Читать книгу Зимние дни - Анна Игоревна Багринцева - Страница 2
Зимние дни
ОглавлениеВесь день я молчал.
Вышел к морю и увидел
Волны прилива.
Сантока
– Все-таки вы очень похожи на какую-то актрису, – сказал мне таксист, выгружая чемодан из багажника. – Позвоните мне, когда будете уезжать обратно. Отвезу вас на вокзал. Хорошего отдыха.
– Спасибо, – я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. В воздухе пахло сыростью, таящейся под листвой, которая смешалась с прелыми каштанами.
Потянув ручку чемодана за собой, я шагнула в арку. Что мне всегда так нравилось в этом месте, так это огромный пустынный парк. Я неспеша шла по аллее, словно по лабиринту из высоких кипарисов, небольших кустарников и неизвестных мне растений, пригнувшихся к самой земле. Издалека виднелись светлые балконы санатория. Хотелось быстрее пойти к зимнему морю. Нет, сначала я приму душ, а потом – все остальное.
– Номер 246, – администратор протянула мне ключи и улыбнулась.
Я оглядела холл. Все-таки многое здесь изменилось. В последний раз мы были здесь с моей бабушкой, когда мне было шесть лет. Мне запомнилась мраморная лестница, панорамные окна, оранжерея из тропических растений и камин в общей гостиной на каждом из пяти этажей.
Похоже, недавно здесь был ремонт – мебель была совершенно новой.
В лифте я бросила на себя взгляд в зеркало. Выглядела я плохо. Молодая, но очень худая и уставшая женщина старше своих тридцати пяти лет. Черные волосы, темно-голубые глаза. Тонкая и сухая кожа с сеточкой первых морщин. Серое пальто, а под ним – чуть более светлого оттенка мягкий кашемировый свитер. За последние два года я сильно похудела и осунулась, хотя раньше была довольно привлекательной. И я об этом знала. Но мне было все равно.
Приглушенный свет в коридоре. На стенах – гравюры, изображающие китайских воинов во время сражений. Значит, это в санатории все-таки сохранили. В детстве эти гравюры пугали меня – странные люди с искаженными гневом лицами и обнаженными мечами.
В номере была большая кровать, мягкие кресла, журнальный стол, торшер, телевизор, бар, маленький холодильник и камин.
Возле окна на тумбочке в стиле 60-х стоял проигрыватель и пара пластинок Pink Floyd. Похоже, остались от предыдущих постояльцев.
Я приоткрыла темно-зеленые шторы – они выходили на парк, прилегающий к санаторию.
Разделась и пошла в душ. Эта дорога порядком измотала меня. Сначала самолет в Россию, потом – пять часов в поезде, и еще – два часа в такси сюда.
Горячая вода полилась из крана. Я села на пол в душе, прижала лоб к коленям и вдруг неожиданно для себя самой начала рыдать.
Я положила руку на живот.
Мне кажется, что эта рана не заживет никогда. Куда бы я не бежала.
Два года назад пропал наш с мужем ребенок. Это был солнечный осенний выходной день. Мы поехали к океану, чтобы устроить пикник. На пляже было мало людей – такие же семьи, как мы, которые вырвались к воде, чтобы подышать соленым воздухом и погреться в лучах уходящей осени.
Денни было пять лет. Наш ребенок был очень похож на моего мужа – как будто маленькая копия – такие же светлые волосы и карие глаза.
Мы пили чай из термоса, ели бутерброды и играли в волейбол.
Мой муж – Лиам – только что получил новый контракт. Он работал оператором на новостном канале и должен был в понедельник улететь на съемки в Аргентину.
Мне очень захотелось пойти на волнорез и посмотреть на медуз, плавающих в искрах последнего солнца. Лиам взял Денни на руки. Под ногами был теплый золотистый песок.
– Мама! – вдруг воскликнул Денни, стоя на волнорезе и указывая пальчиком куда-то вдаль.
– Что случилось, малыш? – удивилась я.
– Мам, смотри.
Я вгляделась в горизонт, тонкой полосой разделяющий безмятежный океан и застывшее в моменте небо, но ничего не увидела.
Маленькая горячая ладошка Денни была в моей руке.
– Мама, он зовет меня.
– Денни, кто зовет тебя? Здесь никого нет, кроме нас с папой.
А потом резко подул сильный ветер.
За несколько секунд небо стало темно-серым и затянулось тяжелыми тучами. Море начало волноваться и выплевывать пену.
