Читать книгу В ловушке сна: маранта - Анна Кувайкова - Страница 5

Первым, что я почувствовала, едва очнулась, была сильнейшая головная боль и головокружение. Попытка пошевелиться, увы, облегчения не принесла – вмиг заныли правый бок и нога, головокружение усилилось до противных мушек в глазах и звона в ушах, а внутренности скрутил тошнотворный спазм. Состояние оказалось на редкость паршивым, и я, не выдержав, тихо застонала, пытаясь повернуться на бок, чтобы, как в детстве, свернуться в клубок, подтянув колени к груди. Так мне всегда удавалось убаюкать боль, часто такое помогало и во взрослой жизни.

Но сегодня мне этого сделать не дали. Чья-то сильная рука прижала меня к кровати, не давая пошевелиться, и спокойный, но полный каких-то странных эмоций мелодичный голос произнёс… нет, даже приказал:

– Лежи спокойно!

В этом приказе мне послышались брезгливые нотки, заставившие приоткрыть глаза. Но увидеть говорившего не смогла: свет оказался слишком ярким, и я, зажмурившись, нервно сглотнула, пытаясь сдержать рвотный позыв, одновременно облизывая пересохшие губы. Вдобавок вдруг стало слишком жарко, тело вмиг покрылось испариной, следом за этим набежали мурашки, и я почти мгновенно замёрзла. Но тошнота чуть отпустила, хотя голова продолжала кружиться.

Да что со мной?

Ответ пришёл чуть позже, откуда-то со стороны. Ледяной голос тихо, но отчётливо отчеканил:

– Следи за своими руками. Она рабыня наследника, тебе её касаться запрещено.

– Я сам не в восторге, но должен её осмотреть, – раздался снова голос с брезгливыми нотками.

Спустя долгую минуту тишины я почувствовала, как вспыхнул болью бок, едва его коснулись чьи-то прохладные пальцы, ощупывая и не сильно надавливая. Хотя мне показалось, что мои нижние рёбра просто-напросто вмяли внутрь! Следом ощутила прикосновения к остальным рёбрам, но они такой боли уже не принесли. А вот когда пальцы дотронулись до моей левой лодыжки, я не смогла сдержать вскрика, даже слёзы хлынули из глаз. Это было невыносимо больно!

Но боль хотя бы отодвинула на задний план тошноту и слегка притупила головокружение. Только, увы, на этом мои мучения не закончились: эти же пальцы внезапно оказались на правой скуле, и её буквально свело от боли. Когда кто-то нащупал болезненную точку за ухом, голова взорвалась, словно тыква, брошенная на асфальт с высоты. Судя по всему, там была большая шишка, она-то и болела.

Затем мне приоткрыли веки, и в глаза ударил нереально яркий свет, резью отдавшийся в висках, заставивший вскрикнуть от боли. Меня затошнило с новой силой, но меня, наконец, оставили в покое.

И всё-таки дали мне свернуться в клубок.

Но только через большой промежуток времени я смогла убаюкать и боль, и головокружение, и тошноту. И даже удалось-таки с большим трудом разлепить веки. Голова от этого простого действия разболелась невероятно, но я сумела различить размытую фигуру, стоявшую возле кровати.

Это оказался высоченный парень, какой-то тонкий и гибкий, как тростинка, лет двадцати. У него были длинные белые волосы, странные, тонкие и красивые черты лица. Да и в целом он смотрелся таким… возвышенным, что ли. Нереальным.

А когда он выпрямился, откидывая шелковистые локоны за спину, всё стало на свои места.

Слегка вытянутые и острые кончики его ушей дали понять, что ощупыванием моего тела занимался хоть и с явной брезгливостью и пренебрежением, но всё-таки самый настоящий эльф. И можно было бы отнести его к бешеной фантазии, расшалившемуся воображению, а то и к привету от дядюшки Морфея… но сильная боль и прочие прелести, ощущаемые собственной (почти) шкурой, мне подсказывали, нет, просто вопили о том, что моя душа вновь оказалась в другом теле.

В теле пленной маранты, которую орки подарили наследнику лератов. И которая предприняла наиглупейшую из всех возможных попытку сбежать от своего нового господина. За что и поплатилась падением с лестницы и, как следствие, кучей травм.

Их подробный список, кажется, сейчас как раз собирались огласить.

– Что ты скажешь? – Голос второго присутствующего был невероятно холоден, но говоривший, несомненно, был молод. – Последствия падения серьёзны?

– Не совсем, – раздался ответ эльфа всё с теми же пренебрежительными интонациями. – Могло быть хуже. Сотрясение мозга средней степени тяжести, трещины в двух нижних рёбрах, а вот растяжение связок лодыжки практически на грани разрыва. Будь она человеком, скорее всего, не выжила бы. А так эта подкормка наследника выздоровеет полностью через пару-тройку недель. Я не вижу смысла ей в этом помогать…

– Закрой пасть! – Этот коновал был перебит до того, как до меня дошло: как, а главное, в каком тоне он обо мне отозвался. – Сделай всё, что нужно, чтобы она встала на ноги как можно скорее. И не чувствовала боли, естественно. И наперёд думай, что ты несёшь своим поганым ртом и перед кем.

– Я придворный лекарь, – раздалось едкое в ответ. – Я не нанимался лечить легкомысленных рабынь! Если Аделиону так угодно, пусть он сам…

– Он сам – что? – послышался уже знакомый вкрадчивый голос, услышав который я устало закрыла глаза, уже не обращая внимания на злость, появившуюся после слов напыщенного эльфа.

Похоже, недаром писали в фэнтезийных романах об их холодности, самолюбовании и уважении только к себе подобным… Вот и прямое тому доказательство. В чём-то наши фантасты были правы, причём настолько, словно видели представителей дивного народа воочию. Хотя, может, и виде ли на самом деле, чем чёрт не шутит? Я же оказалась попаданкой, так, вероятно, и они подвергались подобной участи когда-то.

Жаль только, что творцы волшебных подростковых сказок никогда не были в стране лератов и не «осчастливились» знакомством с Ловцами снов. Мне бы это очень помогло…

Кстати, я уже знала, кто вошёл в знакомую мне комнату.

