Читать книгу Озноб - Анна Малышева - Страница 4

Сергей выгнал из-под навеса джип, поставил на его место «пежо» и в течение получаса знакомил Ирину с содержимым салона и с особенностями панели управления. В машине оказался даже маленький плазменный телевизор с DVD, и это окончательно примирило женщину с временной утратой простенько оборудованного «жука». Освоившись в салоне, сделав пробный круг по двору и вновь остановившись под навесом, она покачала головой, повернувшись к своему спутнику:

– Это шикарно, даже слишком, учитывая, что я буду ездить по деревне… Напрасно вы взяли такую дорогую машину!

– Взял, что на глаза попалось, решил, что вам цвет понравится. – Он открыл дверцу со своей стороны. – Женщины ведь всегда выбирают машину по цвету!

«Кому здесь любоваться этим цветом?» – Ирина тоже вышла и захлопнула дверцу. Включила сигнализацию, и машина тихонько чирикнула. Она думала, что Сергей пожелает заглянуть в дом, и уже решила предложить ему чая, но увидела, что он идет к своей машине, стоявшей наготове у ворот.

– Уже уезжаете? – вырвалось у нее.

– Дела, спешу, – обернулся тот, роясь в карманах куртки в поисках ключей. – Перед Новым годом творится что-то невозможное… Или у вас есть вопросы?

– Нет, – запнулась Ирина и тут же нашлась: – Просто хотела еще раз поблагодарить за этот дом! Все сказочно совпало с тем, что я себе воображала!

– Работать получается? – Сергей улыбался, наблюдая ее искренний порыв. – Никто не мешает?

– Нет, даже Валентин проявил деликатность, в дом не лез.

– Да он у меня дальше лестницы никогда и не проходил, вы это учтите! И… – Отперев машину, Сергей приостановился, поставив ногу на приступок. – Насчет нашего особого условия тоже не забывайте, пожалуйста! Никаких гостей, это исключено! Конечно, контролировать вас я не могу да и считал бы ниже своего достоинства. Предпочитаю верить на слово. Мы ведь договорились однажды?

– Разумеется, – ответила она, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

К счастью, если Ирина и покраснела, мужчина не мог заметить этого в сумерках. Он кивнул в ответ:

– Я вам полностью доверил свой дом, а это для меня, знаете, что-то да значит! Кстати… Насчет машины, – он махнул рукой в сторону навеса, под которым прятался от начинающегося снега «пежо». – Если она вам понравится, можете оставить себе.

– Как это? – переспросила женщина, нервно улыбаясь.

– Да так, совсем оставить. Я ведь должен чем-то компенсировать аварию! Не знаю, что бы я сделал с типом, который разгрохал бы мой джип! Вы очень кроткий человек, как я посмотрю!

Попрощавшись, Сергей скрылся в салоне. Грузно развернувшись, джип прополз в ворота и остановился посреди улицы, мигая габаритными огнями. Мужчина выскочил и, задвигая створку ворот, крикнул:

– Еще раз извините!

Ворота с грохотом закрылись, и она услышала шум отъезжающей машины. Впрочем, Ирина не очень прислушивалась. Она была слишком поглощена неожиданно прозвучавшим предложением. Ей, не привыкшей к подобной широте жестов, все еще казалось, что Сергей пошутил, небрежно предложив «компенсировать аварию», но в то же время она понимала, что такой человек подобными вещами шутить не станет.

«Пежо» стоял рядом, под навесом, сверкая навощенными боками, в его слегка тонированных стеклах отражался фонарь, зажженный над крыльцом. Подойдя к машине, Ирина с трепетом открыла дверцу и села. Теперь, оставшись в одиночестве, она могла спокойно оценить обстановку и различила куда больше деталей, чем в первый раз. Сиденья из серой лайковой кожи, динамики, вмонтированные повсюду, даже в дверцы, легкий цитрусовый аромат, исходящий из наклеенного на приборную доску освежителя воздуха… Здесь было очень уютно, очень чисто, салон был буквально переполнен электроникой и модными автомобильными аксессуарами, и носил в себе нечто безликое, как вещь, у которой до сих пор не было хозяина. Ирина заглянула во все пепельницы, во все отделения вместительного бардачка, в карманы, пришитые к спинкам передних сидений, и не нашла ни бумажки, ни фантика, ни окурка – ничего, что позволяло бы предположить, что автомобилем пользовались. И это доставило Ирине еще большую радость – «пежо» как будто, в самом деле, готов был стать ЕЕ машиной.

