Читать книгу Время ночных кошмаров, или До встречи на Майами-бич - Анна Львовна Абаимова - Страница 3

Мила в ту ночь спала недолго.

Проснулась перед самым рассветом, часа в три, совсем выспавшаяся и в отличном настроении. Она тоже уже знала, что грядёт потепление, и всеми мыслями теперь рвалась на пляж. В дождливую погоду целыми днями приходилось скучать и совсем она не знала, чем заняться…

Несколько лет назад жизнь её круто изменилась, когда она стала встречаться с этим по-настоящему богатым мужчиной. Впрочем познакомились они ещё давно – задолго до его неудачной женитьбы, но как-то у них не сложилось и вместе они не стали строить свою судьбу. Хотя любили друг друга сильно и сейчас, встречаясь, испытывали настоящее счастье. Прошло пять лет, когда впервые Милана пришла на Майами-бич – прежде она не предполагала даже, чем можно заниматься в жизни, если не ходить на работу. Оказалось, занятий существует масса – прямо великое множество. Она уволилась, отгуляв свой законный отпуск. Лето только набирало самые жаркие обороты, и девушка, вернувшись с моря, отправилась не городской пляж.

Её ярко-розовый купальник заметно поблёк от солёной морской воды, но она думала – для городского пляжа сгодится и такой. Впрочем, сильно ошиблась. Ведь на море все приезжают отовсюду и друг до друга в основном никому нет особого дела. В небольшом городе все знали всех и всё про этих всех – лица всюду мелькали одни и те же. Все любили хвастаться, старались одеться вызывающе ярко, стать темой для разговоров…

В общем, на городском пляже Мила обалдела… Услышала даже столь интригующее название – Майами!.. И тоже приняла его. Женщины в дорогих купальниках, вальяжные и загорелые, выглядели шикарно и явно имели хороший доход, они пили только простую воду маленькими глоточками, а на тех, кто приносил варёные яйца и ел помидоры с хлебом, посматривали косо и хихикали. Но эти другие с помидорами и яйцами второй раз уже не приходили. Оставались всё те же самые лица – надменные, любопытные и явно жаждущие зрелищ. Мила их окрестила пляжной элитой – все они приходили изо дня в день. Было непонятно, неужели тоже они все нигде не работали.

Девушка присмотрелась – большая часть загорающих состояла из людей пенсионного возраста, остальные явно владели каким-то может быть даже совсем небольшим бизнесом. Но видимо для беззаботной жизни всем хватало. И время, всюду такое торопливое, здесь будто бы замедляло свой ход, а жизнь, всюду такая тревожная и напряжённая, здесь превращалась в негу.

– Добро пожаловать в клуб профессиональных бездельников! – бросил ей какой-то мужчина с сигаретой, проходя мимо.

Что же, это хорошо, если приглашают пожаловать – так подумала Мила, да и острота про клуб бездельников тоже понравилась.

– Жить надо так, чтобы хотелось повторить, – сказал ещё другой человек. – А кто в наше время захочет подобных повторений? Ведь порой такие проблемы случаются, что скорее рвёшься идти дальше и минувшее хочется забыть.

Об этом Милана задумалась, заметила, как много здесь все говорят, прямо без передышки, что-то оживлённо обсуждают – так находить темы для разговоров могли только люди, хорошо и долго знающие друг друга. Она легла поближе к одной из компаний, прислушалась. Диалог услышала правда весьма любопытный. Говорили про пристрастия и что особенно удивляло – про наркотики. Хотя люди эти ничем не походили на наркоманов.

– Могу поспорить, в колбасу кладут наркотики! – сказал один из них, самый пожилой, но как-то не по годам старающийся вести себя развязно.

– Перегрелся ты похоже, – возразил ему собеседник.

– Нет, правда. Я в газете читал. И полностью согласен. Иначе почему тогда колбасу съешь, а после ещё хочется?

– Есть захотел, вот и хочется. Вкусно!

– Ну, не всё так просто. Много всего другого вкусного есть, да и хлеб просто поешь – уже сытый. А к колбасе прямо тянет! Не спроста это…

– Может есть в этом правда… Но тогда и везде наркотики кладут, – подключилась к разговору женщина, лежавшая по другую сторону от любителя колбасы.

– В какие это? – иронично поинтересовался он.

– В сыр вот, например.

– В мороженое кладут! В мороженое! – закричала в этот момент другая загорающая из их компании, она как раз вышла из воды и услышала разговор.

– Тогда всё наше подрастающее поколение – сплошные наркоманы! – засмеялись мужчины.

