Читать книгу Дети сумрака - Анна Ильинична Рогинская - Страница 3

– Руся, пожалуйста, держись, – повторял шатен, всю дорогу до дома, – Все будет хорошо, держись…

Ноги плохо слушались своего хозяина, предательски спотыкаясь обо все, что только можно, но юноша старался держать себя в руках: сегодня он уже поддался слабости, что привело к неприятным последствиям. Сконцентрировав взгляд на впереди идущей фигуре, парень чувствовал ее напряжение: девушка была не просто напряжена. В каждом ее шаге, в каждом случайном взгляде читались злоба и разочарование. Перед его глазами застыло ее лицо, когда она вошла в церковь: серые глаза резко потемнели и остекленели, говоря всем своим видом одну фразу: «от тебя снова проблемы».

Хоть она никогда напрямую и не обвиняла его, но каждый из них понимал, что ничего бы не произошло, если бы дело шло по ее сценарию. Так и в этот раз все вышло им боком: как только девушка не просила его сближаться со смертным, как только не уговаривала его и приводила доводы минувших лет, все было бесполезно – он был влюблен. Это чувство поглотило его человечную сторону, оставив хищника править балом. И зверь, добравшись до застолья, набросился на еду.

Войдя в квартиру, девушка первым же делом бросилась к аптечке и, приказав отнести юношу на диван, смастерила импровизированную капельницу с физраствором, закрепляя бутылек на торшере. Принеся к пострадавшему конструкцию и вкалывая иголку в вену, она краем глаза заметила немой вопрос в глазах шатена, который не отрываясь смотрел за ее действиями.

– Судя потому, как вы оба выглядите, он потерял много крови, – девушка вздохнула, проверяя работоспособность капельницы, – Нужно ее хоть как-то возместить.

Подождав немного и убедившись, что все работает, она вышла из комнаты, попутно бросив фразу: «Пошли, братец, тебе стоит мне кое-то рассказать».

Они долго молчали. Сидя за кухонным столом, он наблюдал за ее силуэтом, сидящим у открытого окна. Ветер обволакивал ее, приглаживая огненные волосы, словно успокаивая. Смотря на сестру, ему было сложно подобрать слова, видя ее задумчивый и застывший взгляд, который ясно давал понят всю серьезность произошедшего.

– Бел, я не думал, что так выйдет, – осторожно начал юноша, но девушка остановила его одним жестом.

– Не думал, что так выйдет, – повторила Бела, не отрывая взгляд от спящих улочек, – Лазарь, я, конечно, знаю, что «думать», это не про тебя, но хоть иногда можно послушать меня. Я не прошу всегда, но хоть как исключение.

Парень ничего не говорил; было ясно – раз она произнесла его полную форму имени, значит ему лучше вообще исчезнуть, пока ее гнев не преобразовался в истерику или проклятье. Причем он даже не знал, что хуже: гореть в невидимом пламени или получить серебряный нож в грудь.

Было видно, девушка держала себя в руках из последних сил: ее пальцы выстукивали бешенный темп по подоконнику, губ была прокусана чуть ли не до крови. Тяжело вздохнув, она потерла переносицу и, взяв со стола бутылку красного полусладкого, произнесла:

– Ты же понимаешь, какие следуют варианты…

Уж он-то прекрасно знал, что сценариев у них не много: либо его парень обратится в вампира, либо умрет от потери крови. Конечно, его сестра произнесла заклинание и сейчас пытается его выходить, но учитывая все то, что произошло, шанс на выживание ничтожно мал.

Уловив мысли брата, Изабелла, выпила пару глотков и тихо произнесла: «Я понимаю, как он тебе близок, но то, что было сделано… Он точно не сможет сохранить жизнь. Только два варианта».

Только два варианта. Это почти неслышимое заключение был громче любого крика. Это был гимн беспомощности и безысходности, который убивал лучше любого клинка. Боль и осознанность разливалась по его организму, проникая в каждую клетку, наполняя их отрезвляющим ядом реальности.