«Нет, невозможно! – убеждала она себя, положив руки на руль, вдыхая запах лимона и в сотый раз оглядывая салон. – Принять такой подарок – да это безумие, все равно что пойти на содержание… Но с другой стороны, он правда разбил моего „жука“, и хотя оплачивает ремонт, все равно я могу быть в претензии… Сергей богатый человек, для него такой подарок ничего особенного не значит! Я ему симпатична, он не хочет, чтобы я на него сердилась… Потом, никаких намеков, приставаний, даже в дом не вошел – а я была готова его позвать! Наверное, решил, что это нетактично, ведь на месяц тут хозяйка – я!»

Телефон, зазвонивший в кармане куртки, вырвал ее из блаженного состояния, в котором она пребывала, любуясь машиной. Увидев на дисплее имя мужа, Ирина сразу помрачнела. «И все-таки, „пежо“ придется отдать. Я ничего не смогу объяснить Егору!»

На вопрос, как дела, она ответила резко, почти грубо:

– Да никак!

– Случилось что-то? – немедленно встревожился муж.

– Что может случиться в деревне? Весь день работала, сейчас гуляю по двору.

– А что такая злая?

– Погода действует!

Обычно Ирина не любила отговариваться такими банальными причинами и честно рассказывала мужу о том, что ее беспокоит, но не в этот раз. Она ощущала такое негодование, слыша его голос, будто Егор был напрямую виноват в том, что придется отказаться от «пежо».

– Погода мерзкая, – согласился он. – Знаешь, я никогда себе не прощу, что согласился на твою авантюру. Соскучился страшно! Считаю дни, до субботы так далеко! А ты?

– Я?..

– Ты разве ничего мне не скажешь?

– Я тоже скучаю, – обреченно ответила она. – Извини, пора бежать, а то, боюсь, камин опять погаснет.

– Пока, деревенская жительница, – с грустной иронией проговорил Егор.

Ирина выключила телефон и сунула его в карман. Просидев минуту неподвижно, она внезапно изо всей силы ударила ладонью по клаксону. Машина издала резкий, агрессивный сигнал, будто протестуя против такого обращения.

– Черт, почему я должна отказываться?! – вслух воскликнула Ирина. – Да ни за что, второго такого случая не будет! Раз этот миллионер разбил мою тачку, пусть платит!

«А Егору придется все понять!» – продолжила она про себя, выбираясь из салона. Ее встретила усилившаяся метель – за несколько минут она разыгралась почти до ураганной силы. Ветер носил по двору белоснежные фантомы, сотканные из колючего снега, закручивал их, разбивал о стены, забор и ворота. Женщина с трудом дошла до дома, ссутулившись и подняв воротник куртки. Она задыхалась от снега, залепившего ей все лицо, и протерла глаза, только закрыв за собой дверь. Бросив взгляд на камин, она убедилась, что ее худшие предчувствия сбылись, – он погас. По неопытности Ирина никак не могла рассчитать, за какое время сгорают дрова, и всегда клала слишком мало, боясь перетопить. Комната еще не остыла, но женщина уже знала, что рассчитывать на это обманчивое тепло нельзя. «И еще при такой погоде!»

