Читать книгу Влажные фантазии - Анна Кузьен - Страница 4

А чё?

Челябинская народная мудрость

Более четырнадцати лет я проработала в одном из крупнейших металлургических холдингов России. Среди многолюдных цехов и дирекций была запрятана маленькая редакция, еженедельно выпускавшая корпоративное многостраничное издание. Периодическое издание, а попросту газета, выходило исключительно для сотрудников компании малым тиражом и существовало благодаря финансированию холдинга. Подобные газеты необходимы как элемент внутренней коммуникации с сотрудниками предприятия, к тому же содержать своё внутрикорпоративное издание для любой крупной организации считается престижным.

Помимо поддержания имиджа организации, корпоративные газеты имеют ещё одну довольно важную функцию – это отличный инструмент продвижения идеологии и корпоративной культуры внутри самого предприятия. Грубо говоря, в издании расскажут не только какие сотрудники молодцы и хорошо поработали в прошлом квартале, но и то, как здорово быть частью этого огромного производственного муравейника.

Так или иначе, мне нравилось в той редакции абсолютно всё: коллеги, формат издания и даже идеология. Что плохого в том, что люди объединяются под эгидой продуктивного производства? Раньше народ объединялся посредством религии, позже – под руководством правящей партии, а теперь их объединила производственная философия. В наше тревожное время ценна любая поддержка, в том числе и идеологическая.

В этой чудесной редакции всё казалось мне замечательным. Даже пятничные сдачи газеты в печать, затягивающиеся до самой ночи, не казались чем-то ужасным. Исключением был лишь один месяц в году, которого я всегда ждала с содроганием: месяц, на который выпадал ежегодный отпуск.

Как и любому другому сотруднику крупной компании, мне полагался стандартный отпуск в размере 28 календарных дней. Также мне полагалось радоваться этому приближающемуся событию, но всё то ужасное, что предстояло преодолеть для его наступления, делало само существование отпуска невыносимым.

В чём же была проблема? В крупных компаниях большая часть сотрудников взаимозаменяема, либо есть возможность часть обязанностей человека делегировать нескольким его коллегам и тем самым решить проблему отсутствия сотрудника. К сожалению, на производстве профессия дизайнера полиграфии не пользуется спросом, и меня банально некем было заменить. Да и не выдержал бы металлургический холдинг двух дизайнеров, если честно.

Не ходить в отпуск тоже было нельзя, так как все крупные организации вынуждены строго соблюдать права сотрудников, даже если сами работники не сильно об этом беспокоятся.

В итоге оставался лишь один вариант решения этой проблемы: брать стороннего человека в качестве временного сотрудника, что было неудобно как для редакции, так и для приглашённого специалиста. Почему неудобно для редакции – понятно: незнакомый человек в коллективе, огромная кипа документов по оформлению для кадрового и бухгалтерского отделов, да и просто сложно найти свободное время, чтобы возиться с новым человеком, вводя его в курс дела, когда каждую секунду тебе придумывают массу задач. Почему же это неудобно и для временного соискателя? Вновь возвращаемся к человеческому фактору, а точнее, вливанию в ту самую устоявшуюся и сработавшуюся команду.

Маленькие редакции, вроде той, о которой идёт рассказ, это всегда очень сплочённый коллектив, со своими правилами поведения, обязанностями, социальными связями и негласными обычаями. В сжатые сроки и при небольшом количестве сотрудников эффективность каждого человека должна быть максимальной. Мы все трудились как один идеально отлаженный механизм, и любой новый человек вносил в этот механизм существенный дисбаланс. Разумеется, новичок ощущал свою оторванность от команды, вплоть до того, что некоторые, не выдержав накала страстей, сбегали прямо в процессе сдачи номера, но об этом чуть позже.

К тому же часто временные соискатели сотрудничают дистанционно, а в металлургических холдингах такой практики до недавнего времени не было. Строгая система электронных пропусков, фиксирующих каждое твоё перемещение по заводу, постоянное наблюдение через камеры и досмотр на проходных часто людям были в новинку. Ощущение «Большого Брата» под локтем угнетает непривычных к тотальному контролю сотрудников, а дизайнеры особенно славны своей свободолюбивой натурой.

Далее следует бумажная волокита, бегание от стола к столу многочисленных менеджеров, а столы эти находятся не то что в разных кабинетах – в разных зданиях. Пока пропуск оформлял, пять килограммов сбросил.