Будущий владелец Тёмной крепости. Аделион ран Дейл.

Он не ответил на сбивчивые извинения и оправдания заметно стушевавшегося эльфа, которые тот выдавливал из себя с заметной неохотой, буквально через силу.

Съёжившись от боли в теле и голове, я зажмурилась, пытаясь отогнать снова возникшую тошноту. И не сразу заметила, как кровать рядом со мной прогнулась, лишь отстранённо заметила чьё-то присутствие, слишком близкое к моему телу. Я с большим трудом приоткрыла глаза, когда чьи-то пальцы коснулись моей скулы, вызывая новый приступ боли, который внезапно прошёл… и всё же остался. Просто все неприятные чувства значительно притупились так, словно болело только тело, а разум этого не ощущал. Тошнота и слабость казались далёкими, свет уже не так бил по глазам, я чувствовала лишь свинцовую усталость и очень хотела спать.

Я осознала, что сделал лерат: он снова забрал мои эмоции… И, наверное, на сей раз я ничего не имела против.

Силуэт Аделиона оказался весьма размытым. Сейчас мне нечего было сказать мужчине, да и сил не осталось, поэтому я просто смотрела, пытаясь различить хоть что-то в глубине его тёмных глаз.

Но они оставались непроницаемы, а его пальцы легко коснулись влажных от пота волос на моём виске. Я только устало закрыла глаза и расслабилась, чувствуя прохладный шёлк подушки под щекой. Настроение лерата я не понимала даже настолько, насколько позволял повреждённый мозг.

Я рабыня, и я пыталась сбежать от него. Почему он не злится? Я же вижу – он предельно спокоен, хотя и отдаёт распоряжения зазнавшемуся эльфу с едва различимой толикой недовольства в голосе:

– Она не должна чувствовать боль. Сделай всё, что можешь, и даже больше. Поставь её на ноги в самые кратчайшие сроки.

– Но я…

– Ты смеешь спорить?

– Как я смею, ваше высочество? И всё же она рабыня, которая пыталась бежать, так может…

– Мне повторить ещё раз?

– Никак нет, господин. Я сделаю всё, что зависит от меня.

– Так-то лучше.

К этому разговору я прислушивалась, уже чувствуя, как сознание плавно уплывает. И честно, сопротивляться я не могла и не хотела. Мне нужно было отдохнуть.

А рабство, будущее наказание, заносчивый эльф, лераты и их ставший вдруг заботливым будущий правитель – ну их в баню! Я смогу подумать о них гораздо позже. Главное сейчас – как можно скорее подняться на ноги, чтобы найти грёбаную Ловца снов, втравившую меня в эту заварушку.

Ведь чувствую всеми внутренностями, что сделала это она не просто так!

Второй мой приход в сознание был куда приятнее, чем предыдущий. Я проснулась и поняла, что свет уже не так резко бьёт по глазам, голова не болит, да и другие части тела тоже. Самочувствие стало гораздо лучше, и, хотя балдахин над кроватью радости не внушал, я всё же слегка приободрилась и попыталась встать.

И зря – внезапно накатила сильная тошнота, заставившая меня свеситься с края кровати. В такой позе она немного отступила, но закружилась голова, причём так, что я едва не упала на ступени. Ослабевшие руки явно не хотели меня держать. И заработать бы мне ещё одно сотрясение, но кто-то осторожно и быстро вернул меня на кровать, как-то добродушно проворчав:

– Лежи, куда собралась в таком состоянии?

– Погулять захотелось, – хрипло отозвалась я, силясь справиться и с тошнотой, и с головокружением, и с головной болью, накатившими с новой силой.

И неизвестно, удалось бы мне самой или нет, но мне снова помогли: в губы ткнулось что-то гладкое, холодное, и на язык скатилась капля прохладной влаги. Мою голову аккуратно придержали, и я быстро выпила приличное количество воды, чувствуя, как болезненно сжимается желудок.

Напившись, я откинулась на подушки, закрыв глаза, ожидая, пока пройдёт вполне предсказуемая тошнота. На это потребовалось приличное количество времени, но по прошествии его я действительно почувствовала себя гораздо лучше и нашла-таки силы, чтобы посмотреть на своего помощника. И им оказался, вопреки ожиданиям, не Аделион и даже не тот надменный эльф.

На краю огромной кровати сидел совершенно незнакомый мне парень. Лет двадцати пяти, в светлой рубашке на манер пиратской и в бриджах, кажется, кожаных. Худощавый, хотя телосложение вполне спортивное, да и рост высокий. Утончённые черты лица, словно острые грани, идеально прямой нос, изящная линия узких губ, сильно выделяющиеся скулы, слегка раскосые глаза, голубые вроде. Волосы длинные, собранные в высокий растрёпанный хвост, и они светлые. Вроде белые, но в то же время с прозрачно-голубым оттенком, похожие на бликующий на солнце лёд. Да и весь его внешний вид напоминал обманчиво хрупкую стихию: тонкий, но крепкий, надёжный, но грозившийся рассыпаться в любой момент. Красивый, опасный, блестящий и искрившийся всеми гранями. Ещё не мужчина, но уже не парень.

Мягкая полуулыбка показала одну пару клыков своего обладателя, и мне стало понятно, что передо мной сидит лерат. А ещё мне почему-то вдруг подумалось, что этот объект является не кем иным, как повелителем льда…

Что за глупость пришла в мои встряхнувшиеся после падения с лестницы мозги, я не поняла, потому хмуро спросила, глядя на внезапного помощника:

– Ты кто?

– А кем я должен быть? – вопросом на вопрос ответил мой собеседник, иронично выгнув красиво изломленную светлую бровь, имеющую тоже голубоватый оттенок. Или же это действительно моя фантазия расшалилась?

– Феей-крёстной? – хмыкнула я, снова пытаясь сесть.

И, что странно, новоявленный знакомый оказал помощь, бережно поддерживая за плечо и подкладывая под спину подушки. И только потом, когда я пристроилась на них, поняла, какую глупость сморозила.

О том, что я родом из другого мира и нахожусь в чужом теле, никто, похоже, не знал, и раскрывать эту небольшую тайну явно не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, как здесь относятся к иномирянам.