Только два варианта. Один хуже другого: либо его любимый человек мертв, либо он станет созданием ночи, который навсегда потеряет связь со всем, что ему было дорого.

«Он меня возненавидит», – думал Лазарь, возвращаясь в гостиную, – «Если он обратится, я стану самым ненавистным существом для него. Да я и сам себя терпеть не могу».

Он присел на колени рядом с слабым, бледным телом. Всего пару часов назад он нежно держал его за руку, прогуливаясь по уютным улочкам в пасмурный вечер, целовал его своими горячими губами цвета малины, сводил с ума карамельными глазами, а сейчас… А сейчас он лежал на диване, не подавая признаков жизни, не чувствуя прикосновений скорбящих рук, не ощущая, как гладят его волосы цвета ржаного поля. Возможно он никогда не откроет глаза или их цвет измениться с горячей карамели на холодное золото. Лазарь не знал, что будет дальше, да и не хотел знать. Его тело окутало столь сильное чувство вины, что он даже не мог пошевелиться и только нежные руки сестры, обхватившие его плечи, понемногу возвращали его из забвения. Она сидела рядом с ним, уткнувшись в плечо, смотря куда-то вдаль.

– Лаз, расскажи мне, что произошло, – шепнула Изабелла, переводя взгляд на него.

– Зачем? Хочешь послушать мои похождения, – попытался усмехнуться юноша, но из глаз как назло выкатилась слеза.

– Я должна понять, как это случилось, – ответила девушка, поднимаясь с пола, – Чтоб понять, что нам делать дальше. Мне же нужно будет как-то донести эту весть Князю и Шабашу. Если со вторыми проблем не будет, то вот с первым… Придется как-то выкручиваться.

Ее брат понимал, к чему именно она ведет: когда он держался обособленно от вампирских интриг и заверял Князя, что не будет претендовать на власть, то на их спокойствие никто не покушался. Он пил сколько ему было нужно, периодически встречаясь с другими представителями бессмертной богемы, но с появлением им обращенного, все благополучие могло пойти волку под хвост. А ведь не прошло и года, как они снова вернулись в Петербург.

Они вышли из комнаты и присели за обеденный стол. Не успел Лазарь вымолвить хоть слово, Изабелла сразу же произнесла:

– Нет, я не могу обратить произошедшее. Если бы это сделал молодой вампир, то еще были бы шансы, но с тобой… Прости, но не выйдет.

– Может ты сразу прочтешь в моих мыслях, что произошло и куда тебе потом пойти, – язвительно ответил парень, получив за это холодный психологический удар, будто ему в голову засыпали пару снежков.

Она сосредоточенно смотрела на него, сидя напротив. Ее цепкий взгляд цеплялся за каждую пусть самую маленькую деталь, которая бы помогла ей представить всю картину разом.

– Конечно я могу это сделать, мой дорогой братец, но ты понимаешь, что тебе нужно выговорится, – спокойным тоном произнесла ведьма, облокотившись на спинку стула, – А никто кроме меня не будет выслушивать такую редкостную сучку, как ты. Так что раскрывай карты.

Юноша скрестил руки на груди и, прикрыв глаза, начал свой рассказ, попутно заново переживая этот день.

