Читать книгу Мой вредный профессор. Стриптиз для тебя - Анна Лапина - Страница 6

Роза

– Долго будешь меня избегать? – интересуюсь у Виктора, которого, наконец, поймала одного и без шансов на то, чтобы избавиться от меня, моего допроса и плана.

А у нас, на минуточку, спор заключён, а он даже не делает попытки мне кого-нибудь предложить. Может, он вообще про него забыл? Ну так я напомню!

Меня его заявление о том, что я не могу никого соблазнить и привлечь – ой как задело! Сильнее, чем когда он мне в детстве сказал, что он мне ненастоящий брат. Тогда я даже рада была, потому что маленькой и глупой была. Решила, что влюблена в него и хочу, чтобы он был моим парнем и мужем.

Дурочка в общем. Плакала даже, когда видела его с девушками. Ревновала жутко. Нервничала. С Кристиной как-то подралась, потому что она тоже свои права на моего «любимого» предъявила.

Ох, помню, был ещё один момент. Я в фильме подсмотрела, как влюблённая в главного героя девушка заявила, что беременна от него. И тот к ней вернулся. Надо ли рассказывать, как вся семья смеялась, когда я, шестилетняя, заявила, что беременна от Виктора, и теперь он должен бросить свою девушку?

И хоть тогда мне было обидно, сейчас это всё со смехом вспоминаю. Маленькая я творила такие безумства, что порой румянец на щеках сейчас появляется.

– Я тебя не избегаю, – кидает явный обманщик, принимая у официанта бокал с шампанским.

Если бы я была психологом, то сказала бы, что этим жестом он пытается занять свои руки и не выдать ложь. То, что жучара такой именно от меня из дома сбежал. Не понравилась ему моя гиперопека почему-то. Но я ведь беспокоилась! От всей души помочь хотела!

– Избегаешь, – настаиваю, отобрав у него стакан и поставив на столик. Виктор не пьёт при родителях. А папа не пьёт при Викторе. У них общий пунктик насчёт этого. – После той ночи, когда ты пришёл весь побитый, ты меня избегаешь, Виктор. И не надо мне врать! Я вообще-то на следующее утро пришла к тебе, чтобы сказать, что после завтрака мы поедем к врачу, но тебя в комнате не оказалось. Лишь от папы узнала, что ты к другу поехал. И провёл у него неделю! А сегодня, когда вернулся, делаешь вид, что меня не существует! Даже не зашёл, чтобы помочь с выбором платья! Хотя ты всегда это делаешь.

Сегодня мои родители празднуют пятнадцать лет со дня свадьбы. Красивая и большая дата. И по этому случаю арендовали ресторан. Созвали гостей. И одного журналиста, который после статью напишет об этом событии. У папы какой-то тендер на носу, и он решил, как обычно, заявить о себе. Поэтому примерно пять-шесть раз в год мы что-то празднуем. День рождения, годовщины свадьбы, новый проект, Новый год и даже однажды первое апреля праздновали.

И в такие дни Виктор мне помогает с выбором платья и украшений. Потому что… как бы ужасно это ни звучало, но у меня есть один маленький недостаток. Я сорока. И постоянно хочу надеть что-то блестящее и яркое. А такое сюда нельзя. Поэтому я прошу его обычно помочь. И он помогает! Всегда помогал! Но не в этот раз! Хорошо, что Кристина смогла приехать и помочь.

– Я просто не мог показаться отцу в том виде, в котором был, – пожимает плечами Виктор. – Синяков уже почти не видно. Так что всё окей.

– Ты не отвечал на мои сообщения, – бурчу на него, как старая бабушка, у которой из-под носа последнюю пачку гречки забрали. Пусть знает, что его выходка просто так с рук ему не сойдёт.

– Я был занят, цветочек, – продолжает лгать, не стыдясь меня. А последним так и вовсе добивает. – Не всю же жизнь вокруг тебя крутиться. С девушкой был. Все дела.

– С девушкой? – округляю глаза, удивлённая таким раскладом. – Ты был с девушкой? И что вы делали… с девушкой? – акцентирую внимание на последнем.

Он просто привык для конспирации своих… «друзей» девушками называть или просто так врёт? Вот как раскусить этот орех лжи, непонимания и голубизны?

– Что я мог делать с девушкой, Роза? – раздражается, активно жестикулируя руками, что говорит о том, что исследуемый объект пытается что-то скрыть. Не зря вчера трёхминутный ролик по психологии смотрела. – Погоду обсуждали.

– И как её зовут? – допрашиваю подозреваемого в главном злодеянии по отношению к моей персоне.

