Читать книгу Его Уязвимость - Анна Гур - Страница 13

ДИМИТРИЙ КАЦ

– Слушаю.

– Митрий, как ситуация с Беспалым?

– Все по плану. Я лично взялся, Ривз, следовательно, все под моим строгим контролем.

– Кац, мне нужно, чтобы киллер необходимые показания дал. От этого зависит все…

– Он даст. Я ему отстегнул огромные бабки и обещал защиту семьи. Не думаю, что люди Вермонта Коула просекут и найдут концы. Рычаги давления на Митяя у меня, а я люблю перестраховываться, прикрывать тылы. Ты же знаешь, рartner in crime?

– Знаю. Заклятый друг – изворотливый, хитрый, коварный. Имеющий свои понятия о «хорошем» и «плохом». Неоднозначная ты личность, Димитрий. Тебя во врагах иметь – приговор.

– Тигр, на лирику потянуло? – ухмыляюсь.

– Твой автопортрет вырисовываю, Гюрза. Хорошо, Кац, – слышу благодушные нотки и уже просекаю следующий вопрос: – Ты и вправду там запал на девчонку или есть еще что-то? Колись. Это же не про тебя, Димитрий. Ты не по отношениям. В чем подвох?

– Бай-бай, Ривз. Я баб не обсуждаю.

Вырубаю связь.

Гружу компьютер и просматриваю документы.

Дела не терпят отлагательств, и пока я нахожусь в этой богом забытой глуши, совмещаю текучку и разработку.

Сейчас идет серьезная игра. На кону миллиардная империя. Я привык идти напролом к своей цели. Комбинация с Ривзом также зависит от многих факторов.

Например, от того, выстоит ли Беспалый под гнетом федералов и не сольется ли в последний момент. Хотя не должен, он киллер по понятиям старой закваски и у него есть ахиллесова пята.

Когда-то здесь, в России, один из самых безжалостных убийц встретил женщину. Он выполнил заказ и залег на дно. Захотел развязаться со своим прошлым.

Но строить семью – непозволительная роскошь для убийцы, Митяй Беспалый понял это поздновато, когда уже стал отцом.

Сейчас один из самых матерых киллеров ходит подо мной и выполняет свою часть сделки, а я свою…

Защита детей Беспалова под моим контролем.

У нас с ним давняя история, благодаря отцу – Ивану Кровавому, человеку, имя которого несет страх в криминальных кругах.

Откидываюсь в кресле и прищелкиваю пальцами. Как моя мать влюбилась в своего похитителя, я не знаю. Такого изверга любить нельзя, но самое феноменальное, что Аврора стала сердцем отца.

Если у моего больного и отбитого на голову предка есть душа – то ее средоточием является Аврора Кац.

Только этот фактор не помешал отцу отдать меня на подготовку к своим псам.

Беспалый лично выбивал из меня дурь, заставляя харкать кровью и биться до смерти, муштровал меня вместе со своими солдатами лет с двенадцати.

“Кровь – боль – пот” – те лезвия, которые закаляли. Никто не давал авансов сыну Кровавого. С меня был двойной спрос. Как и всех, учили убивать. Я проходил отбор на полигоне, в лесах, принадлежащих Ивану. И эти учения – это было выживание.

Мне давался выбор: выжить или сдохнуть. И я обзавелся извращенным чувством юмора. Прозвище получил в бою.

Я научился выжидать, совершать молниеносный бросок, доставая соперника, впрыскивать яд, подобно гюрзе, и дальше наслаждаться агонией, ловить свой кайф.

Меткостью еще со школы отличался. Был чемпионом штата по стрельбе.

Как-то зверь во мне адаптировался к подобному образу жизни и когда я летом заваливался после элитной школы в наш дом, то отбивался от рук матери, которая желала утопить меня в своей ласке и любви, я уже рвался на полигон.

Сам. Оказалось, что я сын своего отца и мне стало душно в мире рамок, а среди убийц я стал своим.

Воспоминания развеиваются.

Прикрываю глаза и почему-то вижу Катерину Владимировну Елецкую. Фамилия у нее материнская, отчество – деда.

Ничего брата и сестру не связывает с моим самым опасным наемником, кроме крови. Его крови в их жилах.

Заметил я ее еще в зале. Неприметная поначалу. На отца непохожа совершенно.

Когда девчонка в монашеской робе вошла в мой кабинет, то всколыхнула интерес.

И ее коса. Чертова тугая коса, длинная и толстая. Так и хочется дернуть за нее со всей силы, намотать на кулак и держать так, изогнув, и бешено взять то, что я уже считаю своим.

И только взгляд кристально чистых серебристых глаз, мерцающих всей палитрой уязвимости, сдержал привычные звериные реакции.

Я готов выполнить долг – дать полноценную защиту.

Взять в жены, если понадобится.