Читать книгу Малышка для одного - Анна Лапина - Страница 4

– А твои друзья точно не будут против, если я к вам присоединюсь? – неловко интересуется у меня Адель в тот момент, когда я её спускаю с матраса ближе к берегу, на котором отдыхают мои одноклассники.

– Точно, – отвечаю и отпускаю её на пол, а точнее, в воду. Адель в одну секунду понимает, что не чувствует дна и уходит вниз. Поэтому сразу же цепляется за меня. Как мартышка обхватывает меня ногами, посмотрев на меня глазами полными ужаса. Знаю, что негодяй, раз так хитрю, но другого выхода у меня нет. – Кажется здесь глубоко для тебя. Давай помогу? – предлагаю и подхватываю её на руки, ведь я до дна достаю. Специально выбрал так. Если узнает, то обидится. Но это потом. Вначале я её вынесу, а потом пусть дуется, сколько хочет. Надеюсь, методы примирения у неё не изменились и «наполеонов» хватит.

– Намекаешь на мой маленький рост? – подозрительно прищурившись интересуется, обхватив меня руками за шею. Прижавшись к моей грудной клетке, хватает с матраса мои полумокрые вещи, и мы идём на берег.

– Что ты! – восклицаю, шокировано посмотрев на неё. – Мне наоборот нравятся невысокие девушки. Маленькие, миниатюрные и красивые.

– Тёма!

– Идём уже! Нас вон ждут.

– Что-то мне взгляд вон тех мужчин не очень нравится, – настороженно произносит, покосившись на мою охрану, которая не успела за мной сигануть в воду. За что получит нагоняй. Но не сейчас. Не до этого мне в данный момент, когда на моих руках та, что не выходила из головы несколько лет. Свободная. И моя. В этот раз – точно моя!

– Не переживай. Я никому не дам тебя в обиду, малышка, – обещаю ей, покрепче прижав к себе. – Никому. Никогда. И что бы ни случилось.

– Слишком громкие обещания, Тёма. Я таким не верю, – спокойно отвечает и отчего-то отводит взгляд. Но одна я знаю: косяк моего братца.

– А чему веришь?

– Ничему.

– Ты изменилась. Очень.

– Не один год прошёл, Тёмочка, – с улыбкой произносит. – Конечно же, я изменилась. Ты тоже как бы не стоишь на одном месте.

– Ооо, Тёмка с русалкой вернулся, – восклицает Влад, когда мы выходим на берег. Подойдя к нам, протягивает два полотенца. – Только хвост где красавица потеряла? Или как это… в мультике. Променяла ноги на голос?

– Не променяла! – дерзко отвечает Адель и, заставив меня отпустить её на землю, принимает полотенце. О том, какие силы мне потребовались, чтобы выполнить её просьбу, я лучше промолчу. – Адель, – представляется, просушившись.

Моя охрана в одну секунду приносит мне сменную одежду, которую я захватил собой на отдых. Выбрав из этого свою футболку, протягиваю её малышке.

– Наденешь, чтобы не замёрзнуть, – говорю ей, ревностно взглянув в сторону парней, которые уже все глазами облобызали её аппетитное тельце. Никогда не нравились худые скелеты, а Адель сейчас стала как раз такой, как я люблю. И сейчас эти неандертальцы не могут оторваться от её ягодиц.

– Или чтобы на меня не пялились? – догадывается Адель и я, улыбнувшись, киваю. – Хорошо. Мне самой не очень это нравится.

– Умничка, – хвалю её. – Пойдём, я спрошу Влада, чем ещё помочь нужно.

– Я могу… пойти к девочкам, – показывает рукой в сторону стайки змеек, которая перешёптывается, глядя на нас.

– Нет, ты пойдёшь со мной, – властно заявляю, схватив её за руку и потащив в сторону стола с мясом. – Я тебя не для девочек на руках нёс. А для себя. Одного.

– А ты собственник, Тём, – отвечает, расхохотавшись звонко и искренне, как только она умеет.

– Есть немного, – отвечаю ей и встречаюсь с её голубыми глазами, которые смотрят на меня… и блестят. Как раньше. Слишком ярко, чтобы не улыбнуться и не влюбиться опять. Сильнее. – У тебя есть кто-то? Парень? Жених? Муж?

