Читать книгу Все, что будет после… - Анна Литвак - Страница 8

– Понимаете, мне кажется, у нее проблемы с интеллектом. Умственная отсталость, возможно, или что-то такое, – Марина сидела на приеме у психолога и рассказывала о своих переживаниях.

– А в медицинской карте что-то об этом есть?

– Нет, в том-то и дело, что там ничего такого не написано.

Катерина Аркадьевна нахмурилась. Марина почувствовала себя как на допросе. Катерина Аркадьевна смотрела на нее из-под очков своим пристальным взглядом. Тонкие губы плотно сжаты. Рыжие волосы гладко зачесаны назад. Ей бы судьей быть, мелькнуло в голове у Марины, а не психологом. С таким психологом не захочешь ничем делиться…

– А почему Вы считаете, что у девочки проблемы с интеллектом?

– Ну вот смотрите. Кристина живет с нами уже почти месяц, а все никак не может запомнить расположение комнат. Разве такое возможно при нормальном интеллекте? Она постоянно путает нашу с мужем комнату и свою, руки ходит мыть в туалет, а на обед может отправиться в ванну!

– Так… – Катерина Аркадьевна что-то черкнула в своем блокноте, лишь на мгновение оторвав взгляд от Марины.

– И потом наши занятия…

– Занятия? Чем вы занимаетесь?

– Да ничем особо и не занимаемся, потому что заниматься с ней невозможно! Она только долдонит одно и тоже: «Спасибо, мамочка, спасибо!» – а никакие задания не выполняет! Ни цвета не называет, ни формы, ничего! – в голосе Марины послышалось отчаяние.

– Подождите, но ведь ребенок всего месяц дома, она еще в диком стрессе, ей сейчас совсем не до занятий.

– Да и Бог с ними, с этими занятиями. Но ведь у нее все поведение такое, знаете, странное. Натянет на лицо улыбку и ходит, бормочет себе под нос: «Спасибо, мамочка, спасибо!». Еще и руки мне целует! Недавно вот в магазин с ней пошли, купила ей шоколадку, а она как давай мне руки целовать, и это при всех!

На строгом лице Катерины Аркадьевны мелькнула тень улыбки.

– И как же вы отреагировали на это?

– Ну а как я могла отреагировать? Запретила, конечно!

Они еще долго говорили о странностях Кристины. И Марине все казалось, что психолог, на стене которого висела куча дипломов и благодарностей, на самом деле совсем не понимает, насколько все серьезно.

– Это называется адаптация. Сейчас ребенок привыкает к семье, а вы – к ребенку. Вы постепенно нащупаете ключики друг к другу, и общение станет проще. Через это многие проходят – непонимание, раздражение, гнев. Но со временем все налаживается.

Марина слабо в это верила, и ей даже стало жалко тех денег, которые она заплатила за то, чтобы побеседовать с именитым психологом. На прощание она задала еще один мучивший ее вопрос.

– Есть еще одна странность. Когда Кристина в комнате одна, она все время с кем-то разговаривает. Смеется или вопросы задает – как будто в комнате кто-то есть, хотя там никого нет. Может, нам пора вести ее к психиатру?

– Вымышленный друг, – задумчиво произнесла Катерина Аркадьевна. – Такое бывает у детей. Это хорошо, что у нее есть вымышленный друг. Психиатр здесь не поможет. Я бы посоветовала Вам поговорить с ней спокойно, узнать побольше про этого вымышленного друга – кто это? Может, кто-то из ее прошлой жизни. Или просто выдуманное существо. У девочки богатая фантазия, и это хорошо. Возможно, через этого выдуманного друга Вы найдете ключик к ней, узнаете о ее страхах, о том, что ее беспокоит или радует.

Марина вышла от психолога разочарованная. Легче не стало, да, наверное, и не могло стать. Конечно, Марина понимала, что все должно наладится, но все же…

Нет, совсем не так представляла она себе приемное родительство. В своих мечтах ей рисовалась совсем иная картина, над которой сейчас она лишь горько усмехалась.

Ей думалось, что в ее доме и сердце появится милая несчастная девочка, которую она, конечно же, сможет полюбить всем сердцем, с которой они будут гулять в парке за домом и кормить уток.

