Читать книгу Паблик [Публичная] - Анна Кимова - Страница 6

4

Оглавление

Я никогда не испытывала такого унижения. Он навалился на меня огромным весом своей пресс-машины, нажал на кнопку и начал сдавливать. Чем сильнее он сжимал меня в тисках, тем большее удовольствие я испытывала. Игорь уничтожал меня, вырывал с корнями гордость, дробил на осколки все мое существо, но чем более жестоко его действия отзывались в моей сжимающейся от боли душе, тем ближе я подходила к черте максимального физического удовольствия. Это было парадоксально: жестокая душевная боль отзывалась упоительной сладостью в теле. Он снова полностью овладел мною.

Мысль об этом отозвалась во мне приступом тахикардии. Сердце колотилось так, словно я вот уже сутки бежала марафон. Я задумалась. Делать было нечего. Он снова прав: для меня такое не впервой. Сколько раз в жизни я меняла друзей на врагов, если того требовали обстоятельства? И если вдуматься, кто есть друг и кто есть враг, когда в мире давно стерты четкие всему границы? Да, это теория Альберта Э. по версии Елены Маяк: все в мире относительно настолько, что даже не зависит от точки наблюдения. Я на этом собаку съела. Но почему на этот раз мне было так противно? Уж не потому ли, что я просто не хочу признаться самой себе в том, что Игорь снова уделал меня по полной программе? В тот самый момент, когда я себе надумала, что сама вот-вот его уделаю…

Думай, Лена, думай. Весь сыр-бор из-за робоженщин. Может, Игорь прав, и это не так уж и опасно, как мне кажется? Нет, сказала я себе, все именно настолько опасно. Это начало конца устоявшемуся миру, думается мне… Я вспомнила наш вчерашний с Ольгой Позёркиной «дым столбом»…


… – Ты прикинь, Лен, прихожу я на съемки, а дверь в студию закрыта. Я подумала еще про себя, что они тут, видимо, совсем офигели. Я́ пришла, – выкрикнула Ольга, делая ударение на первое слово, – а у них там ни хрена не готово! Где такое свинство видано? Оля Позёркина в жизни никого не ждала больше двух минут, не то, чтобы прийти на сессию и уткнуться в закрытую дверь! Ну я давай кричать, ломиться, естественно, бить ногами. Ну ты понимаешь мое состояние… Короче я им там показала Кузькину мать… Так что ты думаешь? Фонд презрения! Ни одна собака не отозвалась.

Ольга продолжала сновать по кабинету туда-сюда.

– И я еще молчу о том, какая всему этому безобразию была предыстория… Как они меня вместо моего счастливого семнадцатого этажа поселили на шестнадцатом, как моему Наполеону Бонапарту вместо его любимых консервов из новозеландского тунца навалили какого-то левого норвежского лосося, как маска для сна была не из атласа, а из бархата и еще куча всякий мелких пакостей… Как в подобных условиях вообще можно нормально настроиться на работу? В таких случаях даже кокаин не помогает!

Ольга подошла к столу, налила себе минералки и попыталась влить в себя жидкость, но ей это не очень удавалось. Стекло клацало о ее бело-голубые зубы, и при этом изрядная часть жидкости проливалась на ковер.

– Кароч… Звоню я, значит, своему агенту, сходу не по-детски на него, значит, наезжаю, чтобы сразу было ясно, кто тут главный, а он мне, знаешь, что говорит, Лен?

Ольга вылупилась на меня взглядом истерички.

– Что мой контракт аннулирован, а сессию в данный момент уже отрабатывает другая модель.

– Подожди, Оля, не горячись. Объясни нормально, как другая, если им нужно было твое лицо?

– А так! Глуцис сказал, что вместо меня с ними теперь работает какая-то модель-робоженщина. Я вначале подумала, что этот старый хрен шутит и просто решил меня позлить, но потом поняла по его тону, что он был абсолютно серьезен. Эти уроды из Стар-Моделс аннулировали мой контракт под предлогом того, что я регулярно нарушаю технологическую дисциплину, что б им, сволочам, пусто было… Они сами-то поняли, что имели в виду? Технологическая дисциплина! Что это за термин такой новый?!

– Не отвлекайся. Нарушаешь технологическую дисциплину и…

– И поэтому они на уровне совета директоров приняли решение о том, что с сегодняшнего дня начинают сотрудничество с дочерней компанией холдинга «Транс-Восприятие номер один», а именно с агентством по внегендерному внедрению. Или коротко «ВиВиМо́удел». Я эту тему зазырила и просто обалдела! Этот вивимоудел предлагает модельным агентствам в аренду оборудование. А именно роботизированные человекообразные устройства, максимально приближенные визуально к реальным людям, которые могут выполнять весь спектр команд, необходимых для позирования фотографу в качестве модели. Понимаешь??? Весь спектр! Эти ублюдки хотят сказать, что их ублюдская кукла-робот сможет заменить на площадке саму Ольгу Позёркину? Они там вконец, что ли, себе мозги кокосом изнюхали?

