал, что у вас посетители.

– Очень мило, Петр. Вы так и не научились хорошим манерам. Как считаете, ночь в комнате раздумий научит вас стучать в дверь?

– Я больше не буду. – Парень стал немилосердно коверкать слова, выплевывая и заглатывая согласные буквы там, где этого совершенно не требовалось.

От волнения он даже выпустил из рук одну из подтяжек, представив дамам край своих красных трусов.

– Вы можете быть свободны, Каминских, – отчеканила директриса и тут же перевела все свое внимание на посетителей.

Мальчик дрожащими руками потянул к себе дверную ручку. Соня заметила, как на его щеке блеснула слеза. Что это за комната раздумий? И не там ли этому парню поставили фингал? Соня снова взглянула на директрису. Эта женщина нравилась ей все меньше и меньше. Девушка не стала ждать, пока они останутся с теткой наедине, и высказала свое мнение об этой школе прямо в кабинете.

И без того длинное лицо женщины вытянулось еще больше, и у нее задергался левый глаз.

– Таких слов не смеет произносить никто в этой школе. Я повторяю – никто! Скоро я научу вас быть вежливой со старшими. Обучение начнем с понедельника. А теперь прошу покинуть мой кабинет.

Тут уж Соня послушалась беспрекословно, вылетела из комнаты, оставляя за собой возмущенную сушеную гусеницу и постоянно извиняющуюся тетку.

* * *

Соня поежилась, кутаясь в свое одеяло. Эта ведьма еще успеет на ней отыграться. Понедельник будет просто кошмарным, как и весь будущий год, как и вся ее жизнь. Под громкую канонаду голодного желудка Соня провалилась в тревожный сон.

Ей снились ступеньки в доме ее родителей – мамы Ольги и папы Романа. Она поднималась по ним медленно и почти бесшумно. Тринадцать ступенек, пятая из которых жутко скрипит, восьмая – постанывает, а десятая – попросту ловит твою ступню в тиски, если на нее наступить. Пропуская коварные ступеньки, девушка очутилась на втором этаже, как раз перед спальней родителей.

Дверь была приоткрыта, и оттуда в коридор падала полоска света. Переступить ее значило пересечь запретную черту. Но, с другой стороны, она и так вернулась домой гораздо позже назначенного времени, а значит, ей все равно попадет. Сейчас главное как можно скорее оказаться в своей комнате, а с родителями она потом как-нибудь разберется.

Соня прокралась дальше по коридору и дернула на себя желтую дверь. Она уже улыбнулась, радуясь своей удачливости, как вдруг увидела прямо перед собой маму. Когда у нее был такой взгляд, ничего хорошего ждать не приходилось.

– Где ты была? – спросила мама, уперев руки в боки.

– Я немного погуляла по городу. Нашла такой милый дворик в старой части Киева! Ты просто не поверишь! Жильцы все поголовно хранят старые ванны на своих балконах. Ну, кому могут понадобиться старые дырявые ванны, как думаешь?

Янтарного цвета глаза мамы сузились. Глупо было пытаться отвлечь ее внимание всей этой трескотней.

– Ты должна быть дома в девять. Сейчас половина двенадцатого.

– Ой, так поздно! – На сей раз Соня действительно испугалась. Еще чуть-чуть, и она могла пропустить одно из самых неповторимых событий в своей жизни. – Мам, мне срочно нужен телескоп.

– Вот уж нет! – Ольга стала напротив распахнутого окна, закрывая собой золотистую блестящую трубку. – Ты наказана. Никаких звезд!

Соня чуть было не задохнулась от возмущения.

– Но мам! Комета Серцея прилетает раз в пятьсот лет. Ты же один из самых известных астрофизиков в мире. Тебе что, это вообще не интересно?

Мама закатила глаза и отбросила длинные золотистые волосы с плеч.

– Я увижу комету, а ты – нет!

– Да перестань, пусть девочка посмотрит.

В комнату вошел папа. Соня тут же бросилась ему на шею и чмокнула в щечку. Привычным движением он потрепал ее по голове, а затем повторил хитроумную комбинацию руками, которую они выдумали лет пятнадцать назад.