– К чему эти вопросы? – спрашивает, вмиг погаснув. – Я согласилась поехать с тобой не потому, что больше не с Димой и свободна. А потому, что соскучилась и всё ещё считаю тебя своим другом. Другом! И я не хочу совершить ту же ошибку, что с Димой. Мы друзья, Тём. Большего я не хочу.

– Так есть или нет? – повторяю вопрос. – Я просто спросил, Адель. Без контекста. Чтобы понимать, как ты живёшь. И не будут ли у тебя проблемы от нашего общения.

– Нет. Я одна, – смущённо отвечает, а затем поднимает глаза и робко интересуется. – А ты?

– Я один, – говорю, смотря в её глаза. – Не смог забыть тебя.

– Тёма!

– Я всего лишь сказал тебе правду. Она ни к чему тебя не обязывает, – произношу, наблюдая за тем, как она борется с желанием уйти или обнять меня. Накричать или выплакаться.

– Прости, – шепчет, отведя взгляд. – Но… я уже потеряла одного друга из-за слова люблю. Второй раз совершить такую ошибку будет то же самое, что признать себя

дико глупой. А я не хочу быть дурой. Понимаешь? Пусть мы и не общались пять лет, и я думала, что тебя потеряла. Ты всё ещё мой друг. Не хочу совершить ошибку.

– Или позволить себе быть счастливой с тем, кто тебя действительно любит, – упрямо произношу, зная, что разозлю её. Она что-то вбила себе в голову и не может с этим справится сама. Ей нужна моя помощь.

– Давай не будем сейчас об этом? Не будем портить встречу, – просит, стерев с щеки одинокую слезу.

– Хорошо. Как скажешь, – говорю и, приобняв её за талию, веду к столу с мясом, до которого мы так и не можем дойти.

– Тёма, у меня слишком много проблем после расставания с твоим братом. И пока я их всё не решу – новые отношения я себе позволить не могу. Давай просто быть друзьями, как прежде. Хорошо? Пожалуйста. Прошу тебя. Умоляю. Не сейчас.

– Адель, посмотри мне в глаза? – прошу её, развернув к себе лицом. И плевать, что все сейчас смотрят на нас. – Что ты видишь?

– Они красивые. Безумно. И ты смотришь на меня. Радостно. И счастливо.

– А я в твоих вижу печаль. Я сделаю всё возможное, чтобы её оттуда убрать. И меня совсем не волнуют способы, которыми я добьюсь результата. Моя мама всегда говорила: «Любовь и внимание лечат грусть и печаль».

– Тёма! – хнычет, но поддавшись непонятному порыву, кидается мне в объятия. – Пожалуйста! Не надо!

– Надо, – тяну и одариваю её улыбкой. – Один раз я уже тебе позволил сделать выбор. И к чему он привёл? Больше я тебе его давать не намерен.

– Какой же ты упрямый… – бросает, выпустив меня из своих объятий.

– Мне больше нравится целеустремлённый.

– А ещё и глухой, – отвечает, начав смеяться. – Я пока не готова на новые отношения, Тёма. Не с тобой.

– Что? Извини. Не услышал тебя. Я немного глуховат.

– Говорю, на отношения с тобой не готова сейчас, – повторяет.

– Что? Любишь меня безумно? Замуж за меня пойдёшь?

– Иди в баню!

– А я тебя люблю, – произношу и дарю ей поцелуй в лоб. – Иди к столу с мясом. Я сейчас подойду. Надо охране дать указания.

– Ещё и командир, – бурчит, и я, развернув её, хлопаю по ягодицам, отправляя в заданное направление. Ловлю её возмущённый и злой взгляд, который обещает мне очень многое. Сам же направляюсь к одному из главных моих телохранителей сегодня.

– Найдите мне всё на мою будущую жену. Передадите Гансу, и пусть он начинает. Особо рыть не надо, но я хочу знать всё о ней! И досье на моего брата. Подробное. На его жену тоже.