– А это кто? – прозвучал вполне закономерный вопрос, заставивший меня так же закономерно скривиться.

Если сейчас некоторые странности вполне можно списать на повреждение головы, впредь подобные слова могут если не вызвать кучу вопросов, то зародить весьма ненужные подозрения.

В том, что я не скоро выберусь из этого мира, я уже не сомневалась. Слишком уж очевидно.

– Не знаю, – показательно поморщилась я, стараясь не переигрывать. – Просто пришло в голову такое странное слово.

– Крепко же ты приложилась о ступени, – усмехнулся лерат, не заметив вроде моей оплошности. Улыбнувшись, кажется даже искренне, он решил представиться: – Я Эмит.

– Просто Эмит и всё? – припомнив его будущего властителя, подозрительно спросила я, глядя парню прямо в глаза.

На что он спокойно ответил, не отводя взгляда:

– Как ни странно, но да. Я не владею именем рода, маленькая маранта. Так что для тебя я просто Эмит, без титулов и званий. Повелитель льда, если тебе интересно.

Ох ты… Неужели я угадала? Но как?

– Вот оно что, – тихо и задумчиво выдохнула я, глядя прямо перед собой. На краю сознания, вызывая очередную головную боль, билась странная и невероятная мысль. Странная потому, что мне казалось – она принадлежит не мне. А невероятная потому, что мне вдруг подумалось: каждый из лератов, который существует, является повелителем какой-либо стихии… Льда, пламени, огня, дерева, металла, земли и бог весть чего ещё.

Внезапное ощущение того, что меня накрывают чьи-то воспоминания, стало куда более отчётливым, и неожиданное понимание этого едва не заставило вскрикнуть.

Ну конечно же! Памятью обладает не только душа, но и тело! Мозг, именно он отвечает за неё! И если мне достался он, значит, я могу пользоваться воспоминаниями той маранты, душу которой выпил лерат, находящийся в сговоре с Ловец! Нужно только научиться этому. Нельзя ждать, что они снова будут всплывать в виде смутных ощущений!

– Думаю, мне представляться не имеет смысла? – Я тихо усмехнулась, посмотрев на парня. – Вся крепость уже знает обо мне, не так ли?

– А как ты хотела? – иронично вскинул светлые брови Эмит. – Не каждый день одному из наследников дарят маранту, которая на следующий же день пытается сбежать. Знаешь, это было очень…

– Глупо? Да, я знаю, – спокойно закончила я за него, тихо вздохнула, а в следующий момент подпрыгнула от удивления. – Подожди, так ты сказал – наследников? Аделион не единственный?

– Нет, конечно… – протянул блондин и слегка постучал длинными пальцами по шёлковому одеялу, под которым я лежала. – У нашего правителя двое сыновей одинакового возраста. Аделион и Соломон. Странно, что ты об этом не знаешь.

Вот же… язык мой – враг мой. Под чересчур внимательным взглядом лерата пришлось импровизировать на ходу. И первым, что пришло в голову, был встречный вопрос:

– А что ты знаешь об образовании марант, Эмит?

– Да ничего в общем-то, – отозвался повелитель льда, но, кажется, понял, к чему я клоню. – Вы живёте и скрываетесь в лесах Алламора, и вас ничтожно мало. Раз в несколько десятков лет подрастающее поколение перевозят в Собор времён, чтобы научить контролировать дар предвидения. Ума не приложу, как вам раньше удавалось скрываться, но пару месяцев назад племя северных орков разрушило Собор в поисках сокровищ, что охраняли Мудрецы Пути. Только поэтому тебя удалось захватить в плен. Ты редкая ценность, Карина. И мне приказано тебя охранять.

А, так вот чем вызвана внезапная забота Аделиона! О ценности душ марант я уже выяснила и сама, а сейчас, не поняв и половину из слов, сказанных Эмитом, в разболевшейся от умственных усилий голове сложилась относительно ясная картинка.

Да уж, орки действительно преподнесли наследнику Рос’шата великолепный дар… Хотя Аделион и не знал, что получил на самом деле тот ещё «подарочек»! С весёленькой такой и необычной начинкой в лице меня, любимой.

Хм, он сам, допустим, не знал, те самые орки, вероятно, тоже, а вот тот лерат, который привёл меня сюда, прекрасно был осведомлён о происходящем и, более того, сам участвовал в подмене! Вот только зачем?

– Не советую задирать нос по этому поводу, – истолковав моё задумчивое молчание по-своему, счёл нужным предостеречь меня Эмит. – Ты ценна для Аделиона, но не настолько, что можешь позволить себе какие-либо капризы. На тебе до сих пор нет рабского ошейника только потому, что твоё здоровье оставляет желать лучшего. Как только ты выздоровеешь, тебе придётся…

– Эмит, – перебила я лерата, пристально глядя ему в глаза. Я говорила тихо, но уверенно, давая понять, что не шучу: – Это не блажь и не каприз. Я уже говорила об этом Аделиону, а сейчас скажу тебе. Я никогда не надену ошейник по собственной воле и не стану ничьей рабыней. Конечно, он может заставить меня силой, но… Если мне придётся ещё раз свалиться с лестницы и заработать сотрясение, чтобы избавиться от него, я это сделаю не раздумывая, можешь не сомневаться. И так будет повторяться до тех пор, пока я наконец не сверну себе шею.

– Все маранты столь… принципиальны? – склонив голову набок, с какой-то странной интонацией спросил Эмит, теребя пальцами невзрачный камешек, висевший на его груди на простом кожаном шнурке.

Я не придала ему значения и собиралась было ответить, но вовремя прикусила язык. Блондину не нужно знать, что с другими марантами я в принципе незнакома. А вот обладательница тела, доставшегося мне, наоборот, очень даже.

– Нет, – медленно ответила я, пытаясь сосредоточиться на её мыслях, вызывающих дикую головную боль. – Не все. Считай меня исключением.

Не знаю почему, но Эмит кивнул, а я, расслабившись, прикрыла глаза, чувствуя, как кружится голова.