Я с тревогой посмотрела на Лиама. Он кивнул головой в сторону машины и сказал, что нужно быстрее уходить, пока не начался шторм. Мы двинулись к пляжу.
– Мама, – вдруг остановился Денни, когда мы уже были на берегу. Он смотрел на меня снизу своими большими карими глазами, обрамленными изогнутыми черными ресницами. Его ладонь выскользнула у меня из руки, и он побежал обратно – к морю.
Огромная трехметровая волна поднялась над волнорезом и в мгновение затянула Денни к себе с бешеной силой. Меня охватил ужас, я бросилась вслед за ним по волнорезу и прыгнула в воду.
Помню, как меня в тот момент обожгла и сковала ледяная вода. Волны скрутили меня и не давали вынырнуть наружу, швыряя о бетонные плиты.
Лиам мог сопротивляться сильнее – он выныривал, потом снова нырял, но не мог ухватить меня. Денни нигде не было.
Но ведь не могло же его унести так далеко за пару секунд!
На берегу кричали. Кто-то из людей бросился на помощь. Кто-то вызвал спасателей.
Через пару минут шторм затих, словно его и не было. Тучи исчезли – снова светило солнце. Океан был тихим. В нем, как будто в зеркале, отражалось небо. Гудел вертолет, который искал моего Денни.
Я помню, как меня вытащили, спазм и залившуюся под мокрую одежду неприятную тепловатую воду, которая прыснула из легких после первого вдоха от искусственного дыхания.
Как только я задышала, сразу бросилась назад на волнорез, но крепкий мужчина в форме удержал меня и повел обратно.
– Прошу вас… Мы делаем все, что в наших силах, – сказал он. Через всю его левую щеку тянулся шрам. – Пожалуйста, ждите. Если он жив, мы вытащим его.
Но Лиам уже снова был в воде. Я видела, как спасатели и подъехавшая на пляж полиция вытащили его на берег.
Денни так и не нашли.
– Мы не нашли тело, миссис Уайт, – покачал головой начальник участка. Он сидел напротив, опустив глаза и слегка постукивая бумажником по деревянному столу. Время близилось к обеду. Сейчас они пойдут покупать кофе и бургеры.
Но ведь не мог же он исчезнуть! Мне казалось, я была одна, одна в своем бессилии, в собственном крике, идущем, словно из-под толщи воды, слышном лишь мне и заглушаемом волнами для других.
Две недели мы с Лиамом провели на пляжах вдоль линии океана, где пропал Денни. Мы искали его пешком, на машине, опрашивали людей – может, хотя бы кто-то видел тело нашего малыша.
Расклеивали объявления по всему побережью, друзья Лиама сделали несколько сюжетов на местном канале, думая, что так мы получим какую-то информацию.
В газетах появлялись заголовки "Загадочный шторм унес в море пятилетнего мальчика. Поиски продолжаются".
В сердце все равно была надежда на то, что Денни жив. Может быть, штормом его просто вынесло на берег, и он потерялся.
Полиция прекратила поиски через два месяца. И то, только благодаря связям Лиама – они имели право закончить их уже через тридцать дней.
Денни не нашли – ни среди живых, ни среди мертвых. Мой ребенок исчез.
Лиам отказался от переезда в другой город, который должен был ждать нас уже через полгода. Все равно я верила, что мы найдем Денни. В тот год я сильно похудела, наверно, на 10 килограммов. Забросила работу. В голове не было ничего, кроме Денни. Лиам, напротив, ушел в нее полностью – он соглашался на все командировки и бывал дома только семь дней в месяц.
Мы мало разговаривали, и вскоре каждый просто стал жить своей жизнью.
Чувство вины, боль – то, из-за чего не хотелось смотреть друг другу в глаза. Что, если бы мы не поехали в тот день на этот пляж? Что, если бы мы просто остались дома? Смотрели бы вместе какой-нибудь фильм. Позвали бы Неттана – соседского мальчика, с которым дружил Денни. Или Мери и Джона – пили бы вино на заднем дворе, я приготовила бы пирог. Наверно, договорились бы поехать вместе в отпуск в Нью-Йорк на пару дней – было бы здорово встретить там Рождество.
Что, если бы всего этого не было? Сейчас Денни уже пошел бы в школу.
***
Я выключила воду. Вытерлась белым махровым полотенцем. Обернула им мокрые волосы, смочила ватный диск тоником, пахнущим розами и протерла им кожу лица и шеи.