Первый день февраля, вечерний и прохладный Петербург на многих людей навевает скуку и тоску. Мрачные узоры неба давят на понурые головы жаждущих весны людей. Город хмур, но как всегда великолепен. По крайней мере центральная его часть уж точно. Договорившись с Русланом встретиться на Чернышевской, Лазарь неспешно гулял по квартире, подбирая наряд на свидание: все-таки они отмечают пять месяцев со дня знакомства. Как бы молодой человек не искушался, все мысли сводились к классике: костюм, туфли и пальто, разбавленные шармом солнцезащитных очков в золотой оправе. Встретившись, они планировали зайти в кафешку их общего знакомого, а потом гулять по ночным улицам. И все шло по намеченному плану, вот только само присутствие Руслана в жизни вампира, сводило его с ума. За свою долгую жизнь Лазарь влюблялся огромное количество раз, но именно этот парень перевернул его жизнь. Молодой искусствовед, который не только разбирается в живописи, но и сам пишет шедевры, чуткий и заботливый, скромный и таинственный, – конечно такой парень не мог не попасть во внимание искушенного жизнью вампира. При первой встречи он расценивал его в качестве игрушки, «мальчика на ночь», но он еще никогда так не ошибался. Между ними были чувства, значительно выше страсти. Хотя Изабелла так не считала: она думала, что серьезные отношение и ее брат – понятия далекие, нос этим юношей он доказывал обратное, что не могло не насторожить ведьму. Вампир хотел быть с ним, хотел быть его, но не спешил с близостью. Рядом с Русланом в нем просыпались столь давно забытые чувства, что ненароком закрадывались опасения, к чему же они приведут.

И видимо не зря…

Выходя из кафе во время его закрытия, пара решила прогуляться по укромным дворам. Зайдя в очередной тупик, они не спешили возвращаться к шумным проспектам, наслаждаясь обществом друг друга. Руслан пристально взглянул на Зара, снимая с него очки.

– Я хочу видеть твои глаза, – улыбнулся юноша, накрывая его губы своими, – Они как сегодняшнее небо.

– Что же ты со мной делаешь, – прошептал Лазарь, сильнее прижимаясь к парню, – Сводишь сума, будишь зверя.

– Так освободи его, – ответил Руслан, запустив свои руки под пиджак, – Я бы хотел с ним познакомится.

– Это ты зря, – простонал парень, не в силах сдерживать себя.

Поцелуи становились все горячее, руки путешествовали по телам партнеров, исследуя все уголки. Чувства вампира усилились до небывалого уровня, целуя, он начал спускаться ниже, остановившись на шее. Запах, шум крови, такая красивая и нежная кожа. Он пытался сдержаться, но не смог.

Жажда крови застилала ему глаза, он больше ничего не слышал и не воспринимал, лишь удовольствие разливалось по телу, буйной рекой наполняя артерии.

Вместе с сытостью пришло осознание содеянного. Дальше все было как покадровая съемка: руки в крови, бледная кожа, пустой взгляд. По инерции он пошел в церковь, так как по повериям именно таким образом поступают благородные вампиры: чтоб душа жертвы не была отправлена на муки в ад, умирающего приносят в дом ангелов. Хоть ангелов и нет, но так слуги ада определяют мучеников и отводят их в лимб.

– Когда я осознал произошедшее, сразу позвонил тебе. Дальше ты знаешь, – закончил свой рассказ Зар, подняв взгляд на сестру.

Девушка с сожалением смотрела на брата. Они оба понимали, что она имеет полное право начать тираду в духе «Я тебе говорила не связываться со смертными, если ты привязываешься – сразу обрывай подобное, не губи ни себя, ни его и так далее», но Изабелла лишь подошла к нему и наклонившись на ухом прошептала:

– Не переживай, если он умрет, то он попадет в лучшее место. Ты все сделал правильно, к тому же я переговорю со знакомыми, они в курсе, что ты его любишь.

– Такое себе утешение, – произнес вампир, пытаясь усмехнуться, но это лишь спровоцировало очередной потом слез, – А если он обратится? Что тогда?

Но ответов на эти вопросы он не получил: они оба понимали, что этот вариант обернется слишком многими проблемами, которых они не знали со времен великой отечественной.

– Скоро рассвет, – произнесла девушка, направляясь в гостиную, – С первым лучом солнца истина выйдет из оков ночи и либо отпустит его душу из царствия дневного…

– Либо дарует иную жизнь, на благо царствия ночного, – продолжил брат, договаривая слова из «Великой книги», и, присаживаясь на кресло возле дивана, добавил, – Ожидание меня убивает.

– Ошибаешься, брат мой, – улыбнулась ведьма, присев рядом на ручку кресла, – Тебя убьет либо Великий клинок, либо я.