К счастью, остались угли. Перемешав их кочергой, Ирина положила сверху несколько поленьев и, усевшись у очага, задумалась, глядя на медленно поднимающийся из пепла огонь. Она прокручивала в уме все возможные варианты объяснений с Егором, и вдруг поняла, что ей совершенно неважно, рассердится ли ее супруг. Впервые за десять лет совместной жизни она ощутила себя настолько свободной, что совсем перестала бояться. «Это бред – что-то врать, нормальный человек и так поймет, еще обрадуется, что привалило такое счастье! Скажу правду, противно выдумывать! И Егор не так наивен, чтобы поверить какой-то сказке… Позлится, что я дала ключи постороннему человеку, а потом сообразит, что две машины лучше, чем одна!»

Успокоив себя этими рассуждениями, женщина решила как следует подготовиться к завтрашнему дню и прежде всего наколоть ножом щепу для растопки. Старые запасы только что вышли, а возиться утром, спросонья, в остывшей комнате – мало привлекательная перспектива. Вооружившись большим острым ножом, лежавшим на каминной полке, и присев на корточки, она принялась старательно копировать движения Сергея, который инструктировал ее, передавая хозяйство. Первая партия щепы получилась вполне удачной, но когда Ирина взялась за очередное, сыроватое и тяжелое березовое полено, оно выскользнуло у нее из пальцев, занесенный нож опустился в пустоту… И не встретив сопротивления, ударился лезвием о ее правую лодыжку.

Удар смягчили джинсы, но на месте пореза немедленно выступило темное пятно крови. Бросив нож, Ирина в панике засучила штанину и, обнаружив длинную глубокую царапину, выругалась. Вида крови она не боялась, но пораниться вот так глупо, занимаясь банальным делом, казалось ей очень обидным. «А если бы ты решила дров наколоть – осталась бы без ноги?»

Прихрамывая, она поспешила в душевую комнату, надеясь отыскать там аптечку, но не обнаружила в шкафчиках ничего – даже йода и бинтов. Среди привезенных с собой вещей тоже не оказалось ни перевязочных средств, ни лекарств. Ирина тихо закипала, ругая себя за неосмотрительность. «Сегодня порезалась, завтра обожжешься… А Новый год проведешь в больнице! Сергей тоже, видно, ничем никогда не болеет, раз не сделал запасов!»

Ей припомнилась ванная комната на втором этаже, мраморный туалетный столик. Задумавшись о том, может ли найтись аптечка в необитаемой части дома, Ирина поежилась, будто вновь оказалась в холодных комнатах наверху. Она решила, что подниматься бесполезно – больше потому, что очень не хотелось отправляться туда на ночь глядя, в одиночестве. Хотя ее страхи были необоснованны, Ирина старалась вовсе забыть о существовании в доме второго этажа. Он произвел на нее настолько же отталкивающее впечатление, насколько приятное вызвал первый.

Сообразив наконец, что рану можно обработать и дедовским, примитивным способом, Ирина отыскала в холодильнике бутылку водки и, держа ногу на весу над душевым поддоном, вылила на порез почти полбутылки. Запахло спиртом, от ледяной водки жжение заметно утихло. Заклеив рану гигиенической прокладкой, которую удалось обмотать вокруг щиколотки и прижать носком, женщина перевела дух.

«По крайней мере, заражения крови не будет!» Однако нога болела сильно, и женщина сомневалась, что эта тупая, ноющая боль даст ей сегодня уснуть. «Ни обезболивающего, ничего! Точно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится!» Ей вспомнилась аптечка в московской квартире – чрезвычайно тщательно составленная… Разумеется, не ею, а мужем. Тот, всю жизнь проработав в больницах, относился к лекарствам с пиететом: отыскивал новинки с минимумом побочных эффектов, раз в полгода проводил ревизию и выбрасывал просроченные препараты. Ирина посмеивалась над своеобразной манией супруга, так как оба они были людьми на редкость здоровыми, и аптечка была данью его мнительности. Но как бы она сейчас пригодилась!

