Читать книгу Под звездами Вителлуры - Анна Крылоцветова - Страница 1

ГЛАВА 1. Воровка Мария

Каменные своды крепости сотрясались от воплей и топота.

– Держи воровку! – в разнобой кричали звероподобные серокожие люди.

По темному коридору, уходя от преследователей, неслась крупная черная собака с необычайно вытянутой мордой и полосатой спиной.

– А я говорила, она и до нас доберется, – донеслось до ушей беглянки.

– У нас и останется!

Зеленые глаза Марии лихорадочно искали пути к отступлению, короткая грива воинственно вздыбилась, а хвост торчал трубой. Увесистая сумка болталась на крепкой шее и путалась под лапами, мешая бегу.

«Чарка! – мысленно выругалась собака на наречии своего народа. – Неужели придется бросить?».

Ну, уж нет. Она этот лекарственный атлас стащила из библиотеки онца не для того, чтобы просто трусливо выкинуть. Торгаши ценят редкие схемы, за такую книженцию можно выручить сотню звенящих кометлей на рынке, не меньше! Жить-то уже и не на что.

Из узорчатых окон лился свет ночной царицы Меа-Меры, дочери Веги – звезды, что обогревает планету Вителлуру. Сон царил в стенах крепости, и ничто не нарушило бы приятную тишину, если бы охрана не засекла лазутчицу. Тут же на вопли одного серокожего стражника слетелись другие, доставив немало хлопот Марии.

Собака резко свернула за угол и чуть не споткнулась об собственную сумку. Хватит, так дальше бежать нельзя!

В тот же миг, не прерывая движения, зверь вскочил на задние лапы и словно сбросил с себя черную шкуру, которая тут же растворилась в воздухе. И вот уже кудрявая черноволосая девушка, совсем непохожая на преследователей, несется к открытому окну, через которое проникла в крепость. Сумку она крепко держала в руках.

Мария знала: этим фокусом охрану не удивить. До окрестностей Эль-Гор давно дошла молва про юную воровку-оборотня из племени синусов, доставляющую неприятности местным поселениям онца. Но был у девушки в запасе еще один трюк, которого противники от нее точно не ожидали.

Сумка тут же полетела в открытое окно. Мария вскочила на раму, на прощание кокетливо помахала врагам рукой и выпрыгнула следом.

– Чокнутая! – единственное, что успела услышать она в ответ.

Да, высоко лететь. Но что будет книжке? Она же не мраморная, не разобьется. Да и малюсенькому черному таракану, что падает следом за ней, ничего не сделается. Он слишком легкий, чтобы расплющиться.

Вот сумка шлепнулась на каменную поверхность. Тут же рядом с ней словно из воздуха возникла девушка. Мария схватила ценный груз и бросилась к тайной лазейке в ограждении крепости.

– Она жива! – разнесся вопль над ночной площадью.

– Держи воровку!

«Угомонитесь уже», – подумала Мария и ускорила бег, пока до нее не добрались стенные часовые. Бледный свет фонаря смущал юную воровку, ей хотелось поскорее уйти в тень – и скрыться в ночи. Но стоило ей покинуть освещенный участок и приблизиться к лазейке, как тут же кто-то напал на нее и заломил руки. И вновь сумка плюхнулась на каменные плитки.

– Попалась! – весело воскликнул неизвестный.

– Еще чего! – отрезала Мария и, ловко извернувшись, выскользнула из захвата.

Напротив нее стоял молодой онца. Лицо со звериными чертами еще не огрубело так, как у матерых мужчин его племени, но его уже отметили шрамы. В темноте было плохо видно, и все же девушка явно разглядела на этом лице ухмылку. Даже насмешку!

Сапог молодого часового дерзко прижимал к земле сумку. Ее сумку! С добычей!

– Это мое, – грозно гордо заявила Мария.

– Ну, раз твое, в другой раз заберешь, – шутливо и даже дружелюбно ответил парень. – А сейчас – проваливай.

Мария чуть не взорвалась от возмущения. Ей захотелось собакой броситься на неприятеля и вернуть свое. Но мирный настрой часового сбил ее с толку, и потому она мешкала.

Со стороны раздался крик, похоже, к парню спешило подкрепление. Еще чуть-чуть, и Мария поймает стрелу. Или даже пулю – она пока не знала, насколько богаты местные.

– Повезло тебе, – буркнула девушка, бросив недовольный взгляд на юного часового. И была такова.

ГЛАВА 2. Сестра-зверь

Лазурный свет Веги лился на леса и поля, окружившие крепость Эль-Гор и поселок, что раскинулся неподалеку от каменных стен. Серокожие и остроухие селяне мирно вели быт. Никто не сидел без дела, даже старики. Одни работали в огородах, другие мастерили посуду, третьи готовили. Пастухи гнали скот в поле. Дети помогали старшим, хотя совсем маленьким позволялось играть. Но как только у них выпадут первые молочные клыки, от работы им будет уже не отвертеться. Среди жилых деревянных домов выделялись гончарная мастерская, коптильня и даже кабак. Тем временем за стенами старой замшелой крепости вовсю тренировались воины, высыпавшие на площадь. Жизнь остальных жителей укрепленного бастиона была скрыта от глаз посторонних.

Лучи скользили по крышам, ласково освещал глиняную и деревянную посуду, развешенную сушиться на заборах. Отражался от окон крепости, тонул в темных окрестных лесах и дальше – западнее – натыкался на огромное зеркало озера. Казалось, что не вода это, а обломок неба.

На землистом побережье валялись большие камни. Чуть дальше от водной кромки берег покрывался травой и вздымался вверх – там скрывалась землянка. Деревянную дверь маскировали зеленые лозы. Вот их отодвинула в сторону чья-то загорелая рука, дверь скрипнула и отворилась.

– Сестра! – с криком влетела внутрь Мария и взволнованно осмотрелась.

В землянке царил мрак. Дневной свет проникал через дверной проем, слабо освещая темную лачугу. В маленькие узкие окна он вообще с трудом просачивался. И все же этого было достаточно, чтобы разглядеть грубо сколоченный деревянный стол с парой стульев, глиняную печь и неряшливо убранную кровать. Постель покрывали пестрые ткани с причудливыми геометрическими узорами, купленные у кочевников-синусов. На печи стояли кастрюля с тарелками.

Мария прошла внутрь, взяла со стола свечу и зажгла ее огнивом – спички она не любила, стоят дорого и кончаются быстро. Стены землянки мгновенно оживились, по мебели заплясали бледные свечные огоньки. Сестры не оказалось ни под столом, ни на собачьей лежанке возле печи.

– Гав! – раздалось из дверного проема.

Мария обернулась. Внутрь заглядывала крупная собачья морда с глазами медового цвета. Серебристые сединки в золотистой шерстке мягко напоминали о старости.

– Вот ты где! – воскликнула Мария и тут же обернулась черной собакой, чтобы поговорить с названной сестрой на одном языке. – Ты чего шастаешь, а, Вий-За? Ногу же подвернула!

– Ногу подвернула, – ворчливо передразнила Вий-За, заходя в дом. – От старости у меня нога болит, а не от того, что подвернула. Старуха я – так и говори. И дверь закрой, Маха, вдруг хвост за тобой пришел. Найдут наше логово.

– Да никто не найдет, – пренебрежительно фыркнула Мария, но все же послушалась. Осторожно сжала клыками дверную ручку и потянула на себя. В доме тут же стало темнее, но света одной свечи все же было достаточно, чтобы видеть окружающие предметы.

– Будешь так относиться – найдут. Онца итак вашу братию не любят за то, что вы – любимчики богов. А поймают воришку-синуса – тут же растерзают на мелкие клочья.

– Твоя правда, сестра, – сдалась Мария, опустив хвост. – Буду осторожнее. Только про богов мне не говори, ты ведь знаешь, что я в эти байки не верю.

– А с чего, по-твоему, синусы фокусы вытворять умеют? – Вий-За смерила Марию строгим взглядом. – Дети Веги постарались. Онца не верят в них, вот и не умеют фокусничать. Если ты не будешь верить, на тебя боги рассердятся и отнимут твой дар. И мы с тобой больше никогда не поговорим по-собачьи.

– Пфф, – брызнула слюной Мария. Она наизусть помнила легенду про то, как Меа-Мера и Нучт, дети верховного божества Веги, заключили пари, у кого получится создать более совершенный народ. Раньше Вий-За часто рассказывала ей, как небесные брат и сестра сотворили из хищных зверей синусов и онца. По этой легенде онца, сделанные Нучтом, получились сильными, здоровыми и умными, и превзошли более нежных детей Меа-Меры, синусов. И когда дочь Веги опустила руки, проиграв спор, верховное божество поддержало ее и одарило синусов магией.

Мария в это не верила совершенно. Благодаря украденным онцовским книгам она уяснила, что Вега – всего лишь огненный шар далеко в небе, а Меа-Мера и Нучт – лишь спутники планеты. Поэтому девушку раздражало, когда Вий-За всерьез начинала отчитывать ее за неверие.

– Чего фырчишь? – собака нахмурила седые брови. – Магия откуда по-твоему, я спрашиваю?

– Кто его знает? – пожала плечами Мария. – Может, онца скоро изучат и это явление, и смогут все объяснить в своих книгах.

– Онца скорее тебя изучат, когда поймают, – съязвила Вий-За. – Свяжут и будут копаться в твоих внутренностях в поисках правды.

– А ты этого, видимо, очень хочешь, – ехидно заметила Мария и шутливо толкнула сестру в бок.

– Я лишь беспокоюсь за тебя, – собака вздохнула и, прихрамывая, приблизилась к печи. Там она улеглась на свою лежанку. Пламя свечи плясало в ее медовых глазах, делая их янтарными. Марии показалось, что в них она видит первобытные огни прошлого, откуда пришла вера в божественное трио.

– Тяжко мне без охоты, – призналась Вий-За, возвращаясь к старой теме, и опустила голову на передние лапы. – Уж столько дней дома сижу, вот и вышла подышать. Да тебе помочь, питаться-то чем-то надо.

– Ай-ай-ай, – покачала головой Мария. – И не стыдно тебе с больной лапой шастать? Совсем отвалится – вообще никогда не пойдешь на охоту.

– Не глупи, – рассмеялась Вий-За. – Я тебе не домашний зверь, ничего у меня не отвалится. И разве я могу позволить, чтоб моя сестра одна и на охоту, и на дело шла? Кстати, как ночка? Задалась?

– Ну, так себе… я тебе такое расскажу! Но, погоди, охотница. Добыча-то шустрее оказалась, да?

– Шустрее, – недовольно повторила Вий-За, пряча глаза.

– Вот и нечего шастать, пока лапа не заживет, – строго велела Мария, усаживаясь рядом с названной сестрой.

– А ты не указывай, – оскалилась Вий-За, приподнявшись на передних лапах. – Ты хоть больше меня добычи приносишь теперь, а я все же старше. И мудрее. Спорить будешь?

Мария и хотела бы. Да только не смела. Стареющей собаке сейчас как-никогда требовалось уважение, чтобы хоть немного забыть о приближении самого беспомощного времени в жизни каждого существа. Дети, конечно, так же беспомощны, как старики, только не осознают этого.

Любой другой синус не стал бы так церемониться с псиной. Но только не Мария. Вий-За была для нее родней, а не просто домашним животным. В облике зверя девушка разговаривала с собакой на равных. К тому же, Мария помнила, насколько она обязана Вий-За, ведь однажды та спасла ей жизнь. Да и кроме собаки у Марии никого и не было.

– Ну что там с твоей вылазкой? – кажется, Вий-За поняла, что спора не будет, и опустилась обратно на лежанку.

– А, – Мария очнулась от угрюмых мыслей. – Знаешь, мне тут даже больше нравится, чем в Стратусе. Онца здесь интереснее.

– Вот как? – собака навострила уши. – Чем же они так интересны? Мы тут уже месяц торчим, а я что-то пока ничего особенного не заметила. Все, как в Стратусе, только ночи холоднее. Зря пришли.

Ну конечно, с чего бы Вий-За заметила что-то необычное? Они тут обжиться-то толком не успели. Пока землянку строили, пока деревню и окрестные леса изучали. Да и больная лапа Вий-За не позволяла хозяйке далеко уходить от дома. Возможно, во всем виновата кочевка из Стратуса – стареющей собаке переправа далась с большим трудом. Может быть, правда, зря они оттуда ушли?

На Марию вновь нахлынули воспоминания. Вплоть до того дня, когда они с Вий-За впервые назвали друг друга сестрами. Это произошло, когда Марии было десять лет. Караван синусов, с которым путешествовала ее семья, попал в бурю при переходе через Звездную пустыню, и девочке чудом удалось укрыться от песчаного ветра и не задохнуться. Но долго бы она не протянула. К счастью, ее нашла Вий-За.

Вместе они выбрались из пустыни и поселились в лесу. Вскоре Мария узнала о том, какой дар ей «предначертан богами». Вий-За настолько впечатлила девчушку, что та восприняла образ спасительницы и смогла превращаться почти в такого же зверя. Только цветом шерсти и глаз отличалась. А еще возрастом – Мария не могла ни прибавить себе годов, ни отнять их.

Дар девушки сблизил столь разных существ. Они нашли общий язык и отправились в странствие по северной части материка, который назван Миром. На южной стороне одиночкам проще выжить, но путь туда лежит через опаснейшую Звездную пустыню – вдвоем ее не перейти. Вот и бродили Мария и Вий-За по северу в поисках лучшей доли. В основном им попадались селения онца, соседствуя с которыми Мария и научилась воровству. С сородичами она общалась лишь тогда, когда натыкалась с сестрой на кочевников, торгующих с северными народами. С синусами Марии нравилось, но детские воспоминания прочно укрепили в ее сердце страх перед Звездной пустыней, которая оставила ее сиротой. Поэтому к караванам девушка не присоединялась.

И все бы хорошо, если б не смутное чувство одиночества. Ведь онца синусу – не товарищ (тем более обворованный онца). А Вий-За хоть и сестра Марии, но все-таки собака. И все же пока они вместе, тоска по своим не так сильна. Вот уже семь лет они поддерживают друг друга и помогают выжить.

А что из Стратуса ушли – все-таки хорошо. Мария изрядно помучила местный народ воровскими выходками, там уже на нее облавы устраивать начали. Горячее выдалось времечко, так что в Эль-Гор девушка собиралась вести себя тихо. Нужно позволить сестре спокойно пережить старость. Лишь острая нужда толкнула Марию на новую кражу. Скоро к крепости должен прибыть караван торговцев, а ей совершенно нечего продавать. Хотя, чего уж там, любопытство толкало ее на вылазки в крепость не меньше, чем бедность.

– Знаешь, в целом тут все действительно как в Стратусе, – ответила сестре Мария. – Но ночью мне попался один интересный парень…

– Парень? – всполошилась Вий-За, вновь вскочив на лежанке. – Это про синуса говори – парень. А онца – это онца, и все тут! И неважно, какого возраста.

– Почему? – удивилась Мария. – Они не так уж от нас отличаются. И у них тоже есть мужчины и женщины, парни и двушки…

– Нечего их к синусам приравнивать, – рыкнула Вий-За. – Они совершенно другие, даже не вздумай видеть в них нечто подобное себе.

– Но в тебе ведь я вижу сестру, – оскалилась в улыбке Мария.

– Это другое. Ты сейчас вон – прямо как я, собака. Да и я тебе только добра желаю. А от онца синусу – одна беда.

– Торговцы с тобой не согласятся, – усмехнулась Мария. – Им от онца – редкий товар и мешки с кометлями. Эх, Вий-За, что-то ты метель зазря нагоняешь. Чего так всполошилась?

– Того, – ворчливо фыркнула золотистая, обратно укладываясь на лежанку. – Стара я. Не смогу защитить. Пристроить бы тебя к каравану какому-нибудь.