После этого потока слез мне стало легче. Может быть, здесь я смогу все это отпустить? Просто дыша этим воздухом. Буду смотреть на зимнее море. Может быть, оно вылечит меня. Я надела халат, тапочки и вышла из ванной. Нужно высушиться и поужинать.
***
Сил выходить куда-то из номера уже не было. Похоже, что я устала, даже сильнее, чем думала. Тогда не буду. Проведу остаток вечера здесь. Я взяла телефон, набрала номер ресепшн и заказала ужин: овощной салат, жареную курицу и ромашковый чай. Пока я ждала ужин, включила камин. Внутри затрещало искусственное, так похожее на настоящее, пламя, и по комнате разлилось тепло.
Я подошла к проигрывателю, и в душе сразу стало как-то спокойно. Похожий проигрыватель был у меня в детстве, а с ним – целая коллекция аудиосказок.
Я достала пластинку Pink Floyd и поставила на нее иглу.
Поужинав, устроилась в большом мягком кресле с чашкой чая. Хотя огонь в камине и не был настоящим, я все равно не могла оторваться от него.
Завтра пойду на море и буду искать камень, за которым я сюда приехала.
***
– Бабушка, мне как-то холодно, – поежившись, сказала я.
В тот год, когда мы были здесь с бабушкой, каждый день мы гуляли к морю.
– Ветер промозглый, надень шарф, – бабушка расстегнула сумку и достала мне теплый шерстяной шарф.
Мы прошли уже километр от санатория через частный сектор и сейчас шагали по горному серпантину, окруженному темно-зеленым лесом. Навстречу шел пастух и вел стадо овечек.
На пару секунд я засмотрелась на скалы, изъеденные дождем и соленым ветром. Когда-нибудь они расколются на тысячи мелкий частей, и морская вода сгладит их острые углы и превратит в гальку.
Впереди маячил старый подвесной мост, а под ним – грязная бурлящая речка, впадавшая в море.
– Страшно идти, бабуль, – я посмотрела вниз. Река билась в русле, словно змея, которую кто-то держал за хвост. Темные воды несли обломки веток, камни и все, что встречали на своем пути.
– Не бойся, мост выдержит нас, – сказала бабушка. – Другой дороги к морю нет.
– Может быть, мы найдем здесь какие-нибудь сокровища?
Перед отъездом в санаторий я смотрела сериал о пиратах, и мне казалось, что в море обязательно должны быть спрятаны какие-то сокровища.
– Может, и найдем, – посмотрела на меня сверху бабушка. – Знаешь, есть такой камень – "куриный бог".
– Нет, – пожала плечами я, – что за камень? Волшебный?
– Это камень с дырочкой внутри. Если найдешь такой, он исполнит любое твое желание.
– А откуда там эта дырочка, – удивилась я. – Кто-то просверлил ее?
– Ее протачивает вода за много-много лет.
– А почему тогда в других камнях такой дырочки нет, если они лежат все вместе?
– Этого никто не знает.
– А ты такой находила?
– Сама я такой камень не находила, – двусмысленно ответила бабушка.
– А, может, я найду? – тогда я еще не знала, правда ли все это, но мне ужасно хотелось найти его.
– Я могла бы тебе помочь, – улыбнулась бабушка. – Если будешь гулять со мной к морю каждый день.
– Буду, – без раздумий ответила я и двинулась вперед бабушки через мост.
***
Утром я открыла глаза и потянулась в белоснежной пастели.
Вся моя прошлая жизнь казалась мне каким-то сном: мой переезд в США, работа, брак с Лиамом, появление Денни. Может быть, всего этого и не было вовсе?
Какое-то время я еще лежала в пастели. Вечером я не закрыла шторы, и сейчас комнату освещали лучи декабрьского солнца.
Я надела тапочки и, открыв дверь на лоджию, вдохнула свежий горный воздух. Мне это очень понравилось. Приняла душ, заказала завтрак в номер – спущусь в ресторан теперь уже в обед или на ужин.
Выпила две чашки крепкого черного кофе, съела манную кашу с ягодами и бутерброд. Надела теплый серый свитер, джинсы, пальто и ботинки. Пора выходить.
***
Девушка на ресепшн была права – в это время года здесь совсем никого не было. Казалось, что во всем санатории кроме персонала, жила только я.
В детстве, когда мы были здесь с бабушкой, я представляла, что стану писателем и буду приезжать сюда каждую зиму, чтобы писать длинные романы.