«А аптечка в моем „жуке“?» – с ностальгической тоской вспомнила Ирина. Муж подарил ей «фольксваген» на десятилетие свадьбы, и автомобильную аптечку собрал своими руками – так же тщательно и придирчиво, как домашнюю. Женщина протестовала, говоря, что ей очень мешает этот пластиковый белый чемоданчик с красным крестом, на который она везде натыкалась, пытаясь разместить покупки в тесном салоне. Но Егор настаивал, что если медикаменты не пригодятся ей самой, то она всегда сможет помочь кому-то на дороге. Только эта мысль останавливала ее от того, чтобы тайком вынуть чемоданчик и спрятать его дома, на антресолях.

«Кстати… В машинах, как правило, имеется аптечка!» Двигала ли ею надежда найти в «пежо» болеутоляющее или просто хотелось еще раз взглянуть на чудесную машину, которая (Ирина твердо решила) станет ее собственностью, – так или иначе, она натянула куртку, осторожно обула валенки и, с трудом толкнув уже слегка заметенную дверь, вышла во двор.

Ее ждало удивительное зрелище. Понизу все еще бесновалась метель, а выше, в ледяном синем небе, полностью очистившемся от туч, стояла полная луна, заливающая выпавший снег голубым, потусторонним светом. Когда порывы ветра стихали, воздух наполнялся мистическим сиянием, сотканным из мельчайших морозных искр. Пар, вырывавшийся у женщины изо рта, тоже казался молочно-голубым. Ирина замерла, забыв о боли в ноге, о пронзительном холоде, пробиравшемся даже сквозь куртку. Метель утихала на глазах, поземка становилась все ниже, пока окончательно не приникла к свежевыпавшему снегу, и наконец, ветер, как по волшебству, утих.

Опомнившись, Ирина пересекла двор, отперла машину и, включив свет в салоне, принялась искать аптечку. В обычных местах – под задним стеклом или в карманах позади передних сидений, ее не оказалось, но женщина не сдавалась и продолжала поиски. Наконец, она обнаружила, что сиденье рядом с водительским слегка откидывается. Под ним оказалось неглубокое отделение, нечто вроде потайного бардачка. Там лежали две вещи – атлас дорог Подмосковья и белый клеенчатый конверт с символическим красным крестом. Ирина пристроила находку на коленях, расстегнула кнопку, разложила конверт, устроенный по принципу бумажника… И содрогнулась, с отвращением смахнув аптечку на пол.

Внутренняя клеенчатая поверхность, сплошь покрытая прорезями для бинтов и кармашками для лекарств, оказалась чем-то измазана – так густо, будто кто-то зачерпнул полную пригоршню рыжей грязи и выплеснул ее внутрь аптечки.

Бинты и лекарства там, впрочем, были. Морщась от омерзения, Ирина кончиками пальцев проверила содержимое кармашков и отыскала таблетки анальгина и ношпы. Подумав немного, она решила захватить в дом всю аптечку, хотя прикасаться к ней лишний раз не хотелось. Те же бурые пятна обнаружились и на обложке атласа. Сдвинув брови, женщина рассматривала их, пытаясь понять, что они ей напоминают.

«Да это кровь! – Внезапно догадавшись, Ирина удивилась, как сразу не поняла очевидного. – Все в крови, кто-то поранился, вон и бинтов половины нет! Или была авария?» Она припомнила слова Сергея о том, что машине нет и года, и решила, что такая возможность вполне допустима. «Скорее всего, хозяйка решила избавиться от машины, с которой ей не повезло. Надеюсь, с ней самой все в порядке? Наверное, авария была несерьезная, незаметно, чтобы „пежо“ чинили и красили, но, с другой стороны, что я в этом понимаю?»

Теперь Ирина сообразила, что стерильная чистота салона обусловлена именно тем, что в нем после аварии произвели генеральную уборку. Трудно было предположить, что светло-серые лайковые сиденья остались незапятнанными. Прибраться в отделении под сдвигающимся сиденьем попросту забыли, или же уборщик не догадался о его наличии.

