Читать книгу Непокорная Венера - Анна Любимова - Страница 3

Я откинулась на жесткую спинку дивана и запихнула в рот очередной упругий кусочек оранжевого рахат-лукума. Весь вечер в мыслях кружили лица Семена и Камиллы. Едва представив его самодовольную морду, я скривилась, словно съела лимон. Одних продаж недостаточно. Гнев вспыхнул в груди и растекся по венам. Я вскочила с места и направилась к холодильнику. Открыв дверцу, с минуту пялилась на полупустые полки, на одной из которых лежали остатки еды из доставки. На боковой полке одиноко стояла упаковка диетического майонеза. Я схватила грустную банку с газировкой и захлопнула холодильник. Не могу поверить, что это осел уволил лучшего работника! Повысить Камиллу, серьезно? Я застонала и грубо подцепила ногтем кольцо на банке. Жидкость зашипела. Я поднесла металлический ободок к губам и отхлебнула холодные пузырьки. Он об этом пожалеет. В конце этого месяца, когда лентяи коллеги, весь день занятые бессмысленной болтовней, завалят план. Все мое тело напряглось от злобы и бессилия. Я зашагала по комнате и плюхнулась на диван. Мне нужно пожаловаться. Связаться с начальником Семена и обрисовать ситуацию. Это бред! Бросив взгляд на темный экран смартфона, я устало вздохнула. Разговор с Димой вывел бы меня из гнетущего состояния. Но он не написал мне ни слова за целый день. Впрочем, как и вчера. Я взяла телефон в руки и разблокировала. Уже несколько лет, как я приобрела устройство, но до сих пор не меняла заводской фон. На меня смотрели яркие, кислотные линии и треугольники. Я открыла приложение мессенджера и уставилась на манящий контакт. На аватарке красовался мужчина с черными солнцезащитными очками на лице. Он не улыбался, выглядел серьезным. Дима был серьезным человеком. Этим он мне и нравился. Мы не говорили о глупостях, не обсуждали модную чушь в попытке убить время. Когда мы виделись, то в основном обсуждали работу. Либо занимались сексом, если у Димы было желание. Я поднесла палец и задержала его над экраном, затем задержала дыхание и быстро напечатала текст. Помедлив мгновение, я нажала на отправку.

“Привет, как дела?”

Я уставилась на собственные слова. Сердце дернулось в груди и застучало. Волнение охватило меня, сдавив ребра. Я часто писала ему первой и не видела в этом ничего плохого. Я ведь свободная женщина, а то, что мужчина должен делать первый шаг – средневековые предрассудки. Хотя я каждый день с нетерпением ждала оповещения о новом сообщении. Когда оно приходило, улыбка растягивала мои губы. Я гипнотизировала экран, не отрываясь ни на секунду. Наконец галочки стали голубыми, что означало одно: Дима онлайн. Высветилось уведомление о том, что он печатал ответ. Я нетерпеливо сделала глоток газировки.

“Привет, нормально”, ответил он. Легкая улыбка заплясала на губах и я подождала, пока он напишет что-нибудь еще. Но ничего не происходило. Он не печатал. Я отмахнулась от укола в груди и мой палец запорхал над экраном.

“Чем занят?”, спросила я. Дима быстро прочитал сообщение и ответил:

“Работаю”.

“Понятно”, написала я с целью продлить диалог. Он ничего не написал, и я снова принялась нажимать пальцем на экран.

“Меня уволили”, отправила я. Наверху вновь высветилось уведомление о том, что он писал ответ. Я с предвкушением ожидала, что он скажет. Сердце ликовало, стоило мне представить, как он пишет мне ободряющие слова поддержки.

“Отстой”, отправил он всего одно слово. Я проглотила вставший ком в горле. Меня не покидало ощущение, что меня только что облили грязью. Отбросив в сторону жгучие необъяснимые ощущения, я написала:

“Хочешь увидеться?”, и замерла, боясь пошевелиться.

