Читать книгу Жажда - Анна Котляревская - Страница 11

Демид

Вопреки всем возмущениям Алины, собаки все же устроились вдвоем на заднем сиденье моего пикапа TOYOTA. Моника умостила лапы себе под морду с грустными глазами, а Декс, пользуясь ситуацией, уселся рядом, положив лапу на ее спину. Хитрый лис ты, Декс!

Девушка постоянно стреляла глазами в зеркало заднего вида, сложа руки на груди.

– Пусть он уберет свою лапу! Давит на мою принцессу!

Я улыбаюсь, выезжая на дорогу.

– А мне кажется, что Мона ничего против не имеет.

– Конечно, потому что она шокирована!!! – хмурится Алина, а ее голос уже звенит в моих ушах.

Я бы поспорил, но что-то сегодня не настроен на истерику.

– Алина, выдохни. Ничего Декс ей не сделает, – бросил успокаивающий взгляд на эту неугомонную. – И я верю, что мимо его природного шарма твоя принцесса мимо пройти не сможет, – все же отшутился я, чтобы подбодрить Декса.

Алина фыркает, накручивая прядь волос на палец. Нервничает. Лучше все же не буду ее трогать.

Судя по тому, что врач принял нас без очереди, Моника здесь была постоянным клиентом. Что ж, очевидно, собака такая же сумасшедшая, как и ее хозяйка. Мы с Дексом ни в чем не повинны.

В кабинет мы вошли вчетвером. Я последним, потому что кажется, что меня судьба Моники волновала меньше всех присутствующих. Алина минут десять очень эмоционально во всех подробностях рассказывала о произошедшем. С каждой секундой Декс становился мрачнее дождевой тучи, я уже начал думать, что и его к психологу придется отправить. Наконец врач сделал осмотр и заключил:

– Очевидно, что у собаки стресс. Физически все хорошо, только голос немного сорвала, видимо, когда долго лаяла, по вашим словам, – он достал карточку пациента, делая пометки. – Только я сомневаюсь, что Монику напугало поведение Декса по отношению к ней – это демонстрирует даже то спокойное состояние, в котором она находится сейчас, хотя пес рядом. Скорее всего, Алина, она просто испугалась за вас.

– Что? – возмутилась девушка. Говорил же ей! – Но ведь он пытался залезть на нее!

– Это естественная ситуация. Физические потребности самца. Если переживаете, то мы можем устроить стерилизацию Монике, – предложил врач.

– Этому быку устройте её!!! – снова психует.

– Алина, – я осторожно касаюсь ее плеча. – Все позади, пусть врач делает свое дело. Не пугай Монику еще больше своими криками. Слышала же, что она волнуется за тебя?

Последняя фраза все же подействовала на девушку успокаивающе.

– И все же не понимаю, почему она позволяет Дексу так себя вести… – проворчала Алина.

Это не звучало как вопрос, но собачий психолог все же ответил:

– Ну, женщины – создания интересные, кто знает, что у них в голове.

Шуточку врача я оценил. Не знаю, как сдержался, чтобы не захохотать во весь голос. Ибо именно это я и пытался донести Алине и насчёт неё, и насчёт Моники.

Девушка, конечно, не оценила шутку, но скандал не устроила. Бог видит, что это маленькая победа. Мы с Дексом вышли, потому что психологу нужно было провести «сеанс». Ох, не знаю, что за дикость такая и знать не хотел.

Пока ждали этих двух безумных женщин, уже успели заскучать, перечитать всю информацию на стендах и даже накупить кучу (неизвестно ли нужных) собачьих витаминов. Кажется, даже Декс смотрел на меня с осуждением, намекая, что он это жрать не станет.

Наконец-то Алина с Моникой вышли. Уж не знаю, что там с собакой делали, но ее состояние заметно улучшилось.

– Все хорошо, – сообщила девушка, сияя глазами. Кажется, что и хозяйке стало легче. Пожалуй, все же Моника очень дорога ей. Понимаю, для меня Декс тоже. – Спасибо, что поехал с нами.

Ну, ничего себе. Там что и с Алиной провели профилактическую беседу?

– Мы с Дексом всегда несем ответственность за свои поступки, – улыбаюсь, рассчитываясь на кассе. – Поэтому предлагаем позавтракать. Слышал, что в Киеве открылось одно кафе, куда можно с собаками.

Предложение было спонтанным даже для меня. Вообще-то мне уже на работу пора… но эти сияющие глаза притягивают побыть с ними еще.

– Я в пижаме… – разводит руками Алина. Это вызывает у меня улыбку.

– Уверен, что ты в пижаме выглядишь лучше других в вечерних платьях, – говорю тихо ей на ушко, ловя взглядом как бледные щеки немного краснеют. – Тем более, твоя одежда не очень пижамной выглядит.

Она еще некоторое время рассматривает стыдливо свою кожанку, но все же соглашается. Декс и Моника бегут к машине наперегонки. Снова усаживаются вместе на заднем сиденье. И поскольку Декс «просит» открыть ему окно, чтобы высунуть язык в него, настроение у пса на высоте. И какого-то лешего, и у меня тоже!

Алина

В кафе посетителей было немного. Персонал оказался очень дружелюбным. У столиков были отдельные места для домашних питомцев. Кроме обычного меню, было еще и собачье меню. Мы заказали им две тарелки сухого корма, но Моника и Декс все равно ели с одной… Не хочу это признавать, но, похоже, он ей действительно нравится! Ох, и почему именно Декс… почему именно собака Демида?

– Очень романтично, – отшучиваюсь, бросая иронический взгляд на этих двоих.