Тишина наполняла парк, впитывая в себя запахи земли и опавшей листвы.
Дорога вела меня через частные дома, где во дворах росла хурма – издалека я видела красно-оранжевые огоньки.
Впереди был старый металлический мост – тот самый, по которому мы ходили к морю с моей бабушкой. Им по-прежнему пользовались только жители близлежащих домов и постояльцы санатория.
Я не встретила на мосту никого, и, оглянувшись назад, тоже никого не обнаружила.
Подул пронизывающий ветер. Я подняла воротник пальто повыше. Под мостом бурлила грязная река, закручиваясь в водоворот и поднимаясь волнами. Цепи, держащие мост, угрожающе скрипели.
Вскоре я вышла на берег моря. Тусклые блики неяркого солнца пытались пробиться сквозь тучи.
Вдоль берега тянулись пустые киоски, где летом продавали всякую всячину: купальники, шляпки, леденцы и мороженое.
На одной из крыш сидела ворона, каркая, словно ругаясь из-за моего прихода. Ее крики разлетались по пустынному берегу, теряясь в шуме волн.
Кое-где на камнях лежал снег.
Вдалеке был еще один санаторий, и тот скорее всего тоже пустовал.
Но все же я разглядела на другом конце пляжа две фигурки. Две девушки. Они гуляли на берегу, но не видели меня. Это были близняшки – две абсолютно одинаковые косы до середины лопаток, даже пальто у них были одинаковые.
Я подошла совсем близко к воде, дождалась отлива и погрузила руки в мелкую гальку. Холодные волны омыли их. Я поднесла ладонь к лицу и слизнула каплю соленой воды с ее ребра.
***
Во время наших с бабушкой прогулок к морю, моей любимой игрой была игра с приливом. Я дожидалась, пока волны уйдут назад и подбегала ближе к воде. А, как только видела, что она возвращается обратно, убегала прочь. Однажды я не рассчитала время и не успела убежать. Холодное зимнее море окатило меня водой и сбило с ног. Бабушка, испугавшись, побежала за мной. Пришлось возвращаться домой в мокрой одежде и обуви, пробираясь сквозь ледяной ветер.
Всю дорогу я думала о курином боге. Мне казалось, что он спрятан где-то под водой – глубоко в море.
Во время игры, когда волны уходили назад, в те короткие мгновения отлива, я искала его, но никогда не находила.
Я искала его и на берегу, присев на корточки, среди других камней – маленьких и больших, нежно-белых, серых, розоватых и кремовых.
Иногда мне попадались цветные стеклышки с гладкими краями – зеленые и коричневые, похожие на драгоценные камни. Я собирала их в карманы вместе с ракушками, которые выносило на берег во время шторма.
Море тогда казалось мне источником каких-то сокровищ. Но я не находила самого главного – камня, который исполнил бы все мои желания.
По дороге домой бабушка купила хурму и домашнее вино в одном из частных домов.
В тот день она немного подогрела его и добавила туда специи – палочку корицы, мускатный орех и гвоздику – и дала мне понюхать этот напиток. К вечеру у меня заболели почки и поднялась температура.
***
Не знаю, сколько я бродила по берегу. Мне нравилось слушать шум волн и дышать соленым воздухом.
Сколько я помню себя, никогда не любила море летом. Даже во время нашей жизни в США мы всего пару раз ездили к океану.
Меня будоражило море зимой – в холода оно прогоняло людей прочь и замыкалось в своем одиночестве, превращаясь в стихию – сильную и темную.
Я до сих пор задаю себе вопрос: что в нем тогда позвало Денни?
Мне казалось, что мой сын там – где-то в глубине этой темно-зеленой воды – мне хотелось войти в нее с головой, чувствуя, как ледяные волны смыкаются на макушке.
Я знала, что это совсем другое море, другой континент, но оставаясь здесь, я словно оставалась с Денни рядом.
Я подняла из воды круглый камень – наполовину – серый, наполовину – белый – и покатала его в ладонях. Холодные капли затекли мне под рукав. Волны принесли на берег опавшие листья, похожие на мертвых рыб. Я так и не нашла этот камень с дыркой, даже вернувшись сюда спустя годы.
***
Возвращаясь по дороге с моря, я поняла, что хочу выпить кофе и чего-нибудь перекусить. Впереди было кафе, к которому вела узкая аллея. Земля уже смерзлась, и я наступала на нее почти бесшумно.
