Читать книгу Волшебные приключения лошадки Камелии и звёздных детей - Анна Григорович - Страница 4

Как-то тёплым осенним деньком молоденькая лошадка Камелия неспешно пережёвывала траву в тени яблочных деревьев (в леваде кое-где росли аккуратно подрезанные деревья). Вдруг на ветку над её головой опустилась взъерошенная сорока и расстроенно прокричала:

– Укр-р-рал, вор-р-р!

От неожиданности Камелия вздрогнула:

– Что случилось, сорока-белобока?…

А та беспокойно протараторила:

– Злодей козодой! Пр-р-роник в моё гнездо! Кто, кто его видел?…

– Козодоев – нет, не видела… – Камелия помотала головой. – На нашей базе есть конюхи, тренеры, наездники и мои соплеменники, лошади. Ну, ещё собаки – нас охраняют, а коз нету… Так что ж у тебя украли-то?

– Ожер-р-релье!.. – сорока нервно запрыгала по ветке. – Моё любимое! Я его честно укр-р-рала, в гнезде хр-р-ранила. А тепер-р-рь у меня его нечестно укр-р-рал козодой! И козы здесь ни пр-р-ри чём! – почему-то со злостью прокричала сорока. – Отыщу и р-р-растр-рощу! – и, заклацав клювом, она шумно вспорхнула.

Вечером того же дня уставшие лошади отдыхали в конюшне, готовясь ко сну. А из щели в досках ветхого пола вылезла старая мышь. Как обычно, сначала она наведалась в стойло Камелии – мышь любила почесать языком и поучить кого-нибудь жизни.

Лошадка приветливо замахала хвостом:

– Сегодня на базу прилетала сорока. Какой-то бессовестный вор украл у неё ожерелье!

– Подумаешь… – пробурчала мышь, собирая под кормушкой зёрнышки пророщенного овса. – Она сама крадёт всё, что плохо лежит… Что посеяла – то и пожала.

– Всё равно жалко сороку, она так переживает…

– Это зря… Не надо ни о чём переживать, это вредно для пищеварения. Каждому своя судьба предначертана, её не обманешь, – с умным видом изрекла мышь свою любимую фразу. – Так что живи себе, как живётся, коли суждено что-то потерять – не воротишь…

– А если мне не нравится предначертанная судьба? Если я хочу другую?…

– Ой, насмешила! – противно захихикала мышь. – Мечтательница… Где-то слышала я мудрую мысль: «Рождённый ползать – летать не может». Не может, ясно? Ты рождена хромать, так что послушай совет: смирись со своей судьбой… А иначе – всю жизнь будешь страдать.

* * *

Была уже глубокая ночь, и лошади спокойно похрапывали в своих стойлах – все, кроме одной.

– Да, у меня есть мечта… – пробормотала Камелия, глотая солёные слёзы. – И хоть она приносит мне только страдания и уж точно не улучшает пищеварение – зачем жить, если нет мечты?…

Дело в том, что лошадке снова приснилось это, и теперь она знала, что до рассвета не сможет сомкнуть глаз.

…Сияет огромная луна, и она мчится как стрела (да, мчится!) по широкому полю. Вдруг она высоко прыгает, отрывается от земли и… запрыгивает на лунную дорожку! Не сбавляя скорости, она скачет галопом по серебристой дорожке – прямо в бездонное звёздное небо. Ветер свистит в ушах, а в ногах чувствуется необыкновенная сила и лёгкость…

Этот странный сон с раннего детства преследовал Камелию. Каждый раз она просыпалась в радости, почти физически ощущая полёт, но первое, что видела, возвращало её в реальность: по-прежнему неуклюжие ножки… Сразу же радость сменялась разочарованием, и лошадка горько плакала.

Вот и сейчас… Камелия упрямо тряхнула головой и зафыркала:

– А я не хочу, не хочу, не хочу довольствоваться малым! И не буду, не буду, не буду смиряться с такой судьбой!

Соседка, на мгновенье пробудившись, гневно на неё шикнула. «До чего я дожила, – подумала лошадка, – разговариваю сама с собой…» И вдруг краем глаза она заметила, как что-то блеснуло на полу у дальней стены и тут же скрылось за стойлами. Повернув голову, Камелия ничего необычного не увидела, однако чутьё ей подсказывало, что в конюшне есть кто-то посторонний.