– Не помню, – пожимает плечами, избегая встречаться со мной глазами. Тревожный звоночек!

– Значит, врёшь! Как можно быть с девушкой и не знать её имя? Только если врёшь! – восклицаю, уличая его в обмане. – И не надо мне тут ля-ля! Я читаю тебя как открытую книгу.

Не зря же ролик смотрела?

– Это вы, девушки, на этом внимание акцентируете, цветочек. Но не мужчины. Так что вполне логично, – защищается, не понимая, что я уже схватила его за конец клубка и распутала его на раз-два.

– Всё равно не верю! – заявляю, скрестив руки на груди. – Ни тому, что прям так очень занят был, что не нашёл ни минутки написать мне. Ни тому, что с девушкой был. Ни тому, что именно от папы прятался.

– Чего ты хочешь, Роза? – устало вздыхает, и я решаю оставить его в покое. Он просто пытается скрыть тот факт, что был у своего «друга» Эльдара. Принимаю и прощаю. – Погулять? Поболтать со мной? Хорошо! Завтра я весь день уделю тебе! И послезавтра!

– Да не нужен мне завтрашний день! – чуть ли не топаю ножкой оттого, что до него не доходит смысл всей нашей беседы. Точнее, её начало. – Хочу сегодняшний!

– Не нашла с кем поболтать на приёме? – выгибает бровь. – Среди сотни трещоток не нашла с кем потрещать? Где Кристина? Маша? Матвей? – имя последнего воспроизводит, скрипя зубами.

Они поссорились? С чего вдруг? Почему Виктор неожиданно стал не переваривать брата Кристины? Когда уже поцапаться успели? А ещё говорят, что это у нас, у девушек, шило в попе! Сами вон…

А что, если Виктор тогда подрался с Матвеем? Но на нём нет ушибов… а поверить в то, что Виктор не нанёс никакого видимого урона Матвею я не могу.

Я скоро детективом стану! Честное слово!

– Вообще-то я по тебе соскучилась, Виктор, – говорю ему прямо в лоб, иначе не поймёт. – А не по ним. И с тобой «трещать» хочу! С тобой веселиться и развлекаться хочу!

– Цветочек… – склоняет голову набок, как делает каждый раз, когда считает что-то милым.

– Виктор, не уезжай так надолго больше! – подхожу к нему ближе и жмусь к нему, напрашиваясь на обнимашки. – Мне без тебя плохо! Так скучно и одиноко, что настроения не было даже сериал посмотреть! Депрессия даже чуть не началась!

– Ты ж моя прелесть! – притягивает меня к себе в объятия, как я и хотела. – Милая, вредная прелесть.

– Я такая, – довольно мурчу и поднимаю на него взгляд. – А давай творить безумства? Наверстаем всё за эту неделю? А? – невинно хлопаю глазками, зная, как это выключает в нём все предохранители безопасности, здравого мышления и нормальности.

– Какие? – вздыхает, словно я его заставляю совершать сумасшествия. Сам идёт! По доброй воле! Я ведь не заставляю же!

– Ну, ты же помнишь, что мы поспорили? – уточняю на всякий случай.

– Эм-м…

– Что троих соблазним, – подсказываю.

– А, да, – кивает и постепенно начинает хмуриться.

Забыл. И идея об этом споре ему перестала отчего-то нравиться. Оно и понятно! Я девушка креативная. Заранее боится. Тогда был под градусом и не сразу понял. Сейчас доходит.

– Я придумала, кого тебе соблазнить! – объявляю, хлопнув в ладоши и оглядев ресторанный зал, чтобы убедиться, что нужный мне человек на месте.

– Ну?

– Соблазни маму Маши. Катю, – произношу с широкой улыбкой.

– Жену Карима? Ты серьёзно?!

– Ага! Соблазняй!

– Тогда ты Карима соблазняешь! – говорит, коварно усмехнувшись. – Ты мужа, я жену… Отличный первый раунд. Правда?

– Ты что, дурак?! – шиплю на него, округлив глаза от ужаса и обещанных перспектив после этого «раунда». Родители нас просто придушат. – Он же друг папы! И он обязательно папе скажет, а тот мне потом сделает древний японский обряд со вспарыванием живота и наматыванием кишок на палку!

Мысленно представила и содрогнулась от вида себя умирающей и с… Ужас, в общем! Не будем о таком ужасном думать. Лучше подумаем о чём-то хорошем. Например, о том, как Виктор будет выполнять моё желание по окончанию спора и его проигрышу, соответственно.

– Ты сама предложила мне жену друга отца, – Виктор пожимает плечами и с насмешкой смотрит на меня, забавляясь моим полуобморочным состоянием. – Да и про спор ты вспомнила, – хмыкает, продолжая издеваться.