“Не сегодня”, коротко ответил он. Через минуту я увидела, что он вышел из сети. Он просто занят. Человек работает. Конечно, договариваться о встрече нужно заранее и тогда, когда всем удобно. Чего я ожидала? Но в носу предательски защипало от надвигающегося водопада. Я отбросила телефон в сторону и схватила зеленый кусок рахат-лукума. Помяв его пальцами, я сунула в рот и со всей силы впилась в него зубами. Отчего-то короткая переписка с Димой благотворно на меня подействовала и будто стало полегче. Но почему тогда мне так нестерпимо больно в груди? Допив газировку я поднялась и зашагала на небольшую кухню. В моей небольшой студии с ремонтом от застройщика было чисто. Мне нравился порядок. Я не вешала на стены дурацкие аляповатые картины, не собирала безделушки, которые только собирают пыль. Мне нравился диван с серой обивкой и светлые стены. Интерьер в скандинавском стиле, ничего лишнего. Голову пронзила мысль о предстоящем платеже за ипотеку, о моих позорных накоплениях, которых не было, и о том, что я осталась без средств к существованию. Я благополучно выбросила проблемы прочь, заев их желтым упругим кусочком восточной сладости. Взгляд упал на пустую односпальную кровать с серым стеганым покрывалом. Я прошла мимо нее и вернулась на диван, запрыгнула на него с ногами и свернулась калачиком. Этой ночью мне нестерпимо захотелось поспать на нем. Я укрылась белым вязаным покрывалом и прикрыла веки. Пролежав без сна несколько часов подряд, я обдумала все, что только возможно. Мысли лезли на ум, как тараканы, и от них не удавалось скрыться. Не помогало даже то, что я лежа жевала лукум. В какой-то момент я задремала, но внезапно проснулась посреди ночи. Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы знать, что меня подкинуло в четыре или в пять утра. Сонная, с плохо соображающими мозгами, я позабыла об увольнении и потратила полчаса на то, чтобы мысленно собраться на работу через к восьми. Но осознание свалилось на меня, как десятитонная бетонная плита. Закрыв глаза, я проваливалась в череду сна и болезненных пробуждений. Сквозь туманную пелену до меня донеслось настойчивое жужжание рядом с ухом. Я не сразу сообразила, что звук исходит из внешнего мира, а не является плодом моих пугающих сновидений. Разлепив один глаз я уставилась на горящий экран смартфона. Когда я схватила его, вызов прекратился. В пропущенных звонках я увидела незнакомый телефонный номер. Я резко села на диване, вращаясь вместе с собственным головокружением, и нажала на иконку вызова. Через три гудка на другом конце раздался приятный мужской тенор:

– Венера, доброе утро!

Я распахнула глаза и несколько раз моргнула. Оторвав телефон от уха, я посмотрела на часы и увидела, что почти десять утра.

– Меня зовут Ибрагим Султанович, я звоню от имени вашей покойной бабушки…

– Вы телефонный мошенник? – слетело с моих сонных губ. В трубке воцарилось неловкое молчание.

– Полагаю, что нет, – наконец ответил мужчина, – Эллина Валентиновна…

– Полагаете, то есть, вы не до конца уверены? – зевнула я.

Пауза была такой тягучей, как детский слайм.

– Я уверен в том, что не являюсь мошенником, – твердо произнес Ибрагим. Я хмыкнула.

– Я нотариус вашей бабушки, и должен встретиться с Вами насчет ее завещания, – мошенники обычно так и говорят. Правда, в последнее время они представляются полицейскими или сотрудниками банков. Но нотариусов я еще не встречала. Стоп!

Завещание? Ба мне что-то завещала?

– Отправьте по почте.

– Эллина Валентиновна предупреждала, что вы откажетесь от встречи. Но я не могу отправить вам конфиденциальный и важный документ по почте. Это исключено. Встреча не займет много времени. И это в Ваших же интересах.

– Если это так важно, почему она не приложила усилий, чтобы встретиться со мной лично? – боль и обида принялись было раздирать горло изнутри, но я силой подавила бунт своего тела.

– Вероятно, она не знала, когда умрет.

– Она могла встретиться со мной просто так, без привязки к собственной кончине, – я выпятила нижнюю губу, как капризный ребенок. Бабуля была также хороша, как и мама. Хотя я просто сливала негатив на незнакомца, ведь виновницы моего гнева уже не было на этой грешной Земле. И я не хотела признаваться в том, что она неоднократно пыталась организовать со мной встречу.

– Насколько мне известно, она пыталась, – ударил меня кнутом Ибрагим и я невольно поежилась. Ба устраивала душевный стрептиз всем, даже чувакам по имени Ибрагим?

– А я могу отказаться от наследства? – бросила я, словно пытаясь задеть бабулю и на том свете. Если ба в свое время отказалась от меня, почему бы и мне не отказаться от того, что она пытается мне всучить?

– Можете, но для этого нужно Ваше непосредственное присутствие.

Я недовольно застонала в трубку.

– И когда мне нужно подъехать, Ибрагим Султанович? – я подчеркнуто официально произнесла его имя.

– Приезжайте сегодня днем, в час. Улица Перевалочная, дом сорок один. Офис на первом этаже, номер восемьсот одиннадцать. По всем вопросам звоните на этот номер. В приемной Вас встретит секретарь.

Какой деловой человек, этот Ибрагим. Офис, секретарь. Перевалочная. Рядом со зданием моей компании. Бывшей компании. Я задумалась.

– Так и быть, – сказала я нехотя, – буду в час.

– Договорились, – сказал мужчина и отключился. Я встала и лениво потянулась.