– Держи пять, малышка! – усмехнулся он и притянул к себе Соню.

– Хватит во всем ей потакать. Девочка бродит по малознакомому городу в поздний час, ты хоть представляешь, как это опасно! – не выдержала Ольга.

– Да брось! Комета вот-вот подлетит к земле. Пусть на нее посмотрит, а накажем минут через пятнадцать.

Мама скрестила на груди руки. Это значило, что она будет стоять на своем до последнего.

– Обещаю отныне возвращаться домой к десяти и ни секундой позже, – взмолилась Соня.

– Девять пятнадцать, – проговорила сквозь зубы Ольга.

– Десять секунд осталось, – напомнил Роман, поглядывая на часы.

– Девять тридцать! – воскликнула Соня, пританцовывая на месте.

– Девять двадцать! – строго сказала Ольга.

– Идет! – буркнула Соня и сорвалась с места.

Но мама оказалась проворнее ее. Она первой очутилась перед телескопом и тут же припала к его золотой трубке.

– Я вижу ее! – воскликнула Ольга.

– Дай посмотреть! – взмолилась Соня, пытаясь вырвать телескоп из рук матери. Но куда там! Мама крепко в него вцепилась, не уступая ни на миллиметр.

– Все, как я и предполагала: комета с золотым хвостом.

Соня опустила руки.

– Мама, ты что-то путаешь. У Серцея красный хвост. Золотых комет не бывает.

Тут к телескопу припал папа. Хоть в звездах он был полный профан, но на этот раз выдал кое-что стоящее:

– Я тоже ее вижу. Золотая комета в районе созвездия Дракона.

– Не может этого быть! – топнула ногой Соня. – Комета должна была появиться возле Полярной звезды!

На этот раз Роман без боя уступил Соне телескоп, но, к ее удивлению, она ничего там не увидела. Небо было абсолютно пустым, словно кто-то выжег на нем все звезды.

– Где же она? – взволнованно спросила девушка, пытаясь отыскать на небосводе далекого космического странника, который забрел в их галактику на каких-то полчаса.

Оставив бесполезный телескоп, девушка почти наполовину высунулась из окна. Но там было все то же угольно-черное небо и ничего более. Ни созвездия Стрельца, ни звезды Сириуса, ни даже Малой Медведицы! Полная, кромешная тьма.

– Странно, – задумчиво произнесла Соня, – небо затянуто тучами.

– Нет там никаких туч. Вон летит комета, с длинным золотым хвостом. – Ольга уверенно ткнула пальцем в небо.

– И я ее вижу! – воскликнул Роман.

– Мам, пап, вы что-то путаете! – возразила Соня. – Комета должна быть красной. Золотых комет не бывает!

– Золотая комета существует, и она уже совсем близко, – уверенно произнесла Ольга и улыбнулась одной из самых теплых своих улыбок.

Такой она бывала, когда переставала без конца опекать Соню и превращалась в самую обычную любящую мать.

– Не волнуйся, ты скоро все увидишь собственными глазами. Тебе нужно только набраться терпения и верить, – произнес папа почти шепотом.

– Верить? Во что?

– Для начала вот в это.

Только сейчас Соня заметила в своих руках маленькую статуэтку золотого дракона, которую мама украдкой подсунула ей. Дракон спал, обернув вокруг себя длинное змеиное тело и спрятав острую морду под крыло.

– Тебе пора найти своего дракона, – прошептала Ольга и снова улыбнулась.

Вечно мама с папой что-нибудь придумают. При чем здесь дракон, когда они ищут на небе комету? «Чепуха какая-то», – подумала Соня и от досады изо всех сил сдавила статуэтку пальцами.

Внезапно вещица стала наливаться тяжестью, как будто кто-то незаметно наполнял ее цементом. Дракон становился все тяжелее и тяжелее, пока Соня не смогла держать его ни секундой больше и не выронила на пол. За мгновение до удара произошло кое-что необычайное. Дракон вдруг развернул свое длинное тело, оттолкнулся когтистыми лапами о воздух и вылетел в окно. Сильные перепончатые крылья уносили его вверх так стремительно, что уже через доли секунды дракон превратился в крохотную золотую комету, о которой только что говорили родители.

