Читать книгу Тебе не поймать меня - Анна Мария Роу - Страница 3

– Как самоубийство? Разве не очевидно…

Но кавалера Ордена Золотой Звезды графа Мансфилд, детектива из отдела по расследованию магических преступлений города Люнденвик, столицы Империи, над которой никогда не заходит солнце, перебили:

– Совершенно очевидно, что это самоубийство!

Господин Конорс, начальник местной полиции, самодовольно откинулся в кресле и принялся рассуждать:

– Здоровье многоуважаемого господина Ларкинса давно оставляло желать лучшего. Или у вас в столице не верят докторам? Сердечко пошаливало, давление… Пистолет в руке, выстрел в висок. А что пол черепа разнесло…Дамы, простите за откровенные подробности. Так оружие древнее, не надежное, раритетное. Могло ведь и руку оторвать, вот как-то так. Уверен, посмертную записку вы найдете в его бумагах. Соболезную. Такая утрата.

Хозяйка усадьбы в очередной раз упала в обморок. Лаура, промокнула глаза платочком.

Джеремайя Мансфилд усмехнулся. Доказывать элементарное он считал ниже своего достоинства. Даже если хотелось произвести благоприятное впечатление на одну слишком бледную и тихую особу.

Если самоубийство – официальная версия местной полиции, то он найдет преступников сам. Все равно ведь в отпуске. А половину воронья в имении своего друга граф уже перестрелял.

* * *

Начальника местной полиции господина Конорса пришлось ждать несколько часов. Хотя за ним и послали самоходную повозку, выписанную прямо из Люнденвика.

Бросив белый взгляд на кабинет и мертвеца, спросив у господ и слуг, не видели ли они кого-нибудь подозрительного, он пришел к выводу, что в ЛилиХолл произошло самоубийство.

Граф Мансфилд был озадачен едва ли не больше, чем я. Внешне остался холоден и безразличен. А вот в глазах разгорелось пламя азарта.

Оскар Эрттон дотронулся до рукава его сюртука:

– И не думай, Джери. Самоубийство – и так позор для семьи. Но намного более не прилично считать кого-то из семьи или друзей душегубцем.

– Бред! – дернул рукой Джеремайя. – Полное отсутствие логики. Да здесь магией фонит как… не при леди будет сказано!

– Успокойся!

Я спрятала лицо за веером. Ну и пусть отсутствуют логика и здравый смысл. Зато меня искать не будут. А сплетни… При наличии такой колоритной персоны, как вы, Ваше Сиятельство, любители перемыть косточки быстро найдут новую тему.

Мы смогли отправиться домой только с наступлением утра, когда утихла буря и стало достаточно светло, чтобы ехать в колясках. Лаура немного бурчала, что ради полицейского заложили самоходную повозку, а нам довольствоваться обычной. Но очень быстро уснула, склонив головку мне на плечо.

На небе серость предрассветных сумерек сменялась чистой голубизной зарождающегося дня. Две каурые лошадки тихо пофыркивали, шуршал гравий под колесами экипажа.

– Отец! Вы ведь видели господина Ларкинса последним? Неужели ничего не было подозрительного? – глаза поднять я не осмелилась.

– Да, Изабелла, такая трагедия! Такое горе! Кто бы мог подумать… самоубийство…

– Отец! Вы …

– Это было самоубийство, дочь! – зло бросил мужчина и вновь начал разглядывать посаженные вдоль дороги деревья. – И не лезь не в свое дело! Занимайся своим вязанием.

– Отец! Ты что-то знаешь? – я похолодела.

– Нет! Говорю же, занимайся вязанием, хозяйством. Бал скоро. Не волнуйся, Сосновая роща останется вам с сестрой.

– Ты не подписал документы? – а как еще я могу объяснить, что не смогла найти закладные в кабинете старика.

– Нет. Ларкинс предложил … так сказать, более выгодное дельце. Дал мне документы, чтобы ознакомился в малой гостиной. А я прочитал, решил подписать потом… Я не обязан повторять это еще и тебе!

– Странно, раньше ты всегда читал бумаги у него в кабинете. Он же не любил, когда документы выносят из комнаты. Мог сам выйти, но … Отец! Ты что-то не договариваешь?

– Замолчи! И не задавай лишних вопросов.

Джон Леонард Уильярд чего-то очень сильно испугался.

* * *

Через два дня были похороны.

Проводить господина Ларкинса в последний путь собрались соседи, родственники, из закрытой школы привезли младшую дочь Роббинсонов – Миранду, неулыбчивую малышку лет одиннадцати.

Наша семья тоже пришла на кладбище. Отец был мрачен, Лаура прятала свое хорошее настроение за плотной вуалью. Она сейчас являлась самой популярной девушкой Сент-Айвз и окрестностей. Только за вчерашний вечер мы получили более дюжины приглашений на обеды, чай и вечера! Такое чувство, большинство мероприятий было организовано, чтобы был повод пригласить свидетелей «жуткого события». Лаура тихо радовалась: траур на нас не распространялся и можно с чистой совестью наслаждаться всеобщим вниманием.