Я должен разобраться с тем, что же произошло за эти пять лет. Что за проблемы мой братец оставил малышке. Мне нужно знать, чтобы разобраться с ними.

– Будет сделано.

– Отлично, – шепчу, и немедля ни секунды, направляюсь к Адель, которая смотрит на меня подозрительно, но с такой широкой и искренней улыбкой. Поэтому я знаю одно – она будет моей. В этот раз точно.

***

– Малышка переросла в русалку? – шёпотом интересуется у меня Адель, откусывая огурец и широко улыбаясь. – А мне нравится, – признаётся и предлагает мне свой ломтик огурца, который я откусываю, глядя ей в глаза.

За несколько часов, проведённых вместе, я словно ожил. Улыбка не сходит с моего лица, чтобы мне не говорили, как бы язвительно одноклассники не шутили. Одна мысль, что Адель рядом со мной и, если я немного проявлю инициативу, она будет моей – такие мысли сводят с ума и медленно выращивают за спиной крылья.

Но пока я не сильно давлю. Понимаю и знаю, что есть что-то, что останавливает её, поэтому боюсь перегнуть палку. Она будет со мной, а когда именно уже не имеет значения. Мы справимся с любыми тараканами в её голове.

– Что там за кокетливые перешёптывания? – весело интересуется одна из одноклассниц. – Что между двух, то вслух, – тараторит и, обняв мужа, ожидает ответ. Как, собственно, и другие одноклассники.

– Отстань ты от них, Тань, – бросается на нашу защиту Влад, подмигнув Адель. – Они только познакомились. Может быть, на наших глазах история вершится. Засидевшийся холостяк. Единственный в нашем классе ни разу не загнавший себя в эту брачную ловушку. Ну дай ему познать этот капкан женской пилы.

– Он уже на ней женится? – спрашивает Жанна. – Так она же молодая для него. Сколько ей? Восемнадцать, то есть?

– Так все они, богачи, таких любят, – вмешивается Ваня, но не чтобы обидеть или задеть. Так, шутки ради. – Молодых. Свежих. Активных, – дарит моей Адель улыбку, отчего она смущённо отворачивается, улыбнувшись мне.

– А ты девчонка, что? – обращается к Адель Жанна. – Готова стать невестой богача? Выбраться из нищеты? Сказка, да? Покинуть эту тухлую страну и уехать… где там Тёма сейчас обитает?

– Сказка – это когда у тебя любящий муж, тёплый дом, здоровые дети и никто не страдает, – уверенно проговаривает малышка. – А деньги… это так, бумаги, которыми можно себе немного помочь в достижении каких-либо планов. Но самое главное в этой жизни не купишь. Как и не продашь.

– Говоришь так, чтобы покорить нашего Тёму? – задумчиво глядя на неё, продолжает расспрос Жана. Не понимаю, чего она взъелась на Адель. Всегда была умной и хорошей девушкой. Так чего она сейчас? – Думаю, он уже такого наслушался. Скучно. И однообразно.

– Поверьте, купить себе бессмысленного тряпья, вкусной еды – я и сама могу. Я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечивать и себя и свою семью.

– Да ладно! Ладно! – сдаётся одноклассница. – Верю! Проверяла я тебя просто. А то разозлись ещё. Уйдёшь. А этот, с влюблёнными глазами, – кивает на меня, – … за тобой пойдёт. А мы его пока отпускать не намерены. Так что верим! Любим! И мешать не будем! Палатку отдельную если что выделим, но вы там это… потише и на крестины пригласите потом. Как свидетелей. И на свадьбу не мешало бы.

Все одноклассники и их гости начинают смеяться. Я бы тоже засмеялся или хотя бы улыбнулся, если бы не Адель, которая мигом после этой шутки погрустнела и отвела взгляд.

– Эй, ты чего? – спросил, прижав её к себе. – Они просто шутят. Никто тебя обидеть или расстроить не хочет. Что случилось? – заботливо интересуюсь, приобняв её и она поддаётся, словно этого и ждала.

– Извини, – возвращает своё внимание мне и дарит лёгкую улыбку. – Просто взгрустнулось немного. У меня такое бывает.

– Почему?