Соня перевела изумленный взгляд на маму, а затем на папу. Кажется, те нисколько не удивились тому, что только что случилось. Наоборот, они довольно улыбались, как будто все произошло именно так, как они задумывали.

– Пора вставать, доченька! – засмеялись оба и провели теплыми ладонями по щекам Сони.

– О чем вы говорите, мам, пап? Сейчас же вечер!

– Какая я тебе мам-пап! Вставай, дрянь ты эдакая!

От неожиданности Соня дернулась и с грохотом свалилась на пол. Подушка, словно теплый блинчик, хлопнула ее по голове. Потирая затылок, Соня поднялась на ноги.

– Хватить отлеживаться, лентяйка! Чтобы через пять минут была на кухне! – В дверь забарабанили так сильно, что с потолка посыпалась штукатурка.

Все остатки сна упорхнули, как потревоженные бабочки. Соня быстро заморгала глазами, усиленно пытаясь найти в голове сачок, чтобы поймать их, но там осталось только воспоминание чего-то сладкого и чудесного, как после проглоченного кусочка шоколада.

– Да проснешься ты наконец! – Тетка взяла такие высокие ноты, что Соне показалось, что сейчас треснет оконное стекло.

– Я не глухая! – крикнула в ответ девушка. – Сейчас спущусь.

– Поторапливайся, – послышалось недовольное ворчание, а затем тяжелая поступь тетки.

Карина Ивановна направилась к лестнице, а значит, у Сони оставалось пять обещанных минут покоя.

Девушка нащупала ногами растоптанные тапки с заячьими ушами, нахлобучила поверх пижамы домашний халат и поплелась к зеркалу. По дороге она все еще пыталась выудить из памяти обрывки сна. Кажется, ей снились родители.

Она почти вспомнила что-то очень важное, но стоило ей взглянуть в зеркало, как все мысли моментально испарились. Соня увидела свою покрытую красными шрамами шею, и ее дыхание перехватило, как будто она нырнула в ледяную прорубь. Сердце заколотилось как сумасшедшее, и девушке показалось, будто ее сейчас вывернет наизнанку. В отчаянии она подбежала к кровати и принялась тормошить скомканное одеяло. Шарф мышиного цвета оказался запутанным в пододеяльнике. И как он мог соскочить? Соня принялась судорожно повязывать его вокруг шеи. Она успокоилась только тогда, когда каждый миллиметр кожи был прикрыт тканью.

Вся еще тяжело дыша, она попыталась взять себя в руки.

«Нельзя же вечно так реагировать! Это должно когда-нибудь закончиться», – мысленно успокаивала она себя. Однако пока приступы продолжались, мог помочь только шарф и данная себе установка: ни о чем не думать.

Девушка досчитала до десяти, и дыхание ее наконец пришло в норму. Теперь она могла спокойно взглянуть в зеркало.

Оттуда на нее смотрела стройная девушка с впалыми щеками и дерзким взглядом. Узкое овальное лицо обрамляли волосы пшеничного цвета, подстриженные под косое каре. Самые короткие пряди начинались у затылка, а самые длинные стрелой спускались на плечи. Густая челка доходили до широко распахнутых глаз, такого же, как у ее мамы, цвета. Иногда, когда в комнате было светло, их цвет напоминал блеск янтаря, выставленного на солнце. Когда же темнело, они походили на жидкий майский мед. У Сони был прямой маленький нос, острые скулы и пухлые губы. Верхняя губа была чуть-чуть приподнята, открывая крохотную щербинку между передними зубами, точь-в‑точь такую же, как у ее папы.

Соня недовольно осмотрела свои худые руки и плечи, выпиравшие из-под поблеклой пижамы. Ситуацию не спасала ни длинная шея, ни прямая осанка. Выглядела она, как породистый кот, долгое время живущий на улице.

К завтраку лучше переодеться во что-нибудь получше. Соня обвела взглядом комнату в поисках пары джинсов, но от этого настроение еще больше испортилось.