Я сказала блондину истинную правду, хоть и не во всех подробностях. Рабство в Амирране – в порядке вещей, и я чувствовала, что сама маранта действительно смирилась, позволила бы надеть на себя ошейник, а может, даже сама сделала бы это. Да только я – не она. Я не жительница этого мира, у меня другой менталитет, другая жизненная позиция и другой характер. За свою свободу я ещё поборюсь.

– Как ты себя чувствуешь? – задал вопрос лерат после продолжительного молчания.

Теперь, не видя его, я поняла, что тот холодный голос, услышанный недавно, принадлежал именно ему. Он походил на перезвон тонкого льда, хотя несомненно был мужским, низким и всё же немного звонким.

Я чуть было не сравнила себя с кроликом, по которому проехался БТР, но отступившая ненамного боль позволила-та ки подобрать подходящее сравнение. Открыв глаза, я криво улыбнулась:

– Как тыква, раздавленная лапой орка. Меня мутит, голова раскалывается и периодически кружится. Так что прости, но из меня сейчас плохой собеседник.

– Вообще-то это я тебя развлекать должен, – снова как-то по-доброму усмехнулся блондин, закидывая ногу на ногу. – Тебе что-нибудь нужно? Скоро слуги еду принесут.

– Не хочу, – откровенно поморщилась я и фыркнула, увидев мигом нахмурившееся лицо блондина. – Знаю, что надо. Но боюсь, меня стошнит. А кое о чём другом я могу тебя попросить?

– И что же это?

Мне показалось, Эмит очень удивился, хотя особых поводов я не увидела.

Решив не обращать внимания, я замялась, не зная, как сказать.

– Мне нужно… ну, в общем…

– Я понял, – без тени насмешки фыркнул лерат и, поднявшись, откинул с меня одеяло. С опозданием я вспомнила об одежде, но, как оказалось, волновалась понапрасну: моё тело буквально с головы до пят прикрывала ночная рубашка. Белая, из ткани, похожей на тонкий хлопок, с широкими рукавами, стянутыми лентами на запястьях, с воротником под горло, длинным рядом мелких жемчужных пуговиц и по фасону здорово напоминающая шатёр.

Однако здешняя мода, похоже, не слишком далеко ушла от дремучего средневековья. На фоне того наряда, в котором меня подарили принцу лератов, ночнушка смотрелась престранно и вызывала недоумение. Кто, интересно, о приличиях и целомудрии вдруг вспомнил? Или же Аделион ран Дейл просто не хочет, чтобы на его новую игрушку кто-нибудь пялился?

Встать Эмит мне не дал: наклонившись, блондин легко поднял меня на руки. Конечно, особо верить ему не стоило, неизвестно, какой он «человек», но выбора не оставалось. Мне нужна помощь, глупо это отрицать. К тому же я отчётливо понимала: раз я так ценна для одного из наследников Тёмной крепости, поручить заботу обо мне он может только тому, кому верит.

Кто блондин для него? Помощник, друг, родственник?.. Что ж, когда-нибудь я это узнаю. А пока я с чистой совестью могу положиться на Эмита, хотя прикосновения незнакомого мужчины, несомненно, вызывали некоторую неловкость. Но возмущаться по мелочам явно не стоит, да и глупо сейчас демонстрировать свою гордость в попытках самостоятельно доковылять до ванной. Я же помню, что сказал эльф: связки на ноге практически разорваны. Далеко я доберусь в таком состоянии? Вот то-то и оно.

Оказавшись за дверью в углу спальни, повелитель льда аккуратно поставил меня на ноги и придержал, так как голова у меня снова закружилась с невероятной силой, и я машинально вцепилась в рубашку лерата, чтобы не упасть. Хорошо, мрамор, холодивший ступни, отогнал подкатившую к горлу тошноту, а вот головокружение пришлось пережидать, стоя на одной ноге.

– Я в порядке, – выдохнула я, осторожно отстраняясь от Эмита, когда почувствовала себя немного лучше. И, глядя в сосредоточенные глаза блондина, слегка улыбнулась, увидев в них неподдельную тревогу. – Спасибо.

– Эм… не за что, – как-то неуверенно отозвался блондин и, кивнув на витражную перегородку за моей спиной, попросил: – Позови меня, когда закончишь.

– Ага, – кивнула я, цепляясь пальцами за шершавое стекло.

Пока лерат выходил из неожиданно большого помещения, я осмотрелась, чувствуя, как глаза лезут на лоб. Вот это ванная…

Огромные, во всю стену окна. Возле них возвышение со ступенями, а в нём огромная ванна, вырезанная прямо в тёмном мраморе. На бортиках – чистые белые пушистые полотенца и ряд флакончиков из тёмного стекла. А ещё краны, самые настоящие! Мама родная, неужели в этом мире знают, что такое водопровод? За перегородкой пряталось не что иное, как… о да, действительно он, белый друг! Хотя не фарфоровый – мраморный, но всё же!

Привычные, пусть и несколько видоизменённые блага цивилизации заметно подняли мне настроение. Повеселила и деталь моего нижнего белья, похожая на шортики из кружева, с тонкими тесёмками вместо привычной резинки. А вот отсутствие бюстгальтера, как и широкая повязка на рёбрах и на правой лодыжке заставили нахмуриться. И если с отсутствием первого я ещё могла смириться, то льняные бинты восторга не вызывали. Как и острая боль, прострелившая лодыжку, стоило мне только попытаться на неё опереться. Даже сквозь повязку было видно, насколько сильно нога опухла.

Завершив все дела, сполоснула руки в умывальнике, оказавшемся в шаговой доступности. С трудом допрыгав до перегородки, вцепилась в неё руками и позвала Эмита. И тут же сморщилась: голова от негромкого окрика разболелась невыносимо.

Как только блондин доставил меня обратно на гигантскую кровать, я устало откинулась на подушки, чувствуя, как рубашка неприятно липнет к вспотевшему телу. Столь простой поход по естественной надобности отнял все силы, и поэтому, когда пальцы лерата прикоснулись к моему лбу и он что-то спросил, я вяло буркнула:

– Эмит, прости, но, кажется, меня сейчас вырубит. Поговорим потом, хорошо?