Находка изрядно испортила ей настроение, и без того упавшее после происшествия с ножом. Вернувшись в дом, Ирина распотрошила аптечку, переложив лекарства в шкафчик над умывальником. Клеенчатый конверт она, после недолгих колебаний, свернула и выкинула в мусорное ведро, туда же собиралась отправить и атлас, но ей пришло в голову, что избавиться можно только от испачканной обложки.

Так она и поступила – оторвав обложку, Ирина бросила ее в камин, куда заодно подкинула побольше дров. Огонь разгорелся так, что осветил комнату вплоть до самых дальних углов. Выключив верхний свет, женщина уютно устроилась перед камином, вытянув больную ногу и пристроив ее на подушке. Она приняла две таблетки анальгина, и ей показалось, что боль немного притупилась. Настроение было не рабочее, но угрызений совести Ирина не испытывала. «Завтра наверстаю! Сегодня есть, о чем подумать!» Но мысли путались, она сама не понимала, что ее волнует больше всего – происшедший с ней несчастный случай, косвенное доказательство того, что «пежо» побывал в аварии, или вообще возможность обладания этой машиной. Как ни странно, она не перестала этого желать, напротив – в ее отношении к неизвестно откуда взявшемуся автомобилю появилось нечто личное, будто у них вдруг завелась общая тайна.

Рассеянно листая атлас, Ирина мало-помалу добралась до карты района, в котором располагался дачный поселок. Она заинтересовалась. Населенные пункты были обозначены в довольно крупном масштабе, ей стало любопытно, как в целом выглядит место, где она собиралась жить в течение целого месяца. Отыскав страницу, на которой изображалось шоссе, ведущее к поселку, она внезапно обнаружила, что кого-то до нее уже интересовал тот же вопрос. Шоссе и ответвление, ведущее к дачной местности, были крупно отчеркнуты красным маркером. Но еще больше Ирина озадачилась, перевернув страницу и обнаружив, что на плане поселка некто таким же образом отметил улицу, на которой располагался снятый ею дом. Улица была именно та, она кончалась тупиком, а с другого ее конца налево, за следующим перекрестком, располагался магазин.

Красная жирная линия, которую некто дотянул до середины улицы, примерно до того места, где располагался дом Сергея, обрывалась большим вопросительным знаком. Именно таким знаком Ирина обозначила бы эмоции, переполнявшие ее к тому времени, когда она закончила просмотр атласа. Убедившись, что на остальных страницах нет ни подобных пометок, ни каких-либо надписей, женщина вернулась к заинтриговавшим ее картам.

Больше всего было похоже на то, что кто-то из друзей Сергея, готовясь впервые приехать к нему в гости, предварительно изучал атлас, чтобы не терять времени в дороге. Но тогда это означало, что друг имел прямое отношение и к аварии, и к самой машине. «Он сказал, что взял машину напрокат, я решила, что в какой-то фирме… Совсем необязательно, мог попросить „пежо“ у подруги, тем более, если та им после аварии не пользуется. А вдруг она все-таки погибла, когда ехала сюда, и теперь у машины просто нет хозяина?»

Ирина решила обязательно поднять этот вопрос, прежде чем согласиться принять машину в подарок. Мысль о неведомой женщине, с которой случилось несчастье на пути к дому, где теперь находилась она сама, вызвала у нее легкий озноб. Содрогнувшись, Ирина отыскала тюбик с таблетками и проглотила еще одну. Нога снова разболелась, теперь ей начинало казаться, что она сама побывала в некоей аварии.

Достав из кармана куртки телефон, женщина набрала номер сестры. Позвонить Ольге следовало давно, хотя бы для того, чтобы развеять нелепые подозрения о близящемся разводе, но у Ирины не было желания оправдываться в преступлениях, которых она не совершала. Услышав ответ, она поспешила заговорить первой:

– У меня все отлично, как у тебя? Как дети?

– Дети? – растерялась Ольга. – А ты вообще, знаешь, который час? Наверное, ты их разбудила!