Девушка сомневалась, что помещение, в котором она просуществовала почти год, предназначалось для жилья. Здесь куда удобнее было бы хранить банки с вареньем или швабры с садовыми ножницами, но никак не держать подростка. В четырех мрачных стенах с трудом помещалась узкая кровать, письменный стол и тумба для вещей. Единственное узкое окно выходило на крышу, и все, что из него можно было увидеть – это длинный ряд красной черепицы и ветки старого каштана.

– Ну что ты там копаешься? – Голос тетки был таким громким, что почти без помех проник через перекрытие второго этажа и разорвался возле уха Сони.

И зачем Карина Ивановна каждое утро стучит в ее дверь? Ведь достаточно просто крикнуть из любой части дома.

Соня быстро натянула на себя потертые джинсы и растянутую футболку. Вещи из секонд-хэнда были на два размера больше, чем нужно. Из-за этого и без того худые руки казались двумя тонкими палочками, а ноги утопали в бесформенных штанинах, словно в огромном мешке.

Расчесывать волосы не было времени. Лимит терпения тетки стремительно приближался к нулю и грозил оставить Соню без завтрака.

Девушка быстро проскочила темный коридор, в котором размещались двери в комнаты тетки и ее кузины Марты, и оказалась на винтовой лестнице. Каждый сантиметр стены по дороге был увешен черно-белыми фотографиями с изображением одной и той же женщины с томными глазами и тонкими губами. Она была снята в разных позах, в разных местах и часто с разными мужчинами под ручку, но на всех снимках у нее было одно и то же надменное выражение лица.

В коридоре первого этажа Соню снова встретили фотографии. На этот раз женщина была наряжена в нелепый фартук горничной и держала в руках маленький веничек. Похожий снимок был и в гостиной.

– Как в музее свихнувшегося коллекционера, – буркнула себе под нос Соня, стараясь не смотреть на эти опостылевшие фотографии.

Оказавшись на кухне, свободной от вездесущих снимков, можно было немного расслабиться. Но не тут-то было! Изменения, произошедшие здесь за последние восемь часов, повергли Соню в шок. Идеальнейшая чистота царила повсюду. Столы и столики блестели, как глади горных озер. Холодильник был очищен от десятков стикеров с новыми диетами и временем походов к парикмахеру и косметологу. Не было даже привычных килограммовых мешков мюсли в углу комнаты. Теперь это место превратилось в нормальную человеческую кухню. В стоящей на столе тарелке горкой лежали и дымились толстые оладьи. Рядом в блюдцах манили к себе три вида варенья, одно из которых, Соня была почти уверена, – ее любимое, малиновое. В воздухе витал запах свежезаваренного кофе и горячих плюшек с творогом. Соня почувствовала, как у нее начал просыпаться зверский аппетит.

На стуле возле окна восседала ее кузина Марта и рассматривала свое отражение в ручном зеркальце. Она очень походила на ту женщину с фотографий, но была гораздо моложе ее. Даже сейчас, прожив с кузиной полгода, Соня не могла избавиться от восхищения при виде этой красавицы. Казалось, лицо Марты вылепил древнеримский скульптор, вложив в эту работу всю свою душу. Точеное лицо было абсолютно пропорциональным, идеальной овальной формы. Белоснежная кожа походила на кожу моделей, рекламирующих тональный крем в журналах. А миленький носик, слегка заостренный на конце, заставил бы позеленеть от злости всех любительниц пластических операций. Но даже он не мог соперничать с большими фиалковыми глазами, которые манили к себе, как два бездонных колодца посреди пустыни. Единственным, что слегка омрачало лицо, были чрезмерно тонкие губы, как и у ее матери. Но это ничуть не мешало Марте использовать свои чары на всех, кого нужно было очаровывать. Очевидно, Соня в их число не входила, потому что при виде ее белоснежный носик кузины сморщился, словно от запаха тухлой рыбы.

– Явилась – не запылилась, – произнесла она высоким голосом и резко откинула с плеч шелковистые черные волосы. Те водопадом разлились по ее спине.

Соня по привычке огрызнулась и плюхнулась на свободный стул.