– Спи уже, – раздалось удивлённое в ответ, и последовавший за этим стук в дверь я услышала, уже находясь в полудрёме. А через миг уже крепко спала…

В таком же духе прошла вся следующая неделя. Я по большей части дремала, затрачивая те немногие силы, что удавалось накопить, на еду да на походы в ванную, куда меня безропотно продолжал таскать на руках тактичный Эмит. Он же меня развлекал разговорами, когда я пошла на поправку.

От него я и узнала основную информацию, касающуюся если не устройства этого мира в целом, то хотя бы того, что творилось в застенках Тёмной крепости. Спрашивать об остальном мире я не могла, это выглядело бы слишком подозрительно. А вот жизнью лератов интересовалась довольно смело, сославшись на нынешнее положение пленницы.

Если опустить все подробности, расклад примерно такой: страной лератов управляет тот, кто владеет всеми стихиями, и власть эта передаётся исключительно по наследству. То есть абсолютная монархия. Последний монарх был силён, но находился уже в почтенном возрасте и со дня на день собирался передать трон одному из своих сыновей. И вот тут случилось непредсказуемое. Не справившись с каким-то заклинанием, правитель лератов впал в магическую кому, вытащить из которой его пока никому не удалось. Знать, живущая в своих домах, раскиданных по городу близ крепости, но постоянно тусившая в ней, естественно, об этом прознала, и началась вполне предсказуемая борьба за власть.

Корона, конечно, высокородным демонам не светила, но они всеми силами пытались подмазаться к одному из наследников, надеясь заранее получить в ответ на поддержку местечко поуютнее, а титул повыше. Проблема была в том, что нынешний правитель никого из своих сыновей никогда не выделял и назвать имя преемника просто не успел. А если учесть, что братья друг друга не особо любили, выходило, что попала я в Амил Ратан в самый разгар царившего у них веселья.

Со слов Эмита выходило, что орки, а точнее, большая часть их многочисленных племён, разбросанных по миру, всегда была на стороне Соломона, как более жестокого из братьев. Эти уродцы признавали только жёсткую, грубую силу, и мне несказанно повезло, что этот братец, не видя подарка, от него отказался и я перешла в руки Аделиона.

Как ни странно, блондину в этом плане я почему-то поверила… Конечно же доверять лерату глупо, но всё получалось как-то само собой. Эмит всегда был спокоен, тактичен и проявлял заботу обо мне совсем ненавязчиво. Он не кичился своим положением, не относился ко мне как к неприятной, навязанной ему вещи и никогда не обращался со мной как с рабыней. А главное – он не пытался пить мою душу и не трогал мои эмоции вообще. Конечно, можно списать его поведение на приказ Аделиона, но… Я же видела, повелитель льда действовал так, как считал нужным, скорее всего выходя далеко за рамки приказов, касающихся меня и моей нынешней жизни.

Сам наследник, кстати, не появлялся. Блондин мне объяснил, что Аделион, как и его брат, уехали по делам государства на приличный срок, где-то в пределах месяца. Так что моё пребывание в Амил Ратане ничто не омрачало. Хотя нет, вру. Имелась одна ложка дёгтя!

И этой ложкой стал эльфийский лекарь, почему-то крепко меня невзлюбивший с самого начала. Он приходил раз в два дня, и после каждого его визита казалось, что меня облили тонной грязи с помоями, и нестерпимо хотелось принять ванну, в которую меня пока не пускал всё тот же Эмит. Я честно терпела презрение и грубое обращение эльфа полторы недели. Но когда почувствовала себя лучше, стала огрызаться и посылать заносчивого нелюдя по Волге-матушке, с переводом на местный язык конечно же.

Чем было вызвано его пренебрежение ко мне, я узнала лишь в конце второй недели.

Как обычно, во время осмотра этот заносчивый ушастый, скрипя зубами, мазал мои рёбра и лодыжку вонючей мазью, от которой потом дико горела кожа. Эмит, всегда пристально следивший за поведением лекаря, был вынужден куда-то срочно отлучиться… И вот тогда-то я и узнала, чем обязана такому отношению.

– Больно! – не выдержав, зашипела я, когда ушастый, избавившийся от надзора, не скрытно, как раньше, с силой шлёпнул тягучий комок на мои рёбра, вызвав вполне логичный вопрос, заданный в совершенно нелестной форме: – Какого чёрта ты делаешь?

– Тебя забыл спросить, – презрительно отозвался лекарь с явными садистскими замашками и начал с силой втирать мазь, до красных точек в глазах надавливая на едва зажившие рёбра.

Я взвыла и, не выдержав, отпихнула эльфа здоровой ногой, наплевав на принятое решение не обращать внимания на его заскоки. Если ранее сопротивляться просто не хватало сил, а жаловаться Эмиту было ниже моего достоинства, то сейчас мне никто не мог помешать поставить зарвавшегося нелюдя на место.

– Или ты делаешь всё нормально, или иди лечи кого-нибудь другого. – Я села на кровати, опираясь на руки, и спокойно и уверенно посмотрела на подскочившего эльфа. – Я тебе не свежий труп, на котором можно ставить опыты, я всё чувствую!

– А с чего я вдруг должен считаться с твоими чувствами? – мигом вышел из себя нелюдь, и на его красивом, возвышенном лице появилась кривая, отвратительная улыбка, полная презрения и явного желания меня унизить. – Ты же вещь, дешёвка! Простая рабыня, которую я, Литерас Умелый, должен касаться своими руками! Ты грязь…

– Варежку захлопни, убогая пародия на Леголаса, – сузив глаза, тихо предупредила, мгновенно забыв о конспирации. – Иначе, клянусь всеми твоими богами, ты пожалеешь о своих словах.

– А что ты сделаешь? – опираясь двумя руками о край кровати, наклонился вперёд эльф и язвительно усмехнулся: – Неужели ты думаешь, что найдётся хоть кто-то, кто вступится за тебя? Эмит возится с тобой только по приказу Аделиона, а сам наследник… ты же его собственность! Подпитка, подкормка. Еда! Пока полезна и нужна. А потом, использованную, тебя просто выкинут в сточную канаву.

Слова нелюдя больно резанули по нервам, и у меня конкретно от ярости потемнело в глазах. Да, конечно, в чём-то эльфёнок был прав… Вот только не учёл, что ни ему, ни кому другому я так обращаться с собой не позволю!