В пятнадцать минут второго я вошла в приемную. Женщина за сорок с белыми волосами, аккуратно уложенными в пучок, подняла на меня глаза и встала с кресла.

– Венера, – она улыбнулась, обнажив ряд ровных белых зубов, – прошу за мной, – жестом она указала на дверь в дальнем конце комнаты. Я поплелась за ней следом. Секретарь распахнула массивную деревянную дверь и пригласила меня в кабинет. Когда я оказалась на пороге, мои глаза встретились с парой прищуренных глаз. Сердце нырнуло в желудок, а по спине пробежал неприятный холодок.

– Что ты тут делаешь? – от удивления слова сами собой сорвались с моих губ. Отец хищно оскалился.

– Тот же вопрос я хотел задать тебе, – в его зловещем тоне сквозили всевозможные угрозы. Ибрагим сидел за столом и смотрел на меня сквозь стекла очков.

– Так, счастливо оставаться, я ухожу, – я круто развернулась, собираясь вылететь из офиса, но путь мне преградила блондинка. За спиной возникла высокая фигура мужчины.

– Это не займет много времени, – мягко произнес Ибрагим и слегка коснулся моего плеча. Я стряхнула его руку.

– Я не собираюсь оставаться в одной комнате с ним, – я махнула в сторону сидящего за столом отца.

– Да что ты говоришь! – загромыхал он в ответ, – можно подумать, я рад видеть твою пухлую задницу!

Я бросила на него взгляд полный ярости и презрения.

– А то я смотрю, ты не рад. Что же тогда бегал за мной, как умалишенный, по кладбищу? Вы не сказали о том, что он тоже будет, – я прищурилась и с упреком уставилась на нотариуса.

– Такова воля Вашей бабушки, – он развел руками.

Я громко цокнула языком и скрестила руки на груди.

– Бабуля хотела, чтобы нотариус стал свидетелем разборок неблагополучной семьи?

Ибрагим посмотрел на меня с такой теплотой и сожалением, что меня передернуло. Я отвела глаза в сторону.

– Ладно, я слушаю, – с вызовом бросила я, обращаясь к ковру под ногами.

– Предлагаю Вам присесть, – Ибрагим указал на мягкое красное кресло в стиле арт деко.

Я застонала, но последовала за ним. Отодвинув кресло подальше от отца, я уселась. Ибрагим обогнул стол и сел на свое место. Он открыл коричневую папку, лежавшую на столе, и взял в руки бумаги.

– Эллина Валентиновна хотела, чтобы я передал Вам ее завещание. И обсудил с Вами лично детали, – мужчина смотрел на меня, пока говорил. Ни разу он не взглянул в сторону отца.

– Переходите к делу, – приказным тоном поторопил отец и для пущей наглядности махнул рукой. Ибрагим Султанович вздохнул и пробежался глазами по строчкам.

– Итак, Вам предстоит вступить в наследство по закону… – Ибрагим зачитывал документ и бросал на меня взгляды.

– Эллина Валентиновна завещает вам свою четырехкомнатную квартиру в центре города по адресу Вавилова, дом тридцать три…Частный подземный паркинг на два автомобиля… Автомобиль черный, иномарка… А также ресторан средиземноморской кухни “Амур и Психея”, располагающийся в центре города…

Я слушала его, невольно вскинув брови. Я не общалась с бабушкой с ранних лет, и до меня долетали лишь слухи о том, что она занималась бизнесом. Учитывая то, что сплетни пускали мои драгоценные родственнички, то в основном, это была грязь. Судя по завещанию, ба неплохо поработала. Странное чувство гордости растеклось по моему телу.

– …И любимого пса покойной, шестилетнего кабеля цвергшнауцера по кличке Сатурн… Ознакомьтесь с документами, – Ибрагим подвинул ко мне листы.

Я вынырнула из размышлений, уставилась на бумаги перед собой и вскинула бровь.

– Что это? – я кивнула на них и посмотрела на Ибрагима.

– Завещание, – спокойно ответил он. Я посмотрела в сторону, мельком взглянула на покрасневшее лицо отца. Он таращил глаза и глядел то на меня, то на листы передо мной, то на нотариуса.

– Почему вы отдаете эти документы мне? – удивленно спросила я. Ибрагим снял очки и ткнул дужкой в сторону документов.

– Это Ваше наследство.

– Мое? – вскрикнула я, округлив глаза.

– Ее наследство? – заорал отец так, что у меня заложило уши.

– Ваша мать завещала все внучке, Вашей дочери Венере Станиславовне, – подтвердил спокойный, как скала, Ибрагим.

– Какого хрена? – распалялся отец, подскочив на ноги. Он хлопнул ладонями по столу и вцепился в край, угрожающе нависая над нотариусом. Ибрагим Султанович расслабленно откинулся на спинку кресла и одарил моего отца уверенным взглядом.