– Ты хоть бы причесалась, чучело! – послышался за спиной скрипучий голос тетки.

Только сейчас Соня заметила Карину Ивановну, хотя разглядеть эту женщину в столь маленьком помещении не составляло труда.

Ее родственница была дамой внушительных размеров. Бюст умудрялся оказаться в комнате еще задолго до появления его обладательницы, а талию невозможно было обхватить даже двумя руками. Глядя на тонкие черные брови, обильно подведенные глаза и двойной подбородок тетки, невозможно было поверить в то, что она и есть та самая красивая женщина на фотографиях. И тем не менее, это было так. В молодости тетка была знаменитой моделью.

В это утро на экс-модели было что-то явно из разряда – показать на подиуме и навсегда повесить в шкаф. Во всяком случае Соня никогда не видела в обычных магазинах черных облегающих платьев, усыпанных вороньими перьями.

Помимо платья и чудесно изменившейся кухни, была еще одна странность. На столе вместо привычных трех стояло четыре столовых прибора.

– Мы кого-то ждем к завтраку? – поинтересовалась Соня, хватая с тарелки горячий оладушек.

Тетка больно шлепнула ее по руке, от чего оладушек вылетел из рук Сони и шлепнулся на пол.

– Тебя не учили, что сначала нужно дождаться всех, а потом приниматься за еду? – рявкнула во весь голос тетка и нервно пригладила вороньи перья.

– И кого же мы ждем? – не сдавалась Соня, косясь на двоюродную сестру. Марта тоже вырядилась, словно на школьный бал. На ней было длинное шелковое платье бирюзового цвета и босоножки на высоченном каблуке. Хотя зачем ей это, с ее-то ростом?

Мама и дочка не удосужили Соню ответом, но та и сама догадалось, что они ждут какого-то важного гостя. Наверняка должен прийти новый богатый спонсор и предложить Марте съемку в рекламе чая для похудения. Как раз кстати, ведь на последней диете Марта похудела так сильно, что теперь ее шатало даже от сквозняка.

– Подбери и выбрось в мусорное ведро, – снова рявкнула на Соню тетка, указывая на безнадежно испорченный оладушек.

Девушка сделала то, что ей велели, и снова опустилась на стул. На ее языке уже крутилась масса колких ответов, но она сдерживала себя изо всех сил. Если она начнет перечить – не видать ей ни оладушек, ни малинового варенья.

Соня старалась отвлечь себя от соблазнительного запаха горячей выпечки, хотя урчание в животе сильно этому мешало. Вдруг в дверь позвонили, и Карина с Мартой подскочили, как от пушечного выстрела. Тетка, быстро перебирая пухлыми ногами, помчалась к двери. Там она остановилась и глубоко выдохнула, пытаясь собраться с духом.

– Добро пожаловать! – радостно воскликнула она, открывая дверь и впуская в дом гостя.

Из-за огромных габаритов тетки Соня не смогла сразу рассмотреть вошедшего. Но как только он оказался на кухне, девушка поняла, что это не продюсер. Человек был хрупкого телосложения, ростом немного ниже Сони, но, казалось, с его появлением в комнате сразу стало тесно. Одет он был в белоснежный фрак с длинными полами. На ногах у него сверкали лаковые остроносые ботинки, а в руках была тонкая тросточка с набалдашником в форме вороньей головы.

У гостя был большой крючковатый нос и густые белоснежные брови. Седые волосы и морщины абсолютно не вязались с ярко-голубыми глазами. Создавалось впечатление, будто пятилетнего озорника заперли в шестидесятилетнем теле.

Незнакомец проскользил взглядом по озадаченному лицу Сони и восхищенной мордашке Марты, а затем уставился на дизайнерский наряд Карины Ивановны. Теткина грудь, как раз вровень глаз гостя, казалось, вот-вот размажет его по стене.

– Кхм, – кашлянул гость, пытаясь подавить то ли смешок, то ли смущение.

– Это подарок одного очень известного французского дизайнера, – хохотнула Карина Ивановна, явно польщенная оказанным вниманием.