– Но Катя, в отличие от Карима, не друг нашего папы, – возражаю, напоминая, что у него рисков самоубийства меньше.

Я же не злая, чтобы своего друга на верную смерть посылать. А вот он, видимо, злой! И где эта злость раньше была? Ждала своего момента? И почему я стала её первой целью?

– Зато Катя – жена Карима. И если он просечёт хоть один намёк в сторону своей жены, то меня вначале он убьёт, а потом отец с Настей. Риски одинаковы, – цокает и на короткую минутку останавливает официанта, взяв для нас по шпажке сладких канапе. Учтиво снимает с моей клубничку и съедает её сам.

У меня аллергия на клубнику. Порой я и сама забываю об этом, а вот Виктор никогда. Он всегда на страже моего здоровья.

– Неодинаковы, – спорю, надув губы и скрестив руки на груди. – Я Карима соблазнять не буду! И точка! Это же безумие! Папа узнает, и мне не дожить до своего двадцатилетия. Или даже девятнадцатилетия! Он просто возьмёт и… – изображаю в воздухе своё удушение.

– Тогда ты уже проиграла. Готова выполнить моё желание? – поигрывает бровями, давая намёк, что мне всё равно хана. Он-то придумает мне «прекрасное» желание, что жизнь мёдом не покажется. Из вредности такое отчебучит, что я сбегу в Китай, лишь бы не выполнять желание.

– Ладно, – растягиваю губы в кривой улыбке. – Что считается доказательством того, что объект соблазнён?

– Обычно это фотография из постели, – тянет Виктор, задумчиво глядя в сторону. – Но мы с тобой по такому правилу играть не будем! Никакой близости и поцелуев, Роза! Это главное моё условие! Иначе проигрыш! Доказательством будет записанный на диктофон голос, который говорит, что влюблён, хочет тебя и так далее. Либо в открытую говорящий объект о том, что не прочь уединиться. В общем, один шаг до постели. Доказательства любые! Хоть записка на фантике! Но от нужного нам человека!

– А потом что делать? – хлопаю глазками, слушая правила игры.

– Потом можно сказать, что… что передумала. О споре ни в коем случае не говорить, иначе отец отправит меня в заграничный университет для получения дальнейшего образования, а тебя… просто отправят куда-нибудь подальше от меня. Нас разделят и будут против нашего общения, как в прошлом. Мы только наладили мир.

– Не напоминай, – злюсь, вспоминая год без Виктора, когда папа и мама спалили нас за проделками и разделили.

Моего друга в армию на год отправили, а меня в школу с углублением в математику, чтобы вместо своих проделок училась, а не «фигнёй страдала». И даже видится нам почти не давали, не понимая, что делают со мной и моим психологическим здоровьем. А у меня сильнейшая депрессия началась от недостатка своего лучшего друга и товарища, что в беде меня никогда не бросал. Всегда помогал! Выручал! И вообще… было так плохо и ужасно, что даже сейчас со слезами на глазах вспоминаю об этом времени. Мне тогда ничего не хотелось. Ни есть, ни гимнастики, ни развлечений, ни даже разговаривать с родителями или другими людьми. Они были мне неинтересны. Они были не Виктором и не понимали меня так, как он. Они не принимали меня такой, какая я есть. А ОН принимал!

Я зависима общением с Виктором. Я это понимаю. Прекрасно понимаю. Но ни психолог, ни мама с папой, ни я с этим сделать ничего не могут. Я ходила к разным специалистам, потому что родители считали это ненормальным. Но все эти шарлатаны руками разводили и только один умный сказал, что моё лекарство – это мой «брат». Сказали, что нам лучше общаться, а потом я перерасту.

Поэтому и Виктора не отправили в навороченный университет за границей. Чтобы мне плохо не было. Да и друг против ехать куда-то учиться. Говорит, что ему и в России с нами хорошо. Точнее, со мной. Но это наш с ним секрет.

У нас с ним любовь! И пусть все вокруг хоть подавятся, но ничего с этим им не сделать!

– Ну так что? – заговариваю, смотря на свою жертву, которая легко меня может жертвой моего папы сделать. – Пойдём?

– Ты уверена? – уточняет на всякий случай, и я киваю, готовая к любому удару. – Удачи, цветочек! Иди, забирай своего Карима, а я к Кате потом подойду, – хлопает по плечу.

– Что, трусишка? – подтруниваю его, мигом мысли моего напарника прочитав. – Таки боишься Карима? Вначале я увести должна, а потом ты его жену кадрить будешь? Трусишка! Трусишка!