Взглянув на часы, Ирина обнаружила, что время близится к одиннадцати, и извинилась:

– Прости, не подумала об этом! Здесь время исчезает, как в какой-то черной дыре…

– Ладно, кажется, они не услышали… Навоевались, устали. Ты одна?

– Разумеется!

– Поверить не могу, что ты такое отколола, – после паузы проговорила Ольга. – А главное, что Егор стерпел! Делает вид, что все в порядке, но я же понимаю, чем тут пахнет! Мне ты все можешь сказать!

– А я все сказала! – возразила Ирина.

– Так я и поверила!

– Если ты не веришь ни одному моему слову, может, лучше закончить разговор?

Ирина произнесла это с неожиданной яростью, вспыхнувшей вдруг, сразу, родившейся из боли, накопившейся усталости и недоумения, которыми был полон этот вечер. К сожалению, сестра не уловила изменений в ее голосе и насмешливым тоном продолжала:

– Я слишком давно тебя знаю, мне достаточно раз взглянуть, чтобы понять – девочка влюбилась! Когда ты нашла своего Егорку, ходила с таким же таинственным видом, будто клад откопала. Смешная ты… В твоем возрасте у любой замужней женщины бывала хоть пара романов на стороне, а ты, как монашка, хранишь верность… было бы еще кому!

– Хватит! – На этот раз Ирина рявкнула так, что до собеседницы дошел весь накал ее эмоций. Ошеломленно замолчав, Ольга издала тихий звук, похожий на скрип. Ирина взбешенно продолжала: – Я не нуждаюсь в идиотских нотациях, разберись сперва в своей жизни! Что ты знаешь о замужних женщинах и о замужестве?! Слушать противно!

Она думала, что сестра бросит трубку, как всегда бывало, стоило затронуть щекотливую тему. Ольга, как большинство людей на свете, любила обсуждать чужие проблемы и ненавидела, когда кто-то касался ее собственных. Однако та повела себя иначе. Выслушав все, что выплеснула младшая сестра, Ольга помедлила и наконец задумчиво проговорила:

– Теперь я вообще не сомневаюсь: у тебя кто-то появился. И я даже рада!

– С ума сошла!

– Не дергайся, лучше скажи, ты в самом деле собираешься вернуться к Егору через месяц?

– Ну, разумеется! – Ирина с трудом перевела дух и приказала себе успокоиться. – Знаю, со стороны это выглядит странно, но я действительно уехала только ради работы.

– А навестить тебя можно?

– Нет, хозяин против гостей. Да мы это уже обсуждали.

– Симпатичный?

– Просто красавец! – отрезала Ирина, снова начиная терять самообладание. – Постой, дай угадаю, к чему все эти расспросы. Хочешь привезти на дачу детей?

– Я, конечно, была бы не против, – рассмеялась сестра, – но на этот раз ты попала пальцем в небо. Я уже нашла для них няню на праздники, одна соседка решила подзаработать, а зарплата теперь стала выше, могу себе позволить… И потом, неужели ты считаешь меня такой плохой матерью, если думаешь, что я отправила бы детей Бог знает куда? У меня и за тебя-то сердце неспокойно. Ты уверена, он порядочный человек?

– Меня это не касается. – Убедившись, что сестра твердо стоит на своих позициях, Ирина отказалась от намерения ее переубедить. – Мы не контактируем.

Ольга попросила ее не пропадать и звонить хоть изредка. Сама она, как выяснилось, звонить опасалась, «чтобы не помешать». Сестра никогда не проявляла подобной деликатности, если Ирина была занята работой, но сочла эту меру необходимой, заподозрив любовное приключение. Разговор закончился вполне мирно, но у Ирины остался неприятный осадок. Положив телефон на каминную полку, она подбросила очередную партию дров и стала готовиться ко сну.