– Сестрица! – воскликнула Мария, усевшись поближе к Вий-За. – Да ты ж кого угодно проучить сможешь. А в караваны нам нельзя.

– Опять ты за свое?

– Вовсе нет. Хотя – да, ты права.

Мария хотела возразить, что дело теперь не в детском страхе, а в том, что Вий-За не осилит еще одну кочевку. Тем более через Звездную пустыню. Но сказать это – значит, заставить сестру чувствовать себя обузой.

– Знаю я, о чем ты думаешь, – дернула ухом пожилая собака. – Да я ж с тобой и не собираюсь.

– Я тебя не брошу, – с укором заявила Мария и лизнула сестрицу в нос. – Дурацкий разговор, не хочу продолжать, – она зевнула, широко раскрыв рот. – На охоту надо.

– Да ты ж всю ночь на ногах! – Вий-За нахмурила седые брови.

– Часок вздремну и пойду, – ответила Мария и вернулась в свой истинный облик, чтоб не услышать возражений сестры.

Девушка стянула с ног сапоги, сбросила серые штаны и темно-зеленую рубашку. Развязала платок, прикрывающий шею, и рухнула на кровать, ощущая, как по телу разливается приятная нега. Вскоре ее гибкое тело растворилось в хороводе геометрических узоров.

Мария сладко засыпала и уже не видела, как Вий-За удрученно обнюхивает посуду на печи в надежде найти что-то съедобное.

ГЛАВА 3. Кадетка Сара

Сон продлился дольше, чем того ожидала Мария. Проснулась она вялой, с тяжелой головой. И с кровати вставать не хотела, но голод требовал охоты. Так что, медленно свесив ноги, девушка принялась натягивать кожаный сапог.

– И чего ты меня не разбудила? – возмущалась Мария в процессе.

– Гав! – ответила Вий-За.

– Гав, говоришь, – задумчиво протянула девушка. – И правда, чего это я? Пойду собакой, так легче охотиться.

И она хотела уже бросить второй сапог к порогу, но в последний момент передумала. Обличие зверя для охоты – это хорошо, но вдруг ей придется менять облики вдали от дома? С этими мыслями Мария лениво обулась и просунула руки в грубую охотничью рубаху.

Вскоре сборы завершились. Оглядев себя с ног до головы и убедившись, что ничего не забыла, Мария вмиг сменила облик на собачий.

– Ишь как засобиралась, – добродушно ворчала Вий-За. – Будто в гости идешь, а не на охоту. Шерсть удобнее жилета.

– А вдруг мне станет жарко в этой твоей шерсти, – весело бросила Мария, отворяя лапой дверь. – Готовь аппетит к моему возвращению.

– Эй, а аптечка? – строго напомнила Вий-За, поднимаясь с пола.

Мария задержалась у входа.

– Ну, зачем? Дома полечусь, если что.

Но сестра ее не слушала. Она схватила зубами кожаный мешок, в котором хранились лекарства первой необходимости, и поднесла его к Марии. Та тяжело вздохнула и позволила Вий-За повесить аптечку себе на шею.

– С такой ношей я точно ничего не поймаю!– закатила глаза охотница.

– Спрячешь в кустах, – упрямо ответила золотистая собака. – А теперь дуй в лес. Жаль, что с тобой не могу пока.

Мария весело махнула ей на прощание хвостом, чтобы Вий-За приободрилась, и выскочила наружу. Вскоре она бежала по опушке во всю прыть, приоткрыв клыкастый рот, чтобы лучше чувствовать все окружающие запахи. Грубые подушечки пружинили по мягкому травяному ковру. Заросли папоротника почти не колыхались, едва прикасаясь к черной шерсти скользившей по лесу Марии. Эмоции притупились, все мысли сосредоточились на одной цели: добыча.

Терпкие, пряные и кислые травы, растущие в лесу, сбивали с толку. Они почти полностью скрыли тонкую струйку запаха яроптицы, по следам которой бежала черная собака. С каждым рывком аромат становился сильнее, и потому охотница неустанно работала лапами, уже предвкушая солоноватый вкус крови. Тот самый вкус, который в родном облике оставлял Марию равнодушной, но так манил зверя.

Неожиданно к приятному следу дичи примешался страх. Резкий, до мерзкого сладкий, с горчащим послевкусием. Мария сразу поняла, что к птице он не имеет никакого отношения. Где-то поблизости находилась девушка-онца. И крупный мохнатый хищник, чей жгучий, острый азарт раздражал собачьи ноздри.

Мария притормозила, чтобы тщательнее прочесть запахи, витающие в воздухе. Похоже, молодой охотнице из племени онца «посчастливилось» наткнуться на кистеухого зарника. Косолапый разоритель пчелидовых гнезд редко появляется в окрестностях Эль-Гор, ведь его пугает запах дыма и металла, который часто сопровождает онца. Черная собака напряглась, шерсть на загривке невольно встала дыбом. Несмотря на плоскостопие, зарник очень ловкий и быстрый – и Марии следовало бежать от обнаруженных запахов в другую сторону. Бежать что есть мочи.

Но она осталась. Тревоги и сомнения не позволили ей просто унести ноги. Запахи страха и охотничьей жажды раздражали нос, рисуя в голове яркий образ происходящего. Молодая охотница, почти такая же, как Мария, попала в беду. Ну и что, что эта охотница – онца? Разве она сильно хуже синуса?

«Беги!» – завопила бы Вий-За. Но доброе сердце подсказывало Марии другое. Ну и что, что она ворует чужое. Она же не убийца, а уйти сейчас – значило бы поспособствовать убийству. И ей почему-то подумалось о том, для кого охотилась та молодая онца. Вдруг в крепости ее сейчас ждет кто-то, как Марию – Вий-За. Сердце девушки сжалось от сочувствия, ведь она сама до сих пор тосковала по утраченной семье.

Дорога запахов вывела ее из леса к небольшой поляне, усеянной кустарниками болотной ягоды – верный признак, что поляна образовалась в результате пересыхания водоема. На опушке лежала раненная девушка-онца в маскировочной охотничьей накидке. Широколобый зарник скалил длинную слюнявую пасть, опьяненный вкусом крови. Даже издалека Мария видела, насколько огромны его клыки.

За долю секунды Мария прикинула, что здесь могло произойти. Взрослый зарник вопреки страху пришел полакомиться болотной ягодой. Юная онца не ожидала встретить здесь крупного хищника и от испуга подстрелила его из лука, чем лишь взбесила зарника. Вот он на нее и напал.

Чувство страха перемешалось с неистовым желанием прогнать хищника и вырвалось наружу звонким лаем. Лапы оттолкнулись от земли, Мария ринулась вперед и отчаянно закружила вокруг мохнатого бурого зверя, раз в шесть превосходившего ее по размерам.

Лай разлетался над полем, отскакивая от могучих деревьев и врезаясь в острые уши, увенчанные кисточками. Сбитый с толку зарник сжался и заревел. Он боялся собак, потому что обычно те бегали стаями. А эта черная бестия так и нарезала круги, поливая его визгливым лаем. Зарник кружил вслед за ней, пытаясь ударить широкой когтистой лапой, но Мария ловко уходила от атак, то и дело стараясь куснуть хищника за длинющий пушистый хвост. В конце концов, зарник сдался под неистовым натиском и стремительно скрылся в лесной чаще. Боевой дух и уверенность оказались сильнее груды мышц.

Незнакомая девушка-онца все это время лежала в луже собственной крови, тяжело дыша. Надежная охотничья накидка не уберегла от страшных когтей зарника. Ее лицо побледнело настолько, что кожа из серо-сиреневой стала почти белой. Собака приблизилась к ней, обнюхала. Медлить нельзя. Мария выгнула спину, сбрасывая шерсть и вновь становясь синусом

– В… воровка? – удивленно прохрипела онца.

– Знаешь меня? – отозвалась Мария, развязывая мешок с лекарствами (ай да Вий-За, чудо, а не собака!). – Да, я, воровка из Стратуса. Но вообще-то меня звать Мария.

Онца прохрипела что-то неразборчивое. Мария дала ей обезболивающую пилюлю и принялась обеззараживать раны раствором, украденным в лазарете Стратуса. Синусы в таких случаях применяют травяные настойки, но по целебным свойствам те и рядом не стоят с анестетиками онца.

Тщательно промыв жуткие раны от когтей зарника, Мария забила их впитывающей тканью и перебинтовала. Грудная клетка сиреневокожей девушки содрогалась от частого прерывистого дыхания. Пилюля немного облегчила ее страдания, и ожившим взглядом она посмотрела на Марию.

– Сара, – с трудом выдавила из себя онца. – Так зовут меня. Спасибо.

– Ты выкарабкаешься, Сара, – пообещала Мария, вытирая кровь со рта онца. – Кровотечение остановится, и тебе полегчает!

– Мне холодно.

– Сейчас.

Мария поднялась на ноги, схватила Сару за ворот охотничьей накидки и выволокла ее из тени дерева, на свет. Затем внимательно осмотрела спасенную. Прямые, цвета спелой сливы, волосы прилипли к прямоугольному лицу. Окровавленные губы были приоткрыты, обнажая клыки – раненая тяжело дышала. Когтистые руки безвольно лежали на траве по бокам от тела.

Судя по всему, Сара жила в крепости: одежда богаче сшита, чем у деревенских. Ученый или медик вряд ли сунулся бы в лес, так что, скорее всего, спасенная относилась к прислуге или военным. Ладно, может, онца сама все потом расскажет. Сейчас ей нужен покой. Но не оставлять же ее здесь!

«Вий-За меня убьет», – подумала Мария и вслух сказала Саре: – Жди, я скоро приду.

Онца лишь слабо кивнула. Мария рванула к лесу, на бегу превращаясь в собаку. Вскоре она оказалась дома, переполошив задремавшую сестру. Игнорируя вопрошающий лай Вий-За, Мария схватила пестрое одеяло и веревку, после чего убежала обратно к Саре. Там она смастерила подобие носилок с упряжью и дотащила раненную до дома, используя собачью форму.

– У нас на ужин онца? – удивилась Вий-За, когда черная собака приволокла в лачугу носилки с горе-охотницей.

– Она сильно ранена, – сообщила Мария. – И может погибнуть. Видела бы ты когтища того зарника!

– Ой ду-у-ура! – Вий-За закрыла морду лапой. – Она ж теперь наше убежище знает! Опять новую хатку строить.

– Чарка! – ругнулась Мария. – Об этом я не подумала.

– Горе ты мое полынянное. Ладно хоть она не понимает, о чем мы толкуем.

Вскоре Сара оказалась на пестрой кровати. Выглядела она плохо: кожа сделалась бледнее прежнего, тело дрожало от озноба, а глаза помутнели от боли.

– Дай ей еще обезболивающего, – велела Вий-За с видом опытного лекаря. Видимо, собака поняла, что теперь от онца так просто не избавишься, и решила поддержать свой авторитет активным участием в лечении.

Мария обернулась синусом, чтобы выполнить указание сестры, после чего перестала слышать другие советы Вий-За. Когда лекарство подействовало, Сара забылась тревожным сном. Веки ее дрожали, и руки постоянно дергались – от плохих сновидений, может быть.

Снаружи совсем стемнело, так что в лес Мария не вернулась. Вместо этого девушка отправилась за легкой добычей – в деревню. Воровать у селян ей было совестно, но не обеднеют же они, потеряв одну маленькую куряйку, верно? А им с сестрой есть жуть как хочется, со вчерашнего дня ни куска во рту.

Когда Мария взялась за готовку, в землянке стало душно, так что дверь они отворили. Свечи уютно освещали низенькие стены, дом наполнился ароматом куряйного супа. Снаружи тянуло прибрежной свежестью с запахами песка и тины.

Вий-За терпеливо ждала свою порцию. Готовое она любила больше, чем сырое – привычка, привитая синусами. Так что сидела собака мордой к печи и неотрывно смотрела на варево, чем смешила Марию.

Вскоре обе услышали хрип Сары.

– Проснулась? – всполошилась Мария, кладя поварешку на стол.

Вий-За заерзала на месте, не зная, идти ли к больной или остаться сторожить суп.

– Привет, – буркнула Сара, когда к ней приблизилась спасительница. – Где это я?

– В безопасности, – неопределенно ответила Мария, осматривая перевязки. Вий-За была права, когда сказала, что онца в дом приводить не стоило. Но Сара и не узнает, где именно живет воровка-оборотень: когда раненой станет лучше, Мария завяжет ей глаза и проводит в крепость. А перевязки сухие, значит, кровь остановилась. Хорошо.

– Вот как, – слабо усмехнулась онца. – В безопасности… под боком у синуса.

– Есть будешь? – спросила Мария, игнорируя колкость Сары.

– Неа.

– Думаешь, отравлю?

– От синусов всякое можно ждать, – отрезала раненая. – Но ты спасла меня – зачем травить после этого? Просто не хочется.

Мария пожала плечами, вернулась к кастрюле с варевом и принялась накладывать порцию для Вий-За. Та чуть ли не в пляс пустилась, предвкушая сытный ужин. Когда ее миска оказалась на полу, Вий-За жадно бросилась на суп.

Затем Мария взяла себе порцию и уселась за стол.

– Ты из крепости, верно? – поинтересовалась она у Сары, зачерпывая ложкой наваристый бульон.

– Ага, – ответила онца. – Так заметно?

– Накидка у тебя ничего.

Сара снова усмехнулась:

– Забрать хочешь?

– Я, конечно, воровка, но не настолько наглая, – пробурчала Мария с набитым ртом.

– Но забраться в нашу библиотеку наглости тебе хватило, – вяло заметила Сара.

– Жизнь не суп. Вот и приходится иногда лезть во всякие библиотеки.

– У онца таких проблем нет. У нас все распределены, – раненая сделала паузу, чтобы прокашляться. – Каждый пристроен к благородному ремеслу, и бесчинствовать не приходится.

Повисло неловкое молчание, нарушаемое чавканьем Вий-За. Марию смутили слова Сары. В них звучало осуждение – ее жизни и жизни синусов, допускающих наличие «неблагородных ремесел».

«Будто среди онца воров нет, – хмуро подумала Мария. – Ни за что не поверю в такое!».

– Еще одеяло есть? – зашуршала в постели Сара, отвлекая хозяйку лачуги от дурных мыслей.

– Да ты чего? – удивилась Мария. – Жарко же!

– Знобит.

Синус вскочила с места, залезла в сундук и извлекла оттуда зимнее одеяло. Сару к тому моменту вовсю лихорадило, но как только Мария укрыла ее, дрожь стала слабее.

– Я же кровь остановила, – задумчиво потерла лоб девушка-оборотень. – Поправляйся давай, нечего хандрить.

Сара на это ничего не ответила. Мария вернулась к своей тарелке. Вновь раздался стук ложки по керамическому дну, Вий-За к тому моменту уже наелась и облизывалась у себя на лежанке.

– Тебе сколько лет? – поинтересовалась Мария у нечаянной гостьи.

– Семнадцать. А что?

– Да просто. Я с онца так близко еще не общалась. Думаю, о чем бы поговорить?

– А тебе сколько лет? – решила поддержать Сара.

– Пятнадцать.

– Малявка, – беззлобно сказала онца.

– Ой, тоже мне, старуха нашлась, – глумливо протянула хозяйка лачуги.

– Ты просто не знаешь, как сильно влияет возраст, – сообщила Сара, и Марии показалось, что в ее слабом голосе зазвучали горделивые нотки. – Вот я – кадет. Ученица воинов, и скоро сама стану воином. Нас таких несколько групп, все разного возраста. Но старше семнадцати учеников нет. Угадай, кто из нас – самые успешные ученики?

– Ну, ты-то точно в первых рядах, – ухмыльнулась Мария, с любопытством слушая рассказ о кадетской жизни.

– Именно, – хрипнула Сара.

