Читать книгу Девочка Хозяина Порока - Анна Гур - Страница 11

Голос у него низкий, рокочущий, отдающий изморозью. Распахиваю от неожиданности глаза и в шоке смотрю в самые темные очи, которые когда-либо видела.

Меня обдает жаром, языки пламени ползут по коже и колют холодом.

Противоречие ощущений и раздрай чувств.

Я словно оказываюсь не в кафе с клиентом среди бела дня, где полно людей. Все исчезает. Деформируется. Чувствую себя наедине с диким зверем. Он сожрет меня, я чувствую его голод и что-то в этом есть завораживающее.

– Нет, – отвечаю тихо, потому что не знаю, что делать, как быть.

Здесь и сейчас остаемся только я и мужчина, привыкший брать, и кажется, гордая девчонка очень сильно вляпалась, решив выказывать неповиновение.

Вокруг словно свет выключается. Я горю в огне и вижу свое отражение на дне черной бездны: вот она я – бледная девушка, измотанная, изнуренная жизнью и невзгодами. Я не противник этому хищнику, он ведь только раздавит, уничтожит.

– Почему нет? – спрашивает все так же хрипло, а я не знаю, мерещится ли мне весь этот сексуальный подтекст или просто передо мной настоящий демон, умеющий провоцировать одним взглядом и голосом.

– Я еще не согласилась на это предложение… – отвечаю упрямо.

– Твое решение. Я лишь предлагаю, девочка, если пойдешь танцовщицей в клуб, учитывая тело, которое я разглядел в этом мешке, будешь стриптизершей.

Замираю. Сглатываю, пытаюсь переварить информацию. Черные глаза затапливают. Его глаза… Они страшные. Холодные. Совершенно бесчувственные.

– Голой, значит, танцевать?!

Не отвечает. Смотрит на меня снизу вверх, а ощущение, что нависает. Продавливает взглядом. Сидит, откинув подбородок, и рассматривает. Безразличный. С таким лицом нужно быть судьей или палачом.

Сцепляю зубы и, наверное, у меня краснеют щеки от той вспышки злости, которая рождается в груди и вылетает шипением:

– Пошел ты!

Шиплю на грани слышимости и резко разворачиваюсь, чтобы уйти, инстинктивно сжимая пальцами черный прямоугольник с порочным наименованием клуба, но стальная, обжигающая до кости хватка на руке возвращает меня обратно и заставляет практически упасть в крепкие мужские объятия.

Кириан не говорит мне ни слова, но взгляд такой…

Если бы была мужчиной, он бы меня придушил, сломал и раскрошил бы здесь всю…

Сглатываю, когда осознаю, что свободной рукой упираюсь в гранитовую грудь с бьющимся в ровном ритме сильным сердцем.

Не знаю, чего ожидать. Паникую. Лицо Кириана в миллиметре от моего, и я ловлю его ментоловое дыхание, которое щекочет мое обоняние.

Жду всего, что угодно и все равно оказываюсь не готова к тому, что делает этот невозможный мужчина…

Улыбается вдруг кривовато и бровь вскидывает. Рассматривает меня. Нет. Не просто смотрит. Он меня этим взглядом совращает и заставляет чувствовать, что я в его руках, уязвима и открыта.

Этот мужчина решает, что со мной делать. Могу предположить, что может спокойно вынести вердикт. Только я все же не чувствую в нем угрозы. Женским чутьем понимаю, что он готов завалить меня прямо здесь и отыметь.

Есть в нем эта ярость, жгучая, опьяняющая похоть, которая выбрала целью язвительную официантку.

– Красивая, у тебя излишне длинный язык и чересчур очаровательный чувственный рот. Не советую показывать клыки и дерзить, девочка. За каждую букву в подобном предложении я заставлю ответить.

Говорит спокойно. Это даже не угроза, а данность. Догма, в которую меня посвящают.

И почему-то я вспышками диких картинок в голове уже вижу, как именно он призовет к ответу. Этот восточный мужчина будет брать жестко, заставит встать на колени или же расплющит под своим огромным телом.