Ещё одной проблемой могли стать внутренние правила компании. На проходной тебя встречала добрая женщина-охранник, заботливо указывая на алкотестер и как бы намекая, что пиво в ближайший месяц тебе светит исключительно безалкогольное. Также приходилось завязывать с курением, ведь курить просто невозможно: курилки упразднили, а бежать до ближайшего негласного места встречи с сигаретой за территорией завода – как минимум двадцать минут. Пока бежишь обратно, вновь курить захочется.

Такие правила были не всегда, только несколько последних лет, но и до того минусов тоже хватало, и были они существенными. Например, ненормированный рабочий день. Ты никогда не знал, когда поедешь домой в день сдачи газеты в печать. Даже если тебе удалось вырваться до одиннадцати вечера, будь готов, что высшее руководство срочно передумает и решит заменить фотографию в уже давно отправленной в типографию полосе. Тебе придётся возвращаться в офис, благо луна ещё высоко, вносить эти безумно срочные и совершенно оправданные правки, перезаписывать все оригинал-макеты, извиняться перед сотрудниками типографии, уговаривая вновь принять исправленные полосы в печать, извиняться перед службой охраны на проходной завода, так как они не имеют права пускать сотрудника на территорию в неурочный час, и извиняться перед собой за любовь к церебральному сексу.

Добавим к этому аттракциону низкую зарплату, часть которой сожрут налоги, ведь в крупных организациях никто не будет передавать тебе наличность под столом. К тому же получишь ты её только через месяц после увольнения – таковы правила производственных организаций.

Чтобы вакансия казалась совсем неотразимой, программы, в которых я собирала оригинал-макеты, были не самыми востребованными, и найти специалиста, работающего именно в той, в которой собирались газетные полосы, было практически нереально. Надо признать, что последний пункт – полностью моя вина, так как долгое время я отказывалась переходить на актуальные для российского рынка программы вёрстки, из-за чего, в итоге, страдало общее дело.

Первые годы нашего с редакцией сотрудничества решать вопрос замены постоянного работника удавалось довольно ловким способом: на место временной замены меня… брали меня саму! Чего не придумаешь в сложной ситуации. Так удавалось избегать мук выбора довольно долго, пока в один прекрасный день я не попала в автомобильную аварию и не была отлучена от любимой работы по состоянию здоровья.

Как ни предлагала я заменить саму себя собой на больничном, руководство посчитало это откровенным свинством по отношению к бюрократической системе, любезно предоставившей мне больничный аж на два месяца, и отправило собирать мозги там, где я их растрясла при столкновении.

С той поры в практику редакции вошёл ежегодный поиск замены на период моего отпуска. В этом холдинге, как и в любом крупном предприятии, подбор сотрудников осуществляется через отдел кадров. Как любой бюрократический аппарат, данный отдел очень неспешен и чаще прислушивается к потребностям производства, чем к нуждам маленькой корпоративной редакции. Лишь однажды мы с руководством попытались найти стороннего соискателя на месяц с помощью кадровиков, и, кажется, наш запрос на поиск временного сотрудника у них до сих пор актуален, хотя прошло уже более одиннадцати лет.

В итоге замену эту искала я самостоятельно: обзванивала потенциальных кандидатов, устраивала собеседования, публиковала вакансию, указывая личный телефон, и собирала немалое количество обратной связи со стороны соискателей, которой хотела бы с вами поделиться. Нужно добавить, что в процессе очень сочувствовала специалистам по подбору кадров, так как я до сих пор не могу понять, как они справляются с потоком человеческой тупости и невнимательности. Возможно, надо быть самым терпеливым человеком во вселенной или пройти специальные курсы по подготовке организма к стрессу, но каждый раз поиск временного сотрудника превращался для меня в локальный адок.

Поиски начинались за два месяца до отпуска. Как я уже упоминала, в крупных компаниях эту задачу закрывают специально обученные люди из специально подготовленного отдела, но наша редакция не могла себе позволить обращаться к ним за помощью. Дело было даже не в скорости работы этих специалистов, но именно в проверке компетенций и характеристик будущего сотрудника.

К сожалению, редакция успела хлебнуть горя с очень специфическими дизайнерами. Здесь были и кандидаты «по знакомству», доводящие весь наш женский коллектив – а коллектив у нас был преимущественно женский много лет подряд – своим отвратительным поведением; были товарищи, сбегавшие после первой недели труда, потому как внезапно их планы поменялись.