– Я сохранила кольцо, которое ты мне подарил тогда. Оно сейчас дома. Я боюсь его надевать на озеро, чтобы не потерять. Но я всегда его ношу, – весело рассказывает и убедившись, что мои одноклассники больше нами не интересуются, тихо продолжает. – Ты тогда словно предвидел то, что будет между мной и Димой. И мне жаль, что я тогда выбрала его. Мне казалось, тебе нужна другая. Более взрослая и без всяких истерик и детской наивности. Зрелая, опытная и без всяких моих причуд. Дима же говорил сладко и складно. Я думала я ему подхожу, и он меня любит. А ты всегда знал… Жаль, что не послушала.

– Адель, не поздно сейчас поменять свой выбор, – говорю ей, обрадовавшись, что она сама завела эту тему. – Тем более сейчас нет никаких препятствий. Ты просто можешь довериться мне, и я верну все наши утраченные годы. И даже наверстаю больше, – подмигиваю ей, заметив, что её настроение возвращается. – И все эти годы мне нужна была именно ты. Моя малышка. Маленькая. Глупая. Красивая. Улыбчивая. Такая, что сердце замирает и хочется с моста прыгнуть, лишь бы унять эту дрожь, адреналин, безумства, бушующие во мне.

– Тём, – хныча начинает, и собирается отвести взгляд, но я не даю ей это сделать.

– Смотри мне в глаза и слушай, – прошу её строгим тоном и продолжаю, лишь когда понимаю, что зрительный контакт между нами прочный. – Ты моя. Всегда. Независимо от того, что было, будет и есть. Да, чёрт возьми, я готов прощать тебе всё. Выполнять любые твои прихоти. Если захочешь, мы сегодня же улетим куда-нибудь. Одни. Но главное вдвоём. Лучше на необитаемый остров, где кроме нас только обезьяны и насекомые, которых ты так боишься. Ты будешь плакать и просить меня спасти тебя, а я как твой рыцарь, буду убивать паучков, – рассказываю и больно получаю локтем вбок. Но мне не больно. Я чересчур счастлив, чтобы чувствовать что-то другое. – Я заставлю тебя забыть обо всём, Адель. Если даже сейчас ты не любишь меня, то полюбишь немного позже. И поверь… мне даже не придётся стараться. Потому что ты чувствуешь что-то ко мне, иначе бы не пошла сегодня к моим друзьям.

– Прости…

– И я должен тебе ещё кое-что честно сказать: я рад, что у тебя с моим братом не получилось, – решаю начать с правды. Она будет со мной, потому что, не понимая этого, дала мне намёк, что жалеет о том, что выбрала не меня. – Я счастлив, что ты не с ним. Я готов руку ему пожать лишь за то, что он…

– Ты не понимаешь, что сейчас говоришь, Тёма, – шепчет, прервав меня. – И надеюсь, никогда не поймёшь.

– Так расскажи, что между вами было, Адель?

– Не сейчас, – кидает, оглядевшись вокруг. – Уже темно. Мне надо домой.

– Останься со мной? – прошу её, схватив за руку. – Прошу.

– Не могу. Я привыкла спать дома, – виновато отвечает. – Плюс ты же помнишь о моей аллергии на муравьёв.

– Точно, – выдыхаю, вспоминая, как эта мисс как-то села на муравейник, а потом меньше месяца боялась даже к окну подойти, чтобы мы с Димой не видели «этого безобразия», как она выразилась. – Тогда я провожу тебя. И ты расскажешь, что произошло между тобой и Димой. Хорошо?

***

– Я не знаю с чего начать, Тём, – произносит после длительного молчания. – Да и эти, которые сзади нас идут и подслушивают – доверия не внушают, – бурчит тихо, покосившись на охрану.

– Из них русский понимают лишь двое, – успокаиваю её. – Один из них спереди, а другой сзади. И им всё равно на то, что ты будешь говорить. Их беспокоит не твоя личная жизнь, а наша с тобой безопасность.