Мария услышала, как она ворочается. Похоже, действие обезболивающего прошло, и раны заныли по новой.

– Таблетку хочешь?

– Не откажусь.

Мария пошарила в аптечке, нащупывая пилюли. Затем налила в стакан воды из глиняного кувшина и протянула раненой. После этого решила убирать со стола.

– А что хорошего в том, чтобы опережать младших? – спросила она, собирая объедки в кучу. – Известно, что у щенка кость отнять не трудно.

– Как ты странно выражаешься, – с любопытством заметила Сара. – Но я, кажется, поняла, что ты имеешь в виду. Совсем уж маленьких среди нас нет. Группы разделены по возрастам. В моей, например, от пятнадцати до семнадцати. Ты бы тоже сгодилась, не будь ты синусом. И такой щуплой.

– Я – щуплая? – опешила Мария, развернувшись к собеседнице. Она развела руками и осмотрела собственное тело. Крепкие и плотненькие ноги, подтянутый живот. Руки хоть куда – в этом она не сомневалась, потому что они не раз выручали ее на охоте и во время краж.

– Ну, по меркам онца, конечно, – поспешила объясниться Сара, по-видимому, заметив смятение на лице Марии.

Эта фраза успокоила хозяйку, и она перестала оценивать свое телосложение, вернувшись к уборке.

– А на охоту чего пошла? – поинтересовалась она, протирая стол. – Разве кадеты охотятся?

– Это часть обучения, – зевая, пояснила Сара. – Во время военных походов может закончиться еда. И, чтобы не умереть от голода, воины должны охотиться.

– Интересно, – заметила Мария, выжимая в ведро тряпку. – А в походах ты уже участвовала?

Сара не ответила. Мария заволновалась, но, увидев, что та задремала под действием таблеток, расслабилась. Вий-За тоже спала, наевшись супа. А раз кровать занята, Мария обернулась собакой и устроилась под боком у сестры. Перед этим затушив свечу, конечно же.

Для тех, кто не может уснуть, время идет по-особенному. И пространство кажется каким-то другим, не таким, как днем. Мария лежала, свернувшись калачиком, и слушала окружающие звуки. Ровное и глубокое дыхание Вий-За, в такт с которым вздымались ее теплые, мохнатые бока. Слабые и прерывистые вдохи Сары, доносящиеся со стороны кровати. Раненая то и дело ворочалась в постели, время от времени постанывая. Наверное, снова видела дурные сны. После встречи с зарником такое не удивительно.

Мария изо всех сил притворялась спящей, чтобы действительно провалиться в сон, но это не помогало. На нее напало странное состояние, когда казалось, что она вот-вот уснет – но так и не могла пересечь таинственную черту между сном и явью. Из-за этого Марии чудилось, что стены лачуги давят на нее, а воздух настолько густой, что им тяжело дышать. Девушке хотелось выйти наружу, на свежий воздух, под звезды, но у нее не находилось сил, чтобы подняться с лежанки. Сонливость сковала собачье тело, но почему-то не желало пробираться в голову.

Возможно, причина бессонницы заключалась в Саре. Раньше Мария никогда не приводила в дом гостей. Что в Стратусе, что в любом другом регионе, где им с Вий-За доводилось пожить. Иногда Мария заводила себе приятелей среди кочевников-синусов, но всегда ходила к ним в гости сама. А тут прямо в ее доме спит малознакомая девушка. И к тому же – онца. Воительница онца!

Странное волнение ворочалось в душе Марии, не пуская ее в сновидения. Чувство тревоги не отступало, но под утро ей все-таки удалось заснуть. Хотя продлилось это недолго – у Сары начался сильный жар, и больная охрипшим голосом потребовала воды. Затем еще. Мария потрогала ее лоб и приняла решение дать еще жаропонижающее.

– Постарайся уснуть, – велела хозяйка лачуги, собираясь затушить свечу.

– Жарко, – в очередной раз прохрипела Сара.

– Скоро лекарство подействует, вот увидишь, – пообещала Мария и задула пламя.

Но лекарство так и не облегчило страдания юной воительницы. Марии пришлось сбегать к озеру, чтобы набрать в ведро холодной воды. После этого она не раз смачивала в ней полотенце и укладывала на лоб Саре, чтобы хоть как-то сбить температуру. И сироп специальный давала, но лихорадка ни в какую не унималась. Разбуженная Вий-За беспокойно ходила вокруг кровати, поглядывая на больную. Собака переживала, что не может помочь сестре: девушка видела это по грустной морде и опущенному хвосту. Но Марию подбадривало и простое присутствие Вий-За.

– Ты как? – спросила отшельница у кадетки, когда та перестала ворочаться и притихла.

Сара не ответила. По спине Марии пробежали холодные мурашки, вызванные дурным предчувствием. Она испугалась, что гостья не выкарабкается. Может, причина ее бессонницы как раз в этом страхе и крылась? Но разве вечером Мария могла предположить такой страшный исход? Ведь все шло хорошо.

– Ответь! – взвизгнула Мария, испугано глядя в затуманенные глаза Сары.

– Пр… п… аршиво, – выдохнула онца.

И вроде как уснула. Но в скором времени лихорадочный приступ повторился. Затем еще раз. Мария, наверное, весь запас жаропонижающих истратила за эту ночь. Ей совсем не хотелось, чтобы Сара умерла, отшельница почувствовала себя ответственной за ее судьбу.

По ослабленному телу раненной прошла судорога. Затем еще одна. Мария пискнула от испуга и зажала руками рот. Внутри нее все горько сжалось. Сара дернулась в последний раз и распрощалась с жизнью. Вий-За тихонько завыла.

– Сара! – крикнула Мария и потрогала девушку-онца за плечо. – Сара!

Та не отвечала. И не дышала. Вий-За боднула Марию в бедро, привлекая к себе внимание.

– Сестра, она что, умерла? – дрожащим голосом спросила девушка.

Золотистая собака кивнула.

– Но она вечером на поправку шла, ты же видела!

– Гав!

Внезапно Марию захлестнуло ледяное отчаяние. Впервые в жизни она попыталась кого-то вылечить – и это существо погибло. Существо, успевшее стать знакомым и в какой-то степени даже близким. Поддавшись отчаянному порыву, Мария вскочила на ноги и выбежала из дома. Вий-За тявкнула и хотела рвануть за сестрой, но больная лапа не позволила быстро бежать.

Мария неслась вдоль озера в непонятном исступлении. Она не чувствовала ни холода, ни усталости, несмотря на бессонную ночь. Она не видела утренних звезд, отраженных в розово-синей воде. Не обращала внимания на камни, бьющие по ногам при столкновении. Об один из них она споткнулась и рухнула на влажный от ночной росы песок.

Откуда-то издалека доносился шум ветра в древесных кронах. Озеро шуршало камышами. Девушка ничего не видела, только слышала. И чувствовала. Чувствовала холодные воздушные потоки, влажность песка, запахи рыбы и тины. Сегодня они казались особенно резкими: и звуки, и запахи, и ощущения.

Вскоре спиной Мария ощутила тепло и поняла, что над озером взошла Вега.

– Гав!

Запыхавшаяся Вий-За уткнулась девушке в лоб своим влажным носом.

– Гав!

– О-ох.

Голова почему-то раскалывалась. Мария с трудом разлепила глаза. Сколько она пролежала в песке? Неужели выключилась?

Девушка поднялась на ватных ногах. Вий-За беспокойно вилась перед ней, поскуливая и гавкая. Она явно хотела о чем-то сказать.

– Подожди, сестрица, – хрипло буркнула Мария, совершенно не узнав свой голос. Прокашлялась – не помогло. Похоже, бессонная ночь дала о себе знать.

Она двинулась к озеру, чтобы взбодриться ледяной водой. Вий-За засуетилась сильнее прежнего, вызывая недоумение у Марии. Девушка наклонилась над озером и погрузила руки в ледяную воду. И тут же отдернулась.

– Гав-гав-гав!

– Вий-За! – воскликнула Мария и тут же удивленно зажала рот ладонью. Этот голос точно не ее. А эти серые когтистые руки? Она снова наклонилась над озером и увидела в отражении Сару.

– Гав!

– Вий-За! Опять!

Мария так удивилась, что снова бросилась бежать. Похоже, Вий-За от изумления позабыла про больные лапы и рванула следом. Догнав девушку, собака повалила ее на землю. Та посмотрела на гримасу недоумения на собачьей морде и вдруг захихикала. В порыве эмоций они стали дурачиться, как в былые времена, когда старшая сестра была молода и полна сил. Мария пританцовывала на песчаной возвышенности, поднимая в воздух клубы песка, а Вий-За прыгала рядом, виляя хвостом.

Теперь Мария заметила, что стала выше. Ноги словно были крепче и несли ее на бегу куда быстрее синусовских. С непривычки девушка то и дело задевала себя острыми когтями, при этом боялась сломать их, причем зря, ведь когти эти были гораздо крепче ее родных ногтей, которые могли служить разве что украшением на женских руках. И Марии наконец стало ясно, почему звуки и запахи сегодня настолько яркие: все дело в ее новом облике.

Набегавшись Сарой, Мария приняла облик зверя, чтобы поговорить с сестрой.

– Чудо, Мария! – воскликнула Вий-За. – Теперь ты еще и онца.

– Ты видела, как похожа? Как две капли воды! Даже жутко.

– Да-а, Маха, ты воришка до мозга костей. Не только вещи воруешь, но и шкуры.

– Почему ж на тебя я так не похожа? – спросила Мария, встав перед Вий-За во всей собачьей красе. Золотистая внимательно посмотрела на черную.

– Так это ж твой первый раз был, вот и вышло частично только, – предположила Вий-За. – На того таракана, которого ты чуть не слопала, очень даже похожа, а? А с Сарой может и есть какие-нибудь несоответствия. Ты проверь!

– Потом, – сразу ответила Мария. – Не хочу я в ее облик снова, жутко мне. Она ж там, в землянке, мертвая.

Вий-За задумалась.

– Да-а… Дела! Жалко онца. Первый гость в нашем доме – и тот сдох.

– Вий-За! – с укором воскликнула Мария.

– Ну а что? – невинно наклонила голову золотистая. – Пойдем. Хоронить будем. И постараемся не вспоминать, да?

– Пока не приму ее облик, – угрюмо заметила Мария.

– А кто ж заставляет? Не хочешь – не принимай. Идем.

Девушка тяжело вздохнула и побрела следом за сестрой. Когда они дошли до землянки, девушка окончательно пришла в себя и вновь задумалась о хлебе насущном. И решила, что одежду Сары она себе заберет. Ну а что? Вдруг ей понадобится в крепость Эль-Гор сходить?

Вий-За, конечно, очень сопротивлялась затее Марии. Мародерство собаку совсем не смущало, но она очень боялась, что сестра-синус действительно в крепость начнет ходить. Естественно, упрямство Марии оказалось сильнее всяких предостережений.

К вечеру сестры наконец завершили похороны, после чего заслуженно ушли отдыхать. К разговорам про Сару они еще не раз возвращались. Что было, то было. А что теперь будет – покажет время.

ГЛАВА 4. Гостеприимство кочевников

Рассвет расползался по горизонту, когда Мария шла по холмистой местности в поисках добычи. Утро выдалось сырым и холодным, поэтому она закуталась в теплую охотничью накидку из кожи и меха, купленную однажды у каравана. Кожаная часть была прошита необычным геометрическим узором с большим количеством кругов и овалов: почерк северных умельцев.

Вий-За каждый раз удивлялась, когда Мария шла на охоту в родном облике, а не в зверином, ведь собаке гораздо проще выследить добычу, нежели синусу. Но девушка не получала особого удовольствия от смены обликов. Леса и поля были полны ароматами, многогранность которых мог уловить лишь звериный нос, и, обращаясь в зверя, Мария порой теряла голову . Сегодня ей хотелось сохранить трезвость ума, да и навыки стрельбы надо поддерживать.

Воздух наполнял легкие прохладной свежестью, но теплая накидка не давала мерзнуть. Ветер холодил щеки, под ногами скользила глянцевая от росы трава, а пряные утренние запахи словно проходили сквозь все тело – и Марии казалось, что она сливается с окружающим пространством. На мгновение она закрыла глаза и представила себя воздушной.

Поросшая тропинка увела девушку вниз по склону прямиком к лесу. Тень древесных крон накрыла ее с головой, воздух стал еще холоднее. И вот уже охотница скользит через заросли, осторожно перешагивая через упавшие ветви.

Вега медленно перемещалась по небосклону, постепенно обогревая землю и высушивая росу. Но лес пока что оставался таким же сырым и прохладным. Влажность усиливала все окружающие запахи, делая их головокружительными. Терпкое дыхание земли, сладкий аромат прелой травы и маслянисто-ореховый – грибов. Всеми органами чувств Мария ощущала природу вокруг, и охотничьи инстинкты от этого становились еще сильнее. Эти инстинкты привели ее к залитой дневным светом поляне, где стайка крупных яроптиц пощипывала созревшую зернами траву.

Тетива согнула самодельный лук, деревянная стрела скользнула по ней, со свистом рассекла воздух и вонзилась в пестрый бок одной из птиц. Остальная стая тут же с шумом вспорхнула над землей, оглашая пронзительным криком всю округу. Теперь поблизости ничего не поймать, вся дичь распугана. Но Марии это и не нужно – она заполучила свой трофей.

Девушка с удовольствием нырнула в тепло, выйдя из тенистой чащи, и твердым шагом направилась к добыче. Приблизившись к яроптице, она заметила странную деталь. Из теплой тушки, помимо ее простенькой, почерневшей от времени стрелы, торчала еще одна – яркая и блестящая, явно от дорогого лука.

– И как же мы будем делить эту маленькую птичку? – прозвучал незнакомый мужской голос.

С другой стороны поляны шел медноволосый кучерявый синус. Похоже, он тоже намеревался забрать себе добычу. Мария немало удивилась встрече. Собрат? Здесь? Неужели она пропустила прибытие каравана? В том, что это кочевник, не было никаких сомнений – других синусов в Эль-Гор не водилось. Да и одежда его выдавала: просторный кочевнический халат, стянутый на талии поясом, широкие штаны, сужающиеся к лодыжкам, и невысокие кожаные сапоги с острым вздернутым носом. И, конечно же – замысловатые узоры кочевников, покрывшие бардовый бархат одежды. Судя по всему, этот парень из богатой семьи, раз ему не жалко хорошие наряды в лесу занашивать.

Мария отметила его высокий рост, крепкое телосложение и выразительное мужественное лицо.

– Моя стрела пронзила сердце, – уверенным тоном заявила девушка. – А твоя поразила лишь крыло.

– Я готов уступить прекрасному созданию, – приветливо произнес парень. Он подобрал яроптицу, вытащил из нее свою стрелу и протянул тушку Марии. – Но если хочешь, я могу помочь тебе донести эту птицу.

Ишь какой шустрый! Ну, нет, Мария незнакомцу свое убежище показывать не будет. Конечно, у синусов принято относиться друг к другу по-родственному, но кто знает, что собой представляет этот охотник? Вдруг у него дурные намерения? А у Марии нет семьи, которая могла бы ее защитить.

И все же девушке захотелось познакомиться поближе. Собрат как-никак! Да и симпатичный к тому же.

– Давай лучше разведем костер и вместе перекусим? – предложила Мария.

Эта идея точно понравилась незнакомцу, ведь его улыбка стала еще шире.

– Тогда пойдем собирать ветки, – бодро кивнул он. – Кстати, меня зовут Ирг.

– Мария, – девушка кинула на него игривый взгляд, и синусы принялись за обеденные хлопоты.

В скором времени воздух над поляной наполнился запахами костра. Дым разлетался по всей округе, застревал в кронах деревьев, пропуская через себя солнечные лучи и прорисовывая древесные тени. Огонь с треском поглощал ветки. Над костром висела разделанная тушка яроптицы.

