Читать книгу Краснодарская прописка - Анна Иванова - Страница 11

Когда я подходила к одному из самых оживленных перекрестков района – пересечение улиц 1 Мая и 40-летия Победы, упал мужчина – на тротуар и проезжую часть половинчато. Я подбежала к нему и стала спрашивать, не нужно ли вызвать «скорую», состояние сердца и степень алкогольного опьянения, параллельно сдвигая его с дороги, пока машины продолжали нестись и сигналить. Это точно был не маргинал, а среднестатистический чей-то муж и отец, который иногда перебирает с выпивкой. Он был пьян, но не мертвецки. Мы поднялись, он отказался от участия в его судьбе кого-то извне и сказал, что не хочет жить, но через дорогу перейти надо. Перешли: его заносило, а я вцепилась в его подмышку и будто что-то контролировала. На другой стороне дороги он высвободился, поблагодарил, что оттащила с проезжей части, повторил, что жить ему незачем, но дойдет до дома сам.

Я могла пройти мимо, но знаю, откуда у меня такая реакция на валяющихся людей. Когда мне было шестнадцать лет, в начале января около полуночи мы с другом заметили лежащую возле ленского главпочтамта тепло одетую женщину. Как выяснилось во время беседы в ее подъезде, она отключилась, когда упала, поскользнувшись на плитке крыльца магазина рядом с почтой в районе восьми часов вечера. Она говорила, что мы спасли ей жизнь.

У меня случился флешбэк, несмотря на то что теперь я не в Якутии и тут у людей вероятность умереть на улице гораздо ниже. А тот мужчина, видимо, не понимал, что несет, отрекаясь от жизни.

Самым интересным квестом для меня было всегда и везде находить свою Якутию: от хомусиста международного класса на побережье Юга России, который играл мне на этом прекрасном инструменте в четыре часа утра, до маникюрши Татьяны Стаховны из Нерюнгри. От профессионального художника-оформителя, в молодости работавшего в Олекминске, с которым я сделала интервью для сайта «Деловая газета. Юг» – «Гончар Сергей Борисовский: Музыканты извлекают мелодию, а мы – форму»[3], до гордости нашего дома – родной всем бабушки Вали из Мирного, которая с 2012-го года всячески облагораживает его территорию самыми разными растениями, профессиональный озеленитель.

Кстати, на «Новом» альбоме PLC есть коллаб двух якутян в виде песни «1000 лет». Если Леван Горозия всю жизнь топит за Якутск, то Сергей Трущев в детстве жил в поселке Депутатский. Об этом он мне говорил во время интервью для статьи «Первое SLOVO: Краснодар как родина баттлрэпа в России»[4], опубликованной на РБК Краснодар.

Несколько раз я замечала недалеко от дома одну и ту же машину с госкодом 14RUS и однажды оставила под ее дворниками записку с приветом из Ленска и своими контактами непонятно кому. Владельцем авто оказался Илья из Якутска. Я поверила в человечество и в следующий раз, завидев внедорожник с якутскими номерами, оставила аналогичную записку. Мой поступок, наверное, выглядел как подкат, поэтому был расценен как он, и мужик, который ее нашел, тоже был из столицы Якутии и попытался меня склеить. Это было смешно и стало веским поводом никаких записок ни под чьими дворниками больше не оставлять.

Илья работал дальнобойщиком и однажды рассказал мне, как вез груз из Краснодара в Якутск, почти дошел до конечной точки, но на зимнике пробил колесом верхний слой льда, и машина угодила в пустоту. «Я встретил Новый год на реке Лене», – констатировал он и засмеялся. Было уже три часа ночи по местному времени, друзья стол накрыли, ждали. Илья остался ночевать на реке, зашторился в кабине, уснул. Проснулся утром оттого, что какой-то мужик в одной футболке при –46°С предлагал ему помощь. Все обошлось.

Сложно передать словами, как холодно и одиноко зимой на Лене. А в Якутске ее ширина в несколько раз больше, чем в Ленске.

Как-то раз, находясь на родине, разговорилась в очереди паспортного стола с дедом, который только зашел в город на катере и тут же прибежал забрать документы, чтобы идти дальше. Оказалось, что он уже семь лет каждую навигацию сплавляется по Лене, возит грузы. Рассказывал, как Якутия умопомрачительна весной, когда тает снег и все цветет. Фотки показывал, прямо с катера. Я вспомнила его, когда смотрела фильм одного хорошего издания о выморозке в Республике Саха. Весь хронометраж видео глаза на мокром месте были. Это не похоже на Ленск, но это про мою Якутию, мою реку Лену и моих самоотверженных земляков. Защемило сердце на фразе о сварке судна, когда майна[5] может лопнуть и вероятен контакт воды с электричеством. Я даже не увижу этих людей никогда, скорее всего. Как и Жатай, как и Якутск. Красноватый свет от заходящего зимнего солнца просто в глаза попал. И хруст снега под ногами услышала.