– Пасть заткнул, – так же тихо процедила я и, откинувшись на подушки, ласково улыбнулась, полностью расслабившись. Орать не имело смысла, нет, этого красавчика банальной базарной перепалкой не остановить. А значит, будем говорить так, как жизнь научила. – Неужели ты думаешь, что, чтобы справиться с таким заносчивым типом, как ты, мне нужна чья-то помощь? Нет, дорогой… Я, как ты заметил, рабыня, а значит, терять мне уже нечего. Я же вполне могу воткнуть тебе в шею один из столовых приборов, который незаметно спрячу во время обеда. Думаешь, меня будут мучить угрызения совести? Нет, я буду улыбаться, глядя, как ты подыхаешь, как вшивая собака…

– Ты не посмеешь!

Кажется, эльфёнка проняло, и я улыбнулась, глядя на выражение его лица. Но когда он неожиданно схватил меня за ногу, поняла, что рано начала праздновать победу. Не сумев сдержать крика, я выгнулась на кровати, когда его пальцы сжали больную лодыжку, надавливая всё сильнее и сильнее, в то время как его голос звучал всё тише и ядовитее.

– Кто ты такая, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне? Неужели думаешь, что ничтожная рабыня сможет безнаказанно мне угрожать? Ты последняя портовая шлюха, и я с радостью посмотрю, как тебя пустят по кругу, когда ты надоешь Аделиону. Это если ты, конечно, доживёшь до этого момента. Я ведь могу совершенно незаметно подсыпать тебе такой яд, от которого ты будешь сдыхать медленно и мучительно, а главное – долго. И, увы, даже самый лучший лекарь, такой как я, ничего не сможет сделать с твоей внезапной болезнью.

– Мразь, – с трудом выдохнула я, чувствуя, как по щекам градом катятся слёзы, а стальная хватка усиливается, заставляя тело выгибаться от боли.

– Не большая, чем ты, – зло усмехнулся эльф. – Запомни раз и навсегда, провидица: твоя жизнь в моих руках. И стоит она не больше помоев…

– Литерас. – Ледяной голос заставил лекаря отпустить мою ногу.

Почувствовав свободу, я упала на кровать, прижав колени к груди, обняв ноги руками и до крови закусив губу. Только узнав голос Эмита, я позволила себе уткнуться в подушку, едва не поскуливая от боли в лодыжке, от которой ныла, кажется, вся нога. Для того чтобы сохранять лицо и дальше, мне было слишком больно.

И всё же я увидела краем глаза, как повелитель льда, сощурившись, как-то слишком пристально всматривался в лицо вставшего перед ним эльфа. Тот, кривясь, пытался объяснить своё поведение тем, что мы с ним немного повздорили. Что я якобы не согласилась с его лечением, а он вышел из себя, но своими словами имел в виду совершенно иное…

Похоже, Эмит, сохраняя сосредоточенное выражение лица, даже не вслушивался в этот бред. Посреди лепота, совершенно неожиданно как для меня, так и для лекаря-садиста, лерат резко замахнулся, и в комнате раздался звук хлёсткой пощёчины. Маньяк отшатнулся, наконец заткнувшись.

У меня от удивления даже слёзы высохли сами собой. А Эмит, не меняя выражения лица, спокойно и холодно приказал:

– Пошёл вон. И не попадайся мне на глаза.

Вспыхнув как маков цвет, эльф мгновенно покинул комнату, а я в шоке уставилась в пустоту, но губу всё-таки повторно закусила. И на этот раз уже не столько от боли, сколько от обиды. На фоне того, как раньше со мной обращался Эмит, поведение лекаря выглядело по меньшей мере, чудовищно…

И только сейчас я полностью осознала, во что вляпалась. Это повелитель льда относился ко мне нормально, хотя и по непонятным причинам. Но что будет, когда вернётся Аделион? Я же для него рабыня, его вещь, игрушка, подкормка. Он даже ошейник приготовил. Конечно, думать о худшем не хочется, но что-то мне подсказывает, что по возвращении «хозяина» моя жизнь станет совершенно другой. И боюсь, именно такой, как мне вкратце описал этот заносчивый эльфёнок…

– Карина, ты в порядке? – присев на край кровати, негромко спросил блондин, протянув руку к моему плечу. Но заметив, как я невольно съёжилась от этого жеста, так и не прикоснулся, а напряжённо спросил: – Что он успел сделать?

– Ничего, Эмит, – тихо и отстранённо ответила я, закрывая глаза. – Я в порядке.

– Карин…

– Не надо, – качнула я головой, крепко зажмуриваясь, чтобы сдержать подступающие слёзы. – Просто не надо.

Удивительно, но лерат не стал больше приставать с расспросами. Он положил тонкий слой льда на горевшую огнём лодыжку и, перебинтовав её, сделал то, чего я хотела больше всего, – оставил меня одну.

И только когда за ним закрылась дверь, я позволила себе разреветься. Внезапно захлестнувшее осознание того, куда я попала на самом деле и что теперь со мной будет, занимало меня гораздо сильнее, чем раньше. Оно заставило даже позабыть об увиденной в первый раз самой настоящей магии…

После слёз вполне предсказуемо накатила апатия. Но до того, как я загнала себя в пучину боли, на этот раз душевной, покалеченный организм маранты не выдержал всех свалившихся на него издевательств, и я неожиданно заснула.

А проснулась, когда за окном уже стемнело. Эмит был в комнате. Есть не хотелось совершенно, но я всё же согласилась с ним поужинать. Трапеза проходила в полном молчании, не радовало меня даже наконец-то принесённое мясо, вместо опостылевших бульонов с сухариками. Слава богу, разговаривать на тему произошедшего лерат не пытался, а стоило мне сделать вид, что я собралась спать, он, убрав посуду, просто погасил все свечи.

И я действительно заснула, вымотанная за день как морально, так и физически. Вот только перед этим, проворочавшись на огромной кровати не один час, успела и пожалеть себя, и беззвучно поплакать, а потом накрутить себя и разозлиться до такой степени, что проткнула подушку острыми коготками.