На секунду Соне показалось, что губы гостя вот-вот расплывутся в ухмылке, но через мгновение они снова оказались крепко поджатыми. Человек тут же поспешил перевести взгляд с вороньих перьев на девушек.

– Рад приветствовать вас, юные леди! – произнес он, слегка растягивая слова. У незнакомца был низкий, каркающий голос, но слушать его было приятно. – Позвольте представиться. Меня зовут Георг.

Марта тут же вскочила со своего места и сделала глубокий реверанс.

– Для меня большая честь познакомиться с вами. Я Марта, – сказала она мягким голосом и блеснула ослепительной улыбкой. В комнате словно зажгли дополнительную лампочку.

Соня удивленно уставилась на свою кузину. Может, ей стоило повторить действия Марты? Но девушка сразу же отбросила эту мысль. Реверанс в растоптанных тапочках и мешковатых джинсах будет смотреться убого, если не смешно. Поэтому, как только глаза гостя уставились на нее, девушка просто сказала: – Я Соня.

Георг улыбнулся, обнажив крохотные ровные зубки.

– Мне приятно наконец встретиться с вами обеими, – сказал он. – Подумать только, впервые за всю историю Игры в ней будут соревноваться родственники! Это очень необычно. Поверьте мне, очень!

Тетка тут же предложила гостю присесть и засуетилась вокруг него, пододвигая поближе тарелку с оладьями и сразу три вида варенья.

– Прошу вас, попробуйте. К сожалению, не могу предложить чего-нибудь повкуснее. Если бы мы знали, что вы придете сегодня, то подготовились бы лучше, – трещала Карина Ивановна, наливая Георгу ароматный травяной чай и поливая оладьи одновременно смородиновым и малиновым вареньем.

– Спасибо. Все чудесно, – поспешил заверить тетку Георг, но к угощению не притронулся.

– Как вы знаете, я пришел к вам с радостной новостью, – сказал гость и тут же подмигнул. Теперь его напускная строгость улетучилась, и глаза озорно заблестели. – Золотая комета совсем близко, и очень скоро мы сможем начать Игру.

Соня подумала, что ослышалась, но гость повторил словосочетание «золотая комета» еще три раза, и девушка не смогла списать это на случайность. При словах о какой-то странной комете глаза Марты и Карины загорелись, как будто им объявили, что завтра наступит Рождество и их день рождения одновременно.

– Наконец-то. Мы уже заждались! – взволнованным голосом проговорила Карина Ивановна. – Вы ведь понимаете, в таких делах не знаешь, случится ли это через год, через два, или через десять лет. А время-то идет. Мы стареем. Вот бы появилась какая-то определенность. Скажем, через каждые двадцать или тридцать лет.

– Правила есть правила. – Георг развел руками. – Не я их устанавливал, не мне их менять.

– Ну конечно, конечно! – запричитала тетка и слащаво улыбнулась. – Прошу вас, расскажите, как в этот раз будет проходить подготовительный тур.

Георг прокашлялся и отхлебнул немного чаю.

– Как всегда, он продлится ровно год с этого момента. Обо всех подробностях ваши девочки узнают в понедельник. Я буду их ждать вот по этому адресу.

Гость протянул Карине Ивановне белую визитную карточку. Тетка выхватила ее и пробежалась глазами по тексту, выведенному золотистыми буквами со множеством завитушек. Кажется, там был написан только адрес, но какой именно, Соня не успела разглядеть.

– Ровно через 365 дней, отсчитывая с этой минуты, начнется Игра, – Георг посмотрел на наручные часы, подкручивая секундную стрелку. – Время пошло.

Марта неожиданно вскрикнула и вскочила на ноги. Она обежала стол по кругу и кинулась в объятия Карины Ивановны.

– Мама! – воскликнула она, радостно пританцовывая. – Я так счастлива!

Тетка обняла дочку и широко улыбнулась. Соня заметила, как на ее щеке блеснула слезинка.

То, что сейчас происходило на кухне, было таким диким для Сони, что она начала сомневаться, не снится ли ей все это. Девушка незаметно ущипнула себя за руку и сморщилась от боли. «Лучше бы это был сон», – подумала она. Пока ее тетка и кузина отплясывали шаманские танцы возле холодильника, Соня обратилась к Георгу.