– Ну ладно, – сдаётся и начинает рассказ. – Как я уже говорила, Макс отправил Диму в командировку в Финляндию, присматривать за тем, как там работает филиал компании. Дима прилетал довольно часто. В эти дни мы гуляли сутками напролёт, готовились к свадьбе и ничего не предвещало беды. Конечно, мне говорили, что там у него то одна девушка, то вторая, но я старалась не верить. Думала наговаривают. Дурочка была, что сказать, – печально усмехается, не решаясь поднять на меня взгляд. – Всё было так хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И в один день, когда я набрала его, услышала женские стоны, его имя, которое она стонала и… не будем. В общем, он изменил мне. Было ужасно и плохо. Первые несколько дней я не могла прийти в себя. Но потом… я пережила измену, – наконец смотрит на меня и дарит ободряющую улыбку. – Свадьбы не было. Отменила. Нике и Максу я ничего не сказала. Было стыдно, да и не хотела Диму подставлять. Дима позже сам им объяснил причину. Мы сидели вчетвером и обсуждали это. Как Ника и Макс на него ругались! Ты бы слышал… ужас! Передо мной извинялись, только в чём их вина? Они ведь не виноваты, что он гулёна. Да и я об этом знала. Должна была понимать, на что иду. Но… я слепая курица. Напялила розовые очки. И думала это любовь… а это зависимость, как говорит мой психолог сейчас.

– И всё? После того случая вы не общались?

– Общались, – виновато отвечает. – Я его простила. Но просила остаться просто друзьями. Только… наше дружеское общение незаметно стало вновь кокетливым и слишком откровенным. Два года переписывались, ведь Макс сослал его в Финляндию, так как жутко разозлился на него. Мы общались по видеосвязи. Когда он приезжал, целыми днями были вместе, но ничего такого не было. Только в один день… последний день. Он поцеловал меня. И мне показалось, что я вновь его люблю. Готова простить всё. Только он тогда не обещал. Уехал в Финляндию, а я осталась.

– Ты надеялась, что всё вернётся? Даже несмотря на то, что прошлый раз он тебе изменил?

– Не надо меня осуждать, Тём, – просит расстроенно. – Тогда мне казалось, что я всё делала правильно. Уже ничего не изменить. После этого поцелуя и моих глупых надежд, там, в Финляндии, он познакомился с девушкой. Не знаю, рассказывали тебе или нет. Дима с байка упал и сломал ногу. Лежал в больнице и сказал, что влюбился в медсестру. Я была за него рада. Хоть и чувствовала себя вновь преданной. Но ведь Дима в этот раз ничего мне не обещал. Когда звонил – он только о ней и говорил. Ревновала я жутко, но старалась не показывать этого. Со временем общение спало на нет. Мы не контактировали несколько месяцев. А потом он позвонил и сказал, что прилетает завтра. И я ему очень нужна. Побежала сразу же, потому что скучала. Он рассказал мне о том, что женился на этой медсестре, как только выписался. У неё две

дочери и это идеально для него, бездетного. Но потом он сказал, что она изменила ему. Он не смог простить. Они развелись.

– Я даже не слышал об этом, – рассказываю.

– Не знаю, Тёма. Я сама узнала об этом с его слов. И брак продлился недолго, – пожимает плечами, а затем продолжает рассказывать. – В тот вечер он жутко напился и, если бы не я, обокрали бы его. В общем, не суть. Но во время пьяного бреда, начал говорить, что любит и заверял, что всегда любил, а другие для него лишь замена меня. Просил начать всё заново. Поцеловал и… Первая неделя была сказкой. Я безумно соскучилась. Да и Дима, казалось, был другим. Вырос. Стал серьёзнее. Внимательнее. Говорил очень красиво и так, как я хотела.

– И вы начали встречаться?

– Да. Во второй раз, – говорит и начинает хохотать. – Он сделал мне предложение, вновь. Просил принять его немедленно. Сейчас же. Но я не могла. Он требовал слишком много. Полететь с ним в Финляндию чуть ли не в день свадьбы. Стать его женой в этот же день. Бросить учёбу, семью, родных. Бросить всё. В один день. Ты ведь понимаешь, что это слишком поспешное решение и его не принимают в один день? По крайней мере не я. Я просила его подождать несколько месяцев, пока я не получу диплом об окончании обучения. Но он был категоричен. Ему нужно было прямо сейчас.