– Так, подожди, подожди… «Транс-Восприятие один», говоришь…

– Ну да!

– А что модель, она, значит, уже на площадке?

– Так я тебе об этом и толкую, Лен! Это же дискриминация личности! Я уже молчу о нарушениях норм публичного права. Если мы сейчас сможем добыть доказательства того, что они меня так вот без предупреждения слили, да еще и, заменив на какую-то чертову куклу, так мы с тобой их так прижмем, что они до конца дней своих будут мне безакционные дивиденды выплачивать!

– Значит, эта робоженщина, которую они взяли с сегодняшнего дня в аренду, у нее что, твое лицо?

– Видимо! Мы ведь часть материала уже отсняли, так что им не было смысла заваривать всю эту кашу сейчас, в разгар проекта, если бы у них не было моего лица. Они вполне могли замутить все это и после завершения съемок.

– Понятно. Ты поезжай пока к себе. Я соберу информацию и подумаю, как мы будем действовать. Ты права, у нас все карты в руках, это одиозный случай дискредитации прав публичной личности. Но надо подумать, как разыграть эту комбинацию с наибольшей выгодой. Я дам тебе знать…

* * *

Я легла в ванну, наполненную угольной водой. Ее содержимое вздрогнуло, приняло мое тело и сомкнулось над ним. Когда, успокоившись, черная топь превратилась в гладь, я запрокинула голову и посмотрела в зеркальный потолок. Цвет воды снова напомнил об Игоре. Мне требовалось очищение, и уголь был как нельзя кстати. Чтобы стать белоснежной, всегда нужно сначала вываляться в грязи, иначе конечный эффект никого не впечатлит… Я думала, что, принимая свой любимый сорбент зла, мне, как всегда, в таких случаях станет легче. Это было сродни тому, как некоторые строят церкви, чтобы отмолить грехи прошлого. Но сегодня я испытывала противоположные чувства: будто купалась в Игоре, а он еще сильнее в меня проникал. Мысль об этом снова привела меня в состояние возбуждения. Моя рука потянулась туда, где еще недавно побывал он. Завтра мы увидимся снова…

По полу разлились черные лужицы. Да, сегодня Леночка хорошо разгрузила мозги, принимая ванну… Абстрагировалась от мыслей об Игоре по полной программе!..

Я вспомнила, как еще позавчера выстраивала в своей голове образ нашего будущего с ним разговора, какие аргументы готовила и какими вескими они мне в тот момент казались. Я была уверена, как никогда и ни в чем прежде в своей жизни, что положу его на лопатки. А в итоге он меня отымел…

После ухода Позёркиной я сделала несколько звонков. Только тогда у меня в голове сложилась полная картина. В своей безгалстучной беседе с гендиром модельного конгломерата Стар-Моделс, Игорь Константинович Пресс предложил последнему замутить маленькую революцию. Иннокентий Валентинович Бессонный уже давно жаловался Игорю на то, что устоявшаяся в течение последних десяти лет система взаимоотношений между агентством и его контрактниками (и, в особенности, контрактницами) доводит его до белого каления. Вроде как агентство – это всесильный хозяин, а контрактники – лишь работники по найму, но зачастую ситуация складывалась противоположная. Становясь известными, модели обзаводились рекламодателями, влиятельными покровителями и просто фанатами, а в результате начинали понукать хозяином, диктуя свои правила и требуя повышенных гонораров. Самые зловредные из них – контрактницы из топ-5 во главе с профессиональной истеричкой Позёркиной, так вообще в последние годы настолько зажрались в вопросе своих запросов, что Кеша даже перестал нормально спать. То и дело ночью раздавались звонки от его замов с очередным сообщением о том, как одна из «физкульт-привет пятёрки» опять что-нибудь отчубучила. Обычно первыми словами, доносившимися из трубки, были: «Иннокентий Валентинович, физкульт-привет!». И тогда Кеша уже знал на сто процентов, о чем дальше пойдет речь.

Игорь рассказал о своем давнишнем замысле – о робоженщинах, который он собирался в ближайшее время опробовать в деле. Тем более что прототипы себя очень неплохо показали. В случае успеха он хотел найти своей идее более широкое применение.

Сам Иннокентий Валентинович и его сын Валя были одними из любителей посещать деловые посиделки Платона Макарыча Маяковского, так что с Валей я была знакома очень давно и очень глубоко. А поскольку тот от всего сердца любил «играть со мной в конструктор» и при этом был одним из самых болтливых пестиков, то не трудно догадаться, откуда всего после нескольких телефонных звонков в моих руках оказалась подробная сводка разговора между Игорем и Иннокентием.