Церемонию должны были провести в полдень. Под ярким солнцем людям в темных одеждах было жарко, они потели, злились, нервничали и нетерпеливо ждали, когда же священник наконец-то закончит свою речь, можно будет бросить по пригоршне земли, положить цветок и вернуться в ЛилиХолл на поминальную трапезу.

Я промокнула лоб маленьким платочком. И ведь нельзя уйти под тень деревьев, как вот тот странный джентльмен. Было слишком далеко, я не смогла разглядеть, кто он.

Священнослужитель осенил могилу крестом. Гроб с телом опустили в землю. Альбрус Роббинсон бросил первую горсть…

– Дядюшке это не понравится.

Меня словно холодным ветром обдало. Я с удивлением взглянула на болезненно худую, с огромными фиолетовыми глазищами и двумя длинными толстыми косами девчонку. Стелла говорила, что от взгляда падчерицы ее бросает в дрожь.

– Почему ты так думаешь, Миранда?

Она просто пожала плечами. И подошла к могиле, проститься с покойным.

Оплачивал ее учебу, кстати, не господин Роббинсон, а дядюшка Ларкинс. И именно с ним она проводила практически все время, когда возвращалась домой на каникулы. Письма тоже только ему писала. И почему-то никто не мог толком сказать, в какой школе учится этот странный, не по годам взрослый ребенок.

– Хризантемы? Вам есть за что просить прощения? – язвительный голос вырвал из задумчивости.

Только его мне не хватало!

– Ваше Сиятельство? Имейте уважение к усопшему!

– Уважения заслуживают живущие. И не словами, а действиями. Я вот выказываю им уважение тем, что не позволяю преступникам ходить на свободе.

Я вымучено улыбнулась:

– Вы ведь меня убийцей не считаете? Все знают, господин Ларкинс покончил жизнь самоубийством.

– Что вы! С теми, кого я подозреваю, я веду совсем иные разговоры. И все пойманные мной убийцы отправились на плаху.

Я сделала большие удивленные глаза. Бабушка называла подобный финт «моська строго по этикету».

– Я слышала, в вашей карьере нет нераскрытых дел.

Источник информации – сестренка Лаура. После той ночи, о которой мне не хочется вспоминать, она с новым силами взялась собирать сплетни и слухи про заезжего графа. И щедро делилась ими со мной.

Ах, он из знатного рода! Его предок был в свите Вильгельма Справедливого! Ах, он богат! А еще представлен Императрице. Ты слышала про нашумевшее дело о Золотой Розе, фамильной драгоценности герцогини Валлийской? А про заговор Трех? Нет? Так вот, именно граф Мансфилд раскрыл эти тайны. И знаешь…

Еще ни об одном джентльмене сестра не говорила столько много и с таким энтузиазмом.

– Люди, как всегда преувеличивают, леди.

Повисшее молчание прервала Лаура. После положенных слов приветствия и сожалений, моя сестра спросила очередной безликий вопрос:

– Белла, ты ужасно выглядишь. Ты так переживаешь?

– Да, это ужасно.

Заметьте, сказала чистую правду. Только не спалось мне по другой причине: я пыталась закопать пистолет.

Ночь. Луна. Запущенный сад. Старые деревья едва-едва шевелят ветвями. Поют сверчки. И в самый дальний уголок со свечой в руке и с лопатой наперевес крадется девушка.

Между прочим, все платье вымочила! Чуть не заблудилась. Яму пришлось рыть долго. Сказывался недостаток опыта. Не входит такая наука в обязательную программу образования юной леди. А зря…

Закопала. Потом еще ногами утрамбовала, ветками забросала. Вернулась домой. Уставшая, грязная, продрогшая… А на моей подушке лежит издевательски чистенький, словно вот-вот от оружейника, свежезакопанный пистолет.

Уж его-то я и через сто лет узнаю!

Первым делом я вернулась к тому дереву, нашла свою яму, снова ее раскопала. Даже углубила и расширила. Ничего там не было. Одна тряпка, в которую я заворачивала свидетельство своего преступления.

Мог ли меня кто-то увидеть? Сомневаюсь. Если и заметил, то все равно не успел бы откопать, очистить и подложить его в комнатку. Каким-то странным образом оружие переместилось ко мне в спальню…

Но я девушка упрямая. Я его опять зарыла. На этот раз в огороде.

Яма получилась всем ямам на зависть. Опыт сказывался. Вернулась к себе, а там… на подушечке…

И так раз пять за ночь.

Настойчивые девушки просто так не отступают от задуманного! Сегодня я попытаюсь его утопить в речке. Благо парк ЛилиХолла примыкает к крутому берегу Сильвер-ривер. А заодно воспользуюсь случаем и поищу в библиотеке что-нибудь интересное про эти пистолеты. Говорила же мне бабушка, не стоит связываться с раритетными вещами.

На могилу господина Ларкинса я положила белую хризантему.