Мария мечтательно смотрела на мясо, с нетерпением ожидая, когда оно приготовится.

«Надо будет и для Вий-За кусочек прихватить», – спохватилась девушка, вспомнив про голодную собаку.

Ирг перевернул тушку сырой стороной к огню и сел рядом.

– Ты ведь пришел сюда с караваном, верно? – поинтересовалась Мария.

– Да, – подтвердил кочевник. – С караваном Холла. Ты когда-нибудь слышала о таком?

Мария задумалась. В пустом животе неприятно заурчало, но она постаралась не обращать на это внимания.

– Пару месяцев назад у Стратуса я познакомилась с торговцами из каравана Сальвии. Кажется, они упоминали какого-то Холла. Но я плохо помню, если честно.

– Холл – довольно известная личность в наших кругах, – заговорил Ирг. – В смысле, в кругах кочевников. Уже много лет он мудро ведет караван, и мы все это время не знаем нужды и голода. И все опасности мы ловко обходим благодаря его опыту. О нем наверняка должны были говорить у прощального костра. Так же, как говорили о тебе.

– Обо мне говорили? – скромно переспросила Мария.

– Понаслышке, – с улыбкой ответил кочевник. – Увидев в лесу Эль-Гор прекрасную незнакомку, я сразу подумал про ту самую похитительницу сокровищ онца с севера. Кто же еще из синусов-одиночек может находиться здесь?

– Ну, мало ли? – засомневалась Мария. – А кто тебе принес весть обо мне?

– Караван Сальвии, который ты упомянула. Кажется, Сальвия совсем постарела, раз наши торговые пути пересеклись. Но конфликта не было, мы же не онца, чтобы со своими ругаться. Нитро помнишь? Он мне хвастался онцовскими батареями, которые ты ему продала.

– Да-а, немало кометлей я тогда за них выручила, – с удовольствием вспомнила Мария. – И быстро их промотала, уж очень много у вас в караванах диковинок интересных продается. Ох, и ругала же меня тогда сестра!

– Сестра? – удивился Ирг. – Мне говорили, что ты одиночка.

– Ну конечно, – усмехнулась Мария. – Кто примет Вий-За за мою сестру? Разве Нитро не говорил, что северная воровка ходит с собакой?

– Говорил. Неужели твоя сестра – тоже оборотень?

– Оборотень? – девушку почему-то рассмешил вопрос кочевника. – Нет! Она просто собака. И просто моя сестра.

– Неужели ты настолько одичала, чтобы родниться со зверями?

Последний вопрос совсем не понравился Марии. Кто такой этот кочевник, чтобы говорить с ней подобным тоном?

– Ты осуждаешь мой образ жизни? – сухо спросила она.

– Вовсе нет! – спохватился парень, видимо осознав, что сказанное его совсем не красит в глазах девушки. – Кстати, мой отец знает язык животных. Наверное, он бы тоже надулся на меня, если бы я сказал ему подобную фразу.

– Я вовсе не надулась, – возразила Мария. – Но будь осторожен, когда речь заходит о моей сестре.

– Конечно, – Ирг обаятельно улыбнулся. – Мне вовсе не хочется задевать твои чувства.

Мария улыбнулась в ответ. И хотя неприятный осадок еще остался, она решила не заострять на этом внимание.

– Так, значит, твой отец умеет говорить со всеми животными? – уточнила она.

– Он и с птицами, и даже с рыбами общий язык находит, – ответил Ирг. – Ну а с нашими – я вообще молчу. Моего отца все любят. Хочешь познакомиться с ним?

– Ну не знаю, – засомневалась Мария, вспомнив о голодной Вий-За.

– Только представь, сколько всего вы сможете с ним обсудить? Я о животных мало знаю, мне даже вьючных лаптов не доверяют пасти. Хотя мне тоже есть, что тебе рассказать, – Ирг подмигнул Марии и поднялся с места, чтобы проверить готовность мяса.

– Что же? – заражаясь любопытством, спросила девушка.

– Вот это аромат! – восторженно произнес парень, словно не услышав ее вопроса. – Ты только глянь! Вдыхай его, сосредоточься на нем и ни о чем не думай, пока не наешься.

– Ну, Ирг!

– Потом расскажу. Давай есть. Тебе что отрезать?

Мария давно уже тонула в ароматах готовящейся дичи, так что противиться не стала.

– Крыло хочу.

– Крыло? Какая ерунда, там же есть нечего, – и кочевник, недолго поработав ножом, протянул девушке увесистую птичью голень.

«И зачем спрашивал? – неприятно удивилась Мария, принимая порцию. – Может, у него в семье так принято?».

Горячее мясо приятно отслаивалось от костей, хрустящая корочка раздражала рецепторы, так что девушка быстро забыла о своем недовольстве. Ей сразу стало тепло от приятной тяжести в желудке. Мария в очередной раз отметила, как сильно хорошая еда влияет на самочувствие и настроение.

– Потрясающе! – восторгался Ирг. – Давно я так по-дикому не обедал. Обычно я всегда ношу добычу в шатер. А тут лес, деревья, красота! И такая приятная компания. Чувствую себя немного отшельником.

Тут Мария поймала на себе его игривый взгляд и развеселилась. Взгляд мимолетный, но ему не удалось ускользнуть от внимания девушки. Она хорошо знала это выражение глаз – молодые (да и не только) кочевники часто оказывали внимание Марии. И всякий раз ей становилось весело от того, что кто-то ею впечатлен. В такие моменты девушке казалось, будто она получает некую таинственную власть над мужчинами и словно возвеличивается над ними.

– Ну что, Мари, хорошую мы с тобой яроптицу поймали, а? – сытым тоном спросил Ирг.

– Лучшую во всем лесу, – весело ответила отшельница.

– Может, теперь ты хочешь познакомиться с караваном? – осведомился кочевник.

– С удовольствием, – кокетливо улыбнулась Мария. – Но… меня ждет сестра. Она голодная.

– Твоя сестра сама не охотится?

– Она болеет.

– Ну что ж, Мария. Иди к ней – я подожду тебя здесь.

Девушка обрадовалась, схватила добрый кусок мяса и убежала в лес, чтобы обратиться в зверя. При Ирге она постеснялась менять облик. Раз он не понимал ее родства с Вий-За, то вряд ли превращение Марии в собаку покажется ему очаровательным. А ей хотелось быть неотразимой в его глазах. И дело не в том, симпатичен ей сам Ирг или нет. Мария всегда инстинктивно начинала рисоваться перед мужчинами, которые выражали к ней симпатию.

На четырех лапах Мария очень быстро добежала до дома.

– А где остальное? – с подозрением спросила Вий-За, обнюхивая угощение. – И чего это ты в лесу вздумала готовить?

– Я встретила синуса, – торопливо ответила Мария.

– Парня? – Вий-За с хитрым прищуром посмотрела на черную собаку.

– Ага. Он позвал меня с караваном познакомиться.

Собака завиляла хвостом.

– Ну так иди!

– А ты пойдешь со мной?

– Не смеши, со мной ты туда только к вечеру доберешься!

Мария виновато посмотрела на Вий-За. Та фыркнула и дружелюбно боднула сестру в плечо.

– Убери это глупое выражение морды, мне и тут неплохо. Порадуй старушку, сходи к синусам.

– Я принесу тебе что-нибудь вкусное, – пообещала Мария, лизнула Вий-За в лоб и выскочила из землянки. Вскоре она снова оказалась рядом с Иргом в истинном обличии.

– А ты шустрая! – не без удовольствия заметил Ирг.

– Ноги вора кормят, – усмехнулась Мария.

– Ну что, пойдем в караванный лагерь?

– С пустыми руками? Нехорошо это.

– И то верно, – согласился кочевник. – Давай-ка еще поохотимся.

Синусы затоптали костер, оставили косточки диким животным и в скором времени скользнули в тенистую чащу леса, следуя по едва заметным звериным тропам и пряным лесным запахам.

Подстрелив нескольких яроптиц, они направились к площадке перед деревней онца, на которой разбил лагерь караван синусов. По пути Мария громко смеялась над историей Ирга. Тот рассказывал ей о своей последней охоте, когда в самый ответственный момент он застрял в зарослях, и добыча убежала от него.

Зелень леса расступилась, и яркость пестрых красок ударила по глазам привыкшей к природным цветам девушке. Площадь оказалась усыпанной разноцветными шатрами, набитыми всевозможными товарами и распахнувшими свои двери для покупателей. Суеверные синусы думали, что яркие краски отгоняют злых духов и привлекают удачу. Зерно истины в этих суевериях имелось: пестрые неестественные цвета отпугивали хищников.

За пределами лагеря паслись рогатые лапты: огромные выносливые создания с толстыми ногами, заканчивающимися парными копытами. Благодаря им торговцы перевозили свои телеги на немыслимые расстояния. А стройные четвероногие ящеры-сивы отдыхали в открытом загоне, отгоняя насекомых тонкими, как хлыст, хвостами. Марию такое неравноправие не удивило. И лапты, и сивы были миролюбивыми травоядными, но сивы часто сбегали, и их приходилось держать на привязи. К тому же, догнать сиву было нелегко, неспроста хозяева использовали их в качестве скакунов.

По поляне сновали кочевники всех возрастов. Дети играли с собаками, служившими в караване и охраной, ии помощниками в охоте. Мальчишка лет четырнадцати силой мысли поднял в воздух мячик, заставляя животных прыгать вслед за ним, то и дело врезаясь друг в друга. А собравшаяся детвора смеялась над представленным зрелищем.

Мария перевела взгляд на ближайший торговый шатер и увидела, как чернобородый торговец создает зрительные иллюзии, развлекая деревенских онца визуальным рассказом о путешествии каравана. В воздухе завис кусочек пустыни, по которому миниатюрные лапты тянули маленькие повозки. Мужчина выводил руками жесты, заставляя картины меняться, и вот уже пустыня сменилась морским побережьем, а вместо повозок перед завороженными зрителями распустились яркие торговые шатры.

Марии хотелось посмотреть на представление, но присутствие онца ее насторожило. Дурная слава пришла вслед за ней из Стратуса в Эль-Гор, так что лишний раз попадаться на глаза соседям ей не хотелось. Ирг, похоже, сразу уловил напряжение Марии, потому что повел ее к родному шатру не через «рынок», а в обход каравана.

– Ирг, ну наконец-то! – громогласно воскликнул крупный пожилой синус с седоватой щетиной на лице, разжигающий костер на «заднем дворе» семейного жилища.

Мария не раз бывала в шатрах синусов и знала, что эти огромные светлые сооружения разделены на две части. В одной части синусы устраивали магазин, парадный вход в нее был открыт для покупателей, другая же, более закрытая, отводилась для жизни самих торговцев и их семей. Синусы торговали рудой, одеждой, предметами быта, драгоценностями и оружием. У некоторых семей можно было приобрести иностранные блюда и напитки, не портящиеся в долгой дороге, а еще травы, коренья и сушеные плоды со всех уголков Вителлура. Среди товаров попадались книги, карты, картины, головоломки и прочие вещицы, способные поведать о жизни в других краях. Это очень интересовало онца и оседлых синусов. Естественно, почти в каждой семье синусов были свои уникальные артефакты из крепостей онца, или просто редкости, которые везли зачастую тайно и продавали втридорога.

Вход во вторую часть шатра, домашнюю, располагался с другой стороны. Здесь были деления на «комнаты», каждая из которых выходила к центру. Посередине стоял стол, за которым синусы собирались в семейном кругу и встречали самых желанных гостей.

Отсюда можно было выйти на «задний двор», где, среди ящиков и прочей крупной тары, сейчас разжигал костер родственник Ирга.

– И где тебя ветра носили? – спросил пожилой синус, закатывая сползший рукав плотной бежевой рубахи. Он перевел взгляд на Марию и широко улыбнулся. – А кто это с тобой пришел?

– Это Мария, отец, – представил Ирг. – Воровка из Эль-Гор.

Отец Ирга заулыбался еще шире.

– Вот как? Та самая воровка? Ну здравствуй, Мария! Меня зовут Белор.

– Рада знакомству, – улыбнулась девушка в ответ. Отец Ирга произвел на нее приятное впечатление.

Белор подошел, пожал ей руку своей горячей мягкой ладонью, похожей по ощущению на лапу зарника, затем развернулся и внезапно дал Иргу подзатыльник.

– Ай! За что? – возмутился молодой кочевник.

– Я тебя когда на охоту послал?

– Когда-когда, – пробурчал Ирг, потирая затылок. – Когда послал, тогда и послал. В чем дело-то?

– А в том, что я к обеду просил мясо, а сейчас уже ужин, – с укором ответил Белор.

– В самом деле? – удивился его сын и поднял взгляд к небу.

Вега плавно двигалась к горизонту. Она давно перекатилась через самую высокую небесную точку своего пути.

– И правда, – с тем же удивлением согласился Ирг. – Прости, отец.

– Прости, отец, – смешным тоном передразнил его Белор и двинулся в сторону шатра. – Разделывай тушки, я за специями.

– А где остальные? – бросил вдогонку Ирг.

– Придут – спросишь, – донесся из шатра звучный голос Белора.

Молодые синусы остались одни на поляне.

– С тобой я совершенно потерял счет времени, – негромко признался Ирг и принялся за добычу. – Присоединишься?

– Почему нет? – отозвалась Мария, взяла одну птичью тушку и начала ощипывать ее.

Пока синусы занимались подготовкой мяса, Мария выведала у Ирга кое-что о его родных. Как выяснилось, помимо отца, у Ирга было два брата и сестра. Братьев звали Альбед и Аин, а сестру Цвелла. Ирг был среди них самым младшим, ему не так давно стукнуло девятнадцать. Альбед и Цвелла успели обзавестись благоверными и детьми, которые тоже входили в состав семьи. А мать Ирга погибла несколько лет назад, от когтей зарника во время охоты – так же, как Сара.

Молодые синусы успели ощипать все тушки, когда Белор вернулся из шатра. Видимо, что-то заставило его задержаться.

Отец семейства одобрительно поглядел на ощипанных яроптиц и принялся натирать их смесью приправ. Готовку на костре он предпочел взять на себя, заявив, что никто в этой семье не может приготовить мясо так же вкусно, как он.

– О, у нас гости! – донесся со стороны шатра мягкий женский голос.

К костру вышла светловолосая торговка.

– Это Мария, – представил гостью Белор.

– Цвелла, – назвалась женщина, улыбнувшись Марии. Затем бросила жадный взгляд на птичью тушку, висящую над костром. – Отец, отрежь-ка мне мясца, умираю с голоду! Да побегу дальше торговаться.

– Еще не готово.

– И так сойдет.

– Ну, ты и обжора нетерпеливая, – добродушно проворчал Белор и все же отрезал дочери кусок полусырого мяса с кровью. – Ты что же, с нами не поужинаешь?

– А кто делами будет заниматься? – бойко спросила Цвелла. – Вот пряндан вечером вместе попьем, а сейчас ни к чему это.

И, быстро умяв кровавое угощение, она юркнула обратно в шатер.

Мария обрадовалась, услышав про пряндан. Это ведь особый напиток синусов, который без сородичей она почти не пила, потому что плохо его готовила. В основе пряндана лежали особые зерна, пряны, которые растут на южной части Мира. Их по-особенному собирали и по-особенному подготавливали к «жизни на кухне». А уже готовое зерно использовали в приготовлении пряндана, добавляя к вареву различные травы. Некоторые синусовские семьи использовали тайный семейный ингредиент. Онца же пряндан никогда не готовили, более того – синусы почти никогда не продавали им пряны.

Девушка мечтательно посмотрела на облака, вспоминая, какие прянданы ей доводилось пить. Кочевники везли травы со всех уголков Вителлура, и навар из них получался разный. И каждый раз, когда Мария пила пряндан, она воображала себе дальние страны.