Женщины разделили с ними это веселье. А Мила в этот момент задумалась… Многое в жизни она тоже любила: сладости и секс, а ещё путешествия и конечно же Солнце. Хотя Солнце наверняка любила больше всего остального – ведь именно оно делало её такой красивой и загорелой. Солнце было для неё прямо божеством и всегда писала она его с большой буквы… Загорать любила без меры и прежде весьма страдала, когда в солнечный день приходилось идти на работу. Теперь не приходилось. Про будильник она давно забыла, а самой лучшей подругой-единомышленницей для неё стала пляжная сумка. Что же, неодушевлённые предметы тоже могут быть друзьями – причём самыми лучшими и надёжными… В Солнце же не могло быть никаких наркотиков, уж в этом не стоило сомневаться. Разве что под воздействием солнечных лучей повышался какой-то гормон, и пролежав на пляже дольше обычного, случалась прямо-таки эйфория, и казалось – не надо больше ничего в жизни, а одного солнечного света вполне достаточно.

Мила заметила, какие на пляже в самом деле все необыкновенно счастливые – таких довольных собой и жизнью людей ей ещё не доводилось встречать никогда и нигде… Вскоре с компанией любителей колбасы, сыра и мороженого она познакомилась поближе. А к концу того далёкого лета стала расстилать покрывало уже рядом с ними и поддерживать их долгие разговоры о всяких пустяках…

* * *

Прошло пять лет и теперь девушка считала этих людей своими хорошими друзьями. Записала в телефоне каждого так, как называла на пляже: Старый Лук, дядя Коля, Тётя Галя, Люба Золотая… Колбасу любил как раз старый Лук, тётя Галя – сыр, а Люба Золотая – мороженое, дядя Коля по этому поводу не раскрывал своих секретов. Эта четвёрка на городском пляже прославилась особенно, просто загорали все вместе они без малого тридцать лет – столько длиться могла целая молодая жизнь. Эти люди пришли сюда впервые, когда только вырыли котлован, глинистые берега ещё не заросли травой и купаться никто не отваживался… Теперь, выйдя на пенсию, они дорожили каждым днём, когда светило Солнце – даже наверное по-своему молились ему. И ещё молились, чтобы удалось дожить до нового лета: просто предчувствовали, что когда-нибудь каждый из них переступит роковой рубеж.

Свой розовый купальник Мила выбросила давным-давно, просто каждый год приходилось покупать новый – купальника хватало ровно на одно лето: он выгорал, растягивался и приходить в таком на Майами-бич она стыдилась. К новому сезону девушка купила нежно-бирюзовый – элегантный и придающий особенный шарм, однотонный, без дурацких цветочков и узоров. Выбирала долго, обошла куча магазинов и когда увидела этот, поняла – то, что надо.

Дома вечером сразу же постирала обновку, и сейчас, спустя несколько часов, решила – высох и можно примерить снова. В магазине, в примерочной никогда не получалось давать волю своим движениям, к тому же девушка была брезглива и мерила купальник прямо поверх джинсов и водолазки. Хотя мечтательно представляла, как через пару дней будет дефилировать по пляжу. Этот заветный миг всегда был особенно радостным и ожидаемым.

Подошла к висевшему на верёвке в ванной бирюзовому наряду, уже протянула руку, чтобы его снять, как тотчас замерла в замешательстве – прямо на самом видном месте, на бикини, появилось огромное пятно. То, что оно именно появилось, не вызывало сомнений, потому что вчера ни в магазине, ни дома этого пятна она не видела, а не заметить его было никак невозможно – казалось, в этом месте с ткани стекла краска, оставив после себя жёлто-зелёный цвет. Досадное недоразумение… Прямо какой-то дурной знак… Мистика…

Мила взяла купальник и, вытянув руки, посмотрела на пятно издалека – оно выглядело отвратительно и сразу бросалось в глаза. «Чёрт, чёрт, чёрт, точно что-то случится», – размышляя, злилась девушка. Магазин был престижный, хорошо зарекомендовавший себя, да и вещь стоила не дёшево. Видимо попалась бракованная ткань. Но после стирки и без бирок купальник уже не приняли бы назад. Оставалось смириться, носить его с этим пятном…

Хоть Мила и располагала достаточным количеством денег на все прихоти, считала расточительством выбрасывать новую вещь ни разу не надев её. Но с её красотой, полагала она – и в таком купальнике будет ловить на себе взгляды со всех сторон. Ещё Мила понимала, что ночью все даже мелочные проблемы приобретают какой-то жутковатый подтекст. Именно жутковатый. Ведь не зря все фильмы ужасов показывают именно ночью, просто так – страшнее. Зато она знала, что Солнце вскоре будет сиять настолько ярко, что бирюзовый цвет, отражая его лучи, станет бликовать – от этих бликов в синеве появятся именно жёлто-зелёные переливы…