Да, до меня наконец дошло, что я не в сказку попала и героиней фэнтезийного романа не являюсь, а значит, безнадёжно влюблённого принца ждать не стоит. Да, принц есть, но он элементарно считает меня своей вещью…

Только это совершенно не означает, что с таким положением вещей я буду мириться. Нет уж, пользоваться собой я не дам ни при каких обстоятельствах! Я буду бороться за свою свободу, чего бы мне это ни стоило, буду менять своё положение в местном обществе и всеми силами искать дорогу домой, в свой собственный, родной мир. И я найду его! Рано или поздно эта грёбаная Ловец снов всё равно объявится с разъяснениями, зачем же они меня засунули в это тело. Надеюсь только, цена за обратную замену будет не слишком высока…

С такими мыслями я и заснула. А поутру приветствовала Эмита уже куда более радостно, чем, скорее всего, удивила его, хотя виду он и не подал.

Вскоре всё вернулось на круги своя: я пыталась выздороветь окончательно, Эмит помогал по мере сил, а Аделион не возвращался. Отсутствовал и так называемый лекарь: поскольку этому самоучке повредить мою лодыжку ещё сильнее не удалось, а сотрясение, кажется, прошло, в его «услугах» я больше не нуждалась. И хотя рёбра ещё ныли, а ходить сама я не могла, жить стало немного веселее. Особое удовольствие я получала от книг, до которых мне уже позволил добраться повелитель льда, и сладкое, которое приносили вместе с едой. Она, кстати, хоть и не очень-то отличалась разнообразием, была довольно вкусной. Но в невообразимый восторг меня привела ванная, на полноценное посещение которой мне дали наконец-то разрешение. Подозреваю, что Эмит просто не выдержал моего ежедневного жалостливого нытья по поводу влажных полотенец. Но, так или иначе, победа всё равно осталась за мной.

С того момента, как я очнулась после падения с лестницы, прошло три недели. И в этот день, а точнее, ночь случилось ещё одно занимательное событие, окончательно расставившее все точки над «i» в наших с блондином вынужденных отношениях.

Было поздно, но мне не спалось. Увлёкшись книгой с описанием жизненного уклада и традиций орков, я не заметила, как наступила глубокая ночь. В спальне горели свечи, неярко освещая пространство, а Эмит крутился с боку на бок на одной из кушеток в тщетной попытке заснуть. Заметив, как блондин в очередной раз улёгся на спину, прикрыв рукой глаза от явно мешающего ему света, я закрыла книгу, заложив палец между страниц, и негромко позвала:

– Эмит?

– Мм? – тихо отозвался лерат уставшим голосом, не отнимая руку от лица. – Что-то случилось?

– Нет, – мотнула я головой. – Ты бы перебрался уже на кровать.

– Зачем? – послышался вопрос, и мне показалось, что парень напрягся.

Не понимая, что могло послужить тому причиной, я пожала плечами:

– Как зачем? Спать. На кушетке же явно неудобно. Тут подушек полно, а одеялом я, так уж и быть, поделюсь…

– Нет, спасибо, – каким-то странным голосом ответил блондин, резко садясь. Положив руки на колени, лерат прищурился, смотря на меня, и как-то ядовито протянул: – Карина…

– Эм… – Я невольно нахмурилась, понимая, что сказала что-то не то, хотя вроде ничего криминального не имела в виду. – Эмит? Что с тобой?

– Ничего, – хмыкнул лерат, поднимаясь, и отчеканил ледяным голосом: – Ни-че-го.

Я расширенными от удивления глазами смотрела, как повелитель льда молча преодолел комнату и устроился на одном из подоконников ко мне спиной. Изумлённо хлопая ресницами, я не сразу обратила внимание, что в комнате заметно похолодало, и только потом, глядя на блондина и силясь понять, что же с ним вдруг приключилось, заметила тонкую изморозь, покрывшую каменный откос за его спиной. Она становилась всё больше и больше, расползаясь вверх и вниз, на подоконник, стекло и стену…

Несколько долгих минут я ошарашенно наблюдала, как самая настоящая магия затягивает холодный камень, и только потом сообразила, что стихия Эмита проявилась не просто так. Вызвана она была, скорее всего, гневом или злостью блондина… Я с трудом заставила себя оторваться от этого чарующего зрелища. Чёрт побери, это действительно была магия!

Тряхнув головой, приводя мысли в порядок, я в голове прокрутила разговор с лератом, вспомнила каждую мелочь, интонации и, кажется, поняла, на что так необычно отреагировал блондин.

О господи, он же не подумал, что…

Едва не расхохотавшись, я закусила губу и, подхватив одну из подушек, сползла с кровати. С трудом спустившись со ступеней, невозможно хромая и морщась от боли, я подошла к подоконнику, на котором сидел лерат, и только благодаря врождённому упрямству забралась рядышком. Засунув подушку за спину, поёжилась от холода и, слегка дотронувшись до колена парня, осторожно позвала:

– Эмит.

– Что? – холодно отозвался лерат, коснувшись стёкол длинными пальцами.

Под ними тут же начали расцветать морозные узоры… И это в середине лета, которое царило здесь, на Амирране! Обалдеть…

Заставляя себя не пялиться на это восьмое чудо света, я попыталась расспросить блондина, чтобы подтвердить свои догадки:

– Эмит, что случилось?

– А ты не понимаешь, Карина? – всё так же холодно ответил вопросом на вопрос блондин, не глядя на меня и продолжая вырисовывать морозные узоры. – Ты же умная девочка… Ты ведь давно планировала это, не так ли?

– Планировала что? – уточнила я, невольно помрачнев.

Кажется, в своих подозрениях я оказалась права на все сто процентов!

– Ты всё это время была спокойна, не бесилась из-за своего нынешнего положения рабыни, не жаловалась, не требовала ничего, благодарила за помощь, не пыталась сбежать, и всё это только для того, чтобы понравиться мне? Затащить меня в постель? Ты думаешь, это изменит твоё…

– Эмит, давай я не буду стирать язык в попытке тебя переубедить, а сразу разложу всю ситуацию по полочкам? – перебив блондина, спокойно предложила я, чем заслужила его удивлённый взгляд. Хмыкнув, притянула колени к груди, натянув подол огромной ночнушки, и продолжила: – Ну чего ты смотришь на меня, будто я тебе что-то непристойное предложила? Я действительно поговорить хочу. Мне подобные стычки с тобой не нужны.