– Эх, Цвелла, – вздохнул Белор, поворачивая дичь над огнем. – Все время порхает, как бабочка, туда-сюда.

Горячее ощущение радости и подъема больше не исходило от Белора. Он как будто остыл, и Мария даже почувствовала себя удрученно при взгляде на отца семейства. Судя по всему, Белор любил, когда семья собиралась за трапезой в полном составе, и очень огорчался, когда этого не происходило.

– Зови голодные рты, – велел пожилой синус своему сыну. – Почти готово.

– Ты так и не сказал мне, где они, – напомнил Ирг.

– К Борвиргу утопали.

Ирг кивнул, бросил мимолетный взгляд на Марию и скрылся в шатре. Девушка догадалась, что парень решил воспользоваться парадным входом, чтобы не обходить жилище кругом. Мария осталась один на один с главой семейства кочевников.

Дым вперемешку с ароматом лесной дичи разносился над двором. Костер потрескивал деревяшками, вливаясь в оркестр вечерних звуков: шуршание легкого теплого ветра, стрекотание насекомых, голоса синусов, доносящиеся с «торговой площади». Вега зажгла западный горизонт лазурными огнями, в то время как на востоке небо оделось в темный бархат. И на этом бархатном полотне, словно алмазы, начали вспыхивать вечерние звезды.

Мария прикрыла глаза и вдохнула вечернюю свежесть с примесью запаха жареного мяса. Белор уже снял дичь с огня и подбросил в костер деревяшек, чтобы осветить двор. Не поднимая веки, девушка слушала, как хозяин шатра копошится где-то поблизости.

– Так, значит, вот она какая, воровка-оборотень с севера, – нарушил молчание Белор, и гостья открыла глаза, взглянув на отца семейства.

– Да, такая вот она, – улыбнулась Мария.

– Честно говоря, не думал, что ты настолько молодая, – признался кочевник. – Сколько тебе?

– Пятнадцать.

– Удивляюсь, как это тебе не скучно тут жить в одиночку. Молодых же к своим тянет, общаться хочется. А тут что – одни только дикие звери да онца. Онца и без того синусу не товарищ, а местные-то поди и вовсе тебя на дух не переносят.

– Ну-у, эльгоровских онца я пока не успела замучить, – хихикнула Мария. – А что, немолодых к своим не тянет?

– А это уж от характера зависит, – уверенно ответил Белор. – Но, в любом случае, с возрастом становишься спокойнее. Вам-то подавай веселья, а без своих какое уж веселье?

– С онца тоже можно повеселиться, – загадочно заулыбалась Мария.

Белор тоже расплылся в улыбке.

– Знаю я твои воровские выходки. Да только все равно это все не то. Ерунда по большому счету. И вообще – опасный хлеб, как ни крути. Вдруг поймают, а заступиться за тебя некому? Семьи-то нет. И вот тут-то я спрашиваю – куда ж без родни? Без дружбы, без любви? А? В молодости это особенно важно, пока судьба не успела юный дух укрепить.

– У меня есть сестра, – заявила Мария. – Мы с ней уже много лет вдвоем живем, без семьи, так что дух наш крепок.

Белор вскинул брови:

– Неужели вам с сестрой никогда не хотелось присоединиться к какому-нибудь каравану?

Мария отвернулась от собеседника и принялась расхаживать по двору, пиная мелкие деревяшки, разбросанные вокруг костра.

– Ну, Вий-За бы этого очень хотела. И я иногда я задумываюсь над этим, – призналась отшельница, не отрываясь от своего нового занятия. – Но…

Тут Мария поняла, что не хочет рассказывать Белору про то, как она потеряла семью и как теперь боится Звездную пустыню. А если становишься частью каравана – переправа через пустыню неизбежна.

– Не сложилось у нас, в общем, – оборвала свой рассказ девушка, вновь взглянув на кочевника. – А теперь моя сестра слишком стара для длительных путешествий.

– Вот как, – Белор задумчиво смотрел на Марию. – Сестра сейчас не с тобой по этой же причине? Я был бы рад познакомиться с еще одним оседлым синусом.

Девушка расплылась в загадочной улыбке

– Моя сестра – собака. Как и я отчасти.

В тот же миг вместо девушки перед Белором возник черный зверь. Хозяина шатра она не стеснялась так, как Ирга. Пожилой кочевник внушал ей доверие.

– Вот это номер! – расхохотался Белор.

– Ирг говорил, ты с животными общаться умеешь, – сказала Мария на собачьем языке.

– А то! – с довольным видом ответил кочевник. – Боги не обделили. А что сестра немощна – очень жаль. Очень. Раненые и ослабленные – бремя в пути. Особенно когда через Звездную пустыню идешь. И все же, когда случается с кем-то беда – мы его не бросаем, тащим с собой. Ведь мы – синусы, как ни крути!

Повисла недолгая пауза.

– Я ни на что не намекаю, но ты очень понравилась моему сыну.

Мария немного смутилась, обсуждать с посторонними любовные дела она не привыкла. Тем более – с родителями парней. Хорошо, что под собачьей шерстью румянец не видно.

– С чего ты это взял?

– О, ты думаешь, я плохо знаю своего сына? А что ты сама о нем думаешь?

– Я? – Марии стало неуютно обсуждать это в облике зверя: странно как-то. Так что она вернулась в родное обличие, прежде чем ответить. – Ну-у, он хороший.

– Это уже что-то, – снова рассмеялся Белор. – Ты к нам почаще заглядывай в гости, договорились?

– Угу!

Видимо, отец семейства решил больше не смущать свою гостью, поэтому поспешил перевести тему.

– Правду ли говорят, что ты еще и в таракана обращаться умеешь?

– Это кто такое говорит? – опешила Мария. Облик таракана она старалась держать в тайне, и услышанное ее не обрадовало.

– Да вот приходил к нам в гости один синус, хвастался, как воровка ему батареи добыла из крепости онца. И сказал, что только мелкая букашка могла пробраться в охраняемое хранилище и узнать, что там такая ценность лежит.

– Ах этот Нитро! – возмутилась Мария. – Чешет языком направо и налево. Правду он тебе сказал. Вот только онца про таракана не знают, уж очень я незаметно в него обращаюсь. Не хотелось бы, чтобы эта маленькая тайна раскрылась для них.

– Синусы с онца не откровенничают. Нитро хоть и болтун, но он только со своими так.

Девушка неопределенно покачала головой. Были у нее сомнения насчет незыблемого единства синусов. Чарки дернули ее за язык рассказать Нитро про таракана.

– Хорошая у тебя способность, – заметил Белор и внезапно разразился громким возгласом: «Ну где эти синусы шастают?!».

Словно услышав недовольство главы семейства, родственники начали сползаться к костру. Только Цвелла, видимо, продолжила нести свою вахту в магазине. В скором времени воздух во дворе наполнился болтовней, чавканьем и смехом. Марии показалось, что под открытым небом стало даже светлее и теплее – так дружно синусы общались между собой. Вот он, праздник дружелюбия.

В какой-то момент Мария ощутила прилив сил, что немало ее удивило. Потом она обратила внимание на травянисто-ягодный аромат в воздухе, разошедшийся по поляне, и ей все стало ясно. В котле над костром вовсю бурлил пряндан.

Тут к собранию присоединилась и Цвелла, пришедшая на запах удивительного взвара. Синусы в полном сборе делились впечатлениями от Эль-Гор и расспрашивали Марию о ее – по их мнению – странной жизни. Ирг по большей части задумчиво молчал, сидя рядом с гостьей.

– Мария, а что в этот раз у тебя на продажу? – поинтересовался Альбед. – Хочется взглянуть на какие-нибудь вещички из крепости онца, которые сами онца ни за что бы не продали синусам. Может, какие-нибудь механические приспособления или что-то вроде того?

– Увы, – ответила Мария с некоторой досадой. – К приходу вашего каравана я совсем не подготовилась, так что продавать мне нечего. И покупать не на что.

– Это ты зря, – досадливо поморщился Альбед. – Зима не за горами, после нас в Эль-Гор вряд ли придут караваны. Да и мы обратно к пустыне двинемся другими тропами.

Ирг едва заметно вздохнул.

– Может, еще успею раздобыть что-нибудь на продажу, – не вполне уверенно ответила Мария.

Оставшуюся часть ужина синусы не возвращались к разговорам о торговле. Они рассказывали гостье удивительные вещи, которые происходили с караваном Холла за всю историю его странствий. Мария в свою очередь поведала немного о жизни одиночки. Когда пряндан закончился, все начали потихоньку расходиться и готовить шатер к ночи.

– Ирг, иди сюда! – донесся со стороны шатра оклик Цвеллы. – Мне тут помощь нужна.

– Я помогу тебе, – вместо сына вызвался хитрец-Белор и пошел к дочери.

Так Ирг и Мария остались наедине у костра.

– Мария, – тут же заговорил парень. – У тебя так глаза сияют! Хорошо посидели?

– Хорошо, – с улыбкой ответила Мария. – У тебя замечательная семья.

– Я знал, что они тебе понравятся, – оживился Ирг. – Ты им тоже понравилась.

– Хорошие синусы, – закивала девушка.

– У нас весь караван хороший. Завтра погуляем по рынку, посмотришь, какими богатствами славятся наши синусы. К тому же, все помогают друг другу.

– Неужели никто ни с кем не конфликтует?

– Ну, всякое бывает. Но это не страшно, верно?

По тону голоса и выражению лица парня девушка поняла, что он неспроста начал этот разговор. Ирг выразительно рассказывал о достоинствах каравана и после каждого высказывания следил за ее реакцией.

– Ирг, ты хочешь мне что-то сказать? – прямо спросила Мария, помогая ему перейти к делу.

Молодой кочевник тяжело вздохнул, не решаясь отвести взгляд от костра и посмотреть в глаза собеседницы.

– Мария, может, присоединишься к нам? – неловким тоном спросил он. – Что тебе все эти истории о дальних странах? Лучше своими глазами увидишь, как прекрасен мир.

– Вот так сразу? – с улыбкой спросила девушка. – Ты же меня совсем не знаешь, а при этом зовешь вступить в караван.

– Я уверен, что ты хороший синус, – серьезно заявил Ирг и наконец-то взглянул на нее. Мария увидела, как его карие глаза пылают янтарным пламенем от света костра. – Ты ловкая, отважная, самостоятельная…

– Воровка, – весело закончила за него отшельница.

– Ну и что? – отмахнулся Ирг. – Среди синусов много воров, это не значит, что с тобой что-то не так. Ты замечательная! Я поражен, насколько ты сильна и весела, а ведь ты совершенно одинока.

– Я не одинока, – поправила девушка. – У меня есть сестра.

– Не смеши, – серьезно отрезал Ирг, чем опять не понравился Марии. – Это не то! Ты должна быть со своими. С синусами.

Мария почувствовала, как легкое смущение сменилось раздражением. Ирг казался достойной партией: симпатичный, обеспеченный, с хорошей семьей. Но, судя по всему, тот еще самодур. Конечно, у каждого есть достоинства и недостатки, но Мария, привыкшая к вольной жизни, чувствительно реагировала на явные попытки перевоспитать ее.

– Я никому ничего не должна, – гордо отрезала гостья.

– Так не бывает, Мария.

Девушка прикусила язык, усмиряя свое недовольство, и бросила взгляд в глубокое темное небо. Звезды ярко сияли на черном полотне, делая ночь прекраснее и светлее. Эти холодные и таинственные светила всякий раз напоминали ей о далеких мирах, в которых ей никогда не побывать. Так, может, стоит получше изучить хотя бы этот мир, доступный ей? Мир разнообразный и многогранный. Мир, состоящий из множества маленьких миров.

Но как же Вий-За? Хотя Белор и говорил, что в караване слабых не бросают, стареющей сестре определенно нужен покой.

– Да, ты прав, – прозвучало в свете угасающих угольков. – Я должна своей сестре.

Ирг тяжело вздохнул. Но Марии показалось, что ее упрямство лишь подогревает его интерес.

– Оставайся сегодня с нами, а? Найдется и для тебя уголок. Поздно уже куда-то идти.

– Спасибо, Ирг, но я все же пойду домой. И спасибо за гостеприимство!

В тот же миг Мария обернулась собакой, не испытывая больше ни малейшего стеснения перед новым знакомым. Она знала, как это выглядело в глазах Ирга: только что перед ним была красивая кудрявая девушка, а теперь дикий зверь с зелеными глазами, горящими от света костра. Такого он вряд ли позовет в гости на ночлег.

Собака громко гавкнула и растворилась в ночи, упиваясь мыслями о том, сколько смятения и неудовлетворенности она поселила в душе молодого кочевника.

ГЛАВА 5. Кто такой Верзор?

– Да ты сума сошла! – взвизгнула Вий-За, но тут же ее речь оборвалась лаем: Мария сменила собачий облик на облик Сары и перестала ее понимать.

В распахнутую дверь лился дневной свет Веги, выхватывая из полумрака убранство землянки. Мария застегнула последнюю пуговицу охотничьей рубашки Сары, завязала ее жилетку и осмотрела себя с ног до головы. Затем достала из сундука складное зеркало размером с книжку и заглянула в него. Оттуда на нее глядело молоденькое серое личико с хищными зелеными глазами. Осталось надеяться, что знакомые Сары плохо помнят ее настоящий, синий цвет глаз.

– Хороша? – спросила Мария у Вий-За. Та заливалась лаем, разбрызгивая по сторонам слюну.

– Хороша, – ответила вместо нее девушка, вновь посмотрев в отражение. – Для онца, конечно.

Мария убрала зеркало и словно растаяла, перетекая в собачью форму.

– Тебя поймают! – воскликнула Вий-За. – Ты ведь совсем ничего не знаешь ни про крепость Эль-Гор, ни про Сару!

– А чего знать про крепость? – отмахнулась Мария. – Она такая же, как в Стратусе. Есть электричество и водопровод. Этажей столько же. Библиотека есть, лазарет…

– А где Сара жила, ты знаешь? – прорычала Вий-За. – Чем занималась, с кем водилась? Какого характеру была? А?

– По ходу разберусь, – буркнула Мария, разворачиваясь к двери.

Вий-За сделала мучительный для себя рывок и преградила сестре путь.

– Маха! Одумайся! Нам не нужно воровать, чтоб заработать кометли. Охоться. И я попробую поохотиться, лапа почти зажила. Будем каравану мясо и шкуры продавать.

– Есть возможность заработать больше кометлей, – возразила Мария, усевшись на пол и подобрав хвост, который от нетерпения бил ее по бокам.

– Тогда иди в деревню.

– В крепости больше дорогой добычи.

– Тогда по старинке, собакой да тараканом проберись. Зачем тебе облик Сары? Поймают!

Мария тяжело вздохнула и подошла к сестре, уткнулась лбом в ее плечо и сказала:

– Ну что ты, сестрица? В облике Сары я могу узнать больше о крепости. Тем более… знаешь, сколько дней прошло с момента ее смерти?

Мария вновь взглянула на сестру и продолжила:

– Я сегодня утром видела, как отряд из крепости искал ее. И не удивительно, прошло больше двух дней с тех пор, как она покинула дом. Я должна прийти в крепость и показать онца, что их соплеменница жива. Тянуть больше нельзя, иначе облик Сары в Эль-Гор я применить не смогу.

– Не больно-то и надо! – не унималась Вий-За. – Пятнадцать лет жила без этого – и дальше без этого проживешь. Зачем тебе этот облик?

– Если я не опробую его – я же всю жизнь жалеть буду, – улыбнулась Мария по-собачьи.

Теперь настала очередь Вий-За тяжело вздыхать.

– Когда тебя ждать? – спросила она, отводя взгляд.

Мария лизнула ее в седой лоб.

– Я постараюсь вернуться ночью.