Двигалась она с осторожностью, пораненная нога не давала забыть о себе ни на секунду. Женщина с тревогой прикидывала, оказалась ли водка надежным антисептиком и не попала ли в рану инфекция? Сняв импровизированную повязку, она заново обработала порез, уже с помощью зеленки, наложила бинт, снова натянула носок и задумалась, можно ли принять еще одну таблетку. Решила, что не стоит рисковать. Ирина не раз слышала страшные истории о людях, которые перегибали палку с обезболивающими средствами и теряли сознание, причем помощь всегда приходила слишком поздно.

«А здесь, в изоляции, я совсем не имею права на такие ошибки!»

Разобрав постель и выпив полчашки остывшего чая – больше ничего не хотелось, Ирина принялась укладываться. Обычно, если ей случалось заболеть, она брала с собой в постель подушку-думочку с вышитыми лягушатами – эта вещица оказывала целительный эффект не хуже иного лекарства. Однако сейчас, когда женщина попыталась найти подушечку в сумках с неразобранными вещами, ее ждала неудача. Такой предмет, казалось, не мог затеряться среди белья, одежды и бумаг, и все же она нигде его не находила. Внезапно ее осенила мысль, от которой Ирине окончательно сделалось нехорошо.

«Да ведь я и не положила ее в сумку, несла в руках, когда меня в подъезде остановила тетка Егора! И когда ехала сюда, держала на коленях, помню еще, Сергей пару раз взглянул на лягушат, уж очень они по-детски смотрятся! А в ресторан я ее брала?!» Подумав, Ирина решила, что нет – она хорошо помнила, что подушечка дожидалась ее на сиденье. Но дальше, дальше…

По приезде на дачу она была слишком поглощена первыми хлопотами и последним осмотром дома, старалась запомнить все указания хозяина, и такая мелочь, как думочка, легко могла оказаться в любой части особняка, равно как и вообще остаться в машине Сергея. Делая над собой невероятные усилия, Ирина восстанавливала в памяти подробности вчерашнего вечера и наконец сумела увидеть себя в одной из комнат второго этажа, в неуютной спальне с огромной кроватью, даже не распакованной целиком – на спинке еще виднелись остатки целлофана. В спальне она чуть задержалась и присела на край постели. В тот момент подушечка находилась у нее в руках, теперь Ирина была в этом убеждена. Вероятно, она машинально таскала ее с собой все время, пока бродила по дому вслед за хозяином.

«Скорее всего, я оставила ее в спальне. Положила на кровать, когда она стала мешать. Автоматический жест, дома ведь она тоже валялась на кровати! Утром поднимусь туда и найду».

Ирина решила перенести поход на завтра совсем не из-за больной ноги – к боли женщина почти привыкла. «Уж если я не поднялась туда за аптечкой, которая вполне могла там оказаться, глупо идти за какой-то подушечкой!» Ирина забралась в постель, осторожно устроила на подушке правую ногу и, включив маленькое бра, висевшее у изголовья и дававшее мягкий золотистый свет, принялась листать на сон грядущий переводимую книгу. Она пыталась выяснить, какой объем работы ждет ее завтра, и заранее настроиться на предстоящие трудности. Ирина вчиталась в абзац, вызвавший у нее вопросы, заглянула еще немного дальше… И читала целый час, хотя глаза давно начали слипаться. Наконец, книга выскользнула у нее из рук, женщина уткнулась в подушку и уснула, забыв погасить свет.

Проснулась она так резко и внезапно, будто кто-то сильно тряхнул ее за плечо. Однако, испуганно вскинувшись и оглядевшись, Ирина увидела, что рядом никого нет. Звук или толчок – что бы это ни было – мог прийти только из ее сна, но она не помнила, снилось ли ей чтонибудь. Сев на постели, она неосторожно задела забинтованную ногу и поморщилась от боли. Сонливость мгновенно прошла. Взглянув на часы, женщина убедилась, что спала каких-то сорок минут.