– Естественно! – восклицает, пожав плечами. – Что тут такого? Страх – нормальное состояние любого адекватного человека.

– Замётано! – кидаю и, отдав пустую шпажку из-под канапе Виктору, разворачиваюсь и, считая короткие шаги, иду к своей цели, которая, как назло, стоит около папы и о чём-то с ним говорит.

Но одно мне нравится. Жену свою за талию придерживает. Обнимает. Усложняя задачу моему противнику в этой весёлой, опасной и авантюрной игре.

– Папа, мама, – тяну, подойдя к любимым родителям, празднующим юбилей. Быстро целую их в щёки и отхожу, довольная теплотой в их взглядах. И всё-таки они меня очень любят. Я их единственный и любимый ребёнок. Не считая Виктора. Он тоже их любимчик, но… во-первых, девочек любят больше. А во-вторых, я всё-таки долгожданный ребёнок! – Дядя Карим, Катя… – делаю шаг к ним, чтобы предложить своей цели мою руку для поцелуя.

Кстати, отец Маши с нами всегда играет в джентльмена. Целует нам руки, придерживает дверь и даже помогает пальто снять. Мило и так приятно. Папа этого не делает. Он у меня суровый и серьёзный такой мужчина. Поэтому джентльменством только в лице друга папы наслаждаюсь.

– Нас целовать не надо, – останавливает меня Карим со смехом. Родители и он с женой начинают хохотать над его шуткой, смущая меня на короткую секунду.

– Надо, – заявляю и в шутку якобы тянусь к ним, вызывая ещё больший хохот и уже не только их, но и подошедшей к нам Маше. Подруга, зная, что у меня не всегда «все дома» улыбается и явно ждёт продолжения спектакля.

Отстраняюсь и кидаю взгляд на Виктора, который стоит с огромными глазами и вытянутым лицом, но моё поведение его явно не шокировало. Привык к моим фокусам уже, бедный.

– Дядя Карим, – обращаюсь к тому, за кем пришла. Одариваю его сладкой улыбкой. – Мы можем поговорить?

– Роза, – зовёт меня Карим, удобно устроившись на диванчике под лестницей и выжидающе глядя на меня. – Что ты хотела мне сказать? Мы уже пять минут наедине и молчим. Я жду!

– Я… сказать? – переспрашиваю, потому что, чёрт возьми, ничего не придумала. Ну как сказать мужчине за пятьдесят, что он тебе нравится, и ты не прочь провести с ним время. Потом кинуть, отыграв свою партию в споре. И в итоге не получить от папы по попе ремнём. Ну бред же! Невыполнимая задача!

И даже подговорить его никак нельзя. Папе же скажет. И главный пункт провалится. Мне сделают больно. Морально и физически. Я знаю папу. И знаю, что он меня уничтожит, если узнает про мои фокусы и выкрутасы.

– Ты, девочка, ты, – кивает мужчина. – Это что-то насчёт Маши? Поэтому не можешь так долго решиться сказать?

– Нет, – мотаю головой и в одну секунду оказываюсь сидящей с ним рядом. Надо просто с чего-то начать, а там дело само по себе пойдёт. – Это насчёт меня! Понимаете, мне нужен мужской совет. А вы мужчина взрослый, опытный, мудрый и точно можете мне помочь. Папе я сказать не могу, потому что он не поймёт, – несу бред, но я хоть что-то делаю, чтобы, чёрт возьми, выиграть в этом дурацком раунде.

– Ты насчёт своей влюблённости в Виктора? – ошарашивает меня своим очередным предположением.

У меня аж глаза из орбит вылезают от его слов и мыслей. А нижняя челюсть прекращает держаться и некрасиво падает вниз. Хлопая ресницами, шокировано смотрю на него.

Он в своём уме?! Или всё… уже пошло-поехало в его голове?

– Ч-чего?! – тяну, посмотрев на него как на дурачка. Ну нет! Как на настоящего дурака. Я и Виктор! Моя влюблённость в парня, с которым с детства под одной крышей живу! Ну что за бред?!

У дяди Карима что, мозг на старости лет поехал? Что за чепуху он несёт? Какая ещё моя влюблённость в Виктора? Я и он… Это же как если бы Карим бросил свою жену и сошёлся бы с Алисой Лапиной, мамой Кристины! Нереально! Невозможно!

– Вы всегда вместе, – заговаривает Карим, пожав плечами безразлично. Словно ну, показалось и показалось. Ничего страшного в этом нет. – Вы смотрите друг на друга такими глазами, что мне невольно показалось, что вы влюблены, и единственное, что вас сдерживает на пути к сильным чувствам, так это ваше мнимое сводного родство.