Уже почти подойдя к нему, я увидела тех двух девушек, что гуляли на берегу – видимо, они тоже возвращались назад.
– Там закрыто, – пожала плечами одна из них, указав рукой на дверь.
Я вгляделась в их лица. Им было лет по двадцать. Одинаково высокие лбы, красивые скулы и большие светло-зеленые глаза. Но одна девушка казалась более "живой": на ее щеках был румянец, она много говорила и жестикулировала. А вторая была какой-то отстраненной и молчаливой.
– Как жалко, – я действительно расстроилась. В кафе были красивые панорамные окна, мне хотелось выпить кофе, глядя на море. – А вы не знаете, есть ли еще поблизости место, где можно выпить кофе?
– Мы только два дня назад приехали, – откликнулась "живая". – Пока не знаем. Может, поищем вместе?
Эта мысль меня обрадовала. После нескольких часов в моих мучительных воспоминаниях, мне захотелось вновь почувствовать себя "здесь и сейчас". Девочки были студентками и приехали сюда всего на неделю – потом их ждали экзамены.
– Кажется, мы видели вас на берегу.
Конечно, я не стала рассказывать им, кто я и зачем я сюда приехала. Это выглядело бы очень странно, и это было странным, но я цеплялась за последнюю надежду вернуть моего сына, пусть даже с помощью какого-то мистического камня. И я имела на это право.
***
Спустя три дня после моей неудачной игры с приливом и последовавшей за ней болезни, я выздоровела.
– Мне нравится здесь гулять, бабуль.
Мы присели на деревянную лавочку возле неработающего фонтана в санаторном парке.
Неяркое солнце светило сквозь голые ветки деревьев. Под ногами лежала сырая листва, пропитанная сделавшим попытку укрыть ее, но тут же растаявшим снегом.
– Везет же людям, которые здесь живут, – я болтала ногами. – Можно гулять здесь каждый день.
– Главное, чтобы было с кем, – ответила бабушка. – Одному гулять не всегда хорошо, даже если вокруг так красиво.
На восемь часов вечера бабушка взяла билеты в местный концертный зал, должен был выступать какой-то хор. Они были бесплатными – их раздавали в санатории.
В зале было пыльно, я даже немного закашлялась. На сцену вышли мужчины и женщины в черных костюмах с белыми воротниками.
"Бом".
"Бом", – запели они.
"Вечерний звон".
"Бом".
"Бом".
– Теперь я понимаю, почему билеты бесплатные, – сказала я, когда мы с бабушкой возвращались после концерта обратно в санаторий.
– Почему? – удивилась бабушка. Кажется, ей понравился концерт.
– Потому что за деньги никто бы их не купил!
До сих пор я не могу забыть пронизывающий ветер и пугающее, какое-то трагичное темно-розовое небо, накрывшее город в тот вечер. Воспоминания об этом зимнем море не отпускают меня, хотя за свою жизнь я видела гораздо более прекрасные места по всему миру. Почему-то мысленно я всегда возвращаюсь сюда.
***
Прошла еще одна неделя. Утром я проснулась с мыслью о том, что хочу сходить в библиотеку и взять какую-нибудь книжку. Мне всегда нравились короткие рассказы. Было бы здорово найти какой-нибудь хороший сборник.
Я приняла горячий душ, намазалась кремом – от постоянного ветра кожа стала еще более сухой, чем была, когда я только сюда приехала. Надела свитер, джинсы и вышла на балкон. Впервые за всю неделю светило яркое, но холодное солнце. Оно освещало горы, покрытые желтыми и коричневыми осенними листьями, окружающие санаторий и прилегающий в нему пустынный парк.
Библиотека была на первом этаже. Я открыла стеклянную дверь и вошла. Внутри никого не было. Я осмотрелась.
Здесь было, словно в кино. Длинные шторы из темно-синего бархата, книжные шкафы от пола до потолка – книг было так много, что полки даже немного прогибались, все же выдерживая их вес.
На полу лежал мягкий бежевый ковер, в центре стоял круглый журнальный столик, два больших уютных кресла – тоже из синей ткани – и торшер на длинной ножке. А в углу – как я сразу его не заметила? – стоял стол библиотекаря.
Я обернулась – в комнату вошла не молодая, но все еще очень красивая женщина. Похоже, что библиотекарь.
– Здравствуйте, – улыбнулась она. – Думала, что во всем санатории уже никого не осталось, все разъехались.
У нее были темно-каштановые волосы, собранные в высокую прическу и элегантный темно-серый костюм.