– Понимаю, – я приобнимаю её, слушая, словно это всё не за пять лет произошло, а за целую жизнь. – Ты отказала.

– Я сказала, что подумаю. Мы ругались. Он кричал на меня. Срывался и однажды даже… – говорит, а затем замолкает, прикрыв рот ладошкой, словно он сам дальше будет говорить и выдавать тайну. – Я не понимала, почему он так злится на меня. Почему кричит, когда видит с одногруппниками и ведёт себя так грубо со мной. Почему ревнует, если я не даю ему повода для ревности? В итоге в одну из ссор я послала его и отказалась от его предложения. Он ещё что-то кричал обидное в спину, но мне было всё равно. Я не готова так резко менять жизнь из-за человека, который уже однажды меня предал.

– Адель, не плачь, – прошу, заметив слёзы на её щеках.

– Извини. Слёзы мне неподвластны. Я больше не могу их контролировать, – признаётся. – Просто слушай. В следующий раз мы встретились на моё двадцатиоднолетие. Дима прилетел тогда зачем-то. Он как всегда спросил, чего я желаю. Я сказала – найти себя. К слову, моё желание исполнилось, – это она говорит с улыбкой. – Но не это главное. Я впервые выпила в тот день. С ним. Меня штормило, было весело с ним. Но больше я пить не собираюсь. Я думала он вернулся ради меня. Ведь я сожалела о том, что сказала тогда «нет». Понимала, что права, но можно было ведь найти компромисс. Думала, он пришёл сказать, что готов ждать. Остался всего месяц до окончания обучения и уж месяц не такой большой срок. И он сказал всё точно так, как я хотела. Сказал, что готов ждать и будет рядом сколько нужно. Говорил красивые, лживые и гнилые слова, в которые я поверила. Но потом я узнала, что он женат на Габи. И разводиться с ней не намерен, – говорит, но голос её становится истерическим, и она чуть ли не хохочет.

– Кажется, он в детстве не наговорился, – тихо заключаю. – Столько всего тебе наговорил… Язык интересно, не отсох?

– Не отсох, – выдыхает. – Как видишь, в прессе то и дело: «Дмитрий сказал…», «Дмитрий уверил…»

– И это всё, что было между вами? Немало…

– Это коротко, – отвечает, натянув улыбку. – Краткий пересказ моей жизни.

– И всё же я не вижу пока в этом рассказе тех «проблем», от которых ты должна избавиться и лишь потом начать новые отношения.

– Тёма, я же девушка, – восклицает, отводя глаза. Врёт. – Мы всегда из маленькой беды делаем большую.

– Ты что-то скрываешь, Адель. Я знаю, – серьёзно проговариваю. – За эти годы я не разучился узнавать, когда юлишь и уходишь от темы. Поэтому я хочу знать всё.

– Я не могу тебе всего рассказать, Тёма, – заговаривает почти шёпотом. – Никому не могу. Даже моя мама не знает, а ты хочешь, чтобы я на тебя взвалила всю тяжесть прошедшего года. Он сделал мне больно, когда я узнала, что он женат на одной, а слова «люблю» говорит мне. Когда врёт и одной и другой. Понимаешь?

– Как он сделал тебе больно, Адель?! Скажи! Прошу тебя…

– Нет! – уверенно произносит. – И мы закрыли тему. Ты хотел знать, что было между нами? Я ответила. Если тебя больше не интересуют другие темы для разговора, то ты можешь сейчас же вернуться к друзьям. Я больше не намерена говорить о Диме. Я его ненавижу. И хочу, чтобы он исчез навсегда из моей жизни, воспоминаний и разговоров. Я не говорила о нём последние полгода. Но ради тебя решила открыться. А ты сейчас заставляешь меня дальше причинять себе боль…

– Прости, – виновато заговариваю. – Я больше не буду. Ты права, забудем о нём. Он не должен больше нас с тобой волновать. Давай сменим тему, малышка? Ты отучилась? Теперь ты ветеринар? – закидываю её вопросами, пытаясь поднять ей настроение, но мы оба понимаем, что не так это делать надо.