– Мы не пара, – бурчу на него, осознавая, что со стороны это, может быть, так и выглядит. И мы действительно всегда вместе. И наши взгляды теплее, чем должны быть. Но отношения и чувства у друзей бывают разные. Всё от людей зависит ведь. Вот мы с Виктором такие тёплые и солнечные рядом с друг другом. – Не надо мне говорить об этом!

– Как знаешь, – разводит руками друг отца, вернувшись к изначальной теме разговора. – Тогда о чём ты хотела поговорить? Какой совет тебе нужен, милая моя Роза?

Надо выкручиваться! Надо что-то срочно придумать! Иначе конец… и я проиграла сразу же в первом раунде! А у меня ведь ещё два таких классных варианта в голове есть.

– Я переживаю за Виктора, – заговариваю и ни капельки не вру. – Но обещайте, что разговор между нами останется! Прошу вас! Папе ни слова!

– Хорошо! Если тебе действительно нужен именно мой совет, то хорошо! Я готов тебе помочь.

– В общем, – опускаю взгляд на свои руки, которые тру костяшками друг о друга. – На днях он домой пришёл побитый. Сказал, что девушку защищал. И что его врач осмотрел в клубе. Но я ему не верю! И я за него переживаю! Когда я начала задавать ему вопросы, то он просто ушёл от ответа. А я ведь… Я боюсь за него! И папе сказать не могу, потому что он начнёт рыть и… у Виктора могут быть проблемы. Я не хочу ему проблем, но и свои нервы мне дороги. Я понимаю, что он не скажет мне правды, и от этого… ещё больше переживаю.

– Мужчины часто дерутся, Роза, – Карим приобнимает меня за плечи, как делает иногда папа, чтобы поддержать. – Это нормально. Он молод. У него горячая кровь. Он жаждет приключений. Пусть развлекается, пока может. Потом у него появится жена, дети, и уже будет не до этого. К тому же скоро бразды правления компанией отца перейдут ему, и Виктору будет не до этих моментов.

– И он станет вашим прямым конкурентом, – напоминаю, вздохнув.

– Меня это не напрягает, – мужчина хмыкает, всё так же обнимая меня. – За семнадцать лет совместного сосуществования на рынке вместе с компанией Есенских мы научились ладить. Твой отец урегулировал этот вопрос. Мы сейчас с твоим папой ждём момент, когда Виктор займёт положенное ему место, и я предложу ему альянс. Слияние компаний. Я уже не так молод. У меня две дочери, и я не думаю, что им будет по силам управлять махиной, которую я создавал десятки лет. А мой племянник… у него своё дело. Поэтому слияние идеальный вариант для моей империи и нашей конкуренции. Сын же сразу не изъявил желание увлекаться моим делом. Ему по душе другое.

– А разве слияния не браком закрепляют? – вопрос сам срывается с моих губ. – Я в фильмах видела, – виновато опускаю взгляд.

И кто меня за язык тянул? Не могла заткнуться? Какая, блин, разница, браком или не браком! А может, он не хотел скреплять замужеством. А здесь я со своим языком и теперь потеряю своего Виктора?

Язык мой – враг мой!

– Может быть и закрепим браком, – кидает Карим, коротко хохотнув. – Поженим Виктора и Машу. Как думаешь, хорошая пара будет?

– Ужасная, – бурчу сама на себя скорее. – Мне не нравится. Не хочу, чтобы у него была жена. А тем более Маша. Твою дочь я люблю, дядя. И ей трепать нервы и силы мне будет жалко. Поэтому без брака обойдёмся. Давай?

– Ревнуешь! – хохочет. – Ох, Роза! Роза! Отец, если узнает, то тебя в комнате запрёт. Мне кажется, он никогда к тебе мужской пол не подпустит. Это в его планы не входит. А здесь под его носом кандидат.

Опять он за своё? Ну что? Я просто друга не хочу ни с кем делить! Никакой любовью здесь не пахнет! Придумывает себе от скуки интриги!

– Ага, – соглашаюсь и решаю ухватиться за возможность. Прижимаюсь к Кариму теснее. Опускаю голову ему на плечо и начинаю петь соловьём. – А мне так одиноко! Я так хочу, как все, иметь парня! Ходить на свидания! Получать цветы и подарки, – медленно поднимаю на него взгляд. – Вот если бы был кто-то, кто с такой же энергетикой, как у папы. Кто смог бы побороть его и стать моим мужчиной… Мои любимым и…

– Кхм-кхм… – звучит со стороны лестницы громкий и недовольный кашель.

Ой… кажется… крышка… мне…