Был случай, когда временная замена за один-единственный месяц сотрудничества умудрилась перессориться буквально с каждым работником дирекции. Человек по пути на временное место работы «словил звезду» и начал качать права так, словно он делает редакции одолжение, работая с ними: грубил, хамил, с пеной у рта доказывал, что он художник и так видит, поэтому правки вносить не будет. Девушки с содроганием думали, как уговорить его хотя бы поменять материалы местами.

Ещё приходила леди, дымящая сигаретами через каждые пятнадцать минут. Её было невозможно найти на рабочем месте, так как она практически переехала под унитаз в женский туалет, ведь больше курить было просто негде. Длилось это ровно до того момента, пока отвечающая за этаж уборщица не заметила сизый дым, прописавшийся в уборной.

Самый удивительный из всех кандидатов был молодой человек, просидевший у нас несколько часов… и сбежавший в разгаре рабочего процесса. Я хорошо помню тот злополучный четверг. Несмотря на то, что это был мой первый официальный выходной, я должна была приехать к обеду, чтобы помочь новому сотруднику освоиться в непривычном ему рабочем пространстве. Дело запахло жареным, когда уже моё непосредственное руководство начало перезванивать каждые тридцать минут и спрашивать, долго ли ещё буду ехать. На месте оказалось, что мужчина не мог понять некоторые требования вёрстки. Внимательно выслушав мои наставления, временный сотрудник сказал, что ему нужно ненадолго выйти. Через десять минут он уже звонил из своего автомобиля со словами: «Вы меня не ждите, я ведь не вернусь. Я с вашим начальником не сработаюсь. Да и вообще это не то, что я хотел. Я не ожидал всего этого. Всех этих проблем. Разбирайтесь с ними сами. А меня не ждите», – и бросил трубку. Как в том анекдоте про мужа, вышедшего за сигаретами и вернувшегося через пятнадцать лет. Этот соколик не вернулся вообще.

Вышеупомянутые люди были из числа самых адекватных кандидатов, отобранных в коллектив благодаря профессиональным навыкам и личным качествам. Теперь представьте, кто отсеивался в процессе собеседования!

Редакция была небольшой, но работали в ней исключительно профессионалы с многолетним стажем. Можно догадаться, что им лучше работается только с такими же профессионалами. Перед отделом стояла довольно сложная задача, из-за чего выпуск номера каждый раз напоминал военное сражение и нередко заканчивался поздней ночью. Нужны были собранные, ответственные и усидчивые люди, способные и полосу собрать, и правки внести, и фотографии обработать, и новые слепить из пары старых снимков. Ещё неплохо бы уметь ставить и сносить рабочие программы, так как заводской системный администратор вообще не представлял, что такое графические редакторы и как с ними работать, а компьютерную систему обновить могли в любой момент, из-за чего дизайнер мог внезапно остаться без своего рабочего инструмента.

Также было бы хорошо, чтобы верстальщик отлично разбирался, куда добавить фотошоп, чтобы мир наполнился яркими глянцевыми красками. Ведь наша газета была не простая и даже немного не газета.

В какой-то момент руководство отдела внутренней коммуникации пришло к выводу, что им нужен полужурнал. Это как бы газета, но нет. Издание выглядело как газета, пахло как газета, формой напоминало газету, но печать и дизайн были журнальными. Надо отметить, что эти два направления многостраничного издания между собой никак не соприкасаются, и люди, занимающиеся изданием журналов, не притрагиваются к газетам, тогда как верстальщики газет смутно представляют, в чём смысл журнальной вёрстки.

К слову, на стоимости специалистов это тоже сильно сказывается, и дизайнер, занимающийся только журнальной вёрсткой, имеет зарплату на порядок выше, чем специалист, работающий исключительно с газетами. Хотя последний в жизни видит гораздо меньше дизайна и имеет гораздо больше геморроя. Отсюда в момент подбора временного сотрудника возникала одна из самых сложных дилемм: у производства были требования, как к звезде мировой эстрады, а зарплаты хватало только на Джигурду.