Стойло закрывалось невысокой дверцей, и Камелия, перегнув через неё шею, ухватила зубами краешек засова и осторожно потянула его вбок. (Конечно же, с таким трюком обычная лошадь не справится – только волшебная.) Как всегда похрамывая, но изо всех сил стараясь не стучать копытами, лошадка подошла к дальней стене. В серебристых лучах луны, проникающих из окошка, в углу что-то поблёскивало.

Лошадка подкралась ещё ближе и вытянула шею. С удивлением она поняла, что на полу в углу конюшни кто-то сидит. В полумраке он настолько слился со стеной, что Камелия никогда б его не заметила – если бы не блестевшее у него на груди… ожерелье!

– Так вот где ты прячешься, козодой… – лошадка приняла воинственную позу. – И сюда пришёл что-то украсть?!

– Неправда! – обиженно и хрипло зашипел незнакомец, и в темноте засветились два оранжевых глаза. – Я не вор!

– Тогда что делает у тебя на шее ожерелье сороки?

– Да не хотел я его брать, честное слово… Это случайно вышло, я всё объясню…

Голос у незнакомца был на редкость неприятный – глухой, шипящий и прямо какой-то злодейский.

– Ладно, объясни, – стало любопытно Камелии.

– Так вот, дёрнуло меня как-то…

Но тут из ближайшего стойла раздалось возмущённое сонное ржанье. Незнакомец затих. Его низенький и продолговатый силуэт отделился от стены и, позвякивая ожерельем, поковылял к Камелии. Внезапно он распахнул крылья, резво подлетел и сел на спину лошадки. А та тихонько выбралась из конюшни и зашла в леваду подальше.

Осенняя ночь была тёплой. В бездонном небе сияло созвездие Кассиопеи, а в воздухе стоял терпкий запах костра: вечерами конюхи сгребали и жгли опавшие листья.

– Ну, – Камелия нетерпеливо зашевелила ушами, – рассказывай, козодой, как это ты докатился до такой жизни?… Вместо того чтобы коз доить, «случайно» воруешь драгоценности?

Издавая звуки, похожие на приглушённое кваканье, незнакомец слетел со спины лошади и принялся покатываться со смеху, неловко подпрыгивая в траве:

– Доить?… Вик-вик-вик! Кого, коз?… Ой, не могу, сейчас лопну!.. Вик-вик…

При свете полной луны Камелия уже могла его толком рассмотреть. Это была молоденькая пёстрая птица – не большая, но и не маленькая, с удлинённым тельцем, длинным хвостиком и острыми крылышками. Клюв у неё был короткий, маленький, но при этом рот – просто огромный, как у лягушки. Птичка смеялась, распахнув невообразимый рот, по уголкам которого из-под перьев торчали длинные щетинки, и Камелия подумала, что в жизни не встречала более странного создания. Она растерянно произнесла:

– Действительно, никогда не видела, чтобы птицы доили коз… Почему же тогда тебя так назвали?

– Спроси у того, кто назвал… – птица немного успокоилась и прикрыла рот, хотя её остренькие крылья всё ещё весело подрагивали. – Дело в том, что в тёплое время года при наступлении темноты некоторые животные всё ещё пасутся, и вспугивают вкусненьких мушек, бабочек, жучков и комариков. Поэтому мы с друзьями бегаем в траве между копытами коров да коз – но это чтоб ловить насекомых, а не кого-то выдаивать! А как же приятно кружиться над стадом, когда светит полная луна! – козодой блаженно заурчал. – Всё прекрасно видно, и можно хватать добычу на лету – а такими ртами, как у нас, это очень удобно делать.

– Спасибо, что объяснил, теперь всё понятно… Кстати, имя у тебя есть?

Птичка горделиво подняла голову и приподняла крылышки (люди подобным образом подбочениваются):

– Конечно. Меня зовут Барон!

– О, какое солидное имя… Тем более – как же к тебе попало ожерелье?

– Эх… – тяжко вздохнул козодой Барон, и его хорошее настроение вмиг улетучилось. – Это уже не смешная история… Дёрнуло меня как-то залезть в гнездо к одной ужасной сороке. Просто мимо пролетал – да увидел, как там блестят на солнышке разные интересные вещицы: ложки, ножи, осколки зеркала, колечки, цепочки, камешки… Захотелось мне рассмотреть поближе это богатство. Честное слово, я ничего не хотел брать! Хотел только посмотреть…