С тяжелым сердцем девушка покидала дом. Тревожно ей было соваться в гнездо чужака, несмотря на то, что за пять лет отшельнической жизни она много раз совершала подобное. Но ведь каждый раз она была самой собой, хоть и выглядела по-разному. А теперь ей предстояло притворяться не только другим существом, но и вообще другой личностью.

В облике Сары Мария извалялась в грязи, спутала длинные темно-сливовые волосы и позволила патрульному отряду себя найти. На расспросы она ответила легендой, заранее продуманной: Сара пошла на охоту, упала в ров и подвернула ногу. Еще и сознание потеряла, так что память частично отшибло. Когда очнулась, не могла ходить: слишком нога болела. Смогла двигаться, только когда боль немного отступила. Вот и направилась медленно к крепости, по дороге услышав крики патрульных.

– Ну и охотница из тебя, Сара, – язвительным тоном заметила незнакомая Марии онца, судя по возрасту и крепкому телосложению – кадет.

– А ты, видно, мечтала, чтоб Сара сгинула, – заржал молодой серокожий паренек. – Так Нейтрина и будет второй ученицей Гала.

– А кто вообще решил, что Сара первая? – насупилась кадетка.

«Да у них тут накал страстей», – тревожно подумала Мария, не понимая, как реагировать на услышанное.

– Заткнитесь, – рявкнул высокий кадет с рваным ухом. – Гал ждет нас.

– Вот ведь раскомандовался, – пожаловался паренек Нейтрине, да так, чтобы все услышали. – Думает, раз Гал его руководить отрядом поставил, так можно нос к небу задрать.

– Ведете себя, как мелкие, – прорычал рванноухий. – И это вы – будущие воины? Тьфу.

– Да мы просто рады Сару видеть. А ты зануда.

«Странные создания, – подумала Мария. – То ли хотят, чтобы сгинула, то ли видеть рады».

– Идемте, – недовольно буркнул командир отряда. – Сару и я рад видеть, пора и Гала обрадовать. Ты как, Сара, идти можешь?

Мария не сразу сообразила, что обратились к ней, а потому ответила только когда ее переспросили.

– А? Да! Могу.

– Ну, значит, вперед, – заключил командир.

– А ты что, Бром, – не унимался паренек, – тренируешься, чтоб потом на экзамене командовать?

Остальные члены отряда, состоящего из Нейтрины и еще парочки онца, прыснули. Марии было не до смеха, она усиленно пыталась понять, что здесь смешного и о каком экзамене идет речь.

– Может, и тренируюсь, – через плечо кинул Бром, не оборачиваясь. – Меня часто оставляют за главного, если вы еще не заметили.

– Ага-а, – ехидно протянула Нейтрина. – Будешь старшими воинами командовать! К победе вести!

Вскоре подшучивания над Бромом прекратились, и патрульные переключились на Марию. Они желали подробнее узнать о том, что ей пришлось пережить, но Мария отвечала вяло, ссылаясь на плохое самочувствие. Так что кадеты и ее оставили в покое, затеяв другие разговоры.

Идти через лесную чащу в сопровождении онца оказалось еще более странным, чем себе представляла Мария. И ладно если бы она была заключенной, а кадеты – конвоирами. Так нет же! Мария сейчас – одна из них. И вместе с ними войдет в крепость как полноправный житель.

Из разговоров во время пути лазутчице удалось выцепить несколько мелочей. Например, что патрулированием часто занимаются именно старшие кадеты. А еще – что иногда кадетов отправляют дежурить на стену вместе с воинами. Это Мария поняла, когда Бром укорил Нейтрину за то, что она во время последнего дежурства заигрывала со старшими соратниками.

– Тебе-то какое дело? – сконфуженно промямлила Нейтрина. – Как хочу, так и общаюсь с другими.

– Он просто слюни на тебя пускает, – бросил тот самый задиристый паренек, чье имя Мария до сих пор не услышала.

– Заткнись, – рявкнул Бром. – Я просто считаю, что это не профессионально. Только честный труд поможет тебе подняться выше.

– Пускает слю-ю-у-ни, – повторил неугомонный, за что получил подзатыльник.

Когда отряд оказался внутри стен, Мария стала ловить на себе удивленные взгляды жителей крепости. Хотя, возможно, ей так только казалось. Чувствовала она себя, мягко говоря, неловко и то и дело поглядывала на свои руки, чтобы убедиться, что облик Сары неизменно скрывает ее настоящее лицо. Серые пальцы, оканчивающиеся острыми когтями, успокаивали ее.

Вот Мария пересеклась взглядом с дворником, убирающим тренировочную площадку после занятий кадетов. На скамейке увидела парочку онца, не похожих на тех, что вели ее. Одеты они были в белые рубашки, на парне красовались серо-синие брюки, а на девушке – длинная юбка в пол, такого же цвета. Они читали какую-то книгу, и Марии подумалось, что эти ребята учатся не на военных, а на… врачей, может быть? Хотя ученики врачей, скорее всего, целыми днями в лабораториях проводят. Каких-нибудь мышней препарируют. Синусовские лекари никогда подобной гадостью не занимались.

Тут к парочке подошла зрелая женщина, солидно одетая и с забранными наверх волосами. Должно быть, преподавательница. А, может, это их мама?

Мария осмотрелась по сторонам и поняла, что на площади маловато народу. Тут она вспомнила, что время перевалило за полдень и, возможно, многие обедают в трапезной. Это даже к лучшему, меньше любопытных взглядов на пропавшую ученицу. Потрепанный вид Сары наверняка привлекает внимание даже тех, кто не знал про ее исчезновение.

Внутри стен стояла не только главная крепость, но и несколько иных строений. Их Мария планировала изучить в дальнейшем. А пока ее завели в главную обитель онца. Лазурный свет Веги лился из огромных узорчатых окон, делая обстановку в зале, в который попала процессия, волшебной. Отсюда выходило четыре коридора, а в центре красовалась массивная лестница, украшенная дорогим ковром со скромным ломаным узором. Процессия двинулась одним из коридоров прямиком к просторной трапезной.

Дальше путь их привел к столу воинов – по крайней мере, так подумалось Марии. Эти взрослые онца, одетые в болотно-зеленые рубахи, казались действительно матерыми, в отличие от Брома с его командой. И раз Бром подошел именно к этому столу, значит, здесь и сидит ранее упомянутый Гал.

– Неужели нашли? – вскочил из-за стола худой и угловатый онца со вздернутыми наверх плечами. Глаза его удивленно уставились на Марию, и девушке подумалось, что этот едва ли дотягивает до других воинов. Наверное, он был младшим из них. – Сара, я уж думал, ты мертва. Что стряслось?

– Она упала и потеряла сознание в лесу, – отрапортовал Бром. – Отвести ее к Циклопу?

«К Циклопу?», – недоуменно подумала Мария, представив себе здоровенное одноглазое чудище из легенд кочевников.

– Не стоит, – воин казался растерянным. – Я сам. Сара, как ты себя чувствуешь?

– Я? Устала, – сбивчиво ответила девушка.

– Идите обедать, – велел Гал подопечным. – А после, Сара, подойдешь ко мне.

– Хорошо, – кивнула Мария.

Только кадеты развернулись, чтобы уйти, как куратор снова окликнул их.

– Вы молодцы.

Вслед за одногруппниками Сары Мария двинулась к зоне выдачи еды. По дороге она оглядывала просторную трапезную, уставленную длинными столами. Воины и их подопечные расположились рядом, другие столы занимали разномастные жители крепости. Из них по одеждам Мария смогла распознать разве что парочку молодых врачей, которые сбежали на обед прямиком из лазарета, позабыв снять светлые халаты. Остальные онца, одетые в брюки и юбки, рубашки и блузки, накидки и платья, могли оказаться кем угодно. Хотя во-о-н те, за отдельным столом у стены, старые, шрамированные, с мундирами, походили на старост, о которых Мария часто слышала, но с которыми почти не сталкивалась. Бывшие воины, вставшие во главе нового воинского поколения.

Пока Мария разглядывала местных, в который раз удивляясь порядкам жизни крепости, наступила ее очередь получать еду. Вслед за ней шла Нейтрина, и Мария предпочла дождаться кадетку, чтобы вместе с ней сесть за нужный стол.

– Я бы сначала отправила тебя мыться, – брезгливо бросила Нейтрина, изображая, будто бы от Марии плохо пахнет.

– Очень смешно, – неловко буркнула самозванка, прикидывая, как бы на такое отреагировала Сара. Похоже, Нейтрина не заметила ничего странного в ее поведении, так что пока все шло нормально.

– Ого, какие онца! – разразился возгласами ученический стол, когда Мария уселась за него. – Сара, ты жива! Сейчас она съест наши порции с голодухи!

Незаконно оказавшись в центре внимания кадетов, Мария совсем сконфузилась. К счастью, после выдуманных злоключений она могла сослаться на плохое самочувствие и частичную потерю памяти. К тому же, на большинство вопросов вместо нее ответили участники поискового отряда, желавшие прихвастнуть перед одногруппниками успешно выполненной миссией. Так что Мария смогла переключиться на еду: какое-то рагу, которого она никогда не ела. Густой наваристый бульон с куском булки и вода.

«Ну что, попробуем», – подумала девушка.

После первой же ложки она решила, что синусы готовят лучше. Затем съела еще несколько ложек, закусив булкой, и украдкой осмотрела всех присутствующих. Столько незнакомых, чужеродных лиц. Хищные глаза, темные звериные носы, острые уши. Клыки, обнажающиеся каждый раз, когда к ним приближается ложка с рагу. Марии стало не по себе в такой непривычной компании. Хотя общались между собой эти создания довольно дружелюбно, почти как синусы. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.

Тут внимание Марии зацепилось за одного юношу, который сидел возле окна и почему-то ни с кем не общался. Дневной свет падал на его хмурое лицо, выделяя открытый лоб и прямой нос. Черные ресницы вслед за взглядом опустились вниз, но даже так Мария разглядела зеленый цвет радужки. Короткие черные волосы в ярком свете Веги отливали синевой. Марии показалось, что она где-то видела этого онца. Но не успела лазутчица развить эту мысль, как плечом неожиданно ощутила тяжесть и вздрогнула.

– Скорее доедай, и идем, – раздался над головой скрипучий голос Гала. – Перед занятием мало времени, надо успеть к Циклопу.

Делать нечего, так что Марии пришлось в несколько ложек добить свой обед. Затем куратор повел ее в лазарет, который находился так же на первом этаже. В Стратусе было точно так же, и это вполне разумно. Раненным и больным куда проще добраться до врача: не нужно подниматься по лестнице.

– Ты пропустила важные тренировки, – нервно говорил Гал по пути. – Я должен лично удостовериться, что ты в состоянии продолжить обучение.

– Я только-только вернулась домой, – справедливо заметила Мария. – К чему такая спешка?

– Экзамен – не шутки, кадет, – строго заметил Гал. – Вас вот-вот посвятят в воины, а ты уже отстаешь от группы.

«Опять этот экзамен, – вновь удивилась Мария. – Что такое экзамен вообще? Как хорошо, что меня это не касается! А Галу, похоже, досталось за пропажу Сары, вон как волнуется».

Отворив дверь в лазарет, Мария попала в небольшую приемную со столом, кушеткой и шкафами. Отсюда в разные стороны вели две двери, одна из которых, если опираться на устройство Стратуса, открывала проем в подобие операционной, а другая – в большую комнату с койками для больных.

За столом сидел юный онца, младше Марии года на три. Он усердно заполнял какие-то бумаги, выводя странные узорчатые каракули, значения которых Мария не знала. Увидев гостей, мальчишка вскочил со стула и беспокойно забегал глазами.

– Болеете, что ли? – рассеянно спросил он.

– Надеюсь, что нет, – устало вздохнул Гал. – А где твой отец?

– Он только вышел. Сейчас позову!

И с этими словами мальчишка скрылся за дверью.

Повисло неловкое молчание, которое неприятно давило на Марию. Она почувствовала себя еще более уязвимо, оставшись с Галом наедине. Вдруг он заметит в ней что-то странное, что не соответствует образу Сары? Хотя, похоже, Гал настолько погрузился в собственные переживания, что не замечает ничего вокруг.

«Дурочка, успокойся! – мысленно велела себе Мария. – Заподозрят что-нибудь – превратишься в таракана и убежишь. А пока делом займись».

И правда, она ведь все это затеяла ради добычи. Значит, нельзя терять времени. Мария отвлеклась от тревожных мыслей и осмотрела приемную, стараясь найти что-нибудь ценное. Журналы с записями, парочка стеклянных колб, картина на стене. Это все не то. Вот если бы какие-нибудь лекарства, шприцы или что-то вроде того. Должно быть, самое ценное лежит в операционной.

Гал все это время молча ожидал прихода врача, нетерпеливо поглядывая на Вегу в окне.

– Ну здрасте, – донесся со стороны двери едкий голос.

Мария развернулась, и первое, на что упал ее взгляд – темная повязка, скрывающая один глаз онца. Затем – шрамы, изуродовавшие половину лица с незрячим глазом. Ухо с той же стороны было порванным, там же виднелась лысина, возникшая посреди густых каштановых волос из-за какого-то таинственного ранения. Здоровый глаз смотрел очень бодро и пристально, в нем плясал живой огонек. Несмотря на многочисленные увечья, онца не вызывал отвращения. Должно быть, потому что ухаживал за собой: аккуратно причесанные волосы, гладко выбритое лицо и чистый глаженый халат. Но приближаться к нему все равно не хотелось.

Лицо Циклопа скорее напомнило Марии лик бывалого разбойника, нежели врача.

– Опять писал свою ерунду! – возмутился врач, когда прошел в приемную и увидел тетрадку сына. – От музыки нет толку, особенно для будущего лекаря.

Юный онца подскочил к столу, схватил свою тетрадку и спрятал ее за спиной.

– Прости, бать, – буркнул он себе под нос, явно не испытывая чувства вины.

– Ты мне еще сто лекарственных растений должен был выучить, – напомнил Циклоп, отчего мальчишка совсем съежился. – Дуй повторять, вечером спрошу.

Маленький онца выбежал из приемной.

– Ну-с, – произнес Циклоп, разворачиваясь к своим гостям и впиваясь в них проницательным взглядом. – Чего вам угодно?

– Вот пропавшая, – произнес Гал, подтолкнув Марию к жутковатому врачу. – Две ночи в лесу одна провела, подвернула ногу еще и, говорит, память немного отшибло. Сознание теряла.

– Вот как? – глаз Циклопа загорелся хищным пламенем. Он схватил небольшой фонарик, подошел к Марии и начал светить ей в глаза. Его шрамированное лицо оказалось так близко к самозванке, что она почувствовала его дыхание с нотками спирта.

– Садись, – велел врач, указывая на кушетку. Мария послушно выполнила указание. – Какую ногу подвернула?

– Левую, – придумала Мария. – Но уже все прошло.

– Это мы проверим.

Циклоп достал молоточек и принялся стучать по коленкам девушки. Мария удивленно наблюдала за каждым его действием: на медосмотре онца ей бывать еще не доводилось.

– Ну что, она может приступить к тренировкам? – нетерпеливо спросил Гал.

Циклоп оторвался от пациента и строго посмотрел на куратора.

– На вид она полностью здорова, – сообщил он. – Но потеря сознания и памяти – вещь очень серьезная. Это нужно изучить.

– Не до этого, – раздраженно отмахнулся Гал. – Ты сам знаешь, какое сейчас время. Сара, идем.

Циклоп схватил куратора за руку, когда тот развернулся, чтобы уйти.

– Я настаиваю, – твердо произнес он.

– Я пошлю ее к тебе вечером, – неуверенно согласился Гал. – А сейчас нам нужно на площадь, мои кадеты наверняка уже в сборе.

Циклоп невнятно ругнулся и вернулся за рабочий стол. Мария облегченно вздохнула, вскочила с кушетки и понеслась следом за Галом. Наедине с Циклопом ей оставаться совсем не хотелось.