– Простите, – произнесла она полушепотом, – я не совсем понимаю, что вы имели в виду, когда говорили о подготовительном туре. Вы не могли бы объяснить, что это такое?

Брови гостя моментально взлетели вверх. Он напрочь забыл о своих часах и оторопело уставился на Соню.

– Как? Неужели отец и мать ничего вам не рассказали? – спросил он слишком громко. Тетка и Марта замерли на месте.

– Нет, – медленно проговорила Соня, не понимая, какое отношение ко всему этому имеют ее родители.

На стул рядом с Соней тут же опустилась Карина.

– Вы, должно быть, еще не знаете, – начала она загробным голосом. – Родители бедняжки погибли полгода тому назад.

– Но как такое возможно? – Брови Георга взлетели вверх.

– Я видела Сонечку в последний раз, когда ей было годика три, не больше, а затем Ольга и Роман уехали из Украины. Мой покойный муж рассказывал, что его брат занимался изучением хищников. Но только зачем для этого колесить по миру, если в зоопарке их и так полно? – Тетка хохотнула и продолжила: – В Украину они вернулись где-то полгода тому назад и поселились в своем родовом особняке, совсем недалеко отсюда. В первую же ночь в их доме случился страшный пожар!

Тетка выдержала паузу, наслаждаясь реакцией гостя.

– Пожарным еле удалось вытащить малышку из полуразрушенного дома, а вот ее родителей спасти не удалось…

– А они не могли… – Георг запнулся на полуслове, бросив быстрый взгляд на Соню.

– Выжить? – живо переспросила тетка. – О нет, они сгорели заживо! Огонь был таким сильным, что даже останков не нашли. А я тем временем взялась за воспитание моей бедной племянницы. Хоть мы и не родные по крови, но, кроме меня, на всем белом свете у нее никого не осталось.

Тетка накрыла своей влажной ладонью ладонь Сони. Девушка громко фыркнула и выдернула руку. К чему этот спектакль?

– Из-за чего возник пожар? – спросил Георг тихим голосом.

– О! – оживилась тетка. Казалось, она с самого начала ждала этого вопроса. – Видите ли, никто точно не знает! Пожарные предположили, что в доме долго никто не жил, и поэтому проводку не чинили. Очевидно, случилось короткое замыкание. Сначала загорелся первый этаж, а затем пламя распространилось по всему дому. В ту ночь я забыла задернуть шторы на окнах, и меня разбудил яркий свет. Дом бедняжек находится в каких-то пару кварталах отсюда, и я хорошо видела пламя, которое поднималось на добрых пять метров над городом. От этого на улице было светло, как днем. Никакие старания пожарников не могли погасить огонь. Утихомирить его смогли только тогда, когда от дома остались одни руины!

В воздухе повисло молчание. Соня изо всех сил старалась не слушать рассказа тетки, но слова, словно мерзкие слизняки, заползали ей в уши. Ее дыхание участилось. Девушка поспешила наклонить голову и закрыть глаза.

«Только не сейчас, – проговаривала про себя Соня, – только не сейчас».

Девушка уже чувствовала, как где-то глубоко внутри нее зарождается ледяной холод. Он медленно растекался по жилам, превращая горячую кровь в вязкий кисель. Соня слышала нарастающий рев пожара в ушах. Она знала, чтó сейчас должно было произойти, и панически боялась этого.

– Мне очень жаль, – раздался тихий голос Георга.

В нем звучало искреннее сочувствие, и это, как ни странно, заставило Соню вынырнуть из воспоминаний того страшного дня обратно на кухню своей тетки. Спустя несколько минут девушка смогла дышать спокойнее.

– Вы знали моих родителей? – выдавила из себя Соня чужим голосом.

Георг кивнул.

– Они были хорошими людьми. Этому миру будет их не хватать. – Георг наклонил голову, как будто хотел почтить минутой молчания память об Ольге и Романе. Затем он резко поднялся, ударив тростью по полу, и развернулся к Карине Ивановне.