В реальности в ее жизни появилась странная, непонятная девочка с идиотской улыбкой на лице и с крошками в кровати. Девочка, которая не могла нормально разговаривать, но которая могла орать так громко, что закладывало уши.

Марина понимала, что Кристина не могла, да и не должна была быть похожей на Дашу. Но горькая глухая тоска временами душила ее. Да, это была совсем другая девочка, но в голове так и мелькали мысли о том, что Даша сделала бы лучше или Даша вела себя совсем по-другому.

Кристина не могла заменить Дашу. Их предупреждали об этом еще до того, как они решились взять Кристину. Поэтому и взяли они девочку, совершенно не похожую на Дашу. Если Даша была темноглазой смуглой веселушкой с ямочками на щеках и жесткими завитушками волос, то Кристина была светлокожей, светловолосой и очень бледной – совсем не такой, как Даша.

Но как же хотелось Марине, как и раньше, с Дашей, ходить на пруд и любоваться, как ее девочка, ее маленькая радость бегает у воды, кормит уток, радуется тому, как много птиц прибились к берегу, чтобы получить ее угощение. В такие моменты она чувствовала себя по-настоящему счастливой…

Ей очень хотелось любоваться и Кристиной. Марина покупала ей красивую одежду, старалась наряжать ее, как куклу. Она даже выводила ее гулять в парк. Но любоваться девочкой совсем не получалось. Кристина не отходила от нее ни на шаг. Если Марина садилась на скамейку рядом с детской площадкой, Кристина не шла играть с другими детьми. Она садилась рядом и сидела, пристально глядя на Марину и как будто ожидая новых указаний.

Марину душило это постоянное присутствие Кристины рядом. От нее было невозможно никуда деться. Даже когда она встречалась со знакомыми и заводила разговор о чем-то своем, Кристина все время была рядом, держала ее за руку или за подол плаща. Никакими уговорами невозможно было заставить девочку поиграть отдельно. Она отходила на пару шагов и так и стояла, вперив взгляд в Марину.

Погрузившись в своим невеселые думы, Марина шла домой. Накрапывал дождь. Идти домой почему-то не хотелось. Здесь, в самом сердце вечно спешащего города Марина чувствовала себя приятно одинокой. Никто не смотрел, никто не следил за ней вечно напряженным взглядом.

И в то же время ей снова хотелось оказаться дома – там, где была жива Даша, где они все трое – Марина, Саша и дочка – были счастливы.

Марина вытерла щеки. Просто дождь, это просто дождь.

А с другой стороны, девочка ведь ни в чем не виновата. Она странная, это правда, но, возможно, эти странности связаны с ее прошлой жизнью, о которой Марина знала так мало. И теперь, когда Кристина попала к ней, именно ей, Марине, придется разбираться, почему она ведет себя именно так. Теперь это ее ребенок – нелюбимый, неродной, но у этого ребенка в целом мире нет больше никого. Никого, кто бы заботился о ней.

Марина резко стряхнула с себя уныние и зашагала домой. Все будет хорошо, уверенно подумала она. Катерина Аркадьевна говорила, что многие проходили через подобное, справлялись и все налаживалось. Значит, смогу и я.

***

Марина заглянула в комнату Кристины, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Кристина лежала, отвернувшись к стене, и оживленно болтала.

– Кристина.. – несмело позвала Марина.

Кристина от неожиданности подскочила на кровати.

– Не пугайся, это я. Хочу поцеловать тебя на ночь и пожелать спокойной ночи, – Марина старалась говорить ровно и ласково.

Кристина неуверенно смотрела на нее.

– Расскажи, а с кем ты сейчас разговаривала?

Кристина нахмурилась.

– Это твой друг? Ты можешь меня с ним познакомить?

– Вы уже знакомы, – неожиданно сказала девочка.

– Правда? И кто же это?

Кристина протянула руку, указывая на портрет на стене: «Она!».

Марина почувствовала прилив горечи, тоски, гнева и раздражения. В первый раз за все время ей захотелось ударить девочку, ударить больно.

Она резко встала с кровати и, хлопнув дверью, выбежала из комнаты.