– Пойдешь в вечерний патруль, – сообщил Гал, когда они шли по коридору. – Понимаю, странное решение, но остальные кураторы должны видеть, что все мои бойцы в строю. А на тренировку я тебя брать без отдыха опасаюсь, вдруг Циклоп прав, и с твоим здоровьем беда. После патруля сразу же дуй в лазарет, поняла?

– Угу, – буркнула Мария, понятия не имея о том, как и сколько по времени патрулировать.

Тренировочная площадь была залита лазурным сиянием Веги. Ожидания куратора оправдались, кадеты к его приходу послушно выстроились вдоль линии. Некоторые лица Мария уже узнавала, но от этого легче не становилось. В планы воровки вообще не входило знакомство с местными, ей не терпелось отправиться на разведку по крепости. Но и уйти с занятий она не могла: роль не позволяла.

– Сара! – раздался вдруг незнакомый по голосу оклик.

Мария не успела ничего сообразить, как к ней подлетел какой-то крупный серокожий парень и неожиданно заключил ее в объятия. Девушка впала в ступор. Ее только что обнял онца. Обнял! Брр, какой кошмар! Как хорошо, что никто из сородичей никогда не узнает об этом.

– Я так за тебя волновался! – выпалил незнакомец и полез целоваться, но Мария вмиг оттолкнула его.

– Мне пора на тренировку! – рассеянно ляпнула она и зачем-то добавила: – Прости.

На круглом лице здоровяка застыло недоумение. Мария не стала долго разглядывать его и убежала к своей группе. Кадеты встречали ее любопытными взглядами.

– Совсем не соскучилась по Мераку, да? – спросила незнакомая Марии онца.

– А может она от него в лес сбежала, – хихикнул тот самый онца из поискового отряда, который очень любил над всеми подшучивать. Во время трапезы лазутчица узнала, что его зовут Морфин.

«Вот чарки! – обреченно подумала Мария. – Надо же так вляпаться!».

– Я обиделась на него, – придумала девушка. – И вообще не ваше это дело.

Морфин снова хихикнул, а любопытная хмыкнула и отвернулась. По толпе прошелся шепот.

Мерак какое-то время недовольно смотрел на Марию, но вскоре его позвали. Похоже, он был кадетом из другой группы, которая тренировалась здесь до прибытия воспитанников Гала. Мария вздохнула с облегчением, представив, как все могло обернуться, учись Сара со своим ухажером в одной группе.

Тем временем куратор беспокойно поглядывал то на своих подопечных, то на стену, то на Вегу в небесах.

– Ну наконец-то! – выдохнул он, когда в воротах, ведущих на площадь, нарисовался внушительный отряд. И внушительным он показался Марии не из-за количества пришедших онца, а из-за четырех воронавров – онцовских скакунов. Эти двуногие хищные ящеры всегда пугали девушку размером своих клювообразных челюстей. И хотя их клыкастые пасти зажимали трензель, безобиднее воронавры от этого не становились. На вид по крайней мере уж точно.

Один воронавр отделился от прочих и двинулся в сторону Гала. На его спине друг за другом восседали два кадета.

– Доложить обстановку на северных границах, – приказал куратор, когда молодые онца опустились на землю и передали ему поводья.

– Спокойно и без изменений, – ответил один из прибывших.

– Там всегда тихо, – заметил второй.

– Конечно, ведь путь оттуда ведет в Арголь, – с каким-то благоговением произнес Гал. – Молодцы. Так, а теперь подойдите ко мне Сара и… – куратор замешкался, достал из нагрудного кармана какой-то листок со списком и пробежался глазами, – Верзор.

Мария неуверенным шагом вышла из строя и приблизилась к Галу, с опаской поглядывая на воронавра. Вслед за ней выступил стройный юноша, тот самый, что сидел у окна в трапезной и молчал. И если бы внимание девушки не было поглощено опасной близостью воронавра, она вновь для себя решила бы, что юноша ей кого-то напоминает.

– Пересмена, – объявил Гал.

Прибывшие кадеты сняли с себя разгрузочные пояса, на которых крепились ножны и сигнальные огни, чтобы передать вечерней смене. Мария, повторяя все действия Верзора, приняла амуницию и застегнула пояс. Затем юноша двинулся к воронавру, и девушке ничего не осталось, кроме как последовать за ним.

– Ты поведешь или я? – вдруг спросил Верзор.

– Э-э, – растерялась Мария. – Ты.

– Тогда полезай.

Самозванка задрала голову и посмотрела на двойное седло, закрепленное высоко-высоко на груде чешуйчатых мышц. Затем покосилась на рыжий глаз воронавра, внимательно следивший за ней, и с трудом сглотнула.

– Ну, – нетерпеливо издал Верзор.

Мария вздохнула и потянулась руками к ремню, свисающему с седла. Одну ногу она просунула в стремя, напряглась и с усилием взобралась на спину ящера, покрытую у холки крупными темными перьями. Воронавр слабо качнулся, отчего у лазутчицы захватило дух. Ей показалось, что она оседлала живую гору и с этой высоты может заглянуть чуть ли не за горизонт. Ей доводилось ездить верхом на сивах, но воронавр был куда крупнее и по ощущениям опаснее. Хотя Мария слышала о том, что воронавры более послушные и преданные, нежели своенравные сивы. Только синусам не хватало сил, чтобы приручить этих хищных ящеров.

Мария отодвинулась назад, и вскоре перед ней оказался Верзор. Гал передал поводья, и парень повел воронавра в сторону ворот. Когда ящер размашистым шагом двинулся с места, девушка от испуга схватилась за парня, после чего сконфуженно отстранилась, нащупав на седле ручки для второго всадника.

У ворот Мария и Верзор разминулись с патрульными, назначенными от других кадетских групп. Желая отвлечься от испуга, девушка стала прикидывать, в какую сторону побегут другие воронавры. Раз ящеров всего четыре, значит, каждый патрульный отряд патрулирует одну сторону света. В данный момент Верзор вел своего воронавра к северу.

– А можно помедленнее? – попросила Мария, с трудом удерживаясь в седле, когда ящер побежал трусцой.

– Хочешь до рассвета патрулировать? – съязвил Верзор.

«До чего знакомый голос, – подумала самозванка. – А не ты ли мою добычу увел из-под носа, когда я книжку воровала?».

Точно, тот самый наглец, что поймал ее у стены. В Марии начало разгораться любопытство. Заговорить или нет? Может, он сам скоро что-нибудь скажет, и тогда завяжется разговор?

«А вдруг они с Сарой были врагами? – предположила девушка. – Есть только один способ проверить это».

Немного помявшись и собравшись с духом, Мария изрекла:

– Тебе понравился обед?

– Обед? – переспросил Верзор, чуть обернувшись. – Тебе какая разница?

«Кажется, Сару он и впрямь недолюбливает, – решила Мария. – Хотя, может, у него что-то случилось, и он не в духе?»,

– Ты такой хмурый. Я подумала, вдруг тебе еда в трапезной не понравилась.

Верзор молчал, и Марии оставалось лишь догадываться, что написано у него на лице.

– По мне так самая настоящая гадость, – продолжила она, наморщившись так, словно снова ест то рагу. – На резину похоже, только мясо перевели.

– Так не ела бы, – бросил кадет через плечо.

«Противный», – подумала Мария без всякой злобы. Грубость-то не ей адресована, а Саре. Хотя девушка не была вполне уверена, грубо ли ведет себя Верзор или нет, ведь она плохо знала, как онца общаются друг с другом. У синусов такое пренебрежение к собеседнику воспринялось бы как неуважение.

– Как думаешь, мы найдем что-нибудь интересное по дороге? – предприняла еще одну попытку Мария.

– Мне все равно, – буркнул Верзор.

– А если что-то опасное?

– Отстань, – резким тоном оборвал ее кадет. – Давай просто молча проведем патруль?

«Нет, это точно грубость, – отбросила сомнения девушка. – С Сарой ему общаться определенно не нравится».

Марии показалось, будто к воровке, пойманной у стен Эль-Гор, Верзор отнесся гораздо дружелюбнее, чем к соратнице. От этого ей еще больше хотелось поговорить, узнать, что к чему. Но как это сделать, если разговор совсем не вяжется? В конце концов, она решила больше не доставать Верзора. Все-таки главная ее цель – изучение крепости. А если Мария будет нарываться, то точно вызовет подозрения. Если Верзор не любил общаться с Сарой, то с чего бы это Саре лезть к нему с разговорами?

А воронавр тем временем неустанно топтал землю мощными когтистыми лапами, двигаясь к северной границе. Вокруг высились столетние деревья с широченными стволами. В воздухе висел терпкий запах старой коры, под ногами ящера хрустели ветви и желуди. Воронавр чуть замедлился от тяжести – земля вместе с лесом устремилась вверх, образуя холм. Когда скакун поднялся на вершину, лес расступился, открыв патрульным печальное зрелище.

Внизу простиралась долина, усеянная заброшенными деревянными домами, словно вросшими в землю. Перекошенные заборы местами клонились вниз, двери во многих домах были распахнуты настежь или вовсе отсутствовали. Бугры разросшегося мха между строениями скрывали, должно быть, предметы, некогда служившие местным жителям в быту. А, может, земля в этом месте сама по себе волнистая.

Глядя из-за спины Верзора, Мария разглядела пробитое деревянное корыто и разбитый глиняный горшок. Дворовые тропы заросли травой, мох по стенам тянулся к крышам. Из окон выглядывала тьма. Никогда еще девушка не видела подобного запустения.

Верзор как-то нервно дернул рукой, слез с воронавра и, приказав тому оставаться на месте, сел на большой замшелый валун на краю обрыва. Мария тоже поспешила на землю и подошла к кадету, украдкой наблюдая за ним. Со стороны деревни подул ветер, принесший с собой запахи плесени и обветшалого тряпья. Молодой онца прикрыл глаза, вбирая в легкие воздух. Мария тоже принюхалась, пытаясь угадать, о чем думает ее напарник. Ей показалось, что он печален, но что грустного в заброшенных жилищах?

Мария приблизилась к валуну и осторожно подсела к Верзору.

– Тебе грустно? – спросила она негромко.

Парень усмехнулся и ничего не ответил.

– Почему ты меня игнорируешь? – недовольно спросила Мария.

– А почему ты задаешь тупые вопросы? – отрезал кадет.

– Тупые? – удивилась девушка. – Что я такого тупого спросила?

Верзор с подозрением покосился на собеседницу.

– Это же очевидно, – сухо бросил он. – Но, похоже, не для коренной аргольской девчонки.

– В смысле? – удивилась Мария. Онца, конечно, существа непонятные, но странное поведение кадета все равно сбило ее с толку. Похоже, Верзор тоже недоумевал. Как бы не ляпнуть лишнего.

– Сара, неужели тебе, правда, настолько отшибло память?

Мария виновато пожала плечами и кивнула. В это же время она мысленно укорила себя за неосторожность. Верзор смотрел на нее с недоверием, словно история про потерю памяти была для него совершенно неубедительной.

– В Эль-Гор все знают, что я из этой деревни. И ты знаешь.

«Вот чарка! – мысленно ругнулась Мария чуть ли не вслух. – Лазутчица из меня никудышная!».

– Я… – неуклюже промямлила она. – Я совсем забыла об этом. Прости, пожалуйста!

Верзор прищурился.

– Прости, – еще раз извинилась Мария. – Я не хотела сделать тебе неприятно, просто после того ужасного случая, когда я потерялась, я сама не своя. У меня часто кружится голова и вообще слабость. И меня пугает, что я многого не помню. Расскажешь про эту деревню?

– А то ты не помнишь, что здесь случилось?

– Нет.

Кадет задумался, не сводя с Марии пристального взгляда.

– Когда аргольцы захватили крепость Эль-Гор, деревни, расположенные в зоне влияния эльгоровцев, перешли им. А моя деревня стояла за пределами этих земель и Эль-Гор никогда не служила. Об этом даже на уроках истории говорили, помнишь?

– Про захват Эль-Гор помню, – соврала Мария. – А про деревни плохо.

– Мда-а, – потер подбородок Верзор.

– Расскажи!

– Здесь жили мои предки. Славные охотники! Эльгоровцы уважали их и не трогали. А аргольцы решили, что эта деревня тоже им принадлежит и местные должны подчиниться их воле. Хотели на рудники отправить. И много чего еще. Получили отказ и попросту уничтожили целое поселение. Многих убили, остальных подмяли под себя. Забрали все ценности. Детей в живых оставили, чтобы те на крепость работали. И меня в том числе.

– Какой кошмар! – искренне ужаснулась Мария, рисуя в воображении жуткие образы. – А что стало с твоей семьей?

Верзор мрачно промолчал, и девушке все стало ясно. Мария вдруг поняла, что едва заметно дрожит. Она не ожидала, что история настолько заденет ее, но не понимала, почему.

– Сколько тебе было лет?

– Двеннадцать.

– Двеннадцать!

Заброшенная деревня в низине стала казаться еще печальнее. Мария представила себе оживленное поселение, в котором смеются дети, играя в охоту, а статные взрослые приносят из леса крупную добычу. И малыши с восхищением смотрят на охотников, мечтая в будущем стать такими же сильными и смелыми. А потом приходят захватчики.

Мария содрогнулась. Воображаемая битва внезапно сменилась воспоминаниями пустыни. Девушка вспомнила свою семью. Лицо матери. Добрый голос отца, под звуки которого всегда было спокойно и хорошо. Сестер и братьев. И жуткую песчаную бурю, которая навсегда стерла из ее жизни эти образы.

– Сара, ты что, плачешь?

Тягучая печаль сменилась бурным смятением. Рука метнулась к щеке, проверяя наличие слез, и действительно – под глазами оказалось мокро. Девушка стыдливо отвернулась от кадета, вытирая рукавом лицо. Наверное, сейчас она выглядела жалко. И странно.

– Нет, – отрицательно мотнула головой Мария. – Не плачу. Но мне всегда было жаль эту деревню.

– Правда? – удивленно спросил Верзор. – Это… неожиданно.

Мария взглянула на собеседника и увидела в его взгляде все то же недоверие. Ей вдруг захотелось рассказать ему свою историю, показать, что она действительно понимает его. И хотя семья Марии не погибла, она совершенно не знала, в порядке ли они теперь. В любом случае, она, как и Верзор, осталась одна, оторванная от той жизни, которая у нее могла быть.

– Пойдем отсюда, – задумчиво произнес кадет и поднялся с места. – Надо вести патруль.

Мария согласно кивнула, задерживаться у деревни не было никакого желания. К тому же воровке стало неловко за себя. Причем она не могла понять, перед кем больше: перед Верзором или перед самой собой. Вроде как с кадетом общается Сара, а не она, так что любое недоумение будет обращено не к ней, а к другой девушке. А вот перед самой собой Мария точно опростоволосилась. Дала волю чувствам – и перед кем? Перед онца!

Патрульные шли вдоль северной границы, обозначенной опушкой леса, воронавр послушно следовал за ними. Вскоре земля выровнялась, так что по одну сторону патрульные видели густой лес, а по другую – открытые луга. С поля доносились птичьи трели, но даже это мелодичное пение не смогло отвлечь Марию. Сейчас она как никогда ощущала себя неуютно и скованно.

«Эх, дурацкий день, – подумала самозванка. – Пользы от него никакой. Ладно, завтра попробую наверстать. Прогуляю тренировки, и пока все занимаются делами, поищу что-нибудь дорогое. Может, в библиотеке или лазарете. И толку, что я залезла в чужую шкуру? Туда я и в облике таракана могла бы попасть!».

Мария обругала себя за глупость и неуклюжесть. Наверняка какой-нибудь другой вор, более взрослый и опытный, на ее месте сделал бы все лучше. Вел бы себя осторожнее, лучше бы наблюдал за онца, не лез, куда не надо. А потом, в нужный момент, выведал бы все тайны крепости. А Мария… Мария не может. Вон, разревелась! Теперь Верзор, наверное, считает, что Сара или спятила, или самозванка. А что? Местные уже знают, что воровка-оборотень поселилась рядом с ними, так почему бы ему так не подумать?