– Вам известны правила. Вы должны будете решить, как обучать девушек. Можете в понедельник привести их в школу либо же оставить на домашней подготовке.

Лицо Карины Ивановны тут же расплылось в добродушной улыбке, однако ее глаза с искорками злорадства метнулись к Соне.

Георг сильнее сжал набалдашник своей трости и, понизив голос, произнес:

– Смотрительницам может показаться странным, если одна из ваших подопечных будет учиться в школе, а вторая нет. Впрочем, решать вам. Всего доброго, леди! – произнес он уже громким голосом и, поклонившись, удалился.

Соня вскочила на ноги и повернулась к тетке.

– Что это был за человек, зачем он приходил и кто такие смотрительницы? – выпалила она на одном дыхании, когда за гостем захлопнулась входная дверь.

За спиной раздался смешок Марты.

– Ты что, и вправду ничего не знаешь? Мам, ее родители ничегошеньки ей не рассказали!

– Ей же хуже, – сквозь зубы проговорила Карина Ивановна.

Соня уже устала от того, что в этом доме все вели себя так, как будто ее не было рядом.

– Я задала вопрос, – сказала девушка более твердо.

– Плевать мне на твои вопросы! – рявкнула Карина Ивановна и с силой хлопнула железной дверцей.

Холодильник издал чмокающий звук, и Соне стало ясно, что сегодня она останется без завтрака. Но на это было уже наплевать. В голове роилось слишком много вопросов, на которые просто необходимо было получить ответ.

– Я отсюда не уйду, пока вы мне все не расскажете! – проговорила Соня сквозь стиснутые зубы.

– Марта, милая, выйди из кухни, – спокойно произнесла Карина Ивановна.

Резкая смена тона была дурным предзнаменованием, но что могла сделать Соне тетка? Оставить без ужина и запереть в комнате?

Марта, ухмыльнувшись, вышла. Как только за ней закрылась дверь, Карина Ивановна шагнула к Соне. На этот раз она не кричала. Голос был тихим, но полным отвращения и желчи.

– Послушай меня, девочка. Я терпела твои выходки достаточно долго. Ты устраивала истерики, убегала из дома, угрожала Марте. Ты самая несносная и невоспитанная девчонка на свете. Такая же дерзкая и глупая, как Ольга!

– Не смейте так говорить о моей маме! – Соня сделала шаг вперед. Она еле сдерживала себя от того, чтобы не заехать по лоснящемуся лицу тетки.

– До сих пор у меня не было на тебя управы, – прошипела тетка, ничуть не смутившись, – но теперь она нашлась. Ты этого еще не понимаешь, но ты готова будешь сделать все, лишь бы снова попасть в то место, в которое тебя сегодня пригласил Георг. А у меня есть право оставить тебя дома. Дай мне только малейший повод, и я им воспользуюсь.

Тетка выпрямилась во весь рост. Теперь она казалась намного выше Сони.

– Вы не посмеете. Георг сказал, что вас не поймут…

– Да, он прав, это немного усложнит жизнь Марте, но я пойду на это, если ты меня вынудишь. А теперь слушай меня внимательно. С этого дня – ты безмолвная раба в этом доме. Ты делаешь всю грязную работу, моешь полы, подметаешь двор, стираешь и гладишь. Ты не перечишь ни мне, ни Марте. Как только я услышу от тебя хоть одно дерзкое слово, ты перестанешь посещать то место, куда тебе пригласили. Ты меня поняла?

Впервые за всю жизнь Соня не нашлась что ответить. Странный гость пригласил ее туда, где она могла узнать нечто очень важное о своих родителях. Казалось, наконец в ее жизни произошло то, что должно было произойти уже очень давно.

– Ты меня поняла? – Тетка смерила Соню ледяным взглядом.

– Да, – выдавила из себя девушка. Еще ни одно слово в жизни не давалось ей с таким трудом.

– А теперь вон отсюда! – рявкнула Карина Ивановна и указала на дверь.

Соня проглотила ком, стоявший в ее горле, и, не говоря ни слова, покинула кухню.