По идее, эту разницу в запросах и оплате должен был покрывать прекрасный рабочий график. Моё расписание состояло лишь из двух рабочих дней в неделю – четверга и пятницы, и в четверг ты мог прийти чуть позже стандартного начала рабочего дня, а вот в пятницу мог вообще домой не попасть, но, на мой взгляд, за плюс-минус 27 рабочих часов в неделю можно и потерпеть. Как ни странно, такой рабочий график тоже превращался в проблему при поиске временного сотрудника! То есть некоторые товарищи, читая условия сотрудничества, вместо двух дней в неделю читали про два месяца в году. Видимо, месяц «четверг» и месяц «пятница». Я долго искала их в календаре и сильно удивлялась.

Заметила, что в некоторые годы тех или иных кандидатов со странностями появлялось больше обычного. Например, был год, когда присылали резюме одни художники-оформители, и не просто оформители, а оформители дизайна интерьера… В редакцию газеты, где требовался дизайнер вёрстки. На что надеялись эти люди?

Ещё был год, когда на объявление откликались только женщины в декретном отпуске, и каждая вторая ужасно негодовала, узнав, что вакансия им совершенно не подходит. Редакция была виновата в том, что не работает так, как им удобно. Девушкам хотелось в декрете посидеть и семейный бюджет пополнить, а трудиться никто из них не рассчитывал.

Однажды случился год, сломавший моё представление о человеческом интеллекте чуть более чем полностью. Было ощущение, что все люди с задержкой в развитии внезапно решили устроиться на работу, а в интернете была только одна вакансия, наша. Один из примеров того года я уже привела выше – соискатели путали дни с месяцами. Но это ещё ничего. Несколько кандидатов прочитали строчку «требуется сотрудник на период ежегодного планового отпуска» как «требуется постоянный сотрудник», ещё несколько – как «сотрудник на время декретного отпуска». Не хилый такой ежегодный декретный отпуск – видимо, верстальщик плодовит на идеи и детей.

Кстати, звонили соискатели в любой день и час недели. Утро субботы? Ночь пятницы? Отличное время! Позвоню-ка я работодателю. Людей ничего не останавливало, что со временем заставило меня убрать из вакансии строчку с телефонным номером.

Интересно в телефонных звонках было ещё и то, что звонили преимущественно кандидаты, не умеющие разговаривать. Складывание слов в предложения давалось им настолько тяжело, что не сразу получалось понять, зачем человек звонит. Иногда казалось, что кто-то ошибся номером, но спустя пару десятков минут жевания мысли выяснялось, что человек хотел от меня собеседования.

Помимо неумения общаться, соискатели также не любили собирать свой опыт в единое портфолио. Лишь в последние пару лет потенциальные сотрудники открыли для себя удобство и простоту прикрепления портфолио к своему резюме. Кстати, как правило, резюме у них тоже не было. Кандидаты писали свои заслуги перед отечеством на скорую руку прямо в теле письма и только после моей просьбы.

Однажды я чуть не взорвалась, когда очередная кандидатка, набрав мой номер утром субботы, очень удивилась просьбе о письме, в котором будет расписано хотя бы её резюме.

– Ну, вы газету «Аргументы и факты» же видели? – возмутилась женщина.

– Допустим, видела, – растерялась я.

– Ну, вот я там четыре года работала! – гордо закончила соискательница, как бы намекая, что после этого заявления все должны ей сразу поверить и оторвать с руками как ценного сотрудника. Никаких доказательств её пребывания в штате той самой газеты я от неё так и не получила.

Был ещё один юноша, который запечатлелся в памяти на долгие годы. По голосу это был молодой человек, около двадцати лет от роду, с нежным, почти женским голосом. Вот этим своим медовым голоском в телефонной трубке он долго и нудно рассказывал, какой он хороший дизайнер. Прошу обратить внимание на то, что это был именно рассказ. Не презентация с примерами, высланными по почте, а телефонный разговор, похожий на ушную лапшу быстрого приготовления.

Минут пятнадцать пришлось слушать о том, как он восхитительно дизайнерит, как потрясающе верстает и, в целом, вообще всё умеет. Парень рассказывал так самозабвенно, что в процессе этого монолога мне ни разу не предоставили возможности вставить слово. В конечном счёте, посчитав, что был достаточно убедителен, соискатель соблаговолил перейти к диалогу. И зря! Потому как первой моей просьбой было выслать его резюме на почту для дальнейшего рассмотрения. Магия бездоказательного убеждения, увы, не сработала.