– Она не могла оставить все ей. Ей! – заверещал он и ткнул в мою сторону толстым указательным пальцем.

– Эллина Валентиновна именно так и сделала, – твердо произнес Ибрагим. Я сидела неподвижно, как бронзовая статуя, пытаясь воспроизвести в уме все, что пару минут назад зачитал мужчина. Но что я благополучно пропустила мимо ушей.

– Вы что, хотите сказать, мать завещала этой соплячке ресторан, шикарные апартаменты, и чертового пуделя? – его лицо побагровело, шея надулась, угрожая лопнуть вместе с головой.

– Цвергшнауцера, если быть точнее, – невозмутимо поправил его Ибрагим.

Собака? Ба оставила мне собаку?

– Она чокнутая! Помутнение рассудка. Маразм. Я оспорю завещание. Мать была не в себе, – зарычал отец. Он провел рукой по вспотевшему лбу.

– Ваше право, но по опыту могу сказать, что шансов у Вас мало. Честно говоря, ноль, – нотариус равнодушно пожал плечами.

– Ты откажешься от наследства, – отец развернулся ко мне и в его глазах блеснула раскаленная ярость. Я плотно сжала челюсть. Может, я и не была готова принять наследство, но из принципа не откажусь от него ради отца. Ни за что!

– Если уважаемая Венера Станиславовна откажется, то Ваша мать велела распродать имущество на аукционе и все средства направить в фонд помощи бездомным животным.

Отец выглядел так, словно его поразила молния. Прямо в пах.

– Я законный наследник, – он ударил себя кулаком в грудь, – я, а не это безмозглое существо!

– Согласно завещанию покойной, наследницей является Ваша дочь, – мужчина сделал акцент на последнем слове. Но отец не слушал.

– Найду на Вас управу, – он ткнул пальцем в лицо Ибрагиму, затем развернулся и зашагал прочь из кабинета, – ты не получишь ни гроша, поняла? – бросил он мне прежде, чем скрыться за дверью. Он захлопнул ее с диким грохотом, чуть не сорвав с петель.

Я сидела ошарашенная и растерянная.

– Есть также условия, прописанные Вашей бабушкой в завещании, – Ибрагим придвинулся ближе к столу и поднял документ.

– Условия?

– Именно. Вы можете въехать в квартиру и жить в ней, но при соблюдении ряда условий. Вы не можете ее продать. Квартира перейдет в Вашу собственность только в том случае, если ресторан “Амур и Психея” не закроется в течении года.

– Что?

– Вы обязаны работать в Вашем ресторане ежедневно, кроме выходных. Финансовые и управленческие решения Вы не можете принимать прежде, чем пройдете стажировку в течении трех месяцев. Позиция, с которой Вы начнете работу в заведении – официант. Ваш оклад, согласно воле Эллины Валентиновне, будет равен окладу остальных сотрудников на Вашей позиции.

Мои глаза полезли на лоб.

– Бабуля завещает мне ресторан, но я должна работать в нем официанткой?

– Все верно, Венера Станиславовна.

Перед глазами все плыло, словно я до сих пор не проснулась и не вырвалась из ночного кошмара.

– Если ресторан успешно проработает в течении года и не закроется по любой возможной причине, Вы получите четырехкомнатную квартиру в собственность. И сможете распоряжаться недвижимостью, как пожелаете.

– Что-то мне нехорошо, – сказала я, ощущая как краска схлынула с моего лица.

– Наталья, принесите воды, – нажал на кнопку на столе Ибрагим и пригласил секретаря. Через минуту в кабинет вошла ухоженная женщина с высоким бокалом. Я взяла прохладное стекло в руки и сделала пару глотков.

Почему бабушка не оставила все отцу? Почему она завещала все, абсолютно все, мне?

– С Вами все в порядке? – мягко спросил Ибрагим, но я лишь помотала головой.

– А если я откажусь?

– Как я уже говорил, все имущество Эллины Валентиновны будет распродано. Средства перейдут в фонд помощи животным.

– Это же хорошо, ведь так? – неуверенно спросила я.

Ибрагим Султанович задумчиво покачал головой и пожал плечами.

– Для бездомных животных, да. Но для персонала и их семей… – он смолк и взглянул на меня.

Хорошо, что я сидела в кресле. Потом что если бы я стояла на ногах, то непременно свалилась бы в обморок.

– Венера? – донесся до меня приятный глубокий голос. Я подняла лицо и посмотрела на Ибрагима. В его глазах плясали загадочные озорные огоньки.

– Да?

– Вы готовы забрать Сатурна?

– Кого?

– Вашу собаку.

– Ах да, мою собаку, – протянула я.

– Уверен, вы подружитесь. Это самый умный пес, которого я только видел.

– Прекрасно, – без особой радости пробормотала я. Виски запульсировали от боли.