Блондин не ответил, отвернувшись к окну, но его плечи чуть пошевелились, словно он ими пожал. Приняв это за ответ, я чуть приободрилась и попыталась разжевать лерату очевидные вещи:

– Эмит, я прекрасно понимаю: сделай я с тобой что угодно, моё положение всё равно не изменится. Истерить, психовать, а может, и брызгать слюной от гнева я буду исключительно в присутствии Аделиона, ты-то тут совершенно ни при чём. Он же решает мою судьбу, не ты. Ты мне помогаешь, и гораздо больше, чем должен, и я действительно тебе благодарна за это. Ты меня не унижаешь, не пользуешься, не указываешь мне на моё место, относишься ко мне по-человечески, а главное – не трогаешь мои эмоции, а это важнее всего. Я ведь не дура, понимаю, что после попытки побега могла оказаться в куда более худших условиях… Зачем же мне своими руками разрушать спокойную обстановку, которая мне нужна для полного выздоровления? Да ты и сам говорил: после того, как я окончательно приду в себя, на меня нацепят ошейник… А свои последние свободные дни я хочу провести в нормальных условиях и приятном окружении – будет хоть что вспомнить. А сбежать я не пыталась по многим причинам: не знаю плана крепости, не знаю города, у меня нет денег, оружия, припасов. Союзника, в конце концов! И без посторонней помощи я не могу сделать и шага, если ты забыл. Какая из меня беглянка? К тому же осложнять тебе жизнь после того, что ты для меня сделал, я просто не хочу.

– Тогда зачем… – нахмурившись, спросил было лерат, внимательно глядя на меня.

– Зачем я позвала тебя в кровать? – снова проявив бестактность, перебила я парня. – Эмит, у меня глаза есть как бы. Ты практически не отходишь от меня три недели! Сам приносишь еду, таскаешь меня в ванную, развлекаешь, меняешь простыни, приносишь одежду и делаешь многое другое. Признаюсь, проснувшись как-то, я увидела, как ты чистил камин и вытирал пыль, а значит, всё это время ты и прибираться умудрялся в этих хоромах. А ещё ты спишь урывками на узкой и явно неудобной кушетке. Я же не бездушная и вижу, как ты устаёшь. Так что я просто хотела, чтобы ты отдохнул по-человечески, вот и всё. Кровать гигантская, так что вряд ли мы пересечёмся посреди ночи и проснёмся утром в двусмысленной позе. Это правда не то, что ты подумал. К тому же я прекрасно осознаю, что вас с Аделионом связывают гораздо более прочные отношения, чем твоё трёхнедельное знакомство с его рабыней. И одна страстная ночь вряд ли заставит тебя пойти наперекор ему и заступиться за меня. Так что какой смысл тебя соблазнять?

Блондин на мой вопрос не ответил, но рисовать инеем на стекле перестал. Вздохнув, я соскользнула с подоконника, понимая, что добавить к сказанному уже нечего. Убеждать и дальше лерата не имеет смысла, если он сам не хочет верить моим словам.

А ведь они – чистая правда: что я думала, чувствовала, то и объяснила, ничего не утаивая и не лукавя. Я вдруг поняла, что Эмит, по сути, не так уж и сильно отличался от привычных мне сограждан – он, как и все в моём современном мире, от каждого ожидал только подвоха.

Такая жизненная позиция была привычна и мне. Да, я не доверяла Эмиту, хотя и была уверена, что до подлого предательства он не опустится. Тут ситуация сложилась несколько иная: нас ничего не связывало, и мы ничего друг другу не обещали, и я знала наперёд, чью сторону примет блондин. И, зная итог заранее, удара в спину я не ждала.

Мы просто оказались знакомыми поневоле. Ссориться не имело смысла, сближаться – тоже, и мне оставалось только отблагодарить лерата за всё, что он сделал, а после разойтись в разные стороны, как в море корабли. Жизнь научила меня быть циничной, но ценить заботу и хорошее отношение я умела, как и отвечать на них взаимностью. И расплачиваться постелью считала низостью.

Хотелось только надеяться, что Эмит поймёт мои мотивы. Не факт, что мы увидимся с ним в будущем, но расставаться на такой ноте не хотелось.

Доковыляв до кровати, я с трудом устроилась на ней, закутавшись сразу в два одеяла, спасаясь от холода. Спрятала нос, уткнувшись в подушку. На душе было тоскливо и пусто. Блондин, конечно, другом мне не стал, но он единственный в этом мире, кто отнёсся ко мне хорошо. А это действительно ценно для меня.

Погрузившись в самокопание, подрабатывая психологом на полставки для себя же, я не заметила, как загорелся камин, согревая комнату, а свечи, наоборот, погасли, погружая её в полумрак. Лишь удивлённо оторвалась от подушки, когда с меня стащили одно из одеял – в противоположном конце огромного спального места на ночлег устраивался Эмит.

Не поверив своим глазам, я смотрела, как лерат стягивает с себя рубашку, но, отвесив себе мысленную затрещину, успела отвернуться до того, как новоявленный стриптизёр закончил своё неожиданное выступление. Натянув одеяло по самые уши, я всё же услышала, как Эмит с явным удовольствием растянулся на мягком матрасе, правда, его тихие слова стали неожиданностью:

– Надеюсь, ты не храпишь.

– Будешь пинаться во сне, скину с кровати, – в таком же тоне отозвалась я.

Долгий миг тишины… и мы оба рассмеялись.

Фыркнув, я устроилась поудобнее и расслабилась, чувствуя, как отпускает нервное напряжение. Теперь, когда мы с блондином разобрались в недосказанностях, всё должно войти в свою колею. Ненадолго, но всё же. Но хорошо, что ситуация закончилась благополучно: находиться с лератом в состоянии холодной войны в течение всего последующего времени мне совершенно не хотелось.

И вообще, из Эмита вышел бы хороший друг.

Жаль только, что это невозможно.