Занятным мне показалось и то, что молодой человек уточнил: когда ему дадут ответ по нашей вакансии? Это намекало, что с крупными компаниями он ещё не сталкивался. В те дремучие времена, когда ещё не было удобных сайтов для охоты за головами, соискатели ждали ответа от отдела кадров неделями, а то и месяцами. Иногда могли не дать ответа вообще, так как даже в таких отлаженных структурах мог найтись человек, неспособный на прямой отказ.

Вся ситуация сигнализировала, что с кандидатом явно что-то неладно.

Всё встало на свои места, когда я открыла его письмо. Во вложении был лист: на бежевом фоне, в рамке, замощённой крохотными розовыми крапинками, красовался затейливый сиреневый шрифт. В начале листа крупными буквами было написано: «БИОГРАФИЯ». Честное слово, так и написано: «БИОГРАФИЯ». И далее следовало не резюме, о котором я просила, а именно что самая настоящая биография.

Мальчик подробно рассказывал, как он родился, учился, окончил школу, получил награду, диплом, почёт, уважение, венок из роз и лавра. Хорошо, что не уточнял, кто его возлагал. Зато о местах работы – ни слова. Сиреневая тайна на бежевой подложке… Увидев сей прекрасный труд, я медленно легла, накрылась планшетом и тихонько испустила дух.

Утром следующего дня кандидат в главные дизайнеры мира решил вновь меня набрать. Было похоже, что человек с трудом выждал сутки! Соискатель, гонимый всё тем же вопросом – возьмут ли его прямо сейчас, с тревогой в голосе начинает устраивать допрос с пристрастием: почему ему не дают сию секунду ответ? Почему ему не верят на слово? Сколько ещё должно пройти часов, прежде чем его, такого уникального и талантливого, наконец пустят на завод? Впервые в жизни меня пытались заставить оправдываться за то, что не было принято сиюминутного решения в пользу незадачливого кандидата. Даже не представляю, как бы он отреагировал на организации, которые принимают решения о найме сотрудника на работу в течение полугода.

Какое-то время удавалось держать оборону, но в конечном счёте я поблагодарила за проявленный к вакансии интерес, однако была вынуждена ему отказать.

Возмущение хлынуло из трубки под напором, достойным брандспойта. Как? Почему? Он ведь всё умеет, знает, он работал на заводе! Было ощущение, что он сейчас пролезет через динамик трубки, схватит меня за шиворот и расплачется прямо в лицо.

Успокоившись, несостоявшийся кандидат решил выпытать, по какой причине принято такое решение.

В начале нашего разговора я ещё подумывала предложить внести его в список потенциальных кандидатов, на случай, если не удастся найти достойную замену. Но теперь понимала – рисковать не стоит: сегодня он пытает меня по телефону, завтра он будет морально насиловать целый коллектив.

Сначала я объяснила, что биография и резюме – разные вещи, а потом спросила в лоб, со сколькими газетными изданиями он работал. Вопрос пришлось повторить трижды, потому как с каждым разом уверения в знании и умении в вёрстку и дизайн звучали всё громче и отчаянней. На третий раз кандидат сдался, признавшись, что ни разу не верстал и не сотрудничал с реальными газетами. Что, впрочем, не мешает ему быть гениальным дизайно-верстальщиком!

Вновь молодой человек решил, что был недостаточно убедителен, и взялся перечислить свои уникальные умения. Выяснилось, что он умеет: создавать стили, ставить заголовки, ровнять колонки, вставлять текст и картинки! Божечки же мои! С тем же успехом домохозяйка может гордиться умением правильно завязывать халат, держать нож и разбираться в расположении комнат в своём доме. Расскажи мне, как убрать с общей фотографии мужика, стоящего на первом плане посреди кадра среди команды из девяти человек, так, чтобы не повредить общую композицию, вот тогда я тебя сразу приму на работу в редакцию пожизненно!

Обратила внимание – словосочетание «редакция газеты» в вакансии никому ничего не говорит. Несмотря на сложный график, высокие требования и дичайшую ответственность, в первых рядах на должность рвутся самопальные дизайнеры, без навыков, скорости и квалификации. А потом на выходе мы получаем «я не ожидал». Мне до сих пор интересно, чего ждут люди? Видимо, им кажется, что газетная вёрстка – нехитрое дело? Им это кажется буквально до первой свёрстанной полосы.