«А мне казалось, ночь прошла!» Эта мысль принесла ей разочарование, она по многим причинам желала, чтобы скорей наступило утро. Ирина снова опустила голову на подушку и спросила себя, хватит ли ей мужества остаться в этом доме теперь, когда она уже не так уверена в своих силах. «Если я вдруг вернусь, Егор будет на седьмом небе от счастья! И даже не потому, что соскучился! Я просто докажу его теорию, что неспособна к самостоятельному существованию, сыграю ему на руку. После этого мне уже никогда не настоять на своем. Он сразу напомнит, как я выдумала „месяц в деревне“, воевала с ним, готова была на ссору, сделала по-своему… И через пару суток вернулась, поджав хвост!»

Последняя мысль была так нестерпима, что женщина до боли прикусила нижнюю губу. И замерла, широко распахнув глаза. На этот раз она не спала, ей не послышалось. Наверху что-то происходило! Как будто быстрые шаги, и глухой стук, словно на пол поставили нечто тяжелое, а затем – слабый тонкий скрип, приглушенный расстоянием. Ирина, однако, угадала звук открываемой двери. Шум утих и больше не повторялся, но женщина уже была на ногах. Ее трясло, от волнения кружилась голова, она только твердила про себя: «Вот оно! Вот оно!»

«Вот оно – то, чего я больше всего боялась! Кто-то забрался в дом, соседей нет, место глухое… Нет даже собаки во дворе! Ценностей полно, можно грузовиком вывозить! Как я не услышала ничего?!»

Она тут же ответила себе на этот вопрос. Услышать, как кто-то пробрался на второй этаж, находясь на первом, было совершенно невозможно. Абсолютная изоляция этажей, которой зачем-то добивался чудаковатый архитектор, выполнила свою функцию полностью. Ирина расслышала какие-то шумы только потому, что на этот раз они раздались в комнате, расположенной прямо над ее постелью.

«А дверь-то у меня заперта?!»

Она в панике бросилась вверх по лестнице и, дернув несколько раз за ручку, убедилась, что все-таки закрылась на ночь. Сыграла роль городская привычка. Однако Ирина вовсе не обрадовалась и не ощутила себя в безопасности. В свете луны, пронзительно-ярком, голубоватом, она видела, что снег перед дверью сильно истоптан – будто кто-то несколько раз подходил и всматривался внутрь сквозь толстое армированное стекло. Были ли это ее собственные следы, ведь она выходила сразу после снегопада? На взгляд Ирины, их было слишком много. Различить, тянутся ли они к крыльцу, женщина не могла – та часть двора утопала в густой синей тени, отбрасываемой домом. Света на втором этаже она со своего места не видела, а для того, чтобы в поле зрения попали все окна, пришлось бы выйти из дома.

«Ни за что, нечего играть в героиню! Подумать только, я же могла туда отправиться за подушечкой какой-то час назад! А вдруг они давно забрались и только ждали, когда я усну, чтобы вытащить вещи?!»

Она решила позвонить Сергею, несмотря на поздний час. «Это прежде всего касается его имущества!» Однако номер не отвечал, механический голос сообщал, что телефон выключен. Ирина снова начала кусать губы: «Неужели спит?! А что, час ночи! Валентину звонить? В деревне рано ложатся, вдруг та же история? В милицию? Пока они доедут…» Она стояла у двери, до боли в глазах всматриваясь в темное крыльцо, неосвещенные окна, которые могла различить с этой позиции, но все выглядело так безобидно, что женщина начала спрашивать себя, уж не были ли шумы наверху чем-то вполне обыденным? Ведь она прожила в чужом доме всего ничего и еще не знала всех его звуков наизусть. Это мог сработать насос, подающий воду на второй этаж в режиме, контролирующем замерзание труб, – Сергей объяснял ей что-то, но она не слушала, так как технические подробности давались ей с большим трудом. На втором, необитаемом этаже, могли водиться мыши и даже крысы – их возня иногда звучит так же, как человеческие шаги. Рассохлась дверь, треснул паркет – источников звука могло быть огромное множество. Ирина пыталась себя в этом убедить, так как простое объяснение устраивало ее намного больше, чем мысль о грабеже.