Пресс посоветовал Бессонному нанести первый удар именно по Позёркиной, что должно было сильно снять спесь с оставшихся физкульт-приветниц. Игорь видел это так: или Кеша впоследствии заменит на робоженщин всю пятерку, или, имея перед глазами пример Позёркиной, ее участницы поумнеют и присмиреют сами. На создание четырех робоженщин с лицами Малой, Нимфембл, Авксом-Блоцкой и Звездуновой ему потребовалось бы месяца полтора, так как промышленных масштабов производства Игорь предпочитал пока не внедрять. Сначала надо было запустить процесс, а уж потом налаживать конвейер. Но при удачном пуске лавочку можно было доработать до кайфа за каких-нибудь три-четыре месяца, и тогда замена неугодных хозяину контрактниц занимала бы всего каких-то два-три дня. Поэтому сроки проектов никоим образом не должны были сдвинуться, а их эффективность возрастала в разы: стоимость аренды одной модели-робоженщины за одну сессию составляла десятую часть от стоимости гонорара реальной модели-дивы.

Сначала Бессонный сомневался. Скандал с Позёркиной стал бы слишком громким событием, и в случае провала операции это грозило бы агентству колоссальными убытками. Но когда Пресс показал ему прототип, и Иннокентий самолично узрел его возможности, он сдался. Началась документальная подготовка.

Оценив весь расклад, я быстро раскумекала, как мне стоило действовать. Это был реальный шанс на то, чтобы заставить Игоря потесниться на авксомском информационном троне. Ставка Пресса, безусловно, была на внезапность. Их с Бессонным операция застала публичное сообщество врасплох. Но он допустил один просчет: влез в зону моих интересов, забыв о том, что вопросы юриспруденции – это мой конек. Я собиралась действовать так же стремительно. Пока в его распоряжении было всего несколько прототипов. Производство количества, достаточного для завершения хотя бы всех ныне действующий проектов Стар-Моделс, должно было занять не менее трех месяцев. За это время надо было успеть капитально разворошить этот муравейник. Четыре звонка – и более пятидесяти фотомоделей уровня топ-100 были оповещены о произошедшем: над ними навис дамоклов меч скорейшей потери работы, ведь Стар-Моделс не выполняет своих обязательств по контрактам, в одностороннем порядке их расторгает, заменяя моделей на некие роботизированные человекообразные устройства. Еще один звонок – и на штаб-квартиру Стар-Моделс был обрушен медийный шквал: более десятка независимых информационных агентств устроили осаду возле их здания. Последние два звонка – и «КАЮК», «Консолидированная авксомская юридическая коллегия», в лице двух (помимо меня) наиболее значимых его членов, тоже были в курсе дела. Что ж, Ленок, ты поработала на славу! Тебе потребовалось каких-то пять минут и вот – рычаг запуска контрреволюции спущен. А главному революционеру – Игорю Константиновичу Прессу – теперь придется считаться с твоим мнением… Сколько он готовил свою акцию? Месяц, год, десятилетие? А ты справилась за пять минут. Садись, Леночка, пять!


…Как же я заблуждалась. Думала, что, явившись к нему на следующий день, буду диктовать свои условия, ведь он загнан в угол: пресса беснуется, фотодивы на баррикадах, а над ним самим повисла туча в виде судебного процесса если не десятилетия, то года. Но я просчиталась: оказалось, что Игорь подготовился к нашей встрече лучше меня. И для этого ему, наверное, даже не пришлось никому звонить. Пресс заранее знал, что у меня ничего не выйдет, ведь ему просто будет достаточно взять меня за горло, чтобы весь проект рассыпался на микроны. Он повернул меня вспять и теперь просто будет использовать в своих интересах. Таким образом я, разворошив весь этот муравейник, в конечном счете обратила всю его мощь против себя, ведь, принимая условия Игоря Пресса, я натравливала на себя каждого отдельного муравья. А вместе они сила. Все мои теперь уже бывшие клиенты, коллеги… Друзья, а точнее сказать подельники… Теперь мы станем поделывать разные делишки – наши дороги навсегда разойдутся. И вроде я должна радоваться, ведь всегда чувствовала превосходство над всеми ними, считала себя выше, хотела схлестнуться с достойным соперником. И что может быть лучше открывающейся передо мной возможности: играть с таким, как Игорь соперником на одном поле, стать соратниками? Но возможно ли это? Сможем ли мы бежать в одной упряжке? Ведь однажды из этого уже ничего не вышло…

Эх, Лена, Лена, какая же ты глупенькая! Одна упряжка? Как ты могла вообразить такое? Еще возьми и поверь в эту сказку. У Игоря и в мыслях нет играть с тобой на равных. Он всегда выражал свои мысли предельно ясно, и этот раз не стал исключением: он – Бог, а ты лишь его творение. Ты никогда не станешь ему равной. Ну что ж, Господь Авксома, пусть так. Быть отброшенной на обочину жизни – это все равно не мой стиль. Пусть у меня нет никаких данных о том, было ли это все вчера только блефом с его стороны, или он говорил правду, но мне даже не нужны эти данные. Я инстинктивно чувствую, что Игорь силен. Он сильнее меня. Я просто это знаю. Без доказательств и объяснений.

Мне не пришлось долго думать. Без сомнений, теперь я ненавидела его, но при этом ко мне пришло осознание всего масштаба силы, которая была в нем заключена. Я не могла противиться ей, по крайней мере пока. У меня не было иного пути, кроме как подчиниться.

Паблик [Публичная]

Подняться наверх