– Да, отучилась. Но не на ветеринара. В конце поняла, что не смогу убить животное. Копаться в их органах. Я стала повелительницей собак, – шутливо отвечает. – Почти красный диплом. Зоопсихологию завалила из-за своих принципов не давать деньги. Стоило, наверное, дать… Хотя какая разница. Если я не работаю по специальности.

– Я тоже в университете принципиальным был, – припоминаю, поняв, что эту принципиальность Адель переняла у меня. – Всё правильно сделала. Знания важнее оценки.

– А ты… – начинает, а затем робко опускает глаза вниз. – У тебя там были серьёзные отношения?

– Нет, – отвечаю, улыбнувшись от мысли, что её всё же интересует моя личная жизнь. – Была Катарина, но мы не встречались и всё же, для галочки, расстались. Мой разгульный образ жизни не позволял мне завести постоянную девушку, – отвечаю, наблюдая за тем, как вытягивается её лицо.

– Тёма?! Ты что стал бабником? – шокировано восклицает. – О боже! Я не могу поверить! Ты… бабник! Ого! Это же то же самое, что сказать, что я президент!

– Я был и есть влюблённый идиот, Адель, – произношу, хохоча от её выражения лица. – Я не хотел обманывать других. Быть с одной, а любить всегда другую. Это нечестно по отношению к первой. Да и не железный я, малышка. Иногда для своего психологического равновесия надо расслабляться.

– И ты… так спокойно мне об этом говоришь? – удивлённо интересуется. – Ты мне только что в любви клялся? Говорил, что я у тебя из головы не выходила. Всё было жутко романтично, а тут: «Привет, Адель! Я бабник! Выйдешь за меня? Я люблю тебя!»

– И? – вздёргиваю бровь. – Я не врал. Всё чётко и по делу.

– Обычно мужчины такое скрывают, Тёма, – со знанием дела говорит она. – А-ля, они принцы, которые ждали свою принцессу и хранили себя для одной-единственной. Или бывают властные герои, которые хряк за волосы и такие: «Ты

моя! У меня до тебя была куча девушек, но я хочу именно тебя!» На последних ты не катишь, извини. Слишком добрый и благородный. Поэтому…

– Я не принц, малышка, – со смехом заявляю. – Я твой будущий муж, а ты моя будущая жена. А от жён такие секреты иметь не стоит. К тому же, тебе обязательно кто-то расскажет об этом, когда ты поедешь посмотреть, как я живу. Чтобы понять, хочешь ли ты там остаться или нам что-то другое искать, – ловлю её скептический взгляд и подмигиваю, говоря, что именно так всё и будет. – Лучше тебе об этом скажу я. Честно и в лицо, пообещав, что буду верен тебе. Чем кто-то другой, кто придёт и расстроит тебя. Ты начнёшь накручивать себя, как ты сказала, вы девушки любите. И это может привести к скандалу. А оно нам надо?

– Ты ненормальный, – тянет, но улыбается так широко и мило, что сейчас я готов быть хоть сумасшедшим, хоть больным. – Ты знаешь об этом?

– Догадываюсь, – в тон ей тяну и притягиваю её к себе, чтобы посмотреть в её глаза и напомнить. – Я не идеален, малышка. Мир не идеален. Пусть моя не идеальность будет в этой ненормальности, – наклоняюсь к ней, замечая панику в её глазах.

– Мой дом. Мне пора, – поспешно выпаливает и пытается уйти от поцелуя, но я и не думал целовать её. Хотел напомнить, воскресить чувства. А поцелует она меня сама, когда будет готова. И даст мне сигнал действовать.

– Я могу завтра за тобой заехать? – спрашиваю, отпуская её, но всего на полшага. – Поедем, погуляем?

– Извини. Я не могу, – без капли вины отказывает. – Завтра надо к бабушке поехать и продуктов ей отвезти. Дедушка после операции, а бабушка страдает частыми головокружениями, поэтому в магазин сама выйти не может. Хлеб соседка привозит, а остальное мы. Поэтому раз в неделю мотаемся и помогаем по хозяйству.

– Утром поедешь? – уточняю.