– Ты чего нос повесила? – мягкий голос Верзора вывел ее из задумчивости.

Мария подняла глаза на попутчика. Смотрит пристально, изучает. Думает о чем-то. Наверняка о чем-то нехорошем, иначе и быть не может. Мария отвернулась, опасаясь, что что-то в ее взгляде может выдать ее.

– Все в порядке, – соврала девушка.

– Порядок у тебя так себе, – не унимался Верзор. – А как же тогда выглядит бардак?

– Отстань, – буркнула Мария, вспомнив, как кадет сам не желал идти на разговор в начале пути.

– И все бы ничего, если бы не то резиновое рагу, – пошутил Верзор.

Мария обиженно уставилась на попутчика. Он улыбнулся – искренне, как ей показалось. Это вызвало у нее недоумение.

– А с чего тебе вдруг интересно стало? – недоверчивым тоном спросила девушка.

– Сам не знаю, – парень пожал плечами. – Но когда ты расстроенная, то выглядишь совсем глупо.

Мария нахмурилась. Как бы в этот момент повела себя Сара? Судя по их короткому знакомству, погибшая эльгоровка была очень гордой девушкой. Даже честолюбивой. Так что сейчас самозванка должна ответить достойно, чтобы поставить наглеца на место. Но Марии совсем не хотелось этого делать. Подшучивания Верзора начинали ее смешить.

– Эй, – кадет вдруг остановился и посмотрел куда-то вверх. – Глянь туда.

Самозванка задрала голову. Над тропинкой нависали крупные ветви с мясистыми листьями. На одной из них красовался большой древесный гриб, чьи морщины сворачивались в причудливый узор.

– Спорим, что собью камнем за три броска? – предложил Верзор.

– И за десять не собьешь, – с азартом возразила Мария, уткнув руки в пояс. – Эти грибы такие же жесткие, как кора.

– Ну это мы еще посмотрим, – прищурился кадет. – Так ты в деле или нет?

– На что спорим? – деловито осведомилась девушка.

– На дежурство, – без раздумий ответил Верзор. – Если я выиграю, ты пойдешь дежурить на стену вместо меня, когда моя очередь будет. Если же выиграешь ты, я пойду вместо тебя.

– По рукам, – кивнула Мария, в круг интересов которой освобождение от дежурства совсем не входило. Она в любой момент может сбежать от забот, которыми полна жизнь Сары. Но спор показался ей достаточно занимательным, чтобы поддержать его.

Верзор пробежался глазами вокруг, выискивая подходящий камень. Затем, когда нашел, стал тщательно прицеливаться к грибу. Девушка хихикнула, забавляясь его стараниями, ведь она была убеждена: древесный гриб ни за что не сбить. Вот кадет замахнулся, сделал рывок, и камень стремительно врезался в цель.

Вжжжж.

Гриб завибрировал так, словно был живым. В тот же миг из него вылетело несколько диких пчелид. Мария даже испугаться не успела, как Верзор схватил ее за запястье и потянул вслед за собой.

– Бежим! Это не гриб, – заключил он, увлекая напарницу в чащу.

Воронавр, издав недоуменный вой, рванул следом за ними. Пчелидам не прокусить толстую шкуру ящера, чего нельзя сказать об онца.

– Ты знал заранее? – спросила Мария, уклоняясь от встречных веток.

– Я что, похож на дурака? – Верзор замедлился, оглянулся назад. Остановился. Мария тоже затормозила, высматривая пчелид. Воронавр проскочил мимо, не успев вовремя снизить скорость, затем развернулся и медленно приблизился к патрульным.

Похоже, насекомые не стали преследовать их. Девушка чуть не воздала хвалу богам на синусовский манер, но вовремя сдержалась. И не то, что бы она верила в высшие силы, но фразы вроде «Слава Дромо!» использовались в ее речи в качестве красивых выражений.

Спор так и не состоялся, но никого из участников это не огорчило. Нелепая ситуация с насекомыми привнесла в их патруль оживление, так что пари было благополучно забыто. Верзор стал разговорчивее, Мария заметно расслабилась, позволяя себе отпускать шутки и высказываться о происходящем.

Верхом они преодолели несколько километров и остановились около ягодных кустов, чтобы подкрепиться.

– Слушай, – произнесла девушка, отодвигая колючие ветви. – Гал так волновался, что я пару тренировок пропустила. Чего он так?

– Ну, экзамен же, – ответил Верзор, пытаясь когтями достать ягоды, чтобы пальцы не касались колючек. – Его сильно дрючат старшие воины, когда что-то идет не по плану.

– А что… что ты думаешь об экзамене? – спросила Мария, пытаясь хоть как-то выяснить значение неведомого ей слова.

– Даже не знаю, как бы помягче тебе ответить. Для кадетов прошлого нападение на мою деревню тоже было экзаменом. Как ты сама считаешь, что я должен думать по этому поводу?

Мария начала понимать, о чем речь. По крайней мере, ей так показалось. И мурашки побежали по ее коже от пугающих мыслей.

– В том поселке добывают руду для Стратуса, но разве обычные рабочие заслуживают бойню? – продолжил Верзор, не дождавшись ответа девушки. Поднятая тема явно задевала его. – И все из-за того, что младший брат Полиномена, правящий в стратусовской области, вышел из-под его влияния.

– Это ужасно, – не удержалась Мария.

Парень недоверчиво покосился на нее.

– Ты действительно так считаешь, Сара? Я думал, ты с нетерпением ждешь экзамен. Это ведь хорошая возможность перемахнуть сразу из младших воинов в середнячки.

Девушка смутилась и потупила взор. Снова у нее не получалось вести себя, как Сара.

– Ну, мне бы сначала в младшие воины попасть, – скромно сказала она. – Да и разве можно мстить своему брату, даже если он тебя не слушается?

– Можно, если ты свихнувшийся старик, – фыркнул Верзор и тут же осекся. – Только не говори никому, что я так сказал!

– Конечно не скажу, – округлила глаза Мария, словно это придаст ее облику большей честности.

На время повисло молчание. Парень посмурнел после сложившегося разговора, а девушка обдумывала услышанное.

– А ты сам-то не хочешь в середнячки? Совсем?

– Нет. Мне это совершенно не нужно.

– А чего ты вообще тогда в воины подался?

– Думаешь, это было моим решением? Если бы в тот год, когда захватили Эль-Гор, болезнь не унесла большую часть аргольского молодняка, мне, может, позволили бы в техники пойти. Или обслугой сделали бы. Но не сложилось. А теперь мне только две дороги: под вражеский меч или под трибунал.

Мария с трудом сглотнула. Какая все-таки ужасная судьба. Никакой свободы, никакого права выбора. Верзору военное ремесло не по душе, и воевать нужно за тех, кто погубил его семью. Сердце девушки сжалось от горечи и обиды за нового знакомого. Считать его приятелем она пока не спешила, как-никак он – онца, который, к тому же, не знает, с кем на самом деле общается. И неожиданно для себя Мария обнаружила, что данный факт ее огорчает. Ей вдруг очень захотелось поговорить с ним по-честному, от лица Марии, а не Сары, и высказать все, что она думает. Этот порыв немало удивил девушку, синусы бы осудили ее.

– Тьфу, – выплюнул Верзор и выкинул все ягоды, которые успел набрать в руку. – Пойдем лучше поохотимся, чем есть эту кислятку.

– Пойдем, – согласилась Мария, решив не спрашивать, можно ли кадетам охотиться во время патрулирования. Что-то ей подсказывало, что нельзя, но, видимо, этой шалости было недостаточно, чтобы попасть под трибунал. Иначе бы Верзор так не рисковал своей жизнью. Да и вообще – кто узнает-то?

На небосклоне сияла Вега. Неподалеку от нее виднелся бледный силуэт Нучта. Свет звезды не давал ему проявиться в полную силу. Стоит Веге скрыться за горизонтом, как Нучт вспыхнет лазурным сиянием. Но сегодня ему не суждено красоваться на небе, он уйдет за горизонт вслед за Вегой. И останется повелевать ночью багровая Меа-Мера.

Воздух в этой части леса прозрачный и свежий, в противовес терпкому запаху древних деревьев, которые повстречались напарникам в начале пути. Здесь деревья были ниже и моложе, и пахли они скорее смолой и древесным соком.

Ветер принес с собой запах речных птиц валуний – добрый знак для охотников. Раз он дует в сторону кадетов, значит, птички узнают об их присутствии лишь в самый последний момент. Если действовать осторожно, конечно.

Привязанный к дереву воронавр улегся на землю и вроде бы задремал. Мария внимала журчанию реки, скрытой зарослями, и наблюдала за Верзором. Тот чуть присел и медленно двинулся в сторону зарослей. Вот он скрылся в темной зелени и затаился. На миг все затихло, лишь плеск воды и тихое щебетание валуний наполняли лес. Мария изо всех сил напрягала слух. Но сколько бы она ни старалась, движения Верзора она услышала лишь в самый решающий момент – они прозвучали вместе с писком речных птичек. В тот же миг в воздух взметнулась стайка лазурных птичек, разбудив воронавра, и скрылась в древесных кронах редкого леса. Ящер проводил их равнодушным взглядом и вновь опустил голову на землю.

Теперь можно смело шуметь, так что Мария бросилась напролом через заросли к реке, посмотреть на добычу. Верзор цепко сжимал в когтях валунию, одной рукой придерживая ее голову, чтоб не клевалась.

«Ну надо же, голыми руками поймал!», – поразилась Мария и хотела бы высказать восхищение вслух, но воздержалась – Сару такое не должно впечатлять. Наверное.

– Чистая работа! – сдержанно похвалила она. – Неспроста ты из племени охотников.

Верзор хищно улыбнулся Марии. Затем шепнул птице «спасибо» и свернул той шею. Девушка задумалась, все ли онца так делают, или это ритуал вымерших охотников – предков Верзора? Среди синусов тоже встречается подобное, хотя сама Мария никогда не благодарила еду и не извинялась перед ней. Ее такому никто не обучил.

– А вот я не очень хорошо орудую когтями, – призналась Мария, разглядывая серые цепкие пальцы Сары.

– Тут главное – тренировка, – подмигнул Верзор и протянул напарнице тушку. – Ощиплешь ее? Я пока костер соберу.

– Конечно, – согласилась Мария, протягивая руки к добыче. Затем она покосилась на воронавра. – Животинку кормить будем?

– На всех не хватит, – заметил кадет. – Но ты не переживай, он приучен не попрошайничать.

Марии все же стало жалко воронавра, что тот останется без угощения, но возражать напарнику она не стала. Пока она щипала перья (а при наличии когтей это дело оказалось в разы легче), Верзор копошился где-то поблизости. То и дело девушка слышала его мягкие шаги и треск сухих веток. Вскоре эти ветки затрещали по-иному, уже от огня, а не от ботинка кадета. И к лесным запахам мгновенно примешался терпкий дым с нотками горячей коры и мха.

Холодало. Лес заметно потемнел, но его опушка еще освещалась светом закатной Веги. Костер уютно трещал, согревая юных патрульных. Воронавр проснулся и тихо подвывал, словно переговариваясь с писклявыми летучими мышнями. Над огнем жарилось свежее мясо, и Мария с наслаждением думала о том, каким вкусным оно станет, когда приготовится. Верзор даже нашел прутку – ароматную лесную траву – и натер ею дичь. Жаль только, что соли нет.

По телу разливалась приятная усталость, тепло костра усиливало это чувство. Ароматы леса вперемешку с запахом горячего мяса рождали чувство гармонии и единства с лесом. Мария смотрела то на звезды, несмело разгорающиеся на розоватом небе среди древесных макушек, то во тьму, сгущающуюся в лесной чаще.

– А нам не влетит? – поинтересовалась она, осознав, что патрулирование затянулось.

– Если опоздаем – влетит, – безмятежно сказал Верзор. – Но до восхода Меа-Меры еще есть время.

Марии понравились его спокойствие и своенравность. Он нарушал правила, чтобы ловить моменты жизни, делающие ее полной, настоящей. И не переживал о поступках, которые считал верными, даже если они шли вразрез с принятым в общине укладом. Став заложником военной иерархии, Верзор все равно оставался собой. И вряд ли бы он стал навязывать другим свое виденье жизни. В отличие от Ирга, который внушал Марии призрачные обязательства перед синусами.

Мария удивилась, поймав себя на том, что сравнивает кочевника с кадетом.

Вокруг свистели кузнечиды, в поле летали светлядки, освещая травинки и полевые цветы. Верзор поднялся на ноги и двинулся к костру проверить мясо на готовность.

– Ты что больше любишь? Ноги или крылья? – осведомился кадет.

– Давай крыло, только от грудины побольше мяса отмахни, – попросила Мария.

Верзор разделал боевым клинком тушку и протянул спутнице кусок горячего мяса, именно то, что хотелось ей. Затем взял свою долю и уселся рядом. Вдохнув в легкие дурманящий запах лесной добычи, Мария позабыла обо всем на свете и впилась зубами в угощение. Какое-то время патрульные трапезничали в молчании, наслаждаясь вкусом. От мыслей, что добыча поймана непривычным для Марии способом, мясо казалось еще слаще. Свежий воздух и открытое небо над головой усиливали это впечатление.

– А ведь Мария, наверное, каждый вечер проводит именно так, – внезапно выдал Верзор, и Мария чуть не поперхнулась от неожиданности.

«Неужели он о чем-то догадался?», – в смятении и тревоге подумала она.

– Мария? – как можно спокойнее спросила девушка. – Синусовская воровка что ли?

– Она самая, – заулыбался Верзор. – Про нее много слухов ходило, а недавно я сам ее видел, представляешь?

– Ну да, – с наигранным презрением буркнула Мария. – Она же атлас пыталась спереть.

– Но не смогла, – с довольным видом сообщил кадет.

– Да, я знаю, – отозвалась Мария. Тут она спохватилась, что у нее появился шанс разъяснить ситуацию, случившуюся в ночь кражи. – Ты молодец, перехитрил воришку. Вот только поговаривают, что ты дал ей сбежать.

– Правда? – удивился Верзор. – Так и говорят? Ну, если так подумать, то все, кто в ту ночь бдел, позволили ей уйти.

– И все же, – не унималась девушка. – Почему ты дал ей уйти? Ты ведь мог поймать ее, разве нет?

Верзор внимательно посмотрел на собеседницу, видимо, размышляя, стоит ли продолжать этот разговор.

– Ну, ты представь, что с нею сделали бы наши, если бы поймали?

– Но она же воровка! Ее нужно было остановить!

– Ну не знаю, – Верзор замялся. – Пожалел я ее. Мелкая она слишком.

«Мелкая?! – мысленно возмутилась Мария. – Да я твоя ровесница!».

– Я надеюсь, это останется между нами, – произнес кадет и лукаво подмигнул. – Как и твои слезы.

Мария невольно смутилась. Видимо, Сара слез никогда не показывала, так что там, у деревни, самозванка бросила тень на репутацию кадетки. И Верзор, до сих пор холодно относившийся к одногруппнице, проявил дружелюбие после столь редкого зрелища.

Мария с любопытством поглядела на кадета, размышляя над его странностями. Слишком мягкий для военного, слишком добрый по отношению к синусам, слишком свободомыслящий для жителя крепости. Эти качества гармонировали с его внешностью. Глубокий, вечно задумчивый взгляд. Чуть напряженный лоб, поджатые тонкие губы. Похоже, он и сейчас, вдали от крепости, не может расслабиться. Видимо, потому что рядом Сара.

Мария вдруг поняла, что слишком долго смотрит на собеседника, и смущенно отвернулась.