Да, несомненно всё так и будет – пятно никто не заметит. Солнце спасёт! А сейчас, в отсветах бледной лампы пока оно никуда не исчезало, раздражая своим вызывающим местонахождением, и основательно портило настроение. «Не случилось бы правда чего плохого», – волнуясь, подумала Мила…

Иметь пятно на купальнике, по мнению обитателей местного Майами-бич, было значительно хуже, чем на собственной репутации. Поэтому купальники все предпочитали пёстрые и разноцветные – просто на них никогда не разглядишь никакую грязь, да и пятно на репутации всегда запросто можно скрыть – несомненно все так и делали, потому как на удивление искренние, честные и добрые люди встречались там… Но не могли они все как один быть такими, потому как и мир вокруг был далеко не такой.

Девушке этой никогда не доводилось прежде так пристально присматриваться к этому миру – только в последние годы, когда появилось много свободного времени. И оказавшись на пляже в компании так же располагающих временем, как она, Мила долго недоумевала, теряясь в догадках – кто в жизни все эти люди, которые вообще ничем не занимаются целыми днями и при этом находят темы для разговоров не просто на пять минут, а на весь пляжный сезон.

Спустя какое-то время сделала для себя вывод – здесь, на городском пляже, собирались все только самые лучшие. Да, да! И пусть все скрывали какие-то пятна на репутации, может быть ещё на совести и на неизвестном ей прошлом, и пятна эти были ничуть не меньше того, которое красовалось теперь на её купальнике, однако без пороков немыслим был этот мир. А достичь чего-либо в жизни и вовсе не представлялось возможным – как невозможно наверно пройти по извилистой лесной тропе, не наступая на траву и цветы и не растоптав десятки муравьёв и гусениц… Что поделать, если знаешь, что именно эта тропа приведёт к нужной цели – остаётся только идти и по возможности не пугать бабочек, да и цветы тоже лучше не рвать своей дерзкой рукой…

Сейчас уже наверняка весь городской пляж усыпан был жёлтыми одуванчиками, которые радовали взгляд. И тогда казался спорным вопрос, что лучше – предвкушение ли? А может сам миг исполнения заветного? Или всё-таки воспоминания?.. Ведь предвкушая, мы ещё не знаем, свершится ли желаемое наверняка. Когда мечта уже у нас в руках, мы боимся её спугнуть, словно она бабочка и может улететь от любого резкого движения. В таком случае, надёжнее всего воспоминания, однако ими бывают увлечены исключительно одни старики…

Размышляя день за днём о тех самых лучших людях, которые отдыхали вместе с ней на пляже, Милана выделяла их главные отличительные черты: все они обладали хорошим физическим здоровьем, блистали белозубыми улыбками и внешне были чрезвычайно привлекательны, а ещё – очень умны. Прежде Мила разграничивала людей на неудачников и счастливчиков, богатых и бедных… Те, кто в школе учились на двойки, по её мнению, и в жизни устраивались так себе, отличники же в основном преуспевали. Но разграничение на лучших и худших стала она делать только проникнувшись атмосферой местного Майами… Поняла – худшей она никогда не была, а если так распорядилась судьба, лучшей можно стать совсем за короткий промежуток времени. Надо для этого совсем немного. Ведь никакой ярлык не появляется на человеке от рождения. Всё решает случай: как плохое, так и хорошее в нашей жизни происходит именно по стечению обстоятельств.

Утрами, бесконечно наслаждаясь собой, Мила ехала на пляж – именно в час пик, в будни, когда вся другая, по её мнению, несчастливая часть человечества спешила на работу. Ей самой особенно можно было не торопиться… Хотя её всегда ждали – в этом она была уверена.

После роскошного бодрящего утреннего душа волосы её обычно щедро источали аромат дорогого шампуня, загорелая кожа утончённо пахла французским мылом, а в мыслях, вопреки городскому шуму, лились романтичные песни о любви и свиданиях.

…Все её престарелые друзья по пляжу тоже появлялись с утра в таком же беззаботном радостном расположении духа. Дядя Коля и тётя Галя, несмотря на свои семьдесят лет, запросто садились на велосипед и катались вокруг водоёма по несколько раз. Старый Лук и Люба Золотая плавали целыми днями, хотя были их ровесниками – они могли бы, наверное, при желании доплыть даже до другого берега. Мила, глядя на них, думала – это несомненное счастье дожить до таких солидных лет и сохранить превосходную для полноценной жизни форму. Понемногу завидовала и желала им ещё долгих лет, сама же о старости не думала – представляла её какой-то далёкой грозовой тучей, которая ещё даже не чернеет на горизонте, а если и пугает своими грозовыми раскатами, то прольётся тоже где-то далеко-далеко.