Втягиваю молочный коктейль, оставляющий белую пенку на моих губах. Взгляд мужчины зависает на них, а наглые пальцы тянутся, чтобы убрать ее… Демид делает это так неспешно, что я замираю. Перестаю слышать все, что происходит вокруг. Ничего не вижу. Мой мозг сконцентрирован на его прикосновениях… и пальцах, которые давно стерли пенку и теперь почему-то скользят по моей нижней губе… Ах! Я отстранилась сама, хотя не уверена, что действительно этого хотела. Кажется, что Демид и сам будто просыпается ото сна.

– Должен извиниться за то, что так грубо отправил тебя домой в тот вечер… – прокашлялся он. – Ты ни в чем не виновата. Просто тема бокса мне не нравится.

Я молчу, не зная, как правильно подобрать слова.

– Да, понимаю… То есть, не очень понимаю, ведь у тебя боксерский центр…

Демид стучит пальцем по чашке с кофе, глядя в окно.

– Бокс – это моя жизнь, Алина. К сожалению, сейчас только в таком проявлении… – наконец говорит он и возвращает мне взгляд. Он такой тёмный. Неужели мед больше никогда не вернется?

– Поняла, – киваю. – Так ты оставил боксерскую карьеру не по собственному желанию?

Он выдыхает. Боюсь, что сейчас начнет снова злиться. Я не хочу его раздражать, мне действительно интересно.

– Не по-собственному, – сухо отвечает он.

Что ж, кажется, большего он не расскажет. Не знаю, что там у него случилось в жизни, но уверена – это до сих пор хранится в самом темном уголке его души. Кому, как не мне, это понимать. Кому, как не мне, знать, что ту часть души лучше не ворошить, чтобы не превратить в черную дыру.

– Интересно у нас получается. Скандалим, целуемся, потом извиняемся… – меняю тему, улыбаясь.

Его тьма все же начинает растворяться в теплом меде. Он смотрит на меня и тоже улыбается.

– Может, на этот раз пропустим часть со скандалом и перейдем сразу ко второму пункту твоей схемы? – этот вопрос заставляет меня подавиться. Его тембр звучит так соблазнительно, что я начинаю нервно жевать соломинку.

– Диомед… – говорю не своим голосом, а он морщится.

– Демид, Алина, просто Демид, – повторяет он, тем самым шокируя меня.

– Так я вошла в твой ближайший круг? – недоверчиво спрашиваю.

– Не вижу смысла поднимать новый скандал из-за имени, – умело уворачивается от вопроса.

– Настолько сильно хочется целоваться? – жмурю взгляд, посмеиваясь.

– Подловила, – он растягивает бородатые щеки в улыбке и делает глоток кофе. – Диомед – это имя, которое дали мне родители. Оно не совсем турецкое, скорее, мама в нем видела отсылку к древнегреческой мифологии. Но так официально меня мало кто называл, кроме нее. Особенно в Украине это слишком сложно, я сократил до Демида.

– Зачем же ты меня так мучил? – подкладываю руки под щеки и сверлю его взглядом.

– С тобой, Алина, я многое делал, не имея адекватных на то причин… – признается он.

Я пялюсь на него завороженно, потому что и сама это чувствовала. Будем откровенны, прислушиваясь к адекватности, половину моих истерик можно было бы и не устраивать. Так по-детски, но получается, что нам нравится раздражать друг друга?

– Забудь, – просто добавляет он. Мне это не очень понравилось… – То есть не потому, что я отрекаюсь от своих слов, нет… Просто у нас в Турции это как слово паразит. Если что-то не очень важно, мы говорим «забудь», – объясняет мужчина.

– Хм-м… – задумчиво тяну я. – Может, это важнее, чем кажется…

К моему дому мы едем молча. Моника прижалась к Дексу. Ох, Мона, что же эти турки делают с нами? Демид включил какую-то турецкую песню. Она негромко играла, расслабляя меня. Так спокойно было… вся кабина заполнилась кофейным ароматом. А вот и мой дом.

Мы с Моникой выходим из машины, нужно прощаться с Демидом.

– Какие у тебя планы на вечер? – неожиданно спрашивает он, опершись на машину. – Может, поужинаем вместе? – за темными очками скрывается взгляд, но я знаю, что он смотрит на меня неотрывно.

Тянусь к нему, поджав пальцы ног. Хорошо, что в кроссовках не видно. Целую его мягко в щеку и говорю:

– Приезжай в семь.

Чувствую, что он прижимает мою талию ладонью к себе.

– Приеду, – поправляет прядь волос, что выбилась из моего хвоста.

Чёртов мужчина постоянно волнует меня. То до истерических приступов, то до тахикардических…

Домой иду, растягиваясь в нелепой улыбке. Захожу и сразу приказываю Монике бежать в душ мыть лапы. Наш обряд после прогулок она знает.

Со второго этажа слышу быстрые шаги. Мама выбегает, радостно хлопая в ладоши. Да, мы с ней вместе живем. Отец ушел из жизни рано, так что мы всегда были вдвоем. Может показаться, что жить с мамой трудно, но путешествуем мы часто и врозь, поэтому успеваем соскучиться друг за дружкой очень сильно.

– Бриллиант мой, кто это был? – клокочет она. Ну, мама, ничего от нее не скроешь! – Очень статный мужчина!

– Мама, у тебя же зрение плохое?! – смеюсь я, потому что у этой женщины, как надо, сразу и зрение и слух сверхъестественный появляется.

– Так я бинокль достала, тот, что в Африке купила! – признается мама.

Я закатываю глаза, потому что для мамы моя личная жизнь, как дикое сафари…

– Это Демид, – говорю я. – Мне нужно помыть лапы Монике, – добавляю и ухожу.

– Постой-ка, дорогая! Я же умру от любопытства!!! – мама спешит за мной, а я бегу от нее со всех ног.

Да, без еще одной безумной женщины эта история была бы просто невозможной…