И будет причинять боль. Секс – это только боль, не столько физическая, сколь душевная. Что-то внутри подкатывает комом горечи и тошноты. Перед глазами темнеет и я бросаюсь с головой в омут, чеканя свой ответ:

– Могу повторить каждую букву в этом предложении снова! – отвечаю на инстинктах. Есть у меня чертова особенность: упереться рогом и гнать на полную, не сбавляя скорости на поворотах.

В черных глазах вспыхивает пламя.

– Неправильный ответ, красивая.

Почти неуловимым, стремительным движением срывает с волос резинку, рассыпая пряди по моим плечам. Заставляет застыть и потеряться от его действий.

Кириан ласкает взглядом мое лицо, а затем проводит по длинному локону, цепляет, наматывает на палец и меня буквально уносит, когда он склоняет голову, принюхиваясь к шелковистой каштановой пряди.

Что-то внутри взвивается от порочности и интимности этого жеста.

– Вкусная девочка… совсем нераскрытая…

От него дух захватывает. Таких мужчин не бывает. Он заставляет забыться и хотеть все то безумство, которое творит.

Черт возьми, я теряюсь в собственных чувствах и не могу понять, чего хочу сейчас больше: ударить его так, чтобы рука горела от боли, или же… или же… потянуться к этому надменному рту и поцеловать, впиваясь зубами до крови среди зрителей, которые будто вымерли и не рискуют помешать хищнику забавляться с очередной жертвой.

Эта мысль отрезвляет. Я всего лишь марионетка в руках опытного кукловода, который доказывает, что моя воля – ничто. Все будет так, как он скажет и захочет.

– Отпусти меня, – шепчу практически в его губы и не понимаю той магии, которая происходит.

Я подпадаю под страшную энергетику этого мужчины.

– Свободна, – отвечает спокойно. Теряет интерес, а меня обдает ледяной водой. Урок. Мне всего лишь преподали урок и указали на место.

Злюсь. Сильно. Все вспыхивает от несправедливости и от того странного, непонятного отклика, который зарождается внутри в ответ на самую настоящую грубость и дикость Кириана.

Отскакиваю от стола, отшатываюсь и ухожу, на мгновение выхватываю взглядом веселого бариста Сэма, который старательно отворачивается. Прохожу мимо Софи. Девчонка буквально сравнялась по цвету кожи со свеклой.

Тянет расхохотаться. Кажется, она просто исходит желчью и завистью, мечтая, видно, чтобы ее схватили с подобным пренебрежением и наплевательским отношением на все понятия этики и морали.

В горле першит. Меня обида душит и слезы скапливаются внутри. Прохожу вдоль столов, больше не отрываю взгляда от пола. Мне нужно на воздух. Нужно дышать. Я задыхаюсь.

Прохожу на кухню, где ребята в специальных халатах и шапочках, перекрикивая друг друга, работают, споро исполняя заказы клиентов.

Толкаю железную дверь и оказываюсь во внутреннем дворе. Выхожу прямо в дождь. Под струи. Сразу промокаю насквозь.

Бесцельно бреду по подворотне рядом с мусорными баками, плачу от понимания, что все у меня хуже некуда.

– Чудовище… какое же чудовище… Ему никто бы слово поперек не сказал, если бы он меня на том столе на виду у всех решил отыметь!

Сажусь на бордюр и опускаю голову, мокрые пряди липнут к лицу, а холодные капли заползают под ворот, неприятно холодят шею.

Дождь. В нем так легко прятать слезы…

Смотрю на все еще зажатую в руке карточку и читаю на оборотной стороне “Гор Кириан”.

Гор, значит. Интересное имя. Древнее. Знаю чисто из-за того, что когда-то любила мифологию. Бог-Сокол.

Сжимаю в кулаке проклятую визитку. Шмыгаю носом. Зубы стучат. Не выдерживаю и поднимаю голову, смотрю в грозовое серое небо с легким проблеском света. Ловлю капли ртом, как когда-то в прошлой жизни, где остались разбитые мечты и грезы.

Хрипловатый голос неожиданным воспоминанием бьет странной фразой, произнесенной с неким обещанием:

Вкусная девочка, совсем нераскрытая…

– Что, черт возьми, это значит?!